скачать книгу бесплатно
Пока Влад называл их имена, Егор вдруг подумал об автобусе и остановился. Обернувшись, посмотрел назад, – они отошли достаточно далеко, и из-за поворота автобуса уже не было видно.
– Мне кажется, что если мы вернемся обратно, то уже не найдем автобус, – сказал он, – я вдруг подумал, что этот тоннель может перемещаться не только в пространстве, но и во времени.
– Ты уж определись, – сказал Влад, – тебе кажется, или ты уверен? А то мы пошли за тобой, а ты, оказывается, ни в чем не уверен.
– Нет, назад мы не пойдем, – сказала Саша, – даже, если ты и прав, разве это что-то изменит? Где бы мы не находились, у нас сейчас только один путь – вперед.
Егор кивнул, подумав о том, что он рад присутствию Саши в их маленькой компании. Рад тому, что эта спокойная симпатичная девушка понимает его, прислушивается к его словам, и помогает ему. Он улыбнулся ей, впервые в своей жизни подумав, что девушка ему нравится.
Они снова пошли вперед.
– А я бы съел чего-нибудь, – сказал Влад через некоторое время, – завтрак у нас был в восемь, сейчас уже двенадцать, а что будет еще через пять-шесть часов.
Так как никто ничего ему не ответил, он продолжил развивать свои пессимистические мысли:
– И что мы будем делать, когда не найдем выхода из этого тоннеля? Здесь нет никакой еды. Здесь нет воды. Что будет, если нет никакой двери? Кстати, когда мы долго ехали по тоннелю, кто-нибудь видел хоть какую-нибудь дверь? Мне показалось, что ничего, кроме серых стен, не было.
– Прекрати, – остановила его Саша. – Мы будем решать проблемы по мере их поступления.
Влад замолчал, но вопросы повисли в воздухе, отравляя его. Каждый из их маленькой группы в пределах своей фантазии представил себе, что может случиться через шесть часов, через сутки. Лицо Маши, и без того бледное в свете редких фонарей, стало белым. Аделаида Павловна, еще больше насупившись, покрепче перехватила пакет в руке.
Без пищи, с минимумом воды, с угасающей по мере продвижения вперед надеждой, они в пустом тоннеле выглядели не просто беззащитно, а обречено беззащитно. Маленькая группа людей, обреченная на мучительную смерть под равнодушным светом ламп и нависающими сводами тоннеля. А идущий впереди парень, взгляд которого пристально осматривал стены тоннеля в призрачной надежде найти дверь, выглядел безумцем, ведущим поверивших в него людей к выдуманному им миражу.
8
На часах семнадцать ноль-ноль (время испанское, и Егор непроизвольно подумал, что в Москве в это время девятнадцать часов), когда они увидели впереди их первую в абсолютно пустом тоннеле находку. До этого они шли по асфальту, на котором отсутствовал даже мелкий мусор, а тут – метрах в двадцати что-то отдаленное напоминающее человеческое тело.
Егор, который шел впереди, и, увидев это первым, бросился бежать к артефакту. Настолько неожиданно и многообещающе это выглядело после ставшего привычным отсутствия чего-либо в тоннеле.
Настолько и разочаровало.
Мумифицированный труп. Высохшее тело женщины, лежащей на левом боку. Из одежды на теле трупа только почти истлевшие джинсы и кроссовки на ногах. В области лба большая вмятина, которая и послужила причиной смерти. Егор все это увидел, как только приблизился к телу. Все остальные, столпившись вокруг трупа, некоторое время молча смотрели на их первую в этом тоннеле находку.
– Что это? – спросила Маша хриплым голосом.
– Тело давно умершей женщины, – спокойно сказал Василий, и, помолчав, добавил, – точнее, убитой ударом по голове каким-то тяжелым предметом, может быть, молотком. А, может, обухом топора.
– Почему её тело не сгнило, а высохло? – спросила Саша, как всегда задав правильный вопрос.
Василий пожал плечами, а Егор попытался рассуждать:
– Может быть, здесь другой воздух. Нет гнилостных микробов, нет насекомых, всегда постоянная температура. Может, какие-то другие причины.
Он присел на колени рядом с трупом и, сморщившись, вытащил из заднего кармана джинсов паспорт, открыл его пожелтевшие страницы и с трудом прочитал:
– Элизабет Сандерсон, 1961 года рождения, родом из Америки, штат Огайо. Единственная виза в паспорте – французская, выдана в июне 1989 года. Вот и печать, что она прилетела в Париж двадцать первого июля тысяча девятьсот восемьдесят девятого года.
После недолгого молчания Егор сказал:
– Все значительно хуже, чем я думал. Этот европейский тоннель блуждает во времени и пространстве. Если мы и найдем выход, я не знаю, куда он нас выведет. Может, где-то в Европе, а, может, и нет.
– И еще вопрос, – снова спросила Саша, – тот, кто её убил, смог найти выход или его труп тоже где-то рядом?
Все дружно подняли головы и посмотрели вперед и вокруг. По-прежнему, хорошо освещенный привычно-пустынный тоннель, уходящий вправо.
– Я думаю, убийца нашел выход из тоннеля, – сказал Василий. Он присел рядом с Егором и показал ему на левую часть груди трупа, частично прикрытую правой рукой мертвой женщины. Точнее, на отсутствие левой молочной железы. Тело настолько высохшее, что Егор не сразу заметил резаную рану слева и отсутствие левого соска.
– Убийца убил женщину, чтобы утолить голод, – продолжил он, – если бы он остался в тоннеле, он бы объел её полностью.
Маленькая группа людей, переваривая полученную информацию, подавленно молчала, когда Влад, устало севший на асфальт, привалившись к стене тоннеля, сказал:
– Мне кажется, что я тоже высох, как этот труп. Не пора ли, Аделаида-как-Вас-там– по-батюшке, поделится водой, которую вы прижимаете к груди? Мы все устали и хотим пить, я уж не говорю про то, что кушать тоже все хотят.
Аделаида Павловна, отступив в сторону и оказавшись рядом с Василием, убрала пакет с бутылкой за спину и резко ответила:
– Воду не дам.
– Аделаида Павловна, водой придется поделиться, – спокойно сказал Василий, подняв голову и посмотрев снизу вверх на женщину, которая уже давно не упоминала о своей клаустрофобии.
– А что я буду пить, если отдам воду? – спросила Аделаида Павловна.
Василий встал и, резко выбросив правую руку вперед, схватил пальцами горло женщины. Он был выше её на две головы, и, сдавливая шею женщины одной рукой, внешне почти не напрягался, – казалось, хищник забавляется слабой жертвой. Егор видел, как его длинные пальцы легко обхватили шею, как побелела кожа под пальцами. Он увидел ужас в расширившихся глазах Аделаиды Павловны, которая даже не пыталась сопротивляться.
Василий вкрадчиво сказал, глядя сверху вниз в глаза жертвы:
– Аделаида Павловна, водой придется поделиться, потому что вы здесь не одна. А если вы добровольно не отдадите воду, я возьму её сам, и тогда вы не получите свою долю.
Когда у женщины стали закатываться глаза и из правой руки выпал пакет с водой, Василий её отпустил и, наклонившись, взял двухлитровую бутылку. Аделаида Павловна медленно и неловко повалилась на асфальт, судорожно и хрипло вдыхая воздух.
Егор, задумчиво глядя на спокойное лицо Василия, подумал о том, что этот человек не так прост, как кажется. Хорошо это или плохо, время покажет. Во всяком случае, сейчас он временно решил возникший конфликт. Жестоко, но быстро и решительно, без тени сомнения в своих действиях.
Маша смотрела на Василия с восхищением. Влад улыбался, явно прикалываясь над разыгравшейся перед его глазами сценой. Саша пристально смотрела на Василия, думая о том, что еще можно ожидать от этого человека.
И никто не подошел к лежащей на асфальте женщине.
«Если бы выборы потенциальной жертвы для обеда проходили сейчас, то большинством голосов была бы выбрана Аделаида Павловна», – подумал Егор.
9
Василий проконтролировал каждого, поднося бутылку с водой – не больше двух глотков, впереди еще неизвестно что, и нам надо экономить воду. К женщине, сидящей на асфальте, он подошел после всех:
– Аделаида Павловна, только два глотка, – сказал он, и, когда та, отпив, безропотно и как-то безучастно вернула бутылку, добавил, – вы должны понять, что сейчас не тот случай, когда надо думать только о своих интересах и желаниях. Чтобы выжить, мы должны держаться вместе.
Она ничего не ответила, и после того, как Василий закрыл бутылку, Егор сказал:
– Пойдемте дальше. Пока есть силы, надо искать выход.
Влад встал и, подойдя к Аделаиде Павловне и подав ей руку, помог подняться с асфальта. Егор оглядел заметно уставшую группу голодных людей, которые после найденного трупа явно потеряли надежду на благоприятный исход их путешествия. Всего одна находка и надежда стала таять.
Следующая находка в тоннеле не заставила себя ждать.
Минут через тридцать они наткнулись на брошенный мотоцикл. Теперь, увидев его издалека, они не торопились. Спокойно дойдя до лежащего на боку мертвого средства передвижения ярко-синего цвета, они осмотрели его. Никаких повреждений, чистые хромированные поверхности мотоцикла, по-прежнему, блестели в свете ламп. На баке в круге надпись «HARLEY-DAVIDSON». Кожаная поверхность сидений со спинками для водителя и пассажира выглядела, как новая. Багажник сзади открыт, и, заглянув туда, они обнаружили пустоту. Василий, кроме того, убедился в том, что бак мотоцикла пуст.
– Я так полагаю, мертвая женщина ехала сзади, – первой нарушила молчание Саша.
– Я тоже так думаю, – сказал Егор, – они въехали в этот тоннель, а выехать не смогли, так же, как и мы.
Все подумали о водителе, но никто ничего не сказал. И так понятно, что, или тот скоро обнаружится, или они найдут то место, через которое мотоциклист-каннибал покинул тоннель. Все надеялись на последнее, но, каждый из путешественников по-своему и молча.
Они пошли дальше. Егор впереди, за ним Василий, далее Влад с девушками, и замыкала процессию Аделаида Павловна, идущая метрах в пяти от основной группы.
– Если я правильно понимаю, они на мотоцикле заехали в тоннель в прошлом столетии, – сказала Маша, размышляя на ходу, – долго искали выход, потом мужик убил женщину, немного объел её и исчез.
– Почему сразу мужик? – встал на защиту мужского племени Влад. – Может, две лесбиянки путешествовали по Европе, одна из которых оказалась проворнее и сильнее.
– Сам-то веришь в это? – спросила Маша.
– Нет, – вымученно улыбнулся Влад.
В наступившей на мгновение тишине раздался злой голос Аделаиды Павловны:
– Как я понимаю этого мужика. Если бы у меня был молоток, я бы тоже забила насмерть всех вас. Одного за другим, и смеялась бы вашим крикам.
Никто ничего не ответил на этот выпад, и только Егор, не оборачиваясь, произнес риторическую фразу:
– Это тоннель виноват в том, что мы начинаем меняться. Усталость, голод, обезвоживание, утерянные надежды, – скоро мы начнем ненавидеть друг друга. И тогда, – спаси Господи, наши души.
10
Первым сдался Влад. Он просто сел на асфальт и сказал:
– Все. Я больше не могу. Я устал. Мы идем уже шесть часов, и, я так понимаю, можем так идти до бесконечности, и ничего не изменится.
Он отвалился на спину, вытянул ноги, закрыл глаза и закончил свою фразу:
– Сейчас надо отдохнуть, иначе мы никогда никуда не придем. Попить воды, полежать, подумать.
Маша, словно только этого и ждала, тоже повалилась на асфальт рядом с Владом.
– Ну, что ж, привал, – пожав плечами, сказал Егор, – рано или поздно это должно было произойти.
Он задумчиво смотрел на людей, которые расположились группами: Саша пристроилась к Маше. Василий, снова дав каждому по два глотка воды, лег в стороне от них, приспособив под голову кофр. Аделаида Павловна села метрах в десяти от всех, и, глядя исподлобья, стала деловито рыться в своей сумочке.
Егор, который пока не чувствовал усталости, тоже сел. Да, он был голоден и хотел пить, но гораздо сильнее он хотел найти выход из тоннеля. И не потому, что люди поверили в него и шли за ним. Его вело любопытство – если он прав и параллельные миры существуют, то он хотел увидеть их. Если фантастика стала реальностью, то ради этого стоит терпеть муки голода и жажды, ради этого можно идти вперед, не замечая усталости. Если этот тоннель – выход в параллельный мир, то он хотел быть первым, кто увидит его.
– Как вы думайте, нас кто-нибудь ищет? – спросила Саша.
Никто ничего не сказал, только Василий открыл глаза и приподнялся на локтях.
– Если мы исчезли для всего мира, то нас должны искать, – стала рассуждать Саша, – я, например, сегодня обещала позвонить маме. Если я не позвоню, она забеспокоится и начнет звонить сама. Не дозвонится и поднимет тревогу. А у неё больное сердце, ей нельзя волноваться.
Когда она начала говорить о маме, голос изменился: она еще не плакала, но слезы проступали в голосе. Глаза увлажнились.
Егор, слушая её, тоже подумал, что за всё это время ни разу не подумал о родителях. Точнее, о маме. Отец, который все время работал, редко обращал внимание на сына, полагая, что достаточно того, что он кормит всех. Поэтому Егор воспринимал его только, как источник денег. А мама всегда была верным другом, союзником и помощником. Хотя, почему – была?
– Экскурсия рассчитана до вечера, поэтому сегодня нас никто искать не будет, – начал высказывать свое мнение Василий, – завтра, я думаю, нас тоже никто искать не будет. Если твоя мама дозвонится до российского консульства в Испании, то её для начала успокоят, накормив общими словами и пустыми обещаниями. А вот туристическая компания может заволноваться, потому что им понадобится автобус для следующих экскурсий. Реально, только послезавтра начнутся поиски. Через неделю, когда власти распишутся в своем бессилии, нас объявят пропавшими без вести, и мы пополним ряды необъяснимо пропавших людей. А таковых на планете ежедневно тысячи.
– Это ведь ужасно, – сказала Маша и, наконец-то, заплакала.
– Да, и самое ужасное то, что ваши высохшие трупы никто никогда не найдет, – злорадно улыбаясь, сказала Аделаида Павловна.
Никто ничего не сказал на эти слова. Повисшее в тоннеле молчание и холодный свет ламп.
Егор, поняв, что не сможет сидеть и ждать, сказал:
– Вы пока отдыхайте, а я пройду немного вперед. Не могу сидеть, может, что найду. Я пройду полчаса, а потом вернусь, соответственно, меня не будет час. Ну, может, чуть больше.
– Угомонись, Егор, ты ничего не найдешь, – мрачно сказал Влад. – В лучшем случае, найдешь труп мотоциклиста и все. Мне кажется, что выход нет и мы останемся здесь навсегда.
11
Егор не повернул назад через полчаса, как обещал. Интуитивно он чувствовал, что должен найти что-то, поэтому, посмотрев на часы и мысленно отметив прошедшие тридцать минут, пошел дальше. И возблагодарил Бога, свою интуицию и упрямство, когда еще через полчаса увидел за следующим поворотом тело.
Высохший труп мотоциклиста, лежащий рядом с дверью.
Дверь Егор увидел не сразу – сначала тело, лежащее на животе, а когда он стал приближаться к нему, и дверь.
Широкая и невысокая дверь из толстого листового железа с мощными петлями, вмурованными в стену. И без какого-либо намека на дверную ручку. На ровной металлической поверхности нет ничего, кроме маленького круглого отверстия в области предполагаемого замка и множества незначительных вмятин. Рядом с дверью лежал молоток со сломанной рукоятью, которым эти вмятины и были оставлены.
Егор осмотрел труп – мужчина в кожаной куртке и джинсах. Длинные волосы на обтянутом кожей черепе. Серьга в ухе. Он, перевернув труп, осмотрел карманы и не нашел документы, зато обнаружил причину смерти: с левой стороны из груди торчала рукоятка перочинного ножа.
Еще пятнадцать минут Егор потратил на то, что осматривал дверь, заглядывал в маленькое отверстие, пытался нащупать пальцами щель по всему периметру двери. Убедившись, что дверь он так просто не откроет, Егор, глупо улыбнулся и сказал:
– Сезам, откройся.
Ничего не произошло. Егор вздохнул и, посмотрев на мертвое тело, сказал:
– Как я тебя понимаю, мужик.
Еще раз посмотрев на дверь, он пошел назад. Голод, жажда и усталость сегодняшнего дня сказывались, поэтому обратно он шел больше часа, вернувшись к месту, где он всех оставил, часа через три.
За это время многое изменилось.
Когда Егор, еле передвигая ноги и мечтая только об одном – вытянуть ноги и получить несколько глотков воды, дошел до своих товарищей, то нашел их сидящими общей группой недалеко от лежащей в странной позе Аделаиды Павловны. Ему хватило одного взгляда, чтобы все понять.
Женщина была мертва.
– Я защищался, – как бы оправдываясь, сказал Василий. На нем не было очков, поэтому он чуть прищуривался, когда смотрел на собеседника. – Она дождалась, пока я уснул, и попыталась задушить меня. Навалилась всем телом и сдавила шею. Мне ничего другого не оставалось, как скинуть её. Она ударилась головой о стену, и – все. Вот, очки мне сломала. – Василий, закончив говорить, показал на разбитые очки, лежащие на асфальте рядом с ним.
