Сопряжение. Чернильный маг. Книга 4

Несколько секунд Аквила недовольно ворочалась, не понимая куда делась энергетическая подпитка ядра, а потом живой доспех показал свою хищную сущность. В один момент худощавое тело Феникса лишилось одежды. Аквила просто порвала сковывающую его ткань, а потом накинулась на нового хозяина. Броня из крови сотни праведников превратилась в дюжину крюков, что за секунду вспороли бледную кожу Деникина. Парень закричал. Впрочем, ненадолго. Мгновение, и Аквила, будто почувствовав кратчайший путь к ядру Феникса, запустила хищное щупальце в его глотку.

Титан среагировал почти мгновенно. Впрочем, его скорости оказалось недостаточно, чтобы спасти капитана и нанимателя. Несмотря на шум трибун и восторженный рев комментатора, я слышал, как захрустел сминаемый Аквилой кадык Деникина. Белки глаз бедолаги лопнули, окружив радужку росчерками кровоточащих капилляров.

Титан подскочил к напарнику и голой рукой попытался вынуть паразитического симбионта из глотки Феникса, но сделал только хуже. Почувствовав непреодолимую силу, Аквила изменила форму и, превратившись в шипастый шар, порвала Феникса изнутри.

С Кириллом Деникиным было покончено. Титан разжал пальцы, и его капитан рухнул на землю. Был ли он еще жив, или это посмертные судороги заставляли его тело биться в луже собственной крови? Не знаю. Но несмотря на то, что четырехметровый здоровяк остался единственным из команды, я почувствовал, что основной бой еще впереди.

Закрыв глаза, я снова вошел в интерфейс. Нашел в списке созданных существ Аквилу и вновь присоединил ее к ядру, возвращая себе контроль. Одновременно с этим вынул из заднего кармана сложенный вчетверо рисунок Чернильной Тюрьмы. Но не тот, в котором Монах бродил по бесконечному лабиринтам. Другой. Тот, в котором на белоснежном листе в медитативной позе застыл Фобос.

Одно уверенное движение пальцев и плотная мелованная бумага порвалась, высвобождая добровольного пленника.

– Ну наконец-то! – щелкая шейными позвонками произнес Семён.

– Фобос – тело! – крикнул я, указывая на труп Феникса.

Шарапов все понял правильно. Его главное способность, подаренная аспектом Тауматургии – воровство чужих способностей. Но чтобы их украсть, Вивисектору нужна кровь носителя.

Антон сорвал с лица маску. Видимо, ему, как и мне, было неудобно в чужих габаритах. Здоровяк выпрямился, расправил плечи, поднял оба щита и тараном пошел на врага. Семён сиганул за ним следом, и стоило двум гигантам столкнуться, как тот ужом проскочил за спину Титана. А дальше началась резня.

Если честно, я думал, что Фобос бросится к телу Деникина. Но нет. Вивисектор вооружился подаренным мною ножом и зашинковал спину Титана. Антон напирал в лоб. Могучий Титан закрутился, пытаясь отбиваться от обоих.

Его кинжал, больше похожий на полуторник, выбил искры из щита Анта. Другой рукой Титан рубанул по Фобосу. Хорошо рубанул. Наискосок. Окажись Семён чуть медленнее и кинжал разрубил бы его плечо до самого таза. Но этого не произошло.

Нож Вивисектора несколько раз вонзился в икроножную мышцу Титана, и Фобос отскочил от удара. Антон применил ослепление. Не знаю, как называется эта его способность, но на мгновение парень превратился в вспышку сверхновой. Даже у меня, стоящего за спиной Паладина, слезились глаза. А когда удалось проморгаться, Титана я не увидел.

Глупо было надеяться, что Титан не прячет в рукаве пару тузов. По полу заскакал металлический цилиндр, раздалось шипение, и арену начало заволакивать дымом. Сам же Титан разорвал дистанцию и вышел из окружения. Вот только теперь он совсем не напоминал себя предыдущего.

Глава 7

Титан, который первоначально действительно выглядел, как четырехметровый голиаф, что называется «схуднул». Его рост уменьшился вдвое, мышечная масса племенного быка испарилась и если бы не фрейм надо его головой, то я принял бы его за другого. Но это был все тоже Титан.

Облако дымовой завесы только-только набирало объем и плотность. Как и говорила Змеяда, потеряв в объеме и силе, отставной майор приобрел в скорости. И такая трансформация делала его во сто крат опаснее.

Морок белого дыма взорвался от скорости Титана. Мгновенье, и внезапно похудевший противник оказался за спиной Фобоса. Вивисектор, кажется, даже не успел проследить за противником взглядом, как тот оказался позади и…

Ученик все же не превзошел своего учителя. Артефактные клинки Титана вскрыли броню Фобоса, нашли лазейку между плотно подогнанными пластинами, и через два удара сердца Семён упал на колени.

– Да как же так?! – сквозь мокрый кашель, не веря и произнес Шарапов. – Я же…

Договорить он не смог. Вновь закашлялся, но на этот раз с бурой, почти черной, кровью.

– Ант – атака! – надрывая связки, прокричал я.

Здоровяк только-только выбрался из дымовой завесы и увидел Фобоса. Но мой приказ он истолковал правильно. Закованная в броню фигура здоровяка ринулась на тощего Титана. С непривычной грацией тот ударил обоими щитами, но хоть и не попал в невероятно быстрого противника, зато заставил его отступить.

Сейчас не удалось как следует рассмотреть обновленного Титана. Очевидно, за сверхчеловеческую ловкость великий боец расплачивался не только физической силой. От предыдущего образа всепоглощающей мощи не осталось и следа. Впалые щеки, седые, почти бесцветные волосы и торс, который я бы смог обхватить одной рукой. Теперь знаменитый боец был больше похож на не евшего много недель узника.

Ант расправил плечи и выставил щиты. Здоровяк прикрывал собой раненого Фобоса и медлил.

– Ну давай. Попробуй, – оскалился Ант. – Подойди ближе и я тебя как портянку намотаю!

Титан промолчал. Его безразличный взгляд утративших цвет глаз не выражал эмоций. Только сосредоточенность.

Я же наблюдал за этой картиной со стороны, но не бездействовал. Прикрыв один глаз, вновь подключился к Аквиле. Попытки заставить ее встать и атаковать проходили мимо условно разумной симбиотической брони. Лишенная опоры на человеческий скелет, броня могла течь, но не воевать.

Молчаливая сосредоточенность и чувство того, что мы все еще можем проиграть, подстегнули мое воображение. В третий раз попытавшись заставить броню подняться, я вновь потерпел крах, но…

Наверное, это называют озарением. Яркая вспышка мыслеобраза промелькнула, словно комета! Если Аквила не может воевать в отрыве от носителя, то что мне мешает дать ей его?

Получилось! Еще до того, как Ант атаковал Титана, я отправил Аквиле мыслеобраз. Не знаю, как работает наша ментальная связь с броней, но она его услышала и…

Услышав непонятные звуки за спиной, Титан отступил, развернулся на звук и обомлел. Даже у меня волосы встали дыбом. Видеть, как мертвый Деникин восстает из лужи собственной крови и неуверенной походкой зомби движется в нашу сторону…

Но это была не работа некроманта или кукловода. Это был я. Подчиняясь ментальному приказу, Аквила обвила его мертвое тело. Стала его экзоскелетом и, симулируя работу мышц, подняла мертвое тело Феникса.

Признаться, я был даже удивлен эффектом, который произвел поднятый мертвец. Трибуны вздрогнули, раздались истошные визги, но больше всего испугался Титан. Высохший, словно мумия, противник замер, не веря глазам. А поднятый Аквилой мертвец уверенно шагал в его сторону.

Семён, несмотря на ранение, воспользовался замешательством и бросил свой нож. Удачно. Глубокий порез на шее мог бы стать смертельным, однако Титану повезло. Неверная от травм рука вивисектора промахнулась совсем немного. Лезвие вспороло кожу и мышцы, совсем чуть-чуть не добравшись до артерии Титана.

Но этого хватило, чтобы противник пришел в себя и, зажав рану рукой, отпрыгнул на несколько шагов назад. Ему хватило несколько мгновений, чтобы закинуться зельями с пояса. Несколько секунд, и вновь здоровый Титан был готов к бою.

И в этот момент произошла накладка. Стоило мертвецу приблизиться, как Антон потерял интерес к Титану и обрушил всю свою мощь на голову уже мертвого Деникина. Крича что-то матерное, здоровяк ударил щитом. Раздался противный чавкающий хруст, и голова мертвеца лопнула, забрызгав Антона своим содержимым. Наверное, это было противно.

– Ант, назад! – крикнул я Паладину. – Это моя техника!

Опоздал, конечно. Раньше нужно было предупреждать друзей. Но имеем что имеем.

Обезглавленный Феникс рухнул на четвереньки, но продолжил движение. Антон же снова переключился на Титана, а Семён без капли брезгливости запустил пальцы в окровавленную шею Феникса.

– Медальоны! – прокричал я Фобосу.

Вивисектор понял меня правильно и в следующую секунду сорвал с шеи Феникса вязанку артефактов. Аквила же сменила носителя. Бросив безголовый труп, она переползла на Фобоса и, повинуюсь моему ментальному приказу, закрыла собой его кровоточащие раны.

Да, Семён больше не боец, но смерть – это потеря уровня и опыта. A учитывая стоимость по вендорскому курсу, даже такая мелочь могла сэкономить нам несколько сотен тысяч рублей.

Тем временем Антон продолжал биться. И было видно, что даже несмотря на мультикласс «сиккарий-паладин» в одиночку Антоха «не вывозил».

– Ант – в сторону! – окровавленный губами прокричал Фобос. – Боюсь зацепить.

Здоровяк вновь сделал выпад, пытаясь дотянуться до слишком ловкого противника и, поняв, что последняя атака тоже ушла в молоко, отскочил в сторону. Титан будто этого и ждал. Едва здоровяк отступил, уйдя в глухую оборону, как он сменил цель. Прижался к полу и, раскинув руки с кинжалами в стороны, бросился, желая добить Фобоса. Не получилось.

Титана хватило всего на несколько шагов, а потом… Отставной майор разведки, легенда нескольких вооруженных конфликтов, напоролся на невидимую стену. Семён улыбнулся, и я понял, что впервые увижу его истинную силу.

Поднявшись, Титан открыл белесые глаза. Нащупал свои артефактные кинжалы и, улыбнувшись, вогнал их в собственную шею. Один из кинжалов вошел слева, другой – справа.

Но на этом представление не закончилось. Кровожадность Фобоса вновь начала прорываться из подсознания, и без того эффектная победа омрачилась ненужной кровожадностью. Повинуясь чужому контролю, хрипя кровью, Титан протянул оба лезвия навстречу друг к другу. В этот раз неимоверная сила Титана сыграла против него. Одно мгновенье, один удар сердца, и, повинуясь чужому приказу, заставная легенда M-3 снесла собственную голову, которая под гробовое молчание трибун упала на арену.

– Фобос, какого… – прокричал я, но открывший глаза Семён усмешкой заставил меня заткнуться.

– Увидимся в раздевалке… – давясь кровавыми пузырями, пробулькал он и закатил глаза.

Злость на кровожадного Вивисектора, которая секунду назад застилала мои глаза, испарилась. Сердце пропустила один удар. А когда я вновь смог вдохнуть, то понял: Фобос – все! Это откат от применения запрещенной магии? Или последствия того, как Титан нашинковал его внутренние органы?

Неважно. Не о том сейчас думаю. Рефери не объявляет нашу победу, а значит запечатывание Монаха – это лишь отсрочка нашей с ним встречи. И теперь, когда мы победили остальных, придется сразиться и с ним.

– Антоха? – окликнул я, тяжело дышащего здоровяка.

Титан заставил его побегать, и Паладину требовалось пару секунд, чтобы успокоиться.

– Нормально, – прохрипел он. – Устал только. И пару царапин поймал. Что с Семёном? – спросил он, а я не смог выдавить даже слова и только покачал головой. – Понятно.

Удивительно, но здоровяк равнодушно отнесся к потере Фобоса. Да, я прекрасно понимаю, что его смерть не окончательна, и, скорее всего, он где-то возле своего Тотема уже потирает большие фантомные раны на спине. Но, черт подери, какого хрена он отступил от плана? Почему сразу не ринулся к телу Феникса?

Захотел самолично пустить кровь бывшему наставнику? Идиот! Кровожадный придурок! А я лучше? А я ведь мог несколько раз окликнуть его, прервать кровожадный кураж! Но не сделал этого. И в его смерти была и моя – капитана команды – вина.

– Магнус, – окликнул меня Антон. – С третьим заканчивать будем?

– Да-да. Извини, отвлекся, – отвлекаясь от хмурых мыслей, отозвался я.

– Ну так давай, давай, – подтолкнул меня он.

После произошедшего накатила апатия. Устраивать шоу? Представление, о котором будут трубить новостные порталы? К демонам!

Вытащив Чернильную Тюрьму Монаха, я извлек гремлинский нож. Плевать, что скажут Пуговка и Змеяда, сейчас я хочу, чтобы все поскорее закончилось.

Надорвал край рисунка и, помедлив одну секунду, полностью разорвал бумажную тюрьму. Воплощение запечатанного в ней Монаха не заставило себя ждать. Лысый боец с шестом начал проявляться, будто вытекая из разорванного рисунка. Но еще до того, как он покинул бумажный плен, я занес руку с ножом. Один скупой удар в покрытый татуировками череп. Даже Титан со своей ловкостью не увернулся бы. И к концу воплощения с Монахом было покончено.

Громогласный гонг возвестил о нашей победе. Может быть, я себя и накручиваю, но радости это не принесло. Мы ведь могли. Могли сыграть «чисто»! И если Фобос думает, что своей смертью расплатился за неповиновение приказу, то как же он ошибается…

– Это было… – на эмоциях Антон начал заговариваться.

Но самым ярким маркером его возбуждения оказалось то, как здоровяк надел мундир. В первый раз он натянул его прямо поверх спортивной формы, а получив замечание, поправился, но вновь натянул на этот раз шиворот навыворот.

– Да, Фобос, это было… – поддержала своего парня Змеяда.

– …ПРОВАЛЬНО!!! – осадил я сладкую парочку.

Очевидно, этого не ожидал никто из присутствующих.

– Поясни, – ослабив воротник попросил Семён.

Очевидно, он ждал похвалы за самопожертвование, удивлений тому, как идеально парень применил чужую магему, но я его осадил.

– Когда я сказал атаковать Феникса, я ждал, что ты его атакуешь. А что сделал ты? – спросил я и сам же ответил на собственный вопрос. – Ты поддался куражу и эмоциям. Захотел лично прикончить Титана. И как итог – пал от скорости противника, о которой сам же нас и предупреждал!

– Магнус ну ты чего? Мы же выиграли! – закатил глаза Антоха.

– Дело не в выигрыше или проигрыше, дело в игнорировании приказов! – пояснил я. – Нотаций больше не будет, – серьезно предупредил я. – Завязывай с самодеятельностью.

С этими словами я покинул раздевалку.

– Да чего ты на него взъелся? – догнав меня, не удержалась Пуговка. – Да, он ослушался, но Семён же хотел как лучше!

– Лучшее – враг хорошего, – резонно заметил я. – Семён воспитывался как офицер, которому предстояло сделать карьеру в армии. Но его кровожадность и игнорирование прямых приказов… Мне нужны надежные люди. Надежные, понимаешь? А Семёну намекни, что пора бы его клану подумать о самообеспечении. Ну так, на случай если он выйдет из команды и ему придется заниматься простыми боярскими делами.

Пуговка остановилась. Видимо, не поверила в серьезность моих намерений. Ну а я уверенной поступью шагнул в портал.

* * *

Катя обещала вернуться вечером, ну а я, напялив фартук, колдовал на кухне. Не то чтобы, как Антоха, я любил стряпать, но победа с привкусом саботажа подтолкнули меня посвятить вечер моей морферике.

– Чё жрешь? – окликнул меня голос, когда, зарывшись в холодильник, я проверял свежесть сосисок.

Поперхнувшись, я развернулся и не сразу узнал того, кто стоял в дверях.

Седой старик с раскосыми глазами и цветными бусинами в волосах усмехнулся. Над головой Петра больше не было фрейма, и потому в седом старике я не сразу узнал перевертыша.

– Пётр? – удивился я. – Не сразу признал тебя без усов и хвоста.

– Бросай шутить над богами, Чернильный Маг. Твой рисунок разваливается.

На все мои вопросы Пётр не отвечал, призывая лишь следовать за ним. У самой двери моего кабинета, перед которой оборотень-бог остановился, я понял, что что-то не так. Массивная деревянная дверь изменилась. Вся, от латунной ручки до кованных петель, она преобразилась, став… Картонной?!

Затаив дыхание я с опаской коснулся ручки и толкнул ее. Внутреннее убранство осталось неизменным. Стол, книжный шкаф, глобус и чучела зверей, оставшиеся еще со времен, когда в кабинете заседал Катин дед, остались неизменны. Лишь с одной поправкой – все было нарисованным!

– Что здесь… – попытался спросить я, но договорить не успел.

– Твоя магия, мальчик. Твой Аспект. Вернее, его проявления.

– Эфир?! – не поверил я.

– Эфир, – неспешно, будто пробуя слово на вкус, повторил шаман. – Что-то связанное с Жизнью, да?

– Что-то вроде того, – кивнул я в ответ. – И что мне делать? Как исправить это все?

– Дорисовывать, разумеется! – будто отвечая на глупый вопрос нерадивого ученика, прикрикнул старик. – И поживее! Катя вернется через пару часов.

При чем тут Катя и почему ей нельзя видеть произошедшее, я не понял, но, видя нервозность старика, решил не уточнять. Злить древнее божество и хранителя Воттоваара не входило в мои планы. Но вставал другой вопрос. Как я, имея такие мизерные запасы маны и эфира, смог воплотить такой огромный пласт пространства? Да еще так, чтобы он не развоплотился спустя четверть часа. Тут потребуются тысячи, десятки тысяч мистических ресурсов, а я едва-едва подобрался к шестнадцатому уровню.

Об этом я и сообщил оборотню-шаману.

– Варха!!! – подняв морщинистые ладони к небу, сокрушался Пётр. – И как такой неуч смог выиграть два боя? Ты Искажающий Реальность или дырка в дупе?

Стоп. Пётр что, в отсутствии Кати, не прочь полистать спортивные трансляции?

– Не зли меня, усатый, – разозлился на шамана я. – Если такой умный, то лучше скажи, что делать.

– Боги! Собирать благость! Что же еще?

Благость? Видимо, так древний игрок называл ману и эфир. Тем временем Пётр продолжал.

– Садись и закрывай глаза. Благость впитывай.

– Как? – сорвался я на крик. – Мана и эфир – это не электричество! Розетки, чтобы подзарядиться, не существует!

– Заткнись! Начинай воплощение, а когда благость ополовинится – впитывай ее из мира!

– Да ты хоть объясни…

Договорить не получилось. Пётр вдруг изменился в размерах. Как Титан, он вдруг стал вдвое шире и выше, а его когтистые лапы пудовыми гирями внезапно легли мне на плечи.

Колени дрогнули. Я буквально кожей почувствовал злость шамана. Рухнув на ковер, я прикоснулся к рисунку.

Желаете воплотить рисунок «Пробуждение Гомера»?

Стоимость: 87684 маны 213739 эфира.

Да/Нет?

Подтвердив воплощение, я заметил, что руки буквально приклеились к созданному не мной рисунку. Мана хлынула в воплощение, вместе с ней и эфир, и через мгновение я, опустошенный, почувствовал жажду. Не физическую. Энергетическую, которая приходит с опустошением внутренних резервов.

– Дурак! – зарычал над головой Пётр, что так и не убрал руки с моих плеч. – Я же сказал – половину!

Хотел было огрызнуться, но сухость во рту скрепила зубы, будто старая ириска.

Тем временем я почувствовал новые проявления энергетического голода. Пальцы на руках и ногах, уши и нос занемели. Будто отмороженные, они теряли чувствительность. Застучали зубы, а энергетическое ядро сжалось, точно выжатый насухо апельсин. Перед глазами вспыхнуло системное сообщение. В нем говорилось о критической потере эфира и разгоне ядра, что стремилось компенсировать мистический ресурс. Чтобы избежать смерти. Окончательной смерти!

Вот тут мне стало страшно! По-настоящему страшно. Только сейчас я узнал, что ноль – это не нижний предел. Существуют и его отрицательные величины. И эти цифры со знаком минус выпивали силу из того, что отличает одаренных – из Ядра.

– Не дрожи, – зарычал Пётр. – И магему не прерывай. Справимся.

Точно! Прервать воплощение, чтобы спасти свою жизнь! Как я сразу не догадался?

Не получилось. Прилипшие к полу пальцы стонали от боли в жилах, но отрываться не желали.

– Ты как? Как внутреннее сердце? – просил Пётр, видимо, имея в виду Ядро.

– Минус четыре эфира и снижается, – глядя одним глазом в интерфейс, ответил я.

– У мня тоже сущность в минусе, – стуча зубами, произнес Пётр. – Видимо, эту магему нам не вытянуть даже вдвоем. Отменяй ее.

– Пробовал. Не могу, – глядя на оживающий рисунок, ответил я.

Тем временем кабинет все больше проявлялся. Стены, пол и потолок уже вернули себе прежний вид. Но не оставленный мною мольберт…

– Как? – впервые в голосе языческого бога я услышал недоумение.

– Проверь интерфейс.

– Уже, и не раз, – ответил я.

Кажется, мой страх передался Петру, а вот я уже устал опасаться. Перегорел за этот слишком длинный день.

– Отрывай руки! – запаниковал древний.

– Не могу, – меланхолично спокойно ответил я.

– Тогда нам…

Шаман не договорил, но в этом не было необходимости. Я помнил текст последней системки.

Глава 8

– Нет, Петя. Мне нельзя сдохнуть так глупо, – не согласился с ним я. – Ты же, мать твою, бог! Придумай что-нибудь!

– Извини, Магнус, – шаман впервые назвал меня по имени. – Я потратил всю благость, и медитация не спасает. Я больше ничем не могу помочь. Ты должен найти способ прервать чаротворство, иначе погибнешь.

Шаман убрал руки с моих плеч и давление магемы, что высасывало мои жизненные силы, усилилось.

– Сайленс! – тут же вспомнил я уроки в академии Черноозерских.

– Что? – недоуменно спросил забытый бог.

– Безмолвие! Заклинание, что накладывает невозможность использование магии. Воплощение растянуто во времени. Оно должно прервать каст!

Вдруг за спиной я услышал шелест металла и обернулся. Пётр, что уже занес надо мной убогий ножик, поймал мой взгляд и остановился.

– Одна маленькая смерть лучше большой, – задвинул он очередную свою мудрость.

– Не смей, – сверкнул я «золотыми» глазами.

Не знаю, что он увидел в моем мистическом взгляде, но Пётр спрятал нож в рукав.

– Тогда ты умрешь, – меланхолично добавил он, но я понял, что шаман спрятался за маской безразличия. Глаза подсказали. А еще они позволили заглянуть глубже.

Впервые в жизни, но я смог увидеть то, о чем только читал на уроках магических основ. Медианы. Артериальные, прямые, перекрестные, лучевые, как у обычных людей. Блуждающие, дублированные и аспектные, как у одаренных.

Но в теле древнего игрока находились и расхождения с стандартной картой энергетического тела человека. Плотная, точно сеть рыбака, медианная сеть оплетала скелет перевертыша и уходила к первому из трех энергетических ядер.

Его зеленая, с переливами бронзы, пульсация Жизни едва билась в узлах манатоков. Видимо, старик действительно потратил все силы на мою магию.

Второе ядро спряталось под черепной коробкой шамана. Белое и холодное, точно белый гигант в космосе, оно раскинуло свои сети на мышечный каркас Петра. Субтильные, точно высушенные на солнце, ремни едва пульсировали сгустками аспекта Мороза.

И третье: аспект этого ядра я не узнал. Слишком мало опыта, а вернее его полное отсутствие, не позволяло опознать аспект главного ядра забытого бога. Оно то мерцало чернильной чернотой, то вспыхивало переливами невозможных цветов. Как мистический камень октарин. Но все же это был не он.

Я и раньше смотрел на людей эфирным взглядом. Видел многое, но не энергетическую систему человека, а тем более бога. Но почему? Выжатый «насухо» Пётр настолько ослаб, что не может «прикрыться»? Скорее всего.

– Твой аспект. Третий. Мороз, Жизнь и? – тяжело дыша, поинтересовался я. – Пётр, какой твой третий аспект?

– Астрал. Погаси свои глаза! – зарычал перевертыш и закутался, словно почувствовал себя голым. – Они жрут ядро! Погаси их!

Я погасил. Но прежде увидел сквозь стены и перекрытия четверку стальных огоньков аспекта Металла.

– Ты ведь «вливал» в меня свои силы. А сможешь повторить это, выкачав ману из других? – спросил я, чувствуя, как от обессиливания деревенеет язык.

– Могу, но заче… – произнес он и, проследив за моим взглядом, понял затею. – Гремлинцы?!

– Да. Давай.

Я ждал, что Пётр рванет в гараж, где обитали гремлинцы, но нет. Старик лишь закрыл глаза, а через минуту в коридор ввалилась четверка прыщавых гремлинцев. И не только они.

Лопоухие братья, прижав уши, притихли и забились в угол. Любители жрать собак замерли при виде их старших сородичей. Я бы усмехнулся, если бы нашел на это силы. Вид мудрого Хакки и его стаи в коридоре нашего дома впечатлял.

– Как? – удивленно произнес я.

Пётр правильно воспринял мое удивление и лишь хмыкнул.

– Ну я все-таки бог! Без паствы и дома, но бог.

Только сейчас я осознал, насколько силен Пётр. И дело не в уровне. Пуговка не так сильно отстает от шамана по этому показателю. Дело в жизненном опыте и земле, что слышала и слушала своего шамана.

Пётр положил руку на холку волка. Вторая мозолистая рука шамана опустилась на мое плечо, и я ощутил жжение. Однако пустившееся в расход ядро ценою боли, но приняло чужую энергию. Забытый бог перекачивал буквально силой своих трех ядер, насильно закачивая в меня инородную человеку животную энергию.