скачать книгу бесплатно
На волне русалки
Алексей Поляков
Художник и палеонтолог Бек Берштейн размышляет об альтернативных путях эволюции. Сконструированный им мир мог возникнуть через два миллиона лет после экологической катастрофы. Суша здесь – бескрайняя пустыня, а Океан населен разумными русалками – кэлма. Честность, доброта и другие человеческие качества для кэлма – элементы физиологии, а не морали. Да и о душе им известно поболее нашего. Похоже, им есть, чему нас научить… Вот только – пришло ли время?
На волне русалки
Алексей Поляков
Светлой памяти Командора (Сергея Гусакова) посвящается
Дизайнер обложки Мария Филиппова
© Алексей Поляков, 2022
© Мария Филиппова, дизайн обложки, 2022
ISBN 978-5-0056-1682-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава первая. Возвращение к молодости
Три старушки, одетые по варварской моде прошлого века, сидели на скамейке среди заснеженного Нантского леса. Эх, что за жизнь пошла?.. Вот было время – годков всего сорок-пятьдесят тому – тепло здесь было. Снег даже в конце января как выпадет, так и растает сразу. А теперь с климатом что-то намудрили. Заморозить хотят, не иначе!
Линялые, местами начавшие превращаться в клочья меховые шубы, высокие кожаные сапоги и накинутые поверх седых голов старинные, покрытые многочисленными заплатами береты красноречиво свидетельствовали о возрасте собеседниц. Теперь такое носят лишь те, кому перевалило за сотню. И ведь непонятно, откуда берут: давно уже ничего похожего не делают, все должно было сноситься и отправиться в переработку. Ан нет: находят, выносят тайком из музейных хранилищ, втихаря перепродают друг другу… Кое-кто поговаривает, что и со старинных кладбищ промышляют. Одним словом, на все идут, чтобы не быть похожими на «этих».
– Вам бы, фрау Марта, здоровьицем заняться! – обратилась к соседке по скамье дама преклонного возраста, замотанная в обрывки песцовой шубы.
– Да куда уж, Лукерья Петровна! К доктору-то раз в неделю исправно езжу. Только ничего ж не делают эти дармоеды. Нормальный, говорит, для твоего возраста организм, нечего беспокоиться. «Для твоего!» – Вы слышали? И говорит мне это пигалица такая, что в правнучки мне годится! Выдаст таблеточек каких-то, травок – и все!
– Да, да! Изобрели тут свой Планятарный… – подключилась к разговору третья старушка. – Нельзя в нем, говорят, на «Вы» к одному человеку обращаться, только если много нас. Еще и стариков учить заставили, изверги… Ну мы-то уж будем на «Вы», фрау Марта? У нас ведь и знания, и опыт… Не то, что у этих. «Тыкают» нам, а сами-то и повидать ничего не успели. То ли дело в наше время: покупаешь билет на самолет – и весь мир твой. Куда хочешь – туда и летишь. А теперь что? Прилипли все к своим островам. Я вот и в Африке побывать успела, и в Австралии. Пока самолеты не запретили. А по канаткам разве на другой конец света смотаешься?
– Какой там другой конец, тут до соседнего острова добраться бы! Стоя, только стоя. А сидячие места – совсем уж для немощных. Но на Планетарный Вы, мадам Изабель, зря все же бочку катите. Вот говорили бы Вы сейчас на своем французском, я – на немецком, а Лукерья Петровна наша уважаемая – на русском. Как бы мы тут вместе сидели, да мудрые беседы вели?
Белый медицинский дирижабль летел высоко, то теряясь в густых облаках, то выныривая из них, подобно гигантскому киту.
– Ишь, куда летять! – занегодовала мадам Изабель, провожая взглядом дирижабль до тех пор, пока он не скрылся в облаке на вершине соседнего жилого острова.
– Снова этих повезли… Нет бы, живым людям вроде нас дали полетать напоследок… – ответила ей в тон Лукерья Петровна. – Но центр такой на всю округу один. С соседних лесов стариков собирают. Иначе, говорят, никак.
– Лукерья Петровна, а что там? – поинтересовалась фрау Марта.
– А то сами не знаете? – ответила за нее мадам Изабель. – Там у них этот… Как его… Центр Молодости. Диряжабль «Последний путь»! Представляете, фрау Марта: у них там, когда отраву эту колють, даже про молодых любовников спрашивают. Планируют ли, нужны ли… Тьфу на них, бясстыдников!
– Да неужто?
– Я и сама не верила. А потом заходит, значит, ко мне пани Агата. Ну, помните же ее? Я сперва и не узнала, выгнать хотела: стоит девка какая-то незнакомая, лет двадцать на вид. Еще и с пацаном молодым в обнимку. Ну, ему-то, конечно, уже за восемьдесят, но тоже решил к этим податься. Жених, говорит, мой. Жених, представляете? Ну, узнала ее все же, впустила… С женихом этим. Давно познакомились, спрашиваю? «Два часа назад» – говорит. Два часа! Жених! Времени у них, видите ли, мало! И что? Где сейчас пани Агата со своим женихом и где мы?
– И где же сейчас пани Агата? – поинтересовалась фрау Марта.
– Да известно, где. Землю удобряет в соседнем лесочке. С женишком своим вместе.
* * *
Гондола дирижабля была переполнена. На обоих ярусах удобных, хотя и узковатых кресел сидели, практически впритирку друг к другу, старики. Верхний этаж занимали те, кто покрепче: туда еще нужно было забраться. Внизу же было царство не просто старости, а старости предсмертной. Немощные, побитые жизнью случайные попутчики мало общались друг с другом. Трясущиеся руки, дряблая кожа… Глаза, в большинстве которых потух всякий интерес к жизни. Да и о чем им разговаривать? Каждый и так знал, куда и зачем летит.
Дирижабль пошел на снижение. Под ним, на почти километровой высоте от земли, началась суета. Помощь в швартовке – дело добровольное. Тем не менее, помогать махине приземлиться вышло больше сотни человек: едва ли не все население верхних этажей, не занятое в данный момент никаким делом. Просто так дирижабли не летают, праздных отдыхающих на курорты не возят. У каждого рейса своя, необходимая людям миссия…
Сброшены швартовочные канаты. Легкий рывок… Еще рывок… Гондола сильно накренилась. По рядам прошел сдержанный ропот. Наконец, швартовка была завершена, и старики начали кто выходить, кто выкатываться на инвалидных креслах по наклонному пандусу на закрытую прозрачными ветрозащитными панелями посадочную площадку.
Раньше ветер разгуливал здесь вовсю, и прибывшие на столь экзотическом виде транспорта чувствовали себя, словно на воздымающемся над бескрайними лесами горном пике. Но с тех пор, как Сто двадцать седьмой остров Нантского леса обзавелся собственным Центром Возвращения к Молодости, его руководство настояло на панелях ветрозащиты: зачем над стариками издеваться?
– Привет всем решившим вернуться к молодости! – симпатичная светловолосая работница Центра, одетая в медицинский костюм из белых водорослей, говорила в крошечный беспроводной микрофон, одновременно, на всякий случай, проводя дубляж на языке глухонемых.
Разносящие ее голос динамики по краям посадочной площадки были выставлены на максимум: сохранившие приличный слух старики начали морщиться от такой громкости, зато слабослышащие могли разобрать слова.
– Меня зовут Аня, у кого есть любые вопросы, можно задать их прямо сейчас, пока ждем лифта, – Аня обвела взглядом сбившихся в кучку стариков, стараясь одарить каждого доброжелательной улыбкой.
– Анечка, скажи, пожалуйста, а долго проходит вся процедура? – задал вопрос опирающийся на палочку, однако довольно бодрого вида лысый старичок лет девяноста.
– Обычно в тот же день все делаем. Тут тебе точнее уже доктор скажет. Бывают сложные случаи… Ну или особые пожелания омолаживаемых. Тогда и до недели. Но вряд ли больше.
– А сколько я после этого проживу-то? – спросила старушка, одетая в теплую водорослевую тунику с накинутым поверх меховым шарфом, явно вырезанным из какого-то старинного наряда.
– Примерный прогноз у тебя есть. Без него бы ты в дирижабль не попала. А точный будет только после процедуры.
– Да есть он у меня. Это я так, на всякий случай: вдруг что поменялось, пока летели? Наука-то вон как вперед мчит, не угонишься!
– Еще вопросы?
– У меня есть вопрос. Введение комплекса A-три после процедуры – оправданная мера, или чистый маркетинг? – преклонных лет дама с короткой стрижкой поправила старинные очки в толстой роговой оправе и слегка приподнялась на подлокотниках инвалидного кресла.
Аня смутилась. Обычно старики задают вопросы простые и понятные, готовые ответы на которые она знает наизусть. Нет, про комплекс A-три она, конечно, знает. Но вот что этой даме ответить? Озвучить официальную позицию Центра? Непорядочно. Высказать собственное мнение? Рискованно. Наконец, высказать официальную позицию, но максимально идиотским образом, чтобы намекнуть, что это мнение у нее имеется? Пожалуй, так она и сделает: дама, задающая подобные вопросы, явно непроста…
– Комплекс A-три – это разработанный передовыми учеными состав. Его задачей является… – Аня заговорила не своим голосом, карикатурно пародируя речь плохого диктора.
Дама в роговых очках не выдержала и подкатилась на инвалидном кресле ближе. Заглянув Ане в глаза, взяла ее за руку и усмехнулась, не дав закончить фразу.
– Знаешь, Ань, мне в молодости тоже пришлось немного побыть в роли говорящего попугайчика. Мне не понравилось. И тебе не советую, – дама отключила трансляцию голоса на микрофоне своего браслета, и обращенные к Ане слова могла теперь слышать только она. – Прекрасно понимаю, каково тебе сейчас. Но давай все же свои мысли?
Аня также отключила голосовую трансляцию, наклонилась к пожилой незнакомке, едва заметно поморщилась и сказала:
– Дерьмо маркетинговое этот комплекс. Процентов двадцать доступного ресурса отжирает хрен пойми на что. С тем же успехом можно и просто наркотой обдолбиться… Со сходным эффектом. Сама процедура, конечно, бесплатная, но Центру нужны не просто положительные, а восторженные отзывы. А после этого состава эйфория такая, что их напишут, не сомневайся. И теперь меня, кажется, вышибут из института…
– Так ты студентка? На практике?
– Да…
– А институт какой?
Девушка назвала институт.
– Так что там про двадцать процентов?
– Номинально – полтора. Но считать-то можно по-разному, сама понимаешь. Двадцать – это мои собственные прикидки, исходя из оптимального времени бодрствования и если исходить из реальных нагрузок на живого человека, а не сферического коня в вакууме…
– Спасибо. Не бойся, не вышибут, – пожилая дама на несколько секунд прикрыла глаза, теребя пальцами колесико коммуникатора на своем браслете. – Ты ведь на генетику хотела, не так ли?
Аня удивленно взглянула на старушку и утвердительно кивнула.
– Хотела. Но туда был перебор желающих, пришлось сдаться.
– Ну вот, теперь ты там. Это тебе мой маленький подарок за честность, – улыбнулась загадочная незнакомка.
Кабина огромного скоростного лифта уже отвезла первую партию стариков вниз и снова поднялась над посадочной площадкой в ожидании второй. Убедившись, что дама в очках скрылась внутри, Аня осторожно коснулась своего браслета и прикрыла глаза. Да, переведена на генетику. Четыре минуты назад. Основание – «несоответствие теперешней специальности работе мечты». Все электронные подписи на месте. Формально, такое основание для перевода с кафедры на кафедру или даже с факультета на факультет имелось, однако Ане не было известно ни единого случая, когда кому-то удалось им воспользоваться.
А ведь она так не хотела отправляться на практику именно сюда! Конечно, для студента-психолога место интересное и во многом полезное. Вот только к психологии Аня была… Нет, не то, чтобы совсем равнодушна. Просто эта дисциплина значилась в самом конце списка из десятка профессий, которые она готова была выбрать для себя. Но специалистов по остальным на момент поступления и так был переизбыток. И когда перед Аней встала альтернатива: быть зачисленной на психологию прямо сейчас, либо ждать еще год с неясными перспективами – она выбрала первое. А тут – сразу генетика, первая в ее списке! Но кто она, эта загадочная незнакомка? Аня снова коснулась браслета-коммуникатора и мысленно запросила списки прибывших.
Толку в этом не было никакого, в чем Аня убедилась уже через несколько секунд: больше половины стариков прилетели за молодостью анонимно. И она прекрасно их понимала: прибывшие хотели не просто стать моложе, а распрощаться навсегда с прежней жизнью, вычеркнуть из нее свои старческие связи, обязательства, обещания… Долги, в конце концов. И по документам уже через несколько часов они будут числиться умершими. А сами возьмут себе новые имена, возможно, придумают новые истории, биографии… И отправятся кто куда, чтобы исполнить какую-нибудь несбывшуюся мечту юности – кто поодиночке, а кто и парами.
Наверное, это должно быть потрясающее чувство: встретить свою первую любовь через семьдесят или восемьдесят лет и вот так, запросто, побежать с ней вприпрыжку вдаль по лесной тропинке, чтобы никогда больше не расставаться. И хотя у Ани были отдельные вопросы к руководству Центра, касающиеся целесообразности применения некоторых препаратов, она ничуть не сомневалась в нужности для людей самой такой возможности. И была уверена, что через много-много лет, когда ее тело износится, она поступит так же, как поступили только что эти старички и старушки.
* * *
– Привет, я – доктор Кларк. Буду проводить твою процедуру. Как я могу к тебе обращаться?
Медицинский халат доктора Кларка был изготовлен из редких бледно-голубых водорослей с флуоресцентным напылением. Такую одежду для медицинских работников начали производить совсем недавно. Генная модификация одного из видов ламинарии, в просторечии именуемой тряпичной водорослью, увенчалась успехом всего полгода назад. Медицинская одежда из нее обладала одним потрясающим свойством: каждая пылинка, каждая инородная частица, попав на поверхность выделанного листа, не говоря уже о каких-нибудь жирных пятнах – все это начинало ярко светиться, привлекая внимание. Все, что скрыл бы обычный белый халат, коварная водоросль тут же выставляла напоказ. Поэтому основным применением нового материала стала хирургия – отрасль медицины, требующая особой стерильности.
Посетительница придирчиво осмотрела халат Кларка, однако флуоресцентный слой не выдал ни малейшего изъяна. Она перевела взгляд на лицо доктора. Умные, слегка прищуренные глаза с небольшой хитрецой, аккуратная бородка, а главное – живой, не изможденный рутиной взгляд. Взгляд человека, по-настоящему увлеченного своим делом. Да, такому доктору можно доверять. И, пожалуй, даже обсудить с ним некоторые моменты, не входящие в обязательную программу омоложения.
– Привет, доктор Кларк. Зови меня Джейн. Кстати, это мое настоящее имя.
– Джейн… А фамилия… Или… – доктор прикрыл глаза и коснулся браслета, сверяясь со списками.
– Или. Не ищи, моей фамилии там нет. Я хочу пройти процедуру анонимно. Тридцать восьмой номер.
– Тридцать восьмой… Да, вижу. Что ж, прогноз для твоего возраста у тебя очень даже… Скоро подберем оптимальную программу. Но сначала придется потерпеть чуть-чуть формальностей. Без них никак, сама понимаешь… В общем, я обязан задать тебе несколько вопросов на детекторе.
– Я готова.
– Приложи сюда браслет, – доктор указал на небольшую серебристую коробочку на столе.
Джейн слегка коснулась ее запястьем.
– Ты приняла решение вернуться к молодости самостоятельно и добровольно?
– Да.
– Это правда. Далее… Ты теряла близкого человека в последние шесть месяцев?
– Нет. Мужа потеряла десять лет назад.
– Правда, далее… Известны ли тебе люди, заинтересованные в сокращении продолжительности твоей жизни?
– Я таких не знаю. А если бы были – что? Запрет?
– Ответ правдивый. Не запрет, разумеется, – понимающе улыбнулся доктор. – Просто нам пришлось бы связаться с этими людьми. И убедиться, что они никак не давили на тебя… В плане принятия решения. Готова дальше?
– Да.
– Представляет ли твоя работа особую важность для Планеты?
– Я вроде не первый год как на пенсии, – произнесла Джейн с легким раздражением в голосе.
Детектор мигнул было красным, но затем успокоился и зажегся зеленый. Джейн напряженно поглядела на Кларка.
– Все с тобой ясно. Значит, представляла?.. – полуутвердительно-полувопросительно сказал доктор. – Ну, ты же молодым все дела передала?
– Передала. Кажется, они сами были счастливы, что от меня, наконец, отделались. Ты бы видел, какие проводы на пенсию закатили!
– Понял тебя, препятствий нет, – доктор Кларк коснулся своего браслета, ставя подпись на электронном документе и отключил детектор.
– Спасибо, Кларк. Я остановилась на пятой программе с небольшими изменениями. Это возможно?
– Так… Посмотрим, что у нас получается для пятой программы… – доктор вновь коснулся браслета и задумался. – Значит, тебе будет приблизительно тридцать пять лет, двигательная активность средняя… Альпинизм, парапланеризм, еще экстрим какой-нибудь – не планируешь?
– А кто ж меня знает, доктор, чего я захочу? – кокетливо подмигнула ему старушка. – Я же правильно понимаю, что если очень приспичит – смогу, просто времени у меня будет меньше?
– Именно так… Просто чем точнее человек знает, чего ему хочется… Тем больше этого времени у него будет. Разные программы-то не просто так придумали. И по поводу пятой – полностью поддерживаю: мудрое решение. Знаешь, попадаются такие, кто хочет сразу на восемнадцать… И ночами по клубам. Очень ресурсозатратно получается.
– Нет уж. Спасибо, не надо. Но знаешь, я вполне могу их понять. Имеют право, в конце концов.
– Да, пожалуй… Теперь мне нужна твоя подпись, что ты понимаешь, в чем заключается процедура. Ты решила вернуться к молодости. Делается это следующим образом. Сначала мы восстанавливаем и укрепляем, насколько это возможно, твой опорно-двигательный аппарат. Бесплатно ты можешь воспользоваться наиболее подходящими элементами укрепления скелета из уже имеющихся. Обычно этого хватает. Но если у тебя есть какие-то предубеждения… Или просто хочешь получить максимальный комфорт в движениях… Эти элементы могут быть изготовлены на заказ персонально для тебя. Твоей собственностью они являться, правда, не будут: впоследствии ими смогут воспользоваться другие.
– У меня нет никаких предубеждений против элементов скелета, снятых с трупа, – засмеялась Джейн. – Давай на общих основаниях.
– Понял тебя, прекрасно. Далее… Далее мы вводим комплекс препаратов, который, собственно, и запускает механизм омоложения. Он мобилизует все оставшиеся ресурсы твоего организма. Исчезает боль, ломота в суставах… Выравнивается давление, сердце начинает работать в полную силу… Существенно улучшается память… Разглаживается кожа… Нормализуется работа внутренних органов… В общем, любое медицинское обследование даст тебе примерно те тридцать пять лет, которые ты указала в анкете. Кроме биохимического, разумеется. С биохимией будет… Как там говорили в твоей молодости? Кажется, «полная жесть»?
Джейн кивнула, отметив, однако, про себя, что в ее молодости назвать такую биохимию «полной жестью» было бы слишком мягко. Большинство врачей, увидев результаты, ввернуло бы словечко покрепче.
– Я обязан предупредить, хотя ты, наверное, и так знаешь… Под воздействием этого комплекса ресурсы выжигаются очень быстро. В несколько раз быстрее, чем при обычной размеренной жизни человека твоего возраста. Твой приблизительный прогноз – от трех до пяти недель. Когда ресурсы организма закончатся, ты умрешь.
– Да, это мне известно. Можно ставить подпись?
– Последний момент. Все установленные протезы и дополнительные элементы возвращаются в собственность Центра. Ресурсы Планеты, к сожалению, слишком малы, чтобы мы могли позволить себе изготавливать новые по каждому случаю. Ты должна дать согласие на имплантацию маячка, указывающего местоположение. Мы, в свою очередь, обязуемся не отслеживать его до тех пор, пока пользователь проявляет признаки активности. Это необходимо, чтобы установленными элементами впоследствии могли воспользоваться другие.
– Без проблем, Кларк. Кстати, я завещала тело науке. Если не случится ничего непредвиденного, вам не придется искать его в горном ущелье или на дне океана. Я сама подъеду куда надо, когда придет время.
– Браво! Вот ответ по-настоящему мудрого и ответственного человека, – одобрительно сказал доктор Кларк. – Ты готова поставить последнюю подпись?
