Мегара. Сборник театральных пьес

ОНА: Но почему? Кто это сделал?

ОН: Ты!

ОНА: Нет!

ОН: Слушай и смотри!

ОНА: Замолчи! Ты не Пьер!

ОН: Смотри! Уродливые птицы сидят на ветвях и терзают когтями стонущие деревья. Вода в роднике горька. Животные не могут утолить жажду, но и умереть не в силах. Они вынуждены вечно смотреть на страдания своих детенышей.

ОНА: Я не хочу!

ОН: Слушай! Что ты слышишь?

ОНА: Вой!

ОН: И больше ничего?

ОНА: Рев ветра, стоны и вой!

ОН: Слушай внимательнее!

Сквозь ветер доносится мелодия, которую играл Пьер…

ОНА: Это скрипка Пьера?

ОН: Да.

ОНА: Но почему он там?

ОН: Потому что это и его лес тоже.

ОНА: Тогда я побегу к нему!

ОН: Зачем?

ОНА: Он же там совсем один! Ему там страшно!

ОН: А тебе не страшно?

ОНА: Страшно. Но я всё равно побегу!

ОН: Тебе так важен Пьер?

ОНА: Да!

ОН: И что ты там будешь делать?

ОНА: Я не знаю. Я просто хочу быть рядом с ним.

ОН: Тогда иди!

ОНА делает несколько неуверенных шагов.

ОНА: Мне страшно…

ОН: Ты все ещё можешь остаться. Сейчас у тебя есть эта крыша, здесь спокойно. А там только боль и отчаяние!

ОНА: Нет, я пойду, я же сказала! Я отыщу Пьера!

ОНА прыгает вниз.

ОН: Лес одичалый вновь наполнится светом, деревья не закровоточат больше ядом, сучьев ползущих узлы распрямятся, шипы с кустов не порвут одежды, и гарпий голоса не разнесет ветер. Воссияет радуга над древом, и дивный клад откроется у корней его, где забьет родник, чтобы утолить жаждущих.

ОНА вновь появляется на крыше.

ОНА: Почему я снова оказалась здесь?

ОН: Ты пошла не в ту сторону.

ОНА: Но разве лес не за краем?

ОН: Да, верно. Но чтобы прийти в него, надо идти не туда.

ОНА идёт к выходу с крыши, останавливается.

ОНА: У меня раньше не получалось.

ОН: Теперь получится. Иди.

ОНА: У меня есть одна просьба.

ОН: Какая же?

ОНА: Можно, я не буду брать с собой бутерброды?

Уходит.

ОН достает скрипку, начинает играть «Таинственный лес».

Занавес.

Не разговаривай с ними

Действующие лица:

Больной, пациент психиатрической клиники

Голоса в голове больного

Рыбак из сна больного

Сестра Мэри

Офицер

Двое влюбленных

Куст у скамейки

Действие происходит в городке, очень похожем на французский

Сцена 1

Пациент психиатрической клиники красит скамейку около окна палаты, разговаривая с кустом. Ему слышатся голоса, но он старается не обращать на них внимания.

Больной: Не бойся, не запачкаю.

Голоса: Вырви его, растопчи!

Больной: Птицы прилетят разные, красивые птицы…

Голоса: Сломай его, отвлекает!

Больной: Веточки как расправишь, листочки распустишь…

Голоса: По листочку срывай!

Больной: Дождик польет, солнышко согреет, ветер причешет…

Голоса: Голые ветки дрожат, жги!

Больной: А скамейка высохнет.

Голоса: Скамейка, скамейка!

Больной: Придут, сядут рядышком, и расцветешь тогда…

Голоса: И тоже умрут. Все умрут!

Больной: Все вокруг расцветет, песни запоет!

Голоса: Надоел со своими песнями, замучал!

Появляется человек в военной форме, направляется к больному, неторопливо расстегивает кобуру, останавливается, смотрит насмешливо.

Офицер: Was machst du?

Голоса: Испачкает кровью скамейку!

Больной отодвигается от скамейки так, чтобы не упасть на нее, продолжая красить.

Голоса: Не успеешь, не успеешь!

Офицер: Ich habe eine Frage gestellt!

Голоса: Он сердится, не успеешь!

Больной (кусту): Тебя не запачкаю, я же обещал

Больной, не обращая внимание на офицера, макает кисточку в ведро, осматривает скамейку, прицеливаясь, куда положить следующий мазок.

Голоса: Дурак! Потом докрасишь! Ударь ведром, беги, и куст вырви!

Больной (кусту): Не тронет он, не бойся. Птицы прилетят, песни запоют, и придут, сядут, красивые, радостные…

Голоса: Вот, досада!

Больной: Листьями покачай, чтобы ветерок им был.

Голоса: Зыбко, зябко, тоскливо!

Офицер вынимает пистолет, стреляет в больного. Больной падает на одно колено. Вглядывается в лицо офицера, протягивает ему кисточку. Офицер стреляет повторно.

Офицер: Was für ein Depp!

Больной затихает.

Занавес.

Сцена 2

Раскаты грома, слышен шум дождя. Больной просыпается в своей палате. Встает, подходит к окошку, открывает узкую форточку, стоит, вдыхает свежий воздух. На нем больничная пижама.

Звенит будильник. Постояв какое-то время, больной идет его выключить.

Голоса: Выбрось его в окно. Или кинь в нее!

Открывается дверь, входит сестра с ведром и шваброй.

Сестра: Опять не спишь?

Больной: Доброе утро, сестра Мэри.

Голоса: Швырни в нее будильник! Прямо в череп!

Сестра: Зачем окно открыл? Простыть?

Больной: Свежо, сестра Мэри.

Голоса: Тащи ее к окошку, души!

Сестра: Сыро, а не свежо. Кому потом возиться с тобой, больным!

Больной: Мне тут говорят, сестра Мэри.

Голоса: Молчи!

Сестра: Что тебе говорят опять?

Больной: Плохое про Вас, сестра Мэри.

Голоса: Предатель, предатель!

Сестра: Вот я тебе поговорю шваброй-то щас!

Больной: Я не слушаю, сестра Мэри. Вы добрая.

Сестра: Посидишь ты у меня пару дней без еды, прознаешь мою доброту. А ну, брысь в кровать!

Больной послушно идет, ложится. Сестра Мэри делает влажную уборку.

Больной: Вчера шумел кто-то и бегал…

Сестра: Чего? Где?

Больной: На улице…

Сестра: А…

Голоса: B… C… D… (и так дальше, весь алфавит, пока идет разговор)

Больной: И стреляли…

Сестра: Потому что не наши, вот и стреляли.

Больной: А в кого?

Сестра: Не все ли тебе равно, в кого? На мою голову ты…

Больной: А пуля больно убивает?

Голоса резко замолкают, не произнеся последнюю Z. Сестра перестает убираться, смотрит на больного, потом снимает со швабры тряпку и хлещет его. Больной закрывается руками.

Больной: Z!

Сестра: Накличешь вот к нам, узнаешь тогда, как!

Больной: А я спрячусь!

Сестра: Куда?

Голоса: Под кровать, в шкаф, в ящик стола! В люстру лампочкой ввернемся, включат свет, а мы засияем, и нас не найдут!

Сестра: Везде найдут. Спи! Может, и не зайдут к нам.

Сестра берет ведро, швабру, идёт к выходу. У самой двери останавливается.

Сестра: Сходи вон, как проснешься, в кладовку, возьми банку краски и кисточку. Если к нам придут, начинай стены в коридоре красить. Работяг не трогают.

Голоса: Лучше лети рыбку половить, тоже не тронут. А ее в ведро с краской головой.

Больной: Хорошо, сестра Мэри.

Сестра Мэри уходит. Больной остается в кровати.

Занавес.

Сцена 3

Крутой берег реки. Поодаль сидит одинокий рыбак. Появляется больной, доходит до обрыва, останавливается, смотрит вниз. Голоса начинают требовать, чтобы он бросился вниз, переходя то на шепот, то на крик. Постояв немного, больной отправляется дальше, проходит мимо рыбака.

Больной: Здравствуйте

Рыбак: Гуляешь?

Больной: Да.

Голоса (шепотом): Ударь его камнем!

Рыбак: А что один?

Больной: Вы тоже.

Голоса: Молчи!

Рыбак: Мне и так хорошо…

Больной: Мне тоже…

Рыбак: Так ты бросишься вниз?

Больной замирает, рыбак пристально на него смотрит.

Рыбак: Ну, когда уже?

Больной начинает бежать. Ноги его не слушаются. Рыбак бежит за его спиной, размахивая свистящей по воздуху удочкой.

Рыбак: Бросься вниз! Бросься вниз!

Больной: Отстаньте от меня!

Больной прыгает вниз с обрыва, летит. Рыбак летит рядом, зло хохочет.

Рыбак: Главное – не разговаривай с ними!

Больной ударяется о воду, и просыпается на полу в своей комнате.

В комнате у двери появились ведро, банка краски и кисточка, на столе – остывший завтрак: миска каши, хлеб, молоко. Все это принесла сестра Мэри, пока больной спал.

Больной: Отстаньте от меня…

Сцена 4

Больной подходит к шкафу, вынимает дневную одежду, переодевается. Подходит двери, рассматривает краску, кисточку, открывает банку, макает.

Голоса: Коридор покрасили, живы остались. Добрая сестра Мэри, утонула в ведре.

Больной оставляет краску, идёт к столу. Садится, берет хлеб, разламывает, замирает, разглядывая, пытается сложить кусочки вместе. Откладывает. Осторожно тыкает себя пальцем в грудь. Затем сильнее, потом еще сильнее. Трет это место.

Голоса (злорадно): Больно пуля проткнет?

Больной вздрагивает, швыряет миску с кашей в их сторону, спохватывается, косится на дверь, быстро собирает кашу с полу.

Голоса: Шкаф тащи, кровать тащи, дверь гвоздями забей!

Собрав кашу в миску, больной хватает ее щепотью, несет ко рту.

Голоса: У тараканов лапки маленькие, блохи незаметно прыгают, шерсть с мышиных хвостиков сыпется…

Больной бросает кашу обратно в миску, отталкивает ее.

Голоса: Мокрой тряпкой – хрясь! Хрясь! Не ешь? Не ешь?

Больной вскакивает, хватает миску подбегает к окну, распахивает его, намереваясь выбросить кашу.

Голоса: Солнце зачем пускаешь сюда?

Сцена 5

Внизу за окном на скамейке сидят двое. Слышны только их голоса.

Она: Как с тобой спокойно…

Он: Милая!

Она: Вот бы стать двумя цветками на одной ветке…

Он: Или птицами…

Она: Нас тут найдут.

Он: Нас везде найдут.

Она: Ну и пусть!

Он: Мне так жаль…

Она: Нет, не надо!

Он: Мне так жаль, что я раньше боялся подойти к тебе!

Она смеется

Он: Да, я такой глупый! Я боялся, что ты меня отошьешь.

Она: И я бы тебя наверняка отшила!

Он: Вот! Почему вы, девушки, такие?

Она: Ну, вот такие мы…

Он: Надо было городу пасть, чтобы нам встретиться!

Она: Зато сейчас не нужно претворяться.

Он: Я люблю тебя!

Она: Я знаю.

Он: И все? Ты коварная!

Она: Да.

Он: Кажется, я сегодня умру влюбленным и отвергнутым самой прекрасной и самой коварной…

Слышится поцелуй.

Она: А так ты не будешь чувствовать себя отвергнутым?

Он: Так я может быть даже сегодня и не умру.

Она: Тогда лучше нам не останавливаться!

Слышны поцелуи, вздохи. Больной тянется к форточке, то поворачиваясь к ней ухом, то глазом, то принюхиваясь.

Сцена 6

Открывается дверь, входит сестра Мэри.

Сестра: Ты опять у форточки!

Больной поспешно захлопывает форточку, встает, как бы заслоняя ее от сестры Мэри.

Голоса: Кашу не съел!

Сестра: Кашу не съел!

Голоса: Выкинуть хотел!

Больной: Не хотел!

Сестра: Я тебе дам, не хотел! Быстро за стол и доедать! Продукты только на вас переводишь!

Больной покорно идет к столу доедать кашу.

Голоса: Шерсть с мышиных хвостиков сыпется.

Больной: Можно мне кота принести, сестра Мэри?

Сестра: Нельзя!

Голоса: Тараканьи лапки шуршат.

Сестра: Что ты там за окном увидел?

Больной: Ничего! Никого там нет у скамейки.

Сестра: Да?

Голоса: Хрясь ее об угол!

Больной: Я буду буйным, сестра Мэри.

Сестра: Я те дам, буйным!

Голоса: Птицы улетят и не вернутся…

Больной: А птицы не воюют?

Сестра: Зачем им воевать-то? У них есть гнезда.

Больной: А у людей?

Сестра: А у людей танки и бомбы!

Больной закашлялся, подавившись кашей. Сестра подходит, стучит ему по спине, забирает остатки каши.

Сестра: Ну, не умирай раньше срока. Не хочешь, не надо. Что насильничать себя. Голоса: Добренькая! Сама съест и тараканом закусит.

Сестра: Вон я краску принесла. Помнишь, что я говорила?

Больной: Да, сестра Мэри. Если кто плохой придет, то стены в коридоре красить.

Сестра: Вот и крась.

Голоса: Головой ее в ведро. Пусть выпьет до капли.

Больной: Сестра Мэри, можно на прогулку?

Сестра: Нельзя, родименький, опасно. Потерпи, не показывайся на улице.

Голоса: Бежать срочно к птицам! Куст с корнями вырвать!

Сцена 7

Скамейка у куста под окном палаты. На ней сидит офицер. Приходит сестра Мэри.

Офицер: Ваш больница поступать в распоряжение сил наступления. Здесь быть госпиталь. Это богоугодно.

Сестра: Господин, у нас старое здание, сырое. Место не лучшее для госпиталя.

Офицер: Не рассуждать! Сколько есть персонал?

Сестра: Одна я осталась.

Офицер: Врачи?

Сестра: Нет никого.

Офицер: На фронт? Партизаны?

Сестра: Ушли в тыл вместе с больными

Офицер: Ты не уйти?

Сестра: Стара я путешествовать.

Офицер: Ты не старая. Здесь нет никто тогда?

Сестра: Никого нет, господин.

Появляется больной.

Офицер: Ты врешь! Расстрелять.

Сестра: Этот безобидный, последний он!

Офицер: Его не брать со всеми?

Сестра: Не брать. Он по хозяйству помогает, с ремонтом. Здание старое.

Офицер: Он полезный? Тогда не стрелять.

Сестра: Покорнейше благодарю, господин!

Офицер: Эй, подходи сюда, не бойся. Как тебя зовут.

Голоса: Не говори! Не говори! Птицам только скажешь!

Больной: М-м-м…

Сестра: Ну, глупенький, скажи господину, как тебя зовут.

Голоса: Куст пламенем спалить!

Больной: М-му-мууу

Офицер: Смешной твой имя: Мууу. Слушай, Мууу, ты знать, как на крыша лазить?

Больной кивает.

Голоса: Голова отвалится!

Офицер: Тебе поручение от сил наступления: лестница на стене видеть?

Больной кивает.

Голоса: Вправо-влево, вправо-влево!

Офицер: Подняться по лестница на крыша и спрыгнуть вниз головой. Это не больно.

Сестра: Господин!

Офицер: Молчать! Выполнять!

Голоса: Две руки, сорок перекладин. Главное – не разговаривать с ними!

Офицер: Schneller!

Голоса: Птицы не воюют, у них есть гнезда.

Больной подходит к лестнице, начинает подниматься. Сестра Мэри бросается к нему, стаскивает. Офицер вынимает пистолет.

Офицер: Halt!

Голоса: Кровью скамейку забрызгает, птицы не прилетят больше.

Сестра: Господин, он по хозяйству нужен, стены в коридоре облуплены, покрасит он! Стара я уже! С госпиталем не управлюсь одна. А ну, пошел! Сейчас как тряпкой-то по спине!

Офицер: Halt, schweig! Выполнять! ScheiSe!

Больной смотрит вверх на лестницу, потом разворачивается, подходит к офицеру. Тот вытягивает руку, пистолет упирается в грудь больному.

Голоса: Молчи!

Больной: Прошу прощения, господин. Могу я просить об одолжении?

Голоса: Проси, пусть ее застрелит. И куст чтобы вырвал!

Офицер: Смелый. Говорить.

Больной: Хочу покрасить эту скамейку.

Голоса: Пропал…

Офицер стоит какое-то время неподвижно, а потом начинает хохотать, прячет пистолет. Начинает фальшиво смеяться и сестра Мэри.

Офицер: Твой город нет, твой страна нет, но есть твой скамейка! Ты дурак. Пошел прочь!

Сестра: Прочь! Пошел прочь! Да что же это такое на мою голову!

Голоса: Да что же это такое! Да что же это такое!

Занавес.

Сцена 8

Обрыв над рекой, сидит рыбак. Появляется больной, проходит мимо рыбака.

Рыбак: Ты так и не спрыгнул?

Больной останавливается, молчит. Не слышно и голосов.

Рыбак: Что молчишь? А, нравится тишина? Тогда иди, раз сказать нечего.

Больной направляется прочь.

Рыбак: Ты вообще ничего не скажешь?

Больной останавливается, садится на песок, внимательно смотрит на рыбака.

Рыбак: Самый умный? Типа просветленный, да? Проснулся, очнулся, вышел из матрицы, почувствовал ресурсное состояние, осознанность и бла-бла-бла? Как коротка память-то. Память-то говорю коротка! Эу! Когда говорят – нужно не молчать, отвечать! А я вот тебе что скажу: ты и не начинал даже. И нос нечего задирать. И поумнее и поопытнее есть, и ведут себя скромнее. Ну, и не стыдно? Вот как с такими разговаривать? Дурак, я ведь о тебе беспокоюсь, о будущем твоем. Ты пойми, это все не шутки, а ты ведешь себя, как маленький. Повзрослей уже, о тебе ведь переживают, хорошего тебе желают, не плохого, потому что жизнь повидали, ошибок насовершали, и тебя могут от них уберечь. А ты нос воротишь, ай-ай-ай! Ну, что ты раскис? Не ты первый, не ты последний, всем сложно, и все как-то справляются. И ты справишься, не сомневайся. В одиночку-то очень плохо, очень тяжело. Ну, не молчи, пожалуйста. Что вот ты со мной делаешь, почему ты так поступаешь! Это несправедливо, бесчестно. После всего-то. Как ты с этим будешь жить, а, скажи! Не построишь счастья на несчастье другого! А ты других делаешь несчастными. Как? А вот так! Ты сам-то не понимаешь? Тогда тебе ничего и не объяснишь! Но я тебе так скажу: ладно-ладно. Попомнишь, попомнишь ты еще меня, уж поверь. Скажешь, говорили мне, а я, дурак, не слушал. Сам увидишь, что будет. Оно ведь, знаешь, все возвращается. И вернется, даже не сомневайся. Нет, ну, правда: если тебе умные люди говорят, что вот так, а не иначе, наверное, правильно было бы прислушаться, сделать, как говорят, а не нос воротить, как ты считаешь? Ой, и что вот перед разными такими расшаркиваться! Знаешь, что, да пошел ты! Вали, сказал, скотина, урод, баран упрямый. И чтобы больше не попадался на глаза, понял, мразь!

Рыбак с руганью прыгает с обрыва.

Занавес.

Сцена 9

Скамейка под окном больницы. Она полностью докрашена. Рядом расцветший куст. Девушка любуется цветами. Юноша любуется девушкой.

Он: Милая, куст никуда не сбежит.

Она: А ты сбежишь?

Он: Если не поцелуешь, то сбегу.

Она: Нет, не сбегай.

Она садится к нему, смотрит ему в глаза, целует.

Она: Как хорошо быть живыми!

Он: Ох, и правда!

Она: Немедленно перестань надо мной смеяться!

Он: Я не думал смеяться.

Она: Врунишка!

Появляется сестра Мэри со шваброй. Видя влюбленную пару, она приходит в ужас, начинает отчаянно махать руками, кричать, показывая жестами, чтобы они уходили, но ее голоса не слышно.

Он: Кажется, от нас чего-то хотят…

Она: Не глазей на других женщин!

Он: Мне интересно.

Она: В таком случае, я тоже кое-чего от тебя хочу.

Она начинает не переставая целовать его.

Появляется офицер. Видя пару влюбленных, молча вынимает пистолет, стреляет. Но выстрелов не слышно, и они не причиняют влюбленным никакого вреда.

Она: От нас в самом деле чего-то хотят.

Он: Не глазей на других мужчин!

Она: Мне, может быть, тоже интересно!

Он: Тогда я тебе признаюсь кое в чем.

Она: В чем, ну-ка!

Он: И я кое-чего хочу.

Она: Какой ненасытный!

Она снова начинает его целовать.

Он: Хочу, чтобы этот куст цвёл всегда.

Она: Пусть только попробует перестать цвести, сразу его вырву!

Поцелуй.

Он: И чтобы эта скамейка была нашей.

Она: Она и так наша.

Поцелуй.

Он: И чтобы никакого не было с пистолетами и швабрами.

Она: А тут разве кто-то есть?

Поцелуй.

Он: Я никого не вижу, кроме тебя.

Она: Я тоже.

Влюбленные снова целуются. Офицер, устав стрелять в них, стреляет в сестру Мэри. Она падает, затем вскакивает, ударяет офицера шваброй. В свою очередь, он падает, вскакивает, вновь стреляет в сестру. Так, падая и вставая, они продолжают бесшумно сражаться друг с другом. Влюбленные продолжают целоваться, не обращая на них никакого внимания.

Занавес.

Бенгальские свечи

«Если бы только она посмела вытащить спичку,

чиркнуть ею о стену и погреть пальцы!»

Г.Х.Андерсен

Пьеса для двоих.

Действующие лица:

Двое нищих, он и она.

Время действия: средние века.

Место действия: зеленый холм где-то в Европе.

Сцена 1

Утро. Слышно пение птиц. У дерева небольшой навес из веток и тряпья. Просыпается нищий. Ворчит на прилетевшего дрозда.

Он: Опять ты, пернатый проказник! Прилетел, чтобы не дать мне насладиться утренним сном?

Достает из мешка хлебные крохи, кидает птице.

Он: На вот. Позавтракай, попрошайка. И лети уже отсюда. Расщебетался…

Вбегает она. У нее хорошее настроение, она танцует.

Она: А, ты все спишь?

Он: А ты все не спишь!

Она: Я вижу, у тебя отличное расположение духа с утра.

Он: Холодно…

Она: Потому что костер потух.

Он: Холодно, потому что сплю один.

Она весело обнимает его. Он отталкивает ее.

Она: Ну, не ворчи…

Он: Опять всю ночь торчала на городской площади?

Она: Подбирай, пожалуйста, выражения. Я не торчала, а гуляла.

Он (шутливо): Прощу прощения! Утренняя подагра навевает мрачные мысли. И что там на городской площади нового?

Она вновь начинает кружиться в танце.

Она: Там так весело! Всюду музыка, огни. Благородные дамы прогуливаются с веерами и с кавалерами под руку. У них такие шикарные платья!

Он: Понятно. Все как всегда…

Она: Когда-нибудь и у меня будет такое же платье.

Он: И веер, чтобы мух отгонять…

Она с обидой начинает его щипать. Его это забавляет.

Она: Перестань надо мной смеяться!

Он: Если хочешь, то я сию минуту изволю пройтись с тобой под ручку.

Она: О, милостивый господин! У меня нет подходящего платья для такого случая.

Он: О, милостивая госпожа! Уверяю вас, для этого случая у вас имеется подходящий наряд.

Она: Правда?

Он: Да, потому что сию минуту мы отправляемся с вами к ближайшей помойке за объедками к завтраку. Жрать хочется.

Она обиженно отталкивает его.

Она: Да ну тебя!

Он: Не нужно тебе никакое хорошее платье. В нем ничего не подадут.

Она: Если ты решил закончить свои дни на помойках, то можешь так и сделать! А я уеду в Италию и буду играть в цирке!

Он: О, пожалуйста, не начинай про свечи…

Она с умилением достает из своего мешка коробку с бенгальскими свечами, осторожно открывает ее, начинает разглядывать.

Она: Если продать их, этого хватит на дорогу и на новую одежду.

Он: Ни кто не покупает свечи у оборванцев. Для этого есть свечные лавки.

Она: Я же говорила, это не обычные свечи, а бенгальские! Говорят, они не просто горят, а испускают красивый сноп искр.

Он: Вот только не известно, горят ли они вообще. Чтобы это проверить, нужно их сжечь. Но тогда нечего будет продавать.

Она: Если бы у меня было приличное платье, я бы взяла плетёную корзинку, и могла бы сойти за одну из продавщиц, что торгуют цветами у моста. И тогда бы мне поверили.

Он: Они там стоят целый день, и ни кто ничего у них не покупает. Давай уже съездим чего-нибудь, и я пойду просить милостыню.

Он достает краюху хлеба и кабачок. Она тут же прячет свечи и придвигается к нему.

Она: Ух ты, пируем!

Он убирает провиант за спину, весело смотрит на нее.

Он: Меняю на одну свечу, что испускает красивый сноп искр!

Она пытается выхватить у него еду.

Она: Я могу предложить нечто другое.

Он: Что же, интересно, ты можешь предложить?

Она: Что-то погорячее свечей…

Он: Разве может быть что-то горячее свечей?

Она лукаво на него смотрит, а затем небрежно отправляет ему воздушный поцелуй.

Он: Это … как-то совсем прохладно!