Остров Марса. Третий

– Марс! Марс! – воскликнула Люси. – Это же Тинди! Она спасла меня там, поэтому тебе удалось вернуть меня здесь.

– Да, судя по услышанному, всё именно так и было.

Отец добро улыбнулся и потерял сознание.

– Папа, папа! – кричал я, вцепившись ему в грудь. Но он так и не приходил в себя. Боль разрывала мое сердце.

Глава 6. Тайна моей мамы

Мои крики привели маму в чувства. Над ней летал мой Менгус.

– Мне кто-нибудь расскажет? Что же всё-таки тут произошло? – недоумевал он.

– Что? Слон? Значит, мне тогда не показалось? – мама вспомнила первую встречу с моим крылатым другом. – Но как это возможно? Он ещё и с крыльями? – продолжала удивляться она.

–Да мам, извини. Это был именно он, Менгус, – вытирая слёзы, шепнул я, сил говорить в голос уже не было.

Мама отвела свой взор от летающего чуда и посмотрела на меня – я сидел на коленях, возле тела отца.

– Дален! – вырвалось громко из уст испуганной, любящей жены. Она бросилась к нам. – Дален! Да-але-ен! – упав на колени и уткнувшись в грудь мужа, не унималась она. – Что? Что с тобой, милый? Ты меня слышишь? Очнись! Прошу тебя. Очни-и-ись… – по лицу мамы хлынули реки слёз. – Неужели она была права?

– Кто, мам? Кто «она»?

– Целия.

– Ты сказала, Целия?

– Да, Марс. Она себя называла именно так. В моём сне. Когда я впервые тебя увидела.

– Ты хотела сказать, когда родила меня? – спросил я.

– Нет. Именно когда увидела. Милый… Ты не мой сын по крови. Но мой – в душе, я так люблю тебя, мой мальчик, – говорила она, всхлипывая, а слезы продолжали течь по ее щекам.

– Что? Что она тебе сказала? – я словно пропустил мимо ушей это важное признание. Мои глаза вцепились в маму и говорили ей, что не отпустят ее, пока она не поведает о том, что хранила столько лет.

– Она… – вытирая платком слёзы, мама приподняла отца за плечи, так чтобы голова оказалась у нее на коленях, и, поглаживая его, решилась поведать свою тайну. – Она явилась мне во сне, как я тебе… Но до этого сна ничто не предвещало того, что именно в тот день наша жизнь с моим Даленом изменится раз и навсегда. И, как я поняла сегодня, это была не последняя перемена, а начало череды круто сменяющихся событий. И, что-то внутри мне подсказывает, теперь они будут происходить с гораздо меньшими интервалами времени. Мы с Даленом были ничем не выделяющейся парой в нашем городке, жизнь протекала, как и у большинства: работа, домашние хлопоты, иногда, в праздники, мы прогуливались по нашему уютному городку. Вечерами, за ужином, мы мечтали о нашей семье, о том, какой она у нас будет. И, конечно же, хотели в самом обозримом будущем родить малыша или малышку. «Кого Господь пошлёт первым», – так мы рассуждали. В любом случае, мы хотели и мальчика, и девочку. Поэтому первенец мог быть любого пола. Однако, в шутку, мы спорили с твоим отцом: он говорил, что будет мальчик, а я – что девочка, – на лице мамы появилась нежная улыбка, а брови из хмурой горы превратились в две лодочки. В глазах читалось, как она вновь переживает те счастливые моменты их совместной с папой жизни.

– Да. Он говорил, что будет мальчик. Как же он был прав тогда. Господь услышал его просьбу и решил исполнить её тотчас же. Едва Дален успел произнести слово «мальчик», как в дверь раздался жуткий стук. Мы испуганно переглянулись – настолько он был неожиданным. Поскольку мы никого не ждали, да ещё и в такой поздний час, мы не решились открывать дверь. Но мысли о стуке не покидали наши головы, на что указывала воцарившаяся в доме тишина, которую не спеша начал резать чей-то тонкий, тонкий «нож». Это был твой голос, Марс, – мама тепло посмотрела на меня, положила руку мне на затылок и лбом прильнула к моей голове. А потом нежно, как самая любящая мама на свете, поцеловала. Мурашки бегали по мне табунами, не прекращая.

– Но мы тогда ещё не знали, что это ты, ведь дверь была закрыта, – продолжила мама. От услышанного мы разом вскочили и бросились ко входу. Страха и след простыл. На пороге лежал свёрток, сквозь который на нас смотрели две голубых жемчужинки. Твой взгляд, он был таким умиротворённым. Рядом с тобой было легко и тепло. – «Это мой сын», – подумалось мне в тот момент. Не знаю почему, как будто эта мысль ждала именно этого мгновения. И, как ни странно, Далену тоже в тот момент пришла именно она. В силу своего воспитания он бросился на поиски того, кто нам тебя подбросил. «Возможно, твоя мама просто попала в сложную ситуацию, и ей нужна помощь», – подумал твой отец. Хотя я была уверена, что ты нам послан свыше, и посмотрела на небо, чтобы поблагодарить ту звезду или планету, которая нас так осчастливила. Небо было чистым, оно показывало мне всех дальних и близких родственников нашей планеты, картина была завораживающей. Из этой армады красочных объектов, окружающих нашу красавицу, мой выбор пал на Марс. «Марс! Так будут звать нашего мальчика», – вырвалось из моих уст. «Отличное имя. Марс. Мне нравится. Так тому и быть», – поддержал меня запыхавшийся Дален. Оббежав округу, он так никого и не встретил. «Значит, я была права, и теперь у нас есть сын», – с этой мыслью мы направились в дом, знакомить тебя с твоим новым пристанищем. Это был очень продолжительный и будоражащий кровь вечер. После долгих разговоров, умилений и шуток, наступила ночь, и природа взяла своё – я уснула.

Во сне, я, как и наяву вечером, стояла на пороге дома, в руках держала тебя и смотрела в небо. Всё было точно так же. Но, как только я тебя нарекла Марсом, одна из звёзд стала стремительно приближаться и увеличиваться в размерах. Небо накрыли яркие крылья Ангела, осыпающие золотой пылью всё вокруг. Дыхание спёрло от величия происходящего.

Спасибо за приют,

Что мальчику готовишь.

Счастливым будет Марс расти.

В угоду маме, папе,

По жизни он себя вести.

Я не ошиблась в доме вашем,

И вы полюбите его.

Но знай, не только ваш он,

Вы помогаете его спасти.

За это счастье обретёте,

Откроются вам двери в дом,

Что есть у мальчика,

Но на другой планете.

Об этом я поведаю потом.

Сейчас же наслаждайтесь жизнью

Семьи, не знающей забот,

Но помни: как-то рано утром

Беда к вам на порог придёт.

С собой её вам Марс с сестрою

Из дальнего похода принесёт.

Ты потеряешь мужа,

Но позже доброта его вернёт.

Шкатулка Марсу в том поможет,

Лишь третьего он должен отыскать,

Тогда она себя откроет.

На этом – всё, пора мне улетать.

Я даже не успела у неё ничего спросить, она взмахнула крыльями и, как появилась, так и канула в темноту космоса, ярко моргнув последний раз. А после этого я сразу же проснулась, и первым делом бросилась к тебе. Я испугалась того, что ты был тоже сном. Но, к моему счастью, это оказалось не так: ты лежал в своей кровати и мило улыбался. Тогда я зареклась, что ни при каких обстоятельствах мой сон не покинет моей головы. Но, как видишь, мой мальчик, это был не просто сон, – тут на маму снова накатила буря слёз.

Тучи накрыли и небо. Вдалеке виднелись вспышки молний, пронизывающие темноту, небесные барабаны надрывались, издавая залпы грохота. Всё указывало на то, что нам пора укрыться в нашем доме. Рэни был ещё размером с медведя, пыльца медленно прекращала своё действие. Он подошёл к нам и лёг, любезно предоставив нам свою широкую и тёплую спину. На нее мы положили отца, и Рэни не спеша под канонады небесных пушек направился к дому. Там мы переложили отца на кровать, а сами направились в гостиную. Я развёл камин, мама расположилась на теплом уютном кресле, а мы, сидя на полу, молча погрузились в гипноз, в который нас ввели лепестки мерцающего огня. Каждый осмысливал произошедшее. День выдался тяжёлым, его события поселили в каждом из нас пустоту, которую наполняло горе утраты близкого человека. Наполняло настолько стремительно, что через мгновение эта боль уже не помещалась внутри: она, как те барабаны, с громом вырывалась наружу. Однако я понимал: не удержись я тогда, маме стало бы совсем тяжело. Поэтому я просто встал и подошёл к окну. В душе я спрашивал у ревущего неба: «За что?» Но в ответ были слышны только шум дождя и убегающий грохот грома.

– Марс. Что же нам теперь делать? – спросила мама пустым голосом. Взгляд её был отрешённым. Уставившись в одну точку, она повторяла это вновь и вновь. Я обнял её.

– Мам. Тебе нужно поспать. Мы обязательно спасём папу, но для этого тебе нужно набраться сил, – уговаривал я, страдающее от боли тяжёлой утраты, любящее сердце овдовевшей жены.

– Да, да… Ты прав. Нам нужно поспать. Тогда всё это закончится, мой Дален вернется с работы, и мы пойдём в парк. Ведь завтра годовщина нашей свадьбы, а мы никогда не пропускаем это событие. Наше место встречи. Ты помнишь, Марс? – мама была совсем плоха.

– Конечно, мам. Я всё помню, – я подхватил ее под руку и поднял с кресла. Не спеша, мы направились в комнату. Мама всё бормотала, но что-либо разобрать из сказанного было уже не возможно, силы окончательно покинули её измотанное тело. Едва мы подошли к кровати, она плюхнулась на неё, а спустя ещё мгновение по комнате разлетелось тихое посапывание. Мама уснула. Я накрыл её тёплым покрывалом, поцеловал и, притворив дверь, направился в гостиную, где у камина расположились мои друзья.

Глава 7. Шкатулка

В гостиной был слышен лишь треск горящих головешек. Рэни уже обрёл привычный вид и, свернувшись клубком, лежал у камина, Менгус сидел на нём, а Люси стояла у стола, едва облокотившись о него. И все молча смотрели на постоянно меняющийся силуэт огня, ласкающего своими коварными объятиями добычу в виде поленьев, которые мы ему подкладывали по мере поедания предыдущих. Выглядело это одновременно жестоко и завораживающе. Я подошёл к Люси.

– Марс, мне очень жаль, – сказала она, почувствовав моё присутствие. Услышав её, Рэни и Менгус посмотрели на меня. В глазах у них читалась боль за мою семью.

– Друзья, вы самые настоящие. Спасибо вам за поддержку и искренность чувств. Мне это очень важно. А теперь мне нужна и ваша помощь.

– Конечно, Марс. Ты полностью можешь на нас рассчитывать, – тут же отозвался Рэни, вскочив с места.

– Чем мы можем помочь? – добавил парящий Менгус.

– Марс, мы сделаем всё, что в наших силах, и не только, – тепло положила свой голос в копилку, Люси.

– Помните слова мамы? Что ей сказала Целия, во сне: «Ты потеряешь мужа, но позже доброта его вернёт».

– Точно! «Шкатулка Марсу в том поможет, но третьего он должен отыскать», – продолжила Люси. – Марс. Третий. Нам нужно найти третьего. Но где?

– Люси. Третий – это Пимс. Но во сне его не стало. Я тебе рассказывал.

– Да, я помню. Значит, нам нужно либо убедиться в этом, либо это опровергнуть. А для этого нам потребуется осмотреть дом его бабушки.

– Именно! Мы направляемся в Консель! В дом мисс Фёржи! Пимс! Мы идём на помощь! Но сначала мы откроем шкатулку, приложив два амулета. Люси! Можно твой? – я протянул ей руку.

– Да. Конечно, Марс! – Люси сняла амулет и положила его мне на ладонь. Из кармана я достал листок, с текстом на понятном только мне языке, и прочитал вслух:

Лишь избранным откроет душу сей ларец!

Открыв одну ячейку, поймет открывший наконец,

Что ключик к ней на шее у него висел.

Открыть вторую сможет он тогда,

Когда два амулета окажутся одновременно

С двух сторон волшебного ларца.

Покажет он цветок, несущий многое в себе.

Сложив два амулета вместе, прочтет открывший

Историю о маленьком космическом мирке,

О том, откуда он и что случилось.

Узнав все это, понадобится ему третий,

Чтобы последнюю ячейку отворить

И чтоб понять им вместе, как мир от зла освободить.

– Так. Значит, с двух сторон, – повторял я, доставая из рюкзака шкатулку. И вот она на столе, амулеты в руке. Сейчас произойдёт что-то волшебное. Все затаили дыхание. Руки потрясывало от волнения, но это не помешало мне разместить амулеты в предназначенных для них отверстиях, в торцах загадочной коробочки. К ним мои ладони будто примагнитило. Спустя доли секунды шкатулка словно ожила: из неё, по нарастающей, начали раздаваться какие-то механические звуки, щелчки, а сама она – вибрировать и отрываться от стола. Все испуганно отступили на несколько шагов назад.

Шкатулка поднялась сантиметров на десять, и ее стало бросать в разные стороны, словно из неё сейчас вырвется мамонт. Ещё пару секунд её трясло, а потом крышка распахнулась, как будто кит выпустил большущий фонтан. Из неё, вместе с крошечными золотыми пылинками, наружу вырвалась орхидея и зависла в воздухе, медленно вращаясь вокруг своего стебля и мерцая в такт биения наших сердец. Зрелище было ошеломляющим.

– Ух ты… Марс. Какая красота, – восхищалась увиденным Люси.

Я попытался прикоснуться к сияющему цветку, но он отлетел от моей руки. Тогда мы попробовали поймать его, однако орхидея была проворнее всех нас, вместе взятых. Каждый раз она отлетала, но всегда возвращалась на исходную позицию над столом и так же медленно вращалась, словно ничего и не происходило.

– Мы что-то упустили. Что-то мешает нам, – задумчиво сказал я вслух.

– «Сложив два амулета вместе…» Марс, сложи их, – дала мне подсказку моя верная подруга.

– Точно! Люси. Ты большая молодец, – я вытащил амулеты из шкатулки. Как только я это сделал, крышка резко закрылась, и шкатулка упала на стол. – Нет, только не это, – вырвалось у меня. Я подумал, что цветок вернётся внутрь, но он остался на прежнем месте. – Отлично, пока вроде всё получается.

– Да, Марс. Цветок – на месте, – сказала Люси. Рэни с Менгусом замерли в ожидании. Видимо, хлопок насторожил и остальных.

Я поднёс оба амулета друг к другу. И не успел спросить себя: «Как мне их соединить?», – как они сами прилипли друг другу, скрепившись по краям. Это выглядело так, если бы я положил свои ладони друг на друга и сомкнул их пальцами в замок. «Пальцами» в их случае выступала окантовка, она как будто ожила, и на кончиках появились маленькие шипы, которые и соединили оба амулета намертво. Их цепочки расщепились на тонкие ворсинки и вплелись друг в друга. Теперь звенья слились воедино. После этого более увесистый амулет сам обнял мою шею толстой цепью, но особой тяжести я не почувствовал, наоборот, мне показалось, что мой вес куда-то испаряется.

– Марс. Ты летишь, – удивлённо сказала Люси.

– Гав, гав. Марс, – поддержал её Рэни. И, конечно же, куда без милого «менг, менг» моего цветного друга.

Я посмотрел себе под ноги и… Чувства были разными. С одной стороны – восхищение, ведь каждый человек хоть раз мечтал взмыть до небес и полететь куда-нибудь или хотя бы просто покупаться в облаках. С другой – меня обуял страх, ведь это ново для меня, и, как этим управлять, я пока не знал. Моё тело медленно оторвалось от пола и подлетело к парящей орхидее. Новый амулет будто говорил этим, что теперь я смогу прочитать скрытое в ней послание. Не медля, я прикоснулся к цветку. Едва я это сделал, как лепестки его осыпались, а стебель превратился в пыль, и всё это тонкой струйкой упало на шкатулку. Я же вернулся на пол. Это напомнило мне сорванный на острове цветок, который пеплом возвращался в свою лунку, а потом прорастал заново. Однако золотые песчинки продолжили висеть в воздухе, словно звёздное небо переместилось в наш дом.

– Ой… Марс. Что ты наделал? Теперь мы не узнаем тайну шкатулки, – дрожащим голосом сказала Люси и уже было принялась плакать.

Но вдруг опавшие листья орхидеи и пепел стебля стали подниматься, шкатулка открылась, и оттуда вырвались лучи, подсвечивающие таинство происходящего. А комментировал всё это голос, очень похожий на тот, что принадлежит Целии.

Оставшееся от некогда красивой орхидеи вихрем перемешивалось у нас на глазах. Сопровождалось всё это неприятными звуками. А выглядело так, словно мясник перемалывал всё, что только попадалось ему под руку. Судя по треску, попадались и камни с деревьями. От этого шума хотелось заткнуть уши, что мы и сделали, и бежать из дома прочь, но в место этого наши глаза стали зажмуриваться. Ведь всё указывало на то, что сейчас ка-а-ак бабахнет.

И вот мы уже почти забрались под стол, как вдруг комнату озарила яркая вспышка. Мясорубка» стала сбавлять свои обороты, над шкатулкой начали появляться очертания большого шара. Пыль, формирующая его, уплотнялась всё сильнее и сильнее. Мы стали вылезать из-под стола, потом сделали по несколько шагов от него, чтобы нам было удобнее наблюдать за происходящим. Увлечённый умопомрачительным зрелищем, я не заметил, как шагнул одной ногой в камин. Этого не увидели и другие, пока моя штанина не начала гореть. А я ничего не почувствовал, пока мой Менгус не принялся поливать меня из своего хоботка. Рэни толкнул меня, встав на задние лапы. И только крик Люси привлёк моё внимание к «пожару» и заставил меня приступить к тушению самого себя.

Пламя мы сбили быстро. Едва прекратив полыхать на моей штанине, оно тут же перебросилось на шар. Он стал огненным, но это нас не пугало.

– Это же Со-олнце… – еле слышно прошептала Люси.

И действительно, шар полыхал, точь-в-точь как на картинке в учебнике «Окружающий Мир», под которым было написано «Солнце», а мистер Николс рассказывал нам о том, как оно зародилось. Что прежде, как и сейчас перед нами, многие годы космическая пыль спрессовывалась под действием центробежной силы, а потом и силы притяжения сформировавшегося ядра, в результате чего и появилось наше небесное светило.

Глава 8. Система Солнца

Происходящее приковало наше внимание намертво, никто из зрителей даже не моргал. После того как в гостиной образовалось Солнце, оно стало уменьшаться в размерах, но при этом смысл того, что это огромная и мощная звезда, со своим норовом, сохранился – на это указывали огненные бури, бушующие по всей поверхности шара. Оставшаяся пыль стала образовывать планеты вновь зародившейся системы. С их появлением стало понятно, почему Солнце уменьшилось в размерах: если бы этого не произошло, планеты бы просто не поместились в нашей, казалось бы, просторной гостиной.

– Марс. Смотри, какие красивые шарики… – восторгалась увиденным Люси.

– Люси. Ты до сих пор не поняла? Это же наша Солнечная система, – поправил её я.

– Ой, точно… Один, два… восемь, девять. Марс, и действительно их ровно девять, как в учебнике.

– Да, всё верно, – сосчитав их, согласился я.

После этих слов третья планета, то есть та, что показывала нашу Землю, приблизилась и стала больше своих изначальных размеров. Словно кто-то сделал на ней акцент. После чего происходящие на ней процессы стали ускорятся до невероятных скоростей, разум еле успевал осмысливать увиденное. Становилось понятно, что до появления жизни на нашей Земле прошли долгие, долгие, долгие годы. Огненная планета на глазах остывала и обретала безбрежные водные просторы, среди которых со временем стали зарождаться материки, блуждающие по бескрайним морским гладям. Далее скорость начала замедляться, и планета обрела вид нынешней красавицы, что я и видел, когда покидал своё спящее тело. На ней зародилась жизнь, и голубая планета заняла своё место среди остальных, по-своему очаровательных сестёр, и они принялись водить хороводы вокруг своего «папы» Солнца. Это зрелище невозможно забыть, до сих пор мой разум возвращает его по моей просьбе, когда я закрываю глаза.

Вернувшись на своё место, Земля совершила тур вокруг своего светила вместе с остальными планетами. После чего на её орбите, но с противоположной стороны, прикрываясь звездой от сестры-близняшки, возникла десятая планета, насыщенно фиолетового оттенка, и они стали кружить вокруг огненного гиганта, не зная о существовании друг друга. Но какая-то незримая связь чувствовалась и даже вроде наблюдалась, и одновременно нет. То есть визуально это были разные планеты, но, глядя на них, мы понимали, что они крепко-накрепко связаны между собой. Спустя ещё мгновение это подтвердилось созданными, еле заметными потоками, что начинались с голубой планеты в сторону фиолетовой. Эти потоки были цвета планеты, из которой они исходили, то есть голубыми. Спустя ещё мгновение это подтвердилось созданными, еле заметными потоками, что исходили от голубой планеты (и были такого же цвета) в сторону фиолетовой. А вскоре уже и от той полились струи соответствующей окраски, в обратном направлении. Таким образом они создали неразрывный круг – наполовину голубой, наполовину фиолетовый. Таким образом они образовали неразрывный круг – наполовину голубой, наполовину фиолетовый.

Земля вновь стала увеличиваться в размерах. Теперь мы были свидетелями того, как голубую планету населили люди, как они эволюционировали из поколения в поколения, ремёсла их становились всё разнообразнее, а их процесс – всё сложнее. И всё это сопровождалось неизбежным концом жизненного цикла человека, смертью. С одним из людей это и произошло. В конце его доброй жизни, которую мы наблюдали в ускоренном режиме, а на самых светлых моментах шкатулка сбавляла темп, душа отделилась от тела и устремилась в космос. Сияя голубым цветом, она обогнула Солнце, и мы очутились на «Целии». Ворвавшись в атмосферу фиолетовой планеты, душа обогнула замок и быстрым ветром рванула к цветочному полю, заставляя бутоны прорастающих на нём цветов колыхаться, а вместе с этим поднимать пыльцу в воздух, предавая полю волшебный оттенок, от которого было не оторвать глаза. Найдя подходящее место среди себе подобных, она ручейком проникла в почву и проросла цветком невиданной красы. Спустя мгновение, из-под цветочного одеяла, стали появляться ченты, с характерным для них жужжанием. Собирая пыльцу, они складывали её в карманы менгов, на этом процессы на «Целии» ускорились, нам было видно, как поле постепенно менялось. На нём то прорастали новые, то исчезали старые цветы, и всё это время, беспрерывно, над ними трудились менги и ченты. Спустя несколько секунд планета-близняшка пришла к обычному течению времени, и наш цветок стал увядать, ещё через пару секунд на месте, где он прорастал, не осталось ничего. А из почвы вырвалась прозрачная субстанция и направилась в сторону того же замка. Сделав круг над ним, словно благодаря за приют и прощаясь, маленькое фиолетовое облако покинуло планету. Таким же образом, как попала на «Целию», душа вернулась на Землю, только огибая Солнце с другой стороны. Пронзив облачное покрывало голубого шара, мы стремительно приближались вместе с ней к его поверхности. Едва касаясь макушек деревьев, душа цветка добралась до какой-то хибары, сквозь дымоход проникла внутрь. После этого нам явилась картина, на которой двое влюблённых, обнимая друг друга, смотрят на колыбель, в ожидании рождения маленького чуда. Именно в этот момент душа, которую мы невольно сопровождали, обняла живот женщины и растворилась. А ещё через пару витков планеты вокруг своей оси родился малыш, и, когда это произошло, над его головой фиолетовым оттенком мигнул ангел-хранитель, показывая тем самым, что добрая душа вернулась в этот мир. Этот процесс был очарователен. Но радовала нас шкатулка не долго.

То, что мы увидели, казалось идеальным, и оно больше не нуждалось в дополнительных оттенках. Однако всё прекрасное может быть кому-то противно. В этом нас убедили следующие события, которые происходили в нашей системе. Ничего не предвещало беды, каждая планета вращалась вокруг звезды, согласно занятому месту, а та, в свою очередь, согревала их своим теплом. Процессы шли на каждой из них, соответствуя своему «норову» и не мешая соседям. Пылинки, которые образовали звёздное небо, начали тускнеть, одновременно с ними и Солнце убавило свою яркость. Всё это выглядело так, словно сейчас должен появиться новый персонаж или действо, на которое и переключится всё освещение моего комнатного театра. Голодными взглядами мы вгрызались в каждый сантиметр гостиной, чтобы не упустить начало следующего акта. Делали мы это молча, дабы своими словами или шумом не перебить возможный звук, который даст нам подсказку в поиске. Но мы не могли и предположить, что главный персонаж ворвётся к нам с улицы через окно. Этому предшествовала яркая вспышка, которая и приковала наше внимание. А возникла она за окном гостиной. Сияющий камень летел чётко в него, и, когда он оказался впритык к стеклу, было очевидно, что сейчас он разобьёт его. Понимая это, я рефлекторно зажмурился. Однако шума разбитого стекла я не услышал и открыл глаза. Объект стремительно приближался к Земле. Своим хвостом, тянущимся от закрытого окна, которое он прошил насквозь, не нанеся ему никаких повреждений, камень напомнил метеорит, вошедший в Солнечную систему извне. Неожиданность происходящего усадила Люси на стул.

Пролетев половину гостиной и минуя шар, который демонстрировал планету Марс, метеорит стал сбавлять скорость, а его мерцание участилось. Словно он вот-вот взорвётся. Когда тот оказался практически на орбите голубой красавицы, это и произошло. Из огромного камня высвободилось то, что и скрывала его каменистая оболочка. Словно из яйца, свету явилось существо огромных размеров, с ещё большими крыльями. Их было две пары – основная и меньше, которая была расположена на жутком, усеянным шипами, хвосте. Своды каждого крыла также соединял большой острый шип, молочного цвета и сверкающий. Из головы монстра торчали два изогнутых рога, их концы тянулись вдоль позвоночника, на котором языками пламени играл гребень. А морда – по-другому назвать это нельзя – была вся в огненных морщинах. Нос напоминал пятак поросёнка, только этот – длиннее и тоже в складках, как гармошка. Глаза – три бездонные, чёрные ямы, посмотрев в которые, рискуешь провалиться безвозвратно. И три пары лап, с острыми когтями, по три на каждую. С появлением монстра, в гостиной стало ужасно холодно, изо рта шёл пар, и слышался стук зубов не то замерзающих, не то обуреваемых страхом зрителей. Шкатулка назвала это явление Огоменом.