скачать книгу бесплатно
– Парадоксер живет долгую и счастливую жизнь, но физическая смерть его так же мучительна, как и смерть большинства землян. Однако, я предлагаю ненадолго приостановить эту сложную тему и немедленно лететь на праздник открытия Нового Дня! – задорно сказала Неда. Не касаясь, она провела рукой над головой Дин. Волосы шевельнулись.
– Что ты сделала сейчас? Это было необычно и так приятно! Ощущение восхитительное! Лир, ты видел? – воскликнула Дин.
– Я поделилась своим теплом. Делай это со всеми, кто приятен тебе. Вот так, – и Неда повторила движение.
– У меня получится? – засмеялась Дин.
– Несомненно, дорогая! – обняла ее Неда.
***
Я переключился на Мека и видел, что он быстро нашел свой корабль на орбите и трудился со стыковочным файлом. Корабль Дин был запрограммирован под стыковку с моим, но стыковочная площадка моего корабля была занята кораблем Мека, на котором прибыла Дин. И теперь возникла несуразная ситуация: Мек кружил по орбите рядом с двумя кораблями без возможности состыковаться с ними.
Чертыхаясь от досады, Мек принялся перепрограммировать файл Дин под стыковку со своим кораблем, но ничего не выходило. Его собственные, им же столь тщательно разработанные защиты, при каждом запросе вновь и вновь отправляли своего создателя на перезагрузку. Мек так издергался и увлекся маневрами, что едва не задел корабль Муга, который уже давно летел рядом.
***
Мек переключил меня в Белый Зал, где они сидели с Мугом.
– Вас, коллега, я меньше всего ожидал увидеть здесь. Дин рассказала мне о ваших приключениях дома. Крайне жаль, что Земля подвержена влиянию Совета. PARADOXES может вмешаться, но мы опасаемся, что Совет настроит всех землян против нас, как вторженцев, и начнется война. А это не является нашей целью! О, Лир, здравствуйте!
– Понимаю Вас, Муг! И считаю Вашу политику справедливой и давно наблюдаю за Вашими свершениями. Увы, Земле, вернее, теперешней ее цивилизации, пора позаботиться о самой себе. И если новая катастрофа неизбежна, пусть она случится. Я устал бороться с экологическим безобразием, продажностью и агрессивностью Совета. Вот, решил отправиться с Лиром и Дин на их планету. И будь, что будет.
– Я рад такому стечению обстоятельств. Более того, уверен, мы с Вами не раз увидимся, поскольку планируем гуманитарные экпедиции к Вам, Лир. А сейчас, дорогой Мек, дорогой Лир, приглашаю Вас на праздник Нового Дня. Там Вы встретитесь с Дин и познакомитесь с моей женой. Ее зовут Неда. Вы когда-то общались с ней в UGW.
– С удовольствием, Муг. Я не чувствую усталости. Только сначала возьмите это. Здесь мой новый фильм. Надеюсь, Вы посмотрите его с удовольствием! – и Мек протянул Мугу микродиск.
Муг с благодарностью взял диск. Парадоксеры не занимались художественным кинематографом уже лет сто. Планетяне были помешаны на реальных открытых действах. Красота планеты и высокотехнологичный кочевой образ жизни цивилизации располагали к этому. И так случилось, что кинематограф не прижился. Использовался разве что в технических и архивационных целях.
***
– Парадоксеры идут за Светом! И сегодня наступил Новый День! – кричал высоченный парадоксер, жонглируя собой в канатном сиденье. Он находился в двухстах метрах над огромной территорией, которая была заполнена празднующими. Приспособление, позволявшее ему так выкручиваться, было прикреплено к огромному дирижаблю, от которого во все стороны отстояли в воздухе еще несколько меньших ярко раскрашенных дирижабликов. Толпа отвечала ему повторением фразы и последующим многотональным ором. Это было похоже на мажорный аккорд, извлеченный из струн арфы, который тянется бесконечно.
Дин была поражена лаконичностью текстовой составляющей праздника, и Неда быстро это заметила. Я переключился на их диалог.
– У нас не принято произносить всю информацию, особенно когда мы находимся в эмоциональном состоянии. То, что является горем или радостью для одного, может оказаться прямо противоположным для другого. На PARADOXES принято говорить только ключевые фразы. Мы обладаем способностью улавливать остальное из вибраций собеседника. Когда же это – вот такой большой праздник, то мысли всех – едины! Огромная радость от начала новой полосы. Полосы благоденствия, тепла, новой любви. В это время образуются новые пары, семьи. Это великое время для нас, – мягко произносила Неда. Произнося для Дин всю информацию, она делала над собой усилие. Ей казалось, что она говорит информацию дважды.
Неда и Дин крейсировали на президентском дирижабле. Парадоксеры громко приветствовали их. Красочные шары огромных размеров плавали в небесной вышине. Кругом на поверхности и в воздухе летали микробипланы и воздушные шары. Туда-сюда носились джеты небольших размеров, а некоторые парадоксеры летали сами по себе, используя разнообразные небольшие летательные конструкции. Таким образом от поверхности планеты до трехсот метров вверх все кишело людьми и летательными аппаратами, которые двигались изумительно гармонично, без травмоугроз. Действо выглядело не просто торжественно, а божественно. Красочность, быстрота и легкость – так можно было бы охарактеризовать его в двух словах.
– Удивительно, что Новый День прилетели встречать даже парадоксеры первого крена! – воскликнула Неда.
– Не понимаю! Что? – кричала с мостика Дин.
– Даже парадоксеры первого крена, которые недолюбливают Муга, здесь!! – ещё громче крикнула Неда.
Дин пальчиками коснулась ушей и пожала плечами, дав Неде понять, что ничего не слышит.
– Дин, Неда говорит, что даже парадоксеры, которые недолюбливают Муга явились сюда»
– Спасибо! Я скучаю!
– Скоро увидимся!
В это время над территорией праздника появился дирижабль Муга. Муг находился на мостике в обществе Мека. Они о чем-то беседовали, а точнее кричали что-то один другому на ухо. Однако, было видно, что в нарастающем шуме они ничего не слышат из того, что друг другу говорят.
– Мууг! Мууг! – нараспев скандировала толпа.
В небо взмыли новые сотни летательных аппаратов разных мастей, которые, выстроившись в замысловатые сложно пересекающиеся ряды, показывали различные узоры небесной красоты.
– Приветствую вас, парадоксеры! – начал свою речь взволнованный Муг. – Эии дарит нам Свет, но делает это так, что парадоксеры всю свою жизнь должны идти за ним. Великое Солнце своим теплом породило наш красочный мир, в котором есть все нужное нам. Эии заставляет нас следовать за ним по этой прекрасной планете, и эта великая данность – самое дорогое, что у нас есть! Восславим Эии! – и Муг поднял обе руки вверх.
«Эии!! Эии!!» – загудела толпа в едином порыве. Дин могла бы принять это за разновидность языческих обрядов, но интеллект каждого из толпы и необычайная красота действа остановила ее в этом мнении.
– Я вижу здесь парадоксеров первого крена. Эти первопроходцы солнечной планеты LONTOX потеряли жён и детей, матерей и отцов, сестер и братьев в беспощадной катастрофе. Простите нас! Мы не успели прийти к вам на помощь! Наши экспедиции возобновлены и теперь парадоксеры первого крена смогут получать регулярную помощь! – громко заявил Муг. – Сегодня с нами трое землян! Это редкие гости на PARADOXES! Рядом со мной великий ученый Земли – Мек, а на президентском дирижабле, вместе с моей дорогой Недой, находится Дин, которая любит Лира, землянина-первопроходца. Лир тоже скоро будет здесь! Приветствуем вас, Мек, Дин и Лир!
К Дин и Меку с разных сторон подлетели парадоксеры-дети. Они забросали их чем разноцветным и мягким.
– Не бойся, это цветы! – крикнула Неда, когда испуганная Дин, закрыла лицо ладонью.
Дин посмотрела в камеру, подмигнула мне и бросила спонтанный букет в мою сторону.
– Я жду тебя! – крикнула она.
Глава двенадцатая. Конец разлуки
LONTOX провожала нас, покачивая песчаными золотистыми боками. Если бы не капризы планетарной коры, LONTOX можно было бы смело причислить к лучшим естественным пляжам известной Вселенной.
– Неслабый пляж построили! – прошептал я, и Моул похлопал меня по плечу.
– При том обилии хвойных лесов, обширных краснопочвенных угодий, богатейших фауны и океанических даров, которыми обладает LONTOX, это еще и замечательное решение продовольственного вопроса! – сказал он.
– Мне кажется, все же, что движения коры являются существенным препятствием для массового переселения, и планета будет всего лишь туристическим раем, – задумчиво произнес я.
– Кто бы спорил! Только парадоксерам первого крена это бесполезно говорить. Так же, как Земле предлагать отказаться от денег, – ухмыльнулся Моул.
Я молча кивнул. Моул был в курсе того, что я – автор нескольких работ о причинах деградации цивилизаций, и не стал развивать больную тему.
Атмосфера LONTOX делала планету светлозолотой. Казалось, что светящийся нежным светом шар имеет водянистую поверхность. LONTOX захватывала все внимание, и мы молча смотрели на нее. Это была неописуемая красота. Чем больше мы удалялись от планеты, тем легче становилось изображение. Через несколько часов это уже была небольшая звездочка. Едва заметная, похожая на миллионы других.
Я, всегда оптимистичный и феноменально выносливый, вдруг почувствовал чудовищную усталость.
– Пойду немного отдохну, – кратко сказал я и вышел из обсерватории.
Я внезапно и до невероятия остро ощутил, что впереди пустой мир, в котором мы с Дин будем одни. Гуманитарные экспедиции, которые обещал Муг, вряд ли будут частыми, да и парадоксеры первого крена значительно повлияли на мои представления о властителе PARADOXES.
Мне не понравилось то обстоятельство, что Муг не приводит общество парадоксеров к равенству в том изобилии, которое существовало на планете. Политика Муга, если верить тому, что говорили первокренцы, была, увы, очень похожа на политику Совета Центра, который Муг, однако, постоянно критиковал. И я начинал понимать, что, несмотря на теплый прием, верить всему нельзя.
Оставшись один, всю душевную индустрию я посвятил мыслям о Дин. Я так соскучился, что, открыв ее портрет, присланный с праздника Нового Дня, долго касался его рукой. Это был как раз тот момент, когда детишки забрасывали Дин цветами. Неда сделала несколько удачных снимков. Тут же были и другие фотографии и видео, сделанные во время праздника. Я почувствовал необычайную негу во всем теле, сладостную тягу, желание обнять и раствориться в Дин. Я листал изображения, подолгу рассматривал некоторые из них. Улыбался, вспоминая эпизоды нашей дружбы на Земле. С тревогой вспоминал расставание и был несказанно рад, что мы воссоединились, похерив решения Совета.
До их встречи оставалось всего несколько часов, и я закрыл глаза. Я представлял, как коснусь Дин. Пытался мысленно отрепетировать поведение. Тут же улыбался такому глупому планированию.
Потянувшись, я уснул. Мне казалось, что я не спал уже несколько месяцев, и отчасти это было действительно так.
***
Я не выключил связь, и до меня доносились голоса Муга и Мека, которые обсуждали судьбы планет. Сквозь сон я не понимал деталей, но основная идея Муга была ясна.
– Странно, что Вы отрицаете возможность подавления преступности путем воспитания, Муг. Ведь история Земли доказала, что это возможно, хоть и отчасти, конечно! – разочарованно говорил Мек.
– Мы все находимся в ловушке власти, дорогой Мек! Одни в этой ловушке властвуют, другие подчиняются. Единственное из того, что я успел сделать в этой сфере: прекратил передачу власти по наследству. Нет ничего унизительней для потомка, чем принимать в наследство то, в чем мало понимаешь. Поэтому мой прогноз таков: в будущем PARADOXES переживет тихую войну, итогом которой станет общество равных. Поверьте, я и сейчас мог бы искусственно уравнять всех парадоксеров, но это приведет лишь к усугублению противоречий. НОВЫЙ президент приведет парадоксеров к этому, – очень спокойно заметил Муг.
– Я искренне надеюсь, что Вы не переваливаете этот труд на чужие плечи, а действительно видите справедливость в таком течении событий, – улыбнулся Мек.
Я уже не спал и приблизился к монитору.
В Залу вошла Неда. Она приблизилась к Меку, остановилась на расстоянии двух метров прямо перед ним и одарила его лучистым взглядом, едва заметно поклонившись. Мек поклонился в ответ. Неда подошла к Мугу и посмотрела ему в глаза. Их диалог был бессловным, и в нем был обмен информацией обыденного характера. Так, просто, супружеские поцелуйчики.
Втроем они направились в Сад Планеты, в котором Неда и Муг устроили все так, что рядом с каждым растением демонстрировался весь цикл его развития. Здесь же были устроены специальные апартаменты для жизни и отдыха. Далее следовало несколько десятков километров с обширными залами для занятий садоводством, полеводством, спортом.
– PARADOXES – это на Вашем языке облака. Мы движемся, как облака в ту сторону, куда уходит День. Долгая безжизненная ночь, остающаяся позади, уничтожает все цветы Дня. Когда мы возвращаемся, нас ждет новая поверхность с вновь появляющейся жизнью. Именно поэтому мы, PARADOXES, все вынуждены таскать с собой. Мы несем с собой, в наших огромных кораблях, поля, леса, моря, и там, где у нас образуется наиболее долгий лагерь, мы запускаем эту жизнь на поверхности. Для вас это, наверное, дикость, невероятно масштабное нечто, а для нас обыкновение. Мы трудимся только для того, чтобы ожила поверхность планеты. И поэтому нам любопытно было заметить, как нещадно земляне уничтожают СВОЮ поверхность. Многие парадоксеры, которые пытались остаться жить на Земле вскоре просились обратно. Они заболевали от одного только факта уничтожения лесов и воды, не говоря уже обо всем остальном, – вещала Неда, глядя Меку прямо в глаза. Мне показалось, что она влюблена в Мека.
– Я помню наше собеседование на эту тему лет десять назад. Вы еще тогда обещали скоро прилететь, но так и не прилетели, – ответил Мек.
– Простите, Мек! Ну, вот мы увиделись, наконец! – улыбнулась Неда.
Муг хмурился. Он ревновал Неду, которая так и льнула к Меку. Мек, богатырского телосложения, обаятельный и светлый, уже давно нравился Неде. Они насмотреться не могли друг на друга в последней беседе десять лет назад, а теперь Мек не отрывал глаз от ее тела.
Неда была прекрасна. Их отношения с Мугом были спокойны и честны, но Неде было этого недостаточно. Когда-то, пожив среди землян и узнав какие страсти кипят в них от любви, она захотела познать такое. Поэтому Мек был не просто гостем. Мек становился ее героем.
– Мек, Вы улетите с Лиром и Дин? – тихо спросила она. Ее губы шевельнулись, будто говоря «Неужели ты скоро улетишь?»
– Да, увы. Если б я знал как интересно и прекрасно Ваше общество, Неда, я бы запланировал остаться здесь дольше, – неуверенно произнес Мек.
– Запланируйте, – прошептала Неда.
Дин позже рассказала мне, что за несколько дней до возвращения нашей экспедиции с LONTOX, она поселилась в палатах Неды. Неда настояла на этом. Она хотела, чтобы наша пара пожила в ее палатах некоторое время. Мек проводил основное время в корабле Дин, и Неда часто посещала его там, точнее фактически жила там. Свой корабль Мек подарил Мугу, который был впечатлен его лабораториями и библиотеками. В библиотеках Мека, к слову сказать, было много древних книг. А значительная часть книг годами своего издания представляли всю историю Земли.
В день нашего прибытия, Дин связалась с Меком и договорилась с ним встретить нас вместе. Неда тоже изъявила желание присутствовать. Муг, занятый каким-то экспериментом в одной из лабораторий Мека, просил не беспокоить и не отвечал на запросы.
***
Неда, впервые видевшая меня, подошла, протянула ко мне обе руки и бесконтактно обняла. Я увидел гладкую кожу молочного цвета. На голове был венок из неизвестных цветов. Платье подчеркивало фигуру и было полной длины. Плечи Неды были украшены плоскими золотыми звездами внушительных размеров. Шею украшал скромный камень, который почти не давал бликов. Сдержанный глубокий взгляд свидетельствовал о высоком уме. Несуетливая динамичность движений выдавала человека уверенного и добродетельного.
Мек по-братски крепко и по-мужски кратко обнял меня. Потом быстро отступил в сторону, взяв Неду под локоть.
Дин стояла, закрыв левой ладонью ушко и часть щеки. Глаза были широко открыты. Алые губы тихонько шевелились, будто что-то шепча. Прекрасная данность тела, величайшее высокоорганизованное переживание разлуки, свет глаз, сдерживаемые эмоции представляли Дин скромной соблазнительной богиней.
Мгновение, и её рука легла на мое плечо. Чтобы уже никогда не покинуть…
– Как ты? – произнесла она тихо.
– Я – нормально. Здравствуй, свет очей моих!
И мы стояли обнявшись. Когда оглянулись, Мек и Неда были уже далеко. Они направлялись к Саду Планеты.
– Побежали? – спросил я.
– Побежали! – подпрыгнула на месте Дин.
Она схватила меня за руку и увлекла за собой.
Глава тринадцатая. Поцелуи
Фирменный пепельно-желтый песок LONTOX проваливался под ногами. Море было спокойным. Двухсантиметровые темно-синие гребешки волн бежали к берегу. Мы с Дин гуляли вдоль берега.
– Дин. Послушай. Я не могу не сказать тебе. Дело в том, что-о… меня поцеловала Неда. Попросила меня поцеловать ее, но на самом деле целовала она. Понимаешь, я залез в ее кухню и пробовал маринованные огурчики и томаты. Ну, и другие маринованные овощи. Так все было вкусно! Я не знаю, что уж такое со мной приключилось, но удержаться не мог. Так вот, она поймала меня за этим занятием. И поцелуй стал оплатой ее молчания, – выпалил я, держа Дин за руку. – Ты сможешь простить?
Я даже закрыл глаза на мгновение, понимая, что реакция Дин может быть разрушительной. Дин отошла от меня на пару метров, посмотрела с улыбкой.
– Ты и вправду воровал у Неды маринованные огурцы? – спросила она, едва сдерживая смех.
– Да! – виновато ответил я.
Дин не выдержала и разразилась таким диким хохотом, что я сначала испугался все ли в порядке. Я приблизился к Дин и снова взял ее за руку.
– Я тебя прощаю! – задыхаясь в смеховых конвульсиях, едва выговорила Дин. – Ой, Господи! Как же я вас люблю!
Мы продолжили прогулку. Дин еще несколько раз оглядывалась на меня и скоренько отворачивалась, чтобы вновь не расхохотаться. Она любила, когда ей делали ей сюрпризы, но этот был за долгое время самый лучший: землянин, жующий маринованные огурцы жены президента PARADOXES… Это было этакое элитное шоу среди миров, таких ярких, далеких, не всегда дружелюбных.
Дин нравилась LONTOX. Она вглядывалась в прозрачное голубовато-серое мелководье у самого берега, ловила мальков, вытаскивала из песка хитреньких крабиков и собирала камешки. Потом, насытившись прибрежной водной стихией, Дин упала на теплый мокрый песок. Я упал рядом, и мы лежали, слушая планету и гладя друг другу руки.
***
Неда и Мек осматривали экспозицию парадоксеров первого крена. Ужасающие картины катастрофы были представлены в форме фото, видео, картин, написанных маслом и гуашью. В катастрофу можно было поиграть, то есть представить себя на месте того, кому металлическим столом или стиральной машиной выдавливало кишки. Можно было вместе с теми кто падал с большой высоты, слетать вниз пару раз, но игры эти были не для беременных женщин, и Меку быстро удалось уговорить Неду уйти.
Если мы с Дин наслаждались прибрежной природой, то Неда и Мек посвятили ближайшее время изучению хвойного леса, который неровной лентой окружал новый город. Драматичной картинку леса делало то, что за лесом в десятке-другом километров, начинались довольно высокие скалистые горы, и эта горная стена делала лесной ландшафт необычным и для землян, и для парадоксеров.
Пейзажные цвета в этом ареале LONTOX были очень яркими вблизи и становились слегка осветленными и несколько мутноватыми на расстоянии. Свойства атмосферы, отражения воды и песков влияли на цвет и параметры воздушной вуали.
Казалось, что между тобой и другим объектом появляется туман, когда ты отходишь на даже совсем небольшое расстояние. Удаленные объекты все же были довольно хорошо видны, что было тоже довольно странно для землян, привыкших к увеличению искажений такого характера с ростом расстояния.
Одним словом, гулять по LONTOX было насколько увлекательно, настолько и утомительно. Поэтому только мне, единственному среди четверых профессиональному астронавту, было довольно легко переносить прогулки. Другие же начинали много пить, спать, есть, подолгу находились в ванной, были молчаливы, иногда жаловались на легкие боли в области головы и поясницы.
Визит был насыщен ностальгическими нотками. 6529 была на феноменально далеком расстоянии от Эии, и её жизнеобразующая звезда не имела названия. Её тоже называли 6529, а чаще так вообще по сумме двузначных чисел – 1111.
Достичь 6529 означало для землян пройти точку невозврата, для парадоксеров – в случае возвращения вернуться к очень постаревшим родственникам.
Поэтому я неустанно консультировал команду на предмет состояний, которые предстоит пережить, проводил тренировки с Недой, которая предположительно должна была родить в середине пути.
