Стрелок. Начало пути. Книга первая

«Какого хера!»

Дверь появилась прямо из воздуха. Бо был уверен, что мгновение назад на дороге ничего не было. Нога машинально ударила по тормозам, пальцы крепче сжали руль. Машина вильнула в сторону, он выкрутил руль в противоположную, но тяжёлый автомобиль уже потерял сцепление с дорогой. Всё произошло слишком неожиданно. Их закрутило, колеса по мокрому асфальту скользили, словно по льду. Дариан дремал. Сквозь сон парень чувствовал, как его качнуло влево, затем вправо. Ремень удерживал и не давал упасть.

Лесси сразу почувствовала неладное и тут же попыталась оценить обстановку. «Водитель потерял сцепление с дорогой и уже не контролирует автомобиль. Он не справится с управлением. Столкновение на такой скорости с вероятностью в сорок процентов смертельно для всех,» – странно, но девушка в тот момент была совершенно спокойна, она даже не успела этому удивиться.

Машину начало крутить.

Лесси не видела причину, из-за чего началось, не видела двери, она абстрагировалась от всего и просто считала обороты.«Один», – пальцами нащупала предохранитель двери. «Два», – потянула вверх до щелчка, другой рукой отстегивая ремень безопасности. «Три», – дёрнула замок ручки. Дверь по инерции распахнулась, ветер и ночной влажный воздух ворвался в машину и растрепал девушке волосы. Лесси сгруппировалась, уперлась ногами в сидение и резко оттолкнулась. «Получилось!» – она выпрыгнула, на мгновение зависнув в воздухе. Мягкие кроссовки и правильно согнутые ноги в коленях смягчили приземление, её занесло, но уже не так сильно. Брызги. Лесси проскользила несколько метров по мокрому асфальту и остановилась, удержав равновесие.

Резко подняв голову, она с удивлением уставилась на дверь. Обычная деревянная дверь в центре дороги. Затем перевела взгляд на машину, та переворачивалась в воздухе… Но почему-то очень медленно. «Скорее всего, мозг и тело в состоянии шока обрабатывают информацию слишком быстро», – выдала заключение девушка и поправила очки.

Лесси видела, куда собирается влететь эта гребенная «американская мечта» – огромное, сухое дерево с ветками во все стороны. Так и произошло.

Снова взгляд на дверь. Вот повернулась ручка и та начала открываться, заливая ярким светом тёмную улицу. Лесси прищурилась, выставив ладонь перед глазами. Из двери вышел человек в шляпе. Высокий силуэт тонул, поглощаемый слепящим белым светом, размывая края. Лесси машинально попробовала прочувствовать ауру незнакомца, и в этот раз получилось легко.

– А-а-а! – Девушка схватилась за голову, села на корточки и закричала, не понимая, как можно терпеть такую сильную боль. Следом за болью её сознание уловило смерть. Тот человек был пропитан ядом и не понятно, как держался на ногах.

Лесси выла, она чувствовала всего лишь малую часть его боли, но это было невыносимо. Слёзы заливали глаза. Она не видела момента аварии, не слышала звука удара, она только могла кричать, не в силах разорвать связь. И вдруг услышала в голове приятный голос.

– Помоги…

Голос был тихим и слабым, но прозвучал так ясно, прямо у неё в голове.

– Помоги! – повторил незнакомец.

Послышался хлопок и дверь исчезла. Человек сделал несколько шагов, покачнулся и упал без сознания вперёд, ударившись головой об асфальт. Шляпа слетела, дождь заливал его тело.

Лесси сделала глубокий вдох и сконцентрировалась, почувствовав тепло в животе, оно разлилось по телу, дойдя до кончиков пальцев. Стало жарко. Медленный долгий выдох и глаза вспыхнули. Она сорвалась с места, оцепенение, как рукой сняло. Лесси чувствовала силу, переполняющую её сейчас.

«Три раненых человека… Первое – оценить состояние каждого и расставить приоритеты».

Лесси видела ауры и точно знала, что делать. Она подбежала к машине, водитель был не пристегнут и вывалился по пояс из переднего окна на капот. Девушка положила руку на голову Бо и закрыла глаза. «Всё в порядке, перелом кисти, несколько сломанных ребер, вывих плечевого сустава и множество мелких порезов. Жить будет,» – она крепко взяла водителя за руку, уперлась ногой в подмышку и дернула. Тот пришёл в себя, скривился от боли, повернул голову и посмотрев на неё опять отключился. Лесси смахнула капли дождя с лица рукавом, размазав тушь.

Задняя дверь кадиллака оторвана и валяется неподалеку. Лесси влезла на заднее сиденье, Дариан сидел пристегнутый и хрипел. Свист из легких вперемешку с бульканьем. Весь халат и сиденье завалены осколками стекол. По подбородку текут слюни вперемешку с кровью, из окна торчит огромная раздвоенная ветка. Та, которая поменьше, торчит из шеи, другая, толщиной с её запястье, пробила легкое. Дариан не осознавал, что с ним, ему казалось, будто что-то его придавило и мешает пошевелиться. Парень не мог двинуть головой, от этого глазные яблоки максимально были напряжены и повернуты влево. Он смотрел на человека, лежавшего на асфальте без сознания, и глотал воздух.

Около машины на земле валялся её чемодан, Лесси схватила и быстро заговорила:

– Не двигайся, раны серьезные, но не смертельные, будет больно, терпи.

Из чемоданчика она вытащила медицинский пистолет, взяла красную ампулу, вставила сверху в отсек, отвернула ворот халата и выстрелила в плечо парню.

– Ггхххххх, – Дариан сжал зубы. Боль от плеча расходилась по телу.

Следом за красной ампулой – желтая, опять выстрел чуть ниже. Тепло, жарко, нет, холодно, Винча затрясло.

Третью ампулу он уже не чувствовал, но постепенно тело расслабилось, дыхание стало ровным. Его отпустило, в голове прояснилось, всё было на своих местах. Мысли, следом за ними идеи плавно и размеренно выстраивались, словно складывался паззл.

Дариан смотрел, не отрываясь, на человека, лежавшего на асфальте, и вдруг вспомнил слова того белобрысого мальчика в зеркале.

«Спаси стрелка».

Винч схватил Лесси за руку, другой рукой, преодолевая боль, нащупал шкатулку в кармане и протянул доктору. Слова давались с трудом, но он чётко знал, что нужно сделать. И сделать сейчас!

– Вколи это ему.

– Что? – удивленно подняла брови Лесси.

– Вколи ему это, – повторил Дариан. – Во имя своего отца… Вколи! – сказал он громче. – Сейчас же!!!

Лесси молча взяла шкатулку, открыла, достала шприц и отбросила пустую коробку в сторону. Сорвала колпачок с иголки, проверила, что в шприце нет воздуха. Дождь начал лить ещё сильнее, вдалеке ударила молния, осветив силуэт тела на дороге. Девушка присела около человека в плаще, одним резким движением вогнала шприц в шею и ввела содержимое…

Некоторое время ничего не происходило, дождь стекал по прилизанным волосам и заливал лицо.

«Наверное, я сейчас выгляжу, как мокрая курица,» – подумала девушка и стала ждать. Человек дёрнул сначала пальцами, затем пошевелился, попытался приподняться, опять упал и перевернулся на спину. Веки поползли вверх и Лесси увидела яркие голубые глаза молодого парня. Он молча смотрел в небо и тяжело дышал.

«А он симпатичный,» – подумала девушка.

Очнулся и Бо. Кряхтя и бормоча себе под нос, он слез с капота, встал на ноги, хромая, подошел к доктору и первым делом спросил:

– Как там Винч?

– Ему ничего не угрожает, но этим двум нужно срочно в больницу.

Бо, хромая подошел к машине, около зеркала заднего вида отковырнул защитную крышку и нажал кнопку SOS.

***

Дождь закончился. Лесси, насквозь мокрая, сидела в машине, укутанная в плед, и двумя руками крепко держала чашку чая. Она была вымотана до предела, лицо не выражало никаких эмоций, только усталость. Мигалка скорой помощи отражалась в лужах. Ноги… Кто-то куда-то ходил, что-то спрашивал, записывал. Она не никак не могла согреться.

Двери микроавтобуса были раскрыты. Рядом лежал парень, который вышел из двери. Он был в сознании, но лежал с закрытыми глазами. Голова перевязана, сквозь бинт проступала кровь.

Одна из способностей девушки, ощущать присутствие смерти, преследовала её с детства. Сначала бабушка, потом отец, а вскоре и мать. Во время обучения несколько раз она чувствовала её и никогда не ошибалась. С этим парнем было тоже самое, но потом что-то изменилось. «Что это был за шприц? Ведь это спасло парня».

Врачи временно наложили ему повязки, но пули нужно было вытащить как можно скорее, ему нужна операция.

Плащ и шляпа валялись рядом. Лесси толкнула их ногой, задев что-то тяжелое под тканью. Медленно потянула за кожаный ремень и вытащила кобуру с огромным пистолетом. «Такой тяжелый», – в глазах девушки загорелся интерес, она отстегнула ремешок и взяла в руку кольт. Теплая деревянная рукоять с вязью рун на неизвестном ей языке, очень гладкая и старая. Металл отливал серо-голубым цветом. На стволе была выгравирована роза. Девушка не могла оторваться от этого произведения искусства, казалось, пистолету уже тысяча лет. Она сжала рукоять сильнее и почувствовала едва заметную вибрацию. По телу прошла приятная волна. Лесси поднесла его ближе и втянула носом, пахло порохом и необычным ароматным деревом. Большим пальцем она отвела стяжку и откинула барабан… Четыре патрона. Точным движением дернула вправо, барабан встал на место, но руку чуть не вывернуло. Девушка посмотрела на незнакомца.

«Я думала, он старше, а на самом деле, наверное, мой ровесник. Сейчас его отвезут в больницу и, если врачи найдут пистолет, то вызовут полицию и передадут его копам. У меня такое чувство, что револьвер очень важен для»… – на ум пришло слово… Стрелок… Она быстро убрала пистолет в кобуру, застегнула у себя на поясе и прикрыла пледом.

Врачи доставали Дариана из разбитой машины. Бо хромал вокруг и суетился.

– Аккуратнее с ним! Дариан, держись, мы тебя вытащим, отвезем в больничку, там тебя быстро поставят на ноги.

Дариан не понимал, где сон, а где реальность. Парень балансировал в астрале, в своих мечтах. Он представлял, что бежит по полю с подсолнухами, солнце приятно греет, теплый ветерок щекочет волоски на теле. Он улыбался, плавно двигая головой и бормоча под нос, что-то известное только ему одному. Врачи наконец-то достали его, положили на каталку и занесли в машину. Теперь он лежал напротив того парня. Врачи отпилили ветку, но не рискнули ее доставать. Винч был бледный и осунувшийся, было страшно смотреть на него. Но главное, он был жив.

Видящий

Два монаха, старый и молодой, стояли возле прозрачного шара.

Старик смотрел то на шар, то на мальчика. Глаза ученика были закрыты, видно было, как глазные яблоки нервно двигаются под веками. Светлые волосы с ровной чёлкой сейчас спадали на лоб. Старик любил этого парня и сильно за него переживал.

Мальчика привели в храм, когда тот был совсем маленьким. Его родителей нашли разорванными дома, а он сидел на полу весь в крови и смотрел в одну точку. Тонкий, едва заметный, шрам проходил через глаз от щеки ко лбу, но сам глаз не пострадал. Мальчик чудом остался жив, и никто так и не понял, что произошло в ту ночь.

Лиам до 11 лет совсем не разговаривал. Он мог, со связками всё было в порядке, просто не хотел или боялся и всегда отворачивался, когда наставник поднимал эту тему. Мальчик мало ел, плохо спал, часто просыпаясь от ночных кошмаров. Монах заботился о нём, учил, старался заменить ему отца и в итоге в один прекрасный день мальчик зашел к нему в комнату и сказал:

– Доброе утро, учитель, я приготовил завтрак.

Голос у мальчика был высокий и чистый, в нем отсутствовали низкие тона, ни намека на баритон или бас, казалось, он говорил фальцетом.

Старик чувствовал, что у мальчика есть врожденные способности видеть, то, что скрыто от других, и был убежден в том, что не бывает случайностей, и мальчик оказался тут не просто так. Лиам любил рисовать, и мастер иногда не понимал, что изображено на его рисунках. Какие-то странные железные повозки на колесах, каменные высокие дома, доходившие до облаков, демоны, вампиры, одноглазые гиганты, поезда, летающие по небу. Лиам рассказывал, что видит их во снах, но монах уже понял, что это другие миры. Мальчик был видящим.

С того момента они начали тренировать способности. Сначала это были легкие задания: он учился видеть глазами животных, затем других учеников и служителей храма. Потом он мог уже дотянуться до деревни. Теперь монах стучал перед тем, как войти к подростку – кажется, ему нравилось подглядывать за девочками в бане. Хоть старику и не нравилось это, но он понимал, что такой возраст. Лиам всё равно не послушается.

Недавно парню стукнуло 16 лет. «Совсем уже взрослый», – монах отогнал воспоминания.

Мастер знал, что Лиам сейчас не здесь и пытается увидеть, нашел ли стрелок дверь и выжил ли. Шар продолжал крутиться, но уже медленнее, действие заканчивалось.

И вот парень открыл глаза. Как всегда, после перемещения они временно теряли цвет и сейчас были черно-белыми. Лиама трясло, зубы стучали, капли пота текли по лицу, старый шрам от волнения налился бордовым цветом. Старик скорее хотел узнать, прошёл ли стрелок, получилось ли у них.

– Ну что? Лиам!!! Скажи.

Лиам сделал глубокий вдох, стараясь успокоиться, но голос предательски срывался:

– Да… Стрелок прошёл, он жив…

Плечи учителя опустились, напряжение спало. Он выдохнул и сделал несколько движений, разминая их. Лиам молчал и смотрел в пол.

«Слишком долгая пауза», – мастер почувствовал, что-то не так и ждал продолжения.

– Но кажется, мы совершили непоправимое, – продолжил парень. – Мы открыли двери между мирами, которые нельзя было открывать.

На последних словах шар остановился, но дверь внутри еще виднелась.

– Учитель, – тихо произнес парень, – я должен пойти туда сейчас и найти стрелка… Зло проникло в тот мир. Мы должны исправить это.

Долго они просто молчали. Наконец Лиам поднял голову и посмотрел на учителя, глаза его теперь были нежно изумрудного цвета.

– Хорошо, – старик не хотел отпускать его, но по уверенному взгляду понял, что Лиам не отступит. Он крепко прижал парня к себе.

– Будь осторожен и обязательно возвращайся. Перемещение может быть долгим, время между дверьми изменчиво и непостоянно. Для тебя может пройти минута, а для остальных неделя или даже месяц.

Парень неестественно улыбнулся, коснулся шара, тот был горячий, поднес его к глазам и стал смотреть. Дверь внутри него была, словно настоящая. Вырезанные узоры покрывали старое дерево, видны даже самые мелкие потертости и царапины, медная круглая ручка. Лиам сосредоточился, представил, что открывает её, уши заложило… Дверь открылась, и парень вместе с шаром исчез.

Старик медленно пошёл назад, шурша тапками. Он знал, что будет скучать по мальчишке, но знал, так же и то, что они обязательно ещё увидятся.

Изменяющий

Пустота – отсутствие чего-либо. В пустоте нет времени, так как время предполагает процесс, движение из прошлого в будущее или в обратную сторону. Всё временное подвергается старению, разрушению и рано или поздно исчезает. Абсолютная пустота пребывает в вечности, она и есть вечность.

Какого это, осознавать, что кругом пустота, ничего, кроме пустоты.

– Сколько я уже здесь? Год? Сто лет? Тысячу? Не знаю… Я не помню своего имени, не помню прошлого, не вижу будущего, не ощущаю своего тела. Я не знаю, где нахожусь и как тут оказался. Единственное, что вижу, это пустота вокруг и дверь. Обычная чёрная дверь просто висит в воздухе. Без ручки, без замка, я уже пытался её открыть, но безрезультатно. Непонятно, сон это или происходит реально. Бывает так тяжело и одиноко, что я разговариваю сам с собой, иногда даже тот второй голос мне отвечает. Интересно, дверь когда-нибудь откроется? Должна открыться, это же все-таки дверь. Возможно, кто-то зайдет и скажет: «О, привет, пошли со мной».

– Что бы я сделал, если бы она открылась? Ну, конечно же, я бы сразу вошёл, даже не думая. Может я оказался бы в ресторане, заказал бы банановый пудинг, м-м-м, или молочный коктейль, ванильный…

– А что потом? Да какая разница, главное – свалить отсюда.

– А может, я нахожусь в коме? Или лежу в какой-нибудь лаборатории, у меня на голове шлем с кучей проводов, и учёные ставят опыты на мне. Или это матрица.

Мысли путались.

Единственное, что осталось у меня, это ждать. Вот я и жду. А может, она откроется сейчас? Это же может произойти в любой момент.

Что это было? Дверь наклонилась? Показалось? Или это мир повернулся? Щелчок? Это был щелчок замка?

Тишина…

Дверь медленно со скрипом открылась… Яркий ослепительно белый свет больно ударил по глазам.

Ни секунды не раздумывая, я вошёл.

Осознание

– Фу-у-у, как противно, холодно и мокро. Я открыл глаза и долго моргал, пытаясь успокоиться. Меня накрыло море информации, картинок, звуков, запахов и эмоций. Казалось, мозг сейчас взорвется. Возможно, я даже кричал, потому что осознал, что мой рот открыт. Кругом огни, всё светится и моргает, слишком ярко.

Сильный ливень мгновенно намочил волосы, он стучал по крышам припаркованных автомобилей. Перед глазами всё было мутным. Я закрыл их, заткнул уши руками, сел на корточки и часто задышал, приходя в себя. Холодно, очень холодно. Следующая мысль заставила меня улыбнуться.

Я вышел! Не верю, нет… Это мне только кажется. Нет, это реально, я вышел, по-настоящему. Нет, не может быть? Или может? Спокойно, спокойно.

Человек медленно открыл глаза и встал. Посмотрел на руки: «У меня есть тело! А я ведь даже не знаю, как выгляжу», – он потрогал лицо, волосы, они были длинными, пошевелил ногами, подпрыгнул, сделал оборот вокруг.

Со стороны картина была странная, голый человек прыгает под дождем и радуется.

Дождь был холодный. «Как же это приятно. Чувствовать! Каждой клеткой, каждым волоском на теле».

Возбуждение было непередаваемым, я словно заново родился.

Люди в низком здании сидели, смотрели в окна, дверь открылась, и ко мне навстречу вышел толстый мужчина в форме. Наверное, местный шериф. Он подошёл ближе, жирная кожа на лице блестела в свете фонаря, неприятная бородавка на подбородке, толстые пальцы лежали на кобуре. Полицейский заговорил противным надменным голосом:

– Слышь, придурок, у тебя все в порядке? Ты, наверное, пьян! Где твоя одежда?

В его голосе чувствовалось презрение. Коп высокомерно смотрел из-под шляпы. Губами он сжимал зубочистку и от этого он говорил сквозь зубы. Я почувствовал отвращение, мне не нравился этот взгляд, не нравился этот голос, как он вообще посмел так на меня смотреть! Злость закипала внутри.

– Эй, бомжара! – полицейский широко расставил ноги. – Документы есть?

Коп вытащил изо рта зубочистку, сплюнул на землю и щелкнул пальцами. Палочка отлетела и попала мне в грудь, прилипнув к мокрому торсу.

– Кто ты такой? – ответил я вопросом на вопрос. – Давай ты сейчас развернешься и уйдешь туда, откуда пришел. У меня хорошее настроение. И НЕ ПОРТИ МНЕ ЕГО!

От последней фразы даже мне самому стало страшно, словно её сказал не я, а кто-то другой, низким нечеловеческим голосом. Что-то внутри меня пошевелилось. Полицейский испугался, дёрнулся, но тут же взял себя в руки и вытащил пистолет. Это был старый Смит-Вессон первого образца, весом 1,2 килограмма, калибр 10,67. Начальная скорость пули 200 метров в секунду.

– На колени! Руки за голову! Развелось же вас наркоманов и пи… сов..! Какого хера вам дома не сидится? Приходится мне убирать мусор с улиц. Сейчас, чмошник, я надену на тебя наручники и закину в камеру! Посидишь, подумаешь над своим поведением, а потом, когда тебя начнет ломать, будешь умолять отсосать у меня, лишь бы отпустил за очередной дозой, – полицейский смотрел в глаза незнакомца и голос дрогнул – у того глаза наливались кровью.

– Подойди ко мне, человек.

Страх сковал копа.

Я чувствовал, как теряю контроль над собой, что-то внутри хотело вырваться наружу. Оно хотело крови, хотело оторвать голову мерзкому человеку. А может, оно и есть я? Да плевать, я находился в заточении слишком долго, и никто не посмеет меня больше лишить свободы. Я могу делать, что захочу, мы можем делать… А сейчас мы хотим убить его! В таком тоне разговаривать с нами не стоит. Нужно его наказать. Да, накажем его. Пришло время меняться.

Я почувствовал, как в месте, где находится солнечное сплетение, зарождается огонь. Пламя, дающее невероятное ощущение силы и власти, насыщало и укрепляло тело.

– Тебе нравится это чувство? – раздался голос внутри. – Расслабься и смотри.

За тем, что было дальше, я словно наблюдал со стороны.

Руки потянулись к полицейскому и взяли его за лицо.

***

Злость – чувство сильного раздражения и враждебности, направленное на определенный объект или ситуацию.

На заправке у окна сидели Гарри и Майк, два друга. Недавно они закинулись розовыми таблетками и ждали прихода.

– Ну как? – спросил Майк. – Тебя уже прёт?

– Неа, – ответил друг. – Может ещё по одной?

– Давай подождем немного.

– Ну давай.

Майк залез в карман и проверил пакетик с таблетками, затем посмотрел на часы, ему их подарил отец. На задней крышке была надпись: Лейтенанту Хаммону за отличную службу. Отец был полицейским и погиб в перестрелке, это всё, что напоминало о нём. Майк спрятал часы под рукав кофты и потёр руки. За окном шёл дождь, и ребята ждали, когда хотя бы перестанет лить так сильно. Хотелось поиграть в приставку дома, но мокнуть не хотелось ещё больше. На заправке было много желающих переждать ливень: кто-то залипал в телефоне, кто-то разговаривал или пил чай с вафлями.

Дождь пошёл еще сильнее, ударил гром, сверкнула молния. Гарри смотрел в окно, как вдруг очередная молния осветила небо, и рядом с фурой появился голый человек.

– Твою мать, Майки, смотри, Терминатор! Мы все умрем!!! – нервно зашептал он.

– Вот тебя накрыло, – тихо ответил друг и тоже повернулся, посмотрев в окно.

Голый мужик с длинными тёмными волосами стоял под дождём, прыгал, махал руками, ногами и радовался.

Майк больно ущипнул друга и сквозь зубы прошипел:

– Тихо, тихо, Гар, ты нас палишь. Даже, если это Терминатор, то он не за нами.

В это время все посетители заправки уже смотрели на странного человека, тыкали в него пальцем и смеялись. Дверь туалета распахнулась, из неё вышел жирный полицейский, он пытался застегнуть кобуру на поясе, но огромный живот сопротивлялся.

– Что за паника? Ну-ка разойдетесь, – полицейский подошел к окну и тоже увидел «Терминатора». – Кому нет восемнадцати, закройте глаза, – сказал он. – Пойду разберусь, – выходить не хотелось, но такая работа, придётся…

Гарри был весь на измене. Глаз дёргался, на лбу появилась испарина, он натянул капюшон, стянул его завязками и молча сидел, наблюдая, как жиробас идёт, держа руку на кобуре.

– Вот это приход! – парень вжался в стул, он был уверен, что сейчас что-то произойдет. – Майки, надо валить отсюда, мы все умрем.

Майк ударил друга под столом ногой и тихо сказал:

– Гарри, успокойся, скоро тебя отпустит.

– Скорее бы, – жалостливо пропищал тот и уставился в окно, его начинало трясти.

За окном под фонарем, смотря друг на друга, стояли полицейский и странный человек. Вдруг полицейский встал в стойку и направил ствол на «Терминатора». Голый, словно не замечая оружие, подошёл вплотную и положил руки на голову копа. Длинные руки, длинными пальцами гладили того по лицу, то сминая, то растягивая кожу. Затем длинноволосый резко придвинул к себе полицейского, заглянув в глаза и наклонив голову.

– Словно в душу смотрит! – прошептал Майк.

– Ты тоже это видишь? – спросил Гарри и обвел взглядом заправку.

Голый человек пальцами щупал лицо полицейского и мял, со стороны это выглядело очень странно и жутко. Коп опустил руки, несколько раз качнулся, развернулся и пошёл обратно.

По спине Майка пробежал мороз. Стало страшно. Парень заметил, что у жиробаса изменилась походка.

«С ним что-то не так! – Майк всматривался расширенными зрачками в темноту и от страха ёрзал на стуле и чесался. «Да у него же одна нога короче другой… И намного»

Полицейский наступал на короткую, даже казавшуюся маленькой, ножку, а вторую, которая не сгибалась, волочил сзади.

«Но туда то он вроде шёл нормально», – пытался вспомнить Майки.

– Бл..ть!!! – Гарри был бледен и напуган.

Коп дохромал ближе, теперь его было видно лучше. Люди начали говорить громче. Одни, со страхом на лицах, показывали пальцем на входную дверь, другие вставали со своих мест, доставали мобильные телефоны. Голоса становились громче. Началась суета.

Дверь открылась и коп вошёл. Рот открыт, челюсть неестественно опущена вниз и сдвинута в сторону. Один глаз смотрит, не моргая и быстро вращается в глазнице, во второй воткнута зубочистка. Из-под нижнего века вытекает что-то чёрное и тонкими дорожками стекает по щекам. Лицо блестит, будто ненастоящее и слеплено из пластилина или покрыто воском. Кожа плыла, собираясь складками возле подбородка.