скачать книгу бесплатно
– Нет. Я привык.
– А, почему выбрали такую работу? Нравится?
– А куда идти? У меня, как карьера нагнулась, я растерялся. Поискал занятие, не особо что есть. Грузчиком мне нельзя. Тяжести не мое теперь.
Смотрю на него – качок. Груда мышц. Высокий, сложен очень пропорционально и ладно. Плюс на рожицу очень симпатичный. Синеглазый скуластый блондин.
– По вам нельзя сказать, что тяжести – не ваше.
Поднимает руку, демонстрируя цветной бицепс и смеется.
– Это спорт, это другое. Там лежа можно и не такое накачать.
– А что за карьера? Только, отвечайте, если хотите. Я не залезаю туда, где не мое место.
– Да, все в порядке. Я был чемпионом России по одиночному фигурному катанию. Травма ноги очень серьезная, тяжелая даже – все оборвала.
Я почему-то охренела.
За жизнь я слышала не меньше сотни подобных историй, но как-то не уходило в «сработку», а тут зацепилось.
– Начал рано. – Продолжил Алексей. – Мама настояла, чтоб я в спорт пошел. Она меня одна воспитывала. На все соревнования со мной ездила. Я кубок России взял, готовились на чемпионат Европы в Италию, Турин. И вот, надо же… мы же все катаемся под свои композиции, флешки лежат на борту заграждения катка. Кто-то обронил на лед колпачок от флешки. Представляете? Маленький такой наконечник.
– Кончено. – Киваю.
– А он еще белый. Я его на льду не заметил, когда аксель делал. Никто бы не заметил. Ну, короче, приземлился на него. И все. Там же скорость, как в центрифуге. Потерял равновесие. Двойной перелом, смещения, да еще сам себе ломаную ногу разрезал коньком жестко.
– Это же форменный пиздец.
– Он и есть – Алексей заливается смехом.
После этого, он рассказал, что лечился и восстанавливался почти 3 года. Что никакие деньги, «многоэтажные» операции и реа центры не смогли вернуть его в спорт. С фигурным катанием было покончено.
– Я разжирел тогда, капец. Вы бы меня не узнали. – Он задумался, наверно, вспоминая себя больного и толстого, потом улыбнулся и сказал. – Ну вот, а потом потихоньку, начал заниматься дома гирька за гирькой. Сначала руки накачал, потом уже туловище и ноги не сильно.
В комнату заглянул мойщик и попросил перегнать машину в зону сушки и пылесоса.
Когда я вернулась обратно, Алексей продолжил:
– Стал искать работу. Вот эта подвернулась. Сначала мойщиком, сейчас бригадиром. Нормально. Знаете, какой у нас тут хороший коллектив? Все такие четкие… и парни, и девчонки.
– Зарплаты хватает?
– Да, конечно. Куда мне особо деньги? На еду? Шмотки особо не нужны. Я себе недавно тачку купил. Хорошо все. – Он опять улыбнулся.
Постепенно, тема разговора сама собой поменялась. Мы недолго потрепались о каких-то проходных вещах, и я «улезла» в телефон.
Копаясь в истаграмме, я подумала – капец, какая судьба. Блестящая внешность, карьера, перспективы, и НА! Все разбилось о какой-то колпачок флешки! Ну, внешность не разбилась, но изменилась. С головы до пят. И по фактуре, и по расцветке.
Сюрприз от жизни? Учитывая, что для нас уготовано лишь самое лучшее, не знаю, от чего уберегла его Вселенная? Он задушил бы тренера сценическим костюмом? Изнасиловал фигуристку в раздевалке на чемпионате Европы? Напился бы и клянчил политического убежища в Италии, став предателем родины? У меня кончились варианты.
Мне показалось, что я в душе возникаю больше, чем Алексей. Точнее, он вообще не возникает. Он доволен. Он тачку купил. И нет в нем никакой удушливой депрессивности, обиды, жалоб или негодования на то событие, которое так резко поменяло направление его жизни. Он – герой.
Почему? Да, потому что в нем есть свет и нет темноты. Или ее так мало, что она совсем не заметна. Не смотря на такой «удар», он не закрылся и не озверел. Он улыбается. Ему хорошо. Он нашел радость в том, что есть. Он – герой.
Конечно, я не знаю, где он будет через год или 5 лет? Но, зная законы Мироздания, я желаю, чтоб его сценарий жизни стал самым благополучным из всех, возможных для него.
А я, сидя на диване со своим американо в ожидании чистой машины, теперь буду знать, что здесь работает настоящий Человек. И, возможно, не один…
Летний день
Так… Это будет снова летний день?
Где долгий свет разглаживает небо,
Где вечера, бывает, пахнут хлебом,
И тихо осыпается сирень.
Хочу уйти куда-то далеко,
Чтоб там запиться чаем тепло-мятным,
Качели старой слушать скрип занятный,
И с ним замедлить время целиком.
Теперь уже совсем не по шагам
Я узнаю в тональности рапсодий,
Все то, что мне даровано «при входе»
И что могу вернуть своим богам.
Бабулька
Забегаю в столовую. Очередь – время обеденное. В начале линии раздачи – все люди еще раскалены от утренних дел, говорят по телефонам или между собой исключительно на рабочие темы: «я ему позвонил», «не было таблиц», «поедешь на объект», «заберу у бухгалтера». Через два человека впереди меня стоит бабулька. Старенькая, маленькая, сгорбленная. В пестром платочке, синей шерстяной юбке и такой же кофте. Так она выбивается из общей массы посетителей – совсем другая. Весь ее облик – это другой ритм, другое время, менталитет, эпоха. Она все делает в 3 раза медленнее, а лучше сказать – спокойнее остальных. И еще, оглядываясь по сторонам – она улыбается.
Мне всегда жаль стариков. Априори, заранее, вперед на 20 шагов – даже если незачем жалеть. У них своя, не доступная моему понимаю, жизнь. Полагаю, не слишком счастливая. Потому что живут они в мире нашего поколения, в созданной нами действительности.
Я уже заранее приготовилась, что бабушка возьмет себе миску с супом и чай. Да еще от девушки на раздаче может «огрести», например, за то, что не расслышала сказанное с первого раза.
Однако, бабулька, не спеша, взяла себе салат, бутерброд с икрой, суп, второе и еще попросила девушку на кассе (за спиной у кассира – кофе машина) сварить ей «кофеек послаще». Я порадовалась внутри – у бабушки хороший аппетит и возможности – но дальше я удивилась по-настоящему.
Кассир называет бабушке цифру, та нисколько, не мешкая, достает из кошелька 500 рублей. Кассир отдает сдачу – 100 рублей и какую-то мелочь. Бабушка аккуратно убирает деньги в кошелек и оставляет кассиру пару монет ЧАЕВЫХ!
Даже я – кто проводит в общепите достаточно времени, не оставляю «чай» в столовой. Как-то не принято, что ли… А, вот бабулька оставила. Потом она спокойно взяла поднос, села у ближайшего окошечка и принялась за еду.
Вот такая история.
Героем быть легко
Героем быть легко.
Гораздо сложнее оставаться порядочным и достойным человеком каждый день. Из часа в час, из месяца в месяц. Когда все не очень хорошо, сложно или попросту – плохо. Когда все идет не своим чередом, когда много темноты, переживаний, голых нервов и расстройств.
По праздникам быть грациозным, ослепительным и благородным совсем не сложно. Гораздо сложнее поддерживать ровный «огонь» постоянно. Быть уравновешенным, надежным и мужественным в обычной повседневности.
Закрывать грудью амбразуру и спасать из пожара кошку ценой собственной жизни – это все категория красивых поступков и безусловной доблести.
Но это совсем не значит, что у этих героев хватило бы сил на ежедневное спокойное прохождение жизни со всеми ее сложностями и «жертвоприношениями».
Все просто
Как же все оказалось просто,
Обо всем забуду легко
И приеду на перекресток,
Где льют кофе и молоко.
Отсижусь в темноте машины,
И дождя насмотрюсь в окно.
Где-то есть для меня вершины,
Только я не хочу давно.
Мне положена жизнь вторая?
Или, это – по ней иду?
Не касаясь руками рая,
Ведь, ногами я не в аду.
Я уже не срываюсь в бездну,
Старых мыслей и тех обид.
Все останется бесполезным,
Кто был ранен, теперь – убит.
Изменить жизнь
Удивительно, что до какого-то момента, мы абсолютно не осознаем, как же быстро можно изменить свою жизнь. Просто, «выбросив» из нее все, что тяготит, не устраивает, диссонирует с духовными ассоциациями, сердцем, умом. Выбросить немедленно. В любое время. Мгновенно.
Сойти с дороги, если тебе плохо на ней, и не важно, как далеко ты успела зайти.
Прервать общение с нытиками и просителями. Обнулить контакты с теми, кто тянет из тебя жилы и вечно гандонит.
Кого не получается отдалить прямо сейчас (а такое бывает) – достаточно вывести их в безэмоциональные «нейтральные воды» междометий.
Не ехать, не числиться, не слушать, не пить, не оставаться, не трогать, не смотреть. Список «не», которые сделают жизнь ровнее, проще и безопаснее – для нервной системы точно – довольно внушителен у каждого. Но самое главное, что эти «не» превратить в действие – дело одной секунды. Хорошо – двух.
От этого по итогу, будет зависеть уровень личного благополучия и процветания. Ведь, мы сами всегда выбираем свои кандалы и свое счастье. Но мало, кто задумывается, что усилия и для того, чтоб надеть первое и для того, чтобы ощутить второе – одинаковые.
Дать себе шанс
Часто ли мы позволяем себе плыть по течению ощущений? Побыть в плену своих желаний? Нет, не часто. А ведь это очень плохо. И я сейчас не о какой-то дури, вдруг вступившей в голову. Или о чем-то изначально диком или невозможном: поспать на работе, не лечиться от какой-то болезни, забить на обязательства по причине: просто неохота.
Я о том, когда время твое, и ты можешь позволить себе делать с ним все, что угодно.
Например, в выходной день, проснувшись и поняв, что вставать не хочется – не смотря на какие-то ранее построенные планы – не вставать. Натянуть на уши одеяло, повернуться на бок, прижать к себе любимого человека или кота, и остаться лежать. Во сне ли, в мыслях ли дремотных. Остаться.
Или, гуляя у озера, почувствовав желание остановиться и посидеть на берегу – сесть и сидеть, пока желание это не пройдет. Не смотреть на часы, не думать о том, что скоро обед, надо возвращаться в город, и ты себе на прогулку отвела полтора часа. Отведи еще полтора, мать твою! Это твоя жизнь.
Когда ты приезжаешь домой мертвой от усталости и хочешь просто полежать пару часов в тишине без телефона – сделай это. Отключи его! Никто не умрет за два часа.
Ты умрешь. Часть твоих нервных клеток – неизбежно.
Я уверена – это происходит каждый раз, когда мы «насильничаем» над собой – какая-то часть нас погибает. А еще… еще мы недополучаем от жизни чего-то важного и значимого. Ведь только в такие моменты, когда мы сами с собой или своими любимыми – медленные и расслабленные, мироздание начинает говорить с нами, выдавая нам какую-то «информацию» нашими же знаниями, чувствованиями, мыслями… откровениями и приходами.
Пока мы подгоняем себя, не позволяя остановиться – мы не даем Вселенной взять нас на руки, увидеть нас. Не даем ей поговорить с нами.
Хороший мальчик
Это было очень милое знакомство.
Мы повстречались какое-то время, и я, не особо раздумывая, перешла в «близкую» фазу, тянуть время – не моя история. Я никогда не играю «в долгую», не даю своим партнерам многомесячные (про многолетние – даже подумать не получается) вЫстойки, проверяя их на благородство, честность и лобковых вшей. Я всегда легко вступала в связи, которые мне приятны, но в которых не планируется дальних перспектив с кольцами, загородным домом и упитанной сукой лабрадора на фоне. Хотя, я ничего никогда не исключала.
Если ты достаточно взрослая и знаешь, чего хочешь, к чему разного рода ухищрения? Понравился человек? Так будь с ним, если ты ему тоже понравилась!
Мое правило: быть вместе, быть рядом. Не думая и не просчитывая, просто «пить отношения» до дна, каким бы горьким или сладким не оказался осадок – ехать куда-нибудь, открывать без штопора вино, смеяться, пачкать простыни черешней, которую рассыпали в постели, занимаясь сексом, говорить об интересных вещах, готовить завтрак. Проводить время. Вдвоем его проводить! Не в WhatsApp. Не в Viber. Не в WeChat и не в Skype. Живьем. Когда, для того, чтобы дотронуться не надо даже руку тянуть, достаточно повернуть голову и вот уже – его губы.
Жить сейчас – а когда еще? Быть честной с собой, быть, по возможности, честной с ним и, если все в порядке – наслаждаться каждой минутой бытия. Вот тогда-то и могут появиться разговоры про загородный дом… Только, получалось так, что расставалась я всегда задолго до возможного приближения этих разговоров.
Поэтому, наверно, до сих пор, переход к сексуальной близости не является для меня чем-то сакраментальным. Это такая же – ничем не выдающаяся часть отношений – как, например, совместная еда или ссоры. В конце концов, мне всегда было легче снять с себя одежду, нежели оголять мозги, а уже про сердце и говорить нечего – увидеть его «участь» избранных. Второе в своей жизни я делала всего несколько раз, зато первое…
Его семья (это папа и мама) ничего не знала обо мне. Кроме того, что я существую в принципе, мы общаемся и у меня есть имя. О том, что у нас 18-летняя разница, не в его пользу, какое-то время знала вообще только я.
Если серьезно, я в него немного влюбилась – бывает такое и в зрелом возрасте. Жила я давно, как хотела, ничего не скрывая из того, что можно не скрывать. Скрывать приходилось ему. Его родители никогда не одобрили бы нашу связь – даже, как мимолетную. Всегда бы чувствовалось напряжение по всем фронтам, а кому это надо? Точно не ему. Даже так – скорее всего, он принял бы «удар», но точно его не выдержал. Консистенция слишком мягкая. Я уложила в своей голове наши тайные условия жизни – как норму.
Он хотел быть хорошим сыном. Удобным для отца и заботливым для матери. Всегда на телефоне, всегда тут, готов сделать все, что угодно, лишь бы заслужить молчаливую похвалу. У него были довольно мощные родственные узы. Наверно, и сейчас есть.
