Соты. Попасть в сказку могут всякие, Угодить – многие, А вот вляпаться – единицы!

– Это та книжка…

– Да, та самая, которую ты так необдуманно швырнула в печку. Таких – единицы. Я имею в виду, в которых живут множество человек. Честно говоря, я был против того, чтобы тебя засылали в Соты. Но, видимо, в Канцелярии совсем обленились или им просто стало скучно. В общем, исправлять твои косяки придется тебе же. Иначе, как бы прискорбно это ни звучало, дома тебе не видать.

– А что именно нужно исправить? Я же не смогу написать то, что сожгла! Там только странные буквы и слова. Совершенно бессмысленные! Мне даже листать до конца ее было лень, не то что запомнить, чтобы воспроизвести заново.

– Понятное дело, но в твоем вопросе уже есть подсказка, так что подумай получше. Времени у тебя предостаточно. К тому же волей судеб ты наткнулась на украденный у тебя сон, так что можешь попробовать…

Звук падения и удар по затылку развеяли туман: разом пропали и зал, и мальчишка. Через пару секунд я, ругаясь всеми словами, успевшими прийти в стукнутый о край прилавка мозг, пыталась встать с холодных камней мостовой.

– Простите, не удержал, – пожал плечами улыбчивый продавец. – Не сильно ударились? Вам понравилось сновидение? – он тут же переключился в привычное русло. – Берете?

– А сколько мне будет стоить этот или тот, который я смотрела ранее? – жутко не хотелось показывать заинтересованность товаром.

– Думаю, – продавец почесал в затылке, – пара оттенков одной эмоции, и я дам вам один из браслетов. За тройку отдам оба.

– Что за эмоция?

– Решать вам, дайнарэ, я уже говорил, выбор за вами.

– Тогда отдам долю страха. Можно же расплачиваться страхами?

– Конечно, какой именно?

Я удивилась, но, немного подумав, решила.

– Я возьму оба браслета, а вы у меня – кусочек страха темноты. Он не сильный, но иногда раздражает, да и пользы от него никакой.

– Хорошо, пусть будет так, – с легкостью согласился продавец. – Просто повторите еще раз то, что сказали, и по рукам.

– Я отдаю часть страха темноты. Правильно?

Продавец кивнул и протянул мне руку. Едва дотронувшись до нее, я ощутила легкое покалывание в кончиках пальцев, а когда через пару секунд освободилась, увидела, как по его пальцам, словно тоненькая туманная ниточка, мой страх перетекает в длинные темные четки, висевшие на запястье. Одна из косточек вспыхнула серым и тут же приняла начальный бледно-коричневый оттенок.

– Знаете, не всегда выгодно носить все богатство в себе. Вдруг ограбят, – догадавшись о моих мыслях, прокомментировал собеседник. – Пожалуйста, вот ваши браслеты, носите на здоровье, – он тут же охладел к моей персоне, переключив внимание на тучную дайнарэ, то и дело примеряющую украшения и замирающую на несколько мгновений.

Отойдя от прилавка, я стала разглядывать прохожих. После короткой прогулки по окрестностям я поняла, что дайнарэ можно отличить не только по цвету волос, но и по походке, движениям и уверенности в речи, которая отсутствовала у остальных жителей Города. Уточнив у первых встреченных дайнарэ, где находится дом близнецов, я решила наведаться в гости.

Здание располагалось неподалеку от площади в уютном переулке. Дом был радужно разукрашен и представлял собой смешение всех известных мне архитектурных стилей: пузатое строение было отделано лепниной, переходящей в остроконечные пики готического направления. Пять лет работы в архитектурном бюро и образование инженера давали о себе знать: я с любопытством обошла здание два раза, прежде чем остановиться на пороге и постучаться.

Дверь отперли сразу и, даже не спросив, кто я такая, пропустили внутрь. Тучная дама шестидесяти с хвостиком лет шумно выдохнула и прошагала вглубь комнат, указав рукой направление. Гайн, как она сказала, был дома, а вот Ганс загулял до ночи. «Ничего, мне хватит и одного», – промелькнуло в голове, и я ускорила шаг, чтобы быстрее обнаружить похитителя снов.

В конце просторного коридора располагалась оклеенная полосатыми обоями комната. Даже не знаю, чем они так захватили мое внимание, но я не сразу заметила хозяина.

– Здравствуйте, дайнарэ. Вы всего-то один день в Городе, а о вас уже ходят интересные слухи, – высокий худощавый мужчина выглянул из-за пальмы, отгораживавшей нас друг от друга. Его волосы были не совсем характерного цвета – светлые, будто выжжено-рыжие. Глаза тоже были необычными: водянисто-голубые, залитые до краев жидкой краской. Она плескалась вокруг зрачков и создавала видимость пристального и одновременно рассеянного взгляда. Одет молодой человек был более чем броско: в кипенно-белый костюм с синей рубашкой и темно-синие ботинки. У ворота рубашки красовался алый шейный платок. На обеих руках было нанизано бесчисленное количество браслетов. Наградив меня цепким, даже колким взглядом, который задержался на волосах, хозяин чуть привстал, сдвигая пальму со стола, и пригласил сесть в кресло напротив.

– Какие такие слухи? – пошла я в наступление. Мне стало любопытно, что уже успели придумать обо мне в этом странном месте, поэтому разборки по поводу того, что братцы таскают мои сны, я решила оставить на десерт.

– Такие: вы помните, где были до попадания в Город, будто родились не здесь, а где-то рядом.

– Хотите сказать, что у вас рождаются взрослыми?

– Да, мы называем это «приходить». А вот вы, кажется, пришли в буквальном смысле этого слова, – и он встал с места, начав медленно курсировать по комнате.

– Весьма занятно будет послушать ваши размышления по этому поводу, но я пришла сюда с другой целью, – меня стали нервировать передвижения «белоснежного человека» около моего кресла.

– И какова ваша цель?

– Давайте начнем заново. Кажется, мы задали неверный тон нашей беседе. Предлагаю нормально познакомиться, – я миролюбиво протянула руку. – Мое имя Афеда, я новая дайнарэ в вашем Городе.

– В нашем, – поправил меня молодой человек, пожал мне руку и представился: – Гайн, пребываю здесь восемь лет, пришел в Город с братом, занимаюсь поставками эмоций на рынок.

– Вот как раз об этом мне и хотелось бы поговорить. Как вы это делаете? – я осмотрелась. Обстановка во всем доме кричала о нестандартности хозяев. То тут, то там стояли вверх тормашками вазы, а из них вылезали корни растений, раскидываясь по паркету, на котором были выведены небо со звездами и тремя солнцами. Небольшой столик, стоящий у окна, также был перевернут, а три его ножки служили подставками неведомым цветам, тянувшим к потолку лепестки с заостренными на концах кисточками.

Аромат цветов переполнял комнату – уже через десять минут стало тяжело дышать.

– Очень просто, – Гайн выдернул меня из омута размышлений. – Мы с братом нашли способ гулять по поверхности Сот. Про то, как устроен наш странный мир, мы узнали из обрывков снов и эмоций тех, у кого брали их «поносить». Сотами называют…

– Знаю, давайте дальше, – я махнула рукой, чем вызвала легкое удивление, но в то же мгновение выражение лица собеседника сменилось на скучающее, так что я даже не совсем поняла, как он отнесся к моей реплике.

– Так вот. Когда у нас получилось выбраться на поверхность в первый раз, мы были удивлены и обрадованы. Но, к сожалению, переходить из Книги в Книгу у нас так и не получилось, мы можем только «плавать». Зато именно в тех краях есть возможность ловить сны, которые смотрят спящие внизу дайнарэ. Что примечательно, каждая Книга – как отдельный район Города. Их довольно много, и в каждом могут быть особые порядки, причем сновидения у дайнарэ в таких городах разнятся настолько, что создается впечатление, будто бы кто-то «накидал» в города тех, кому просто не нашлось отдельного пристанища. В любом случае мы отладили неплохую торговлю. В наших местах дайнарэ быстро истощаются в эмоциях, поэтому никогда не вредно подлить свежей крови, – Гайн наконец остановился, подхватил небольшую табуретку, поставил ее прямо передо мной и уселся. Лицо с белыми длинными ресницами оказалось в непосредственной близости от моего, отчего стало немного не по себе. – Вот такие дела. Я вам поведал одну интересную историю, теперь настала ваша очередь.

– Погодите, погодите, – мне жутко не хотелось переходить к следующей части разговора, где обязательно придется изворачиваться и врать. – А как насчет того, чтобы показать мне, как вы путешествуете? В конце концов, я пострадавшая сторона! Вы украли у меня сон. Между прочим, крайне важный сон!

– Как же получилось, что мы, братья Грей, украли сон дайнарэ из Города, хотя никогда не занимаемся ловлей над собственной Книгой? – лицо Гайна приблизилось вплотную, и я невольно загляделась на радужки глаз, вода в которых колыхалась и меняла оттенок на насыщенно-синий. Моргнув, я словно сбросила наваждение и чихнула.

– Что вы от меня хотите? – я попыталась встать, но обвешанная браслетами рука легла мне на плечо и усадила обратно.

– Стараюсь понять, откуда ты взялась, дайнарэ, – молодой человек снова начал нарезать круги вокруг моего кресла. Было очевидно, что он многое знает, и есть вероятность, что, может быть, и неосознанно, но сможет помочь.

– Давайте так, – я постаралась усесться удобнее, хотя навязчивая мысль о том, что просто так меня из дома не выпустят, способствовала только желанию поскорее убраться отсюда. Впрочем, пока я не пыталась уйти, и разговор носил вполне мирный характер. Не считая, конечно, взгляда, который говорил, что этот человек может разрезать тебя на кусочки, не прерывая изысканной трапезы. И все ради какого-нибудь интересного сновидения… – Предлагаю обмен. Вы мне показываете, как путешествуете по сотам, и рассказываете все, что знаете об этих местах. А я расскажу вам, откуда попала в эти края, где оказалась в первый раз и как думаю выбраться отсюда.

Гайн внимательно посмотрел на меня, а потом протянул руку и улыбнулся:

– Мне нравится ваш подход. Давайте решать все по-деловому. Кстати, не подскажете, что за сон мы украли? – он говорил так просто, будто речь шла не о краже, а о чем-то повседневном. Вроде как попросил немного соли. Так, по-соседски.

– Сон как сон, – я пожала плечами. – Там был милый мальчик, с которым я с удовольствием болтала. Иногда сон повторялся. Так как это довольно приятное сновидение, терять его было обидно.

Про то, что в той дреме я получала клочки бесценных знаний, которые поддерживали последнюю надежду выбраться, я предпочла умолчать.

– И он был действительно дорог?

– Слушайте, если в вашем понимании украсть даже незначительную вещь считается обычным делом, то, так и быть, забирайте его с потрохами, только перестаньте сверлить меня взглядом, – в сердцах выпалила я, резко протягивая ладонь, которой недавно пожимала руку Гайна. Сердце предательски сжалось, и на миг показалось, что он в шутку или ради любопытства воспользуется моим бездумно высказанным предложением. Но, к большому облегчению, этого не случилось. Наоборот, мужчина перестал интересоваться парой моих браслетов, которые побрякивали при каждом движении.

– Может, желаете чашечку чая? – лицо собеседника на мгновение расплылось, и я снова чихнула. – Не откажусь, только давайте проследуем в другой зал, а то от запаха ваших цветов мне становится дурно, – я попыталась выйти из комнаты, но через пару шагов стены качнулись, и темнота накрыла меня с головой.

***

Мне безумно под этими звездами.

На полночных тенях рисую,

Захлебнувшись туманами с росами,

Для тебя одного танцую.

Зверь лесов, молодой и дикий,

Ты живешь тихим смехом и плачем.

Песен гром да эмоций крики

Глубже в душу под сердце спрячу.

Ритмы жгут диафрагму и ребра

Часом поздним, язычески-летним.

В эту полночь могу быть свободной…

В этом танце, что станет последним.

Я влюбленность гоню прокаженную

За туманы мечтаний далеких.

Ты запомнишь меня, обреченную,

С блеском глаз воспаленно-жестоких.

– Вы меня слышите? – голос вывел меня из забытья, на этот раз продолжавшегося без сновидений. – С Вами все в порядке?

Я обнаружила себя на полу уже в другой комнате, а надо мной склонились два совершенно одинаковых внешне человека.

– Не стоит нас так пугать, – уже другой из близнецов, чье имя я все никак не могла вспомнить, широко улыбался и смотрел на меня ярко-зелеными глазами. – Вам принести воды? Может, желаете перекусить? Вам лучше?

Мне помогли встать и отряхнуться, и я познакомилась со вторым хозяином дома. При разговоре он показался мне более мягким и менее расчетливым. Мы пили чай, пока я избирательно рассказывала свою историю. Начиналась она у меня с морковной грядки. После общения с Гайном у меня сложилось устойчивое убеждение, что братья не откроют мне всю подноготную, поэтому о снах и темнокожем мальчугане я тоже сознательно «забыла».

– Выходит, вы с легкостью можете путешествовать из Книги в Книгу? – Ганс отхлебывал очередной глоток ароматного чая из маленькой фарфоровой чашки. – А мы -то гадали, верно или нет все то, что вывели, просмотрев тысячи тысяч витающих сновидений. Понимаете, в любом случае существует доля вероятности, что наши догадки были пустыми размышлениями. В конце концов, нам было сложно увидеть то, что творилось ниже. Несмотря на колоссальное количество попыток, ничего не выходило с «приземлением», назовем это так. До сегодняшнего дня нам было неведомо, отчего над одной из Книг витают тысячи сновидений, а над другими – только одно-два, да и то в определенное время суток. Теперь я все понимаю: просто кому-то не хватило времени, чтобы сформировать собственную Книгу. Вот нас и собрали в такие «универсальные» Города.

Поразительно! Гайн вытащил из меня не только знания, которые я получила за время путешествия, но и откровения Ларри. Если честно, слегка напрягало, что братья узнали обо мне так много. Зато и Ганс, не скупясь, выдавал ценную информацию, невзирая на лихорадочные попытки Гайна остановить его. Зеленоглазый братец был неуправляем в своем многословии и любви ко всем окружающим, что было мне только на руку. Гайн морщился и тогда, когда брат рассказывал мне, что попали они сюда в совсем юном возрасте, а выросли буквально за несколько лет. Не умолчал и о том, что Гайн «пришел» раньше на две минуты, отчего Ганс автоматически стал числиться младшим.

Чем дольше мы разговаривали, тем большей симпатией я проникалась к «говорливому говорлy», как однажды Гайн окрестил брата в сердцах. Ганс проболтался даже о том, что они давно планировали спуститься, но все никак не могли найти подсказку либо дайнарэ, который мог бы помочь. Когда он рассекретил, что я была бы им безмерно полезна, старший брат просто откинулся на спинку кресла и обреченно выдохнул. Ну, вот и все. Кажется, я знаю уже больше, чем Гайн рассказал бы мне под дулом пистолета.

– Благодарю за услугу. Я бы ни за что не догадалась, что существуют подобные вещи! Все это так ново для меня и жутко интересно!

– Спасибо и вам, – впервые за весь вечер Гайн решил выказать учтивое расположение ко мне. – Простите, что привел вас в эту комнату…

– Не поняла, – искренне призналась я, осматривая красивое убранство и роскошный камин посередине зала.

– Я говорю не об этой комнате, а о той, где изначально ждал вас, дайнарэ. Гостиная обставлена Рэйнами – цветами, позволяющими распознать недобрые намерения гостей. Они усыпляют, вводят в легкое состояние неподвижности, и даже дайнарэ рассказывают то, что мне нужно знать.

– И что вы узнали? – страх в груди в миг разросся до исполинских размеров. Для храбрости я отхлебнула глоток горячего чая.

– Ничего такого, что повредило бы нам с братом, – туманно ответил Гайн. При этом глаза его снова наполнились темной синевой, а радужка всколыхнулась, словно море в приливе.

– Не кажется ли вам моветоном допрашивать девушку, находящуюся в бессознательном состоянии? – чай резко потерял вкус и аромат. Очередные новости о том, что происходило в последнее время и о чем я не имею никакого понятия, поразили меня до глубины души.

– Каюсь, каюсь, – улыбнувшись одними губами, чуть склонил голову Гайн. – Но поверьте, я бы не сделал этого, если бы не обстоятельства и не слухи, переполнившие Город после вашего прибытия. К тому же я не стал рыться в подробностях, – здесь он сделал многозначительную паузу. – После пяти минут нашего милого диалога вам почему-то сделалось дурно, и я поспешил поберечь ваше здоровье и вывел из оцепенения. После подошел мой брат. Согласитесь, было бы невежливо знакомить его с вами столь необычным способом.

– Ах, да, – из меня вырвался сдавленный смешок, – было бы премило: «Ганс, знакомься, это наша гостья. Не обращай внимания, она тут пока поваляется, и я любезно допрошу ее, откуда она свалилась на нашу голову», – фыркнув, я встала с кресла, но тут же опустилась обратно, ощутив сильную усталость.

Ганс всем своим видом излучал счастье и поспешил подлить мне очередную порцию чая, Гайн же не сводил с меня глаз, ставших уже темнее ночи. Тут же вспомнилась его тяжелая рука на плече при прошлой попытке побега из комнаты. Стараясь выглядеть как можно увереннее, я предательски неровным голосом произнесла:

– Что ж, дорогие дайнарэ, было очень интересно побывать у вас дома и побеседовать на столь полезные темы, – Ганс великодушно кивнул и отвесил несколько дежурных комплементов. Дождавшись окончания, я продолжила: – Думаю, мне пора идти домой отдыхать, так как время уже позднее. Думаю, вы сможете принять меня, если я приду навестить вас завтра, и мы продолжим наши замечательные разговоры.

Гайн поспешно обошел стол, остановился и положил руку на спинку моего кресла, внимательно посмотрев мне в глаза. На мгновение стало жутко. Я вдруг осознала, что могу стать подопытным кроликом, с помощью которого заскучавшие жители начнут выбираться в разные Книги, мало заботясь о том, чего хочется мне самой. Все-таки я новенькая для этих мест, и для всех дайнарэ с другими обитателями Города, и для Сот, и…

– Вам действительно понравилось гостить в нашем доме, и вы навестите нас снова? Вы уверены? – уточнил Гайн. При этом его глаза приобрели абсолютно черный оттенок, напомнив мне о камнях, вбитых в браслеты.

– Разумеется, – я пыталась отвечать максимально расплывчато, однако слова уже сами слетали с языка, и с каждой минутой я теряла способность их контролировать. – Вы и сами понимаете, что в наших беседах я нахожу и личную выгоду. Я почерпнула много нового, но абсолютно не представляю, как применять эти странные умения. Следовательно, у меня есть единственный выход – вернуться к вам и снова просить помочь разобраться. По поводу «радушного» приема, – тут тяжесть вновь опустилась на мои плечи, но отступила сразу после того, как я продолжила говорить, – с вами на самом деле интересно, хотя многое для меня до сих пор остается загадкой. И да, я далеко не в восторге от ваших способов вытягивания информации. Впрочем, за все в этой жизни, – я слегка улыбнулась, интонационно выделив «этой», – нужно платить. В данном случае я плачу информацией и эмоциями, которые испытываю, находясь рядом с вами.

Кажется, еще чуть-чуть, и мне бы пришлось говорить о том, что в этом странном доме я испытываю беспричинный страх и панику, которые дают позывные всему организму бежать, и как можно дальше. Но, слава богу, Гайн решил прекратить милую беседу, больше походившую на допрос. Подняв глаза, я осознала, что это и не было для него загадкой.

Ганс продолжил нарочито любезничать, приглашая вернуться как можно скорее. Я осторожно повела плечами и с радостью отметила, что тяжесть ушла и я в состоянии двигаться, как сама пожелаю.

– Было очень приятно, – в очередной раз я растянула губы в максимально доброжелательной улыбке. Наконец-таки взгляд Гайна перестал прожигать на мне дыры, и я аккуратно, но уверенно встала и направилась к выходу.

Меня проводили до двери и показали дорогу: я успела позабыть, где находится квартал с моим миленьким домиком. На площади я остановилась, чтобы отдышаться, и подняла голову к небу. Что же это за удивительное место?

Гроздьями рассыпанные на темном небе, яркие точки создавали узоры невиданных созвездий и светили настолько ярко, что Город мог бы обойтись без фонарей. Улицы опустели. Редкие жители спешили обратно домой: кто с корзинами фруктов, кто с другими продуктами, чтобы скорее принести их и приготовить своим дайнарэ. Тепло-желтые фонарики освещали загадочные мощеные улицы, и я медленно вышагивала по ним, вслушиваясь в цоканье каблуков моих новых сапожек.

Очутившись наконец-таки дома, я с удивлением обнаружила, что никаких новых жителей не прибавилось. Дом окружали по-прежнему пустующие строения.

Дверь была не заперта. Внутри царил прежний невозмутимый порядок, который я успела подпортить, когда бегала по комнатам и примеряла одежду. Захлопнув дверь, я поднялась наверх, приняла ванну и, понежившись, спустилась на кухню. Успокоиться вышло только теперь, когда я оказалась в доме, который на какое-то время стал моим (я очень надеялась, что на короткое, ибо лелеяла надежду по-настоящему попасть домой).

В голове роились сотни мыслей, избавить от которых мог разве что глубокий запой. Впрочем, пить я не умела, а учиться сейчас было бы в высшей степени безрассудно. Согревшись, я смогла немного расслабиться. По крайней мере, сейчас меня вряд ли станут беспокоить, так что в запасе есть несколько часов безмятежности и умиротворения. Покопавшись в шкафчиках и на полках, я нашла кучу съестного, разогрела пару особо привлекательных блюд, налила себе кружечку непонятной, но вкусно пахнущей жидкости, собрала поднос и поднялась в свою спальню.

Сидя в глубоком кресле и с наслаждением поглощая поздний ужин, я размышляла о том, как буду жить дальше. Выходит, я не солгала братьям-близнецам о предстоящем завтрашнем визите. Одновременно меня терзало необъяснимое желание избежать повторной беседы. Не будь я в столь загадочном месте, ни за что бы не пошла к ним на встречу добровольно. Возможно, причина в гнетущей обстановке эклектичного здания? А, может, это в природе дайнарэ – до последнего пытаться противостоять безысходности.

С этими сумбурными мыслями я легла спать в надежде на следующий день проснуться дома. Вдруг все, что творилось последнюю неделю, окажется не более чем дурным, глупым сном?

Глава 5

— Да, конечно, новое тоже может пугать. Хотя нет. Именно новое нас и пугает. Но если действительно хотите почувствовать что-то особенное, вам придется подняться и совершить то, что вы совершать не хотите. Только в этом случае вы можете рассчитывать на результат. Да-да, только в этом случае.

Заметки Жизнеписателя

Пешки рвут души,

Ломают стандарты,

Пытаются выбиться в дамки,

Ставят ва-банк,

Запираясь все глубже в оббитые страхами замки.

Занавес чувств…

И не кровь, а компот;

Отчаянье серости будней

Тянется, ломится в водоворот

Затекшая чувственность трутней.

Мысли за стеклами,

Каждый в себе, как в вымирающем мире,

В жизни – все скованней.

Верим судьбе

Больше, чем собственной силе.

Забыли, что в мире есть подлинность чувств,

Что гнев – не обида, а ярость;

Схороним мечты,

Заколотим любовь

И встретим нежданную старость.

– Любопытно, что же ты собираешься делать теперь? – мальчишка сидел на столе и болтал босыми пятками в воздухе.

Вот уже несколько минут я бесполезно находилась в белом зале.

– Это ты у меня спрашиваешь?

Ухмыльнувшись, он несколько раз провернул в руке перышко и передал его мне.

– Конечно, у тебя! Мне безмерно интересно, что из этого всего выйдет. Что непонятного? – он абсолютно по-детски посмотрел на меня снизу вверх, хлопая длинными черными ресницами.

– Я вам что, клоун?

– Почему ты решила, что нам? Хотя, действительно, почему бы тебе не стать моим личным клоуном?

От удивления мои брови поползли вверх и, встретившись с челкой, вернулись обратно.

– Дело в том, что сюжет давно не кажется мне ни волнующим, ни увлекательным. Более того, если уж говорить по-честному, очень быстро ситуация перестала быть забавной. Может, подскажешь, как быть дальше? Ты же тут все знаешь, – вкрадчиво поинтересовалась я.

– Не-а, – мальчишка гордо вздернул курносый нос и отвернулся. – Ты сама не хочешь ни в чем разбираться! Только подумай хорошенько, неужели тебе не давали подсказок, когда ты только оказалась в первой из Книг? Ты просто ленивая.

– Не помню, – я искренне огорчилась, стараясь напрячься и выжать из памяти хоть одно яркое событие вроде луча света с небес и громогласного голоса «Иди налево!». – Все происходило так быстро и запутанно, что я и не заморачивалась над отдельными составляющими.