По предварительному сговору

Впрыгнув из дежурного автомобиля, пройдя вперед, Кирилл увидел на дороге «Приору» Умара. Шина правого переднего колеса была разорвана. На вывалившемся, покрытой паутиной трещин, лобовом стекле и осыпавшихся форточек открытых передних дверях десятки пулевых отверстия. Поодаль, земля с обеих сторон была усыпана множеством автоматных гильз от патронов. Дальше, в пятидесяти метрах от нее, прямо возле моста, уткнувшись капотом в самый берег реки стояли бежевые «Жигули» шестой модели. Кирилл подошел к ней. Вся левая сторона «Жигулей» была изрешечена рванными пулевыми пробоинами. На водительском кресле сидел человек. Руки и голова висели на рулевом колесе. Одна из пуль попала ему в шею. Вторая попала в левую щеку, обнажив желтые зубы. «Вот он, оскал смерти» – мелькнуло в голове.

Подошел Валентин пригнулся, рассматривая лицо уничтоженного боевика.

– Это Рахимов Расул, – выдохнул он. – Я его знаю, он из местных. Стоял на учете, как участник НВФ. Входил в банду Шамиля Басаева. Был осужден, в прошлом году попал под амнистию.

Валентин отступил от машины и кивнул головой в сторону, позвал:

– Пойдем к Умару.

– Что с Жорой? – следуя за ним, спросил Кирилл.

– Все нормально, слава богу. Осколками стекла морду лица посекло. Ему оказали первую помощь, измазали всю харю зеленкой. Сказали, вылитый Шрек.

Валентин усмехнулся.

– Тимур на всякий случай отвез его в больницу.

Только теперь он увидел Умара. Тот стоял возле реки, скрестив руки на груди и гордо подняв голову, смотрел на противоположенный берег. Его брюки и рубашка были в грязи, на рукаве бурые пятна от крови. Подойдя к нему, молча стали рядом. Молчал и Умар. Говорить и спрашивать что-то, в данный момент, было не уместно.

Подъехала «Нива Шевроле» с Костей и Вадимом. Они тщательно рассматривали «Жигули» и труп в ней. Задавали вопросы экспертам и следователю, оформляющим протокол осмотра места происшествия. Потом Костик долго общался по мобильной связи. По его лицу было видно, что разговор для него был непростым. В это время Вадим делал снимки на фотоаппарат с разных дистанций и ракурсов. Окончив разговор по телефону, Костик быстрым шагом подошел к ним. Кирилл привыкший, за время знакомства к озорному и веселому поведению ФСБшника заметил на его лице гнев и раздражение.

– Что, бля, супергении сыска! Допрыгались! – подойдя, резко произнес он, почти срываясь на крик. – Хорошо сам в живых остался и напарника не угробил! Куда тебя понесло ночью?!

Умар, невозмутимо и спокойно, не поворачивая головы, ответил:

– Костя, мы на бандитов нарвались случайно. Машину заприметили возле села, хотели незаметно проследовать за ней. Они нас вычислили, пытались оторваться свернули с дороги. Возле моста, когда поняли, что деваться некуда, открыли огонь по нашей машине. Наш огонь был ответным.

– Хороший ответный огонь! Только я насчитал более полусотни пулевых пробоин.

Костик немного понизил голос.

– Хватит принимать солнечные ванные. Садитесь в мою машину, будете сутки отписываться. Кирилл, подойди сюда.

Умар и Валентин медленно побрели к «Ниве», а Костя, заглядывая ему в глаза, зашипел:

– Я же тебя просил присматривать за этим горцем. Предупреждал, что он в горячке может дров наломать, хрен разберешь. Почему мне не сообщил, что вы бывали здесь и обнаружили следы?

Кирилл опустил глаза. Он не подозревал, что Костик может узнать их предположения о возможных перемещениях через разрушенный мост и найденных ими свежих следах. Костик легко стукнул его кулаком в грудь.

– Ладно, после поговорим. Иди в машину.

Обернувшись, крикнул Вадиму:

– Дождись наше руководство. По завершении осмотра сделай копии всех документов. Мы в райотдел.

На обратной дороге никто не проронил и слова. Только высадив их возле отдела, Костик вежливо попросил Умара:

– Как подготовишь подробный рапорт о происшедшем, копию передай, пожалуйста, Вадиму.

Вернувшись в отряд, Кирилл понял, что чертовски устал и валится с ног. Доложив информацию командиру отряда и написав свой исчерпывающий рапорт о происшествии, зайдя в кубрик, только скинув обувь, завалился на кровать и сразу уснул.

Проспал он до самого построения, пока его не растолкал Степаныч. В столовую он не пошел, попил чай с бутербродами, отмахиваясь от бестолковых расспросов Вени, вновь расположился на кровати.

После вечернего построения он дремал, когда зазвонил телефон. Было одиннадцать часов вечера. Нажав кнопку ответа, услышал голос Умара:

– Выйти сможешь? Я стою возле ворот ПВД.

– Да. Подожди пять минут.

Молча одевшись, сунув ПМ за ремень брюк, направился к выходу.

– Далеко собрался? – поинтересовался Степаныч.

– Скоро буду. Если, что прикроешь. Скажешь, пошел в райотдел.

На воротах КПП он предупредил дежуривших бойцов.

– Если, что вы меня не видели. Вернусь, постучу условным знаком.

Те кивнули, давая понять, что все ясно и понятно, приоткрыли ворота. Напротив, стояла незнакомая синяя «девятка». Подойдя поближе, увидел за рулем Умара.

– Садись, – кивая на переднее пассажирское сиденье, предложил он, поворачивая ключ зажигания.

В машине Кирилл обратил внимание, что чеченец успел переодеться и только припухшие нижние веки выдавали в нем усталость.

Они выехали за село, по дороге, ведущей в сторону Грозного. Проехали около пяти километров, затем повернули направо. По некоторым ровным, без ухабов, участкам неширокой дороги можно было предположить, что раньше ее покрывал асфальт. По слегка напряженному гулу двигателя Кирилл стал догадываться, что машина незаметно поднимается на возвышенность. Неожиданно Умар свернул в сторону и, проехав еще сотню метров, остановился. Заглушив двигатель, включил свет в салоне. Неспешно вылез и подошел к багажному отделению «девятки». Кирилл вышел следом и прошел немного вперед. Дальше, в десяти метрах, под ногами зиял чернотой крутой обрыв. Едва прохладный ветер обдувал лицо. Над головой плотная россыпь из крупных и едва видимых звезд. Более темный силуэт подсказывал, что внизу под обрывом простирается сплошной стеной густой лес. Тишина давила на уши и лишь изредка ее нарушало тявканье и высокий протяжный вой, похожий то ли на плач, то ли на смех ребенка обитателей здешней фауны, шакалов. Внизу, вдалеке виднелись редкие огни райцентра, расстояние до которого определить было невозможно.

– Подходи, Кирилл, – подозвал Умар.

На капоте автомобиля стояла пятилитровая пластиковая канистра, наполненная черной жидкостью и два стеклянных граненных стакана. В белом пакете, завернутый в бумагу огромный кусок сыра. Свернув пробку канистры, Умар наполнил до краев стаканы вином. Молча, не стукаясь, не спеша выпили до дна. Терпкое, сухое вино, с ярко выраженной горечью. Разломив сыр, Умар протянул небольшой кусок. Сочетание соленного домашнего сыра с настоящим домашним вином очень понравился Кириллу. Второй и третий стакан также были наполненные до краев, также выпили молча. Приятная слабость прошла вниз, к ногам. В голове, как показалось Кириллу, образовался вакуум, изгонявший все мирские проблемы и переживания.

Он подошел к самому краю обрыва, прикурил сигарету и стал с наслаждением вдыхать ночной воздух, всматриваясь в мерцающие вдалеке огни.

К нему подошел Умар, встал рядом засунул руки в карманы брюк.

– Я иногда приезжаю сюда ночью, когда есть о чем подумать или надо принять какое-то решение. Мне нравится бывать здесь.

Он прикурил свою тонкую сигарету.

– Но могу доехать только до этого места. Знаешь, куда ведет эта дорога?

Кирилл покачал головой и вопросительно посмотрел на Умара.

– Там, в километре отсюда, заброшенная база отдыха. Но сколько ни пытался, туда доехать не смог.

Умар выкинул окурок с обрыва и, пошатываясь, вернулся к машине. Вернулся, держа в руках стаканы, протянул один Кириллу. Уставившись на свой стакан с вином, немного помолчав, глядя на Кирилла, продолжил:

– У моего отца сегодня День рожденья. Шестьдесят лет исполнилось. Как у вас, у русских, есть обычай? Давай выпьем за него и помянем.

Он мгновенно, в два глотка опустошил свой стакан, вытер рукавом губы. Кирилл медленно выпил свой, наполненный вином стакан, оставшийся недопитый глоток вылил на землю, тихо произнес:

– Пусть земля ему будет пухом.

Они, долго и молча, смотрели вдаль. На звезды и огоньки, наслаждаясь окутывающей их тишиной. Разговаривать не хотелось. Кирилл вспомнил своих родителей. Очень странно, но в своих детских воспоминаниях ему всегда возвращались яркие, четкие образы. Помнил небольшой деревянный дом с низкой побеленной печкой, в котором они жили. Помнил, как по выходным ходили гулять в сосновый лес, за которым пролегала железная дорога. Кириллу нравилось смотреть на проносящиеся мимо поезда, и он каждый раз с нетерпением ждал, когда все вместе пойдут туда гулять. Бегая по лесу, он мечтал и надеялся, что один из поездов все-таки остановится именно здесь, и он вместе с отцом и мамой поедут в шумном вагоне, где очень много разных и веселых людей. К морю, где очень тепло, а вдали проплывают большие и маленькие корабли. Но почему-то, как не старался, не напрягал свою память, он никогда не мог вспомнить лица своих родителей.

– А я ведь видел их, – тихо произнес Умар.

Кирилл вздрогнул. Воспоминания, навеянные вином, растворились. Он с недоумением, от только, что вспыхнувших ведений, посмотрел на стоявшего рядом чеченца, скрестившего на груди руки и смотревшего в темноту.

– Я знал, что они здесь! Я, чувствовал! И сегодня я убедился в этом.

Умар резко повернулся, вцепившись и сжав своими тонкими пальцами его левое плечо, выше локтя, смотрел своими полными отчаяния и безысходности глазами, в лицо Кирилла.

Медленно, не опуская свой взгляд, Кирилл медленно, с силой разжал его руку. На мгновение лицо Умара потеряло свои черты той знакомой и привычной независимости и гордости. Глаза заблестели от едва появившихся слез. Он отдернул руку и отвернулся.

– Ты уверен? – спросил Кирилл, выждав минуту.

Умар, не поворачиваясь, вновь обретшим твердым голосом, произнес:

– Это Барахоевы. Я их узнал.

И, что-то еще тихо, с ненавистью пробормотал на чеченском.

После этого они больше ни о чем не разговаривали. Молча, наслаждаясь, пили вино, предаваясь воспоминаниям каждый о своем. Кирилл думал о Нине. Ему в эту ночь как никогда захотелось домой.

Вернувшись в отряд, Кирилл без проблем зашел на территорию ПВД. Через КПП его, молча, пропустила уже другая дежурившая смена, видно предупрежденная старым нарядом. Незаметно проскочив в кубрик, он, стараясь не шуметь, стал раздеваться. Заскрипела только кровать Степаныча. Кирилл понял, что тот все время, пока он отсутствовал, не спал. Нырнувши под одеяло, краем глаза посмотрел на часы. Время было четыре часа утра.

Разбудил его звонок мобильного телефона, лежащего под подушкой. Как и предполагалось, звонил Костик. Кирилл, приоткрыв глаза, нажал на кнопку приема. Даже не успев ответить на звонок, тот моментально оглушил его своим бодрым и веселым голосом:

– Хватит дрыхнуть. Все спите и спите. Пролежни на спине скоро появятся. А кто с терроризмом и экстремизмом бороться будет? Один я? И, что за манера, без меня вино по ночам хлестать?

От вчерашнего гнева, после событий возле старого моста, в голосе Кости ничего не осталось.

– Через пятнадцать минут мы ждем тебя возле ворот ПВД. Выползай.

Костик отключил телефон.

Кирилл медленно спустил ноги с кровати, обул тапки. От чрезмерно выпитого вина ломило в затылке, во рту ощущалась сухость. В «кубаре» находился только Веня, смотревший по телевизору очередное новое супершоу, как всегда хохоча не в тему и не зная от чего.

Во дворе ПВД сполоснув лицо в умывальнике, и выпив из стоящего во дворе краника изрядное количество холодной воды, заглушая жажду, наспех натянув джинсы и майку, запихав ноги кроссовки, не завязывая шнурки, Кирилл вышел через КПП. Перед воротами стояла «конторская» «Нива Шевроле». За рулем сидел Костик, смотря в открытое окно автомобиля, улыбаясь и покачивая головой. Рядом с ним, на пассажирском сиденье, сидел Вадим.

– Садись, бедолага.

Кирилл пролез на заднее кресло, пожимая «чекистам» руки.

– Неважно выглядите, сударь, – заметил Костик.

Он лихо развернулся возле ворот КПП и помчался в сторону центра села.

–Вот, что значит пить вино по ночам без товарищей.

– Откуда такая осведомленность?

Кирилла мотало из стороны в сторону на поворотах, которые, не сбавляя скорости, проезжал Костик. Его начинало немного мутить.

– Работа такая, – ответил Костик.

Выехав на прямую дорогу ведущей в сторону Грозного и прибавив скорости, пригнувшись к рулю, Костик добавил:

– За вами глаз да глаз. И еще один деятель выискался, за которым нужен контроль. Как вы все мне до́роги!

Вадим обернулся и посмотрел на Кирилла.

– Костян, сбавь скорость. Что-то наш пассажир совсем в лице. Побледнел. Того и гляди блеванёт в салоне.

– Ничего, нормально. Мы и приехали уже.

Остановились возле знакомого кафе расположенного рядом с автозаправочной станцией на краю села, где уже бывал с Умаром.

Прошли в кабинку, расселись вокруг стола на кожаном, угловом ярко-желтом диване.

– Организуйте нам чаю. Зеленного, – обратился Костик к появившейся молодой чеченской девушке с покрытыми цветным платком волосами.

Та поставила в центр стола, покрытой белой скатертью, пепельницу, набор приправ и подставку с бумажными салфетками, кивнула головой и быстро удалилась. Взглянув на Кирилла, Костик сочувственно спросил:

– Может тебе пивка заказать?

Тот отрицательно мотнул головой, откинулся на спинку дивана.

Через минуту, неслышно, с подносом появилась девушка-чеченка с подносом, расставила небольшие прозрачные стаканы на блюдцах с чаем, сахарницу и маленькими серебряными ложечками.

– Приятного аппетита, – произнесла она мягким голосом и быстро удалилась из кабинки.

Кирилл взял стакан, сделал глоток душистого зеленного чая, обжег губы и язык поставил его обратно. Чай был очень горячий.

«Зачем сюда притащились? Не могли в отряде чая напиться».

В это время к кафе подъехала синяя «девятка». Умар быстрым шагом зашел в кабинку, прикрыл дверь, поздоровался со всеми за руку, присел на край дивана. На удивление Кирилла на нем была свежая белая рубаха, выглаженные черные легкие брюки.

Костик, улыбаясь одними уголками губ, делал вид, что сосредоточено, пьет чай, но с любопытством переводил взгляд с Умара на Кирилла. Затем, ставя стакан на блюдце, произнес:

– Ну, все собрались, теперь можно и о делах поговорить.

Умар закурил сигарету, расправил плечи и негромко, но четко произнес:

– Вчера, возле моста я узнал среди двоих, что скрылись, братьев Барахоевых.

Костик хлопнул ладонями по коленям, подпрыгнул, затем вскочил, чуть не опрокинув стол, уставившись на Умара, завопил:

– Почему не указал это в рапорте?

Затем плюхнулся на диван.

–Хотя, возможно, правильно сделал. Не факт, что эта информация могла через час не покинуть бы здание райотдела. Теперь, уважаемый, давай до мелочей и с расстановкой выкладывай, что еще известно тебе и твоей группе.

Умар вопросительно взглянул на Кирилла, тот утвердительно кивнул головой. Все или почти все сведения, которые он предоставил чекистам, знал и сам Кирилл.

Костик и Вадим, молча, все выслушали, не перебивая, и ни разу не задали вопросы, лишь иногда переглядываясь. Наверняка они владели большей информацией, но кое-что слышали впервые. В заключении Умар добавил:

– Кстати, та бежевая «шестерка», у старого моста, принадлежит Темирханову Джамалу. А Рахимов Расул, что находился за ее рулем и был нами застрелен, являлся ему племянником. Всем известно, что Барахоевы, и Рахимов раньше входили в состав отряда Шамиля Басаева, пока Барахоевы не переметнулись в банду Саламбека Дадашева.

Теперь и Кириллу стало все многое понятно. И связь Барахоевых с толстяком – Джамалом и как за рулем машины оказался его племянник. Выслушав Умара, некоторое время, вчетвером сидели, не проронив ни слова. Наконец-то Костик поднял глаза, произнес:

– Значится так. Теперь подведем итоги. Али и Муса Барахоевы, с позывным «Сапфир», были переправлены с сопредельного государства, в наш район, с определенным заданием. Каким точно, нам пока не известно. Но можем предположить, имея перехваченные звонки спутникового телефона, с целью организации встречи и дальнейшего их подчинения «Окулисту». Кто такой «Окулист» нам также неизвестно, как и неизвестно время, и место его появления. А главное – с какой целью он должен здесь появиться. Это плохо. Эх, Умар! Если б ты раньше нам все рассказал…! Теперь нити оборваны. Не факт, что Барахоевы не переберутся в соседний район или вовсе покинут пределы Чечни.

Костик задумался, мешая ложечкой остывший чай.

– Нужно потрясти Темирханова, но это крайний вариант, – продолжил рассуждать задумчиво Костик. – Тот может отпереться. «Ничего не знаю, никого не видел. К мосту приезжал рыбу ловить. Машину отдал племяннику. Тот попросил, отказать не смог. Про «Окулиста» первый раз слышу…» Провести технические мероприятия, или подключить оперативные службы? Вариант. Но тогда придется ВСЮ информацию излагать, чтоб получить санкцию руководства. Тогда встанет вопрос, почему раньше молчали, не довели? А это будет полный трындец. Но и укрывать и сидеть без действий мы больше не имеем права. Если все же «Окулист» после всех событий появится, и они организует пакости в Чечне, или еще где-либо… Да-а-а, не хилая задачка. Надо подумать.

Костик залпом выпил холодный чай. В разговор вступил, молчавший ранее, Вадим.

– Необходимо подождать несколько дней. Возможно «Сапфир» вновь попытается выйти на связь по спутниковому телефону со своими кураторами. Тогда у нас, возможно, будут дополнительные сведения, от которых можно будет плясать. Если на связь не выйдут, значит ушли или затаились. Тогда плохо. Будем следовать твоего плана, «гнуть на холодную».

Чуть замявшись, в разговор вступил Умар:

– Есть еще один момент. И им необходимо воспользоваться.

Костик удивленно и смешно выпучил глаза, уставился на чеченца. Кирилл, глядя на него, непроизвольно рассмеялся.

– Та-а-а-к! Что ты нам еще не поведал?

– Мне на днях позвонил мой хороший знакомый. О́пер УФСИН69, с Чернокозово. Мы учились вместе, в одной группе.

Умар потер ладони, будто в чем-то сомневаясь. Затем продолжил:

– У них в колонии отбывает наказание житель нашего района, осужденный за участие в НВФ. Некий Мансур Хучиев. Его мы задерживали в начале этого года. «Сознанка» полная. Получил пять лет и видать, не очень сильно этому расстроился. Так вот, прошла информация «по низам»70, что, находясь в банде Дадашева, участвовал в организации «схрона»71 в нашем районе. Больше ничего не известно. «Инициативку»72 направлять не стал, подумал, что обыкновенный «трёп», для поднятия своего авторитета на зоне среди других осужденных. Но мне о́пер, на всякий случай, «маякнул». Предлагаю съездить и переговорить с ним. Возможно, у нас появится какая-либо значимая информация или зацепка. Хотя не уверен. Хучиев, отбывающий наказание в Чернокозово, лично в вооруженных нападениях не участвовал. Так, занимался заготовкой дров да приготовлением пищи. С ним работал наш следователь. Толку было мало. Но на допросе он ни слова не промолвил о Барахоевых, это меня, честно говоря, озадачило. Только после того как дело ушло в суд, я узнал, что там имелись родственные связи между ним и «следаком». А дело на доследование не вернулось.

– Вот блин! Ваш Кавказский менталитет!

Щеки Костика покрылись красными пятнами от возбуждения.

– Давай, Умар, завтра с тобой посетим Чернокозово, встретишься как раз со своим однокашником. Но информацию от этого пособника надо выжать по полной. Все, что касается Али и Мусы Барахоевых. Контакты, связи, «схроны». Все, что имеется! Чем черт не шутит.

Умар отрицательно покачал головой.

– Что не так? – удивился Костик.

– Мне лучше там не появляться. Извини, Константин. О том, что я с ним встречусь, завтра будут знать все. И наше руководство, и в том числе его родственники. Могут возникнуть проблемы у меня. Долго пояснять. Но как ты выражаешься – Кавказский менталитет. Вы здесь временно, с вас спросов будет меньше. И никто не станет задавать лишние вопросы сотрудникам ФСБ.

– Хорошо. Я тебя услышал.

Костик посмотрел на Кирилла.

– Ты как, руководство твое отпустит?

Кирилл пожал плечами и предложил:

– Звони Дмитричу. Вряд ли он тебе откажет.

Костик кивнул головой и достал свой мобильник и набрал номер.

– Здравствуй, дорогой! Костик тебя побеспокоил? Помнишь такого?.. Что нового в вашем королевстве?.. Это хорошо, что хорошо… да вот рядом сидит, чай пьем, да о женщинах беседуем…

Костик рассмеялся.

– Послушай, Дмитрич, мне завтра твой Кирилл потребуется. В качестве моральной и психологической поддержки.… Да, на весь день… Магарыч с меня… Спасибо, дорогой.

Костик отключил телефон, улыбаясь, положил в нагрудный карман рубахи.

– Вот и ладушки.

И обращаясь Кириллу, добавил:

– Завтра, с рассвета и рванем. Вадим, ты на всякий случай подготовь все необходимые документы на проведение оперативно-технических мероприятий по Темирханову. Если это нам ничего не даст, думаю, в ближайшее время придется познакомиться с этим индивидуумом лично.

Умар посмотрел на часы и приподнялся.

– Я сегодня позвоню о́перу в Чернокозово. Он вас встретит и организует встречу с человеком.

Пожав всем руки, он вышел из кафе. Через минуту его машина мчалась по дороге к центру села.

Костик, потирая ладони, радостно произнес:

– Ну, теперь можно и пивка.

Приоткрыв дверь кабинки, громко позвал.

– Хозяйка. Можно вас попросить.

На следующее утро, когда солнце только поднялось над горами и начало согревать землю, а в отряде почти все, кроме суточного наряда бойцов, еще спали, Кирилл вышел за ворота ПВД. Через пару минут он в машине под управлением Костика неслись по пустой трассе. За время пути, Кирилл, подробно изложил, что ему стало известно из копии протокола допроса Хучиева после задержания по подозрению в пособничестве банде Дадашева.

– Мансур Хучиев. Пятьдесят три года. Женат. Две дочери, живут в соседнем районе. До войны числился истопником в котельной. С начала девяностых, постоянной работы не имел. Поэтому регулярно выезжал в Грозный на заработки, подсобным рабочим на стройки и восстановление домов. С его слов в банду Дадашева попал по принуждению, в боевых действиях не участвовал. В основном выполнял хозяйственную работу. Дважды, с отрядом, переходил через границу в Грузию. В банде пробыл более года. Потом, с его слов, отпустили домой. Уже проживая легально, неоднократно оказывал помощь бандитам в поставке продуктов, передавал кое-какую информацию о местных жителях. Короче, конкретного ни чего рассказать не мог. Ссылаясь, что не помнит. Вину свою признал полностью.

– Интересно, – Костик внимательно слушал, не отвлекаясь от дороги. – А как на него вышли?

Кирилл по привычке пожал плечами.

– Тут самое удивительное. Сразу, после расправы над сторожем на базе отдыха, отцом Умара, Хучиева и еще одного из пособников задержали местные опера́. Сразу двоих. В один день. Официально у них появилась информация через агентуру. Но могу предположить, что не так все просто. Они чем-то были напуганы, по тому и сами решили явиться в милицию.

Костик задумался, затем хмыкнув, продолжил мысль Кирилла.

– Ты хочешь сказать, что они узнали, кто совершил убийство на базе отдыха? Тогда получается, они знали, что братья Барахоевы объявились в районе. И опасаясь за свои жизни и жизни родственников, при допросе, не проронили о них ни слова. Логично. А возможно они и встречались с ними. И те принуждали их к содействию и оказанию помощи. Непросто длительное время скрываться в горах. Нужна еда, связь, укрытие.… Вот это нам и потребуется сегодня выяснить.

Костик включил сигнал поворота автомобиля, и они выехали на трассу Моздок-Кизляр. Примерно через двадцать минут они подъехали к воротам исправительной колонии, расположенной при въезде в село Чернокозово.

На входе КПП ведущего к административному корпусу колонии их остановили бойцы спецназа. Проверили документы, расспросили к кому прибыли. Затем связавшись по телефону с оперативным отделом. Кирилл с Костиком еще полчаса стояли у ворот, пока к ним не вышел худой, небольшого роста капитан, с печальным выражением лица, представившийся Бисланом. Вместе они прошли к административному корпусу и поднялись в небольшой кабинет второго этажа.

– Мне позвонил вчера Умар. Предупредил о вашем приезде.

Капитан немного замялся.

– У нас не принято проводить оперативно-следственные мероприятия без предварительного согласования с нашим руководством. Тем более с сотрудниками ФСБ. Но я уговорил заместителя начальника колонии по оперативной работе, чтоб он подписал вам пропуска. Под мою личную ответственность. Поэтому при разговоре я лично буду присутствовать. Такие условия. Давайте ваши удостоверения.