По предварительному сговору

Проживала Люська одна, в среднем подъезде, на пятом этаже. Мать с младшим братом давно перебрались в деревню, Отца у них в семействе не было. Кирилл разом нажал на все кнопки кодового замка и, придерживая дверь, чтоб не грохнула, прошел вовнутрь, стал медленно подниматься. На лестничном пролете, между третьим и четвертым этажом он остановился и, нагнувшись, стал внимательно рассматривать небрежно затертые тряпкой темно-бурые, пятна. Еще насколько таких размазанных следов он увидел на окрашенных темно-синей краской стенах и пролете пятого этажа. Мягко ступая, подкрался к хлипкой деревянной двери, прислонив ухо к замочной скважине. Судя по перекошенному замку и погнутым петлям, дверь неоднократно «выносили». Первую минуту звуков за дверью слышно не было. Затем кто-то, как он догадался, кто-то быстро прошел из комнаты на кухню, чуть слышно звякнула посуда, и вернулся обратно, прикрыв за собой межкомнатную дверь. Послышалось несколько коротких мужских фраз, которых Кирилл не разобрал.

Соображал он быстро. Громко постучал в дверь, что-то наподобие условного сигнала. В квартире нависла тишина. Придав голосу пьяную неразборчивость, с запинанием завопил, уже колошматя кулаком со всех сил.

– Люська! Овца! Дверь открывай! Или я ее сломаю на хрен. Ты, что там, дрыхнешь? Открывай, говорю.

Кирилл уже долбил ногой, ругаясь, на чем свет стоит, когда послышались шаги и испуганный голос спросил:

– Кто там?

– Конь в пальто! Открывай, базар есть. Или «стольник» подкинь.

Было ясно, что Люська узнала его голос, громко вскрикнула, и убежала в комнату. В комнате незнакомец, сдержано давал ей консультации.

– Я не могу. Я не одета, – затараторила она, возвратившись к двери. – Зайди позже. Через час.

– Ты, что, сука, не одна? Изменяешь мне, тварь бестолковая. Открывай или снесу все к чертям.

Кто-то второй подошел с обратной стороны двери, послышались щелчки открывающегося замка. На площадку вывалился крепко сбитый, высокий парень, с силой толкнув плечом Кирилла. Тому, чтоб не упасть пришлось сделать шаг назад и ухватиться за перила лестничного марша. Роль он свою играл до конца, притворившись в напрочь пьяного отверженного ухажера. Ему, в лицо ударил резкий запах водочного перегара. За ним, злобно прищурив глаза и заложив руки за спину, стоял второй парень более худой и не такой высокий, но не менее опасный, как сразу предположил Кирилл. Что-то, в очертаниях лица, у них было общее. Раньше этих типов встречать ему не доводилось. Из комнаты выглядывало испуганное лицо Люськи.

– Ты, что «фуфел»196, совсем «рамсы попутал»197, – угрожающе надвигаясь на него, злобно, не разжимая зубов, зашипел коренастый парень. – Тебе же, «чепушила»198 ясно дали понять, что здесь тебе делать нечего.

Кирилл, демонстративно спотыкаясь, попятился назад, заикаясь и икая, стал приносить извинения.

– Все нормально мужики… Я все понял. Пардонте.… Сразу не сообразил.

Дверь захлопнулась и закрылась на замок. Сбежав на второй этаж, Кирилл набрал номер Небесного. Пульс учащенно бился, сердце было готово вырваться из груди.

– Василий давай срочно сюда! – закричал он в трубку. – Давай галопом!

– Что случилось, Кирилл Сергеевич? Я еще не все квартиры обошел.

– Бросай все! Пятиэтажка за садиком! Средний подъезд!

В это время сверху громыхнула дверь, кто-то бегом стал спускаться. На него мчался, перепрыгивая ступеньки, высокий крепыш.

– Стоять! Милиция!

От его толчка обеих рук Кирилл отлетел к стене, больно приложившись спиной и затылком. Высокий парень, не останавливаясь, рванул вниз. Сверху слышались еще шаги. Из-под рубашки он выдернул пистолет, передернул затвор. К нему торопливо спускался второй парень, находившийся в квартире, таща за собой за руку Люську.

– Мордой в пол, суки! Пристрелю!

Видя, что те не думают останавливаться, произвел первый выстрел в окно на лестничной клетке. Стекла со звоном посыпались на бетонный пол лестницы. Люська взвизгнула, присела, зажимая между колен голову. Ее спутник упал лицом вниз, закинув руки на затылок. Подлетев к ним, Кирилл, наотмашь хлестанул Люську ладонью по лицу, со всей силы двинул парня носком туфли под ребра, и для большего эффекта вмазал рукоятью пистолета по его шее. К нему тяжело дыша, подбежал Василий. Из носа его капала кровь.

– «Браслеты» есть? Давай «банкуй»199 этих двоих, я за третьим.

– Он за садик побежал, где частный сектор. Мне в морду успел заехать, – шмыгая носом, затараторил Василий. – Когда на улицу из подъезда выбежал.… Хотел за ним, а тут выстрел.… Ну, я сразу к вам.

– Выводи этих к своей машине, – на ходу крикнул Кирилл. – И позвони в дежурку, пусть экипаж пришлют.

Не выпуская оружие из рук, он кинулся по узкой тропе между детским садиком и металлическими гаражами. Левая грудь саднила от толчка. За поворотом он увидел удаляющуюся фигуру, быстро направляющуюся к частным домам. Не останавливаясь, кинулся следом.

– Стой! Стрелять буду!

Парень остановился, медленно обернулся и неторопливо пошел навстречу Кириллу. В глазах его отражалось безумие и ярость.

– Лежать! Завалю, на хрен! – испустил вопль, не своим голосом, Кирилл.

Видя, что здоровяк, не подчиняясь, продолжает направляться к нему, выстрелил второй раз в воздух. Когда расстояние сократилось до пяти метров, в руках блеснуло лезвие клинка.

– Зарежу, мусор, – его лицо исказила злобная усмешка. – Зарежу как свинью.

Пуля от третьего выстрела попала чуть выше коленной чашечки левой ноги. Парень вскрикнул, зажал рану, не выпуская из рук ножа. Остервенелость на лице сменилась на испуг и боль. Чуть припадая на левую ногу, он бросился что есть силы, бежать. Возможно, ему удалось свернуть в узкий проулок или заскочить во двор частного дома, но догнать и отыскать его Кирилл не смог. Ругаясь от отчаяния и злобы, он вернулся к пятиэтажке. Возле подъезда, вышагивая кругами, метался Василий, одной рукой, с тряпкой, стараясь стереть капли крови, попавшие с разбитого носа, на светлую майку, второй придерживая штаны. На земле, уткнувшись лицом, лежали худой тип, задержанный в подъезде, который, что-то истошно орал про «ментовской беспредел», права человека и просил помощи у прохожих заступиться за него перед произволом ущемляющих его гражданские права. Люська послушно, лежала рядом. Руки одного были пристегнуты за спиной наручниками, у его подруги крепко стянуты брючным ремнем.

– Ушел? Как так? Это вы еще стреляли?

Кирилл кивнул и развел руками.

– Ума не приложу, куда он провалился. Ты сам как, нормально?

– Пойдет. Я в отдел позвонил, обещали «воронок» прислать. Будем ждать?

– Подождем. Не в своей же машине везти.

– Я гильзу на площадке подобрал. Вот, возьмите.

Руки Кирилла слегка тряслись, голова кружилась от переизбытка адреналина в крови. Мысли путались. Только с третей попытки получилось прикурить сигарету. Возле дома стала собираться любознательная толпа. Столпившиеся сердобольные тетки дружно голосили.

– Что ж вы изверги над детьми изгаляетесь? Сами здоровенные лбы, а молодых лупите. Окна побили, кто вставлять теперь будет? Управы на вас нет. Хоть девочку пожалейте, поднимите ее с земли, или сейчас милицию вызовем.

К счастью вовремя подъехал патрульно-постовой «УАЗик», засвистев тормозами. Выскочивший, чуть ли не на ходу, поправляя ремень АКСУ200 на плече, сержант протянул руку Кириллу. Сочувствующая толпа быстренько растворилась.

– Я так и понял, что это ты, «Старый», здесь озорничаешь, – сержант кивнул в сторону лежащей, на земле парочки, – что, будем грузить?

– Грузите. Девку в салон, второго в «катух». Мы за вами следом, на своем транспорте.

Сержант кивнул. Задержанную пару, не церемонясь, по очереди, забросили в «воронок».

В отделе, он первым делом притащил в кабинет Люську, по пути отвешивая чувствительные подзатыльники.

– Ну, что, подруга дней моих суровых! Доигралась, в конце концов. Убийство при отягчающих обстоятельствах, это тебе не мужичков в подворотне обирать. Лет на восемь, красавица, ты себе срок накрутила. Эх, зря пожалели тебя раньше, полагали, что одумаешься. Не получилось. А парилась бы на зоне, глядишь, такого бы не случилось. За, что китайца «порешили»201?

Люську била истерика. Она пальцами рвала на себе волосы, громко крича и завывая.

– Я ни чего не знаю! Мы тут не причем!

Ее крик был слышан на первом этаже здания райотела. В кабинет заглянул испуганный помощник дежурного и сразу захлопнул дверь обратно.

– А кто причем, мразь! У тебя в квартире и лестничной площадке, сто процентов, найдут следы крови! Или ты сомневаешься в моих словах?!

– Нет у меня в квартире никаких следов! Его на площадке подрезали.

Люська вытаращила на него глаза и поняла, что проговорилась, еще громче заревела.

– Василий, принеси ей воды, – уже спокойно сказал Кирилл. – Затухни и будем каяться.

Выпив стакан воды, закурив предложенную сигарету, и отдышавшись, Люська довольно быстро пришла в себя.

– Это Никитос его пырнул кухонным ножом. Когда вывел «китаёзу» на лестничную площадку. Потом угрожал мне, говорил, башку открутит, если ляпну лишнего.

– Кто такой Никитос?

– Тот, что внизу сидит, с кем меня привезли. «Обдолбался»202 до «глюков»203, урод. Говорила ему, пусть спокойно сваливает.

– Второй кто?

– Брат его младший, Ромка. Такой же отморозок, как и его брат.

В журнале задержанных, доставленный парень значился как Ушков Никита Игоревич, восемьдесят седьмого рода рождения. Подтверждающих документов при нем не оказалось, по информационным базам, не значился.

– Фамилию их знаешь?

– Нет, не спрашивала. Они недавно в нашем городе появились. Месяца два назад. Перебрались, то ли с Таджикистана, то ли Туркменистана. Я в этом не разбираюсь. Познакомились случайно. Мы с подругой в парке пиво пили, ну они к нам и подвалили. Предложили «раскуриться»204. Мы согласились. Потом ко мне поехали, до утра «гужбанили»205. Моя подруга с Ромкой, ну а я с Никитосом. После, несколько раз ко мне вдвоем заваливали. У них деньги всегда имелись, и «шмаль»206 убойная. Да! Они как-то хвастались, что старика на квартире до смерти забили и все накопления забрали. Смеялись. Говорили, что сейчас государство бесплатно хоронит.

– Разберемся. Китаец как там очутился?

– Случайно. Я у фонтана с ним познакомилась, в сквере. Гляжу, «нерусь» по аллее прохаживается. «Прикинутый» стильно. Ну, я его и подцепила. Он немного по-русски понимал. Сказал, что зовут его Линг. Познакомилась, на свою голову, будь оно неладно. Кирилл Сергеевич, угостите еще сигареткой.

Кирилл бросил мятую пачку на стол, дал прикурить.

– Пригласила к себе домой. Он спиртное дорогое прикупил, ну и закуской «затарился»207. Посидели, выпили. Потом эти два брата неожиданно завалили, козлы…

– Бутылка, которую принес китаец, где? – прервал ее Кирилл. На ней могли остаться отпечатки пальцев.

– Под раковиной стоит. Я ни чего не выбрасывала, – махнула рукой с дымящейся сигаретой Люська. – Так вот, эти притащили литр водки. Линг пить с нами отказался, собрался уйти, но братья его уговорили остаться. За столом у них ссора вышла. Время около полуночи было. Они сцепились. Ромка, съездил Лингу по физиономии несколько раз. Потом Никитос вытащил Линга на площадку, а когда вернулся, у него нож в руках весь в крови. Он его со стола на кухне прихватил.

– Нож куда дели?

– В трубу водосточную скинул. Она рядом с балконом висит, вся сгнила. В дырку, Никитос, его туда забросил. Они, как проснулись, сматываться собирались. А тут вы подоспели.

Это была удача! Обнаружить на месте орудие преступления, доказательство первостепенной важности.

– Продолжай.

– А, что продолжать? Я сразу все поняла. Вышла на площадку, Линга уже не было. Тряпкой попыталась стереть следы крови как могла. Надеялась, что живой остался.

Люська склонила голову и, по щенячьи повизгивая, заплакала.

– Хватит реветь. Раньше мозгами соображать надо. Сейчас запишу твои признания, а потом вместе вернемся в твой «шалман». И не дай бог я нож не отыщу. Пойдешь за убийство «прицепом»208.

Больше часа он старательно заносил показания на лист бумаги. Расписавшись в объяснении, Кирилл попросил Василия, отвести Люську в дежурную комнату, после чего организовать служебный автомобиль и вызвать следователя прокуратуры с экспертом. Допрос фигуранта преступления решил перенести на более позднее время. Необходимо было, не откладывая, закрепиться с обнаружением улик. Вернулся Василий, слегка взволнованный.

– Кирилл Сергеевич. Дежурный кричал, чтоб вы рапорт о применении оружия написали. Ему в УВД сообщение направить необходимо, о назначении служебного расследования.

Кирилл заскрежетал зубами.

– Сейчас спущусь. Опергруппа готова?

– Да. Только за кинологом с собакой на питомник заехать надо. Прокурорские обещали сами добраться. Попозже. Их дармоедов палкой не поднимешь.

– Хорошо. Сейчас собираюсь и выхожу.

Внизу, уже на улице, его выловил дежурный майор.

– Кирилл, а ты куда? Рапорт по применению где? Мне регистрировать его надо.

Кирилл вскипел.

– Слушай ты… Мне все равно, за три патрона отписываться или за четыре, – рука медленно потянулась к кобуре с пистолетом. – Так что, не искушай без нужды. Могу и тебе шкуру продырявить ненароком. Приеду – напишу.

Дежурный испугано попятился назад, споткнулся о порог. Фуражка слетела и покатилась по асфальту. Тот бросился ее догонять.

– И не забудь завизировать рапорт у Головина, – крикнул вдогонку он. – Совсем крышу сорвало у тебя Старков после командировки.

Осмотр квартиры завершили, когда начинало темнеть. Чтоб отыскать в ржавой водосточной трубе нож, которым были нанесены смертельные ранения, пришлось долго повозиться. Поначалу, в трубу, тыкали палками, совали длинные прутья и бросали куски кирпичей. Все псу под хвост. Палки были короткие, прутья гнулись, кирпичи застревали где-то на уровне второго этажа. Потеряв терпение, Василий Небесный, разозлившись, с силой дернул ее, отрывая вместе со сгнившими креплениями, сбросил на землю, что вызвало очередную бурную реакцию взволнованных и заинтригованных жильцов дома. Разломав трубу на части, основная улика, нож со следами засохшей крови, была найден, упакован, опечатан и отправлен на экспертизу. Дополнительно при осмотре изъяты стеклянная бутылка, соскобы темно-бурых пятен обнаруженных на площадке квартир и тряпка которой пытались затереть следы крови.

Вернувшись в отдел, он лично поднял основного подозреваемого в кабинет.

– Ну, что, Ушков Никита Игоревич, или как там тебя правильно. Назови хоть сейчас свои настоящие данные.

Парень закрутился на стуле, утренняя спесь и бравада с него слетела. Он понимал, что выкрутиться ему на этот раз не удастся.

– Ушаков Никита Игоревич, восемьдесят шестого года рождения. Уроженец городам Душанбе.

– Как классно. Убрал одну букву из фамилии, поменял год рождения и думал «прокатит»?

– Ты меня не лечи, начальник. Лучше сигаретой угости. Я сразу понял, что «встрял»209, как только тебя возле квартиры Люськи увидел. Хоть ты и натурально придуривался, я сразу в тебе «мента» распознал. Молодцы, красиво сработали.

– «Базар»210 будет?

Ушаков, затушил сигарету в пепельнице, звякнув скованными на запястьях рук спереди наручниками. Улыбнулся, прищелкнув языком .

– Конечно, будет, начальник. Куда деваться. Только сразу говорю, братишка мой не причем. «Мочил»211 китайца я один, он не при делах.

– Я услышал. Сейчас в соседнем кабинете тебя допросит следователь прокуратуры. Дежурного адвоката тебе вызвали. Потом переоденем тебя, постараюсь найти, что получше. Проверку показаний с утра проведем.

Ушаков поднялся со стула. Василий, держа его за локоть повел к дверь. Перед самым выходом в коридор, Кирилл бросил ему в спину.

– Ушаков. С тобой как закончат, постарайся припомнить про старика и его накопления.

Тот медленно обернулся.

– Вот Люська, «мразь». И тут нас сдала. Говорили мне, бабы да кабаки до «цугундера»212 доведут.

Покачал головой и вышел из кабинета.

Кирилл покопался в бумагах, отыскал в оперативных сводках за прошлый месяц сведения о насильственной смерти и пропаже денег в квартире одинокого старика. Созвонился с начальником уголовного розыска Центрального РОВД, вкратце обрисовал ему ситуацию. Выслушал возбужденные возгласы и заверения послать с утра к ним своих оперо́в, а также, несомненно, «накрыть поляну» в ближайшее время.

Только сейчас Кирилл вспомнил, что, как обычно утром, не стал завтракать. Веки припухли, глаза резало от боли. В висках отбивал дробь учащенный пульс. Выкурил у открытого окна сигарету, вздохнул и стал сочинять рапорт по уже вчерашнему применению табельного оружия.

Через полчаса ввалился в кабинет исполняющего обязанности начальника, протягивая рапорт. Тот находился на месте, бегло читая и отписывая внушительную стопку материалов.

– Присаживайся, Кирилл. Это, что у тебя?

– Рапорт по применению. Дежурный жаждет крови и настаивает на вашей резолюции.

Головин отложил свои дела. Его рапорт, на трех листах он читал более внимательно, чем те которые были разбросаны у него на столе, иногда улыбаясь, иногда тряся головой. Дочитав до конца, сложил рапорт пополам, разорвал и выбросил в корзину, стоящую у него под ногами. Неторопливо поднялся, открыл сейф.

– Сколько сделал выстрелов?

– Три.

Из сейфа достал свой пистолет, отстегнул обойму, большим пальцем извлек три патрона и передал их Кириллу. Следом выставил на стол два больших стакана и бутылку коньяка «Арарат». Скрутил крышку, налил один стакан полный, протянул его Кириллу, второй наполовину, себе.

– «Ствол»213 свой сейчас досконально почистишь, обойму пополнишь, сдашь в «оружейку» и забудь об этом навсегда. Ты меня понял?

– Понял, Петрович.

– Тогда давай, – они стукнулись стаканами. – Спасибо тебе, Кирилл. Молодцы, оперативно сработали. После, как управишься, забирай своего оруженосца и домой, отдыхать. И чтоб до обеда я вас не видел. Переодеть задержанного и доставить его в ИВС, и без вас смогут. Сами справятся. А с утра Ковалев подключится. Ни чего страшного не случится.

Кирилл с уважением посмотрел на Головина, в два глотка опустошил свой стакан. Пахучая жидкость провалилась как в песок, приятно обожгла желудок.

– Что дежурному сказать?

Головин удивленно посмотрел на него.

– Что сказать? Да пошли ты его подальше.

Тень с размытыми очертаниями, разительно напоминающая жуткую нечисть из фильма ужасов, вынырнула из-за неосвещенного угла. Кирилл аж невольно содрогнулся от неожиданности.

– Ты, что здесь делаешь? – придавая голосу твердость, удивленно спросил он, разглядев в «вурдалаке» своего молодого компаньона. – Ты почему еще не дома? Нам Головин дал возможность завтра проспаться. Так, что кругом, шагом марш и до обеда можешь в отделе не показываться.

Небесный, переминаясь с ноги на ногу, испытывая смущение.

– Я подумал, что еще мы можем понадобиться. Решил вас дождаться, чтоб уточнить. Мало ли поступят вводные.

– Нет, Василий Алибабаевич, на сегодня все. Можешь спокойно ехать отдыхать.

– Тогда позвольте, довезу вас до дома. Мне не трудно.

Кирилл заколебался. Щелкнув зажигалкой, засмолил сигарету. Действительно, добираться на свое машине, совсем не резон. Выпитый коньяк бушевал в голове. Нарваться на неприятности и чинить разборки с гаишниками, совсем не хотелось.

– Расчудесно. По твоей милости машину посчастливилось оставить здесь. Но, с одним условием, будь любезен, завтра придется забрать меня.

– Как вам будет угодно, Кирилл Сергеевич. Это я с удовольствием.

Тусклые фонари уныло, словно уставши от своей систематической обреченной обязанности, грустно освещали пустую дорогу. Город спал. Лишь кое-где в домах, урывками, попадались единичные, слабо освещенные окна, разбавляя ночную беспросветность. Веки, потяжелевшие от усталости, невольно начали слипаться. Василий, как и весь «молодняк» за рулем, гнал изо всех сил, выжимая максимально допустимую скорость, косясь изредка на Кирилла. Его распирало от эмоций. Хотелось выговориться и обсудить. Но лишь тяжело вздохнув, глядя на сидящего рядом, закрывшего глаза старшего товарища, брякнул:

–А ведь хороший у нас город. Правда, ведь?

Кирилл раздосадовано, что его потревожили, приоткрыл глаза.

– Что? Не понял?

– Говорю, хороший у нас город. Красивый.

Сонливость и усталость сняло как рукой. Он пристально уставился на Небесного. Тут до него стал доходить смысл вопроса. Пальцы на руках предательски задрожали. По спине скоро пробежали противные мурашки.

– Тормози! – крикнул он.

Василий от неожиданности дернул рулем.

– Где тормозить? Зачем? Ведь еще не доехали.

– Тормози, говорю тебе! Прям сейчас. Немедленно!

Покрышки омерзительно взвизгнули, включив «аварийку» автомобиль прижался к бордюру. Кирилл не дожидаясь остановки автомобиля, открыл дверь, вырвался наружу.

– Василий! Ты гений! Я тебя поцелую. Но потом. Если сам захочешь.

Быстро ходя, чуть ли не бегая взад-вперед вокруг машины, он нажал на кнопку вызова сохраненного в телефоне номера. Продолжительные длительные гудки казались ему целой вечностью. Наконец-то ему ответил нисколечко не заспанный, к этому часу суток, абсолютно бодрый голос.

– Слушаю тебя, Кирилл Сергеевич. Полагаю у тебя, несомненно, положительные известия для меня, если соизволил звонить мне в два часа ночи? Если были дурные новости, ты однозначно повременил бы до утра. Я так думаю.

– Добрый вечер, Евгений Борисович, – заорал в трубку Кирилл, – вернее, доброй ночи. Вам удобно разговаривать? Я вас не разбудил? Вы уж не сердитесь на меня.

– С чего вы такой вежливый стали? Ни в коем разе не сержусь. Я же вам говорил, в случае необходимости звонить мне в любое время суток. Полагаю, такая необходимость возникла?

– У меня в голове родилась мысль, конечно не без помощи моего молодого сослуживца. Есть вероятность, мы сможем узнать, где скрывается «Окулист» в нашем городе.

– Вы для начала успокойтесь, Кирилл Сергеевич, и выкладывайте по порядку.

Кирилл шумно втянул воздух носом и медленно выдохнул.

– Хорошо. Постараюсь довести до вас свои предположения четко и внятно. В прошлом году, находясь в командировке, в Чечне, мне довелось пообщаться с одним человеком. Я, по-моему, о нем упоминал мимолетом и сам бы не вспомнил о беседе, если б не одно «Заоблачное» создание, заставившего припомнить этот момент.

– Не понял?

– Не суть важно. Это не самое главное. А сейчас я восстановил в памяти мой с ним разговор. Очевидно, у нас появился шанс просчитать «Окулиста». И в этом можете разобраться именно вы, пока находитесь в Чечне…

Карпов, не перебивая, выслушал оперативника. Немного помолчал и спокойным голосом продолжил:

– Действительно, это весомая зацепка. Но не факт, что со мной захотят пойти на контакт. Поэтому необходимо все проанализировать и действовать исключительно нестандартно. Да-а-а, придется продлить мое пребывание здесь. Планировал завтра вылететь обратно, а теперь, благодаря вам, придется задержаться еще на неопределенное время.

– Кстати. Не спросил о ваших делах. Есть, какие не будь, подвижки в расследовании?

– Да, к сожалению есть. И если мы протянем время, последствия могут быть непоправимые. Но об этом не по телефону. Я вас только попрошу, каких либо непродуманных действий самолично не предпринимать. Договорились?

– Договорились.

Карпов отключил телефон. Некоторое время слонялся по гостиничному номеру. Тревожить Хотинского и докладывать ему о версии Старкова, в данное время, не стоило. Он знал, что принимать решение в таких случаях он посоветует ему самому, а вот за конечный итог придется ответить по полной программе. Взглянул на часы, скоро начнет светать. Иного выхода не оставалось. Он протянул руку к телефону, лежавшему на журнальном столике. На вызов ответили практически сразу после сигнала.

– Доброе утро. Прошу прощения, Лёма, за столь ранний звонок. Но мне в срочном порядке понадобилась твоя помощь.

– Говори, Женя. Какие извинения, – ответил слега сиплый ото сна голос.

– Мне нужен транспорт, чтоб съездить в один из отдаленных районов. Если решать через нашу «фирму», потребуется много времени для согласования и разъяснений. А его у меня совсем нет.

– Хорошо. Я уверен, если поднял в такую рань, то это того стоит. Через сколько тебя забрать?

– За час успеешь?

– Без проблем. Ровно через час мои люди встретят тебя у гостиницы. До встречи.

После ночного разговора с Карповым, Кирилл два дня не находил себе места, ощущая на сердце необъяснимую тревогу. Он понимал, что от действий чекиста и конечного результата зависит многое. Но, как назло, тот молчал, телефон находился вне зоны доступа, что с каждым часом напрягало и вызывало раздражение. Наконец-то, чтоб как-то отвлечься, решил привести порядок на рабочем столе и в сейфе, перебирая бумаги, комкая ненужные исписанные страницы и швыряя их в черную пластиковую корзину под мусор, стоящую у двери в противоположенном углу кабинета. Ковалев, привыкший к таким эпизодическим «заскокам» своего друга, не обращал на него внимания, мудро посоветовав молодому сослуживцу не докучать ненужными вопросами, а поступать подобным образом. Небесный спорить не стал и большую часть времени совсем отсутствовал в стенах райотдела милиции.