По предварительному сговору

В глазах Карпова мелькнуло неодобрение ответом.

– Мог бы, и ошибиться… Вы, Кирилл Сергеевич, очень легко и с безразличностью относитесь к сложившейся ситуации, – голос его вибрировал от раздражения. – Не хотел бы вас стращать, но очевидная активность членов террористической группы в нашем городе, смерть сотрудника обеспечивающего безопасность государства, не предвещает нам ни чего хорошего. Что вы думаете о втором «пассажире»?

–Это не Рахнович. Свидетель его не опознал. Но, я предполагаю, кто это может быть.

Кирилл непроизвольно оскалился, левые плечо и грудь начали ныть все сильнее:

– Необходимо предъявить таксисту для опознания фотографии Али Барахоева, члена бандгруппы Саламбека Дадашева, и связанного по сведениям в последнее время с «Окулистом». Я абсолютно уверен, что это он.

Плечи Карпова осунулись. Он долго молчал, смотря себе под ноги, носком ботинок растирая присохший к брусчатке чужой окурок сигареты. Громко вдохнул через нос, сглотнул стоящий в горле ком.

– Хорошо. Мы проведем опознание. Фотографии Али Барахоева отыщем в базе данных. Это труда не составит. А пока, мы установили возможные связи Рахновича. Какая-то совсем дальняя родственница. Типа внучатая племянница. Проживает в селе, недалеко от города, минут двадцать езды. Предлагаю завтра, с утреца, навестить ее совместно с вами. Может там нам поведают сведения для существенного продвижения в расследовании дела. Как на это смотрите? Параллельно обсудим план наших дальнейших действий. Кстати. Там недалеко от села имеется зарыбленный пруд, так что я прихвачу с собой удочку. Ну, в а вы, можете захватить плавки. Искупаетесь между делом. Завтра обещают жару, совсем без дождя.

Пятидесятилетняя женщина взволновано переставляла кастрюли то с плиты на стол, то обратно, стараясь придать лицу безразличное выражение. Получалось у нее очень плохо, поэтому покружившись, пять минут, по веранде, покосившегося со временем бревенчатого дома, обессилено свалилась на продавленную временем софу, поправляя несвежий фартук. Появление в ее обители двух незнакомых мужчин, один из которых предъявил удостоверение уголовного розыска, вызвало у нее бросающееся в глаза чувство тревоги и паники.

– И что же вы хотели? Я ни чего не знаю и знать не хочу. Моя хата с краю. Вон, лучше б к соседке моей нагрянули, она самогонку гонит, да местным мужикам продает. Сколько раз говорила до этого участковому? Ноль внимания. Потому, что взятки с нее брал, поэтому и прикрывал.

Судя по пороптавшему сивушному запаху веранды, изготовлением местного алкогольного бренда, не гнушалась и сама хозяйка.

– А сейчас и участкового не осталось. Говорят, сократили. И ли может курей моих отыскали, что в прошлом годе поворовали? А я ведь почти три месяца их обихаживала. Только нестись начали. А их украли…

Женщина устала, замолчала и уставилась в окно, теребя в руках уголок прожженного в нескольких местах полотенца. Кирилл постарался придать голосу добросердечные нотки.

– Жанна Викторовна. Вы не волнуйтесь. Мы к вам совсем по другому вопросу. Ведь к вам приезжал ваш родственник? Рахнович Леонид Валерьевич?

– Лёнька, что ли? Был на прошлой неделе, – голос ее немного задрожал. – Принесла его нелегкая.

– Вы с ним поддерживали хорошие отношения? Может, встречались регулярно?

– Да упаси вас Бог, – женщина махнула полотенцем, – какой там «в хороших». Двенадцать лет, ни слуху не духу, еще б столько не видеть. Мы ведь до этого и встречались всего один раз. Он внезапно приехал в Жмеринку, на похороны тетки Глафиры, сестры моей матери. Вот тебе и обозначился. Мы даже не ждали его. А он приехал. Правда, венок знатный на могилку положил. Богатый венок. Побыл несколько часов и уехал. Даже на поминках не остался. Некогда, понимаешь ему, спешил куда-то. А тут, на прошлой неделе, позвонил. Говорит, в гости к тебе приехать хочу. Проведать, не видались давно. Ну, коль хочешь, приезжай. Места не жалко. У меня тут всего одну ночь провел. Родственник, называется. Ох, не люблю я Лёньку! Но, он мужчина знатный. Офицер. В пограничных войсках служил, а сейчас вроде как начальник. Статный мужик. Но какой-то скрытный, нелюдимый. Приехал, говорит, погощу малость. Подарки привез. Какие-то чашки и блюда. Вон, под кроватью лежат. На кой они мне. Говорит восточный колорит, это сейчас модно.

– А, что так мало погостил?

– Вот я и поясняю вам. Сказал, пару деньков пробудет, а так всего одну ночь и пробыл.

– Он вам ни чего не объяснил? Больше не звонил?

– А на кой он мне. Утром собрался, спросил, как проще до городу добраться и уехал. Даже толком не попрощался.

В разговор вмешался Карпов.

– Жанна Викторовна. Он в разговоре не упоминал, зачем ему необходимо в город? Может встретиться с кем?

– Нет. Ни чего такого не говорил. Только сказал вещи передать кое-кому нужно у нас в городе. После побудет у меня пару деньков, а затем поедет в Москву. Но как уехал, так и не вернулся.

– Какие вещи?– взволновано спросил Карпов.

– Какие вещи? А я почем знаю? Он когда приехал, попросил свою машину во двор загнать. А двор у меня – совсем крохотный, сами видите. Так он все равно настоял, говорит, груз у него ценный и у дома ставить машину побоялся. А вы видели его автомобиль? Здоровенный такой. Не машина, а трактор какой-то! Во двор загонял, чуть пристройку для курей не снес. Так вот он когда свои сумки в дом заносил, я и заприметила у него в машине какие-то ящики. Они покрывалом были прикрыты, в багажнике. А один угол случайно завернулся я их и углядела. Может эти вещи. Я не знаю.

– А, что за ящики, Жанна Викторовна?

– Ящики, как ящики. Деревянные. Зеленого цвета. На них еще буквы и цифры черного цвета намалеваны.

– Понятно. И много в машине таких находилось ящиков?

– Много, не много, аж целых шесть штук.

Кирилл сообразил, что любознательная женщина, возможно украдкой, все-таки заглядывала в салон автомобиля Рахновича и успела узнать точное количество перевозимого груза.

– А в ящиках что, вам ваш родственник не сказал? – продолжал допытываться Карпов.

– Нет. Я и не спрашивала, только сказал, что товар очень ценный. И ящики не из легких. Тяжеленные. Закрыты так, не прознаешь, что там.

Глаза ее предательски забегали. Видать женское любопытство взяло свое, и дальняя родственница таки пыталась заглянуть в ящики.

– А чёй-то вы все выпрашиваете? Или что натворил, Лёнька? Или может эти ящики украл? Так он не мог, сразу вам говорю.

– Бог с вами, Жанна Викторовна. Просто вещи он не тому человеку оставил, а сам уехал. Вот мы и ищем эти ящики. Скажите, больше Леонид Валерьевич вам ни чего не рассказывал? О работе, о товарищах своих? Может, звонил по телефону кому?

– Нет. Как приехал, посидели с ним немного. Он, ради приличия, поинтересовался моими делами, а сам даже выпивать не стал. Поужинал и пошел спать. Но, ночью, несколько раз просыпался, во двор выходил, возле своей машины крутился. Это я слышала. А звонить, звонил. Я на веранде стол накрывала, так он во дворе с кем-то гутарил170.

– Вы разговор слышали?

– Оно мне надо? Но вроде как ругался с кем-то. Деньги, говорит, ему нужны сразу, как груз передаст. И все тут, понимаешь! Иначе дел больше иметь с ними не хочет.

– Это все? Больше ни чего не помните?

– Что мне помнить? И так вам все рассказала.

Проводив посетителей до ворот, хозяйка перекрестилась, поняв, что посетители искать в ее доме бутыли с самогоном не собираются.

Совета искупаться в пруду Кирилл не послушал, лишь только скинул обувь, закатав штанины и расстегнув пуговицы рубашки, с наслаждением прохаживался босыми ногами по мягкой траве вдоль берега, подставляя по палящее солнце свой затылок. Карпов ворчал, разматывая удочку, что в это время дня рыба совсем не клюет, а надо все это делать вовремя. Лучше на утренней зорьке, или, на крайний случай, перед закатом. Клева действительно не было, и через двадцать минут Карпов смотал снасти, сложил в багажник своей «Мазды».

– Кирилл Сергеевич, – позвал он, извлекая из портфеля сложенный лист бумаги, – то, что вы просили.

Это была напечатанная краткая выписка биографии Рахновича уместившаяся на полстраницы. Но, только пробежав по коротким строчкам глазами, сердце Кирилла учащенно забилось. Таких совпадений в жизни не бывает! В основном это обычный путь человека связавшего свою жизнь со службой, но стали очевидны ответы на многие вопросы…

…В семнадцать лет, после получения аттестата о среднем образовании, Рахнович Леонид Валерьевич подает документы в Алма-атинское высшее пограничное командное училище. Восемьдесят девятый год, по окончанию училища, распределен в 71-й Бахарденский пограничный отряд, дислоцированный на территории Туркменской ССР. Девяносто третий год. Переведен в Западную группу пограничных войск, отдельный контрольно-пропускной пункт «Белгород» на границу с Украиной. В девяносто седьмом году, направлен для дальнейшего прохождения службы в Кавказский особый пограничный округ, начальником заставы, для решения задач по прикрытию административной границы Ингушетии с Чеченской Республикой. С девяносто девятого года по две тысячи третий, начальник погранзаставы на границе Чечни с Грузией. В две тысячи третьем году, после упразднения Федеральной пограничной службы и создания пограничной службы ФСБ России, Рахнович подает рапорт на перевод в Управление контрразведки в Северо-Кавказком регионе. Получает назначение на должность старшего инспектора отдела по осуществлению безопасности в войсках частей дислоцирующихся на территории Ингушетии и Чечни. С прошлого года -заместитель начальника специального отдела. Награжден множественными ведомственными медалями и знаками отличия. Не женат. Детей не имеет…

Кирилл, прикурил сигарету, задумчиво сложил лист и вернул его Карпову. Тот, молча, убрал документ обратно в портфель. Постояли рядом несколько минут, смотря на легкую рябь, заросшего у берега густым камышом пруда.

– Ваши соображения, Кирилл Сергеевич?

– Все становится ясно, как день. Я постараюсь изложить свои мысли и предположения, – Кирилл выплюнул тлевший фильтр, – а вы меня дополните. Понимаю. У вас есть свои представления, а также более полные и точные сведения.

Карпов увлеченно смотрел на Кирилла.

– Что мы имеем. Рахнович и «Окулист» почти ровесники, – продолжил Кирилл. – И родились в Казахстане, городе Джамбул. Из этого мы можем судить, что они могли знать друг друга с детства. Кстати, насколько мне известно, Саламбек Дадашев, в банду которого входили братья Барахоевы, тоже родом из этого города.

Карпов, соглашаясь, кивнул головой.

– Могу добавить, Кирилл Сергеевич. Они не только из одного города, но и жили в одном дворе, и учились в одной школе. Мы попросили наших коллег дополнительно собрать сведения в отношении этой троицы, и установили, что Ильясов, из-за своей инвалидности и врожденного увечья, общался и дружил в основном только с Дадашевым и Рахновичем. Отличаясь лидерскими качествами, и, выходящей за пределы обычного понимания, жестокостью, обладал беспрекословным авторитетом среди них еще в детском возрасте. Продолжайте, очень интересно отслеживать ход ваших размышлений.

– Идем дальше. После школы пути их расходятся, но, по окончании Рахновичем пограничного училища, вновь пересекаются. Вторую судимость «Окулист» получает за контрабанду оружия и наркотиков из Ирана, где в это время на погранзаставе начинает свою службу Рахнович. Интересное стечение обстоятельств, не правда ли?

– Согласен. И еще. По оперативным сведениям нашего ведомства именно в это время Дадашев, до своего появления в Чечне занимался поставками партий оружия на Кавказ, именно из Ирана через Туркмению. Дальше, через Каспийское море, и Азербайджан. Благодаря поставкам оружия заслужил огромный авторитет среди полевых командиров и руководства свободной Ичкерии. Не останавливайтесь, я весь во внимании.

– О направлении Рахновича на границу с Украиной, также факт, заслуживающий наш интерес. После побега «Окулиста» из мест заключения в Казахстане и совершения ряда разбойных нападений, его следы обнаружились в Винницкой области. Сегодня родственница Рахновича нам поведала, что примерно в это время тот посещал Жмеринку. А этот небольшой городок находится именно Винницкой области.

– Правда? Я не так силен в географии как вы, но в ваших словах присутствует логика. Получается, помимо прощания с любимой тетушкой, Рахнович запросто мог там встретиться с Ильясовым, то бишь «Окулистом»?

– А вы не предполагаете, что Рахнович и мог содействовать переправке «Окулиста» через границу, на Украину? По-моему, все очевидно. А его служба на Кавказе, где орудовала банда Дадашева и деятельность «Окулиста» в Грузии только косвенно подтверждают наши дальнейшие подозрения.

Карпов прокашлялся, носовым платком вытер влажный лоб.

– Я полагаю, не только косвенные.

Порывшись в портфеле, достал стопку цветных снимков, протянул их Кириллу:

– Узнаете?

Опаньки! Что-то знакомое. Черт возьми, да это же его снимки! Снимки, сделанные на мобильный телефон, в Чечне, во время проведения войсковой операции. Фотографии со склона гор, напротив расположенного около моста блокпоста, на дороге, ведущей через речку. Вот она, «лёжка», которую обнаружил, благодаря своим врожденным охотничьим навыкам разведчик Коля – «Якут»! Вот место, откуда и обстреливали несших службу сотрудников милиции и его самого. Воля судьбы тогда отвела его от смерти. А вот отчетливо видны и гильзы, обнаруженные на месте «лёжки». «Удачные снимки», – в душе порадовался за себя Кирилл. – «Ракурс я все же удачно выбрал. Солнечный свет не бликует». Налюбовавшись вдоволь снимками, вернул их обратно.

– Да, Кирилл Сергеевич, – продолжил Карпов, – мне не совсем известны обстоятельства обнаружения вами заснятых гильз и составленный, подчеркну особенно, протокол. Вы меня извините. Аркадий Львович Хотинский очень скрупулезный человек. Дотошный, до каждой мелочи. Частое фигурирование вашей фамилии в нашем деле, действительно ставило под сомнение ваше непричастность к нему. Скажите спасибо Кунице.

Кирилл, до этого ворошивший ботинком брошенный кем-то полиэтиленовый пакет, недоуменно поднял глаза.

– Кому спасибо?

– Кому спасибо? Вашему другу и нашему коллеги Константину Куница. Мы связались с Мурманским Управлением ФСБ и непосредственно с ним, и он дал вам довольно лесную характеристику.

– Так он – Куница? – изумился Кирилл, представил небольшого подвижного, юркого зверька, сравнив его с Костиком. – Не знал. Хотя фамилия под стать ему.

– У вас, Кирилл Сергеевич, очень характерная жизненная черта. Притягивать к себе проблемы. Я начинаю, если честно, вас побиваться. Так вот, гильзы, обнаруженные вами при осмотре места происшествия, в ходе проведенной баллистической экспертизы, подтвердили, что стреляли из СВД(С), снайперской винтовки. По оперативным сводкам данная винтовка была похищена во время нападения боевиков Шамиля Басаева на мотоманёвренную группу пограничных войск в Ингушетии. Вы, надеюсь, догадаетесь, кто там в это время проходил службу в должности начальника заставы? Так вот. Сопоставив дальнейший перевод Рахновича в Управление контрразведки на Северном Кавказе и одновременно возросшую, в это время, активность банды Саламбека Дадашева мы приходим к очень неутешительному выводу.

Карпов тяжело вздохнул и через силу начал выдавливать из себя слова:

– Мне очень тяжело осознавать, но это моя субъективная точка зрения, подтверждающаяся многими и очевидными фактами предательства интереса нашей службы. И ликвидация Рахновича боевиками, предсказуемый итог этого предательства.

– Видно между ними произошли серьезные разногласия, или они посчитали, что его убийство лучший способ уйти от расплаты за совершенные преступления. А может в вопросе оплаты за предоставленные услуги не сошлись. Ведь родственница Рахновича помолвилась, что во время телефонного разговора он требовал все деньги, или прекращает совместную деятельность.

– Да. Но меня больше всего вызывает опасение доставленные ящики, которые находились в машине Рахновича. Судя по описанию, цвету, маркировки, эти ящики с одного из военных складов. Что это может быть, нам пока не известно. И еще.… Перед убытием в отпуск им подан рапорт на увольнение со службы и выхода на пенсию, что вызвало удивление его руководства. Очень странный факт. Возраст позволял ему еще служить и служить.

– Вы полагаете, что ящики с неизвестным грузом доставлялись специально в наш город? Почему именно сюда? Они могли их перегрузить в другой транспорт и направить дальше.

Карпов покачал головой.

– Нет, Кирилл Сергеевич. Ящики с неизвестным содержимым планировали заранее доставить именно в наш город. Такой мой вывод. Они прекрасно понимали, что переправить сюда груз можно только при помощи Рахновича. Зачем им рисковать? Ни на одном посту ГИБДД, по пути следования, не посмеют проверить автомобиль сотрудника контрразведки, к тому же имеющего при себе «непроверяшку»171.

– Вы подозреваете, что в ящиках может находиться оружие?

– По всей вероятности, да. Контрабанда и продажа оружия, любимое занятие «Окулиста». Его фишка. Несложно представить, что за долгое время у него образовались огромные связи в криминальных кругах. К сожалению, мы пока не располагаем сведениями о намеченных сделках связанных с оружием, но сегодня я планирую встретиться с моим хорошим товарищем и другом, бывшим начальником УБОП. Вы, Кирилл Сергеевич, должны его знать. Но придется его немного потревожить. Может он через свои старые связи и каналы подкинет нам, хоть какую, информацию. Подожди немного, у меня звонок.

Действительно. Кирилл неплохо знал бывшего начальника управления по борьбе с организованной преступностью. Даже пару раз приходилось встречаться по служебным вопросам. Властный и жесткий и очень уважаемый мужик. Интересы оперативной службы ценил, прежде всего, подчиненных не предавал. О его регулярных конфликтах с руководством областного УВД знали все. Свою службу тот начинал в начале восьмидесятых, в должности оперуполномоченного уголовного розыска в «имущественном» отделе Ленинского РОВД, куда по невероятному совпадению, в тоже время направили служить по комсомольской путевке младшим о́пером Головина Андрея Петровича. После расформирования службы, начальника УБОП, в прошлом году, поразительно быстро и с нескрываемой радостью, со всеми почестями, отправили на заслуженную пенсию. Не спросив того согласия. А он не стал переживать и таскаться по инстанциям в поисках справедливости. Возглавил службу безопасности крупного холдинга, ушел в бизнес, перетащив к себе верных боевых друзей.

Но что-то не укладывалось и не срасталось в его голове. Именно убийство Рахновича. Доля логики в рассуждениях Карпова есть, но не похоже, чтоб «Окулист» расправился с одним из своих лучших друзей детства, только из-за того, что у них возникли разногласия по вероятной незаконной продаже оружия на «черном рынке» или денег. Это матерые волки, а не залетные «барыги»172 у которых возникли денежные разногласия или конкуренция, чтоб стрелять друг друга. Слишком мелко. Ликвидация Рахновича была заранее запланирована и к тому же санкционирована более влиятельной стороной. Он помнил, как тщательно готовилась переброска «Окулиста», в прошлом году, на территорию Чечни, в которую были вовлечены отъявленные негодяи братья Барахоевы. И цели и задачи у них стояли иные. Террористические акты и диверсии. Но где, и почему здесь? Получается, ликвидировав Рахновича у них должны остаться еще сообщники. У Кирилла всплыл образ Хучиева, пособника боевиков, которого они опрашивали в Чернокозовской колонии вдвоем с Костиком. Тот вспомнил, что «Окулист» встречался в Панкисском ущелье с неизвестными ему людьми в присутствии сотрудников спецслужб Грузии. Кто это был? Может сам Рахнович? Навряд ли. Вероятно кто-то из курирующей стороны боевиков, орудующих на Кавказе. А может в ящиках вовсе не оружие? Тогда что?

Карпов в это время завершил разговор по телефону, с какой-то детской радостью сообщил:

– Водитель такси опознал во втором пассажире, которых он подвозил на прошлой неделе, Али Барахоева. И еще… Обнаружен автомобиль Рахновича. Поехали, Кирилл Сергеевич. Если рыбалка не задалась, так хоть одна на сегодня приятная весть.

Черный «Ауди Q7» приметили в небольшом дворе, окруженными со всех сторон ветхими с пошарпанными фасадами, малосемейных общежитий. Кто-то из добросовестных жильцов обратил внимание на стоящий, укрытый от людских глаз свисающими ветками старой вербы, длительное время без движений дорогостоящий автомобиль и поделился своим наблюдением с участковым. Тот, на удивление, и как уже принято, не отмахнулся от полученной новости, а решил проверить информацию, по ходу припомнив недавнюю ориентировку об установлении местонахождения аналогичного внедорожника. К сожалению, регистрационные номера не совпадали с теми, что значились в списках угнанных и разыскиваемых машин, но проявив сообразительность и настойчивость, сообщил в дежурную часть родного отдела милиции. Дежурный по РОВД, только несколько часов назад заступив на службу, и еще не ошалевший от телефонных звонков, регистраций сообщений в журналах учета преступлений, подготовки оперативных сводок, подстраховавшись, уведомил следственный отдел военной прокуратуры и Управление ФСБ, выступающими инициаторами розыска. Следователь, сильно заморачиваться не стал, а просто прихватил из сейфа, где у него хранились «вещдоки», изъятые с мест совершения преступлений, брелок с ключами, обнаруженные при осмотре последнего убийства, и выехал к месту найденного автомобиля. На удивление транспортное средство было на всех колесах, стекла не побиты, лишь кто-то пальцем на пыльном капоте вывел непристойное короткое слово. Видно местная «гопота»173 прикинула и побоялась трогать дорогой в цене агрегат и тем более связываться с ее неизвестным влиятельным владельцем. Центральный замок сработал исправно.

Когда подоспели Карпов и Старков эксперты-криминалисты уже приступили к своим обязанностям. В салоне и багажнике найдены документы на автомобиль, три пары номерных знаков разных регионов и действующие предписания на беспрепятственный проезд транспортного средства, несколько стеклянных пустых бутылок от минеральной воды и маленькая упаковка с соленым арахисом. Как и предполагалось, ящики с таинственным содержимым отсутствовали.

– Отсюда, до места совершения убийства минут сорок пешком, – обдумывал вслух Кирилл. – Соответственно мог сюда предварительно приехать. Затем ящики или перегрузили в другую машину, либо Рахнович заблаговременно спрятал их в укромном месте. Тогда, как и зачем он оказался в районе у заброшенных домов, а, Евгений Борисович?

– Давайте предположим, что Рахнович изначально разгрузил ящики в одном из бараков, благо укромных мест там предостаточно, вернулся и укрыл свой внедорожник подальше от глаз. Видно он начал подозревать, что-то неладное в действиях «Окулиста», и уже не сильно доверял ему. Поэтому и назначил встречу в безлюдном месте. Только это не спасло его от двух выстрелов в спину. Потерял контроль над обстановкой, или что-то иное.

– А если он почуял неладное и отказался отдавать груз. И только после этого его убили. Как думаете?

– Вряд ли. Убивать Рахновича не заполучив груз, бессмысленно. Но эту версию проверить необходимо. Вы сможете это провести сами? Аркадий Львович требует меня в «офис» на доклад.

Кирилл, пожал плечами, почесал нос и не стал ломать сильно голову с вопросом кого привлечь себе в помощь, кивнул головой.

– Вот и хорошо, – он пожал руку Кирилла. – Не зависимо от результата информируйте меня. Всего хорошего.

Карпов спешно прыгнул в свою «Мазду» и молниеносно скрылся за углом дома. Кирилл вздохнул, осмотрелся по сторонам. Добираться до отдела предстояло пешком. Следователь и эксперты завершали свою работу, ждали эвакуатор, чтоб загрузить на него автомобиль с опечатанными белыми полосками бумаги дверями и капотом. Намечалось провести еще ряд экспертиз как внутри салона, так и снаружи.

Ему посчастливилось. Проезжавший мимо патруль вневедомственной охраны добросил его до места. Кирилл вбежал на второй этаж. Стояла непривычная тишина. Щелкнул замком, открывая дверь. В кабинете было пусто и прохладно. Собрав силы, несколько часов просидел за компьютером, выполняя свои прямые обязанности. Напечатал запросы, внес изменения в квартальный отчет. Спустился на улицу, чтоб сходить за сигаретами до ближайшего ларька, когда увидел подходящего к отделу, с недовольным лицом, Василия.

– Что морду скривил, как клюквы обожрался? Случилось что?

– Да не-е-е. Все нормально. В морг ездил, заключение забирал. «По порезу», что позавчера было на Литейной. Жутко как-то. Неприятно.

– Неприятно ему, – передразнил его Кирилл.

Ему стало стыдно. Про «ножевое» на Литейной он даже не слышал, сосредоточив все свое время по делу Рахновича.

– Что там? Проблемы есть?

– Какие проблемы? И так все ясно. Вчера по девяносто первой174 закрыли. Там свидетелей и улик на три «мокрухи» потянет. «Приблуду»175 отыскали, «пальчики» как подписи на картинах Айвазовского. Только «покемарить»176 по-людски не довелось.