Запертые

– Ну хорошо, а добровольцы? Разведчики? – Не унималась Светлана. – Из убежища же была послана группа?

– Да, они были. Они много смотрели, много записывали. Очень удивлялись нашим успехам. И через неделю отравились назад. Больше мы о них ничего не слышали.

– Нам сказали, что все добровольцы не пережили карантин по возвращении…– Поведала Светлана.

– Да, не исключено, что некоторые заболели. – Подтвердил Станислав. – Тут ведь в чем дело. Вы, закрывшиеся в бункере, все эти годы жили практически в стерильной среде. Ни вирусов, ни бактерий, ничего. Системы фильтрации очень хорошо справлялись. Организму просто не с чем было бороться, иммунитет за ненадобностью сильно ослаб. В то время как на поверхности люди были в непрерывном противостоянии. Ну это как тренировки для спортсменов, если их прекратить, то мышцы ослабевают.

– Да, это понятно. Нас всех там обязательно тренировали. – Согласилась девушка. – И что теперь?

– А теперь… – Станислав вздохнул. – Запертым в бункере действительно опасно находиться на поверхности. Только по совершенно иной причине.

Светлана во все глаза смотрела на парня.

– А я? – Спросила она. – Я тоже умру?

– Нет, конечно! – Успокоил ее Станислав. – Организм приспособится. Особенно если ему помогать. Не сразу, но все придет в норму. А в вашем конкретном случае все еще проще, ваш иммунитет по неизвестным пока причинам ослаб не так сильно. Собственно, вам уже можно спокойно гулять на открытом воздухе, только контакты с людьми временно ограничить. Вот и все.

– Нет, нет, я все равно не понимаю. – Девушка нервно перебирала пальцы. – Если с атмосферой все в порядке, почему ремонтники, я сама в том числе, случайно порвавшие защитный костюм, теряли сознание? Почему костюм разъедало дождем?

– Костюм разъедало дождем потому что он сделан из бумаги. Буквально. – Станислав с грустью смотрел на пациентку. – А задыхались… Смотрите. Что в вашей инструкции указано делать в случае повреждения костюма?

– Открыть вентиль подачи воздуха из баллона и закрыть разрыв ремонтной лентой. – Четко, как на экзамене, отрапортовала ремонтница.

– Вот. Вентиль подачи воздуха. – Кивнул молодой человек. – Только в баллоне не совсем воздух.

Светлана вскочила, не в силах совладать с эмоциями, и принялась размашисто вышагивать по комнате.

– Но… зачем???

– Это очень хороший вопрос. И мы пока не можем найти приемлемого ответа.

Несколько дней Светлана ходила подавленная. Даже разрешенные прогулки на свежем воздухе не привлекали девушку. Столько лет… Столько лет огромное количество народу живет во лжи, даже не подозревая об этом… Зачем? Почему? Кому это нужно? Нет ответа… Захотят ли запертые в подземелье выйти наружу, рискуя здоровьем? Так ли уж правы оставшиеся на поверхности? Как во всем этом разобраться? Там, в убежище, остались друзья. Надежный напарник. Подружка-поэтесса. Как им дать знать о себе? Да и надо ли подвергать их риску раскрывая запрещенную, по всей видимости, информацию? Ведь даже вернувшиеся с поверхности добровольцы не смогли рассказать об увиденном, а им было что рассказать… Нет, не спроста они канули в лету. Кто сможет победить эту, десятилетиями устоявшуюся систему тотального контроля? Светлана четко понимала, что не она. Она простой техник. Грамотный, образованный, ответственный и целеустремленный, где-то даже романтичный и возвышенный, но всего лишь техник. Ни разу не предводитель восстания. Что же делать? Вернуться, чтобы и дальше жить под неусыпным контролем камер и сканеров? Без пения птиц, шелеста ветра и ароматов лесных трав? Нет, ни за что!  Но и тихо наслаждаться свободой беспокойная душа не могла.

На свежем воздухе, с натуральными продуктами и ощущением свободы иммунитет Светланы восстановился удивительно быстро. Станислав настоял на том, чтобы Светлана сделала несколько прививок, обеспечивавших если не полную гарантию не заболеть, то как минимум перенести возможную болезнь намного легче. Навыки техника систем вентиляции и очистки воздуха оказались востребованными в соседнем городке, куда Светлана устроилась работать уже через несколько недель после выписки из больницы. Жизнь потихоньку налаживалась, память о тотальном контроле убежища постепенно размывалась, но мысли об оставленных там друзьях по-прежнему не давали Светлане забыть прошлое…

Глава 3. Новая жизнь.

– Светка, там опять к тебе пришли! – Звонкоголосая миловидная Ксюшка, одна из соседок Светланы по комнате в общежитии, вывела девушку из раздумий. – Не надоели они тебе?

Светлана неопределенно хмыкнула и впустила гостей.

Весть о том, что в заводском общежитии поселилась беглянка из бункера моментально облетела небольшой городок. Народ, конечно, толпами не валил, но повышенное внимание местной молодежи довольно сильно утомляло Светлану. Девчонки и ребята расспрашивали о жизни в убежище, о порядках, быте, обо всем на свете. Они, конечно, слышали о других беглецах, но это было так давно, что никто из местных лично с запертыми не разговаривал. Светлана с удивлением узнала, что она далеко не единственная, пришедшая из бункера. Из рассказов местных, которые сами мало чего знали, выяснилось, что иногда из бункера приходят люди. Но происходит это очень редко. Многие из запертых, оказавшись на поверхности, не смогли восстановить иммунитет и либо погибли, либо вернулись обратно в убежище. Светлана вспомнила, что вернувшиеся с поверхности после довольно длительного отсутствия действительно упоминались в новостях, но все они через какое-то время погибали, так и не вернувшись к обычной жизни в подземелье. Никто и никогда не встречался с вернувшимися, кроме команды спасателей. Но что это за команда, кто в нее входил, девушка тоже не знала. Те же из сбежавших, кто смог приспособиться к условиям на поверхности, находили себе занятие и начинали жизнь заново. Последний такой сбежавший, по воспоминаниям старшего поколения местных, поселился в городке лет тридцать-сорок назад, но он был уже не молод, мало с кем общался и вообще не любил вспоминать подземелье. Были и положительные моменты в этих визитах местной молодежи. Они помогали беглянке лучше ориентироваться в пока еще непривычных обычаях жизни на поверхности без подсказок искусственного интеллекта.

Нередким гостем в комнате девушек был Станислав. Светлана терялась в догадках, были ли его визиты продиктованы необходимостью следить за состоянием здоровья необычного пациента или это было что-то другое. Спрашивать напрямую Светлана стеснялась, а сам Станислав был либо очень деликатен, либо просто хороший профессионал. Девушка надеялась, что ситуацию прояснит поэтический вечер, который устраивала на днях Ксюша и куда Станислав тоже был приглашен. Но, как это обычно бывает, все вышло не так. Приглашенные собрались в большом холле на первом этаже, притащив из комнат стулья и скамейки. От микрофона Ксюша отказалась, ее звонкий радостный голос совершенно не нуждался в технических помощниках. Светлана и Станислав сидели рядом на втором ряду, почти касаясь друг друга руками. Такое близкое соседство было немыслимым в убежище, где запертые, даже если устраивали что-то вроде вечеринки в персональном боксе, были обязаны находиться на значительном расстоянии друг от друга во избежание обмена индивидуальными бактериями. Светлане было неловко и одновременно радостно от того, что не нужно было чураться приятных ей людей. Она уже потихоньку привыкала к неуклонному сужению ее личного пространства, особенно сильно нарушаемого в очереди заводской столовой. Впрочем, в столовой Светлану больше всего поразило не это. Самое сильное впечатление на девушку произвело отсутствие роботов-раздатчиков. Вместо механизмов выбранные блюда отмеривались и отпускались живыми людьми, с которыми можно было переброситься либо парой вежливых слов о, к примеру, погоде, либо безобидной шуткой, либо попросить совета в выборе блюда. Такая фривольность была просто немыслима в убежище. Светлане очень нравилось такое положение вещей, она широко и радостно улыбалась, чем вызывала добродушные усмешки коллег.

Поэтический вечер начался. Ксюша вышла на импровизированные подмостки, раздались первые аплодисменты. Девушка набрала воздуха и начала… Светлана сидела затаив дыхание. Поэтические строки лились бурным горным потоком, ласково журчали лесным ручейком, плавно катили волны широкой могучей рекой. Ритм, мелодика поэтессы захватывали сознание беглянки наравне со смыслом слов. Все настолько разительно отличалось от творчества подружки-поэтессы из убежища, было таким свободным, чистым, радостным… Даже грустные темы были такими светлыми и жизнеутверждающими… Ремонтница невольно ощущала страшную пропасть между этими звонкими свободными нотами и какой-то необъяснимой, только сейчас осознанной безысходностью и зажатостью творчества подружки из убежища. Светлана напрочь забыла о Станиславе, она упивалась ощущением счастья, счастья быть свободной, счастья иметь возможность выбирать, дышать живым нефильтрованным воздухом…

Городок, где работала Светлана, находился всего в нескольких километрах от входа в убежище. Много, много раз Светлана приходила к закрытому шлюзу, садилась на песок и ждала. Графиком замены фильтрующих элементов управлял искусственный интеллект убежища и девушка никак не могла поймать момент очередного выхода обслуживающей бригады. Шифр на кодовом замке шлюза, которым она пользовалась сколько себя помнила, почему-то не срабатывал и ремонтница вынуждена была только ждать в надежде на то, что ей все-таки удастся поговорить если не с Сергеем, то хотя бы с другим техником. Конечно, это была рискованная затея, незнакомый техник мог просто скрыться в убежище, как того требовала инструкция при обнаружении чего-либо необычного. А мог и затащить девушку внутрь и передать команде спасения. Тогда судьба беглянки была бы просто непредсказуема…

…Долгие дни реабилитации давным-давно закончились и Сергей был допущен к выходу на поверхность. Нового напарника брать он не торопился, хотя давно было ясно, что Светлана больше не вернется. Ситуация на поверхности никак не менялась. Согласно датчикам, все такая же радиация и агрессивная атмосфера. «Как же ее угораздило? Проклятая планета, забирает лучших друзей…» Когда выпадали ночные смены, Сергею приходилось работать в темноте при свете ручного фонаря. Помощник бы очень не помешал, но парень не мог переступить через себя и забыть ту, что спасла ему жизнь. Правда, потом лишившись своей. В дневные смены было намного проще и парень позволял себе осматривать окрестности, надеясь непонятно на что. Иногда ему даже казалось, что он видит на песке следы, но здравый смысл подсказывал, что это всего лишь игра отравленного ветра и кислотных дождей. Сергей приготовил сменные блоки, проверил костюм, маску и вышел наружу. Несколько минут аккуратного движения и вот они, заборные шахты системы очистки воздуха. Ночь, почти непроглядная тьма. Где-то вдали мерцают разряды ядовитой грозы, светятся радиоактивным излучением кислотные облака. Надо двигаться быстрее, пока не накрыла смертельная буря. Луч фонаря скользит по песку, перекатывается на бетонную опору шахты и выхватывает из темноты ярко зеленые буквы: «Серый, все не так. Света.»…

В оформлении обложки использованы фотографии из личного архива автора.