Однажды я стала принцессой. Книга 1 (новелла)

Говорят, предыдущий император не только был тираном и деспотом, но и окружал себя непомерной роскошью. Непохоже на то, что он некогда обитал в этой самой комнате. Не кажется, что Клоду прямо так уж хотелось менять обстановку в комнате, которую раньше занимал человек с противоположными предпочтениями.

Пустая комната больше напоминала спортзал, лишь у дальней стены выделялась огромная кровать. Сверху ее укрывал длинный балдахин, так что рассмотреть, что за ним скрыто, было невозможно.

Разве не опасно так ставить кровать – на виду у двери? Если ты император, то можешь стать жертвой покушения, разве не так? Как будто это все специально подстроено.

Даже если ты волшебник, ты не должен оставаться беззащитным во время сна. Хотя какое мне дело до того, жив Клод или мертв? Почему-то мое внимание вдруг привлекла карта мира, висевшая на дальней стене. И я направилась к ней, стараясь не шуметь.

– Ах! – Я быстро закрыла руками рот, из которого поневоле вырвался вздох восхищения.

Глава 13

Сколько бы я ни смотрела, она никуда не исчезала. Карта, занимавшая почти всю стену, сверкала золотом. При этом она не просто была покрыта им – казалось, она сделана из крупных кусков золота.

Ах, а это что?! Я никогда в жизни не видела ничего подобного. Вот это да… Вот это я понимаю – императорский дворец! Конечно, на стене будет висеть что-то подобное. Зачем мне золотые погремушки и подсвечники, если у меня есть это?! А та штучка на стене тоже из золота? Я в приливе воодушевления побежала по ковру к другому концу комнаты.

Похоже, у Клода или бывшего императора было хобби – он собирал картины. В комнате не было других украшений, одни рамы с картинами. Хоть они и уступали карте по размерам. Трудно сказать, что именно было на них изображено. Были какие-то сцены из Библии, картины с милыми херувимами и прекрасными ангелами. И все они висели в роскошных золотых рамах.

Ах! На этой картине изображена коронация первой императрицы, Эмброуз. Я ее помню из книги, которую мне приносила Лили.

Картины были поистине огромными. В длину они были такими, как если бы трое мужчин встали в ряд, раскинув руки. И это все из золота! Даже та сломанная рама в углу комнаты.

Хм? Почему ты не выбросишь ее? Если она тебе не нужна, то отдай лучше мне… Я облизнула губы и посмотрела на картину, покрытую слоем пыли, а затем снова обернулась, чтобы еще разок взглянуть на карту мира. Но мое внимание привлекла не она. В последний момент взгляд остановился на кое-чем другом.

– …

Я приблизилась к сломанной раме. Хотелось получше рассмотреть картину, что не висела на стене, а собирала пыль в углу комнаты. Это был портрет женщины. Ее лицо с легкой улыбкой нельзя было назвать прекрасным, но оно излучало особое очарование.

Женщина казалась знатной дамой, любящей наряжаться, ведь ее с ног до головы украшали драгоценности. Просто взглянув на эту роскошь, можно было подумать, что она императрица. Ее каштановые волосы были собраны в элегантную прическу, открывая тонкую шею. Улыбку дополняли яркие зеленые глаза.

Пусть я только читала описание персонажей в романе и никогда не встречала большинство из них, но… Мне казалось, что я ее знаю. Почему? Мне в глаза бросились черные мазки на поверхности разбитой рамы, напоминающие засохшую кровь.

– Хм…

Похоже, что это мать Дженит. Разве это не символ его привязанности? Судя по всему, вопреки словам Лили, настоящей любовью Клода была не Диана, а мама Дженит. Да-да, очевидно же. Ведь Дженит – главная героиня романа. Хотя вообще трудно поверить, что такой бессердечный человек способен любить.

Не надо было сюда подходить. Я раздраженно закатила глаза. Почему-то мне казалось, что я увидела то, чего не следовало. Ладно, сделаю вид, что я ничего не видела. Я вообще ничего не видела. И ничего не знаю. Честно-честно! Я закрыла глаза, покачала головой, и тут…

– Ах!

От удивления я схватилась за грудь и отступила на несколько шагов назад. Почему, почему, почему император спит здесь, а не на кровати?! Золотистые волосы сильно выделялись на фоне черного кожаного дивана. Клод неподвижно лежал на длинном диване, его глаза были закрыты. Со стороны входа его скрывала от глаз спинка дивана, зато с этого ракурса его было трудно не заметить.

Ха, ха-ха. У меня сердце вот-вот из груди выпрыгнет. Я была уверена, что он заснул на кровати, поэтому и пошла на разведку комнаты. Ах, а если бы меня настоящий удар хватил от испуга? В отличие от меня, судорожно хватавшейся за сердце в тщетной попытке его успокоить, Клод мирно спал. Даже не шелохнулся ни разу.

Ух, как ужасно. Так хочется его стукнуть. Хоть разок. Ничего же не произойдет, если я легонько его ударю? С таким настроем я подошла к дивану. Мой запал неожиданно исчез, когда я впервые увидела его лицо на уровне моих глаз.

Черт. Во сне он похож на принца из сказки. С закрытыми глазами Клод выглядел невероятно нежным и невинным. От этой мысли меня передернуло. У меня в глазах помутилось? Это кто тут нежный и невинный? Он-то? Я точно о Клоде подумала?

Даже когда я протерла глаза, его спящее лицо все еще напоминало персонажа одной из картин на стенах. Мне он таким нравился. Он может оставаться таким же всегда?

Я посмотрела на Клода со странной смесью чувств и осторожно махнула рукой перед его лицом. Должно быть, он крепко спал, раз не слышал, как Феликс открыл дверь и я вошла внутрь. А вдруг я наемный убийца, которого отправили его прикончить, а он так мирно спит?

Ну, мне же лучше. Мне-то всего разочек надо его стукнуть. Кто знает, когда мне еще выпадет такой шанс. И я до сих пор не простила Клода за ту выходку на озере! Да, я злопамятная, и что с того?! Я задумалась, куда именно его ударить: если по лицу, то будет подозрительно, поэтому я подняла руку, целясь в грудь.

Ой! Тук!

Именно в этот момент из моего рукава что-то выпало. И как назло это «что-то» приземлилось аккурат на лоб Клода, отскочило и покатилось по ковру. Это был шоколад, который я сегодня стянула с кухни и припрятала в рукаве.

О нет…

Я сунула шоколад в рукав, чтобы Лили не нашла его! Я про это напрочь забыла, пока болтала с горничными. К тому же я сегодня даже не переодевалась. Я затаила дыхание, опасаясь, что Клод может проснуться. И в это самое мгновение он медленно, словно призрак, открыл глаза.

– …

Я замерла с поднятой рукой. Клод моргнул раз или два, а затем уставился на меня. Его глаза были сфокусированы на мне. С трудом верилось, что он буквально только что глубоко спал.

Наконец, я опустила поднятую для удара руку, неловко похлопала Клода по груди и запела:

– Б-баю-бай, баю-бай…

Что я вытворяю?..

Осознав свои действия, я внутренне взвыла. Я только что щелкнула спящего льва по носу, да? Это ведь опасно? Было бы лучше, если бы он хоть что-то сказал, но Клод не произнес ни слова. Он просто молча наблюдал за мной, а я была на грани панической атаки.

– Ночь пришла, взошла луна, ярко светят звезды.

Хнык. Я сошла с ума! Почему мой язык живет своей жизнью в моменты паники! Что я несу? Пожалуйста, хватит петь Клоду колыбельную!

– Завтра будет день опять, будем мы с тобой играть, солнцу улыбнемся.

Я усиленно хлопала Клода по груди, надеясь, что он поймет, что я пытаюсь его ударить. Интересно, какое выражение он увидел на моем лице, как только открыл глаза? Наверное, я была похожа на Чаки, что пытался придумать способ расправы. Ах. Ну почему я вечно попадаю в неприятности?

– Что это за песня?

Клод, до сих пор просто наблюдавший за мной, наконец-то открыл рот. Я моментально ответила, цепляясь за спасательный круг:

– Эта песня говорит плохим снам: «Пока-пока».

Ну дает, даже не знает, что такое колыбельная. Сестренки-горничные говорили, что все жители империи выросли на ней. Хотя мне было еще рано знать слово «колыбельная», поэтому описала ее как смогла. Я улыбнулась, скрывая свои темные мысли.

– Папа, с добрым утром!

Выражение лица Клода на мгновение изменилось. Это произошло так быстро, что мне даже показалось, что я это выдумала. Со своим обычным спокойствием он ответил, и тут уже я с трудом удержала гримасу:

– Сейчас не утро.

– Тогда с добрым вечером!

Не мог просто промолчать, да?

– Тебя впустил Феликс?

Казалось, он сразу понял, что к чему, увидев меня в своей спальне. Клод приподнялся и ленивым движением убрал упавшие на глаза волосы. После сна они были более взъерошены, чем обычно, а его одежда обнажала хорошо очерченные мускулы.

Ой, неловко-то как. Как-то стыдно даже. Я же взрослая девушка, пусть и в теле ребенка!

Не обращая на меня внимания, Клод перевел взгляд налево, к окну. Снаружи уже начинался желтый закат. Медленно поднявшись на ноги, словно потягивающийся хищник, он произнес:

– Прикажу подать нам ужин.

– Судя по всему, тебе уже стало лучше.

Мы с Клодом лицом к лицу сидели за столом в императорской спальне, впервые после того происшествия на лодке. Я смотрела на расставленные передо мной блюда. Да, все выглядело аппетитно, но я подумала, что это слишком скромный ужин для императора.

Я в недоумении подняла голову в ответ на его слова. Откуда ему было знать, что я болела, если он ни разу меня не навещал? Но если бы он меня навестил, мое состояние бы только усугубилось!

Глава 14

В любом случае я была ошеломлена, когда Клод, ни разу не проведавший свою дочь за время болезни, сказал, что я неплохо выгляжу. Я, конечно, не ждала, что он скажет что-то в духе: «Ты сильно болела. Тебе уже лучше?» или «Ты устало выглядишь». Но это чересчур даже для него, разве нет? Кхем. Хотя мы же о Клоде говорим.

– Папа тоже хорошо выглядит!

Но я всего лишь бесправный представитель мелкой буржуазии. Не забываем. План В, план В. Но и для плана Б мне нужно показать этому парню, что я не хочу умирать ни сегодня, ни завтра! Пусть мне придется пресмыкаться перед ним ради этого. Нет ничего важнее выживания!

Я ответила на слова Клода и широко улыбнулась. При виде моей улыбки в его глазах мелькнула странная эмоция. Наверняка подумал: «Ребенок, едва не утонувший на днях в озере, так ослепительно мне улыбается?»

Клод вальяжно сидел напротив, подперев подбородок рукой, и пристально меня рассматривал. Ну почему он так опасно обаятелен? Хочет меня околдовать? Хитрюга. На меня твои чары не действуют!

– Ешь. Я приказал приготовить то, что придется тебе по вкусу.

Ты про мясо? Это из-за моих пухлых щечек? Издеваешься, да?

– Приятного аппетита!

Ясное дело, я не могла не начать есть. Я проигнорировала слова Клода и взялась за еду. Ах, мясо просто тает во рту. Клод ест такое каждый день? В моем дворце тоже подавали дорогое мясо, но не такого вкуса и качества. Несправедливо!

Однако такие приборы были для меня слишком тяжелыми. И мясо подали ненарезанным, поэтому мне приходилось резать его самой. Почему тут такой высокий стол?!

Скр-р-р! Нож выскользнул из моей руки и с резким звуком царапнул тарелку. Хнык. В этот момент я затаила дыхание. Мне было жутко стыдно, но я пристально следила за реакцией Клода. Он же не взбесится из-за неприятного звука? Не бросит в меня нож, который держит в руке?

– Тебе нужно поучиться этикету. – К счастью, он просто пробормотал себе под нос и даже не взглянул на меня. Фух, как же страшно-то было. – Завтра я отправлю кого-нибудь в твой дворец. Похоже, тебя учили необразованные люди, поэтому тебе есть, над чем работать.

Чего? Это камень в огород моих горничных? «Необразованные люди»? Мои горничные тоже из дворян, вообще-то!

– Впредь серьезнее относись к своему образованию.

Ах, точно. Ты же у нас королевских кровей. На мгновение я потеряла контроль над своим выражением лица, но он, похоже, не заметил. Мы сидели на разных концах стола. Хорошо, что обеденный стол такой большой. Хе-хе. Внутри меня что-то бурлило, но я лишь широко улыбнулась Клоду:

– Ати будет стараться, папа!

Клод странно взглянул на меня. Я провела с ним много мучительных часов, но ни разу не видела, чтобы он так на меня смотрел. Мне стало не по себе. Он сверлил меня взглядом так, словно я какая-то странная зверушка. И так на протяжении всего ужина. Ах, меня сейчас вырвет.

– Спокойной ночи, папа! Пока-пока!

И вот, после бесконечного ужина с Клодом Феликс снова доставил меня в Рубиновый дворец. Как и прежде, он пожелал мне спокойной ночи, на что я в этот раз лишь фыркнула. Лили бросила на меня недоуменный взгляд, но я не сводила глаз с Феликса.

Так ему и надо! Он запихнул меня в комнату Клода, когда я была к этому совершенно не готова! У-у-у, после всего, что мне пришлось там пережить, даже голову ему открутить мало! Хнык-хнык. А ведь я тебе верила. Как ты мог вот так бросить меня на растерзание?

Феликс еще и делает вид, будто не понимает, что такого он натворил. Это раздражало еще сильнее.

– Лили, спой мне колыбельную.

Этой ночью я снова состроила милую мордашку, выпрашивая у Лили песню. Она рассмеялась, видимо, ей нравилось мое ребячество. А затем она нежно погладила меня по голове, укрывая одеялом:

– Что же, давайте я вам спою.

Вскоре до моих ушей донеслась мелодия.

– Когда наступит ночь, сорви для меня цветок. И милая звездочка мне улыбнется.

Ах. Это ни в какое сравнение не идет с моим пением. От зависти даже одеяло сбросить хочется, но здесь Лили. Надо сдержаться.

– Завтра будет день опять, будем мы с тобой играть, солнцу улыбнемся.

От сладкого голоса глаза сами по себе закрывались. Всегда так приятно, когда поют колыбельную специально для тебя. Хотя я уже слишком взрослая, чтобы засыпать под колыбельные.

– Сладких снов. Спокойной ночи. Спи спокойно, мой малыш.

Не знаю, что принесет мне завтрашний день, но пока забуду об этом и лягу спать. Нужно хорошо спать, чтобы вырасти. Хотелось бы проснуться лет так через десять. Эх.

– Спи спокойно, мой малыш.

И тебе спокойной ночи, Лили! Слушая ее прекрасный голос, я старалась выкинуть из головы лицо гадкого Клода. Как и в любую другую ночь, я мечтала, чтобы время шло быстрее.

Часть 2.5

Этот папа Клод

С наступлением ночи Гранатовый дворец погрузился в еще более глубокую тишину. В сгущающейся темноте Клод вгляделся в предмет, который он держал в руке с самого утра.

Это была немного растаявшая мягкая шоколадка. Когда он осторожно надавил на бумагу, в которую она был завернута, на ней осталась вмятина. Ребенок пришел в его комнату вечером и уронил шоколад ему прямо на лоб, пока он спал.

В сознании Клода возник образ маленькой девочки, мягкой и хрупкой, словно кусочек шоколада. Она была так похожа на свою маму. Он внезапно рассмеялся.

– Так похожа на Диану. Такая же наглая.

Иногда казалось, что нет ничего проще, чем понять, что творится в ее головке. А иногда – что он никогда этого не узнает. По ее глазам было видно, что она до смерти его боится. Но о чем было невозможно догадаться, так это о том, что именно она скажет или сделает в следующий момент.

Точно так же было и с Дианой. Даже сам Клод не понимал, почему она не сбежала от него, учитывая то, как она его боялась.

– Да, леди Диана – не тот человек, кого легко забыть, – с улыбкой произнес Феликс, стоявший за спиной Клода. Однако тот лишь холодно произнес:

– Еще бы год, и я полностью забыл бы ее лицо.

Феликс понял, что Клод лишь наполовину говорил правду. Человек с холодным сердцем действительно сможет забыть Диану. Даже тот факт, что она родила ему ребенка, не был поводом вспоминать женщину, которой уже давно нет.

Однако даже ему года не хватит. То, что Клод помнит Диану спустя столько лет после ее смерти, тому подтверждение.

– Вам понравился ужин с принцессой Атанасией? – Феликс сменил тему вместо того, чтобы продолжать разговор. В следующее же мгновение его лицо расплылось в улыбке. – Разве она не милая маленькая принцесса?

Не он один считал, что присутствие юной принцессы украшало мрачный дворец. Хоть повелитель Феликса до сих пор не открыл девочке свое сердце.

– Милая, говоришь? – Как и ожидалось, Клода его слова не тронули. Да, она немного разбавляла его скуку, но называть ее «милой»? – Я уже давно забыл, что это значит.

Когда-то давно он испытывал подобные чувства, но теперь они стали лишь блеклым воспоминанием. Остатки прошлого, покрытые толстым слоем пыли и изменившиеся до неузнаваемости. Взгляд Феликса на мгновение замер на разбитой раме в углу комнаты. Клод поднялся на ноги.

– Тебе лучше уйти. Я устал.

Рыцарь в ответ лишь склонил голову.

– Долгих лет жизни и процветания.

«Вы так говорите, но я думаю, что вы еще помните. Однажды вы это тоже увидите. Поскорей бы пришел этот день…»

– Отдыхайте.

Тьма, накопившаяся за долгое время, была глубокой, а старая тишина – долгой. Надеюсь, что и сюда когда-нибудь проникнет яркий свет. Однако ночь, которая еще не закончилась, сегодня тоже была тиха.

Часть 3

«А вы кто?»

Сегодня утром мне приснилось, что я проснулась и, к моему удивлению, мне было двадцать… Ах, сны на то и сны. Понятно же. Хоть раз моя жизнь шла так, как мне хотелось? Но все равно. Неожиданно проснуться взрослой – это звучало более реалистично, чем стать принцессой в другом мире, правда? Вот и я так думаю. Так что вдруг и этот сон когда-нибудь станет реальностью.

– Папа, я соскучилась!

Но моя реальность оставалась такой же. Ежедневная рутина – демонстрировать свое обаяние, лгать, стиснув зубы, чтобы произвести впечатление на императора. Это осознание разрывало мне сердце. Но я не буду плакать, даже если мне грустно и одиноко!

– Ах!

Я мчалась по зеленой траве и остановилась прямо перед Клодом. Издав удивленный вздох, я словно резко вспомнила о чем-то и проговорила:

– Спасибо, что пригласили Ати на чай.

Одновременно я осторожно приподняла юбку с обеих сторон, как меня учили на уроках этикета. Я почувствовала, как Феликс улыбнулся за моей спиной.

Верно! Это ведь мило, когда маленький ребенок строит из себя взрослого? Сегодня я планирую быть еще более милой, чем обычно. Для этого я надела свой самый красивый наряд и тайком тренировалась перед зеркалом.

Концепция этого дня заключалась в том, что я маленькая леди, которая пытается выглядеть взрослой, но на самом деле все еще плохо владеет этикетом. Конечно, для лучшего эффекта я должна быть мило неуклюжей, иначе образ не сложится.

Глава 15

К счастью, мой план, похоже, оказался удачным. Не только Феликс, но и горничные, которые прислуживали нам за чайным столиком в саду, поглядывали на меня с почтением.

В белом платье, обильно украшенном кружевом, я выглядела, прямо как ангел. Конечно же, в моем случае речь идет не о прекрасной девушке-ангеле, а всего лишь об ангеле-младенце. Эх!

Увидев меня такой, Клод всего лишь разок слегка приподнял брови. Но когда еще мне удавалось добиться от него хоть какой-то реакции?

– Феликс.

Услышав команду, рыцарь поднял меня и усадил на стул. Я все еще была слишком маленькой, чтобы забраться туда самостоятельно. Такое уже повторялось не раз, и я перестала воспринимать это как нечто из ряда вон выходящее. Мне наконец стал понятен истинный смысл фразы о том, что человек – это животное, которое к чему угодно привыкает.

Оказавшись лицом к лицу с Клодом, я лучезарно улыбнулась и произнесла:

– Приятного завтрака, папа!

Сейчас десять утра. Раньше он всегда звал меня на чай во второй половине дня, но почему-то примерно месяц назад время нашей совместной трапезы сместилось на утро.

Это случилось как раз после того, как я спела Клоду ту самую колыбельную. Но почему она так на него повлияла, узнать не было возможности. Вполне вероятно, он что-то задумал.

Так или иначе, теперь при каждой нашей встрече за столом я желала ему приятного завтрака. И почему-то каждый раз при этих словах он некоторое время молчал и отрешенно глядел на меня.

Как можно догадаться, в ответ он ничего мне не желал, но тем не менее я не терялась.

– Ати вчера видела папу во сне!

– Неужели?

– Ати, папа, Лили и Феликс вместе сели на метлу и улетели высоко-высоко. Мы долетели до луны и до звезд – было так весело!

– Какой глупый сон.

Хо-хо! Какие чудесные слова! Я весело рассмеялась, не обращая внимания на реакцию Клода.

– А еще Ати и папа играли вместе на мягких облаках. Ати очень-очень понравилось!

Похоже, Клоду мой рассказ показался полным вздором, и он усмехнулся, издав звук, похожий на то, как воздух выходит из пробитой шины. Но я и сама не до конца понимала, что за бред несу, так что ничего страшного. Ну все! С меня довольно! Уж лучше возьмусь за пирожные.

Однако в следующий миг я осознала, что горничная, которая готовила нам напитки, стоит, уставившись на меня в глубоком недоумении. В императорском дворце не было ни горничных, ни рыцарей, но, когда мы с императором встречались за совместной трапезой, само собой, к нам на помощь приходили слуги.

Я уже видела эту горничную, она обычно подавала чай во время наших чаепитий. Видимо, она очень удивилась, обнаружив, что мы друг с другом разговариваем. Но, похоже, она была дамой бывалой. Быстро сделав вид, что ничего не случилось, она сделала шаг назад и отошла от стола.

Сегодня, как и обычно, Клод был словно в дурмане. Я видела его таким постоянно, и у меня начинали появляться вопросы. Интересно, отчего он все время так не высыпается? Вот и в прошлый раз решил вздремнуть прямо перед нашей встречей. Но в последнее время, когда мы стали встречаться по утрам, на наших завтраках атмосфера переставала быть такой тягостной.

Не настолько, чтобы начинать нести всякую чепуху, но все же, казалось, воздух перестал быть столь заряженным. Возможно, это было связано с тем, что по утрам у меня низкое давление, вероятно, Клод тоже не успевал до конца проснуться. Может, ему стоило перестать встречаться со мной в такую рань?

Или он мог бы приглашать меня на встречи, как и раньше, после полудня. Зачем ему только понадобились эти утренние бдения и мои пожелания приятного завтрака?

– Папа, это вкусно?

Так или иначе, но и сегодня я услышала знакомый аромат – похоже, Клод всегда пил один и тот же чай. Император не изменял своим привычкам, и каждый раз, когда нам предлагали напитки, он неизменно пил этот чай. Кажется, мой вопрос застал его врасплох, и он на миг замер, но тут же равнодушно ответил:

– Вкус здесь не главное.

Понаблюдав за тем, как он пьет, я с важным видом прокричала:

– Ати тоже хочет чай, как у папы!

Нельзя сказать, что за прошедший месяц мы с Клодом очень сблизились. Тем не менее я немного осмелела и вполне могла позволить себе подобную наглость.

Пускай мне пришлось выбрать извилистый путь, главное, что он приведет меня к цели. Если ему пришлась по душе моя дерзость и он решил пока меня не убивать, это уже неплохой результат.

– Ваше высочество, такой чай для вас слишком крепок! – Пока Клод отставил чашку и внимательно смотрел на меня, слегка обескураженный моим новым выкрутасом, стоявший неподалеку Феликс попытался меня остановить. Но я не собиралась отступать, я надула щеки и продолжала капризничать:

– Хочу как у папы!

На лице Феликса отразилось отчаяние. Я люблю сладкое, но из-за того, что каждый раз вместе с приторным тортом мне подавали чай или молоко с медом, язык уже горел адским пламенем. Так что я настроилась все-таки выпить чая, который заваривают для Клода.

– Дай ей. Раз она так сильно хочет, зачем останавливать?

К счастью, Клод оказался на моей стороне. По взмаху его руки к столу тут же подошла горничная. Повинуясь приказу, она поставила на стол новую чашку и налила туда горячего чая.

Элегантно, как меня учили на недавнем уроке этикета, я взяла в руки чашку и, поднеся ее к губам, для начала несколько раз вдохнула аромат.

Я заметила, что Феликс, наблюдая за моими стараниями, пытается сдержать улыбку. Однако стоило мне сделать первый глоток, на его лице тут же появилась тревога. Но волноваться было не о чем.

– Ати нравится!

Поставив чашку на стол, я весело рассмеялась. Вот уже несколько раз, наблюдая за тем, как Клод пьет этот чай, я думала, что он понравится и мне.

И ожидания меня не обманули, чай действительно оказался приятным на вкус. Мой язык, измученный сладким, ощутил приятную горечь, которая разлилась по рту. Однако аромат был необычным. Казалось, он должен либо очень нравиться, либо вызывать отвращение.

– Как будто во рту распускаются цветы!

Ой! Почему мои слова вдруг вызвали такую реакцию?