Однажды я стала принцессой. Книга 1 (новелла)

Тут напрашивается логичный вопрос: разве любовь отца к дочери не безусловна? Однако к Клоду это точно не относится. Он был незаконнорожденным сыном императора и фрейлины. Проблема заключалась в том, что Клод, несмотря на низкое происхождение, был очень талантлив. А его старший брат, напротив, был столь бездарен, что только и ждал возможности избавиться от сводного братца.

После смерти старого императора старший брат взошел на трон, но Клод по-прежнему оставался для него костью в горле. Ему так сильно не давал покоя сводный брат, что он даже решился прибегнуть к черной магии, попытавшись его убить. Защищая свою жизнь, Клод сразился со сводным братом. Что и говорить, битва была на редкость кровавой и жестокой. Победив, Клод стал императором, но все его чувства умерли. Убийство брата превратило его в холодного и эмоционально опустошенного человека. И единственной, кому удалось растопить лед в его сердце, стала прекрасная Дженит.

Клод узнал о существовании Дженит, лишь когда ей исполнилось четырнадцать. До этого девочка жила на попечении семейства Альфиосов – одного из трех влиятельных герцогских родов в империи. Мать Дженит происходила из рода маркизов и была помолвлена с Клодом. Но когда выяснилось, что она была близка с бывшим императором, Клод изгнал ее из дворца. Дженит появилась на свет в изгнании, и мать умерла при родах.

Тетя Дженит, старшая сестра ее матери, на тот момент была замужем за графом. Скрыв факт рождения Дженит, она решила отдать племянницу в семью Альфиосов, члены которой были известны своей набожностью. Это было необходимо, чтобы защитить девочку от Клода, который тогда был вне себя от гнева. Так император узнал о существовании Дженит лишь спустя долгое время.

Конечно же, Клод, в чьих жилах текла голубая кровь, сначала не проникся к Дженит теплыми чувствами. Но не стоит забывать, кем была наша героиня Дженит. Не ей ли достались все звезды с неба, не ее ли природа наделила невероятным очарованием? В конце концов, даже Клод, чья душа была похожа на промерзшую глыбу льда и источала холод, не смог устоять перед обаянием дочери.

Позже Дженит обрела надежную защиту в лице могущественного отца. Вдобавок ей достался самый завидный жених империи лорд Иджекиил, который влюбился в нее, пока она была воспитанницей в доме семейства Альфиосов. И после жила она в счастье и достатке!

О боже!

Так нечестно!

Вспоминая содержание романа, я принялась нервно мусолить во рту краешек одеяла. Хлопковая ткань поскрипывала, зажатая между моих детских зубов. Не знаю, возможно, все дело в простой зависти, но героиня Дженит вызывала во мне сильную неприязнь.

Уж не потому ли, что она была ангелом во плоти и за всю свою жизнь ни разу не видела зла. Все вокруг души в ней не чаяли. Но когда ей удалось растопить даже сердце Клода, меня охватил такой гнев, что я швырнула книжку на стойку, за которой сидела.

Какие же они оба противные – эти Клод и Дженит! Именно такое впечатление осталось у меня от прочтения «Милой принцессы». Ну, а как тут не разозлиться? Особенно если вспомнить о второй принцессе – несчастной Атанасии, – которой пришлось жить в забвении, пока путь Дженит был устлан цветами.

Принцесса Атанасия – сестра и ровесница белокурой и голубоглазой Дженит. Атанасия была дочерью безродной танцовщицы и, также как и Дженит, лишилась матери при рождении. Но ее жизнь сложилась совершенно иначе.

Клод узнал о рождении Атанасии почти сразу и заточил дочь во дворце для наложниц. Бедняжка Атанасия, порядком натерпевшись от горничных, которые за ней присматривали, выросла тихой и застенчивой, словно рыба-луна.

Она впервые увидела отца в свой девятый день рождения. Невозможно даже представить, чтобы Клод вспомнил о дне рождения собственной дочери. Он закатил большой прием в честь посла из соседней страны.

Привлеченная светом и шумом торжества, Атанасия поздним вечером покинула покои Рубинового дворца и случайно забрела в сад, где и встретила Клода. Император взглянул на нее с полным безразличием и прошел мимо. Тем не менее для Атанасии, которая так жаждала родительской любви, эта встреча была судьбоносной. И впредь, пока не объявилась Дженит, она робела при виде Клода, который неизменно был к ней холоден.

В то же время девушка прилагала немало усилий, чтобы заслужить любовь отца. Она выросла утонченной и воспитанной. Но в день ее дебюта в императорском дворце, когда ей исполнилось четырнадцать, объявилась Дженит. Прекрасной принцессе покровительствовал лорд Альфиос, и всем надеждам Атанасии суждено было разбиться.

Прекрасная, блистающая Дженит сразу затмила сестру. Атанасия на ее фоне казалась невзрачной и полной печали девушкой, чей образ будто бы укутан туманом. Ничего удивительного, что окружающим больше пришлась по душе Дженит.

По мере развития сюжета книги Дженит проявляла себя как положительная героиня, читателю давали понять, что она и есть та милая принцесса. В то же время и Атанасия, несмотря на свою робость, была наделена добрым нравом. И доброта ее поистине не знала границ…

Она не завидовала Дженит, которая объявилась во дворце позже нее и перетянула на себя всеобщее внимание и восторг. Атанасия даже жалела ее, когда та, оказавшись в непривычной обстановке, чувствовала себя неловко в присутствии Клода. Она жалела ее так сильно, что даже помогала освоиться в императорском дворце!

О, боже! Ну, разве не идиотка?! Надо же и о себе подумать! Ради чего помогать сопернице?

Как бы там ни было, Атанасия уступила Дженит даже любовь отца, которой так жаждала. Наверное, «уступила» слишком громко сказано, он ведь никогда не относился к ней как к своей дочери.

А закончилось все тем, что несчастная принцесса Атанасия погибла от руки собственного отца. Случилось это тогда, как во время бала Дженит упала в обморок, сделав глоток из отравленного кубка, и Атанасию обвинили в покушении на жизнь сестры.

Обвинение было ложным. Виновницей была супруга графа, тетя Дженит. Она пошла на этот шаг, чтобы устранить Атанасию, в которой видела угрозу. Графиня мечтала сделать племянницу главной претенденткой на трон. Но это было лишним, ведь положение Атанасии, которую Клод просто не замечал, и так было жалким. У нее в любом случае не было ни единого шанса.

К тому же, бедняжка Атанасия была не способна на подобный шаг. Да если бы эта глупышка узнала о том, что Дженит в опасности, она бы сама схватила кубок и выпила отраву. Ведь больше всего на свете она боялась, что Клод огорчится, если что-то случится с Дженит. Такой уж жалкой идиоткой была принцесса Атанасия.

Все, чего добивалась графиня, – это заточить Атанасию в темницу и устранить ее как соперницу в борьбе за престол. Но Клод был не из тех, кто поддается чужим интригам. Пока Дженит была на грани жизни и смерти, он казнил Атанасию, вина которой еще не была доказана. Он совершил это в день ее восемнадцатилетия – ровно через девять лет после того, как впервые встретил ее.

Вот это злая ирония!

Глава 4

Позже стало ясно, что все беды произошли из-за коварных козней графини. Но было уже поздно: Атанасия давно покинула этот мир. Клод, для которого существовала только Дженит, не испытал ни вины, ни сожалений.

Дженит, как и положено идеальной героине, конечно, грустила по погибшей сестре. Однако ее печаль быстро растворилась в объятиях Иджекиила, ее преданного возлюбленного.

«И жили они долго и счастливо», – такими словами оканчивалось повествование. А я не знала, смеяться мне или плакать.

– Ох!

Чем больше об этом думаю, тем сильней бешусь. Мне все еще невдомек, зачем вообще автор ввел в сюжет героиню, которая должна была так нелепо погибнуть.

Та школьница, что явно была большой поклонницей этого произведения, с жаром бросилась меня убеждать. По ее мнению, Атанасия нужна была лишь для того, чтобы подчеркнуть образ деспотичного императора Клода, в чьем сердце оказалось место для одной лишь Дженит. Она еще наплела кучу всякой чепухи про очарование юности в образе принцессы и про идеальный сюжет, который искусно сочетает сюжетные линии всех женских романов. Но я быстро потеряла интерес и пропустила все мимо ушей.

Что ж, я вовсе не была в восторге от Атанасии. Но все же, она была получше, чем Клод или Дженит. Конечно, мне тоже было глубоко плевать на окружающих, мой главный принцип – чтобы я была счастлива. Но здесь было нечто совсем другое. Почему? Да потому, что я, похоже, оказалась в теле Атанасии из того самого романа!

– Уа-а-а!

Мне вдруг стало так невыносимо обидно, что я громко заревела. Я все пыталась гнать подальше эти мысли, но закрывать глаза на очевидные факты было уже невозможно. Слишком много совпадений с этим проклятым романом. Сколько бы я ни пыталась отмахнуться от этого странного ощущения дежавю, все мои старания шли прахом.

– Ваше высочество!

Дверь открылась, и в комнату вошла Лили, откликнувшаяся на мой рев.

– И что это наша принцесса расплакалась?

Она обняла меня и взяла на руки, а я продолжала рыдать, привычно уткнувшись в ее мягкую теплую грудь. В последнее время из-за резких перепадов настроения я и так была на грани, а стоило мне увидеть лицо Лили, как слезы хлынули с двойной силой.

– Может, хотите кушать?

Лилиан Йорк – единственная героиня «Милой принцессы», которая до последней секунды верила, что Атанасия ни в чем не виновата, и пыталась ее спасти. За это она поплатилась жизнью – Клод казнил и ее.

Лилиан сама пришла в Рубиновый дворец и вызвалась помогать ухаживать за Атанасией, став для нее кем-то вроде няньки. Она сделала это из-за Дианы – погибшей родной матери Атанасии.

Хоть Диана и была танцовщицей, которую клеймили за низкое происхождение, она все же была очаровательной женщиной: у нее были светлые волосы, напоминавшие сияние луны, и глаза цвета фиалки. К тому же она была такой искусной танцовщицей, что во время балов исполняла перед гостями главную партию.

Уставшая от дворцового быта Лилиан на очередном балу увидела выступление Дианы. Ее пленили легкие движения девушки, которая порхала по сцене, словно на крыльях. Лилиан мечтала увидеть ее снова. Но Диана умерла сразу после рождения Атанасии.

– Уа-а-а!

Клод, вот скотина! Уа-а-уа-а! Как только я заревела с новой силой, на лице Лилиан отчетливо отразилось беспокойство.

– Бог мой, принцесса! Да что вдруг стряслось?!

Но разве могла я теперь успокоиться? Ведь сколько об этом ни думай, но мир, в котором я очутилась, оказался точь-в-точь таким же, как в той несчастной книжонке.

О дружбе Дианы и Лилиан упоминалось лишь вскользь. Тем не менее девушка произвела на меня неизгладимое впечатление.

Это была прочная и прекрасная дружба, прямо как у главных героинь в романе «Аня из зеленых мезонинов», что в детстве попался мне под руку, когда я пришла в гости к однокласснице. У меня никогда не было настоящих друзей, поэтому я всегда мечтала о такой подруге.

Но ведь в конце Лили встала на сторону Атанасии и тоже погибла. Уа-а-а!

– А может, пора сменить пеленки?

Эй! Постой! Я не описалась! Не хочу я есть, и пеленки не грязные!

Божечки! С меня бесцеремонно стащили одежду, и теперь я вопила, извиваясь всем телом. Само собой, с тех пор как я оказалась в теле младенца, такое происходило регулярно. Но для моей психики это все еще был травмирующий опыт.

– Да какая муха вас вдруг укусила?!

Похоже, Лилиан сильно переживала из-за того, что не могла выяснить причину моего внезапного плача. Но и мне самой было не легче. Как бы мне ни хотелось обо всем рассказать, я не могла вымолвить ни слова. Я оказалась в полной безысходности. Не важно, будь то реинкарнация или переселение душ, все это было просто нелепо! Но теперь это уже слишком!

О, Лилиан! Ну почему тебя зовут Лилиан? Почему Диана – это Диана, а Клод – это Клод? И главное: почему я – Атанасия? Ну почему?! Я хочу быть Дженит, а не Атанасией!

– Не плачьте, принцесса! Я рядом.

Слушая убаюкивающий голос Лилиан, я еще немного поплакала. Все, что мне теперь остается, – это поскорей вырасти, чтобы сбежать из этого несчастного дворца. Время, пожалуйста, лети быстрее!

Ясный и солнечный весенний день. В саду Рубинового дворца, за которым давно никто не ухаживал, повсюду буйно расцвели цветы. Я пробежала в окружении дрожащих лепестков – топ-топ-топ – и легонько дернула за подол горничную, которая быстро шла вдоль галереи.

– Няня-няня!

Сегодня тот день, когда во дворец привозят провизию на неделю: различные овощи, мясо и морепродукты. Скорее всего, она, только что закончив прием продуктов, шла по другим делам.

Услышав, как я ее окликнула, она повернулась и посмотрела на меня сверху вниз. А я, устремив на нее взгляд бездонных сверкающих глаз, придала лицу самое умилительное выражение.

– Ати хочет шоколада!

Мне пять! Уже целых пять лет! И никакая я не тихоня! Никого не стесняюсь… Черт! Вообще-то, чувствую себя ужасно неловко!

– Милая принцесса! Вы что, хотите шоколада?

– Да! Люблю шоколад! Хочу много-много!

Похоже, горничная поддалась моим чарам, ее щеки зардели, и она начала шарить рукой в кармане фартука. Это Ханна, она работает на кухне, и мне прекрасно известно, что у нее для меня всегда припрятана шоколадка или конфета.

– Вам так нравится шоколад?

– Ати любит шоколад! Во-о-от так! – Вытянув вверх обе руки, я рисую в воздухе огромный круг. Мне немножко неловко, но, притворившись разок милой, можно раздобыть сладостей, что того стоит.

– Ати любит Ханну!

– Божечки!

– Гив ми! Гив ми э чоколит!

– Ханна, ты чем тут занята? – Кое-кто решил помешать моим грандиозным планам выклянчить шоколад у горничной.

– Сет!

– Ты что, не слышала, что сказала госпожа Лилиан? Она же велела не давать ей сладкого!

У девушки, что появилась в дальнем конце галереи, будто бы на лбу было написано «стерва». Она была стройна и прекрасна, но холодна. Ее звали Сет, и она уже не раз появлялась так же неожиданно, мешая другим горничным угостить меня сладким.

– Ну, ведь ничего страшного не случится, если дам всего одну!

– Случится, ты ведь не одна такая наивная.

Эй! А ну не смей вставать между мной и шоколадом! В отличие от Ханны Сет держалась холодно и казалась нелегкой добычей, но я не собиралась так легко сдаваться.

– Няня! – Легонько потянув и ее за подол, я снова атаковала взглядом огромных печальных глаз. – Ати хочет шоколадку… – Я изобразила на лице самое жалобное выражение и вдруг заметила, как лицо горничной начинает понемногу смягчаться.

– Ваше высочество, вам же нельзя.

Но я-то вижу, что к тебе в душу уже закрались сомненья.

– Ну правда нельзя, принцесса…

В конце концов, я победила. В следующий миг она опустилась передо мной на корточки и насыпала мне в ладонь горсть шоколадок.

– Только чур ничего не говорите госпоже Лилиан.

Лили, на чьих плечах уже давно лежала полная ответственность за мою жизнь, в последнее время стала беспокоиться о здоровье моих зубов. Она запретила всем угощать меня сладостями, и поэтому у нас с горничными появилась маленькая тайна.

– Спасибо, няня! – Со счастливой улыбкой я чмокнула ее в щеку.

Под напором моего очарования черты ее лица сами собой смягчились. Вы только гляньте! Выходит, она только кажется строгой, а на самом деле у нее доброе сердце? О нет! Она строгая красотка, которая добра только ко мне! Вот и отлично!

– Эй, Сэс! Это было подло! Ты только за этим вмешалась?

– Хм! Ты о чем это? Думаешь, я, как и ты, делаю все только для личной выгоды?

– А зачем ты принцессе дала шоколаду? Это, вообще-то, был мой поцелуй!

За моей спиной начиналась ссора. А я – топ-топ-топ – поспешила удалиться с веранды, опасаясь случайно наткнуться на Лили. Я будто сбегала из ресторана, не заплатив за обед.

Время пролетело, словно стрела, и вот мне уже целых пять лет.

Когда Лили заставала меня за подобным занятием, она каждый раз говорила, что нельзя лебезить перед слугами и сближаться с ними. Но так я пыталась сделать свою жизнь здесь более легкой и комфортной.

К тому же принцессе, заточенной в уединенной крепости, важно не потерять чувство собственного достоинства. Ценой невероятных усилий мне удалось добиться того, чтобы горничные, что прежде относились ко мне с презрением, начали угощать меня сладостями и ласково говорить со мной. Я считала это большим достижением.

Конечно, в обычных обстоятельствах, если бы горничная осмелилась первой со мной заговорить, это считалось бы оскорблением члена императорской семьи. Но в нашем дворце о таком и не слыхали. И едва я научилась ходить, как твердо решила заслужить расположение слуг.

Раньше они относились ко мне, как к ничтожеству. Стоило мне заплакать без причины или нечаянно что-то пролить, как слышались ворчание и насмешки. Но я вдруг осознала: завязать с ними дружбу было бы гораздо полезнее для меня.

Ведь моя жизнь и так висела на волоске по милости Клода. Так стоило ли вдобавок ко всему враждовать с горничными и терпеть их дурное обращение. К тому же именно так вела себя Атанасия из книжки.

Я окончательно укрепилась в своем решении, когда поняла, что мне вовсе не кажется, будто из моей комнаты начали исчезать драгоценные элементы декора. Только не надо насмехаться над моей меркантильностью! Тем, кто в жизни не испытывал нужды, этого не понять!

Все, кто состоял на службе у императорской семьи, носили дворянский титул. Тем не менее, придворные дамы, обитавшие в Рубиновом дворце, происходили не из знатных родов.

После того как Клод перебил тут всех скопом, никто больше не хотел идти на службу во дворец. Ведь случись здесь убийство, никто и пикнуть не сможет. Поэтому новые слуги, которых отправили сюда против воли, были выходцами из семей баронов и виконтов, чей социальный статус был невысок. Только такие дамы попадали к нам на службу. Я слышала, что их семьи были на грани краха и даже в обычной жизни эти девушки влачили довольно жалкое существование, перебиваясь поденной работой.

Оказавшись в Рубиновом дворце, где все напоминало о кровавой расправе, они поначалу вздрагивали от каждого шороха. Но со временем все поняли, что императору, который меня здесь заточил, глубоко на меня плевать.

С тех пор моя жизнь стала скучнее некуда.

Глава 5

Горничные боялись Клода. Однако страх поутих, когда стало понятно, что он не планирует приходить в Рубиновый дворец. И они принялись разворовывать бюджет. Да и новых женщин в гареме императора не появлялось, поэтому никто не видел в этом ничего ужасного.

Сперва это было трудно заметить, но со временем горничные так осмелели, что закрывать на это глаза было уже невозможно. Они даже начали выносить украшения из дворца и снимать драгоценности со стен.

Ух, ну дают. Поговаривают, что Клод в последнее время почти никого не казнит, да и ведет себя тихо, вот они и осмелели.

Я заметила исчезновение драгоценностей из моей комнаты раньше, чем Лили. Ведь мне, мечтавшей тайком присвоить их, было особенно обидно: мой потенциальный «улов» таял на глазах.

Мне даже хотелось пойти к императору и пожаловаться на наглость прислуги. Но Клод не из тех, кто на фразу «Папа! Меня обижают!» ответит: «Ах, вот как! Моего ребенка?»

Он скорее скажет: «Хм? Ты еще жива?» – и перережет мне горло. Конечно, есть вероятность, что это всего лишь заблуждение. Быть может, то, чего я опасаюсь, не произойдет. Однако я не стану рисковать. Я для себя важна, знаете ли!

Вот так, прямо у меня на глазах, меня лишали золота. Мне оставалось лишь плакать, когда служанки под моим пристальным взглядом засовывали в фартуки что-то вроде золотого подсвечника.

Эх, мое золотишко забрали! Нечестно.

Однако проблему решила Лили. В ярости она устроила разнос главной горничной. Именно тогда я окончательно убедилась: Лили, а не я на самом деле была самым влиятельным человеком в Рубиновом дворце. Я чувствовала это, когда она приносила мне в детстве золотые игрушки и когда другие служанки разговаривали с ней уважительно. Меня это не беспокоило, ведь она мне нравилась.

Воровок выгнали из Рубинового дворца, отобрав у них все награбленное. Но странным было то, что ничего из украденного так и не вернулось в мою комнату.

Куда оно испарилось, мое золото?! Я с подозрением смотрела на старшую горничную, но могла лишь недовольно на нее ворчать. Я запомнила ее еще с того самого раза, как она отказалась купить мне погремушку под предлогом ограниченного бюджета.

Единственным утешением было то, что из-за большого количества пустых мест никто бы не заметил, если бы я тайком вынесла из дворца пару вещичек. Нет, поправочка. Это мой дворец, так что я не краду, а беру на хранение. Да, я храню свои драгоценности и золото отдельно!

Но тут тоже приходилось знать меру. Лили в последнее время пристально разглядывала внутреннее убранство дворца, и я беспокоилась. Меня мучила совесть, ведь интерьер и правда стал беднее. Я так долго собирала деньги на побег… Если Лили подумает, что повторяются события трехлетней давности, то она перевернет весь дворец вверх дном, и у меня будут проблемы. Нужно на какое-то время залечь на дно.

– Ваше высочество, куда вы идете?

– Хи-хи, я иду к Лили!

– Вот как. Но сперва вам нужно вытереть рот. Шоколад, похоже, был вкусным.

Проходившие по коридору горничные окликнули меня и вытерли мне рот платком.

На моем лице были следы шоколада. Я закинула его в рот прежде, чем Лили меня поймала. Служанки посмеивались надо мной, а я сгорала от стыда. Неужели я правда стала ребенком просто из-за того, что нахожусь в этом теле? Ах, как же неловко.

– Только никому не говорите, что я ела шоколад!

– Хорошо, принцесса.

Меня больше пугал не мой позор, а то, что Лили меня отругает. Я помахала горничным на прощание и скрылась с места происшествия. Фу, у меня еще и руки все в шоколаде.

Я решила просто вытереть их о платье, но вспомнила, что оно сегодня светлое. Ну, ладно. Рядом есть фонтан. Поскольку раньше здесь жили наложницы императора, тут много красивых фонтанов, озер и цветочных садов. А следили за этим всем… Ну, кто-то, наверное, следил. Мужчинам, не являвшимися родственниками, было запрещено появляться в резиденции принцессы, поэтому работали здесь только женщины.

Встретив по дороге еще пару горничных, я подошла к фонтану, где установлена статуя ангела. Говорят, что это ангел, но он был изображен в столь соблазнительной позе, что походил больше на куртизанку, чем на посланца Бога.

В этом дворце вообще все статуи такие. Это потому, что здесь был гарем? Как бы то ни было, Рубиновый дворец – не лучшее место для детей. Хоть мои глаза и наслаждались красотой каждый день.

Ах. Ты и сегодня в прекрасной форме, ангелочек.

Плеск-плеск. Я принялась смывать с рук шоколад в фонтане. С моим ростом мне пришлось встать на носочки, чтобы достать до воды. Но я слишком сильно оттолкнулась от земли и потеряла равновесие. Божечки, я уж думала, что свалюсь в воду.

Пока я пыталась удержаться, поверхность воды успокоилась, и я увидела свое четкое отражение. Засмотрелась настолько, что забыла вернуться на землю и пробормотала:

– Хорошенькая.

Звучит так, будто я хвастаюсь, но мое отражение на водной глади… было чересчур красивым. Ах. Этот прекрасный и милый ребенок – я! Если бы я такого перед собой увидела, я бы его затискала.

Щечки были достаточно пухлыми, чтобы их можно было ущипнуть, а глаза размером с кулак прекрасно смотрелись на очаровательно круглом личике. Волнистые от природы волосы были мягкими, но не пушистыми, а глаза – большими и ясными, с длинными ресницами.

С таким красивым лицом можно было бы уже работать актрисой или моделью. Прекрасные волосы золотого цвета достались мне от Дианы, но вот выразительные глаза – от Клода.

Я посмотрела на свое отражение в воде и на мгновение замерла.

– Хе-хе.

На первый взгляд я была просто милым и хорошим ребенком. Но мои глаза были особенно красивыми.

Лили говорила, что глаза цвета топаза – отличительный признак членов императорской семьи. Автор книги «Милая принцесса» не жалела эпитетов для описания глаз Дженит. Когда я читала, не могла не посмеяться с такой банальщины, но теперь я поняла, что описание было точным.

Глаза были не просто красивыми, а загадочными. В зависимости от того, под каким углом на них взглянуть, они меняли цвет от насыщенного зеленого до ультрамаринового синего.

Все считали, что в Обелии лишь у Клода и у меня были такие глаза. Однако это не так. Ведь Дженит сейчас припеваючи живет в доме герцога Альфиоса.

Нет, я все еще не потеряла надежду, что это не тот самый мир из проклятого романа!

Люди в этом мире обладают магией, однако у императорской семьи она особенная, именно поэтому и цвет глаз у нас такой. Так это объясняли в книге, которую принесла мне Лили, но я не уверена, что правильно все поняла. Главное, что глаза красивые.