Не боец

Возможно, что якудзины в деревне вовсе не являлись отборными головорезами. Собственно, «работникам тыла» в мире криминала это и не нужно – они другим занимаются. Но попонтоваться перед прибившимся и пригретым сиротой – святое дело: оружие показать и похвастаться, как полицейских из вот этого самого большого чёрного пистолета валил направо и налево. Подвести к месту лова раков и Страшным Голосом рассказать, какая там куча человеческих костей на дне – хотя на самом деле туда деревенские только пищевые отходы таскают для прикормки членистоногих. Это всё сопровождая покровительственным «ну ты мелкий ещё для серьёзных дел». Вот мелкий и решил показать, на что способен. Что, впрочем, для меня значения не имеет – выстрелил-то первый он. И целился, небось, не в ногу.

Хорошие, правильные мысли, но… Я – убил. Пусть – случайно, пусть – защищаясь. И теперь мне придётся с этим жить. Ведь первый порыв пойти в полицию – это попытка снять с души давящую вину, ответственность за совершённое. Чтобы и другие подтвердили: «ты был прав и ни в чём не виноват». Психология, да. Но даже если всё понимаешь – легче становится не сильно. Всё та же психология. Лишение жизни себе подобного даром для психики не проходит – особенно в мирное время в мирной стране. И мне придётся как-то преодолеть, пережить случившееся… Стоп.

Я застыл, распахнув глаза. Мирное время в мирной стране? Да ты бредишь, Ярик? То есть Йоширо – член Отряда Содействия, чей состав до выпуска из школы имеет все шансы быть основательно так прореженным. А если верить секретутке – то и обычные люди тут под богом ходят. И, между прочим, устав организации, в которую меня насильно впихнули, запрещает отбирать у людей в своём составе личное оружие.

А меч и лук с боевыми стрелами – именно оружие, и эффективное, несмотря на свой архаичный вид. И более сведущие в окружающей ситуации старшеклассники без колебаний потащили его с собой на, казалось бы, мирное и безопасное патрулирование. А куратор как-то не сомневался, что подростки в случае чего не побоятся применить своё снаряжение по живым людям. Проклятье, только сейчас начинаю понимать, куда я попал!

9

– …Также передаю слова президента школьного совета: «кто ещё не выбрал клуб – не затягивайте. Это только вам кажется, что времени подумать ещё много: не успеете оглянуться – триместр закончится», – Зэта сделала крохотную паузу и другим тоном, старательно выказывая участие, сообщила: – Я прочла и запомнила всё о существующих в школе клубах и нашла информацию о ранее существовавших, но закрытых из-за отсутствия участников. Теперь, если вы сомневаетесь, можете просто подойти и спросить меня…

Я только головой покачал и снова взялся за газету. Не за ту, что купил вчера, а за новую, еженедельную. Причём не абы какую: толстенная пачка бумаги, иной журнал позавидует, мелкий шрифт – глаза приходится напрягать. И содержание то, что нужно: что-то вроде дайджеста происшествий и их устранения.

Полицейские операции уровня той, в которой нам вчера пришлось поучаствовать, шли тут одной скупой строкой – если вообще попадали на страницы. «Полиция отчиталась о…» Если происшествие было с человеческими жертвами – к нему шёл список фамилий с короткой пометкой: жив, но госпитализирован, мёртв или пропал без вести.

На каждом развороте – сотни фамилий. Отдельный лист без пары – вложенный список пассажиров разбившегося авиалайнера. А кроме смертей и увечий – разрушения: упавший мост, оползень, накрывший оживлённое шоссе, остановка движения токийской подземки из-за затопления трёх станций… Вот так почитаешь – и депрессия гарантирована… Если бы, конечно, они только такой подачей материала ограничились. Не ограничились.

«Движение восстановлено за двадцать часов» – это где оползень накрыл шоссе и утащил полотно дороги вместе с попавшими под удар стихии машинами вниз по склону. «Организован оперативный объезд, работы по восстановлению моста заняли три дня» – это уже про мост. «Пассажиров метро с извинениями эвакуировали, препятствия на пути движения составов устранены в течении трёх часов». «Повреждения, нанесённые цунами инфраструктуре прибрежных районов, полностью ликвидированы за две недели». «Детский развлекательный центр, сильно пострадавший в прошлую субботу во время теракта и последовавшего за ним пожара, вновь открыл свои двери для приёма посетителей».

Да, вот теперь мне стало ясно, почему раньше никак не получалось твёрдо поверить в эту реальность. То, что я видел в госпитале и соседних с ним кварталах, выглядело слишком… мирно. А я ведь ещё в родном мире читал про феноменальную скорость, с которой японские дорожники, строители и муниципальщики умеют восстанавливать разрушенную в ходе стихийных бедствий инфраструктуру. Две фотки: тотальная разруха после цунами с закинутыми на остовы домов кораблями, и через месяц – ни следа бушевавшей стихии! Правда, что ещё более поразительно – туда возвращаются жить люди.

Знаменитый японский менталитет – это не только поклоны, кимоно и исполнительность, но и какой-то запредельный по европейским меркам фатализм и совершенно особая жизненная философия. В последней нет, например, европейского почитания древностей: снести развалины десятого века и построить на их месте из стекла и бетона отель для туристов, обозванный «замком феодала» – в порядке вещей. Причём что сами владельцы отеля, что его гости-японцы вас просто не поймут: что такого-то? Ведь лучше стало.

Коренное население Хонсю, самого большого острова Японского архипелага, недаром многие века жило в домах со стенами-сёдзё из бумаги и тонких реек и практически без мебели. Тепло не держат, в лучшем случае от ветра защищают, но во время землетрясения такое жилище можно покинуть, не ища дверь. И восстановить за день-два буквально из ничего. И так – раз за разом, спокойно поднимая из руин свою жизнь и не обращая внимания на соседей, которым повезло меньше. Ну как тут не стать фаталистами?

Конечно, надо понимать, что мои дилетантские рассуждения о японцах – это что-то вроде попытки узнать среднюю температуру по больнице, причём не различая больных и врачей. Люди – разные, менталитет тоже может проявляться по-разному, да и в современном обществе никуда не деться от влияния культур других стран. Потому в местном обществе, мягко говоря, не всё гладко: кто-то ненавидит пришлых, кто-то – сверхов, а кто-то просто пытается нажиться за чужой счёт, как бандиты из якудзы. Причём если одни соизмеряют аппетиты, то другие готовы крушить направо и налево всё, что под руку попадёт. Однако…

Факт остаётся фактом: гражданское общество не просто местами уцелело – оно доминирует. Школы работают, города не напоминают лунный пейзаж, есть электричество, вода и канализация. Одарённые, поехавшие крышей или потерявшие контроль над даром методично выпиливаются, как и террористы, бандиты и прочие угрозы, справиться с которыми в человеческих и даже нечеловеческих силах. Те же гокудо, организованная преступность, что характерно, вынуждены прятаться за благолепные фасады, а не устанавливать свои права на захваченных территориях в открытую.

Скажу откровенно: я даже порадовался бы, что меня занесло именно сюда, если бы не одно «но»: именно мне придётся идти в самый натуральный бой, защищая социальную стабильность и процветание. Причём – с голыми руками! И если раньше я наивно полагал, что у меня есть около года придумать хоть что-то, то вчерашние события показали – нет. Фигня случается, и произойти это может в любой момент. Хочу я или не хочу – надо с этим что-то делать, и начинать вот прямо сейчас. Времени, считай, нет. И японского фатализма, позволяющего спокойно к этому факту относиться и продолжать учиться как ни в чём ни бывало, у меня тоже нет!

* * *

– Чего припёрся… Как там тебя… Йоширо? – «образцово-вежливо» встретил меня в штабной комнате Ишимура. – У вашего класса день Отряда послезавтра.

Надо же, запомнил уже. Судя по заваленному бумагами столу тайчо, я заглянул на огонёк не вовремя. Но – не мои проблемы.

– Устав ОССС, – не стал мямлить я. – В библиотеке не дали на вынос, а я хочу прочесть его до начала службы.

– Ботаник, штоле? – сенсей стянул с переносицы узкие очки без оправы и посмотрел мне в глаза. – Мы будем разбирать Устав параграф за параграфом, пока он не уляжется в ваших дырявых головах. Так что успокойся и иди отсюда… на уроки.

– Извините, но я всё-таки вынужден просить то, за чем пришёл.

Пришлось сделать два поклона за одну фразу, один ниже другого: такие правила вежливости. Нужно извиняться через слово, пытаясь настоять на своём или прося что-либо, и на каждое «простите» обозначать поклон. Иностранцу и в голову не придёт, что двое японцев, непрерывно кланяющиеся друг другу, и то и дело причитающие «сумимасен»[28], на самом деле жарко спорят, отстаивая свои позиции!

– А ты – настырный, – было взявшийся за очки мужчина вновь поднял взгляд, разглядывая меня словно какую диковинку. – Ну ладно. Не знаю, чем это тебе может помочь – всё равно будешь со всеми вместе заниматься, нет у меня возможности индивидуальный подход к вам устраивать.

– Спасибо! – прижав пахнущую свежей типографской краской книжицу в мягкой обложке к груди, поклонился я.

– Всё? Иди уже тогда… Хех, чудило.

Последняя реплика долетела мне в спину и заставила поморщиться. Слова «а вы точно педагог в школе?» так и просились на язык, но я, разумеется, сдержался. Не хватало настроить против себя человека, способного в буквальном смысле при желании отправить меня на верную смерть. Вроде, конечно, Ишимура не такой… Но проверять – не буду.

* * *

Синдзи со всех сторон осмотрел шарик рисового пирожного и со вздохом отправил в рот. Нет, сладость была на вкус вполне себе, моего приятеля не устроил размер. Ам – и нет.

– Может, по булке ещё? – я намекающе постучал по пустой тарелке.

На самом деле, порция в интернатской столовой позволяла наесться – во всяком случае мне и подавляющему числу других старшеклассников. А вот широкоплечий мечник выше меня на полголовы страдал – явно привык к более плотному рациону.

– У поворота в конце квартала около швейной фабрики лоток со сладкими блинчиками выкатывают… – едва не пустил слюну парень, но тут же опомнился. – Я до следующей степухи – на мели.

– Блинчики, говоришь? – я сделал вид, что задумался. У самого с деньгами напряг, даже с такими копейками – уличная еда здесь недорогая. Но ради дела… – Покажешь, где? А я – угощаю.

– Замётано!!!

К моему удивлению, сладкие блинчики оказались чем-то вроде шаурмы: в тонкий блин на манер кулька заливался крем и засыпались кусочки фруктов, вываренных в сахаре. Пришлось, правда, отстоять короткую очередь, сплошь состоящую из молодых женщин – у меня даже мелькнула мысль, что Синдзи вовсе не за блинами так подорвался и всю дорогу едва не бежал. Но подозрения развеялись, стоило нам занять лавочку в микроскопическом сквере напротив фабричного забора: редко увидишь, чтобы человек так самозабвенно жрал!

– Уф-ф! – потерев живот, экс-кендоист откинулся на спинку скамейки, блаженно прикрывая глаза. – Хорош-шо… Спасибо за угощение, друг! За мной не заржавеет.

– Дивное местечко, без тебя бы о нём не узнал, – улыбнулся я в ответ. Я, конечно, догадывался, что поговорка насчёт пути к сердцу мужчины через желудок появилась не на пустом месте, но вот так наглядно получить подтверждение не ожидал. Один десерт – и уже друг, н-да. Что ж, тем проще. – Признаться, я вообще плохо в городе ориентируюсь… Может, ты случайно знаешь, где можно оружие для выездов в составе Отряда достать или заказать? А то, сам знаешь…

И я выразительно постучал сам себя по голове костяшками пальцев. Мечник, не меняя позы, покосился на меня: приятная сытость и разошедшееся к обеду весеннее солнышко сделали своё дело – благодушное настроение у одноклассника едва ли из ушей не вытекало.

– Нинкё-дантай, – наконец не очень охотно признался он. – А ты думаешь, где-то ещё можно настоящий боевой меч взять и не разориться? Кроме как из музея украсть.

– Якудза, – повторил за Синдзи я. – Следовало ожидать.

– Если ты хочешь, чтобы с тобой имели дело простые люди – забудь словечко «якудза», – Синдзи выпрямил спину и повернулся ко мне, чтобы подкрепить сказанное серьёзным взглядом. – В гуми*, конечно, всякого говна хватает, но большинство там хочет жить своей жизнью и не мешать другим. Не их вина, что правительство, толстосумы и кланы решили иначе!

Мечник громко выдохнул и опять откинулся на спинку скамейки. Я уж было решил, что он больше ничего не скажет, но одноклассник всё-таки продолжил меня просвещать:

– Оружие есть у Сил Самообороны и полиции, но если кто предложит – не связывайся: владельцев украденных стволов ловят на покупке патронов. Ещё кланы, и наши, и из пришлых, делают разное всякое – видел луки у нашей Принцесски и у эльфийки? Но и посерьёзнее что-то можно достать – вот только очень неохотно они подобными полезными вещами с кем-то посторонним делятся.

– Логично, – подумав, согласился я. Серьёзное оружие – отличный аргумент в спорах с другими кланами или ещё кем. Зачем отдавать кому-то своё преимущество всего лишь за деньги? – А что на счёт яку… нинкё-датай?

– Тренер у нинкё-мастера мой клинок заказал. Водил к нему в мастерскую специально, чтобы катана в руку легла, – поделился воспоминаниями кендоист. – Стоит мастерская работа… не как у клановых, но тоже дорого, и кому попало не сделают. Но тебе-то нужно что попроще.

– Подозреваю, что и продавцы попроще объявления в газеты не дают, – хмыкнул я в ответ.

– Представителей местной гуми довольно легко найти, – просветил меня Синдзи. – Социальные столовые, самые дешёвые гостиницы, где могут просто так пустить на ночь, если попросить, бесплатные спортивные секции и додзё со свободным посещением – всегда под их крылом.

Вот оно что. Мир, что называется, тесен. А у меня в кармане как раз завалялся сорванный квиток додзё со столба.

– Только сразу не проси там у первого встречного продать оружие – за топтуна легавых примут, – заметив изменение выражения моего лица, поспешил предупредить приятель. Видать уже понял, что я… М-да. Не от мира сего – это про меня на все сто процентов. – Поработай там или позанимайся, когда поймут, что ты – нормальный, сами предложат воспользоваться «покупками для своих».

– Твои советы неизменно ценны, друг! – не поленился встать и отвесить максимально церемонный поклон я. В том числе и для того, чтобы скрыть выражение лица.

«Прокачайте репутацию до пятидесяти, чтобы открыть доступ в магазин мафии» – никогда бы не подумал, что разработчики игр этот момент с реальной жизни списали! М-м-м, интересно, а счётчик репутации на моём пом-поме появится? А то я не очень удивлюсь:

Биоэнергетический симбионт класса “Кровавая борзая”: синхронизация 100 %

Кличка: Бордовая Фая

Уровень: 3 (до следующего уровня 5760 мл. добытой крови, рост уровня после отмены манифестации)

Статус: подключен, доступен

Пассивные эффекты:

Автоматическая манифестация при угрозе жизни (выкл.)

Метка Дома Алой Розы (неоткл.)

Активные эффекты:

Манифестация: 250 мл. крови

Поддержка активности: 10 мл. крови/сек.

Урон: обезвоживание 20150 мл. тел. жидк./сек

Действия:

>>>>>МАНИФЕСТАЦИЯ (сдвинуть)>>>>>

[*Гуми – вообще, скорее, отряд нерегуляров, объединённый какой-то общей идеей, лидером, взглядами, чем банда. Но после того, как крупные полунезависимые группировки якудзы под началом единого лидера и держащие территорию стали называть сами себя с постфиксом «-гуми», значение закрепилось именно как банда. Впрочем, как в русском группку активных, но вполне нормальных детишек могут обозвать бандитами, так и японцы могут употребить «гуми» в шутку.]

10

– Зэта-тян! – я ещё и помахал рукой старосте, в одиночестве двинувшейся в сторону жилого корпуса.

Немного странно, что андроид живёт вместе со всеми, но… С другой стороны – а почему нет? Автомобиль же на техобслуживание не ставят каждую ночь, а просто паркуют в гараж. В этом плане комната в общаге ничуть не хуже гаража. Девушке-роботу там, наверное, куда удобнее, чем большинству старшеклассников из плоти и крови. Во всяком случае, очереди в общий туалет и к раковине точно мимо неё проходят.

– Йоширо-кун, – одноклассница остановилась, подождала, пока я подойду и приветливо, открыто улыбнулась. – Ты что-то хотел?

– Совет… наверное.

Головой я понимал, что вижу работу математической подпрограммы, управляющей искусственными мимическими мышцами. Но вот подсознание плевать хотело на моё понимание и в ответ запустило биохимический механизм, сбивающий работу моей собственной холодной логики. Смутился я, если по-простому. Потому что задумал попробовать в наглую поэксплуатировать андроида в личных целях. Тем более, так удачно застал её одну.

– Слушаю тебя очень внимательно и с радостью постараюсь помочь, – чёрт!

Я почувствовал лёгкое пощипывание в районе скул: покраснел. Во даёт!

– Понимаешь… Я бы хотел найти работу, чтобы можно было совмещать со школой, – опустив глаза, «признался» я. И поспешил перебить собеседницу, пока она ничего не сказала: – Только не каким-нибудь ночным регулировщиком движения или другим разнорабочим с разовым почасовым контрактом[29]! Там мало того, что копейки платят, так ещё и режим дня полетит к ёкаям в преисподнюю. А я хочу на уроках учиться, а не зевать!

– Вот оно что, – староста задумалась, потом виновато пожала плечами. – Прямо сейчас не могу тебе ничего порекомендовать. Но я могу поискать информацию…

– Буду сильно-сильно тебе благодарен! – я не просто поклонился, но ещё и сложил ладони перед лицом: один из принятых в Японии молитвенных жестов при обращении к ками и предкам. – С меня… м-м, причитается.

Я вдруг понял, что совершенно не представляю, что можно предложить разумной машине за выполненную услугу. Часть от заработанного? Сильно сомневаюсь, что такие копейки нужны андроиду, которую обеспечивает сообщество-клан. Да и скажи я такое – это тут же разорвёт приятельские отношения: ведь Зэта сама сказала, что хочет стать всему классу накама. Пока логика перебирала и отбрасывала вариант за вариантом, подсознание сработало само. Вот ей-ей, я такое не ляпнул бы сознательно!

– Ну, может сходим куда-нибудь… в-вместе?

Где тут ближайшее дерево? Мне срочно нужно побиться об него головой! И почему щёки так горят, а?!

– Ой… – видимо, функции имитации прилива крови к коже у Зэты в маске встроено не было, но прижатые к щекам ладони смотрелись очень естественно[30]. – Я с-согласна!

Мы молча посмотрели друг на друга, неловко кивнули, и развернувшись в разные стороны, разошлись. Лично я вернулся к учебному корпусу, зашёл за угол и приложился к растущему у окон дереву лбом. Потом ещё и ещё. Не стукнулся, а именно приложился – но душевно так. Это что такое было, а? Хотя, блин, я знаю ответ. Гормоны в шестнадцать лет ещё и не на такие фортели способны подвигнуть! Я-то ничего, а вот некоторые японцы моего биологического возраста, слышал, в девочек из аниме влюбляются – а те вообще в 2D нарисованы.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Татами – маты (в оригинале – тростниковые), которыми в Японии застилают полы. Размеры татами строго определены: 90×180 см (площадь: 1,62 м²). Более того – способ настила татами в комнате тоже закреплен традицией (https://ru.wikipedia.org/wiki/Татами#/media/Файл: Layout_of_tatami.png), потому зачастую размеры жилых помещений японцы обозначают не в квадратных метрах, а в татами.

2

Вполне себе современные реалии японских общежитий для студентов и недорогих отелей длительного проживания. Впрочем, и в частных домах, и даже в дешёвых многоэтажках с нормальными квартирами стёкла в окнах одинарные, стены – тонкие и нет центрального отопления. Отчасти это связано с чуть более тёплым, чем у нас, климатом (зимой в Токио снега почти нет), отчасти – с сейсмической обстановкой, часто вызывающей подвижки грунта и рвущей трубопроводы. Но главная причина – всё те же традиции, которые в Японии до сих пор бережно чтут, зачастую – там, где не надо. О том, как японцы традиционно согреваются, когда холодно, мы ещё поговорим.

3

Автор «лайфхака» – выдающийся философ и учёный Рене Декарт, живший в 17 веке.

4

Удивительно, но Хаяте – прав! Более того, в нашем мире уже существуют и широко используются приборы, позволяющий провести подобный анализ! https://ru.wikipedia.org/wiki/Биоимпедансометрия Но IQ, конечно, таким устройством не померить, и «статы» не прокачать без участия тренера и потогонки в спортзале.

5

В аниме про школьников-старшеклассников частенько показывают, как они ночью пробираются в школу «ловить призрака» или ещё зачем. Так вот – сделать это можно без малейшего труда – муниципальные школы просто не охраняются и действительно не запираются на ночь. Вот такой удивительный японский менталитет!

6

В японской традиции при представлении принято ставить имя впереди фамилии.

7

Постфиксы «кохай» и «семпай» в разговоре обозначают, соответственно, старшего и младшего сослуживца, учеников в одной школе, вузе и так далее. Тоже аналог обращения на «ты», но для, своего рода, не личных, а рабочих отношений.

8

Я просто переписал ситуацию с нашего мира, один в один. Включая отношение к женщинам-гайдзинам.

9

Тоже списанный с реальности факт.

10

После проигрыша во Второй Мировой Войне Япония «добровольно» отказалась иметь армию – знаменитая статья номер девять их конституции. Конечно, такое положение пришлось не по вкусу власть предержащим: через некоторое время были созданы Силы Самообороны. СС официально не армия… Но чем дальше – тем более призрачными становятся отличия. Во всяком случае танки, боевые корабли и авиация у СС есть.

11

Домо аригато гозаймос! (яп.) – «большое спасибо! (уважительно)». Просто «домо аригато» – разговорный вариант, означающий от «вот спасибо-то» до «благодарю».

12

Реальный факт: полицейским в Японии оружие на дежурство не выдают, хоть в штатное снаряжение оно и входит. Пистолет обычно куда проще найти у бандита, чем у стража порядка. Конечно, к спецназу это не относится.

13

Пение и, в частности, караоке очень популярны в Японии. Причём обещание выучить попадать в ноты голосом за три месяца не пустое бахвальство: японский пусть и не так называемый тоновый язык (как китайский, например), но тональность произношения в нём все равно играет важную роль. Из-за этой особенности речи японцы (и многие другие азиатские народы) с детства развивают музыкальный слух, и учителям пения остаётся только отшлифовать уже имеющийся навык.

14

Из-за частых землетрясений и особенностей топологии островов Японской гряды, подвижки почвы – рядовое явление. Поскольку современный город – это, прежде всего, развитая инфраструктура, то муниципальным службам приходится едва ли не круглосуточно ловить протечки водопровода и канализации из повреждённых труб. Чтобы то же самое не делать с электрическими кабелями (и чтобы в земле было закопано поменьше всякого важного), почти все городские электро- и телекоммуникационные сети идут по воздуху, то есть от столба к столбу. Так что сравнение с паутиной вовсе не фигуральное, поверьте.

15

Над учениками в нашей Японии так не издеваются, зато в крупных компаниях допустившего серьёзную ошибку служащего могут на недели и даже месяцы закатать на дисциплинарные работы по 12 часов в день (продолжая платить зарплату). Которые могут заключаться в зазубривании внутрикорпоративных правил, переписывании их от руки и так далее – вплоть до банальных издевательств, когда перед проверяющим залётчик должен кланяться и извиняться за ошибку несколько часов подряд день за днём. Зато не увольняют. Менталитет.

16

Синкансен – сеть скоростных железных дорог в Японии. Именно они в том числе обеспечивают деловой Токио его «кровью» – работниками, живущими за городом или даже в других городах, перевозя сотни миллионов человек в год. https://ru.wikipedia.org/wiki/Синкансэн