Дороги пустошей. Из цикла DEEP FAIL STATE

Ночью небо в этих краях становилось удивительно красивым, определенно более загадочным, чем в южной части штата. В темноте оно казалось бескрайним, а звезды на нем были как маленькие светящиеся огоньки. Джена и Астра лежали в темноте у догоревшего костра и разглядывали неповторимые узоры созвездий, в которые складывались все эти звездочки, побольше и поменьше. Некоторые из них были похожи на животных, а другие – на геометрические фигуры. Одно из созвездий напомнило Джене револьвер, а Астра сказала, что видит в ночном небе силуэт стрелка с винтовкой. Наверное, раньше каждое созвездие имело свою историю или какую-нибудь легенду, связанную с ним. Но все эти истории потерялись вместе со старым миром, а новый еще не дорос до своих легенд… Иногда они видели, как звезда срывалась со своего места и падала вниз, как будто сгорая. А некоторые звезды, наоборот, не падали, а упрямо ползли, пересекая небосвод. Такие звезды Астра называла «звезды-путешественники» и утверждала, что они сделаны людьми.

– Помнишь тех рейдеров около Абилина? – сказала вдруг Джена.

– Которых? У Реки Бензина? – сонно спросила Астра.

– Ну да, те, которые на мотоциклах…

– А, эти… И что с ними?

– Да странные они какие-то. Я раньше не видела, чтобы рейдеры перекрывали дороги и стояли вот так, как столбы. Чего они хотели-то?

– Выслеживают что-то… Караулят, может, караван с порошком с юга…

Астра отвернулась и заворочалась, устраиваясь поудобнее на подстилке из жестких веток.

– Ой, смотри, что это?

– Да где? Ты вообще будешь спать, Хозяйка тебя задери… – недовольно заворочалась Астра.

– Да смотри, смотри! Ой, опять!

– Да что у тебя там такое?..

– Смотри, вот еще одна летит! Прямо вслед за второй! Смотри-смотри! Они как будто мы с тобой – две звездочки, которые все идут и идут куда-то…

– О, это точно, мы прямо как две звездочки… – сквозь сон прошептала Астра.

Джена еще некоторое время сидела, крутя головой и разглядывая ночное небо, а затем проверила лежащую рядом винтовку и положила себе под руку кинжал Воина Дороги. Она наклонилась к Астре и поправила выбившуюся прядь ее волос. А затем наклонилась совсем близко и прошептала:

– Слушай… А ты как думаешь, то существо, Хранитель Ворот, оно нас найдет и правда задушит?

– Я тебя сама сейчас задушу, если ты мне спать не дашь…

Техасский дорожный атлас, первое издание после Конца Света: «…по сообщениям определенно заслуживающих доверия источников, налетчики у Приятеля устроили засаду на машину одного из независимых дорожных воинов. Сначала его вездеход попал на разложенную шипастую ленту, такую, какие еще именуют «кабаньими зубами», и был остановлен, а потом они изрешетили его из своих ружей и пистолетов. После этого рейдеры взяли небольшой бункер под Гудфеллоу, где клан военных держал круговую оборону. Все пленники были жестоко убиты.

Про дороги в этом районе нам добавить особенно нечего, так как, кроме Большой Десятки, протянувшейся с запада на восток, от Стоктона и до Поселка Глазоедов, тут их нет. В былое время были, но теперь почти все занесены песком или заросли колючкой. То же можно сказать и про ближайшие руины – они все уже полностью покрыты растительным покровом из кустарника, травы и ростков деревьев.

А что же касается Приятеля, то мы можем сообщить следующее. Приятелем, как всем известно, именуется вся местность вокруг бывшей авиабазы Гудфеллоу, а также находящегося неподалеку поселка Добрые Друзья. Заброшенная авиабаза лежит в самом сердце территории вольных налетчиков и потому естественным образом стала их главным логовищем. Здесь находится Штаб Конфедерации и живут все главари рейдеров, такие, как, например, безумная Грейс Хаммер. Здесь же они и планируют свои набеги. Говорят, что где-то в глубине подземных этажей упомянутой ранее авиабазы, куда не спускаются даже рейдеры, стоит огромный черный самолет. Полностью готовый к взлету и вооруженный смертоносными бомбами, каждая из которых может уничтожить целый город; он даже имеет собственное имя – «Князь Тьмы». А кроме этого, Гудфеллоу – одно из немногих мест, где до сих пор можно найти «гоу-гоу пилюльки».

32. Прерванное аутодафе

Человек был одет не по погоде – по крайней мере, точно не для января в предгорьях Эль-Пасо. Он был облачен в весьма странное одеяние, представляющее собой черный бесформенный балахон почти до земли с нашитым на груди белым крестом. Собственно, это был не совсем крест, а два прямоугольника из белой ткани, но они были пришиты крест-накрест. Его вывели вперед и поставили перед людьми поселка Ван-Хорн, которые собрались на центральной площади.

– Кто ты такой? – строго спросил начальник стражи поселка.

Странный человек, пойманный неподалеку в пустошах, достал откуда-то из складок своего балахона смятый листок и торопливо расправил его, выставив перед толпой на вытянутой руке, как будто это что-то объясняло. Не дождавшись реакции, он произнес:

– Я полномочный представитель Церкви Довоенного Порядка! Прислан его преподобием епископом Греем для того, чтобы возглавить отделение церкви в вашем богоугодно…

– Церковь? Чего за херня? Это где эта церковь расположена? – перебил его начальник стражи.

– В Новом Риме…

– Не знаю такого поселка. Говори, сволочь, откуда ты?

– Из Одинокой Звезды…

В толпе сразу же раздались крики: «Бандит! Плутократ! Враг! Смерть ему!» Начальник стражи поднял руку, чтобы все притихли, а затем ударил странного человека кулаком в плечо так сильно, что тот потерял равновесие и, скрючившись, схватился за руку. Он отшатнулся, попятился на несколько шагов и упал, запутавшись в своем одеянии, а толпа начала бросать в него то, что попадалось под руку. Не обращая внимания на летевшие в него камни, куски грязи и ошметки, странный человек с трудом поднялся, кое-как отряхнулся и продолжил:

– Слушайте все! Я расскажу вам поучительную историю из старых времен! Эй, прекратите кидаться! Было это до великих королей-предков, до… Ой, больно!.. И ходили по земле четыре племени, хулившие Господа нашего Христа и ведомые богопротивными вождями-великанами Мазоном, Глоглом, Метом и Фликсом. Порочное исчадие преисподней, великие греховодники, лжецы, клятвопреступники…

Толпа немного успокоилась и перестала швыряться, а возможно, просто исчерпала запасы метательных снарядов. Начальник стражи между тем, чтобы не терять времени, подозвал своих подчиненных и знаками показал им, что пора готовить костер. Пока они вязали странному человеку руки, вели его к окованному столбу, прикрепляли цепи и носили хворост, он не сопротивлялся и продолжал кричать:

– Я есть лоза, а вы есть ветви! Кто пребывает во мне, и я в нем, тот приносит много плодов! Ибо без меня не сможете сделать ничего! Кто не пребудет во мне, извергнется вон, как ветвь, и засохнет! Такие ветви собирают и бросают в огонь, и они сгорают…

– Как ты сейчас сгоришь! – закричала какая-то женщина из толпы.

Но странный человек не обратил на нее внимания. Он вдруг продолжил рассказывать свою историю:

– Вместе их называли Племена Большого Клыка. С четырех сторон света собрались они, умножились и накопились, чтобы пойти войной на Царствие Божие. С далекого запада пришли книгочеи Мазон, и с дальнего юга также явились разведчики Глоглы. С востока, от берегов океана, пришли разговорчивые Мет, а ярко наряженные племена Фликса собрались и поднялись из подземелий Далласа…

Стражники все подготовили для казни и отступили с помоста. Священник продолжал кричать уже сорванным голосом, силясь преодолеть нарастающий шум толпы:

– И направил на них Господь стрелы гнева своего, свои разящие боеголовки. И встали над поселениями Мазон и Глогла столбы огня, расцвели атомные цветы, испепелены были их жители, одни тени остались на стенах их домов! Уничтожены были Мета и Фликса! Покайтесь, ибо суд Его грядет! Отдайте грехи свои церкви, ибо только чистые спасутся!

Стражники уже зажгли факелы, и алчный, плотоядный огонь готовился прыгнуть с них на сухие ветки, а затем облизать босые ноги священника, а тот все трясся и повторял, уже еле слышно и полностью сорвав голос:

– Только чистые спасутся… только чистые спасутся…

В тот момент, когда начальник стражи наклонился, чтобы поджечь поленницу, позади возбужденной толпы раздались несколько резких сухих щелчков – как будто бы великан бичом из сыромятной кожи прошелся по их спинам. Люди в испуге отшатнулись, и к помосту прошли трое «патриотов» в полном вооружении и со своими автоматическими винтовками. За ними ковылял прихрамывающий старик в выцветшей армейской рубашке, мятой фуражке на голове и с таким же мятым, пресным, как черствый хлеб, лицом. Из угла его рта торчала трубка со странным чубуком. Позади стояла, возвышаясь на полторы головы, широкоплечая женщина с белоснежными волосами, заплетенными в тугой хвост. Ее светлые колючие глаза внимательно изучали толпу, а руки покоились на штурмовом пулемете с громоздким патронным коробом. Люди отводили глаза – любому дураку было ясно, что Вирджиния, знаменитая Дева-Воин из Эль-Пасо, личный охранник генерала Брауна и его приемная дочь, пристрелит любого и даже не моргнет своим белесым глазом.

– Что же здесь происходит? Локуе паса, камарадес? – спросил генерал Браун тихим голосом, но поскольку все в этот момент замолчали, то его прекрасно услышали.

Было отчетливо слышно, как подвывает ветер, сидя на частоколе вокруг поселка, и как трещат горящие факелы в руках у стражников. Один из солдат навел ствол на начальника стражи и показал рукой, чтобы тот положил факел на землю. Стараясь двигаться плавно и медленно, начальник стражи подчинился и опустил факел в песок подальше от хвороста.

– Как вы все знаете, это территория Тридцать Второго Командования, – скучающим тоном начал старик. – И, как вам хорошо известно, Командование строго придерживается Кодекса Патриотов, который гласит… – Он сделал паузу, оглядываясь по сторонам. – Что говорит кодекс, Пабло? – обратился он к начальнику стражи.

Побледневший как смерть Пабло, запинаясь, произнес:

– Гуманные… отношения… и уважение между людьми: человек человеку друг, товарищ и брат.

– Правильно, Пабло. Вот именно так, Пабло. Амиго, компанеро, хермано. Так зачем же ты решил сжечь этого амиго, Пабло?

– Господин генерал, он смущал людей своими словами, он наш враг – это святоша из Тристара…

– Хм, похоже, ты прав, Пабло. По форме, но не по сути. Как священник он нам здесь не нужен. Мы не признаем религию, она отравляет мозг похуже ангельского порошка. Но как человек этот амиго достоин нашего внимания и призрения, мы не должны делать ему плохо. Накормите его, выдайте ему запасы в дорогу, снабдите транспортом – ослика ему вполне хватит – и отправьте его туда, откуда он пришел. Пусть возвращается в свой Тристар.

С этими словами генерал Хари Браун развернулся и медленно пошел прочь, в сторону конвоя из трех армейских джипов, предоставив завершать операцию по наведению порядка в поселении Ван-Хорн своей охране…

                                       * * *

Жизнь на западных границах Техаса, в дикой глуши на берегах верхнего течения реки Рио-Гранде, или Каменной Змеи, как ее называли дикари, мало изменилась за последние годы. Здесь не было крупных поселений и почти не осталось людей. В самом начале Эль-Пасо и прилегающий к нему мексиканский Хуарес постигла какая-то настолько стремительная эпидемия, что почти все жители умерли в течение нескольких дней. Так что здесь не было ни волн беженцев, ни толп мародеров, потом превратившихся в хорошо организованные банды.

Подполковник медицинской службы Хари Браун, ученый из научного комплекса «Лос-Аламос», был в числе пассажиров разбившегося здесь в самые первые дни военного вертолета. Вроде бы этот вертолет вез ученых из Лос-Аламоса в Хьюстон, но все они погибли в аварии. Хари Браун был единственным выжившим, и он стал командиром местного отряда, поскольку остальные офицеры к этому времени были мертвы. Генералом он стал уже сильно позже, когда группировка «Тридцать Второе Командование» заявила свои права не только на военную базу Форт-Блисс, но и на все окружающие территории. Какое-то время они воевали с другой группой, которая называла себя «Партизаны Эль-Пасо», и, чтобы более выпукло выразить свое отличие, генерал Браун выбрал для своей команды название «Патриоты Эль-Пасо». Так их вскоре и стали называть в округе. Большая часть ближайших племен дикарей – Одинокие Волки, Полосы-на-Лице, Ван-Хорн и Песчаники – считали, что Командование и Патриоты – это два разных отряда, что придавало значительный вес силам Брауна как минимум в умах этих дикарей. Другие его, впрочем, пока мало заботили.

Недавно у Форт-Дэвиса отряд лейтенанта Вирджинии, или Девы-Воина, захватил одиночную рейдерскую машину, которая непонятно зачем забралась так высоко в горы. Ее водитель был убит в стычке, а саму машину – красный седан с флагом Конфедерации во весь капот – так и бросили на территории форта. А в прошлом году сам генерал Браун со своим отрядом атаковал банду Моргана севернее Петролеума. Мародеры разбежались, лишившись нескольких бойцов и автомобиля. Но то были уже редкие случаи – после систематической работы по отлавливанию и ликвидации рейдеров восточней Эль-Пасо они перестали соваться в эти края. Группы хорошо вооруженных «патриотов» отгоняли стаи волков от поселков, убивали появлявшихся в округе бандитов и чем могли помогали дикарям. Благодаря их усилиям налетчики не могли проникнуть на запад, а Картель, располагавшийся южнее, не мог распространить свое влияние на север. В обмен на защиту и охрану генерал принуждал местные общины следовать Кодексу Патриотов, в котором была всего дюжина пунктов, включая и тот, согласно которому человек человеку был друг, товарищ и брат.

Также относительно недавно генерал Браун начал сотрудничество с Юго-Восточной научной миссией и получил много новой информации о происходивших в руинах заброшенных городов событиях. Группа ученых, во главе которой стояли альбиносы-близнецы, брат и сестра Рой и Рейя по фамилии Эдмонд, обосновалась на базе «патриотов» и вела какие-то свои исследования. Сложно сказать, насколько можно было верить докладам этих ученых, но они раскопали ряд свидетельств «спонтанных воскрешений», относящихся к первым дням Катастрофы. Якобы, пока еще были живы врачи и работали больницы, были зафиксированы случаи оживления уже умерших от инфекции пациентов. Правда, оживали они не полностью, а теряя память и приобретая весьма отталкивающий внешний вид живого трупа. Это тогда назвали «очковой болезнью» и собирались даже добавить в мировую классификацию недугов, но не успели – весь старый мир скоро закончился, и врачи вместе с ним. Эти знания сподвигли генерала Брауна на решительные меры, и он полностью засекретил всю подобную информацию, а также запретил отправление каких-либо религиозных культов на всей территории Тридцать Второго Командования. Он решил, что там, где случаются настоящие библейские чудеса, не место для религии – увидев восстающих из гроба мертвецов, люди уже никогда не вернутся на путь прогресса.

Генерал Хари Браун до самой своей смерти в 2085 году руководил кланом «патриотов», все так же защищавшим окрестности Эль-Пасо. Клан к этому времени превратился в политическую партию «Союз Патриотов» и присоединился к Техасской Директории, которая выкупила всю территорию независимого Эль-Пасо, как и земли ближайших племен. Так генерал Браун стал одним из богатейших людей страны с капиталом почти 11 миллионов в бумажных ассигнациях Директории. По завещанию его деньги были разделены на четыре неравные части: 1/6 его состояния отошла «патриотам», 1/4 досталась его подруге Патти и 1/3 вернулась в казну Эль-Пасо. Удивительно, но его приемная дочь Вирджиния не получила ни цента. Остальное хранилось на его счету в «Союзном Банке Патриотов», и много лет спустя, в 2114 году, этот вклад забрала с набежавшими процентами все та же Патти Браун, к тому моменту уже лидер Объединенной Партии Националистов. Это произошло через пять лет после смерти Императора и в год кровопролитного Восстания Наследника.

33. Бетти Фивер III

Тристар. Март 2056

В один из первых весенних дней 2056 года, как раз в такой, когда солнце, пришедшее погостить из-за гор Озарк, засиделось на улицах Тристара с самого утра, Бетти Фивер, знаменитая столичная артистка, долго наряжалась перед зеркалом, прежде чем выйти из дома. Она придирчиво оглядела свое приталенное оранжевое платье, украшенное изображениями звездочек – милая деталь и дань уважения государственным символам, – поправила прическу, проверила два свертка в своей сумочке, чуть сдвинула легкомысленную шляпку и, подмигнув своему отражению, начала решительно спускаться на первый этаж.

В прихожей кухарка вяло ругалась с Бобби, ее управляющим. Одетый в весьма ему идущий костюмчик Бобби строго говорил в тот момент, когда появилась Бетти:

– Мисс Фивер будет очень недовольна, так и знай!

– Что случилось, Бобби? – спросила Бетти, останавливаясь на лестнице так, как будто бы она не слышала их разговор.

Кухарка тут же опустила глаза, но так и осталась стоять, теребя фартук.

– Ма Гуль не хочет пользоваться мясодавкой! – Расстроенный Бобби показал на кухарку рукой.

– Мясодавкой?

– Да, госпожа, мы купили мясодавку на ручном приводе для того, чтобы делать нежнейший мясной фарш, которым вы могли бы насладиться! А тут, видите ли, вмешались нелепые… совершенно нелепые, – Бобби важно покрутил рукой в белоснежной перчатке с выставленным пальцем перед носом кухарки, – и крайне вздорные суеверия!

– Я ничего не понимаю, и у меня очень мало времени, – сухо сказала Бетти, хотя уже все смекнула и времени у нее сегодня было сколько угодно, так как дел никаких не имелось вовсе – ну, кроме парочки важных визитов в городе.

– Я не буду давить мясо… – насупившись, сказала Ма Гуль, нервно вытирая красные распаренные руки о фартук. – Кто эта… мясо давит, того эта… Хозяйки ночью придавят, вот.

Бобби закатил глаза и всплеснул руками.

– Ма Гуль! Я вам еще раз повторяю: пыточная мясодавка из колдовской книги «Советы домашним хозяйкам» не имеет никакого отношения к нашей домашней мясодавке на ручном приводе. Хотите, мы пригласим квартального капеллана, и он должным образом освятит нашу мясодавку, а также…

– Милая, – проникновенно произнесла Бетти, и кухарка бросила на нее быстрый настороженный взгляд. – Дело в том, что в древности слово «хозяйка» понимали иначе. Это долго объяснять, просто в те времена в каждом доме была своя хозяйка.

Видя, что кухарка ничего не поняла и продолжает глупо хлопать глазами, Бетти пощелкала пальцами и сформулировала мысль по-другому:

– Каждая женщина была хозяйкой в своем доме, понимаешь меня, милая?

– Любая женщина была Хозяйкой? – Кухарка наморщила лоб, силясь это осознать. – То есть они все были колдуньи и ведьмы?

– Ну, вроде того… – подумав, согласилась Бетти.

– Вот потому-то они все и померли! – в сердцах бросила кухарка Ма Гуль и добавила: – Не бывает такого, чтобы столько колдунов вместе собрались и стали жить в мире, обязательно они попытаются друг друга как-нибудь хитро убить!

                                       * * *

Бетти прошлась по бульвару Президента и, прежде чем заглянуть в ресторан «Пряные Радости», где она собиралась отведать фирменный рулет маэстро Жискара, остановилась на перекрестке, встав на всякий случай поближе к постовому. Полисмен сразу же вытянулся и, втянув свое брюхо, отсалютовал ей, а затем сердито засвистел на небольшую толпу, которая уже собралась и следовала за Бетти, на почтительном, впрочем, расстоянии, прямо от самого ее дома. Бетти обворожительно ему улыбнулась и стала смотреть, что же происходит на площади.

Как показалось Бетти, это была проповедь. В последнее время они происходили все чаще, даже, пожалуй, чаще, чем устраивались собачьи бега. По деревянному помосту в центре площади важно ходили осанистые фигуры священников в разноцветных одеяниях. Их просторные мантии и длинные колпаки со свисающими кончиками выглядели очень нарядно. Конечно, не так нарядно, как платье Бетти, но местами их мантии тоже были расшиты звездами и другими символами. Бетти так и не смогла запомнить все причудливые звания иерархии Новоримской Старокатолической Церкви и постоянно путала «мудрецов» с «драконами» или «циклопов» с «вампирами». Сейчас один из них, возможно как раз «дракон», вышел вперед и громогласно начал просвещать собравшуюся толпу.

– Изреку вам тайну, – басовито трубил священник. – Не все мы умрем, но все изменимся вдруг, во мгновение ока, при последней трубе; ибо вострубит Он, и мертвые воскреснут нетленными, а мы все изменимся.

Бетти ничего не поняла, но продолжила внимательно слушать.

– Ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему – облечься в бессмертие. Когда же тленное сие облечется в нетление и смертное сие облечется в бессмертие, тогда сбудется слово писанное: «Поглощена будет смерть победою».

Кто-то из толпы выкрикнул:

– А как они воскреснут-то? Как они придут-то сюда мертвые?

Священник тут же поднял свой посох, сверкнувший на солнце стекляшками, ткнул им в толпу и громогласно провозгласил:

– Безрассудный! То, что ты сеешь, не оживет, если не умрет! И когда ты сеешь, то сеешь не тело будущее, а голое зерно, какое получится, пшеничное или какое иное! Но Бог дает ему тело, как хочет, и каждому семени дает свое тело по делам его!

Бетти покачала головой и пошла в ресторан, напоследок подмигнув полисмену и сунув ему в незаметно подставленную пятерню монетку. До ресторана от площади было всего несколько десятков шагов. Дородный швейцар в старом кавалерийском мундире с побитыми золочеными эполетами и выцветшими галунами на груди тут же распахнул перед ней двери, склонился в учтивом полупоклоне, не забыв, впрочем, оставить чуть протянутой руку, куда Бетти ловко пристроила целый латунный доллар с плохо пропечатанным профилем президента Эванса. Бетти вошла в ресторанный зал, окунулась в аромат табачного дыма и негромкую музыку, почти полностью перебивавшую отдаленные завывания священников с площади, и с облегчением вздохнула:

– О-ля-ля, как же тут сладенько!

Интерьер ресторана «Пряные Радости» был выдержан в стиле позапрошлого века, но никто, конечно же, об этом не знал, так как это не было результатом чьего-то замысла, а возникло вследствие естественного хода вещей. Со временем искатели сокровищ натащили из руин в Тристар всего, что было в брошенных соседних городах, в том числе старой мебели и разнообразной утвари. Но убранство зала безусловно поражало своей бьющей в глаза роскошью и утонченной элегантностью. В его центре располагался большой испорченный рояль, вокруг которого стояли удобные кресла для музыкантов. Вокруг были расставлены декоративные фонтаны, они создавали атмосферу спокойствия и расслабленности, которую так ярко почувствовала Бетти, едва войдя внутрь. Фонтаны, впрочем, тоже пока не работали. Стены были украшены картинами в позолоченных рамах, изображающими красивые пейзажи и портреты различных людей, вероятно широко известных прежде. Пол покрывал паркет из красного дерева, дополнявший общий стиль интерьера. В некоторых местах на паркете еще виднелась солома, которой по весне устилали пол, чтобы собирать всю грязь, которую приносили посетители с улицы.

По краям зала стояли уютные деревянные кабинки, где можно было уединиться и насладиться тишиной и спокойствием. Каждая кабинка имела свой индивидуальный дизайн и оформление, что позволяло буквально каждому посетителю этого места почувствовать себя особенным. А поскольку обычных граждан Директории сюда не пускал дородный швейцар, то здесь все были особенными. Впрочем, кабинки находились слишком близко друг от друга, и через резные перегородки обычно было отлично слышно, о чем говорят соседи. Бетти, однако, считала эту особенность ресторана весьма ценной и использовала ее так же, как когда-то раньше городские базары – для пополнения своей обширной коллекции слухов.

Для Бетти была зарезервирована ее любимая кабинка, напоминавшая ей своим розовым оттенком мыло, и там ее уже ждали. Совершенно неприметный человек неопределенного возраста и положения сидел в кабинке так тихо и незаметно, что казался частью интерьера. Впрочем, это впечатление было обманчивым, или, как хорошо понимала Бетти, это была самая опасная часть интерьера ресторана. Та самая стена, у которой были уши, глаза и зубы. Что-то вроде затаившейся змеи, слившейся с травой.

– Добрый день, я присяду на минутку? – произнесла Бетти, подойдя. – Ваш папочка, надеюсь, в добром здравии? Все так же торгует вчерашним закатом?

– Здравствуйте, мисс Фивер, – просто ответил человек и сделал приглашающий жест. – Папочка просил передать, что в сумрачном мире нет друзей на закате. Вчерашний закат уже продан, но для вас есть завтрашний рассвет.

Бетти села напротив и стала разглядывать своего визави. Она не могла уцепиться ни за одну деталь его внешности или одежды и была уверена, что, встретив его в городской толпе завтра или через неделю, она ни за что его не узнает. Эта особенность всех без исключения агентов шефа военной разведки Бенуа Сокаля ее каждый раз удивляла и пугала.