По соседству

«Я уже не помню. Уверен, если ты поднимешь архив, то сможешь там что-то найти. Но вот где его искать – другой вопрос. Семнадцать лет прошло, а дело, казалось, не стоило выеденного яйца…»

«Выходит, одна из теорий состояла в том, что он убил мою мать, чтобы освободиться для новых отношений с одной из этих женщин?»

«Думаю, да».

«И вы уверены, что он виновен?» – спросила она снова.

«Когда я сидел с вами двумя на крыльце, я очень хотел, чтобы он оказался невиновен.  Я надеялся на это вплоть до того момента, пока он не признался, что у него были другие женщины. Но…Мне жаль, мисс Файн. Все указывало на то, что он виновен».

«А кому-нибудь приходило в голову, что с ним был кто-то еще, когда все случилось?»

«Ты имеешь в виду, действовал ли он один? Да, я вполне уверен в этом. То есть… Судя по тому, что я помню… Семнадцать лет прошло, как никак. Прости, что спрашиваю, но почему ты заинтересовалась этим столько лет спустя?»

Хлои слегка удивилась. «Вы не смотрели новости в последние пару дней?»

«Неа», – сказал Симмонс. «Кажется, я не смотрел ни одного выпуска новостей со времен стрельбы в школе «Сэнди-Хук». Ни на выборы, ни ради лотереи, никак».

Хлои хотела было все ему выложить, но решила, что нет смысла. Как и все, кто был знаком с делом их отца, Симмонс считал его виновным. И она сомневалась, что его мнение могло измениться семнадцать лет спустя без убедительных доказательств. А таковых у нее не было.

«Что ж, спасибо, что уделили мне время», – сказала Хлои.

«Полагаю, я не сказал тебе то, что ты хотела услышать?»

«Я не знаю, что я хотела услышать», – признала Хлои.

Он улыбнулся и указал на дом. «Почему бы тебе не зайти и не выпить стакан лимонада или чего-нибудь еще? Можем пройтись по делу в подробностях. Может, я придумаю, как достать для тебя имена тех женщин, что были знакомы с твоим отцом».

Хлои почти согласилась, но вспомнила, что Даниэль сидит одна взаперти, а дом осадили журналисты. Она не могла остаться.

«Спасибо за приглашение, но мне правда пора».

Симмонс кивнул, будто другого и не ожидал. «Что ж, надеюсь, ты найдешь то, что ищешь».

Я тоже надеюсь, – подумала она по пути к машине.

Она чувствовала себя капризной дурочкой, но ей не хотелось провести утро, слушая истории о том, как отец изменял матери направо и налево. Она отправилась обратно в Пайнкрест, получив больше вопросов, чем ответов.

Глава тридцатая

Хлои была на полдороги домой, когда позвонил Грин. На секунду она испугалась, что что-то лучилось с Даниэль – что она сбежала из дома и попыталась уехать из города. Или что версия с Аланом Шортом развалилась, и все улики снова указывают на нее.

Она ответила на звонок, пока воображение не подсунуло ей варианты похуже. «Хорошие новости?» – спросила она с надеждой.

«Зависит от точки зрения», – сказал Грин. «Полиция Пайнкреста отправила офицеров по адресу Алана Шорта. Его не оказалось дома. И на работе он уже два дня не появлялся».

«Значит, новости все-таки плохие», – заключила Хлои. «Очевидно, он в бегах».

«Верно. Но, с другой стороны, это указывает на чувство вины. И вызывает подозрения. А что у тебя? Ты виделась с копом на пенсии?» Хлои сообщила Грину о своей миссии утром до отъезда.

«Да, но толку немного. Странно, но мне действительно стало легче после разговора с ним. Как будто закрыла главу. Но Симмонс абсолютно уверен, что мой отец виновен. Сказал, что у того были интрижки на стороне, и это давало ему мотив».

«По крайней мере, ты попыталась».

«Да уж. Спасибо, что держите в курсе. Вы уверены, что я больше ничем не могу помочь?»

«Ты можешь как можно быстрее вернуться к сестре. Когда разлетится новость о поисках второго подозреваемого, репортеры могут снова нагрянуть с вопросами, типа: «Каково Даниэль гулять на свободе?» Считай это своим первым уроком по общению с прессой. Они не остановятся, пока история не закончится, будут рыть землю носом и выжимать максимум изо всех источников».

«Спасибо за совет», – сказала Хлои.

Откровенно говоря, она думала, что если кучка надоедливых репортеров – это худшее, с чем ей предстоит смириться до конца дела, то все не так уж страшно.

Но потом ее мысли вернулись к корзинке с печеньем и записке.

ЭТО НЕ КОНЕЦ.

По необъяснимой причине эта дурацкая записка звучала как мрачное пророчество.

***

Добравшись домой, Хлои с облегчением увидела, что Даниэль никуда не делась. Ее мятежный дух уступил перед инстинктом самосохранения и здравым смыслом. Пока Хлои не было, Даниэль читала новости в интернете, и сестра застала ее за статьей о Мартине Шилдсе.

«Я и не знала, что у него было два привода за пьяное вождение!» – воскликнула Даниэль. «Не удивительно, что он всегда так напрягался, когда садился за руль».

«Похоже, сегодня день, когда мы узнаем то, чего не знали, о близких людях», – сказала Хлои.

«Что ты имеешь в виду? Что знал Симмонс?»

«Ну, он настаивает, что папа виновен. Сказал, что он признался в убийстве. И еще кое в чем. У него была как минимум одна интрижка на стороне. Похоже, он много с кем встречался, пока был женат на маме».

«Фигня».

Хлои беспомощно пожала плечами. «Мне бы тоже хотелось так думать. Но Симмонс – неглупый человек, и он уверен, что именно так и было».

«А разве материалы дела не должны были где-нибудь сохраниться?»

«Да, но он сказал, что придется хорошенько поискать. И, если уж на то пошло, я готова постараться, но не знаю, стоит ли. Я думала об этом всю обратную дорогу. Допустим, папа действительно изменял маме. В таком городке, как наш, об этом бы обязательно кто-то узнал. Слухи расходятся быстро. Думаю, неплохо было бы начать с книжного клуба. Та же Тэмми Уайлер была знакома и с мамой, и с папой».

«О, да! На вечеринке она нам все уши прожужжала об этом долбаном книжном клубе! Как я могла забыть?»

«Не расстраивайся. Я тоже почти забыла. На фоне драки Стивена с Мартином остальные события дня как-то померкли».

«Так что ты собираешься делать? Вступить в книжный клуб?»

«Конечно», – кивнула Хлои, доставая телефон. «Почему бы и нет?»

Она ввела в строку поиска городская библиотека Пайнкреста и книжный клуб, и перешла по ссылке на сайт библиотеки. Там было написано, какую книгу сейчас читали в клубе («Острые предметы» Джиллиан Флинн) и когда проходили встречи (по вторникам и четвергам в шесть). Также она нашла номер телефона женщины, возглавлявшей клуб – некой Мэри Элдер.

Хлои нажала на номер на экране и позвонила. На третий гудок ей ответил женский голос:

«Городская библиотека Пайнкреста».

«Здравствуйте», – бодро сказала Хлои, пытаясь скрыть из голоса волнение и усталость, скопившиеся за последние дни. Воодушевление ей сейчас плохо удавалось, но она старалась, как могла. «Я хотела поинтересоваться, как вступить в книжный клуб. Нужно заполнять какие-то бумаги или что-то в этом роде?»

«Нет, мэм», – сказал по-настоящему бодрый голос на другом конце. «Только контактную форму, где нужно указать ваши предпочтения. Вы хотите вступить? Мы встречаемся по вторникам и четвергам, так что можете прийти прямо сегодня. Мы уже прочли примерно сто страниц, но ничего страшного».

«Знаете, пожалуй, я приду», – сказала Хлои. «В шесть, верно?»

«Верно. Можно ваше имя, чтобы мы знали, кого ждать?»

«Хлои Файн», – назвалась Хлои, чувствуя себя так, будто швыряет гранату в несчастную женщину.

«А, ясно», – немного растерянно сказала Мэри Элдер. «Будем рады вас видеть». В ее голосе прозвучало что-то вроде сочувствия, и Хлои вцепилась в него, как рыба в наживку.

«Знаю-знаю, это выглядит странно», – сказала она. «Я не хочу вторгаться и нарушать спокойствие клуба. Мне просто нужна какая-то отдушина, понимаете? И я слышала от соседей, что моя мама ходила в книжный клуб… Может, даже в ваш, я не знаю. Я подумала, что это поможет мне отвлечься».

«О, разумеется», – сказала Мэри Элдер. «Вообще-то, я смутно помню вашу маму. И будет чудесно, если вы к нам присоединитесь. Я сегодня поставлю дополнительный стул».

Хлои улыбнулась. Оказывается, из нее не такая уж плохая актриса. «Жду с нетерпением», – сказала она и закончила вызов.

Даниэль смотрела на нее с широкой ухмылкой: «Маленькая бесстыдная лгунишка, вот ты кто!»

«Эй, я люблю читать».

«Я тоже», – сказала Даниэль. «Можно мне с тобой?»

«Не думаю, что это хорошая идея. Конечно, газетные заголовки уже намекают на то, что ты невиновна, но ты же знаешь, какой здесь народ. Тебе устроят бойкот».

Даниэль вздохнула и встала с дивана. Она пошла на кухню и откупорила очередную бутылку вина, хотя было только два пополудни.

«Если мне придется опять сидеть здесь одной, тебе лучше купить еще вина».

Они вместе рассмеялись. Они обе уже едва не забыли как-то делается, и звук смеха показался неуместным в большом пустом доме, под которым до сих пор стояла полицейская машина и телевизионный фургон. Но все же, в первый раз с момента переезда в Пайнкрест, Хлои подумала, что они с сестрой могут снова поладить.

Осталось только доказать невиновность Даниэль.

Глава тридцать первая

Хлои пришла на встречу книжного клуба в без трех минут шесть. Публичная библиотека Пайнкреста оказалась на удивление большой для городка таких размеров. Первый этаж двухэтажного здания был отведен, в основном, под детскую и подростковую литературу, и среди стеллажей с пестрыми обложками Хлои сразу заметила стрелки, указывавшие на лестницу в подвальный этаж, и таблички с надписью «КНИЖНЫЙ КЛУБ».

Следуя за стрелками, Хлои попала в уютный конференц-зал с дюжиной складных стульев, выстроенных полукругом посредине. На столике у стены стояли бутылки с водой и легкие закуски. Несколько участниц уже пришли, заняли места и вели оживленную беседу. Женщина, стоявшая у столика, заметила Хлои и пошла ей навстречу, расплываясь в улыбке.

«Здравствуйте», – сказала она. «Я Мэри Элдер, я организовываю книжный клуб».

«О, приятно познакомиться», – ответила Хлои.

Мэри Элдер на вид было под шестьдесят, так что двадцать лет назад они с мамой Хлои вполне могли встречаться в этом же самом книжном клубе.

«Я так рада, что вы пришли. Если вам нужен экземпляр книги, у нас есть запасные».

У Хлои не было книги, да и читать она ее не собиралась. «Ой, спасибо, не нужно. У меня уже есть, но я забыла ее дома. Я прочла около половины».

«Отлично! Тогда угощайтесь закусками и выбирайте место, мы скоро начнем».

Но Хлои пропустила конец фразы мимо ушей – ее внимание было приковано к двери, где появилось знакомое лицо.

Рутанна Картвиль тоже заметила Хлои и застыла на пороге. На ее лице читался шок – казалось, будто она увидела привидение. Наконец, она взяла себя руки, вошла в зал и слегка кивнула Хлои в знак приветствия, а затем заняла стул рядом с группой из трех женщин.

Хлои направилась к закускам, чтобы дать участницам клуба вздохнуть спокойно и снова начать вести себя как обычно, без незнакомцев. Она наблюдала за тем, как сбивались вместе группки подруг. Когда Мэри Элдер заняла место на краю полукруга, Хлои поняла, что собрание официально началось.

Она взяла стакан воды и нашла свободный стул напротив Рутанны, чтобы приглядеться к ней получше. Поведение женщины ее настораживала – в какой-то момент она взглянула на Хлои чуть ли не с презрением, и было совершенно очевидно, что она не рада ее здесь видеть.

«Прежде чем мы начнем обсуждение книги, – начала Мэри, – я хотела бы представить вам нового члена клуба. Хлои… Не стесняйтесь, мы так делаем со всеми новичками… Итак, прошу любить и жаловать коренную жительницу Пайнкреста, недавно вернувшуюся домой, Хлои Файн!»

В комнате повисла неловкая пауза. Никто не знал, как следует реагировать на ее появление. Все они наверняка читали заголовки новостей, а даже если и нет, то слышали что-то о ее прошлом. К тому же, она была самой молодой из присутствующих, а ближайшей по возрасту была женщина немного за тридцать.

Мари почувствовала напряжение и попыталась его сгладить. Стоило ей начать следующую фразу, как Хлои поняла, что библиотекарша неосознанно ей помогает.

«Я помню, как в этот клуб приходила мать Хлои», – сказала Мэри. «Она всегда умела ухватить самую суть книги, и с ней было очень весело. Хлои, я очень рада, что вы сегодня с нами, и надеюсь, что вы сможете сделать наши встречи намного интереснее, как и ваша мать».

«Я постараюсь», – сказала Хлои. Затем она обвела участниц взглядом и изобразила ностальгическую задумчивость. «Если не возражаете, я хотела бы спросить: кто еще из вас посещал клуб в одно время с моей мамой?»

Хлои рассчитывала на то, что кто-то из женщин расчувствуется и начнет вспоминать. Она ненавидела играть на человеческих эмоциях, но могла поспорить, что после всех недавних новостей они легко поверят, будто она пришла в клуб, чтобы забыться и, возможно, услышать добрые слова о своей матери.

Это сработало.

Две женщины подняли руки. Рутанна Картвиль воздержалась.

«Я ходила в клуб вместе с Гейл», – сказала одна из них. «И Мэри права… Она обожала чтение. Ее посещали такие озарения, о каких я мечтать не могла. А иногда она приносила гренки и плавленый сыр, который сама делала, – было очень вкусно».

«О боже, – отозвалась другая женщина, – а я и забыла о плавленом сыре Гейл Файн».

«Знаете – сказала Мэри, если я правильно помню, она была волонтером в библиотеке – приходила на пару часов в неделю и помогала детям, у которых были проблемы с чтением. Я могла бы поднять записи и проверить…»

«Точно, помогала», – вступила в разговор Рутанна. Голос ее был мрачным, и она избегала смотреть на Хлои.

Да что с ней не так? – возмущенно думал та.

«Так я и думала», – сказала Мэри.

В комнате снова стало тихо. На этот раз напряженная неловкость достигла такой степени, что Рутанна не выдержала и встала. Она адресовала присутствующим извиняющийся взгляд, лишь на долю секунды встретившись глазами с Хлои.

«Извините. Мне надо выйти», – сказала она, попятилась из полукруга, затем развернулась и стремительно вышла из комнаты, забыв на стуле свою книгу.

«Прости, что спрашиваю, милая, – нарушила молчание женщина в возрасте, которая вспомнила о плавленом сыре, – но ты ее хорошо помнишь?» Она кивнула в сторону дверей, намекая на Рутанну Картвиль.

«Не очень. Мы столкнулись на квартальной вечеринке в Левендер-Хиллс, и кое-что всплыло в памяти. Кажется, они с мамой иногда проводили время вместе. Мы с Даниэль смотрели мультики у нее в гостиной, и она жарила нам сосиски на гриле».

«Для Рутанны смерть твоей мамы стала большим ударом», – сказала Мэри. «Она полгода не ходила в клуб. Это было довольно неожиданно – никто не знал, что они были настолько близки». Мэри прервалась и оглядела участниц клуб. «Мне очень жаль, милая. Я не знаю, как мы пришли к этой теме. Выглядит так, будто мы специально на тебя насели».

«Нет-нет, что вы, мне наоборот приятно. Вообще-то, если вы не против, я хочу задать еще один вопрос – вдруг, кто-то из вас сможет ответить».

Никто не кивнул, но и не стал перебивать.

«Перед смертью мама говорила что-то или подавала признаки того, что она напугана или в беде?»

Было ясно, что для некоторых в этой комнате такой вопрос был уже чересчур. Женщины демонстративно уткнулись в свои книги, кто-то даже перечитывал заметки к дискуссии. Только Мэри Элдер и дама, которую Хлои про себя прозвала «Миссис Плавленый Сыр», остались вовлечены в разговор.

«Нет, не думаю», – сказала Мэри, и оглянулась на дверь, через которую только что вышла Рутанна. «Я… Ну, не знаю, уместно ли говорить о таком здесь и сейчас…»

«Я понимаю», – сказала Хлои, чувствуя, что возможность ускользает. «Если бы я могла…»

«Ходили слухи», – вмешалась «Миссис Сыр». «О твоем отце. При всем уважении, ты же работаешь в ФБР? Полагаю, что бы я ни сказала, ты уже узнала это из архивов. В общем… Да, были слухи о том, что у твоего отца была другая женщина».

«Да, я знаю об этих слухах».

«Миссис Сыр» тоже оглянулась на дверь. Она ничего не сказала, но ее жест был достаточно красноречивым.

Ходили слухи, что у твоего отца был роман с Рутанной Картвиль.

Пришел черед Хлои встать и попрощаться. Она посмотрела на Мэри Элдер с искренним раскаянием в глазах. Уже никто не поверил бы в то, что она пришла в книжный клуб, чтобы читать.

«Мне очень жаль», – сказала она. «Думаю, мне пора идти».

«Хлои… Выжди немного», – сказала Мэри напоследок.

О, можете не сомневаться, послезавтра я не приду, – подумала Хлои. По пути к двери ее посетила одна мысль – такая простая и такая невероятная, что, пожалуй, могла привести к прорыву.

Прежде чем уйти, она обошла полукруг сзади и взяла экземпляр «Острых предметов», который Рутанна оставила на своем стуле. Ее взгляд упал на листок бумаги, слегка выступавший из среза страниц.

«Я ей обязательно передам», – сказала Хлои.

Немногие женщины рискнули оторваться от книг, а те, кто все-таки осмелился, выглядели обеспокоенно и очень неловко. Хлои ушла, как можно быстрее, и прыгнула в машину, даже не проверяя, не дожидается ли Рутанна на парковке. Повинуясь чутью, она открыла книгу и согнулась над ней, чтобы хоть что-то увидеть в тусклом вечернем свете.

То, что она искала, нашлось в самом конце – одинарный листок из блокнота с парой заметок по книге. Печать была четкой и вполне распознаваемой.

Сердце Хлои забилось чуть быстрее, она отложила книгу на пассажирское сидение и завела мотор. Она направлялась на работу, уверенная, что в такое время там ей никто не помешает.

Отъехав немного от библиотеки, она набрала Грина. Она чувствовала, что на этом этапе и с такими необоснованными догадками ей может понадобиться человек с опытом. Грин ответил сразу, с надеждой в голосе, но слегка отрешенно.

«Продуктивный день?» – спросил он.

«Кажется, да», – ответила она. «Вы сейчас свободны?»

«Ну, я только что закончил обедать с семьей. Что тебе нужно?»

«Вы могли бы встретиться со мной в лаборатории в ближайшее время, пожалуйста? У меня есть кое-что стоящее проверки».

«Дай мне час. И, только не пойми меня неправильно, но попытайся держать дистанцию между личным и профессиональным. Представь, что это не касается твоей сестры. Это все равно стоит проверки?»

Хлои подумала о корзинке с печеньем на своем крыльце и коротком послании внутри.

Послании, написанном очень выразительным почерком.

«Абсолютно», – сказала она.

Глава тридцать вторая

Хлои приехала в лабораторию раньше Грина. До конца часа, о котором он просил, оставалось еще пятнадцать минут, но Хлои решила не ждать, нашла себе свободный рабочий стол (во всей лаборатории сейчас работал всего один стажер, возился с какой-то перчаткой), и начала раскладывать свои находки. Она достала заметки Рутанны Картвиль из тома «Острых предметов» и положила их рядом с конвертом, где лежала записка из корзинки с печеньем.

Доставая записку из конверта, Хлои чувствовала себя так, будто переступает порог в новый мир, и дверь этого мира может захлопнуться за ней навсегда. Но она была не против. В этом новом мире она проводила анализ почерка не ради хорошей оценки, а ради результата. Ей предстояло применить все свои навыки, чтобы отмыть репутацию Даниэль раз и навсегда.

Она отсканировала оба образца и загрузила их на сервер со своего планшета. Затем она вывела оба изображения на экран для сравнения и пять секунд спустя была почти уверена, что нашла совпадения. Конечно, поскольку несмотря на изрядное количество привилегий она была всего лишь стажером, ей нужно было подтверждение Грина.

Дожидаясь своего куратора, она пыталась вообразить, зачем Рутанне Картвиль могло понадобиться слать Даниэль письма с угрозами. Если бы это был кто-то моложе, типа Катлин Сондерс, с которой они вместе учились в школе, в этом еще мог быть какой-то смысл. Но Рутанна была намного старше, ей было почти пятьдесят – столько же, сколько могло быть сейчас их матери, будь она жива.

Значит, есть какая-то причина, – думала Хлои. Рутанна была достаточно близка с мамой, чтобы приглашать ее выпить по выходным и присматривать за нами с Даниэль. А насколько, в таком случае, она могла быть близка с нашим отцом?

Хлои уже была готова допустить мысль о том, что ее отец изменял матери именно с Рутанной. Это бы объяснило, почему та внезапно сбежала из книжного клуба, как только разговор зашел о родителях Хлои.

Она спрашивала себя, стоит ли пытаться поговорить с Рутанной лично, и уже хотела позвонить Даниэль, чтобы узнать, не помнит ли она чего-нибудь странного, связанного с этой женщиной, но тут в лабораторию вошел агент Грин.

«Что тут у нас?» – спросил он, усаживаясь рядом с ней за стол.

Она быстро ввела его в курс событий прошедшего дня, от почти бесполезной беседы с Клэренсом Симмонсом до заметок, найденных в экземпляре «Острых предметов». Затем она посвятила его в эпизод с корзинкой с печеньем прошлым вечером.

«Хм, тот, кто ее принес, должен был все время наблюдать за домом», – сказал Грин слегка разочарованно. «Вероятно, этот человек знал, когда меняются дежурные офицеры, и улучил момент, чтобы пробраться к тебе во двор. Мне придется поднять этот вопрос в полиции Пайнкреста – их невнимательность недопустима».

«Да, но сейчас это не самое важное. Смотрите… Я отсканировала заметки Рутанны Картвиль и сравнила их с запиской из корзинки».

Она указала на экран планшета с образцами. «По моим подсчетам, есть как минимум четыре сходства в почерке, которые позволяют говорить о совпадении. Самое очевидное, пожалуй, это то, как она заканчивает отдельно стоящие «Е»».

Она приблизила картинку на экране, показав Грину сначала «НЕ» во фразе «ЭТО НЕ КОНЕЦ», а потом заголовок заметок, гласивший «РАЗВИТИЕ И СТРАХ».

Грин едва заметно улыбнулся и кивнул. «А какое второе самое явное сходство?» – спросил он, проверяя ее.

Несмотря на волнительность момента, Хлои не возражала против этого мини-экзамена. Вопросы Грина помогали ей сосредоточиться и отстраниться от личной составляющей дела.

«Я бы сказала, что либо вытянутые заглавные «О», либо наклон вертикальной черты в «Т»», – сказала она, указывая на соответствующие буквы в тексте.

«Рад объявить, – сказал Грин, – что, хотя потребуется дополнительный анализ, этого достаточно, чтобы выдвинуть Рутанне Картвиль обвинения в угрозах твоей сестре. Только, боюсь, это не пока никак не связано с виновностью либо невиновностью Даниэль. Тем не менее… отличная находка».

«И когда мы сможем что-то предпринять?» – спросила Хлои.

«Вечно ты рвешься в бой», – хмыкнул Грин. «Я позвоню Джонсон и расскажу ему об этой детали. Тот факт, что последняя записка была отправлена, когда Даниэль находилась под следствием по делу об убийстве, играет против мисс Картвиль. А пока я буду звонить, тебе лучше ехать».

«Куда ехать?»

«Туда, где живет эта женщина. Вы же соседки, верно? На основании анализа почерка мы можем вызвать ее на допрос, а если захотим по-настоящему надавить, то выдвинем обвинения во вмешательстве в федеральное расследование. Серьезно, Файн… Отличная работа».

Хлои приняла комплимент, но отложила радость на потом. Она уже представляла себе карту Левендер-Хиллз: Даниэль сидела дома одна в ожидании новостей, а через две улицы и полквартала от нее Рутанна Картвиль у себя дома, возможно, сочиняла новую записку.

Эта картинка была иррационально пугающей и злила Хлои.

«Да, – сказала она, выключая планшет и вставая из-за стола. «Пора вывести ее на чистую воду».

Глава тридцать третья

Хлои наблюдала за Рутанной сквозь одностороннее стекло. Женщина была похожа на наказанную собаку, которую загнали в клетку, и она больше не знает, кому доверять. В какой-то момент Хлои даже стало по-человечески ее жалко – очевидно, Рутанна Картвиль не планировала провести ни минуты своей привилегированной жизни в допросной. Она оглядывалась по сторонам, будто попала в другое измерение.

С ней в комнате было двое мужчин: коп, стоявший у двери со скрещенными руками на груди и детектив полиции Пайнкреста по фамилии Петерсон. Их присутствие нервировала Рутанну еще больше – в конце концов, к ней домой пришли Хлои с Грином, и теперь она ожидала увидеть хоть одно знакомое лицо.

«Когда я смогу с ней поговорить?» – спросила Хлои.

«Никогда, если не возникнет неотложной необходимости», – сказал Грин. «Подумай сама… Она попытается использовать свое знакомство с твоей матерью против тебя. Может, у нее хватит ума пустить в ход все средства защиты, и она попытается заставить тебя снова почувствовать себя ребенком, той маленькой девочкой, которая смотрела мультики у нее в гостиной».

Хлои кивнула. Она и сама предвидела такой вариант, но нервничала меньше, чем можно было ожидать. До этого она вела допрос дважды, в рамках учебы. До сих пор она была уверена, что один раз был подстроен – вместо подозреваемого сидел актер, на котором она должна была оттачивать навыки. И все же, она чувствовала уверенность в себе и не сомневалась, что могла бы расколоть Рутанну Картвиль, если бы ей позволили.