Заслонить собой

– Слушаюсь, сэр! – подчинённый вытянулся во фрунт, но Гордон этого уже не видел и не слышал, занятый своими мыслями и воспоминаниями.

Капитан Смит был одиноким человеком, без друзей, семьи, детей. Его никто не ждал на шикарной вилле, разве что, мулатка Амаль, приглядывающая за домом в его отсутствие, да старый садовник Мигель, ухаживающий за цветами и суккулентами, облюбовавшими каменистую тропу, ведущую к побережью. Впрочем, дети у Гордона могли быть. Чего стоила жаркая то ли Лулу, то ли Лили, которую он встретил в Семаранге, когда они стояли на рейде в ожидании пополнения запасов воды и продовольствия. Или Исидора, обещавшая ждать его вечно в одном из портов базы в Стэнли, той, что неподалёку от залива Баркли? Темперамент молоденькой вдовушки мог обещать ему наследника, если бы Гордон вовремя не сбежал на лодку, чинившуюся в местном доке из-за дурацкой поломки. Эти и другие женщины наверняка носили под сердцем плод его мимолётной увлечённости, но он не знал и не хотел знать об этом. Зачем? Вытоптать стерлиции на его ухоженном участке или, того хуже, разбить бейсбольным мячом цветные витражи на веранде, которые он сделал на заказ у известного дизайнера из Феникса? Нет уж, увольте! Старый кэп хочет провести свои дни в тишине и покое.

«Какой же я старый?» – Гордон снял китель, затем рубашку, аккуратно повесил в шкаф и подошёл к зеркалу. На него смотрел мужественный мужчина пятидесяти с небольшим лет, мышцы груди бугрились сквозь смуглую кожу, плоский живот мог бы вызвать зависть юношей на пляже в Санта-Морике. – Может подождать с рапортом? Мы почти подружились с мамочкой, думаю, что ей будет жаль расставаться с таким наездником, как я.

Он не заметил, что размышляет вслух, любуясь своим отражением в зеркале. Постояв ещё какое-то время неподвижно, Гордон расстегнул пуговицы брюк и шагнул в бокс, включив режим лёгкого загара, как он любил, поворачиваясь лицом к лампе, сияющей над головой …

Серебристый челнок с аббревиатурой «АС РФ» на борту скользил сквозь изумрудную толщу воды, стремительно погружаясь и увеличивая ход по мере удаления от корабля. Артём Петров, управляя шаттлом малого класса, мог бы добавить скорости, ведь ему так хотелось поскорее увидеть друга, тем более что пришлось пропустить последнюю экспедицию. Он долго корил себя за тот вечер накануне отплытия, когда переел мороженое на вечерней прогулке с сыновьями и подхватил лёгкую простуду. Но врачебная комиссия быстро установила его недуг и отправила к Ивану дублёра, несмотря на яростные протесты Артёма.

– Отставить, майор! – председатель комиссии строго посмотрел из-под очков. – Вы лучше нас знаете о рисках. Впредь будете думать, стоит ли нарушать установленный режим перед командировкой. Идите и подумайте!

Целых два года думал Артём, мысленно разговаривая с другом всякий раз, отходя ко сну, приводил весомые оправдания своего легкомыслия, аргументировал убедительными фактами, что не должен бы был простудиться. Иван улыбался, и все доводы Артёма рушились, как карточный домик от дуновения ветра.

– Прости меня, Ваня, я был неправ, – вслух произнёс Артём, погружаясь в глубину и оставляя за спиной матовый пятак северного солнца, тускло мерцающего сквозь толщу воды. Как бы ему не хотелось приблизить момент встречи с товарищем, обречённым в силу трагических обстоятельств на вечное подводное отшельничество, он понимал, что спешка в данном случае ни к чему. Артём Петров был дисциплинированным человеком. В противном случае ежегодные свидания с тем, кто спас ему жизнь, могли бы и не состояться. Перед каждым погружением он был обязан пройти обязательные тесты, осмотры и собеседования на предмет соответствия его кандидатуры поставленным руководством задачам. Это вам не муси-пуси, не было здесь понятий дружбы, любви, тоски. Чтобы выполнить регламентные работы на стратегическом объекте – нужно соответствовать! И ничего более! Вот только у майора Петрова была фора перед соперниками на право обслужить «Заслон», поскольку нёс на борту аквабата свою службу его самый лучший, самый преданный друг. И другого такого у Артёма уже не будет.

– Глубина погружения 457 метров, расстояние до пункта назначения 8002 метра, рекомендовано увеличить градус, – равнодушно произнёс автопилот, заполняя водой носовые цистерны балласта.

– Давай-ка, приятель, настроем гидроакустику на режим шумового пеленга, – отдал команду Артём, вспомнив напутствие инструктора перед погружением. – Пощупаем, что так взволновало капитана.

– Режим пеленгования включен, – послушно откликнулся автопомощник, активируя бортовые лидары и сенсоры.

– А что у тебя с голосом? Мороженое ел? – решил пошутить Артём, чтобы снять нарастающее напряжение перед встречей.

Электронный помощник не ответил на шутку и, немного помолчав, пожаловался:

– Регламентный срок замены мембран истёк. Требуется …

– Ладно-ладно, я пошутил. Вернёмся на базу, сообщу о твоих невзгодах, – перебил Артём, всматриваясь в экран раннего обнаружения: жёлтые пульсирующие точки мерцали в сером матовом овале монитора.

– Расстояние до объекта четыре тысячи сто пятьдесят метров. Предполагаемая угроза отсутствует, – хрипло известил автопомощник, словно и ему передалось необъяснимое волнение пилота. – Активирую функцию идентификации.

«Нет, не случайно меня мариновали на корабле четверо суток. И капитан, тот ещё жук, мог бы оповестить о возникших сложностях, вместо того чтобы запереться в каюте с инструктором и спорить до посинения. Конспираторы».

«Академик Сивирский» прибыл на место в указанное время. Экипаж отправился отдыхать, кроме вахтенных офицеров и группы матросов. Мерно шумели винты, удерживая легшее в дрейф судно. Артём продолжал настройки навигационного оборудования, забравшись внутрь челнока. Здесь, в трюме, было тихо и светло, ничто не отвлекало от подготовки к спуску шаттла под воду. Ничто, кроме размышления о предстоящей встрече с Иваном. Артёму казалось, что друг совсем не изменился с тех пор, как заступил на свой бессменный пост: всё тот же голый череп, унизанный множественными трубками со стороны затылка, всё та же обезоруживающая улыбка, знакомая со дня первого знакомства. Даже выражение лица уверенного в себе человека и, вместе с тем, застенчивое и располагающее, оставалось таким, каким он помнил его много лет тому назад.

– Готовишься? – неожиданный вопрос подошедшего инструктора выдернул его из воспоминаний. – Придётся отставить.

– Что так? – Артём вытер ветошью руки и выбрался с сиденья пилота. – Надолго?

– По ситуации, – уклончиво ответил инструктор и улыбнулся. – Океан не принимает пока.

«Ситуация» растянулась на четверо суток. Он не мог припомнить такого за всё время своих спусков, когда экспедицию возглавлял Николай Генрихович. С ним не забалуешь. Как правило, погружение происходило в следующую ночь после прибытия, реже – через двое суток. Но чтобы «загорать» без малого неделю – это, конечно, перебор.

– Будь крайне внимательным, – напутствовал Артёма капитан, когда наконец «отцы-командиры» решились начать спуск челнока. Ходовые огни «Академика Сивирского» были потушены, но даже в этой кромешной темноте он чувствовал озабоченность и тревогу на лицах членов команды сопровождения. – При обнаружении опасности немедленно возвращайся назад.

– Думаю, что было бы правильнее меня посвятить в ваши опасения, – Артём заправил манжеты скафандра, спеша забраться в люк спускаемого аппарата. – Или вы считаете, что потенциальные риски лучше преодолевать в неведении?

Капитан помолчал, затем присел на корточки и шёпотом произнёс, склонившись к Артёму:

– Следят за нами, старик. Все эти дни «паслась» рядом подводная лодка, но сейчас снялась с дежурства. Вот и решили в паузу произвести погружение, не дай бог, опять вернётся. Так что, береги себя.

Он похлопал Артёма по плечу и отошёл от борта, провожая долгим взглядом скрывшийся под водой челнок …

– Расстояние до объекта 1898 метров. Предполагаемая угроза отсутствует. Удалённость движущихся предметов не позволяет осуществить идентификацию, – хрипло бубнил бортовой помощник.

– Сбавь-ка скорость, приятель, и прижмись к вон той скале, – отдал он голосовой приказ автопилоту.

– Конкретизируйте маршрут, командир, – надтреснутым голосом откликнулся тот.

– Сейчас, – Артём навёл курсор на одиноко торчавшую подводную скалу, густо облепленную морской растительностью, отчего она казалась живой и подвижной. – Координаты точки: 52 градуса северной широты, 172 градуса восточной долготы. Давай остановимся и оглядимся.

Шаттл медленно вплывал в грот, скрываясь в подводной арке под ветвями водорослей, колыхающихся в потоке подводного течения, словно приветствуя заблудившегося странника и предлагая свой кров и покой …

«Пираньи» вернулись. Иван вздрогнул, услышав скрежет манипулятора одной из амфибий. Стальные клыки остервенело грызли скорлупу из донных отложений, образовавшуюся за десятки лет его пребывания на борту «Заслона». Он замер и почувствовал, как напряглось всё тело, которого не было. Или было?! Иван опустил глаза вниз, но не увидел ничего, кроме постамента из полимерных материалов, на котором покоилась его голова. Однако он явственно чувствовал наливающиеся жаром мышцы ног и рук, как холодеет в груди от грядущей опасности, как освобождается мозг от наносного, ненужного, готовясь вступить в схватку с умным, хитрым и подлым врагом.

– Что, Ваня, послужим державе? – прошептали бескровные губы. Морщины выступили на голом черепе, рассекаясь глубокой бороздой через переносицу. – Послужим!

«Главное в нашем деле – выдержка, – всплыли в сознании слова мудрого учителя. – Вы снова приплыли ко мне белым пароходом, как и обещали? Эх, Николай Генрихович, жаль, что не увидите, как всыплю супостатам. Будьте уверены, я вас не подведу».

Иван перевёл положение постамента в центр аквабата, дабы не быть размазанным по стенам в случае режима вращения «тарелки». Автоматы сгруппировали окружающее его оборудование на пятак с механизмом преодоления центробежной силы. Экран боевого сопровождения осветился синим цветом, предоставляя возможность пилоту привести в полную готовность бортовое вооружение.

– Напоминаю о необходимости прогрева двигателей с целью …

– Помолчи, не то отключу, – пригрозил Иван помощнику. Получилось грубо, и он тут же извинился. – Прости, я знаю. Только нет у нас с тобой этой роскоши – движки продувать. И, вообще, не болтай под руку …

Автопомощник замолчал, словно осознавая важность момента. В наступившей тишине послышался пронзительный визг, челюсти манипуляторов подбирались к стеклянному куполу аквабата, продолжая ломать каменную корку панциря над ним …

– Вы что, сопляки, всё ещё не обнаружили русскую лягушку?! – взревел капитан Смит, вернувшись на своё излюбленное место после часового отсутствия. Никого не смутила форма общения «морского льва», напротив, подобная выходка означала лишь одно: командир отлично отдохнул и готов продолжать нести капитанскую вахту. Помощник поморщился и уступил Гордону место.

– За время вашего отсутствия ничего не случилось, сэр!

– Болван! Это отвратительно, что ничего не случилось. Благодарение высшим силам, что я не заказал столовые приборы в желании поужинать русской устрицей. С вашим рвением можно остаться голодным до конца похода, – побагровел Смит, отталкивая плечом нерадивого офицера. – Чего вы тычетесь в эту скалу, как слепые сосунки?! Сметите её к чертям собачим!

– Но, сэр, не было команды использовать оружие, – осторожно напомнил помощник и предусмотрительно отступил назад, упираясь спиной в никелированные поручни. Он помнил взрывной гневливый характер командира и счёл лучшим держаться подальше от непредсказуемого капитана. – Наша задача разведывательная, Центр управления неоднократно напоминал об этом перед походом. А применение оружия разрешено только в крайнем случае.

– Ты собрался меня учить, щенок? – Гордон перешёл на свистящий шёпот, не обещавший помощнику, как и всем присутствующим в рубке, ничего хорошего. – Тебе какой крайний случай требуется?

Капитан кошачьей походкой подступал к подчинённому.

– Сэр, обнаружен объект на расстоянии менее полумили, – раздался голос одного из членов экипажа. Он тыкал пальцем в небольшую точку на экране монитора, встроенного в огромную панель, уходящую к потолку.

– Саботаж? – зловеще прошипел Гордон, приближаясь к побледневшему помощнику. – Позволил себя окружить неприятелем?!

– Простите, кэп, но этот объект только что появился на наших радарах, – залепетал растерянно офицер, но быстро оправился и одёрнул китель. – По возвращению на базу я составлю подробный рапорт на имя адмирала о происходящем на судне.

– Ладно, – сдал капитан, сверля глазами подчинённого, – разберусь с тобой позже.

Он стремительно подошёл к оператору, сообщившему о неожиданной находке:

– Где?!

– Сэр, оно не движется, – указывал дрожащий палец на застывшую точку.

– Кусок дерьма! Может это акула нужду справляет, – капитан снова разозлился и побагровел. – С чего ты взял, что это технический объект?

– Простите, но акула в этих глубинах большая редкость, да и отражённый сигнал другого свойства, – горячо возразил техник.

– Умник? Нет ли желания гальюны почистить? – Гордон отвернулся от оператора, давно поняв, что тот прав, но не желая признавать этого публично. Он поманил к себе стоявшего поодаль старшего офицера и отдал приказ тоном, не терпящим возражений. – Выпускай деток на волю, чтобы разыскали «эренну» и доставили на борт. А тех, двух, отправь к скале, пусть притащат эту дохлую акулу.

Спустя три минуты «Флорада» приступила к метанию икры, раскрыв створки подбрюшья и выпуская на волю тысячу свирепых мальков, изголодавшихся по жертве …

Две боевые амфибии, получив новую команду, мчались к челноку, затаившемуся среди водорослей. Шаттл Артёма не имел вооружения на борту. Нельзя же считать оружием электронный гарпун, установленный на случай встречи с хищниками морских глубин. Да и он не обладал возможностью убить зверя, а лишь способностью парализовать его на короткое время, чтобы не создавал помехи при погружении и проведении исследовательских работ. Скорость челнока существенно уступала стремительно приближающимся к Артёму амфибиям, а времени на размышления не оставалось вовсе.

«Это конец? – метнулось и обожгло в голове. Сознание упрямо не хотело соглашаться с холодными и убийственными фактами. – Не гоже русскому офицеру раскисать перед железными стервятниками. Мы ещё повоюем!»

Артём отступил вглубь скальной арки, ожидая приближения неприятеля. Одна из «пираний» притормозила, заходя во фланг, вторая, не сбавляя скорости, неслась на него прямо в лоб. За считанные доли секунды до столкновения Артём включил форсаж и взмыл вверх, скрываясь в толще бурых листьев. Сила инерции безмозглого стального чудовища впечатала лодку в скалу, ломая манипуляторы и чувствительные сенсоры, встроенные в носовую часть. Амфибия заметалась ослеплённая ударом, яростно тычась разбитым носом в стенки грота и осыпая мутную взвесь грунта с каменных уступов. Рваные куски морской травы, с потеплением климата облюбовавшей эти глубины, словно сгустки крови вихрились в водовороте, устроенном беснующейся раненой машиной.

Артём видел агонию одной из «пираний», развернувшись в багровых кустах и маскируясь от другой, избравшей более хитрую тактику. Каково же было его изумление, когда он не обнаружил противницу на прежнем месте. Амфибия исчезла, что не означало её отступления. «Эти твари дерутся до конца», – вспомнилось из курса по ТТХ подобных изделий. Он аккуратно развернул челнок и отпрянул от стекла обзора: прямо на него в упор глядело, беспорядочно вращая «зрачками» камер, примчавшееся чудовище. Оно медленно приближало к челноку один из манипуляторов, будто хотело погладить по обшивке встреченного на глубине противника с буквами «АС РФ» на боку. Рука машинально ударила по красной клавише, приводя в действие электронное ружьё. Артёму показалось, что «хищница» улыбнулась и подмигнула ему в ответ одной из камер, протирая манипулятором зрачок другой, словно в него попала соринка. Через мгновение механическая рука развернулась на множественных шарнирах и выбросила вперёд зубастую челюсть, вцепившись в один из носовых горизонтальных рулей, торчащий из корпуса челнока. Артёма отбросило назад, и он, едва держась в кресле, попытался вырваться из стальных клыков, включив двигатели на полную мощность. Раздался противный скрежет рвущегося металла, челнок, сделал кульбит и, оставляя надорванный плавник в челюсти опешившего зверя, выстрелил соплами в морду противника, плавя камеры и чувствительные сенсоры вражеской амфибии. Однако раненая «пиранья» не спешила сдаваться, тряся манипулятором из стороны в сторону, словно пыталась вытряхнуть Артёма из челнока и растоптать, раздавить, уничтожить человечка, попытавшегося восстать против машины. Прочный материал рулевого крыла не позволял шаттлу оторваться от взбесившейся преследовательницы, удерживая Артёма в опасной близости. Он безуспешно рвал двигатель, ревущий на бешенных оборотах, пока не убедился, что не сможет освободиться из намертво сжатых челюстей.

– Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому, – Артём стиснул зубы и выключил турбины, медленно опуская челнок на каменный уступ грота. Сквозь прозрачный купол кабины он видел, как продолжала бесноваться одна из ослеплённых машин, пытаясь пробиться сквозь стены пещеры. Удерживающая его за крыло амфибия замерла, «размышляя», что ей делать с пленником, ведь имея в электронной башке команду доставить добычу на борт «Филадельфии», она не могла ориентироваться в пространстве с разрушенными навигационными приборами. Клочья морской травы, встревоженные поединком, разыгравшимся в подводной пещере, медленно оседали на стеклянный купол челнока, заслоняя Артёму обзор и видимость застывшей над ним «пираньи» …

«Икрометание» «Флорады» продолжалось недолго. Тысячи овальных икринок на мониторе ринулись в центр экрана, сливаясь в гигантского жёлтого червя, стремительно приближавшегося к аквабату. «Пора», – Иван послал мысленный импульс к старту. Взревели вольфрамово-иридиевые ножи под титановой кромкой борта, ускоряя своё вращение и сливаясь в серебристую линию. Вздрогнули после многолетнего молчания двигатели, выталкивая гигантскую юлу из скалы навстречу шафрановой аскариде. Они неслись друг на друга, не желая уступать и отступать, с единственным стремлением – победить, вот только мотивы у них были разные: хищницы выполняли чужую волю, а Иван исполнял собственный долг.

Гигантский червь вонзился в бешено вращающийся диск, разваливаясь на куски и обтекая полусферу с двух сторон. Несколько покорёженных амфибий с разорванными внутренностями медленно погружались в чёрную пучину, искря разрушенными корпусами и таща за собой серебристые гирлянды пузырей пара. Рассечённая надвое гусеница, стремительно промчавшаяся к стене жёлоба, развернулась, восстанавливая строй машин, и снова ринулась на Ивана. Теперь это был не червь, а гидра с оскаленной пастью и множественными щупальцами, тянущимися к полусфере со всех сторон. «Да чтобы ты подавилась мной!» – воскликнул Иван, выправляя аквабат на ребро и направляя смертоносную фрезу ножей прямо в глотку атакующей флотилии. Это был знатный замес: вспоротые корпуса минилодок, попавших под сверхпрочные ножи, оторванные манипуляторы, безуспешно пытающиеся ухватиться за вращающийся титановый борт, мелкие фрагменты обшивки, царапающие стеклянный купол – всё неслось мимо, закручиваясь в бешенную спираль, выталкивающую наружу то, что уже никогда не сможет держаться на плаву. Аквабат вырвался из кишки «туннеля», успев разрушить ещё несколько амфибий, замыкавших хвост гигантского спрута, сложенного из сотен боевых машин. Иван резко развернулся, чтобы встретить неприятеля во всеоружии, но флотилия замерла на отдалении, в ожидании новой команды с крейсера. Однако «Флорада» молчала, меланхолично покачивая боками в подводном потоке, несущем из жёлоба холодные пласты глубинных океанических вод. Вскоре её корпус вздрогнул, она двинулась с места и, проплыв несколько десятков метров, замерла. Амфибии рассредоточились, выстраиваясь в длинную цепь, конец которой тонул в чёрной мгле, окружавшей Ивана со всех сторон. Он понял задумку врага: сейчас эта нить совьётся в спираль, повторяя вращение его аквабата, чтобы иметь возможность ухватиться за корпус и попытаться вскрыть непослушную юлу, из-за строптивости которой не один десяток «подруг» упокоилось на дне морском. Так и случилось, гигантские петли надвигались стремительно, ускоряясь с каждой секундой, спеша набросить смертельный аркан на непослушную машину. Иван подумал и включил обратный реверс, разворачиваясь нижней плоскостью к несущимся на него кольцам, окружающим полусферу подвижным колпаком, лишь тыл возле стены впадины оставался свободным. Он поборол соблазн прижаться к каменной кромке жёлоба: «Лучшая защита – нападение!» Индикатор, мигая жёлтым, напоминал, что запас энергии исчерпан наполовину, так что не было никакого смысла вращать фрезу в такой рыхлой массе. Отсеки подводных снарядов, скрытые в нижней части «Заслона», резко выдвинулись, занимая боевые позиции и ожидая сигнал к пуску.

– Может поближе подойдёте? – вслух обратился Иван к приближающимся «пираньям», нацеленным использовать ещё один шанс ухватиться за борт аквабата. – Гостинцы я вам приготовил, ненасытные вы наши.

Пять самонаводящихся электрических торпед с кассетным зарядом, способным прошить множественные цели в радиусе сотни метров, застыли, нацеливаясь на рой лодок, окруживших станцию.

– Рано, рано, – шептал Иван, не замечая, как сам направляется в гущу беснующихся в ярости выкормышей «Флорады». – Ещё немного и я угощу вас пирогами с русского стола, чёртовы головастики!

Индикатор энергетического запаса неумолимо приближался к красной зоне. «Какая досада, не успели наши с заменой стержней. Мы бы показали цыганочку с выходом. Но на русскую кадриль у нас сил хватит!»

– Потанцуем? – вслух спросил он мельтешащих за стеклом «пираний» и прикрыл на мгновенье веки, чтобы не быть ослеплённым мощной вспышкой первого «Протея», выпрыгнувшего из торпедного отсека с резвостью воина засадного полка, утомлённого долгим ожиданием схватки …

Артём не увидел яркого света взрыва, а, скорее, почувствовал, как болтануло вражескую амфибию, крепко державшую его челнок в зубах манипулятора. Он рванулся вверх, отрывая тонкий лоскут металла руля и оставляя соперницу с обломком оснастки. На его счастье толстая стена грота смогла погасить ударную волну приведённой в действие торпеды, тогда как противнице досталось изрядно от дальнего взрыва, многократно отражённого от свода пещеры. Её отбросило на острые выступы скалы, оставляя на корпусе рваные вмятины, затем развернуло и швырнуло на противоположный уступ, ломая винты и плавники, а вскоре, напоминая безвольную сигару, боевая машина убийства начала медленное падение в разверзшуюся чернь многокилометровой океанской бездны.

Артём вынырнул из грота, оставляя продолжающую биться лбом о стену «слепую» лодку. Шаттл не слушался, и ему стоило немало усилий, чтобы перегнать челнок к ещё одному укрытию, напоминающему кусок плесневелого сыра с огромными дырами в гигантском каменном ломте.

В миле от его нового убежища творилось невообразимое. Сверкающий купол «Заслона» метался среди жёлтого роя, высекая при столкновениях с нападавшими лодками снопы зелёного пламени, озаряющего окрестные скалы причудливым смертельным светом. Рассечённый строй неприятеля смыкался и вновь бросался в каком-то безумном порыве без намёка на опасение быть испепелённым в жестокой схватке. «Машинам не ведом страх. Они погибнут все, но не оставят попыток взять верх, если не будет отдана иная команда» – воспалённый мозг Артёма выдавал неутешительные прогнозы на исход сражения. Он был готов броситься на помощь к другу, одновременно с этим понимая, что его порыв не будет значить ничего, кроме бессмысленной гибели и неразгаданной тайны исхода, разыгравшейся перед ним подводной драмы.

Между тем кульминация битвы достигла своего апогея. Смерч агрессивных амфибий распухал на глазах, раскручивая свои кольца так, что Артёму были видны атакующие Ивана машины по краям гигантских окружностей, сжимавшихся с каждой минутой всё плотнее вокруг защищавшегося «Заслона». Лопнул изумрудный пузырь второго «Протея», всосав в эпицентр взрыва несколько лодок и, спустя мгновение, разбросав на сотни метров сожжённые и покорёженные в адском пламени подводные машины. Артём успел увести свой шаттл за базальтовую глыбу, но и она, испытав чудовищной силы удар, покрылась множеством трещин у основания, угрожая обрушиться и похоронить под собой невольного зрителя, балансирующего с перебитым рулевым плавником у края желоба. Он успел заметить, как начинка разорвавшейся кассеты сразила ещё несколько амфибий, превратив их в металлический фарш, оседающий мутными облачками вниз, и поспешил отплыть от накренившейся глыбы. Последовала ещё одна вспышка, заставившая отпрянуть «Флораду», поскольку торпеда, запущенная с аквабата взорвалась достаточно близко к брюхатой барракуде. «Заслон», выпустив плотное облако маскировки, исчез из поля зрения Артёма. В стремительно сгустившемся мраке были видны лишь беснующиеся светлячки «пираний», потерявших жертву. Через короткое время хаотичное движение прекратилось, меняясь на упорядоченное построение поредевших рядов нападавших хищниц, всё ещё готовых продолжать бой. Странная вибрация потряхивала челнок Артёма, даже на таком расстоянии он ощущал синхронную работу множества машин. Это были не разрозненные бойцы, им на смену пришёл могучий робот-исполин, состоящий из сотен стервятников, сплотившихся под одной командой. Гигантская рука монстра потянулась во мрак, откуда снова раздался выстрел, отрубая кисть ещё одной торпедой.