Срочно требуется жена и мама

Протянув руку, он непринужденным движением поставил меня на ноги. Его пальто превратилось в лохмотья, часть волос на голове выгорела, фринд вернулся к прежнему росту, но не потерял боевого духа.

– Эти ваши дети..! – прошипел продавец, с трудом сдерживая желание заорать. – Вот этот сразу же взял камни Сорса с витрины! А вот этот бросил их в пыльцу! Там только чудом все не выгорело!

Покосившись в сторону входа в лавку, я увидела, что все в ней покрыто золотистым туманом. Теперь в воздухе кружил легкий запах малины, а не вонь, которая способна вывернуть наизнанку. Наверно, так сработала противопожарная магия.

А на шум стали собираться зеваки. Мейм вин дер Гаральт с выводком дочек так и пританцовывала от нетерпения. Была довольна, что незнакомка, которая связана с детьми ректора, попала в передрягу.

Я бросила в ее сторону непринужденно-равнодушный взгляд. Узнаете, что у нас с ректором готовится фиктивный брак – вообще облезнете всем семейством.

– За детьми следить надо! – продолжал бушевать продавец. На Мартина он не смотрел. Решил, что какой-то там голем не имеет значения. – Где вы были, дамочка? Если бы не защитные заклинания, тут бы и пепла не осталось!

Это “дамочка” меня взбесило. Мне даже слова не давали вставить и что-то объяснить и извиниться.

– За товаром тоже надо следить! – рявкнула я так, что отдалось по всему торговому центру, а девицы вин дер Гаральт шарахнулись в сторону вместе с мамашей. – Почему у вас опасные вещества хранятся рядом? И не надо тут все сваливать на детей! Сперва на технику безопасности плюете, а потом дети виноваты?

– Виноваты! – продавец был из того сорта людей, которым скажешь слово, а они тебе вернут десять. – Нечего лапы тянуть к витринам! Это не детский магазин!

– Я вижу! Вижу, что это магазин без лицензии и разрешений от пожарных! Где лицензия?

Я понятия не имела, есть ли в этом мире такие лицензии, но иногда громкий голос и напор сами по себе творят чудеса. Так случилось и здесь. Услышав про лицензии, продавец как-то стушевался.

– Я ничего такого не имел в виду, и не надо тут орать, – произнес он уже спокойнее. – Но ваши дети вбежали в лавку и сразу же начали бедокурить.

– Мы не начали, – тихо подал голос Джейк. – Я просто взял камень Сорса и понес спросить, сколько стоит. А вы, дяденька, что-то из коробок пересыпали и сказали, чтобы я свалил…

– Так, – зловеще протянула я, уперев руки в бока. – Вместо того, чтобы следить за товаром, вы советуете покупателям свалить? На кого вы свалили бы взрыв, если б моих детей не было рядом? И повторяю, где лицензия?

Только потом, когда мальчики посмотрели на меня с удивленным восторгом, а фринд Мартин с уважением, я поняла, что сказала “мои дети”.

– Шеймус, а и правда, где лицензия? Ты говорил, что она давно есть.

Важный господин, который раздвинул толпу зевак, был похож на шар, втиснутый в дорогой черный костюм и белоснежную рубашку. Увидев его, Шеймус окончательно смешался и забормотал что-то невнятное. Человек-шар кивнул и, посмотрев на меня, произнес:

– Прошу вас, мейм, пройдемте в мой кабинет. Обсудим все, что случилось.

Глава 3

Мартин решительно хотел отправиться со мной. Видимо, ректор распорядился не оставлять меня без присмотра. Но человек-шар решительно вскинул руку, приказывая ему остановиться.

– Нет, фринд, при всем уважении это дело людей.

– Я за людей кровь проливал на войне, – важно сообщил Мартин. – И тут мне не велено мейм Лери оставлять одну. Ректор вин дер Моот распорядился.

– И тем не менее, – голос человека-шара сделался жестче. – Думаю, пока вам и мальчикам можно навестить мое кафе. Второй этаж направо, будьте почетными гостями.

Я ждала, что Джейк и Пит обрадуются походу в кафе, но они встревоженно смотрели на меня, и на их личиках не было ни следа радости. Откуда ни возьмись появились двое мордоворотов – я поняла, что это была охрана магазина – и с видом, который советовал не влезать в неприятности, указали Мартину на лестницу.

– Все будет хорошо, – твердо сказала я. – Вы пока отдохните после таких приключений, а я скоро приду.

Пит схватил меня за руку обеими ручонками и попросил:

– Лери, только ты обязательно приди, обязательно! Придешь?

– Конечно, – ответила я. – Конечно, приду. Сразу же, как только вы съедите пирог.

Мальчики и Мартин выглядели так, будто знали, что мне может угрожать опасность, и я решила не расслабляться и быть настороже. Второй охранник стал напирать на голема, направляя его в нужную сторону, и Мартин со вздохом двинулся к лестнице.

– Идемте, – улыбнулся человек-шар.

Я вздохнула и отправилась за ним.

Мы миновали магазин с текстилем для дома, где в витрине красовались легкие шторы, расшитые птицами и цветами, и лежали груды разноцветных мягких подушек, прошли мимо ювелирной лавки, похожей на раскрытый сундук с сокровищами, оставили позади обувной магазин, где на полках приплясывали сапоги и туфли и нырнули в боковой коридор. Там человек-шар открыл дверь, пропуская меня в кабинет, и произнес:

– Прошу! Здесь мы сможем спокойно поговорить.

Это был обычный кабинет дельца – книжные шкафы, заставленные тяжелыми томами и папками для бумаг, большой стол из темного дерева, кресла. Вместо ноутбука, который был бы у бизнесмена в моем мире, здесь на столе красовался дымный золотой шар на подставке. Время от времени он начинал крутиться, и в дыму тогда проступали какие-то лица. Вот мелькнула рассерженная физиономия Шеймуса, и я поняла, что с помощью этого шара владелец магазина наблюдает за продавцами.

– Позвольте представиться: Винсент ван Аббик, хозяин этого магазина и заодно заинтересованный коллекционер, – произнес человек-шар, и я невольно напряглась.

Не хотелось становиться очередным экземпляром в его собрании чудес и диковин. А когда люди говорят о коллекциях таким тоном, то это значит, что они готовы на все ради их пополнения.

– Лери ван Рейн, – представилась я, ненароком решив, что фамилия Рембрандта подойдет. Надо же взять какую-нибудь фамилию.

Винсент ван Аббик улыбнулся.

– Вам уже успели дать фамилию? Настолько быстро?

Я вопросительно подняла бровь. Надо было всеми силами прикидываться, что я местная, а не вывалилась из другого мира в детскую дворца ректора вин дер Моота.

– Понятия не имею, о чем вы.

Улыбка ван Аббика сделалась мягкой и понимающей. Ему бы схуднуть на центнер – и получился бы человек с приятной, вполне располагающей внешностью писателя или ученого. А так даже и не поймешь, сколько ему лет, тридцать или шестьдесят.

– Давайте так: я вам не враг, – произнес ван Аббик. – Я не желаю вам зла и не причиню вреда. В отличие от ректора вин дер Моота.

Я удивленно посмотрела на него. Ван Аббик мягко провел рукой над столом, и из серебристого тумана соткался кофейник и две чашки из тонкого фарфора.

– А при чем здесь ректор вин дер Моот? – поинтересовалась я.

– При том, мейм Лери, что с редкостями вроде вас он поступает очень просто, – ответил ван Аббик, наливая кофе. – Погружает в смолу и отправляет в запасники академии. Мало ли, когда пригодится на лекциях?

– Отчего же вы решили, что я редкость?

Я взяла чашку кофе, чтобы занять руки, но пить не собиралась. Мало ли, что добавлено в напиток, и кто именно погружает диковинки в смолу.

– Со мной можно не притворяться, я все знаю, и я не причиню вам вреда, – прежним спокойным тоном произнес ван Аббик. – Я знаю еще и то, что вчера во дворце ректора сработал сунтрантан, артефакт, который открывает путь в иные миры. После этого он был безвозвратно разрушен.

Интересно, кто еще в курсе того, что происходит в доме ректора? Кроты? Поросята?

– Понятия не имею, что такое сунтрантан, – непринужденно ответила я.

Ван Аббик понимающе качнул головой. Нет, все-таки ему тридцать, а не шестьдесят. Возможно, он даже учился с Эваном в одной академии.

– То, что выдернуло вас из вашего мира сюда, – сказал он. – Вчера по всей моей коллекции прошла исключительно интересная волна. Я видел такую только один раз, когда в наш мир попал иномирянин. Три с половиной года назад. Вы иномирянка, мейм Лери, не стоит притворяться.

Он сделал паузу и добавил:

– Повторю: вы у друга. Я не причиню вам вреда, в отличие от ректора. А рядом с ним вы как раз в опасности.

***

Некоторое время я сидела молча, прикидывая, что делать.

Могу ли я доверять ректору? Я знаю его меньше суток. Мальчики упомянули о фее в смоле – это не внушало спокойствия и уверенности.

Возможно, он пока просто прикидывает, как меня использовать. Да, Эван успел многое рассказать о своей семье и делах, но это может быть прикрытием.

Вероятно, он пока еще не купил достаточно смолы.

Мы вчера обсуждали наш фиктивный брак – и это ничего не значило. Ровным счетом ничего.

А Винсент ван Аббик? Я его вообще впервые вижу. В отличие от Эвана, он держится спокойно и показывает искреннее дружелюбие, но я давно знала, что не стоит верить всему, что нам показывают.

За неделю до восемнадцати я и подумать не могла, что родители выставят меня из дому. А потом случилось, что случилось.

Нет уж. На всякий случай не буду верить никому. Ни ректору Эвану, ни такому заинтересованному хозяину магазина.

– Почему же вы так уверены, что я в опасности?

– Потому что ректор вин дер Моот и его семья прокляты, – с искренним сочувствием сообщил ван Аббик, и я не могла понять, кому именно он сочувствует, ректору или мне, которая умудрилась так попасть. – Его личные заклинания и чары академии останавливают развитие проклятия, но с каждым днем все хуже.

Он сделал глоток из чашки, и мне почудилось, будто ван Аббик показывает мне, что там нет яда.

– Я знаю, что ректор продолжает искать способ разрушить проклятие, – продолжал он. – Для этого, собственно говоря, и купил сунтрантан. Вдруг в иных мирах найдется то, что ему поможет? Нашлись вы, и я знаю, что он обязательно попробует вас использовать.

– Ну и что? Если есть способ помочь бедным мальчикам, то я готова помогать, – сказала я, и ван Аббик сочувствующе улыбнулся.

– Готовы раствориться в хорнском меду? – поинтересовался он. – Такой мед используют для создания зелий. Помещают туда, допустим, русалку, она тает, отдавая свою силу, а потом зелье исцеляет опухоли.

Я невольно поежилась.

Что, если он прав? Вдруг ректор решит, что для фиктивного брака я не сгожусь, а вот для зелья – вполне?

От волнения у меня заныла голова. Господи, вот бы хоть кому-то здесь поверить!

– Нет. На это – нет, не пойду.

– Вот именно. Но ректор вин дер Моот вас даже спрашивать не будет. Просто возьмет и сделает, что сочтет нужным.

Я вздохнула, сумев, наконец, унять волнение и взять себя в руки.

– Давайте еще раз, сначала. Вы уверены, что Эван хочет меня использовать, чтобы разрушить проклятие. Возможно, он меня убьет и съест.

Ван Аббик кивнул. Налил еще кофе.

– Съест – это не совсем то, что я имел в виду, но процесс похож.

– И вы хотите мне помочь. Я правильно понимаю?

Хозяин кабинета снова кивнул. Бриллиант в его галстуке сверкнул нестерпимо острым голубым светом.

– Совершенно верно.

– Я вижу, что у вас очень хороший магазин, – сказала я, и ван Аббик с улыбкой качнул головой, принимая комплимент. – Он похож на наши торговые центры. Вы серьезный предприниматель, а такие люди ничего не делают просто так, без выгоды. В чем ваша выгода?

– Вы очаровательная девушка, мейм Лери, – произнес ван Аббик уже без тени улыбки. Просто констатировал факт. – И вы еще и умны. У меня нет выгоды. Но есть мотив.

– Какой же?

– Скажу вам честно: я хочу, чтобы ректора не стало. У меня есть все основания считать, что проклятие разрушит его первым, а потом падет. Мальчики выживут.

По спине пробежал холодок. Ван Аббик говорил с непробиваемым спокойствием человека, который давно принял решение и не собирался от него отступать.

– Разбираетесь в проклятиях? – спросила я, пытаясь снова совладать с волнением.

Ван Аббик кивнул.

– Почему же вы желаете ректору смерти?

Я сомневалась, что он скажет правду. Но не спросить было нельзя.

– Все дело в его жене, Анне. Когда-то я был в нее влюблен, – ответил ван Аббик. – И мой мир рухнул, когда ее не стало.

Я вздохнула.

– А почему вы решили, что это ректор виноват в ее смерти? Женщины часто умирают во время родов. В нашем мире тоже.

Моя однокурсница не умерла во время родов – стала инвалидом. Узнав о том, что с ней случилось, я испытала прилив сокрушающего ужаса.

– Он мог бы помочь Анне. Спасти ее, – неохотно ответил ван Аббик. Было видно, что ему не хочется говорить о том, что все еще причиняет боль, но он не собирался молчать. – Для этого надо было просто быть рядом с ней в последние недели. Но он предпочел отправиться в столицу, выбивать для себя тепленькое местечко в министерстве магии. И вернулся тогда, когда Анне уже ничем нельзя было помочь.

Некоторое время мы молчали. Потом я вернула на стол чашку с нетронутым кофе и сказала:

– У нас тоже многие мужчины занимаются делами, работой и упускают важное. Это бывает. Но… я не хочу, чтобы ректор вин дер Моот умер. И не стану вам помогать с его смертью. Извините.

Ван Аббик понимающе качнул головой.

– Да, я прекрасно вас понимаю, мейм Лери. Но не позволю ректору уничтожить еще одну уникальную женщину.

Пол дрогнул под ногами, ударив в подошвы сапожек. Кресло вдруг расплылось, разрастаясь во все стороны, превращаясь в громадину, и где-то вдалеке послышался густой давящий на уши шум.

Нет – это не кресло стало огромным, а я сделалась маленькой. Лицо ван Аббика проплыло в невообразимой вышине и я услышала:

– Вы у друга, мейм Лери. Прошу, не сомневайтесь!

***

Я окончательно очнулась, когда поняла, что по лицу веет прохладным ветерком.

Веки казались тяжелыми, глаза жгло, но я все-таки смогла открыть их и увидела, что лежу на диване. Сапоги с меня сняли – посмотрев с дивана вниз, я увидела ковер с мягкими домашними туфлями.

Темноту разгонял свет лампы на письменном столе. Чуть поодаль была дверь, и я не сразу поняла, что с ней не так. Потом догадалась – она была нарисована на стене.

Где же это я?

Вспомнилось все, что случилось в магазине: и пожар, который устроили Джейк и Пит, и моя беседа с ван Аббиком, и его последние слова.

Я у друга? Не думаю.

Спустив ноги с дивана, я обулась и отправилась изучать комнату. Все здесь было каким-то странным, неустойчивым – казалось, дунет ветер, и вот этот шкаф улетит прочь, хлопая дверцами, как крыльями.

Да ведь он игрушечный, этот шкаф! Я открыла его, постучала по стенкам и дверцам – точно. Очень плотный картон, но не дерево.

Я сделалась маленькой, и ван Аббик поместил меня в кукольный дом?

Глупо. Очень глупо. Мартин и дети знают, с кем я пошла и куда. Эван будет меня искать… но вдруг именно на это и рассчитывает ван Аббик? Ректор отправится за иномирянкой и попадет в расставленную для него ловушку…

Звучит логично, особенно если думать, что Эван выхватил меня из моего мира, чтобы разрушить проклятие. Но на самом деле к этому приложили руку дети, которым нужна была мама – и хорошо, что ван Аббик, коллекционер чокнутый, этого не знал.

И это было плохо. Джейк и Пит повиснут на отце, умоляя спасти меня, и Эван все-таки попадет в ловушку.

Я обошла комнату – просторная, квадратная, с нарисованными дверями и без намека на выход. Наверно, ван Аббик снял крышу, чтобы поместить меня сюда.

Он, конечно, рассчитывал, что я, испуганная и несчастная, буду сидеть на месте и лить слезы в ожидании спасителя.

А вот уж дулю ему под ноздрюлю, как выражается фринд Мартин. Не на тех напал.

Я еще раз прошла по комнате, осторожно стуча по стенам. Они тоже были сделаны не из камня или дерева, а из плотного картона – а любой плотный картон можно порвать. Присев на корточки, я осторожно подцепила край серебристых обоев с рисунком из листьев и перьев и потянула вверх.

Отлично. Оторвалось.

На то, чтобы расковырять дыру в стене, у меня ушло примерно полчаса. Я выглянула из нее и разочарованно вздохнула.

Это в самом деле был дом – вот только он состоял из пяти этажей, и я была на пятом.

Прыгать отсюда на стол, на который ван Аббик поставил дом, было бы самоубийством. Тогда он просто выбросит мое тело, которое теперь было размером с пипетку, и Эван никогда меня не найдет.

Все будет напрасно.

Я нырнула обратно в комнату, села на диван и, отдышавшись, решила разбирать не стену, а полы, которые на мое счастье тоже были из картона. Ковер – в сторону. Жаль, конечно, что у меня нет никаких инструментов, но я и голыми руками прокопаюсь на волю.

То ли картон для пола оказался плотнее, то ли я просто устала, но на дыру в полу у меня ушло больше часа. На четвертом этаже кукольного дома тоже горела лампа, и я запоздало подумала: а что именно ван Аббик хранит в своей коллекции?

Но отступать было нельзя. Я не собиралась провести остаток своих дней в кукольном домике на потеху этому шару в деловом костюме.

“Я ваш друг”. Ну да, конечно. В музей таких друзей.

Спустив ноги в дыру в полу, я повисла, держась за обрывки картона. Внизу подо мной была точно такая же комната, с такой же кукольной мебелью, но без постояльца. Ну и хорошо. Отдохну, потом прокопаюсь на третий и второй этаж, а там уже и прыгать можно…

Картон, за который я держалась, оторвался, и я рухнула на диван. По счастью он не сломался под моим весом, но удар получился знатный – несколько минут я просто лежала, пытаясь опомниться и выровнять дыхание, а потом услышала:

– Да, она была здесь. Мы побеседовали о том, что нужно следить за детьми, потом я простил ущерб, и мейм Лери ушла.

Я узнала голос ван Аббика и замерла. Раз он вошел в комнату, то мог увидеть дыру в стене кукольного дома – и это было плохо. Почти хреново.

– Ты врешь, Винс, и я это понимаю, – услышав эти слова, я замерла, беззвучно ахнув. Эван! Эван был здесь! Он пришел, чтобы найти меня! – Рассказывай, куда ты ее законопатил, а я попробую все исправить.

Голос Эвана звучал устало, надтреснуто. Ректор за меня волновался – когда я это поняла, то невольно ощутила прилив сил.

– Да никуда я ее не законопачивал. Нам с тобой нечего делить, Эван. Я давно тебя простил, мстить не собираюсь. Мэйм Лери здесь нет. Хочешь – обыщи весь магазин. Я не знаю, где она.

– А я думаю, что знаешь. Среди твоих игрушек, правда?

Дом вдруг качнулся, пол опасно наклонился в сторону, и вместе с диваном я полетела в стену, чудом не попав под рухнувшие вещи. Должно быть, Эван взял кукольный дом в руки и рассыпал всю мебель.

Послышалось недовольное ворчание, и в комнате сделалось светлее, словно лампа, которая вместе со мной улетела в стену, вспыхнула в десять раз сильнее.

Мир шевельнулся, задрожал, потек во все стороны.

Я обернулась к источнику света и запоздало спросила еще раз: что же Винсент ван Аббик хранил в своей коллекции?

***

Свет, который я сначала приняла за усиленный огонь лампы, истекал от уродливой морды существа, которое чем-то напоминало летучую мышь. Сморщенную физиономию будто бы кто-то сжал и сплющил. Тонкие кожистые крылья распахнулись надо мной, и чудовище взревело.

Радость пробилась сквозь страх. Отлично. Реви во всю глотку, показывай, что из коллекции сбежали. Пусть Эван меня услышит.

В следующий миг летучая мышь прянула ко мне, схватила зубами за плечо и забросила себе на спину. Задыхаясь от страха, я вцепилась в густую шерсть, и мышь взвыла, исторгая пламя.

Да это не просто летучая мышь, это целый мышедракон!

– Так! – закричала я. – Давай все тут сожжем!

Картонные стены кукольного домика вспыхнули, и мы полетели сквозь пламя. В лицо ударил жар и сразу же сменился прохладой, как только мы оказались снаружи, в просторной комнате, ярко озаренной светом ламп.

Эван! Я сразу же увидела его – он был громадиной, великаном, и этот великан выглядел разгневанным. Готовым сокрушить все вокруг.

Ох, хотелось надеяться, что этот гнев не от того, что мое исчезновение спутало его планы. Сейчас бы ректору заниматься работой или быть с сыновьями, но он пришел сюда, спасать иномирянку.

– Что это?! – проревел голос Эвана, и у меня сразу же заложило уши.

Летучая мышь рванула под потолок. Судорожно схватившись за шерсть и молясь лишь о том, чтобы не разжать пальцы, я обернулась и увидела Эвана, который выбросил в мою сторону громадную руку.

Да такая сомнет и не заметит!

Но страшнее всего было то, что сейчас поднималось за спиной Эвана. Облик Винсента ван Аббика раздувался, растягивался во все стороны. Что-то прорывалось сквозь его оболочку, которая уже утратила всякое сходство с человеком. Я видела сотни разъяренных глаз и извивающиеся туманные пряди тьмы, которые текли к ректору.

– Эван! – закричала я. – Сзади! Берегись!

Для него мой вопль во всю глотку был тише мышиного писка. Гора мрака, которая возникла на месте ван Аббика, готова была поглотить его, утянуть в свою дымную сердцевину, в которой просвечивал далекий огонь.

– Сзади! – крикнула я.

Не глядя, Эван что-то швырнул себе за спину, и тьма содрогнулась, как от тяжелого удара. Летучая мышь сделала круг по комнате и, пролетев над головой ректора, выплюнула пламя в сторону того, что совсем недавно было ван Аббиком. Струя огня ударила в один из глаз, и чудовище взвыло.

– Умница! – радостно похвалила я. – Если выживем, дам тебе вкусняшек!

Летучая мышь торжествующе взвизгнула и пошла на новый заход. Еще один плевок огнем – и очередной глаз закрылся. Хотелось надеяться, что навсегда.

Эван наконец-то обернулся к тьме, встал с ней лицом к лицу. Он смотрел со спокойным, даже презрительным выражением, словно дымящийся чернотой ужас был чем-то вроде лишайного кота.

– Я так и подумал, – пророкотал великан. – Дунд-навайне.

Я понятия не имела, что это: название чудовища или очередное заклинание. Летучая мышь шарахнулась в сторону и улетела в другой конец комнаты, отказываясь атаковать. А Эван небрежно провел рукой по воздуху, словно стирал тряпкой надпись с доски.

В комнате поднялась такая вонь, что я почти потеряла сознание. Летучая мышь запищала – завалилась набок, заскользила вниз, упала в кресло, которое теперь было размером со стадион. Я сползла с нее, и летучая мышь толкнула меня головой в плечо.

А тьма начала таять. Невидимый ветер рванул к ней, сдувая клочья черноты, развеивая их по комнате. Вскоре Эван нагнулся, что-то подхватил с пола и, вынув из кармана сюртука пузырек с деревянной пробкой, отправил находку внутрь, в золотистую жидкость.

Наверно это был тот самый мед, в котором смолят фей. Не хотелось проверять.

Потом он убрал добычу в карман и обернулся к нам с летучей мышью. Сейчас в его взгляде не было ничего, кроме усталости и пустоты, словно я умудрилась очень сильно его разочаровать.

Мне сделалось не по себе. Я старательно отогнала это чувство – в конце концов, я ни в чем не виновата, и все это время пыталась сбежать из плена. Сам бы пообдирал этот дурацкий картон, пробираясь на свободу.

Ректор прошел к нам, присел на корточки рядом с креслом, и я с ужасом вспомнила, как в сказках говорили про “на одну ладонь посажу, второй прихлопну”. Но великан лишь вздохнул, простер ко мне руку и произнес:

– Фиранто!

Мир содрогнулся от его голоса и заструился прочь. Вещи в комнате зашевелились, потекли вниз и в стороны – они становились маленькими, а я росла. Вскоре комната приняла обычные размеры, а я увидела Эвана не великаном, а обычным человеком нормального человеческого роста.

Все кончилось.

Некоторое время я могла только дышать и смотреть на ректора. Его лицо, разгоряченное сражением с чудовищем, постепенно приобретало привычное ледяное выражение.

Ректор был раздражен.

Ректор был зол, и он злился на меня.

– Почему с вами одни проблемы, мейм Лери? – холодно осведомился Эван. – Как вы умудряетесь влезать в неприятности вот так, налегке?

***

Первым, что я ощутила, была обида. Очень острая обида ребенка, которого ни за что ни про что ранит взрослый.

Я не искала приключений на свою голову! Я просто пришла в магазин с детьми и Мартином! Для того, кстати, чтобы купить ректору беспростудное зелье.

Наверно, Эван ждал, что я стану оправдываться. Что вид у меня сделается несчастный и жалкий, словно у студентки, которая завалила все пересдачи и теперь была на волоске от отчисления.

Ну пусть ждет. Не дождется.

– Вижу, у вас получилось их решить, – таким же ледяным тоном ответила я. – Замечательно. Смею напомнить, что это у меня проблемы из-за вас и вашего семейства. Это ваши дети вырвали меня из родного мира. Они в порядке, кстати?

Нет, он точно ждал, что я буду лепетать и просить прощения! Когда я заговорила с ректором так же, как он говорил со мной, ему сделалось не по себе!