скачать книгу бесплатно
Своеобразным оказалось представление о Ф. А. Гетье известного московского хирурга С. С. Юдина (2), который в 20-х годах вспоминал: «внешность его была очень приметной. Высокого роста, нисколько не ожиревший к шестидесяти годам, он был даже худощав в лице. Абсолютно серебристо-белый высокий «бобрик» волос, седые усы и эспаньолка. Чудные глубокие темно-карие глаза смотрели всегда ровно, покойно из-под густых седых нависших бровей. Он очень редко улыбался» (С. С. Юдин. Воспоминания, Издательский дом ТОНЧУ, М. 2012. С.105). И на то были основания, о которых будет рассказ в последующем. До времени вступления в должность главного доктора Солдатенковской больницы Гетье был венчан на Анне Николаевне, со слов упомянутого С.С. Юдина: «больничной фельдшерице – чрезвычайно вульгарной и резкой женщиной, которая испортила ему всю жизнь, но с которой он не находил то ли сил, то ли практической возможности расстаться. К нашей компании – далее вспоминает С. С. Юдин – она не подходила, в ее присутствии даже у Алексея Васильевича [Иванов – врач, организатор и руководитель санатория «Захарьино» в Куркине, общий друг С.С. Юдина и Ф.А. Гетье] слов не находилось для разговоров» (см.: там же. С.105). В браке с Анной Николаевной у Ф. А. Гетье родилось двое детей: дочь – Наталья (1892) и сын – Александр (1893). Их квартирой для проживания стало правое крыло 2-го этажа нынешнего административного корпуса.
Гетье Федор Александрович (1863-1938)
Задолго до открытия больницы был проведен конкурс на замещение вакантных должностей старших врачей. К выбору своих ближайших помощников Ф. А. Гетье относился очень строго и требовательно. Большинство конкурсантов, претендовавших на должность в Солдатенковской больнице были знакомы Гетье по предыдущей работе и их профессиональные качества главный доктор мог оценить не понаслышке.
Розанов Владимир Николаевич
Первым, кого Гетье пригласил на должность старшего врача в хирургическое отделение, был Владимир Николаевич Розанов, которого он знал еще юношей. «Вот он передо мною – 12-летний мальчик-гимназист, веселый, шаловливый, пристающий к своей сестренке. Неподражаемый юмор, с которым он рассказывал о своих студенческих шалостях и приключениях… заражает весельем даже самых угрюмых слушателей» – вспоминал о нем Федор Александрович (см.: МФ. Выписки из доклада Гетье. Л.2). В. Н. Розанов родился 3 февраля 1872 года в Москве. Родители его были православными: мать, Добронравова Мария Владимировна, была сестрой милосердия, а отец, Розанов Николай Николаевич, работал врачом в Старо-Екатерининской больнице. Николай Николаевич проработал в указанной больнице около пятидесяти лет из них двадцать один год возглавлял оспенное отделение – единственное в то время в Москве. Отец В. Н. Розанова был человеком мягким, добрым и отзывчивым, ценящим в людях принципиальность и чувство собственного достоинства. Н. Н. Розанов никогда не заискивал перед начальством, но вел себя корректно и с достоинством. Благодаря этим качествам он снискал у сослуживцев и даже у высокопоставленных чиновников уважение и авторитет. В биографической книжке о В. Н. Розанове приводится такой случай: «в Старо-Екатерининскую больницу приехал городской голова и устроил кому-то «разнос», выражая при этом свое негодование громкими криками и неподобающими выражениями. Н. Н. Розанов спускался в это время по лестнице. Зная, кто кричит внизу, он тем не менее громко приказал швейцару: «А ну-ка, братец, гони-ка его отсюда, если он позволяет себе кричать в больнице»» (В. Н. Розанов. / Выдающиеся деятели отечественной медицины. М., 1981. С. 5, 6). Владимир Николаевич очень любил своих родителей и унаследовал их высокий уровень внутренней культуры, нравственность и человеколюбие. В 1891 году В. Н. Розанов стал студентом медицинского факультета Московского университета. В то время на теоретических и клинических кафедрах медицинского факультета работали выдающиеся ученые. Кафедрой нормальной анатомии руководил Д. Н. Зернов, гистологии и эмбриологии – А. И. Бабухин, патологической физиологии А. Б. Фохт, патологической анатомии – И. Ф. Клейн, терапевтическими – Г. А. Захарьин, А. А. Остроумов, М. П. Черинов. Клинику факультетской хирургии возглавлял до 1893 года выдающийся русский ученый Н. В. Склифосовский. При поддержке перечисленных учителей В. Н. Розанов с увлечением изучает медицинские науки, внимательно слушает лекции, долгие часы проводит в анатомическом театре и библиотеке. С третьего курса университета В. Н. Розанов увлекается хирургией. Помимо занятий на факультете он все свободное время отдает работе зимой в Старо-Екатерининской больнице, а летом – в подмосковной земской больнице в селе Пушкине. Московский университет Владимир Николаевич окончил в 1896 году и получил диплом «лекаря с отличием». Он, как и Гетье, после окончания обучения в университете начал свою трудовую деятельность с работы экстерном в хирургическом отделении Старо-Екатерининской больницы. Одновременно будущий хирург посещает глазную больницу, занимаясь изучением глазных болезней у профессора В. И. Гилюса. А у своего опытного старшего коллеги профессора С. П. Галицкого Владимир Николаевич научился «удивительному по своей простоте и ласке подходу к больному», перенял технику оперирования – мягкую, не травмирующую ткани спокойную и быструю (В.Н. Розанов. С.14). В 1899 году Розанов получает место штатного ординатора. На новой должности Розанов блестяще применяет полученные во время обучения профессиональные навыки хирурга. «Обращают на себя внимание его прекрасный разбор больного и его блестящие диагнозы. Хорошее знание медицинской литературы, умение схватывать и осуществлять в жизни новые течения в хирургии привлекают на работу к Розанову в отделение экстернов. Операциями, проводимыми В. Н. Розановым, среди которых: первая резекция пищевода с его пластикой; удаление гортани с пищеводом, черепно-мозговые операции и впервые блестяще проделанная операция пластики культи для кинематизации протеза по Вангетти и ряд других, интересовалось все больше начинающих врачей. Всего через пять лет работы ординатором Розанов имеет своих учеников. В это время, можно считать, было положено начало, так называемой, «школы Розанова», главным принципом которой являлась фраза «наука для больных, а не больные для науки». Работая в Старо-Екатерининской больнице Ф. А. Гетье, В. Н. Розанов, А. И. Абрикосов и другие, впоследствии перешедшие работать в Солдатенковскую больницу, переняли правила и традиции указанного учреждения «для чернорабочего класса людей». Такими принципами являлись товарищество и коллективизм, отсутствие интриг и корыстных интересов; оказание всемерной помощи коллегам; высокое уважение к труду среднего и младшего медицинского персонала.
Розанов Владимир Николаевич
(1872-1934)
В тот же период В. Н. Розанов начал выступать с докладами и в прениях на съездах российских хирургов. Первое выступление состоялось на II съезде в 1901 году на тему «Хирургическое вмешательство при повреждении печени». Он участвовал в организации в 1896 году в Москве Общества русских хирургов и состоял в числе 80 его членов-учредителей. В отечественной и зарубежной медицинской периодической печати начинают публиковаться научные статьи В. Н. Розанова. Одной из первых работ была опубликована в журнале «Врачебные записки» №4 за 1899 год. Статья называлась «О переломах надколенной чашки». В бытность Розанова членом Антропологического общества в 1900 года в журнале одноименного общества №4 издается его научная работа «Гинекомастия».
В «Вестнике хирургии» №21 за 1901 г. появляется статья молодого хирурга «К вопросу об осложнении грыжи эпитифлитом». В журнале «Медицинское обозрение» 1903 году издана работа В. Н. Розанова «Хирургическое вмешательство при травмах печени». Тематика научных работ Розанова охватывала широкий круг актуальных для того времени вопросов, что свидетельствовало о разносторонних медицинских интересах молодого врача.
В период русско-японской войны В. Н. Розанов направляется на Дальний Восток в составе 1-го санитарного отряда Москвы [согласно воспоминаниям С. С. Юдина, лично знавшего Розанова, это был «Дворянский отряд Красного Креста, выезжавший в Манчжурию, имеющий свой поезд». Главным врачом этого отряда был санитарный врач Николай Иванович Сахаров]. В отряде в течение почти двух лет он совмещает работу старшего хирурга с работой уполномоченного от Москвы. Из жизни мобилизованных врачей С. С. Юдин описал интересный эпизод: «так как путь на Дальний Восток был продолжителен, и там в Манчжурии промежутки между двумя генеральными сражениями были – под Мукденом и под Ляояном – длились неделями и месяцами, то у молодых докторов с сестрами милосердия заводились ухаживания и романы. Николай Иванович и через тридцать лет не мог спокойно вспоминать о гибели одной чудесной девушки, красавицы писанной, дочери очень известных в Москве родителей. Она формально уже считалась невестой В. Н. Розанова и погибла от аборта, сделанного в походных условиях и, по-видимому, не кем следует. После ее смерти шансы Анны Павловны Алексинской завладеть Владимиром Николаевичем, разумеется, повысились» (С. С. Юдин. Воспоминания, М. 2012. С. 111). После неудачной для Российской Империи войны Розанов возвращается в Старо-Екатерининскую больницу. В докладах Хирургическому обществу и печатных работах он делится полученным практическим опытом военно-полевой хирургии. Известен, например, его доклад, изданный в 1907 году на VII съезде российских хирургов «Огнестрельные ранения черепа в их дальнейшем течении», а также труд «Огнестрельные ранения черепа по касательной», увидевший свет в 1908 году. К моменту поступления на работу в Солдатенковскую больницу В. Н. Розанов достигает известности и становится одним из лучших хирургов Российской Империи. И 1 сентября 1910 года надворный советник, лекарь (коллежский советник), статский советник Розанов Владимир Николаевич принят на должность старшего врача в Московскую городскую больницу имени К. Т. Солдатенкова. Он поселился рядом с Ф. А. Гетье в левом крыле на втором этаже нынешнего административного корпуса, где стал проживать с женой Анной Павловной Алексинской и детьми Игорем (1907 г.р.), Ириной (1909 г.р.) и Еленой (1910 г.р.). Популярность известного хирурга сказалась на количестве больных, желавших проходить лечение у Розанова. Только за 1912 год больных в хирургическом отделении насчитывалось 1381 человек. Причем смертельных случаев за год было 58, то есть чуть больше четырех процентов. Давая высокую оценку работе хирургического отделения Солдатенковской больницы, некая дама (своё имя жертвовательница оставила неизвестным) на собственные средства приобрела для отделения аппарат Brauer-Dreger-а для оперирования в грудной полости с повышенным давлением, операционный цистоскоп по профессору Kuttner-у и аппарат по Engelmann Wulstein-у для наложения гипсовых корсетов (См.: Отчет московской городской больницы имени К. Т. Солдатенкова за 1912 год. М. 1914. С. 25 ).
Благотворительное общество
Благотворительность в Российской Империи была делом распространенным. Для работников Солдатенковской больницы стало нормой жертвовать средства на различные нужды. При больнице было организовано благотворительное общество, состоящее к 1914 году из двух почетных (Гучков Николай Иванович и Прохоров Николай Иванович), трех пожизненных и 56 действительных членов, среди которых все врачи Солдатенковской больницы и некоторые члены их семей. Целью Общества было «оказание нравственной и материальной помощи бедным больным, находящимся в этой больнице или вышедшим из нее, их семьям, а также больным, посещающим для лечения амбулаторию больницы» (Устав благотворительного общества при городской больнице имени К. Т. Солдатенкова. М., 1911. С. 3). Эта помощь выражалась в: «а) снабжении больных, выписанных из больницы, а также посещающих отделение для приходящих больных, платьем, бельем, обувью, и другими предметами; б) в выдаче нуждающимся больным хирургических и ортопедических приборов; в) в выдаче семьям бедных больных единовременных или срочных денежных пособий; г) в выдаче иногородним пособий для возвращения на родину или местожительства; д) в ходотайстве о помещении сирот на воспитание в приюты и о помещении неизлечимых в специальные учреждения; е) в выдаче родственникам умерших больных пособий на похороны» (Там же. С. 3, 4). Благотворительное общество имело фонды. Например, в честь умершего в 1912 году ординатора В. Ф. Рейсгофа сыновей Ф. А. Рейсгофа и Ю. А. Рейсгофа, которые состояли из процентных бумаг, приносящих доход и денежных средств, собранных служащими больницы, родственниками и друзьями покойного. Даже средства, положенные на венки для покойного В. Ф. Рейсгофа, были переданы в благотворительный фонд, и стали, кстати, его начальным капиталом. В состав благотворительного общества входил и фонд И. Я. Любовича, в котором насчитывалось добровольных пожертвований 500 рублей. В общей сложности в 1912 году Благотворительное общество обладало суммой 5687 рублей 60 коп. (См.: Отчет московской городской больницы имени К.Т. Солдатенковаа за 1912 год. М. 1914. С. 26).
Любович Иосиф Яковлевич
Любович Иосиф Яковлевич, надворный советник, лекарь, был известен как опытный терапевт и невропатолог. Родился 14 января 1865 года. Окончил Московский университет по медицинскому факультету. Был женат на Ольге Дмитриевне, которая в 1901 году родила ему сына Юрия. 10 июля 1910 года назначен старшим врачом Солдатенковской больницы в терапевтическое отделение. Так же, как и другие врачи, до избрания для работы в Солдатенковскую больницу, оттачивал свой профессионализм в Старо-Екатерининской больнице. Но проработал И. Я. Любович на новой должности недолго. Старший врач умер 8 августа 1911 года. Его стараниями терапевтическое отделение, водолечебница и электролечебница были обеспечены самым современным на то время медицинским оборудованием. Своими человеческими и деловыми качествами он заслужил любовь и уважение всего медицинского персонала.
Соколов Владимир Иванович
На место скончавшегося старшего врача Городской управой назначен коллежский асессор Владимир Иванович Соколов. В. И. Соколов родился 29 июня 1873 года. После окончания Московского университета в 1899 г с 1 апреля работал врачом-ассистентом, а с 1 ноября 1905 г. по 1 ноября 1911 г. служил ординатором в доме призрения для неизлечимо больных имени братьев Бахрушиных. До поступления на службу в Солдатенковскую больницу был женат на Варваре Яковлевне Соколовой. Владимир Иванович был высокообразованным человеком, энергичным и настойчивым, обладал прекрасными административными способностями.
В. И. Соколов (1973-1923). Фото 10-е годы XX века
Старшим врачом терапевтического корпуса В. И. Соколов прослужил до 1920 года, пока не сменил главного доктора Ф.А. Гетье, ушедшего руководить кремлевским санаторием «Химки». За 1912 год, отмечал В. И. Соколов в своем отчете о проделанной работе, в терапевтическое отделение поступило 1692 пациентов. Основными диагнозами больных терапевтического отделения были: крупозное воспаление легких, брюшной тиф, легочный туберкулез, острое воспаление суставов, почек, пороки сердца, отравления. Количество обслуживаемых больных значительно превышало норму. Московской городской управой количество штатных коек в отделении было увеличено до 110 вместо 80. Большой наплыв больных увеличивал нагрузку и на другие отделения. Особенно был загружен рентгеновский кабинет. «Рентгеном приходилось пользоваться не только для стационарных больных хирургического и терапевтического отделений, но к его помощи часто обращались и амбулаторные больные. <…> …дальнейшее и необходимое развитие деятельности рентгеновского кабинета можно будет только в том случае, если кабинет будет обслуживаться специальным персоналом.» (Отчет московской городской больницы имени К. Т. Солдатенкова больницы за 1913 г. М., 1914. С.36).
Киреев Михаил Петрович
Возглавлять инфекционное отделение был приглашен один из лучших работников Сокольнической больницы Киреев Михаил Петрович. Он родился в Москве 4 октября 1873 года. Отец его был служащим московского учетного банка. Рано умер, оставив сиротами четырех своих сыновей. Из-за нужды только один из них, Михаил, получил образование. После окончания 2-й Московской мужской гимназии Михаил Петрович поступил на медицинский факультет Московского университета. Его учителями были известные московские профессора: А. А. Бобров, Д. Н. Зернов, А. Я. Кожевников, С. С. Корсаков, М. Н. Никифоров, И. Ф. Огнев, А. И. Поспелов, И. М. Сеченов, В. Ф. Снегирев, М. П. Черинов. После окончания университета в 1899 году работал ординатором в Сокольнической (в советский период Красно-советской) больнице.
Киреев Михаил Петрович
(1873-1943)
С первых шагов своей лечебной деятельности Киреева привлекает такое направление, как инфекционные болезни. В то время «эта область медицины не считалась самостоятельной дисциплиной: не было ни кафедр, ни профессоров, ни просто достаточно подготовленных специалистов в этой области. На медицинском факультете инфекционные болезни читались в общем курсе внутренней медицины.» (См.: МФ. Записки П. М. Киреева, Л.13). Немалое влияние на М. П. Киреева оказал заведующий отделением для заразных больных Сокольнической больницы Константин Федорович Флёров, который подсказал молодому врачу тему для научного исследования. Это исследование заключалось в изучении изменения клеточного состава крови и некоторых ее физико-химических свойств у больных сыпным тифом. Ранее таких исследований не проводилось. Результатом этой работы стала диссертация «Наблюдения над изменениями крови при сыпном тифе», которую Михаил Петрович успешно защитил в 1905 году и получил степень доктора медицины. Помимо диссертации в 1904-1905 годах Киреевым были опубликованы такие научные работы, как: «О реакции крови при сыпном тифе», «О кривой температуры при сыпном тифе», «К вопросу о диагностическом значении сыпи при сыпном тифе». На момент открытия Солдатенковской больницы Киреев был опытным специалистом в области инфекционных заболеваний. И ответ на вопрос, кому управлять инфекционным отделением больницы, стал очевидным. 27 сентября 1910 года Киреев был зачислен в штат Солдатенковской больницы. Его квартирой стало левое крыло 1-го этажа нынешнего административного корпуса. Здесь же родился сын Михаила Петровича Пётр Михайлович Киреев, ставший позже профессором медицины. Он же оставил для Боткинской больницы в 1966 году несколько машинописных листов воспоминаний о своем отце. Эти страницы значительно пополнили наши знания об этом выдающемся инфекционисте.
Абрикосов Алексей Иванович
Прозектором больницы или главным патологоанатомом в только что построенный анатомический театр 1 января 1911 года был назначен Абрикосов Алексей Иванович. Он родился в Москве 18 января 1875 года. После окончания гимназии в 1894 Алексей Иванович становится студентом медицинского факультета Московского университета. Через год, закончив в 1899 году университет, Абрикосов отправляется в Европу для прохождения практики в клиниках Вены, Парижа и Берлина. После возвращения из Европы с 1900 по 1902 год работал ординатором Московской Старо-Екатерининской больницы в отделениях по внутренним и нервным болезням. С 1902 по 1904 годы Абрикосов поступает на службу помощником прозектора кафедры патологической анатомии Московского университета. В этот же период Алексей Иванович женится. У него родилось двое сыновей: Иван 1903 года рождения и Андрей 1904 года рождения. Одновременно он пишет диссертацию на тему «О первых анатомических изменениях в легких при начале легочного туберкулеза», которую успешно защищает и получает ученую степень доктора медицины. После получения степени Абрикосов работает на нескольких должностях: 1904-1918 – приват-доцент Московского университета, 1904-1911 – прозектор Морозовской детской больницы, 1904-1916 – преподаватель 1-й и 2-й Московской зубоврачебной школы.
Абрикосов Алексей Иванович
(1875-1955)
Приступив к работе в Солдатенковской больнице, Абрикосов организует интенсивную работу патологоанатомического театра. Эта работа выражалась во «вскрытиях трупов с относящимися к ним микроскопическими и бактериологическими исследованиями, в серологических, бактериологических и патолого-гистологических исследованиях материала из отделений больницы и в приготовлении бактериологических питательных сред» (Отчет московской городской больницы имени К. Т. Солдатенкова за 1912 год. М., 1914. С.72, 73). В морге проводились занятия с врачами и студентами по патологической анатомии. Кроме того, в отделении была собрана коллекция патологоанатомических препаратов, сохраненных в естественных цветах в герметичных четырехугольных сосудах. В коллекцию также входили экспонаты микроскопических препаратов, редкие кусочки и ткани, целлоидиновые срезы и микрофотографии. Общее число экспонатов достигало к 1913 году полутора тысяч. В организованном Абрикосовым анатомическом театре экстернами в 1912 году работали: «профессор К. А. Буйневич, доктор В. П. Вознесенский, доктор А. О. Верцберг, доктор Голяницкий, доктор В. Э. Дзержинский, жена врача В. Т. Зубкова, доктор И. И. Мнацаканов, доктор Н. О. Меликянц, жена врача А. П. Муратова, жена врача С. Н. Попова, жена врача Р. Б. Спектор, доктор А. И. Шагурин.» (Указ. отчет. С. 76). Итог их исследований выразился в написании ряда научных работ и докладов. Среди них известны публикации А. И. Абрикосова «К казуистике тканевых эмболий у новорожденных» (доклад в обществе детских врачей 28 ноября 1912 года), И. А. Голяницкого «Методика и результаты изучения тканевых культур» (1913), В. Э. Дзержинского «К учению об остром полиоэнцефаломиелите и полиомиелите. Патолого-анатомическая часть» (1912) и другие.
Горянский Тихон Иванович
С открытием новых корпусов 2-й очереди в 1913 году в Солдатенковскую больницу был приглашен на должность старшего врача инфекционного отделения врач, коллежский советник Горянский Тихон Иванович. Родился Тихон Иванович 19 августа 1865 года. В 1896 году окончил Московский университет, после которого с 14 декабря 1896 по 7 октября 1898 года работал врачом-ассистентом в Бахрушинской больнице. С 1 января 1899 года поступил ординатором в Сокольническую больницу, где познакомился с Михаилом Петровичем Киреевым. До службы в Солдатенковской больнице был женат на Ольге Михайловне Горянской, родившей ему четверых детей: Антонину (1904 г.р.), Ивана (1906 г.р.), Александра (1907 г.р.) и Алексея (1911 г.). Проработал Т. И. Горянский в больнице до 1 сентября 1919 года. Умер в 1923 году от сыпного тифа.
Ординаторы
Для работы в отделениях больницы были приглашены ординаторы. Ординаторами считались опытные врачи, имеющие врачебный стаж, как минимум, несколько лет. Они самостоятельно вели лечение порученных им больных, и старшие врачи являлись для них лишь консультантами. С момента открытия больницы ординаторами работали врачи В. Ф. Рейсгоф (приемный покой), В. П. Пуштарский (терапевтическое отделение), С. И. Камсаракан (инфекционное отделение) и Константин Григорьевич Хрущев (хирургическое отделение), которому одновременно поручалось управление библиотекой.
Хрущев Константин Григорьевич
Для прохождения конкурса на должность ординатора в Солдатенковскую больницу подавались резюме или curriculum vitae. В таком документе, похожем на биографию, от 29 августа 1910 года К. Г. Хрущев о себе сообщал: «Происхожу их дворян (потомственный, почетный) Воронежской губернии, родился в 1870 году (26 июня). Окончил Воронежскую гимназию, в 1888 г. поступил на медицинский факультет Императорского Московского университета, который окончил в 1893 году со степенью лекаря. В течение зимы 1893-1894 годов, как и В. Н. Розанов, был экстерном Госпитальной терапевтической клиники (проф. А. А. Остроумова); весной 1894 года поступил на земскую службу в Землянский уезд Воронежской губернии и исполнял обязанности запасного врача. В октябре того же года был приглашен заведовать Новоуспенской больницей того же земства. В течение 12-ти летней службы при этой больнице три раза воспользовался четырехмесячными командировками для усовершенствования хирургии: в 1898 году занимался в Санкт-Петербурге в Еленинском институте для врачей и в Обуховской городской больнице (у доктора Троянова); в 1902 г. три месяца занимался в Лозанне у проф. Roux, в течение месяца посещал клиники и хирургические отделения больниц Берна, Женевы и Парижа; в 1906 г. вновь в течение 4-х месяцев работал в клинике проф. Roux в Лозанне. Хирургическая моя деятельность в качестве старшего врача Новоуспенской больницы, располагавшей 35 кроватями, начавшись со скромных размеров благодаря малой культурности населения, боявшегося всякого хирургического вмешательства, мало-помалу завоевала доверие населения и в последние годы достигла внушительных размеров: число оперативных пособий в первое время едва достигавшее сотни за год, в последние годы превысило 400…
Хрущев Константин Григорьевич (1870-1926)
Фото из семейного архива О. Хрущевой
Удобное положение Новоуспенской больницы – на границе трех губерний и у места пересечения двух железнодорожный линий – привлекало массу больных их окружающих районов: число посещений за год превышало 32 тысячи. Эта масса больного люда давала богатый и разнообразный оперативный материал, предъявивший хирургу серьезные запросы, удовлетворять которые можно было, лишь не отставая от быстро шагавшей вперед науки и совершенствуя свою технику. Достигать этого в известной степени удавалось благодаря частым научным командировкам в центры, о которых упомянуто выше. За этот период моей деятельности оперировать пришлось много и разнообразно. Из крупных оперативных пособий наибольшее число падало на долю так называемых полостных операций: операций на желудке было произведено около 100, на кишках 30, на печени и желчных пулях свыше 10, гинекологических чревосечений около 100, грыжесечений свыше 500 и т. д.
В конце 1906 года я оставил службу в Землянском земстве и в 1907 году был приглашен заведовать хирургическим отделением Земской больницы в городе Ельце Орловской Губернии с штатом на 60 кроватей. Хирургическая деятельность в Елецкой больнице была также в высокой степени интенсивна. Это единственное лечебное учреждение в уезде с широко поставленной хирургической помощью: число оперативных пособий за год превышало 600.
Весной 1908 пришлось оставить службу в Елецкой больнице и переехать в Москву для лечения светом кожного туберкулеза пальца, который я привил себе поранив руку во время одной из операций. С лета 1908 г. я был приглашен постоянным хирургом в лечебницу Рукавишниковой, а с марта 1909 г. одновременно работаю в Старо-Екатерининской больнице в качестве экстерна хирургического отделения.
Несмотря на порядочный опыт и значительный хирургический материал, мною собранный, (мною произведено свыше 4000 операций) перечень моих печатных трудов более чем скромен: причиною тому был недостаток времени для писания: весь рабочий день приходилось отдавать практической и организационной работе земского врача, а работать приходилось по 10-14 часов в сутки и чем больше собиралось материала, тем меньше оставалось времени на литературную его обработку». Ко времени поступления на работу в Солдатенковскую больницу Константин Григорьевич был женат на Маргарите Николаевне Хрущевой, которая родила ему трех сыновей: Григория (1897), Николая (1901) и Андрея (г.р. неизвестен).
Доктор Хрущев с сыном Григорием на фоне строящегося терапевтического (11-го) корпуса. Фото из семейного архива О. Хрущевой
Ассистенты
Ординаторам Солдатенковской больницы помогали ассистенты. Ассистентами служили врачи молодые, недавно окончившие медицинские курсы университетов. Их, как правило, принимали на 3 года и работали они под непосредственным руководством и контролем старших врачей, по указаниям которых производили все необходимые клинические исследования и проводили назначенное лечение. Нелегкими в больнице были условия работы врачей-ассистентов. По словам старейшего врача Солдатенковской больницы А. Е. Соловьева «ассистенты помимо утренней работы в отделении обязаны были проводить вечерние визиты своих больных (их число достигало 25 человек). Врачи-ассистенты жили при больнице в специальном общежитии. Чтобы эти врачи не отвлекались от своей работы, им не разрешалось в период прохождения стажа вступать в брак» (МФ. Очерк. А. А. Ремизов. С.4). Среди ассистентов, работавших в больнице, нам известно имена Михаила Николаевича Розанова, начавшего работать в Солдатенковской больнице с 16 марта 1911 года (с 01 февраля 1912 г. его заменил А. Д. Очкин), а также Б. А. Примака (заменен по состояния здоровья А. А. Бруханским в том же году). Амбулаторным врачом работал Н. С. Подзолов, которого на время отпуска замещали П. А. Юзбашев и Е. Е. Каммер.
Экстерны
Еще одной категорией врачей, работавших в больнице, были экстерны. Работа экстерна по сути являлась врачебной практикой. Они не получали денег. Их доходом была практика, с которой приходил бесценный опыт. Каждому экстерну полагалось обслуживать 5-8 больных. Количество желающих работать экстернами превышало возможности больницы, поэтому брали не всех желающих и даже сокращали их количество, так как старшие врачи больницы были не в состоянии обеспечить для всех необходимого внимания. Таким образом, в 1912 году в Солдатенковской больнице насчитывалось 24 экстерна (14 – в терапевтическом отделении, 8 – в хирургическом и 2 – в заразном).
В терапевтическое отделение в марте 1911 года экстерном был назначен Эйтвид Александр Августович (1881 г.р.), выпускник Московского университета (1906 г.). В мае 1914 года Эйтвид становится ординатором Солдатенковской больницы. Экстернами хирургического отделения начинали свою работу в больнице П. А. Юзбашев, Е. Е. Каммер, М. А. Петунинков, Н. Н. Тихомиров, А. Д. Очкин.
Очкин Алексей Дмитриевич
Жизнь Алексея Дмитриевича была переполнена событиями. А. Д. Очкин родился в Москве в 1886 году в семье железнодорожника.
Закончив 2-ю Московскую гимназию в 1905 году, поступил на медицинский факультет Московского университета. В декабре 1905 года был арестован на станции Перово за то, что являлся членом боевой дружины социал-революционеров. Отбывал срок в Таганской тюрьме. После заключения отбыл в Германию под предлогом сопровождения тяжелого больного, направленного Ф. А. Гетье в западные клиники, где прослушал один семестр на медицинском факультете Марбургского университета. Вернувшись в Россию, возобновил занятия в Московском университете. Будучи еще студентом 5 курса Очкин заведовал холерным отделением больницы Владикавказской железной дороги. В 1910 году Алексей Дмитриевич становится выпускником Московского университета со званием «лекаря с отличием» и поступает экстерном в Солдатенковскую больницу.
А. Д. Очкин стоит в центре. Справа от него В. Н. Розанов, слева Н.Н. Приоров.
Фото 1914г.
С 1913 года экстернами служили Н. Н. Тихомцев, С. П. Померанцев, Р. И. Хаймович, М. П. Розанов, М. Ф. Лийскеров.
Госпитанты
Как и экстерны, подобную практику проходили так называемые госпитанты. Это молодые врачи, только-что окончившие учебные медицинские учреждения и не ведшие самостоятельно больных. В их задачу входило участие в обходе больных совместно со старшим врачом или ординатором и перенятие методик их обследования. Значительная часть госпитантов составляли земские врачи различных губерний, приезжавшие в Москву на время своей научной командировки. С 1911 года в терапевтическом отделении госпитантами работали М. В. Флеров, Н. О. Меликянц, Б. Н. Нейман и В. В. Куприевич. В 1913 году госпитантом работал Н. Н. Приоров.
Нейман Берах Иосифович
Все ступени, чтобы стать настоящим доктором, прошел Берах Иосифович Нейман. Он родился 19 августа 1888 года. Б. И. Нейман был адептом редкого типа монотеистического вероисповедания – караизма (См.: ЦАМД. Ф. 918. Оп. 1 лс. Д. 23 Л. 40). Окончив медицинский факультет Московского Императорского университета, Берах Иосифович продолжил свое образование в Солдатенковской больнице в качестве госпитанта. Уже через год на одной из научных конференций врачей больницы Б. И. Нейману, а также и другим вышеперечисленным госпитантам, было разрешено работать в больнице в качестве экстерна. Еще через год с 21 февраля 1913 года будущий терапевт принят на должность ассистента. Карьера Б. И. Неймана прервалась с началом Первой мировой войны. 16 августа 1914 года он был мобилизован в армию для обслуживания раненых. Только 15 декабря 1917 года, после двух революций, Берах Иосифович вернулся в Солдатенковскую больницу, где с другими врачами перенес все испытания последующих лет.
Курсы усовершенствования врачей
Системы обучения молодых врачей долгое время в больнице и в Российской империи в целом не существовало. Не было органа, который мог бы организовать специальные курсы для, как обозначалось позднее, усовершенствования врачей. Необходимость в подобных курсах возрастала с каждым годом. При этом многие опытные врачи были готовы поделиться своим опытом, полученным на богатейшем больничном материале. Среди них в Солдатенковской больнице консультантами работали врачи: В. А. Александров, П. Н. Березкин, П. М. Галли, В. А. Мещерский, А. А. Соколов и П. И. Яхонтов.
С 1912 года три раза в неделю давали консультации для госпитантов в терапевтическом отделении профессор В. Д. Шервинский, который за короткое время сделался, по выражению Ф. А. Гетье, «членом семьи врачей Солдатенковской больницы» (Отчет московской городской больницы имени К. Т. Солдатенкова за 1912 год. М. 1914. С. 12). О необходимости курсов повышения квалификации описан следующий случай в отчете больницы за 1912 г.: «к администрации… больницы обратилось несколько земских врачей, выражая желание познакомиться с клинической бактериологией и лабораторными методами исследования больных. По просьбе администрации один из экстернов больницы Г. М. Печерский, очень опытный в этой отрасли медицины, организовал требуемый практический курс, продолжавшийся полтора месяца и настолько удовлетворивший земских врачей, что они сердечно благодарили д-ра Печерского за ту пользу для себя, которую они извлекли из занятий. Не прошло месяца по окончании этих занятий, как в больницу явилась новая группа земских врачей, а затем и третья с просьбой устроить такие же систематические занятия, о которых они узнали от своих работавших в больнице сотоварищей» (Указ. отчет. С. 11). Таким образом было положено начало курсам усовершенствования врачей, которые в советское время стали самостоятельной организацией на базе различных медицинских учреждений.
Знак общины сестер милосердия «Утоли моя печали»
Средний медицинский персонал, низший персонал и немедицинский персонал
Выпускницы общины «Утоли мои печали» сестры милосердия Васильева, М. А. Строкина и Н. Я. Лабутина до работы в Солдатёековской больниницы служили во фронтовых лазаретах Русско-японской войны 1904-1905гг.
Уход за больными осуществлялся силами среднего и низшего медицинского персонала. К среднему медицинскому персоналу относились фельдшерицы и сестры милосердия городской общины «Утоли моя печали», созданной на средства княгини Натальи Борисовны Шаховской в 1871 году. Упоминаемый уже доктор Федор Петрович Гааз, главный врач Павловской больницы (в настоящее время РНИМУ им. Н.И. Пирогова), по просьбе Натальи Шаховской с целью улучшения качества ухода за пациентами заменил в больничном штате ухаживавших за больными отставных солдат женским медицинским персоналом. Он же основал первую Никольскую общину сестер милосердия в 1848 году. В 1863 в Никольскую общину вступила овдовевшая Н. Б. Шаховская. Основанная Натальей Борисовной община «Утоли моя печали» после смерти ее основательницы в 1906 году была передана в городское ведение и финансировалась из городской казны, так как наследства она не оставила. Поэтому городская управа и предложила Ф. А. Гетье использовать в качестве среднего медицинского персонала членов известной общины. Главной сестрой милосердия, а также бессменной и незаменимой помощницей главного доктора была назначена послушница упомянутой общины Мария Алексеевна Строкина. Она родилась 5 апреля 1880 года в деревне Омары Омарской волости Мамадышского уезда Казанской губернии. Там же училась в земской школе. 12 декабря 1897 года, переехав в Москву, поступила в общину сестер милосердия «Утоли мои печали». До работы в Солдатенковской больнице Мария Алексеевна служила сестрой милосердия в Сокольнической больнице, откуда 12 декабря 1910 года перешла работать в больницу Ф. А. Гетье. Всю свою оставшуюся жизнь Мария Алексеевна проработала в Солдатенковской (Боткинской) больнице. Её нелегкий труд был не раз отмечен грамотами и наградами от советского правительства. Одна из таких наград – «Орден Ленина» – присвоенный указом правительства СССР №209/128 от 14.04.1951 года.
Фельдшерицы вели работы по медицинской отчетности, в операционных, в водолечебнице и электролечебнице, в рентгеновском кабинете, делали массаж хирургическим больным. Первой на должость фельдшерицы в рентгеновском кабинете была назначена А. И. Чехова. Неизменной помощницей хирурга В. Н. Розанова во время операций с 1913 года стала Грешнова Клавдия Максимовна. Она родилась 8 января 1876 года. После гимназии окончила фельдшерскую школу в г. Туле. До поступления в Солдатенковскую больницу служила фельдшерицей при амбулатории городской железной дороге в Москве. В Солдатенковскую больницу зачислена 1 октября 1913 года на должность фельдшера при операционной. К. М. Грешнова проработала в больнице до выхода на пенсию в середине пятидесятых годов.
Весь уход за больными был возложен на сестер милосердия. Об их профессиональной подготовке красноречиво говорит, например, свидетельство «выданного [12 июня 1910 г.] Анчутиной Александре Петровне (в Боткинской больнице работала с 1910 года!) в том, что она, прослушав в течение семи месяцев теоретические и практические курсы по уходу за больными и ранеными в больнице Св.[ятой] Царицы Александры при Городской Александровской Общине сестер милосердия «Утоли моя печали» имени Н. Б. Шаховской, подверглась испытаниям и оказала вполне удовлетворительные успехи по нижеследующим предметам: а) анатомии и физиологии, б) хирургии и учению о повязках, в) внутренним и нервным болезням, г) заразным болезням, д) общей терапии и уходу за больными, е) фармации и фармакологии, ж) гигиене. Посему означенная в сем свидетельстве Анчутина Александра Петровна признается подготовленной к исполнению обязанностей сестры милосердия» (МФ. Личные дела уволенных в 1950-1953 гг. Л.190).
В задачу главной сестры милосердия входило распределение обязанностей для прочих сестер и обеспечение последних необходимым инвентарем и даже наем женской прислуги. К обязанностям старших сестер милосердия относились труды по обеспечению правильного ухода сестрами милосердия за слабыми больными, чистоты в отделениях и палатах, точного исполнения обязанностей младшими сестрами и низшим персоналом, бельевым и прочим инвентарем.
В обязанности младших сестер милосердия вменялось исполнять все врачебные предписания, касающиеся больных. Младшие сестры милосердия выдавали больным лекарства, измеряли температуру, ставили компрессы, банки и клизмы, делали подкожные впрыскивания и т. д. Помогали им в работе палатные служанки.
Палатные служанки должны были поднимать и переворачивать больного, помыть его или принести подкладное судно и т. д. Работа сестер милосердия не была легкой, а часто и опасной. Работая с заразными больными, они подвергались риску заразиться дифтеритом, дизентерией, брюшным тифом и другими. Выполняя свой долг заразилась и погибла старшая сестра милосердия скарлатинного корпуса А. А. Морковина от туберкулезного пиелонефрита. Морковина служила в больнице со дня ее открытия. Неутомимая в работе, строгая к себе и требовательная к другим, несмотря на свой молодой возраст, заслуживала общее уважение среди своих коллег и врачей. Также, работая в инфекционном отделении заразилась от больных брюшным тифом и умерла сестра милосердия Е. Ф. Петрова.
Уже с начала работы Солдатенковской больницы ощущалась нехватка младшего персонала, которая была обусловлена большим количеством увольнений (32% за первый год). По опросам сестер выяснилось, что часть увольняется по причине желания повышать свое медицинское образование, другие хотели быть независимыми от общины и жить самостоятельно (Отчет московской городской больницы имени К. Т. Солдатенкова за 1912 год. С.14). Но основной причиной увольнений среди сестер милосердия, на наш взгляд, стали тяжелые условия труда при незначительном денежном вознаграждении. Эта причина текучести кадров среди указанной категории работающих была основной и в годы революций, гражданской войны и последующих мирных периодов строительства социалистического общества.
Сестры милосердия, работавшие в незаразных отделениях, жили в квартирном корпусе (в настоящее время корпус №17) вместе с другими 17 служащими, помещаясь по две в одной комнате. Сестры заразных отделений жили в корпусах, где работали, как правило, по одной в отдельной комнате. Помимо жилья, сестры пользовались за счет больницы электричеством, отоплением, прачечной и столом, т. е. питанием. Весь медицинский персонал имел продолжительность рабочего дня одиннадцать-двенадцать часов в сутки и каждую неделю имели один суточный выходной.
Низший персонал (прислуга) набирался только из грамотных. Список должностей низшего персонала приведен выше в таблице. К ним, кроме служанок, прачек и прочих относился персонал амбулатории и члены артели кухни. Все работники, относящиеся к низшему персоналу, проживали на территории больницы. Семейные женщины, работавшие в больнице, могли жить в отдельной комнате в одном из корпусов учреждения только в случае, если их муж также служит в больнице. А работающие в заразных отделениях такого права были лишены. Несемейная прислуга размещалась в «жилом» корпусе в комнатах по 6-8 человек. На отдельную комнату имели право дворовый надзиратель, повара, слесари. Питание, электричество, отопление и посуда для низшего персонала оплачивались больницей. Питались они отдельно от общебольничного персонала. Пищу готовил артельный повар и «кухонный мужик», услуги которых также оплачивались больничной администрацией. Закупку продовольствия осуществлял выборный (артельщик) из числа низшего персонала. Продолжительность рабочего дня для прислуги в основном составлял десять часов в сутки, за исключением дежурных слесарей и привратников, работающих в три смены по восемь часов. Для низшего персонала была построена баня, которая топилась два раза в неделю. Один раз для мужчин и один раз для женщин.
При таких условиях в первый полный год [1911] работы больницы почти 2/3 прислуги уволились по собственному желанию. В 1912 году увольнений было почти в два раза меньше. Но при этом надо отметить, что за нарушение больничного режима были уволены единицы (в 1912 году – 7 человек). Увольняли за присвоение больничного имущества или вещей, принадлежавших больным; дерзкое отношение к высшим служащим, самовольное оставление дежурства и игру в карты по ночам. (См.: Отчет московской городской больницы имени К. Т. Солдатенкова за 1912 год. М., 1913. С.16).
Но вернемся к теме питания для больных. Было установлено четыре рациона. Один для лечившихся, не требующих диеты, второй для требующих усиленного питания, третий для «лихорадящих» и постный, по просьбе больного, если его состояние допускало такое питание. Для обеспечения данной задачи закупались следующие продукты: говядина тушами, баранина, телятина, свинина, печенка коровья, куры, севрюга, белуга, осетрина, судак, яйца, молоко, масло русское, хлеб ржаной кислый, хлеб ржаной сладкий, хлеб ржаной пеклеванный, хлеб белый, хлеб черствый, розанчики, калачи, разная крупа (гречневая, овсяная, перловая, манная, геркулес, пшено, рис), мука крупитчатая, мука картофельная, чай, сахар, картофель, капуста кислая, огурцы соленые, клюква. Используя вышеуказанные продукты, меню для питания больных и персонала старались разнообразить для каждого дня. К примеру, в 1912 году было составлено «расписание порций» для больных взрослых и отдельно для детей, куда входили следующие различные блюда: супы (пюре-картофельный, манный, свекольник, перловый, рисовый, рисовый молочный, рассольник), щи (кислые, свежие и зеленые), бульоны (манный, перловый, куриный), каши (гречневая, пшенная, рисовая, рисовая молочная, манная молочная.), котлеты, лапша, горох, печенка жареная, размазня (гречневая, пшенная), различный хлеб. Кроме того, в рацион входили молоко, яйца, кисель клюквенный, селедка, чай и сахар.
Помимо разнообразного стола для больных были созданы условия для их развлечения. Главным из них для взрослых больных незаразных отделений служило чтение книг и журналов, частью приобретенных больницей, частью пожертвованных. Больные играли в шашки и различные лото. Для детей в заразных отделениях организованы игры. Игрушки, пожертвованные для больницы родителями больных детей, служили немалым утешением страдающим детям. Для прогулок больных в холодное время года выдавались соответствующие костюмы. Многие больные, чтобы насладиться свежим воздухом, пользовались верандами, которые имелись почти в каждом корпусе, где в холодные месяцы лечащиеся лежали на кушетках по несколько часов, завернутые в меховые одеяла-конверты. С 14.00 по 15.00 (по выходным до 16.00) к больным допускались посетители, что поддерживало в них душевную бодрость и могло действовать благотворно на пациентов больницы. Однако уже через год после открытия больницы посещения больных родственниками и знакомыми стали «не только тяжелым бременем, но нередко серьезным злом, нарушающим в корень основные принципы, проводимые больницей. Не говоря о загрязнении больничных палат посетителями и производимом ими в них беспорядке, вызывающем необходимость производить после них генеральную уборку всех больничных помещений, не говоря о том, насколько посетители беспокоят находящихся в палатах слабых больных, за ними приходится следить, чтобы они надевали, как следует, халат, не садились на кровать к больному, не принесли бы ему чего-нибудь, что могло бы повредить его здоровью и т.д.» (Отчет московской городской больницы имени К. Т. Солдатенкова за 1912 год. М., 1913. С. 26). Но больше всего беспокоило то, ввиду бессилия проконтролировать, когда посетитель приносил с собой в палату вещи побывавшие в очаге какой-либо заразы, что приводило к распространению инфекционных заболеваний (См.: Там же).
Макиевский-Зубок Николай Гаврилович
Руководство всей хозяйственной частью Солдатенковской больницы осуществлял Николай Гаврилович Макиевский-Зубок. Он до работы в больнице был, как и К. Т. Солдатенков, членом Совета благотворительного общества при Басманной больнице, которую, напомним, возглавлял А. Ф. Гетье. Будучи человеком хозяйственным и энергичным, а также умелым администратором, Николай Гаврилович своей работой внес немалый вклад в хозяйственно-бытовое обустройство Солдатенковской больницы. Он был буквально одержим идеей сделать данное лечебное учреждение образцовым. Со слов главного доктора Макиевский-Зубок «не ограничивался ежедневными обходами зданий, каждую ночь он забегал то в то, то в другое отделение. Он был требователен к среднему и младшему персоналу и, тем не менее, его любили, потому что он был справедлив (МФ. Наша больница / Исторический очерк. Рукопись. Л. 12). В сентябре 1917 года Николай Гаврилович Макиевский-Зубок скончался. В его честь были организованы торжественные похороны с отпеванием в часовне «Бессребреников Космы и Дамиана» при анатомическом театре, где присутствовало все руководство Солдатенковской больницы и множество приглашенного народа.
Н. Г. Макиевский-Зубок в своем кабинете административного корпуса.
Фото не ранее 1912г. и не позднее 1917г.
Священник Соколов Николай Павлович
Отпевание служил священник Соколов Николай Павлович. Он родился 6 ноября 1874 года в Москве. Учился на бухгалтера. Но под влиянием Варвары Евграфовны Чертовой (3) Николай Павлович поступил в Спасо-Висанскую духовную семинарию. Работал псаломщиком в церкви Архангела при университетской клинике (ЦАМД Ф. 918. Оп. 1 лс. Д. 31. Л.5). В браке с матушкой Лидией Андреевной Золкиной имел дочку Марию (год рождения 1900). В часовне бессребреников Космы и Дамиана Асийских при Солдатенковской больнице Николай Павлович начал служить с 11 августа 1911 года. В Первую мировую войну с 23 февраля 1915 года отец Николай одновременно мобилизован священником в Ходынский заразный госпиталь, бараки которого были построены за Солдатенковской больницей. Со слов его родственников «отца Николая прихожане очень любили. Никогда не повышал голоса и, вообще, был очень порядочный, добрый и честный человек».
Псаломщиком на время похорон был его однофамилец Соколов Иван Иванович, который работал в Солдатенковской больнице с 23 февраля 1915 года, сменивший служителя при часовне Егорова Ивана Титовича происхождения из крестьян Тверской губернии, 05.01.1892 года рождения, бывшего в штате Солдатенковской больницы с 29 января 1913 года. Иван Титович не был женат и 5 января 1915 года был мобилизован в действующую армию.
Оба Соколова, священник и псаломщик, 20 июня 1918 года по принуждению советской власти вынуждены были покинуть службу. Увольнению предшествовал приказ народного комиссариата государственного призрения РСФСР от 20 января 1918 года «О прекращении выдачи средств на содержание церквей, часовен, священнослужителей и законоучителей, и на совершение церковных обрядов», согласно которому, как видно из названия приказа, священники прекращали получать заработную плату, а «Церковные службы и требы могут продолжаться при условии возбуждения ходатайства коллективами верующих с обязательством принятия на себя ремонта, содержания помещений, инвентаря и служащих». С той даты (20 января 1918 г.), видимо, прекратились церковные службы в часовне бессребреников Космы и Дамиана. А через два года [в 1921 году] храм был закрыт. В часовне сняты кресты, пробиты окна для дополнительного света, поставлено междуэтажное перекрытие, на котором располагались кабинеты лаборатории морга». (См.: [Электронный ресурс] / Kosma.otrada-i-uteshenie.ru)
1917 год. Похороны Н. Г. Макиевского-Зубка, как символ уходящего благополучия. Панихиду служил о. Николай (справа)
Конференции врачей
В течение каждого года работы Солдатенковской больницы собирались научные и административные конференции, на которых обсуждались (исключительно штатными врачами, ассистенты имели только совещательный голос) хозяйственные, организационные и кадровые вопросы. Только за 1912 год таких конференций было проведено двадцать две, из них десять научных. На административных конференциях обсуждались темы о замещении врачей, уходящих в отпуск, об организации библиотеки для больных, о количестве госпитантов и экстернов, могущих работать в больнице, о правилах выписки химических средств для лабораторий. Однажды Городская управа внесла предложение сделать питание для персонала Солдатенковской больницы платным. Конференция высказалась против и поручила Ф. А. Гетье мотивированное решение конференции донести до управы.
1913 год. На конференции врачей.Слева направо стоят: Б. Н. Виноградов (1-й), Б. И. Нейман(3-й) А. Д. Очкин (7-й), А. И. Абрикосов(8-й); сидят: В. М. Васильев (2-й), А. Е. Соловьев (3-й), Р. И. Хаймович (4-й), С. Г. Белецкая(6-я), Г. К. Хрущев (7-й), М. П. Киреев (9-й), Ф. А. Гетье (10-й), В. Н. Розанов (14-й), В. И. Соколов (15-й)
На научных конференциях принимать участие могли все работающие в больнице врачи, которые выступали с докладами и демонстрировали пациентов чья болезнь могла представлять научный интерес. Многие доклады научных конференций публиковались в медицинских журналах. Например, доклад В. Н. Розанова «Coecum mobile» напечатан в журнале «Хирургических архив» за 1912 год, или доклад В.И. Соколова «К вопросу о Кожевниковской эпилепсии» издан в «Журнале невропатологии и психиатрии» также за 1912 год. Некоторые доклады выходили отдельными брошюрами. Опубликована книга И. А. Бродского «Что приобрела терапия центральной нервной системы в препарате Эрлиха «Сальварсан». Конференции врачей собирались и в дальнейшем. Например, в 1914 году их провели шесть за почетным председательством доктора медицины (1879), профессора Московского университета Василия Дмитриевича Шервинского (1849-1941), известного терапевта, состоящего консультантом терапевтического отделения Солдатенковской больницы и где он на общественных началах в 1912-1914 годах читал лекции врачам (См.: МФ. Материалы по истории Солдатенковской больницы / сост. Е. В. Ромейкова. Л. 11).
Делегации
О новой больнице, её современном оснащении, опытных врачах и архитектуре быстро распространялись слухи не только по Москве, но и Европе. Немалый интерес проявляли к больнице чиновники Российской империи, а также иностранные делегации. Так, в начале апреля 1912 года Солдатенковскую больницу посетил министр финансов Российской империи и одновременно Председатель Совета Министров, статс-секретарь Владимир Николаевич Коковцев. Причина визита министра финансов в больницу остается неизвестной. В своих дневниках за этот период «Из моего прошлого» граф об этом ничего не упоминает. Также об этом не упоминается в прессе. В 1912 году, кроме указанного приезда министра финансов, больницу посетили представители парижского муниципалитета с президентом городского Совета во главе, группа городских общественных деятелей из различных городов Германии, представители городских самоуправлений целого ряда русских городов, врачи, архитекторы, попечители и попечительницы больниц и т. д., всего свыше 100 лиц (См.: Отчет Московской городской больницы имени К. Т. Солдатенкова за 1912 год. М., 1914. С. 26-27).
Через два года произойдет одно заметное событие, которое сделает Солдатенковскую больницу известной во всей России. Газеты и журналы того времени распространили по всей стране новость о трагедии, случившейся на Ходынском аэродроме Московского общества воздухоплавания.
Глава 4
Первый знаменитый пациент
9 мая 1914 года в Солдатенковской больнице проходил обычный рабочий день. В шестом часу вечера с Ходынского аэродрома в небо поднялся испытуемый аэроплан «Депердюссен» постройки «Дукса». Самолетом управлял Адам Мечиславович Габер-Влынский, в качестве механика на борту находился А. А. Мухин. Адам Мечиславович, уроженец Львова, проявляя любовь к скитаниям, еще ребенком ушел от родителей. В первых годах 20 века Габер-Влынский становится велогонщиком, но это не принесло ему большой славы. Накопив некоторую сумму денег, будущий пилот уезжает во Францию, где обучается летному мастерству у знаменитого пилота Блерио, а затем и у конструктора летательных аппаратов Фармана. В конце 1910 года Габер-Влынский возвращается в Россию со своим «Фарманом-IV», на котором он совершает эффектные показательные полеты во многих городах, и которые приносят ему известность. С конца 1911 года Габер-Влынский работает летчиком-испытателем на московском заводе «Дукс», а также инструктором в московской школе авиации на Ходынке. На Ходынке «русский дьявол», так его прозвали во французской прессе, продемонстрировал весь комплекс высшего пилотажа, в том числе фигуру, известную сейчас, как «колокол». Габер-Влынский вторым после Нестерова в России сделал «мертвую петлю». Коллегами Адама Мечиславовича были И. И. Сикорский, С. И. Уточкин, П. Н. Нестеров, Б. И. Россинский и другие… И вот, во время испытательного полета на нарочно перегруженном «Депердюссене» произошло событие, о котором писала почти вся пресса того времени. Порывистый ветер не позволил самолету устойчиво подняться в воздух, несмотря на исправную работу мотора. «Вскоре, – как писала «Заря» №19 от 1914 года, – на высоте 100 метров, А. М. Габер-Влынский решил спуститься. При спуске и произошла катастрофа. Аппарат терял скорость и все больше наклонялся, грозя перейти за роковой предел 45-градусного угла. Три раза летчик выключал мотор, чтобы выровнять аэроплан, но это ему не удалось. Скорость была потеряна и «Дюпердюссен» скользнул вниз, упал головной частью. В последний момент А. М. (Адам Мечиславович) крикнул Мухину «спасайся!» – и выпрыгнул из аппарата. Это его спасло. Мухина, спрятавшегося под «капот», раздавило опрокинувшимся аэропланом (и, как писал журнал «Искры №20 за май 1914 г., «Силой удара о землю 18-летний Мухин был превращен в мешок с костями) <…> Повреждения, понесенные А. М. Габер-Влынским, очень тяжелы. Но неусыпный надзор врачей Солдатенковской больницы, тщательный и любовный уход, окружающие больного, дают надежду на скорое выздоровление.
И мы, вместе с широкими кругами русского общества, горячо откликнувшимися на несчастье, постигшее знаменитого летчика, желаем ему скорейшего восстановления сил и еще новых, прекрасных завоеваний в деле, которое он с таким успехом посвятил себя». И действительно – близость к месту падения Солдатенковской больницы позволило спасти летчику жизнь. Испытатель был госпитализирован в хирургический корпус, где опытные врачи срочно оказали ему первую медицинскую помощь. Габер-Влынский не был обычным пациентом. Он был в состоянии оплачивать свое лечение и обратиться к услугам какой-нибудь престижной частной клиники. Но репутация Солдатенковской больницы была настолько безупречной, что не вызывала вопросов, где продолжать лечение. Через некоторое время пострадавшего летчика навестил его коллега, не менее известный французский авиатор Адольф Пегу, который вскоре демонстрировал свой полет на Ходынском поле. Журналист иллюстрированного художественно-литературного журнала «Заря» также посетил Габер-Влынского в Солдатенковской больнице и описал увиденное в репортаже «В Солдатенковской больнице»: «Далеко влево от шумной толпы, наполнявшей летное поле, белеют корпуса Солдатенковской больницы. Пегу несколько раз улетал в ту сторону и непосредственно в виду больницы проделывал самые головоломные свои трюки. Это была рыцарская любезность по отношению к больному товарищу, так недавно впервые показавшему москвичам мертвые петли, А. М. Габер-Влынскому. На второй день полетов мы поехали в Солдатенковскую больницу. Зеленые лужайки больничного цветника усеяны фигурками в серых холщовых халатах; кто сидит в креслах, кто опирается на костыли, кто прислонился к стене – все смотрят ввысь, где начинает свое знаменитое падение листом французский авиатор.
А. М. Габер-Влынский (лежит справа) на веранде 2–го хирургического корпуса
наблюдает за полетами А. Пегу
«М. А. Габер-Влынский во втором корпусе». Мы идем к этому второму корпусу, небольшому двухэтажному зданию, в правом углу которого выстроена стеклянная веранда. Здесь-то находится сейчас Габер-Влынский. Нас встречает его жена. Известия о здоровье раненого авиатора вполне утешительны. Он на пути к скорому и полному выздоровлению. Но достаточно взглянуть на потемневшее лицо, на утомленные веки, в бесконечно усталые глаза г-жи Габер-Влынской, чтобы понять пропасть, отделяющую человека, уверенно парящего в воздух от поверженного наземь, пропасть, которую А. Габер-Влынский, к счастью, скоро снова обратно перешагнет.
Сначала мы услышали его голос. Мы поняли: этот человек скоро выздоровеет, потому что он этого хочет, да, это тот же энергичный и уверенный голос, та же быстрая речь не любящего терять даром время человека, который мы слышали столько раз прежде. А затем мы его увидели. И это было зрелище, которого нельзя забыть.
А. М. Габер-Влынский лежал навзничь на кровати: лицо его, желто-коричневое, исхудалое носит явные следы только-что пережитых страданий. Кругом его – больные, слева – один на кровати, справа – в кресле. Сзади группа больных на костылях, в креслах, на носилках. А. М., не поднимая головы, смотрит на небо, где летает Пегу, и громким голосом объясняет больным каждый маневр авиатора. Бодрая речь этого мученика авиации и жадно внимающие лица окружающих его искалеченных людей, а там в выси победно реющий авиатор – этого контраста не забудешь!» (Заря. №30. 1914. С.7)
Врачи Солдатенковской больницы вернули «русского дьявола» в строй. К началу Первой мировой войны Габер-Влынский был выписан и продолжил свою работу на Ходынке, испытывая самолеты и обучая летчиков, которые вливались в ряды пока малочисленных, недавно образованных отрядов военных авиаторов. Австро-Венгерское подданство не позволило известному авиатору непосредственно принимать участие в действующей русской армии. До конца 1918 года Габер-Влынский испытывал самолеты в авиашколе, пока 24 ноября не был вынужден покинуть Россию из-за начавшегося красного террора. 21 июля 1921 года «русский дьявол» разбился в польском Люблине при испытании первого экземпляра лицензионного итальянского самолета Ансальдо А1 «Балилла».
