Переписка князя П.А.Вяземского с А.И.Тургеневым. 1824-1836

В 1842 г., когда цензоры А. В. Никитенко и С. С. Куторга подверглись аресту на пропуск совершенно невинной повести, оскорбившей, по мнению графа П. А. Клейнмихеля, чинов ведомства путей сообщения. Цензурный комитет не решался выпустить в свет напечатанное уже собрание сочинений Гоголя, которые могли вызвать гораздо больший гнев со стороны всевозможных учреждений. В представлении по этому поводу князь Волконский с ловкостью прирожденного дипломата сумел высказать свой просвещенный взгляд на цензуру, не расходясь с основными положениями внутренней политики русского правительства, которое, как известно, преследовало малейшее проявление самостоятельной мысли, стараясь на всех и на все наложить тяжелую опеку. Волковский самым решительным образом заявил о необходимости дать цензорам «какое-нибудь определенное наставление о том, в каком духе они должны действовать. В противном случае, они будут находиться всегда в величайшем затруднении и в опасности навлечь на себя тяжкую ответственность, которая, сокрушая дух их, лишит их той моральной силы, какая в столь многосложном и разнообразном деле, как наблюдение за мыслью человеческою, необходима. Цензура должна стараться не стеснять вообще развития отечественной литературы: этого требует величайшая из государственных нужд – развитие нашей народности. Ибо, во-первых, с успехами литературы сопряжены успехи языка, который должен, согласно высочайшей воле и величию империи, сделаться господствующих в ней повсюду, а этого он иначе достигнуть не может, как укореняясь в умах своими красотами и богатствами. Во-вторых, при той легкости, с какою распространено у нас изучение иностранных языков, а, следовательно, и возможности читать все, что выходит в иностранных литературах, единственное средство ослабить влияние сих последних на умы и дух общества есть наибольшее развитие литературы отечественной, охраняемой и в то же время руководимой просвещенною волею правительства» (М. И. Сухомлинов. исследования и статьи по русской литературе и просвещению, т. II. С.-Пб. 1889, стрр. 332-833).

Само собою разумеется, что Волконский и по своему происхождению, и во своему общественному положению был принят в высших кругах Петербурга и Москвы, во особенно дорожил он литературно-артистическим домом князя В. Ф. Одоевского и салоном К. Я. Булгакова, где общество состояло большею частью из высшей бюрократии и дипломатов. У Одоевского и Булгакова Волконский считался своим человеком (Русский Архив 1878 г., кн. I, стрр. 439, 442). Он был большой любитель пения и славился как замечательный певец, и которого basso profondo не имел подобного себе в Европе» (Русская Старина 1874 г., т. XI, стр. 462). Он пел иногда во дворце и был душою всех любительских концертов с благотворительною целью (Русский Архив 1884 г., кн. II, стр. 246; 1901 г., кн. III, стр. 443; 1902 г., кн. I, стр. 145).

Князь Волконский был женат (с 12-го января 1838 г.) на дочери известного шефа жандармов, графине Марии Александровне Бенкендорф (род. 24-го мая 1820 г., ум. в Риме 4-го ноября 1880), а во втором браке на Лидии Александровне Ваксель (Я. И. Лудмер. Княжеские, графские и баронские фамилия прибалтийских губерний. Выпуск I. Митава. 1902, стр. 66).

Великая княгиня – Мария Павловна (род. в Петербурге 4-го февраля 1786 г., ум. 11-го июня 1859), с 22-го июля 1804 г. жена Карла-Фридриха, великого герцога Саксен-Веймарского (ум. в 1853 г.). У них было две дочери: 1) Мария-Луиза-Александрина (род. 3-го февраля 1808 г.), жена принца Фридриха-Карла-Александра Прусского, 2) Мария-Луиза-Августа-Екатерина (род. 30-го сентября 1811 г.), жена принца Фридриха-Вильгельма-Людвига Прусского.

Королева Виртембергская – Екатерина Павловна (см. т. I). Дочери её от второго брака – принцессы: Мария-Фридерина-Шарлотта (род. 30-го октября 1816 г.) и София-Фридерика-Матильда (род. 17-го июня 1818 г.).

Осматривая дом Гете, Тургенев напал на собрание писем его корреспондентов; в числе их находился и В. Скотт, об упомиваемом письме которого (от 9-го июля 1827 г.) Тургенев слышал еще в 1828 г., когда в начале августа посетил в Абботсфорде В. Скотта. Последний рассказывал ему историю своего заочного знакомства с Готе. Письмо В. Скотта в Гёте в переводе Тургенева напечатано в статье его: «Отрывок из записной книжки путешественника» (Современник 1837 г., т. V, стрр. 307-310).

Нессельроде – граф Федор Карлович.

Старынкевич – Николай Александрович. О нем см. т. II и «Записки» Вигеля, ч. V, стрр. 121-123.

Четвертинская – княгиня Надежда Федоровна (см. т. I).

Мейендорф – барон Александр Казимирович. – Татаринов – Александр Николаевич. – Карамзин – Андрей Николаевич. – Смирнова – Александра Осиповна.

Волконский – князь Григорий Петрович. – Князь Александр Николаевич – Голицын.

Фельдмаршал – князь Иван Федорович Варшавский, граф Паскевич-Эриванский, наместник царства Польского.

– (Стр. 320), Вагнер – быть может, Александр Иванович, служивший некогда в кавалерии, помещик Тарусского уезда, Калужской губернии, о котором упоминает в своих записках граф М. Д. Бутурлин (Русский Архив 1898 г., кн. I, стр. 143).

Иван Иванович – Дмитриев. – Аврора – Шернваль, вышедшая в этом году замуж за П. Н. Демидова (см. примечание в стр. 229-й).

Людвиг Тик (род. в 1773 г., ум. в 1863), известный поэт-романтик, знаменитый чтец, знаток английской и испанской литератур, особенно занимался изучением Шекспира, которого переводил на немецкий язык. О вечерах Тика, славившихся во всей Германии его чтением, говорит, между прочим, Н. И Греч, посещавший Тика в 1837 году (Н. И. Греч. Путевые письма из Англии, Германии и Франции, ч. II. С.-Пб. 1839, стрр. 259-264). Тургенев называл Тика вторым Лессингом «по драматургическим его сочинениям» и вторым Плещеевым «по его мимическому искусству читать театральные пиесы» (Письма А. И. Тургенева к Н. И. Тургеневу. Лейпциг. 1872, стр. 24).

– (Стр. 320), Христофор-Август Тидге (род. в 1752 г., ум. в 1841), которого лично знал Тургенев (письма его к брату, стрр. 13-15), был старым знакомцем Греча. Последний виделся с вин в 1837 году и дал о нем такой отзыв: «Ему восемьдесят пятый год от роду, но в движениях своих, в беседе он еще бодр и свеж… К сожалению, он еще пяшет стихи… В Тидге видно еще новое доказательство давиншней нстивы, что очень часто сочанитель вовсе не походит на свои сочинения. В жизни он веселый, забавный, практический старичек, а в стихотворениях своих плаксив до чрезвычайности» (Путевые письма, ч. II, стрр. 264, 265).

Булгакова – Мария Константиновна (см. т. II), вдова Константина Яковлевича Булгакова.

763. Князь Вяземский Тургеневу. 7-го июля 1836 г. [Петербург].

Татаринов – Александр Николаевич. Булгаков – Александр Яковлевич.

Мейендорф – баронесса Елизавета Васильевна (см. о ней выше).

«Оправдание от редакции» состояло в следующей заметке: «Для очистки совести вашей и для предупреждения всех возможных толков и недоразумений вольных и невольных, почитаем обязанностью сознаться, что напечатание в 1-й книжке журнала вашего Хроники Русского в Париже, есть не что иное как следствие вашей нескромности, что сии отрывки из дружеских писем, или лучше сказать домашнего журнала, никогда не были предназначены к печати, особенно в том виде, в каком они представлены публике. Глубокомыслие, остроумие, верность и тонкая наблюдательность, оригинальность и индивидуальность слога полного жизни и движения, которые везде пробиваются сквозь небрежность и беглость выражения, служат лучшим доказательством того, чего можно было бы ожидать от пера, писавшего таким образом про себя, когда следовало бы ему писать про других. Мы имели случай стороною подслушать этот aparté, подсмотреть эти ежедневные, ежеминутные отметки, и поторопились, как водится ныне в эпоху разоблачения всех тайн, поделиться удовольствием и свежими современными новинками с читателями «Современника». Можно было бы, и по некоторым отношениям следовало бы для порядка дать этим разбросанным чертам стройное единство, облачить в литтературную форсу. Но мы предпочли сохранить в нем живый, теплый, внезапный отпечаток мыслей, чувств, впечатлений, городских вестей, бульварных, академических, салонных, кабинетных движений, так сказать стенографировать эти горячие следы, эту лихорадку Парижской жизни; впрочем, кажется, мы и не ошиблись в своем предпочтении. По всем отзывам образованных и просвещенных людей, Парижская хроника возбудила живейшее любопытство и внимание. Даже и тупые печатные замечания подтвердили нас в убеждении, что способ, нами избранный, едва ли не лучший. Вкус иных людей может служить всегда надежным и неизменным руководством: стоит только выворотить вкус их наизнанку. То, чего они оценить не могли, что показалось им неприличным, неуместным, то без сомнения, имеет внутреннее многоценное достоинство, следовательно не их имеем в виду в настоящем объяснении. Но мы желали только по обязанности редакторской принять на себя всю ответственность за произвольное напечатание помянутых выписок, отклонить ее от того, который писал их забывая, что есть книгопечатание на белом свете».

Ответ Булгарину на его критику Хроники Русского в Париже» (см. примечание в стр. 319-й) в Московском Наблюдателе не появлялся.

Протасова – Екатерина Афанасьевна (род. в 1771 г., ум. в 1848). рожд. Бунина, единокровная сестра В. В. Жуковского, который и провел с нею лето на мызе Эллистфер, близ Дерпта. Жуковский пил в это время вейльбургские воды и занимался окончательною обработкой своего стихотворного переложения «Ундины», известной романтической поэмы барона Фридриха-Генриха-Карла де ля Мотт Фуке, писанной прозою и напечатанной в 1813 году. Жуковский начал переложение «Ундныы» еще в 1817 году. Напечатана была в 1837 г. (К. К. Зейдлиц. Жизнь и поэзия В. А. Жуковского. С-Пб. 1883, стрр. 166-157. – Уткинский сборник. М. 1904, стр. 112).

Викулин – Сергей Алексеевич (род. 28-го июля 1800 г., ум. 1-го января 1848), сын богатого воронежского помещика, Алексея Федоровича Викулина (ум. 17-го марта 1823 г.) от второго брака его с княжною Татьяною Григорьевной Кугушевой (ум. 6-го апреля 1848). Он считался на службе с 1809 г., когда был записан в Экспедицию о государственных доходах. В июле 1817 г. Викулин вышел в отставку с чином коллежского секретаря, а в октябре того же года поступил юнкером в гвардейскую конную артиллерию, откуда в 1820 г. был переведен сперва в Конноегерьский короля Виртембергского полк, а чрез несколько месяцев в л. гвардии Драгунский. В следующем году он был назначен адъютантом в командиру 5-го резервного кавалерийского корпуса, графу Карлу Осиповичу Ланберту, но в 1826 г., за болезнию, оставил службу. В 1835 г. он определился в Семеновский полк, состоял адъютантом при генерал-кригс-коммиссаре Военного министерства Сергее Павловиче Шипове, а в 1841 вышел в отставку с чином полковника (сообщено внуком Сергея Алексеевича, Александром Николаевичем Викулиным).

Даровитый от природы, Викулин получил солидное домашнее образование, отличался прекрасным знанием французского, немецкого, английского, итальянского языков и обладал замечательным даром слова (барон Б. А. Фитингоф-Шел. Мировые знаменитости. C.-Пб. 1899, стр. 97).

Из рукописного дневника Викулина, сообщенного мне внуком его, видно, что Сергей Алексеевич, начиная с двадцатых годов прошлого столетия, часто разъезжал по Европе. Это объясняется не только любознательностию его, но и плохим состоянием здоровья, требовавшего постоянного лечения минеральными водами. Во время своих вольных и невольных разъездов Викулин побывал в Англии, Голландии, Франции и Германии, которую посещал неоднократно. Дневник не представляет ни общественного, ни литературного интереса, но дает ценный материал для характеристики автора, личность которого является не совсем заурядною. Викулин был глубоко религиозным человеком, для которого Библия служила настольною книгой, но религиозность эта не мешала ему относиться с живым вниманием к литературе и науке. Он много и серьозно читал, делая выписки, из которых можно вывести то заключение, что в научной области он предпочтительно интересовался историею. Что же касается литературы, то влечение к ней было вполне естественным, так как сам Викулин занимался стихотворством, хотя и ничего не печатал, за исключением двух мистико-патриотических стихотворений, появившихся в Друге Юношества 1813 г. (т. I, стр. 140; т. II, стрр. 75-77), когда автору их было всего 13 лет. – Вопрос о самоусовершенствовании занимал видное место в жизни Викулина, который выражал постоянное недовольство собою и своими отношениями к людям. Много размышляя над этим жгучим вопросом, он употреблял все силы на то, чтобы смягчать свой мрачный, брюзгливый, порывистый характер, стараясь в то же время усиливать самообразовательную деятельность с целью извлечения из вся наибольшей пользы для ума и сердца. Однако, разочарование собою не прекращалось. «Тяжело видеть себя», читаем мы в дневнике 1828 г., «не улучшающимися; болезнь души или, лучше сказать, головы лишает меня средств к мышлению. Идея итти на войну оживила несколько душу, во борение любви сыновней с долгом гражданина омрачила ее».

Болезненное душевное состояние Викулина кончилось сумасшествием, ближайшим поводом к которому послужила идеальная любовь его к какой-то мисс Maclean. Еще в 1832 г. он ездил в ней в Шотландию, как к своей невесте (Письма А. И. Тургенева к В. А. Жуковскому, стрр. 268, 302), а в 1844 отправился в Девоншир с целью жениться на ней; но свадьба не состоялась, и Викулин окончательно сошел съума. Через четыре года он умер. Похоронен в Тюнинском женском монастыре, Воронежской губерния, около г. Задонска.

Неизвестно в точности, когда Тургенев и князь Вяземский познакомились с Викулиным, но с достоверностью можно сказать, что в 1827 г. он уже был знаком с братьями Тургеневыми, а в 1826 знал их общего приятеля Жуковского (Русский Архив 1895 г., кн. II, стрр. 480, 493, 502; кн. III, стр. 54. – Девятнадцатый Век, кн. I, стр. 412. – Дневники В. А. Жуковского. С.-Пб. 1903, стр. 192). С последним он находился также в переписке (Русский Архив 1883 г… кн. I, стр. V). Чрез Жуковского состоялось, быть может, и знакомство его с Гоголем, который заботливо относился к Викулину во время его тяжкой болезни (Записки А. О. Смирновой. Ч. П. С.-Пб. 1897, стр. 74. – Письма Н. В. Гоголя. Изд. А. Ф. Маркса, т. II, стр. 446).

Барон Franèois-Adolphe Loéve-Veimars (род. в Париже в 1801 г., ум. там же в 1854) был родом еврей, родители которого жили первоначально в Париже, во в 1814 г. переселились в Гамбург. Леве-Веймар недолго прожил там. Приняв христианство, он возвратился в Париж и занялся литературным трудом. Он обладал хорошим образованием и превосходным званием многих иностранных языков, почему вскоре и занял видное место в литературных кружках Парижа, сделавшись сотрудником Figaro, Révue de Paris, Revue Encyclopédique, Temps, Révue des Deux Mondes, Journal des Débats. Кроме больших исторических и историко-литературных исследований, вышедших отдельными книгами, Леве-Веймар печатал в периодических изданиях рассказы, повести, критические, политические статьи, этюды о театре, биографические очерки современных деятелей и усердно переводил из Виланда, Гейне, Вильгельма Гауффа, Эрнста Гофмана, Франца Фан-дер-Фельде, Иоганна Цшокке и др. немецких писателей, поставив себе задачею знакомить французскую публику с литературою Германии. На русский язык был переведен с французского С. М. Строевым отрывок из Истории немецкой литературы Леве-Веймара: «Последний блеск и падение древней романтической поэзии в Германии» и напечатан в 142-й части Сына Отечества за 1831 год.

С 1841 по 1848 г. Леве-Веймар состоял генеральным консулом в Багдаде, потом занимал ту же должность в Каракасе и наконец был поверенным в делах при Венецуэльской республике.

Леве-Веймар, судя по отзывам некоторых, близко знавших его современников (Louis Véron, Jules Janin), обладал блестящим, но не глубоким умом, что сказывалось иногда в его учено-литературных трудах. Он до страсти любил роскошь со всеми её эстетическими причудами и постоянно вращался в светском обществе, стараясь во внешнем блеске и изяществе не отставать от других. Не даром князь Вяземский и называл его Львом Веймарским.

В первой половине июня 1836 г., Леве-Веймар приехал в Петербург (Северная Пчела 1836 г., № 140, от 22-го июня). Цель его приезда объясняется следующими строками из депеши Тьера от 30 июня 1836 г. к Французскому посланнику в Петербурге, барону Баранту (о нем см. примечание к стр. 275-й): «У вас в Петербурге г. Леве-Веймар. Знайте, что ему не дано никакого поручения, не проговоритесь и устройте, чтоб о том не писали в Париж. Дело его предпринять что-либо в политической литературе. Это сотрудник очень умный, очень способный, и полезно держать его на лучшем пути. Прошу вас хорошо с ним обращаться и выразить, что вам о том писали отсюда, но в сношениях с ним будьте весьма осмотрительны. Мы посылаем ему орден, и вы отдалите ему грамоту на него» (Русский Архив 1896 г., кн. I, стр. 140). В дневнике H. B. Кукольника находим следующую любопытную заметку: «В Петербург приехал Луи-Веймар, издатель Révue des deux Mondes. Русь танцует около него; литераторы просятся в Révue, кланяются о литературной славе в Европе: очень нужно!» (Баян, 1888 г., № 10, стр. 90). Хотя в Петербурге Леве-Веймар пробыл и очень короткое время, но успел однако познакомиться с князем Вяземским (Русский Архив 1900 г., кн. I, стр. 380) и с Пушкиным, который перевел для него на французский язык 11 русских народных песен (там же, 1885 г., кн. I, стрр. 451-460. – Памяти А. С. Пушкина. Сборник Петербургского университета. С-Пб. 1900, статья Н. Н- Трубицына: «О русских народных песнях, переведенных Пушкиным на французский язык). Из Петербурга Леве-Веймар отправился в Москву, где прожил до конца октября, успев побывать в Нижнем-Новгороде и в Казаки (письмо князя П. А. Вяземского к жене, от 24-го августа 1836 г.). В это время он женился (11-го октября) на Ольге Викентьевне Голынской, внучке воспитателя императора Николая, генерал-лейтенанта Павла Ивановича Арсеньева (Русский архив 1902 г., кн. III, стрр. 179, 182, 183).

По поводу приезда князя Э. П. Мещерского H. B. Кукольник говорит в своем дневнике: «Мещерский приехал из Парижа и затевает в Петербурге Revue русских произведении для русских во французских переводах!! Очень кстати! Неужели он надеется, что в Европе будут читать его статьи. Нет, не надеемся. Там, в России? да! Наши вельможи не могут читать по-русски; не варит желудок». (Баян 1888 г., № 10, стр. 90).

Трехгорная вода – вода Трехгорного колодца, которым пользовались москвичи до открытия в 1804 году Мытищинского водопровода.

«Хроника» Тургенева появилась в IV-й книжке Современника.

764. Тургенев князю Вяземскому. 14-го июля 1836 г. Москва.

Статья во II-й книжке Современника – редакционная заметка о «Хронике» Тургенева, приведенная вами выше.

Андрюша – барон д'Андрэ.

Из трех братьев Dupin в министры юстиции прочили André-Marie-Jean-Jacques (род. в 1783 г., ум. в 1865), известного под именем Dupinaine, который с 1832 г. был президентом Палаты депутатов, во министерского поста не получил.

Восклицая: «Опять имя!» Тургенев разумеет С. П. Свечину, имя которой раскрыто в его «Хронике».– Chateauvieux – местечко, а не лицо, какого и не существовало.

Михаил Буонаротти (род. в Пизе 1761 г. ум. к Париже 1837), потомок знаменитого итальянского скульптора, убежденный демократ, один из ревностных деятелей французской революции, участник заговора Франциска Бабефа (род. в 1764 г., ум. в 1797), отца французского коммунизма, стремившагося низвергнуть Директорию с целью замены ее неограниченною охлократией. Заговор Бабефа не удался. Сам он погиб на эшафоте, а сообщники его, в том числе и Буонаротти, подверглись ссылке. После 1814 г. Буонаротти освободился от всяких преследований. Тургенев, лично знавший его, говорит, что он «скитался в бедности, жил трудами и не принимал помощи ни от богатого сына, ни от приятелей» (Современник 1836 г., т. I, стрр. 275-276). Умер в совершенной неизвестности. Ему принадлежит сочинение: «Histoire de la conspiration pour l'égalité, dite de Babeuf (1828).

Сестры – вероятно, дочери Петра Петровича Тургенева, родного дяди Александра Ивановича. – Иван Иванович – Дмитриев. – Пашковы – Александр Васильевич и Елизавета Петровна. – Валуева – Марья Петровна. – Татаринов – Александр Николаевич.

Павлов – Николай Филиппович (о нем см. примечание в стр. 36-й), который участвовал в издании Московского Наблюдателя, начавшего выходить с конца 1835 г. (Н. П. Барсуков. Жизнь и труды М. П. Погодина, кн. IV. С.-Пб. 1891, стр. 232). «Синонимы» – стихотворение князя Вяземского, приведенное в предыдущем письме.

Сестра – Александра Ильинична Нефедьева.

Об Орасе Верне см. примечание в стр. 261-й. Он приехал из Парижа в Петербург во второй половине июня (Северная Пчела 1836 г., № 140, от 22-го июня).

Хомяков – Алексей Степанович (род. 1-го мая 1804 г., ум. 23-го сентября 1860), который 5-го июля 1836 г. женился на Екатерине Михайловне Языковой (род. 15-го июля 1817 г., ум. 26-го января 1852), сестре поэта (В. З. Завитневич. А. С. Хомяков, т. I, кн. 1. Киев 1902, стр. 224.

Свербеевы – Дмитрий Николаевич и Екатерина Александровна. – Волконский – князь Григорий Петрович (см. выше).

Князь Александр Николаевич – Голицин.

766. Тургенев князю Вяземскому. 21-го июля 1836 г. Москва.

Булгаков – Александр Яковлевич.

Четвертинский – князь Борис Антонович.

Об «Испании» Минье св. примечание к стр. 301-й.

Арженитинов – Иван Семенович.

Перевод Шатобриана «Le Paradis perdu» вышел в Париже в 1836 году, два тома. Пушкин написал о нем статью.

Бутовский – Иван Григорьевич (род. в 1785 г., ум. после 1872) двоюродный брат Надежды Андреевны Дуровой, записки которой были изданы им под заглавием: «Кавалерист-девица. Происшествие в России». С.-Пб. 1836. Две части.

Бутовский, как видно из его автобиографических показаний в брошюре о князе Кутузове, получил домашнее образование и в 1798 г., по желанию матери, определился на службу в киевское Губернское правление; в 1803 г., будучи коллежским регистратором, он поступил подпрапорщиком в Московский мушкетерский полк; участвовал в первой войне с Наполеоном (1805 г.), впоследствии же снова перешел в гражданское ведомство и дослужился до чана коллежского советника. Выйдя в отставку, он поселился в селе Пронозовке, близ Кременчуга, где, вероятно, и умер в глубокой старости (Русский Архив 1872 г., ст. 200). В двадцатых годах прошлого столетия он жил в Петербурге и состоял членом кружка известной сектантки Е. Ф. Татариновой (Русская Старина 1895 г., т. LXXXIV, октябрь, стрр. 45, 48). Из литературных трудов Бутовского известны: 1) Разговоры в царстве мертвых древних и новейших лиц, Фонтенеля. Пер. с фр. С.-Пб. 1821. С посвящением Арс. Андр. Закревскому; 2) Об открытии памятника императору Александру I. С.-Пб. 1834; 3) История Крестовых походов, Мишо. Пер. с фр. 5 частей. С.-Пб. 1822 – 1836. С посвящением Ал. Петр. Ермолову и барону Григ. Влад. росену. Изд. 2-е, испр. С.-Пб. 1841; 4) Мысли, Паскаля. Пер. с фр. С.-Пб. 1843. С посвящением принцу Петру Георгиевичу Ольденбургскому; 5) Фельдмаршал князь Кутузов при конце и начале своего боевого поприща. Первая война императора Александра I с Наполеоном в 1805 году. (Из №№ 64-69 Русского Инвалида за 1858 год). В Новостях Литературы 1824 г. встречаются его переводы с французского.

О письме В. Скотта к Гете см. примечание в стр. 319-й.

В Московском Наблюдателе 1836 г. не печатались «Письма» Тургенева; но в том же журнале за 1835 г. встречаются: 1) Письмо из Флоренции в Симбирск (ч. I, стрр. 296-337; 529-550. 2) Отрывки из заграничной переписки из Лондона и Парижа (ч. IV, стрр. 624-633; ч. V, стрр. 251-264).

«Статья ваша» – редакционная заметка во ИИ-й книжке Современника (см. примечание в стр. 322-и).

Император Николай 8-го августа выехал в Москву, 15-го посетил Нижегородскую ярмарку, 20-го был в Казани, 22-го в Симбирске, а 23-го, в 7 1/2 часов вечера, выехал в Пензу. 26-го августа, при переезде из Пензы в Тамбов, не доезжая 5 верст до Чембар, в час по-полуночи, закрытая коляска, в которой сидел император, опрокинулась, и он переломил при падении левую ключицу. В Чембарах Николай I прожил до 8-го сентября и 17-го того же месяца возвратился в Царское Село (Северная Пчела 1836 г., №№ 192, стр. 767; № 195, стр. 777; № 199, стр. 793; № 210, стр. 639; № 213, стр. 849).