Триколорный перекресток

– Надеюсь, что сможете, Галина Степановна, потому что меня интересуют ряд обстоятельства 25-летней давности, когда вы работали у прежнего владельца и можете знать, как происходило подписание инвестиционного договора между «Инвестком» и «Стройинтек». Мне нужен полный список лиц, имеющих отношение к его подписанию.

– Андрей Петрович, может показаться странным, но это я помню очень хорошо, -обрадованно сказала Галина Степановна, – потому что сильно испугалась когда меня вызвал Волкодав, так мы называли нашего генерального, ударил по столу кулаком как гиря и сказал матерясь через слово, что ожидает деловых мужиков из Москвы, что приедут завтра к вечеру, что надо заказать приличную гостиницу, организовать машину, чай, кофе, водку, коньяк, закуску типа балык, икра красная и чёрная, шоколад и т.п., а потом дал мне пачку бумаг почёрканных исправлениями, и приказал напечатать к завтрашнему дню и пригрозил уволить, если что не так, а тут, как назло наша машинистка, Валя заболела, и мне пришлось не спать, всю ночь, печатать на машинке и перепечатывать отдельные листы из-за ошибок, короче, натерпелась страху и выплакала все глаза.

– Галина Степановна, извините, что навлёк на вас дурные воспоминания, но вы можете спасти меня от больших неприятностей, если подтвердите своё участие в оформлении этого договора и укажите имена лиц, которые его подписывали.

– Андрей Петрович, я начисто забыла имена и фамилии гостей из Москвы, помню, что один был типа начальник, а второй юрист, их водитель погиб через два года от взрыва бомбы в машине, машинистка Валя через день вышла на работу и пока гости с хозяевами обедали, она перепечатала текст договора для внесения поправок. Она звонит иногда по старой памяти и может что-то помнить. Но могу подтвердить, что сама ставила печати под подписями на договоре, – ответила Мурашова.

– Галина Степановна, а что стало с этой печатью, как я помню мы её обновили.

– Да ничего не стало, я новую получила, а старую со старыми штампами положила в коробочку, запечатала и спрятала в сейф, – отчиталась собеседница.

– Галина Степановна, у меня к вам большая просьба, напишите всё о чём рассказали с мельчайшими подробностями, поднимите в архиве журнал посетителей для установления имён, прибывших тогда для договора гостей, приготовьте выписку из карточки учёта Вали о месте её жительства с телефоном, приготовьте коробку со старыми печатями и передайте всё моему следователю. Сделайте именно так как я прошу и считайте меня гарантом вашего благополучия и карьерного роста, – в заключение попросил Нефёдов.

Герман не стал записывать телефонный разговор в протокол (потому что не положено было давать подозреваемому возможность звонить по телефону), он только отразил в протоколе, что со слов Нефёдова, есть вероятность получения ряда фактов от бывших работников того времени, и передал протокол Нефёдову для подписания.

Тот прочитал и спросил отчего я не указал фамилии и имена тех, кто прозвучал в разговоре. Герман пояснил, что факты пока не установлены, что наверняка есть люди с противоположными интересами, и эти люди могут помешать следственным действиям. Чтобы исключить такой ход событий лучше не светить имена важных свидетелей раньше времени дабы избавить их от непредсказуемых неприятностей, из-за которых нужные факты будет трудно установить в законном порядке.

«Неожиданно, Герман Адамович, слышать от вас такой скептицизм относительно правоохранительных органов, ваше поведение и манера ведения допроса вызывают доверие и конечно это касается персонально только вас», – выразился Нефёдов.

– Спасибо за доверие, – ответил Герман и продолжил: – а в таком случае давайте договоримся что вы спокойно потерпите пару недель, а я сегодня подам рапорт о командировке в Петербург, послезавтра я буду там, понадобится два дня для сбора нужной информации и материалов, так как я опасаюсь кого-то привлекать в помощь, после этого я вернусь, проведу необходимые экспертизы, и если всё подтвердится, то предоставлю вам возможность выйти отсюда на подписку о не выезде, но прошу в ваших же интересах держать всё сказанное в строжайшем секрете, потому что любое нарушение конфиденциальности с любой стороны может безвозвратно всё погубить и не только вас или меня но и других людей ни в чём не повинных. Помните об этом даже во сне, а теперь попрощаемся до следующей встречи.

К 4 часам дня Герман вернулся в кабинет, зарегистрировал протокол в канцелярии, подготовил докладную на командировку, позвонил Донкину с просьбой принять в срочном порядке и через несколько минут был в кабинете начальника с докладом о результатах допроса Нефёдова. Вместе прослушали записанные разговоры и в конце Донкин отметил, что ехать в Петербург надо срочно и тайно, пока не будут собраны необходимые материалы.

– Сделаем так: я подписываю твою докладную сегодняшним числом, завтра у нас суббота, потом воскресенье, бери чистый бланк командировочного удостоверения, поставишь печати на обратной стороне, где получится, из наших запасов я выдаю тебе сто пятьдесят тысяч рублей на поездку, когда вернёшься всё оформим, постарайся уложиться за три дня, так чтобы вернуться в среду на следующей неделе. Можешь идти и действуй.

Был конец рабочего дня пока Герман вернулся обратно в свой кабинет, купил билет на САПСАН в 7 утра в понедельник, чтобы к часу дня быть в Петербурге, и занялся приведением в порядок текущих бумаг, просмотрел входящие, сделал нужные примечания, подписал и перевёл в разряд исходящих, чтобы перед уходом занести в канцелярию.

Выходя из канцелярии, зазвонил телефон – это был Володя относительно машины. Герман ответил на звонок, спросив, что с машиной. Владимир, извинившись сообщил что с машиной всё в порядке, неисправным оказался надорванный ремень привода генератора, однако, запчасть подвезут только в понедельник.

«Ладно, – продолжил Герман, – давай сделаем так, ты не торопись, сделай всё на совесть, проверь машину по всем параметрам, и я заберу её в четверг на следующей неделе, а пока пусть побудет у тебя в мастерской под охраной».

На этом они попрощались и Герман вышел на улицу, где столкнулся с лейтенантом Дроновым. Борис собирался сесть в машину и увидев Германа спросил если нужно было подвезти до дома, что было, кстати, так как время показывало 5:40 вечера и он уже опаздывал. Борис жил через дом от него на соседней улице и через 20 минут Герман был около своего дома, быстро вошёл в гастроном на первом этаже, купил необходимое, решив, что цветы купит на вокзале перед электричкой. Забежав домой, быстро переоделся в гражданское, положил в заплечную сумку всё необходимое для поездки и подарки для родителей, вышел на улицу, сел в такси до Ленинградского вокзала, чтобы добраться до дачного посёлка на электричке.

Выйдя из такси, Герман заскочил в один из цветочных павильонов, купил красивый букет белых роз, и скорым шагом дошёл до билетной кассы, взял билет до станции Ольховка, и кассирша посоветовала поторопиться так как электричка отправляется в 7:40 через 10 минут с 3-го пути. Через пять минут Герман вошёл в последний вагон, который был почти заполнен и решил, не торопясь, пройти вперёд, где пассажиров будет меньше. Где-то после половины вагонов следующий был почти полупустой, он выбрал место около окна, положил сумку и цветы на багажную полку, чтобы не мялись, сел и подумал, что ехать больше часа, электричка поздняя, через 40 минут большинство пассажиров выйдет на ближайших остановках, а он уже опаздывает, но тут ничего не поделать. Герман мысленно стал перебирать в уме детали отдельных эпизодов критически осмысливая правильность собственного восприятия и реакции. Размышляя таким образом, он слегка задремал.

Резкое торможение поезда встряхнуло Германа, приоткрыв глаза заметил двух пассажиров, выходящих из вагона, где оставался он и ещё один крепкого вида мужчина, положивший обе руки на набалдашник трости. Через одну остановку ему надо было выходить. Тем временем поезд тронулся, набирая скорость и неожиданно странный звук с характерным треском стекла нарушил монотонность движения. Герман, осмотревшись, заметил, что голова другого пассажира странно откинулась назад, руки заторможенно опускались пока трость не выскользнула из рук и не упала на сидение напротив, и скатившись с него со стуком ударила об пол электрички. Германа подошёл ближе и увидел залитый кровью правый глаз.

Протянув руку, проверил пульс на шее и понял, что пассажир мёртв. Его рука автоматически потянулась за телефоном, набрав дежурного по управлению, он сообщил маршрут поезда, номер вагона и, предположительно мёртвом пассажире и попросил срочно сообщить в линейный отдел полиции остановить поезд на следующей остановке и выслать к электричке дежурную бригаду. Задержка электрички на следующей станции была неминуема, чтобы проверить личность погибшего, он одел свои кожаные перчатки и в последний момент неожиданно подумал, что в данной ситуации он не должен руководствоваться профессиональными мотивами, было бы благоразумнее не трогать тело и не пытаться выяснять личность пассажира, а предоставить это дежурной бригаде полиции. Сделав шаг назад, он подобрал трость, которая выглядела нестандартно, с набалдашником серебряного цвета размером с бильярдный шар с боковой ручкой и расширением ниже в типа шарика для пинг-понга.

Рука потянулась с желанием покрутить шарик вокруг оси и тот неожиданно поддался с обратным пружинным противодействием. Деревянная оболочка трости отскочила от шарика и обнажила обоюдоострый длинный стилет. От неожиданности рука автоматически потянула деревянную оболочку назад, и она защелкнулась в изначальном положении, превратившись в трость.

«Вот это фокус», – подумал Герман и обратил внимание на борозду вдоль диаметра набалдашника, подумав, что верхняя половина может откручиваться и сделал попытку, и, действительно, крутя за ручку, верхняя половина набалдашника на пятом витке разошлась на две части, где на нижней части лежал плотно набитый тонкий фланелевый мешочек, который был наполнен блестящими камнями крупного размера похожими на бриллианты. Первое, что подумал Герман: «Если это бриллианты, то их хозяин может быть весьма опасный человек, но, с другой стороны, их обнаружение сопряжено с множеством неопределённостей последующих процедур». Поразмыслив ещё несколько мгновений, он решительно отсыпал большую часть содержимого в ладонь, и положил в карман. Затем высыпал остаток на ладонь, насчитал 13 камней и быстро всыпал обратно, затянул мешочек шнурком, положил его на нижнюю чашку, закрутил вторую половину набалдашника на место, тщательно протёр носовым платком трость, положил трость между ногами усопшего, приложив ладони его рук к набалдашнику. Отошёл в сторону и убедившись, что всё выглядит естественно – вернулся на своё место.

Через некоторое время электропоезд начал торможение и вскоре остановился на платформе станции «Кирнево». На платформе стоял полицейский микроавтобус, следом в вагон зашёл работник полиции в форме, за ним следовал Коренев Игорь, молодой дознаватель из местного районного управления, недавно закончивший школу полиции и проходивший год назад стажировку у Германа. Подошедший следом криминалист райотдела, Николаев Вадим Иванович, занялся фотосьёмкой места происшествия. Герман с Кореневым отошли в сторону, и Герман вкратце сообщил, что по невероятному совпадению шальная пуля пробила стекло вагона, попала в глаз потерпевшего и застряла в голове, так как крови совсем немного. Игорь на скорую руку составил протокол, попросил Германа подъехать завтра к 10 часам утра в райуправление для уточнения деталей и подписания протокола. Звук сирены скорой помощи сообщил о её прибытии и в вагон вошли 2 сотрудника скорой с носилками. Тело погибшего уложили в зип-мешок и на носилках перенесли в скорую.

Криминалист положил портфель, лежащий рядом с потерпевшим, трость и обнаруженные документы в мешок для вещдоков и направился к выходу. Герман и Игорь, продолжая разговор, пошли за ним. Врач скорой подошёл и спросил, что делать дальше, Игорь распорядился отвезти тело в морг районной больницы для патологоанатомического исследования и проведения экспертиз, попрощался с Германом и по радио сообщил диспетчеру, что можно электричку отправлять дальше.

Герман вернулся на своё место. Его остановка была следующей, закинул сумку на плечо взял цветы, вышел в тамбур. Зазвонил телефон, мама спрашивала, где он пропал, в тамбуре было шумно и неудобно разговаривать, Герман быстро прокричал, что произошла ЧП с убийством и поезд задержали, но через 20 мин он будет дома и всё расскажет.

Через пять минут Герман вышел из вагона на платформу станции дачного посёлка и спустился вниз к небольшой поселковой площади перед станцией, расположенной на центральной улице, на площади заметил автомобиль, который при его появлении мигнул фарами, подойдя ближе увидел отца за рулём и поздоровавшись сел в машину.

«Пап, не стоило беспокоится, я бы быстро дошёл», – на что отец улыбнулся и заметил, что после его слов об каком-то убийстве мама заволновалась, послала его встретить и быстро привезти, чтобы узнать всю твою историю как можно быстрее.

Приехав, они зашли в дом, Герман обнял обоих родителей поздравил с юбилеем, вручил цветы и подарки, на столе был ужин для него, и мама с нетерпеливым любопытством потребовала подробный рассказ о случившемся. Рассказ прерывался большим количеством вопросов относительно деталей происшествия и Герман с присущей ему находчивостью порой изобретал ответы пока полностью не удовлетворил женскую любознательность. Он предупредил родителей, что завтра ему надо подъехать в райуправление по этому делу и попросил у отца ключи от его машины, но Адам Карлович, так звали отца, сказал, что собирался завтра сам заехать в райцентр кое-что прикупить по хозяйству, так что он его подвезёт и заберёт обратно. Было поздно и все разошлись по комнатам, готовясь ко сну.

Зайдя в свою комнату, Герман положил сумку на стул, снял куртку с рубашкой, вынул из кармана камни и высыпал на чистый лист бумаги, лежащий на письменном столе. Камней оказалось 31 штука размером от двух до пяти каратов круглой формы, они отблёскивали голубоватым цветом под светом настольной лампы, в ящике стола обнаружилась маленькая пластмассовая коробочка для медицинских таблеток размером со спичечную коробку. Проверка диаметров микрометром показала, что 14 камней диаметром порядка 8 мм, 12 ≈ 9 мм, 3 ≈ 10мм и 2 ≈11мм, и, если они натуральные, а не искусственно выращенные, то грубая оценка около двух миллионов долларов. Вытащив ящик из стола, Герман скотчем приклеил коробочку к задней стенке и вставил ящик обратно.

Лёжа в постели, Герман критически продумывал ситуацию с точки зрения возможной ошибки. Герман помнил, что, когда вошёл в вагон по профессиональной привычке внимательно осмотрелся на предмет наличия видеокамер, но вагон был старый и новой техникой не оснащённый. Под большим вопросом была вероятность того, что обнаружит криминалист при осмотре вещдоков, обнаружит ли он секреты трости, доложит или скроет от следствия находку в угоду собственных интересов, ведь речь идёт о миллионе долларов. Что сделает дознаватель, если его поставят в известность? Как изначальные владельцы украденных камней поведут себя в попытке вернуть камни обратно. То, что камни, ворованные и украдены у государства, которому принадлежит 60% всех алмазодобывающих активов в стране, не было никаких сомнений. Размышляя таким образом, Герман постепенно заснул, не придумав ничего особенно тревожного.

Воскресное утро началось в 8:30 с обычных дачных процедур, но погода глубокой осени особенно к этому не располагала, в воздухе висела влага, было слякотно. После завтрака пора было ехать и Герман с отцом поехали в райцентр в 15 км от их посёлка в сторону Москвы.

Отец Германа, Адам Карлович Гродин ныне был на пенсии и иногда читал лекции и преподавал в школе полиции криминальное право. Адам Карлович был родом из Эстонии, где познакомился с мамой, Эммой Оскаровной и они поженились. По специальности отец был юристом и Герман пошёл по его стопам. Мама была экономистом в вопросах финансово-экономического планирования. В период Советской власти отец служил в полиции, сделал хорошую карьеру до начальника управления в чине полковника. Мама была начальником департамента в Министерстве стройматериалов, их совместная жизнь складывалась благополучно и с появлением Германа превратилась в крепкую семейную ячейку, где взаимная любовь превалировала над всем остальным.

По национальности отец считался эстонцем, а мать русской, хотя их корни были смешанными с немецкими, еврейскими, и польскими традициями. В доме говорили только по-русски, хотя оба могли свободно общаться по-эстонски, и чтобы восполнить этот пробел для ребёнка, Германа определили в эстонскую школу для лучшего приобщения к окружающей реальности.

На пороге развала СССР отцу предложили перевод в Москву на генеральскую должность в Министерстве с выделением квартиры в новом высотном кирпичном доме в районе Садово-Триумфальной и таким образом семья перебралась в столицу, где Герман закончил школу с отличием и поступил на юридический факультет МГУ.

За год до переезда родители приватизировали квартиру, где они жили в Таллине, чтобы обеспечить себе возможность временного, а может быть и постоянного проживания в привычной атмосфере в будущем. Маму устроили на хорошую работу в Министерстве нефтепереработки, где она работала до пенсии. В летний период они часто ездили в Таллин для отдыха от столичной суеты, но теперь из-за территориальной и политической разобщённости всё изменилось и эти изменения легли тяжёлым бременем на умы и отношение к жизни всего общества.

Когда подъехали к райотделу полиции, то они договорились созвонится и встретится на этом же месте. Герман зашёл в управление, поинтересовался у дежурного, где найти лейтенанта Коренева. Дежурный вызвал Коренева к проходной, и они прошли в его кабинет.

«Давай твой протокол, подпишу и не буду тебя задерживать, как никак сегодня суббота и много других дел» – сказал Герман, но в ответ Игорь явно не торопился и, заранее извинившись, объяснил, что это дело об убийстве его первое дело такого рода, что ему абсолютно не понятно с чего начинать и куда двигаться и он хочет просить Германа, как своего наставника, помочь ему в раскрытии. Продолжая, отметил, что уже звонили из районной прокуратуры, просили зайти с прояснением ряда вопросов для составления ходатайства о возбуждении уголовного дела. Короче говоря, он в полной растерянности, поскольку вскрылись обстоятельства, от которых у него полный туман в голове.

Герман успокоил коллегу тем, что он готов помочь во всём и как его наставник чувствует ответственность за своего стажёра и поможет решить все проблемы и, единственное, что его беспокоит так это то, что согласно процессуальному кодексу будучи в статусе свидетеля у него связаны руки. Ему нельзя залезать в расследование дела за пределами установленных для свидетеля ограничений.

Ответ Игоря был неожиданным: – Вот и я об этом подумал и пришёл к выводу, что совсем необязательно тебе быть свидетелем, посуди сам, ведь ты был просто пассажир, на твоём месте мог бы быть любой другой пассажир, который заметил что-то неладное, позвонил, сообщил, не представился и испарился, но в то же время, смысл всех фактических обстоятельств дела никак не меняется и никак не зависит от того, кто сообщил информацию, здесь нет никакой фальсификации по делу, согласись, что это так.

– Допустим, – ответил Герман, – ну а как быть с моим звонком нашему дежурному, потом его звонком вашему дежурному, звонок полицейским на платформе, один из которых меня видел вместе с работниками скорой помощи.

– А вот здесь всё просто, – возразил Игорь, – наш полицейский через 2 часа закончит дежурство и уйдёт в отгул на 2 дня. Он промоет свои мозги водкой так, что любые воспоминания исчезнут как дурной сон, медработникам в принципе нет до этого никого дела, ну был там кто-то, ну и что? – зачем им обращать внимание и запоминать кого-то без всякой надобности, когда перед ними глаза мозолит и маячит труп, от которого они желают поскорее избавиться. Касательно звонка вашему дежурному, ну да, был звонок, а что они могут зарегистрировать, если факт смерти ещё не установлен, всего лишь звонок о проверке вагона с предполагаемым мертвецом, а это даже не факт для сводки происшествий, так себе пометка на память без последствий. Звонок в нашу дежурку, где людей не хватает, где сидят дежурный по райотделу и дежурный следователь или дознаватель, и когда кто-то выходит покурить, то другой его подменяет, тем более, что на их звонок ответил я и, услышав твою фамилию и просьбу, ничего не стал записывать, а сразу побежал к машине, а откуда по рации попросил дежурного полицейского на станции выйти на платформу к указанному вагону. Как видишь, сейчас этот журнал у меня на столе, место записи пусто, и я могу записать как мне захочется, ну например: имел место звонок о мёртвом пассажире в вагоне электрички – выехали на проверку, и всё, как думаешь? – спросил Игорь и порвал начатый протокол, для подписи которого приехал Герман.

Герман задумался на пару минут (про себя он подумал, что чем меньше в этом деле будет светится его фамилия, тем лучше для него и что факт звонка в дежурку на 99% пройдёт незамеченным, потому что сводка о происшествии будет исходить от местного райотдела, где установлен факт смерти, а здесь всё схвачено и оформлено так, что его след не присутствует).

– Ну так тому и быть, пожалуй, нет необходимости мне вникать в вашу бюрократию, оформляй как считаешь нужным и удобным, однако в смысле оказания тебе помощи у меня появляется возможность полного содействия твоим поискам, а в таком случае расскажи мне, что удалось выяснить по делу? – задал вопрос Герман.

Игорь начал с того, что погибший – Арнольд Самуилович Бильдин владелец кооператива «Кирпич», житель их города, имеет семью, жена и двое детей, взрослые, человек не бедный, его кирпичный заводик процветает на местном спросе стройматериалов, имел высшее образование по специальности был геологом, когда-то занимался геологоразведкой полезных ископаемых на далёком севере, последнее место работы, до того как занялся предпринимательством, был горно-перерабатывающий комбинат, хорошо разбирался в камнях ценных пород.

В портфеле Арнольд Самуилович были найдены документы относительно поставок горнодобывающего оборудования какому-то предприятию в Якутии, но это ещё требует тщательного изучения. Построил себе здесь дом, кирпичный, хороший с комфортом, со всеми удобствами, и гаражом на 2 машины типа коттедж, участок свой огородил высоким кирпичным забором. Он и вся семья жили тихо, не выпячиваясь, с соседями поддерживали хорошие отношения.

Очевидное и невероятное, продолжал Игорь началось с того, когда эксперт просветил инвалидную палку и обнаружили внутри палки предмет похожий на узкий длинный стилет и позвал его для демонстрации. Он осмотрел трость со всех сторон и оказалось, что если взять трость за рукоятку между шариковым утолщением и набалдашником и переместить по оси нижнее шариковое утолщение, то палка отстёгивается от основания как футляр и становится длинным стилетом способным проткнуть тело насквозь, при этом стилет легко можно вставить в футляр и он защёлкивается, становясь обычной тростью.

Дополнительно установили пустоту внутри набалдашника шара, половинки которого имели резьбу и вкручивались друг в друга, образуя шар. Но самое главное, это небольшой мешочек, обнаруженный внутри шара, в котором оказалось 4 довольно крупных бриллианта порядка двух карат каждый, а стоимость найденного порядка двухсот тысяч долларов по прикидочной оценке эксперта.

К финальному концу рассказа лицо Германа выражало полное изумление (внутренне он поражался тому как быстро оба участника исследования среагировали на найденные камни и экспроприировали большую часть, которая для двадцати трёхлетнего дознавателя стала огромным кушем), но внешне продолжил, что вскрывшиеся новые факты в корне меняют подход к делу и по его мнению Игорю имеет смысл при посещении прокуратуры постараться убедить прокурора составить два ходатайства о возбуждении дел.

Одно ходатайство с мотивировкой непредумышленного убийства должно быть направлено в областной СК поскольку факт убийства имел место за пределами района и пусть областной СК решает кому этим заниматься, а второе ходатайство должно прийти к вам с мотивировкой возможного хищения у государства в особо крупных размерах, к которому может быть причастен бывший житель вашего городка. СК, получив такое ходатайство предположительно возбудит дело и передаст дело ему для расследования, потому что убийства его профиль и таким образом он поможет Игорю. По второму ходатайству Игорь сам возбудит дело и займётся подноготной своего земляка и постарается выяснить каким образом погибший был связан с бриллиантами, поставками горнодобывающего оборудования и не является ли предприятие в Якутии именно тем предприятием, где возможно добывают и гранят алмазы.