Юмор и мистика! Дед мой был дворником. Тайна старинной кружки

– У меня, кажется, скотч отклеился, – дрогнувшим голосом произнёс он.

– Ну и что? – спокойно отреагировал дядя Толя. – Кому здесь нужна твоя задница?

– Это всё из-за этой шавки! – рассердился Валерий. – Я её сейчас убью!

– Да не обращай ты на неё внимание, – попытался успокоить новоиспечённого бомжа дядя Толя. – Ты ей просто не понравился.

Последнее слово Анатолий Петрович договорил, чуть медленнее. Открывшиеся их взору мусорные ящики только что выгрузили в грузовую машину, и всё это добро тут же уехало в неизвестном направлении.

– Вау! – мрачно произнёс Анатолий Петрович. – Похоже, не видать тебе своей открытки, как мне торжественных похорон. Осталось только помахать ей ручкой на прощанье. Странно. Обычно в это время мусор не забирают.

– Ничего странного, – обречённо произнёс Валерий. – Просто мне сейчас катастрофически не везёт.

Неожиданно их окликнул сосед из второго подъезда.

– Петрович, – крикнул он, – как жизнь?

– Лучше всех! – крикнул ему в ответ дядя Толя и ради приличия поинтересовался:

– А у тебя?

– А у меня плохо. Денег нет.

– Так иди, заработай! – посоветовал Анатолий Петрович.

Сосед удивился.

– Что я лошадь что ли? – крикнул он обиженно.

– Ну, тогда приятного тебе отдыха, – пожелал соседу дядя Толя и, посмотрев на Валерия, сказал. – Ладно, антракт. Пора за кулисы.

Убили, конечно, мужика

– Убили, конечно, мужика, – с сочувствием сказал спортивный мужчина в форме штангиста из квартиры номер 46, – но, как говорится, тела нет и дела нет.

– А вы сами-то видели что-нибудь или может, слышали? – спросил Белов, понимая, что зашёл не вовремя.

– Кое-что слышал. Вчера там весь вечер ругались, – ответил спортсмен и, схватившись за штангу, с криком толкнул её вверх. Затем, пытаясь удержать вес, закачался по квартире из стороны в сторону с искажённым от нечеловеческого напряжения, лицом.

– Неужели упадёт? – забеспокоился Белов и на всякий случай решил его подстраховать.

Но спортсмен всё же устоял и без происшествий опустил штангу на пол. Вот только разогнуться сразу не смог, а так и остался стоять в согнувшемся положении и с вытаращенными глазами.

– А с кем Зябликов ругался? – спросил Белов, наклонившись поближе к собеседнику.

– С сожительницей своей, – обессиленным голосом произнёс спортсмен, – с Тамарой.

– И о чём они ругались?

Штангист выпрямился.

– Да так, ничего особенного. Она ему кричала, что хочет мяса, а он ей про то, что денег нет. Тогда она ему сказала: «застрелю, сволочь!» Хотя нет… Про сволочь это я уже от себя добавил.

– А он чего?

– А он уже ничего… Потом хлопнула дверь… и тишина.

– То есть, Тамара ушла.

– Думаю, да.

– И с тех пор вы больше ничего не слышали и никого не видели?

– Нет.

– Ну, а Тамару-то эту где можно найти?

– Понятия не имею. Я только знаю, что её зовут Тамара и всё. Зябликов её так называл.

– Скажите, а на вашем этаже и вообще в подъезде есть у кого-нибудь видеоглазок, который мог бы хоть что-нибудь зафиксировать?

– Видеокамер в нашем подъезде нет. Это точно.

– Жаль. Ну что ж, спасибо и за это.

– Пожалуйста.

Белов распрощался со штангистом и начал обзванивать других соседей. Дверь ему открыл пожилой худощавый старичок лет семидесяти из сорок восьмой квартиры.

– Заходите, заходите, – шёпотом произнёс старичок. – Меня зовут Василий Иванович. Как Чапаева. Скажу вам откровенно, уважаемый уполномоченный, кроме меня вам здесь никто ничего не расскажет. Народец нынче пошёл такой, что если на улице днём будет гореть лампочка, никто не выключит. Вот так-то. А вы, извиняюсь, партийный?

– Скорее сочувствующий.

– Кому, если не секрет?

– Тому, чей паровоз вперёд летит.

– Ах, молодой человек, вы ещё верите в светлое будущее? А я ведь тоже когда-то верил. А теперь переписался в единоросы. Хожу на демонстрации с плакатом: «Да здравствует интернационализм!» Кричу ура. Какой никакой, а всё-таки приработок к пенсии.

– Приятно встретить неравнодушного человека. А скажите, вы соседа из квартиры напротив хорошо знаете?

– Видите ли, соседа этого я вообще не знаю, и знать не желаю. Аполитичная личность. На уме только деньги. Дамочка какая-то с ним ошивается. Кстати, вчера вечером она вынесла из квартиры большой чёрный мешок и больше не вернулась. А что было в этом мешке неизвестно. Может сосед расчленённый. А может и того хуже… листовки антиправительственные. Я бы таких гнал из страны. А он сам исчез. Так чего же нам об этом печалиться? Как говорится, чтобы не делалось, всё к лучшему.

– А что за мешок-то был? Как он выглядел?

– Обыкновенный мешок. Чёрный такой. Для мусора. Так что ищите вы лучше этого соседа в мусорном ящике.

– Хорошо, поищем. А сегодня вы что-нибудь подозрительное видели? Может, какие-то посторонние люди приходили?

– Может и приходили, но я сегодня из квартиры ещё не выходил. Сердце разболелось. Засиделся вчера допоздна в интернете, троллей в комментариях мочил. Одним словом, перенервничал.

– А про дамочку, которая ошивалась с вашим соседом, вы можете что-нибудь сказать? Как её зовут и где она проживает?

– Скажу вам откровенно, товарищ уполномоченный, я дамочками с некоторых пор уже не интересуюсь. Могу только анекдот про них рассказать. Хотите?

– Нет, спасибо. Как-нибудь в другой раз, – сказал Белов на прощанье.

– Тогда, желаю удачи, – с некоторой долей иронии произнёс Василий Иванович.

– И вам не болеть, – пожелал в ответ Белов.

Покинув квартиру Василия Ивановича, лейтенант с удовлетворением подумал о том, что у него уже появилась версия. Убийство на бытовой почве. Вчера вечером потерпевший поругался с сожительницей, и она угрожала его застрелить. Потом сама вышла из квартиры с мешком, а Зябликова с тех пор уже никто не видел. Для начала неплохо. Спустившись на второй и далее на первый этаж, оперуполномоченный продолжил обзванивать жильцов. Но дверь ему открыли только в тридцать седьмой квартире.

– А знаете, – сказала женщина, представившись Еленой Сергеевной, – этот пропавший Зябликов мне совсем не нравится. Не умеет он разбираться в людях, поэтому до сих пор и не женат. Его как магнитом тянет к легкомысленным женщинам, а хороших он не замечает. Позавчера, например, мы встретились у подъезда, так он со мной даже не поздоровался. Представляете!

– Вы сказали, что его тянет к легкомысленным женщинам. Кого вы имеете в виду?

– Да хотя бы его сожительницу, Тамару.

– Вы её знаете?

– Конечно. Она живёт в соседнем доме в двадцать шестой квартире. Не работает. Курит. Чем занимается – неизвестно. Говорят, стихи пишет. Но разве это профессия? Ведь за стихи картошки не купишь. Не знаю, как с такой можно сожительствовать. Послушайте, а может это она его убила?

– Об убийстве пока говорить преждевременно.

– Да, я понимаю. Загадочная история. Думаю, вам будет очень тяжело докопаться до истины. Но я бы на вашем месте всё-таки обыскала квартиру этой сожительницы. А вдруг, наш бедный Зябликов всё ещё лежит у этой ведьмы на кухне в кастрюле, а она из него суп варит?

Елена Сергеевна всхлипнула и начала вытирать платочком повлажневшие глаза.

– Ну что вы, Елена Сергеевна, – с сочувствием произнёс Белов, – успокойтесь. Пока нет причин для таких пессимистических предположений.

– Пока… – снова всхлипнула Елена Сергеевна. – Звучит не утешительно. Я на улицу уже боюсь выходить. А один раз стон человеческий ночью меня разбудил. Я так испугалась!

– Какой стон?

– Нецензурный. Мне даже неловко это повторять. Кто-то снизу простонал: «Ну, сколько можно с…ливать воду».

– Вы говорите снизу? Так это из подвала что ли?

– Ну да. Я же на первом этаже живу.

– Интересный факт.

– Очень интересный.

– А подвал у вас открыт?

– В том то и дело, что закрыт. А ключи от замка находятся в ЖЭУ.

– Хорошо, проверим.

Лейтенант поблагодарил Елену Сергеевну и спустился к подвалу. Убедившись в том, что дверь в подвал закрыта на замок, он вышел во двор и направился к мусорным ящикам, чтобы проверить предположение о расчленённом трупе. Всего ящиков было три, и все они были полностью наполнены мусором. Превозмогая брезгливость, Белов запустил руку в один из них и начал вытряхивать содержимое мусорных пакетов. Из пакетов посыпались коробочки, грязные тряпки, пустые бутылки. И вдруг из одного пакета выпало сразу несколько книг, среди которых Григорий увидел раритетное издание любимого им Маяковского.

«Ого!» – обрадовался он неожиданной находке и, обтерев с книги пыль, быстро засунул её в свою сумку.

Покопавшись в мусоре ещё немного, Григорий нашёл ещё одну ценную книгу.

«Да тут настоящая библиотека!» – с благоговением произнёс он и снова принялся разгребать старое бельё и прочую рухлядь, надеясь отыскать ещё что-нибудь интересное. И так это его увлекло, что он даже не заметил, как к соседнему ящику подошёл бомж, который тоже начал что-то искать. Только делал он это более технологическим способом, не руками, а палочкой. И лишь когда в его сумке загремели пустые бутылки, Белов увидел, в какой компании он оказался. Немного смутившись, Григорий с сожалением вынул руки из ящика и, отряхнув от грязи ладошки, пошёл к соседнему дому.

Дно житейское

Анатолий Петрович и Валерий засиделись за пивом в бетонной комнатке.

– Теперь твою открытку только на городской свалке можно найти, – сказал дядя Толя. – Но это всё равно, что иголку в стоге сена искать. Да и не пустят нас туда.

Переодевшись в свою одежду после дневной вылазки, Валерий молча смотрел в ноутбук.

– Я уже привык к плохим новостям, – ответил он хмуро. – Не везёт мне.

– Мне тоже, – пожаловался Анатолий Петрович. – Вот сидит внутри меня какая-то дрянь и делает гадости. Позавчера, например, полицейский ко мне прицепился, вчера целая сумка бутылок разбилась, а сегодня ты на мою голову свалился. А завтра, наверняка, ещё какая-нибудь беда приключится. И так всю жизнь.

– У меня не так, – отвлёкшись на минутку от компьютера, сказал Валерий. – Мне всю жизнь везло. И только месяц назад, вдруг, как отрезало.

– А может тебя кто-нибудь сглазил?

– Может быть. Но я в это не верю.

– Напрасно. В прошлом году к нам одна бывшая экстрасенша прибилась, но не прижилась. Так она нам в отместку за это ящики наши заговорила. Да так, что, как не заглянешь туда – ни одной бутылки. Я тогда чуть с голоду не умер. Пришлось знакомую колдунью из соседнего двора на помощь вызывать. Она по патенту работает. За пять тысяч помогла. Расколдовала. Хочешь, отведу тебя к ней?

– Нет, не хочу. Да и пяти тысяч у меня сейчас нет.

– Тогда ещё можно к дружку моему обратиться, пану Пши-кин-скому, – по слогам старательно произнёс дядя Толя. – Может у него есть выход на свалку. Он там иногда бутылки моет.

– А этот твой дружок, поляк что ли? – с удивлением спросил Валерий.

– Говорит, что да.

– А что он у нас делает? Неужели в Польше своих пустых бутылок мало?

– Может и мало. Но меня это, честно говоря, не интересует. Я даже не знаю, где эта Польша находится; то ли в Африке, то ли в Америке.

Анатолий Петрович достал из кармана мобильник и набрал номер.

– Пан Пши… Пши…пан… твою мать… Збигнев, извини, не могу я твою фамилию выговорить. У меня для таких звуков зубов не хватает. Привет… Ты где сейчас? Бутылки идёшь сдавать?.. Молодец!.. Ты не забыл, что сегодня праздник?.. Жду тебя в гости вместе с твоей Елизаветой… Ну, пока!

– А какой сегодня праздник? – полюбопытствовал Валерий.

– Догадайся?

Валерий быстро заглянул в интернет.

– День бездомных животных? – предположил он.

– Нет.

– День археолога?

– Опять не угадал.

– Ну, тогда Вознесение Девы Марии?

– Нет, дружище, сегодня день моего рождения. Пятьдесят девять лет назад я родился… А зачем? Одному богу известно.

– Анатолий Петрович, – радостно воскликнул Валерий, – я вас поздравляю! Желаю вам всего самого хорошего, крепкого здоровья, личного счастья и материального благополучия!

– Спасибо, – поблагодарил именинник. – Жаль только не сбудутся твои пожелания. Но гости и весёлое застолье будет. Это я тебе обещаю.

– Никогда ещё не праздновал в подвале.

– Теперь будешь знать, что и в подвалах существует жизнь, – усмехнулся дядя Толя

– Анатолий Петрович, а ты как здесь оказался? – спросил Валерий.

– Всё просто. Сначала потерял близких мне людей, а потом и смысл в жизни. А когда человек теряет смысл в жизни, то жизнь сама его отвергает. Кого-то на помойку, как меня, а кого-то сразу на кладбище.

В этот момент на столе красным огоньком замигала лампочка. Дядя Толя насторожился.

– Что случилось? – с недоумением спросил Валерий.

– Кто-то вошёл в подвал, – шёпотом произнёс дядя Толя. – Это подозрительно.

– А откуда вы знаете?

– Я бомж продвинутый. У меня на каждой двери датчик стоит. Кстати, ты мобильник свой отключил?

– Да, ещё утром.

Анатолий Петрович выключил лампу и выглянул из бетонной комнатки. Со стороны четвёртого подъезда к ним кто-то шёл. И вскоре на слабо освещённой стене отразилась тень человека с пистолетом в руке.

Поэзия или деньги

Белов шёл к подъезду Тамары. У самого подъезда он увидел красную машину, из-под которой вытянулись две жутко волосатые ноги в зелёных шортах. Рядом с ногами лежали гаечные ключи, гайки, отвёртки и молоток. Переступив через ноги, Григорий достал телефон и позвонил водителю: «Иннокентий, я сейчас собираюсь зайти в гости к сожительнице Зябликова, которая выходила из его квартиры с мешком. Так вот, если я через полчаса не вернусь, значит ищите меня тоже в мешке… Ясно?.. Ну, пока!»

***

Дверь сыщику открыла женщина с бледным лицом и пронзительным взглядом. Григорий поздоровался.

– Я оперуполномоченный из полиции, лейтенант Белов. А вы, если я не ошибаюсь, Тамара?

– Да, Любимова Тамара Сергеевна, – прищурив хитро глаза, произнесла хозяйка, – А в чём дело?

– Я бы хотел бы с вами поговорить о Зябликове.

– О Зябликове? Ну что ж, проходите.

Белов вошёл в прихожую.

Тамара с любопытством посмотрела на оперуполномоченного.

– Простите, я забыла… Какое у вас звание?

– Лейтенант.

– Лейтенант! Красивое слово, – романтично произнесла хозяйка и, тут же, срифмовала:

«Лейтенант, лейтенант

Ищет древний фолиант».

– Это экспромт. Хорошо получилось, правда?

– Не очень, – смущённо буркнул Белов, с тревогой подумав, а не видела ли эта Тамара его у мусорных ящиков.

– Вам не понравилось?

– Я не люблю самодеятельности.

– А я, между прочим, профессиональная поэтесса, – сказала Тамара, – и если вы не признаете мой экспромт, то я про вас сочиню что-нибудь смешное.

– Тогда признаю, – поторопился поправиться Белов.

– Ну, тогда проходите в комнату, – усмехнувшись, произнесла Тамара, – а я пока суп помешаю.

Хозяйка заторопилась на кухню, а Григорий прошёл в комнату. Внимание оперуполномоченного сразу же привлекли, развешанные на стенах, плакаты из фильмов ужасов, а с кухни ненавязчиво доносился запах варёного мяса.

Когда Тамара вошла в комнату, Григорий вздрогнул. В руке у неё поблескивал кухонный нож.

– Хороший суп получился; – сказала Тамара, – мясной, наваристый. Я обожаю мясо.

– А я вегетарианец, – поторопился ответить Белов.

В его голове мелькнула мрачная мысль: «А вдруг она предложит мне тарелочку, а там… Зябликов».

Между тем, Тамара всё ещё сжимала в руке нож.

«Как бы мне самому в тарелке не оказаться», – забеспокоился оперуполномоченный и, отступив на шаг, как бы, между прочим, поинтересовался:

– А вы увлекаетесь фильмами ужасов?

– Да, я люблю иногда пощекотать нервы.

Тамара положила нож на стол и ласково произнесла.

– Ну что же вы стоите? Садитесь на диван.

Григорий сел на мягкий скрипучий диван. Тамара разместилась рядом и с лёгким оттенком печали произнесла:

«Скажи мне ласковое слово,

И грусть шальную прогони,

В стенах пристанища земного

Меня любимой назови…»

– Извините, я не понял? – с недоумением отреагировал Григорий.

– Это из моего нового стихотворения, – пояснила Тамара.

– А-а, понятно. Замечательные строки.

– Вам понравилось?

– Да. Очень! – похвалил хозяйку Белов, надеясь таким образом заслужить её доверие. – Если можно перепишите мне этот стих на листок. Я его сохраню на память.

Тамара взяла со стола клочок бумаги, и быстро написала на нём только что рождённое четверостишье. А внизу добавила: «Первому слушателю, лейтенанту Белову от Любимовой Тамары».

– Вот, – протянула она листок Григорию.

– Большое вам спасибо, – поблагодарил Белов, аккуратно пряча подарок в карман. – Дома я положу этот листок на самом видном месте.

– Мне это очень приятно, – сказала Тамара и, пододвинувшись, тихим голосом произнесла. – Если хотите познакомиться с моим творчеством поближе, вы можете сделать это… в интернете.

– Это первое, что я сделаю, когда приду домой, – пообещал Белов. – Но прошу меня извинить, ведь я пришёл к вам по делу. Мне нужно кое-что спросить о Зябликове?

– Ах, о Зябликове. Интересно и по какой же причине он вас интересует? Он что-нибудь натворил?

– Этого я не знаю. Его нет дома.

– И вы считаете это преступлением?

– Нет. Просто кто-то сообщил по телефону в полицию, что его квартира открыта, а сам он исчез. Вот мы и приехали проверить.

– И что?

– К сожалению, информация подтвердилась. Квартира действительно открыта, и Зябликова в ней нет.

– Ну, может он куда-нибудь ушёл, а квартиру забыл закрыть?

– Может быть. Но в квартире мы нашли окровавленный топор.

– Боже мой! Вы меня ошарашили! Вы намекаете, что его убили?

– Осмотр места происшествия даёт нам основание так предполагать.

– Какой ужас!

– Скажите, ему угрожал кто-нибудь? – спросил Белов.

– Нет. Я ничего подобного не слышала, – растерянно произнесла Тамара.

– А вы?

– Что, я?

– Вчера вечером разве не вы грозились его застрелить? Сосед слышал, как вы кричали: «Застрелю».

– Что за чушь! Этот сосед из-за своих гирь и штанг уже давно оглох на оба уха. Да, вчера мы серьёзно поссорились. Но я не кричала ему: «застрелю». Я всего лишь сказала: «Валерий, от тебя уходит женщина и если ты мужчина, то возьми пистолет и застрелись!»

– У него есть пистолет? – заинтересовался Белов.

– Нет, это я образно выразилась. Но он даже не шелохнулся. Тогда я сказала ему на прощанье: «Зябликов, я не смогла освободить тебя от суеты, так на прощанье освобожу хоть от мусора!»

– В каком смысле?

– В прямом. Я взяла мусорный пакет и ушла.

– А мусор потом выбросили в мусорный ящик?

– Да.

– А как, и когда вы познакомились с Зябликовым?

– С Валерой я познакомилась около двух месяцев назад. Мы нашли друг друга на необитаемом острове.

– На каком?

– Ну, это я образно говорю. Я имею в виду, на почве одиночества.

– А-а, понял.

– Сначала наши отношения были романтическими. Но потом мы постепенно разочаровались друг в друге. Я хотела насытить его жизнь поэзией, а он предпочитал прозу.

– Он любил прозу?

– Любил он много чего. Но только не поэзию.

– И из-за этого вы вчера поссорились?

– Не только. Зябликов в последние несколько дней был очень нервным и срывал на мне всё своё плохое настроение. Так произошло и вчера. И вообще, в его квартире царила какая-то тяжёлая искусственная атмосфера. У меня там постоянно болела голова, и совершенно не посещало вдохновение. Но я терпела, так как надеялась ему помочь. Однако моему терпению пришёл конец. И я ушла.

– И всё же, Тамара Сергеевна, именно после вашего ухода, Зябликов исчез.

– И всё же, именно после моего ухода, – передразнила оперуполномоченного Тамара, – Зябликов не исчез, а благополучно проспал до сегодняшнего дня. А сегодня утром около 6 часов он мне позвонил.

Тамара взяла свой мобильный телефон и показала Григорию номер телефона Зябликова в списке принятых звонков.

– Интересный факт, – обескуражено произнёс Белов. И что же он вам сообщил?

– Ничего интересного. Он сказал, что я дура.

– А поконкретней?

– Пожалуйста. Он мне позвонил и спросил, не убиралась ли я вчера вечером на его столе? Я сказала, что убиралась. Тогда он спросил, а не брала ли я с его стола старую поздравительную открытку? Я сказала, что брала. Тогда он спросил, а где она теперь? Я ответила, что в мусорном ящике. Если б вы только слышали его реакцию. Он закричал: «Ты что, выбросила мою открытку в мусорный ящик?» Я сказала: «Да, выбросила». Ну, сами посудите, зачем в доме хранить старую не подписанную поздравительную открытку?

– А он что?

– А он назвал меня… Впрочем, я об этом уже говорила.

– Да, печальная история, – посочувствовал Белов.

– Печальная, – взволнованно воскликнула Тамара. – А теперь ещё это. Зябликов пропал, а меня, как я понимаю, записали в убийцы.

– Ну что вы, Тамара Сергеевна, никто вас в убийцы не записывал. Идёт обычный процесс выяснения истины.

– Надеюсь, что истины.

– Извините, но у меня к вам есть ещё один вопрос.

– Чего уж там, спрашивайте.

– Скажите, а чем Зябликов зарабатывал себе на жизнь?

– Он работал бухгалтером на каком-то консервном заводе. К сожалению, я не помню его точного названия, и где он находится. Но вы можете узнать об этом у его двоюродного брата Кирилла. Это единственный родственник Зябликова, который проживает в нашем городе. Кстати, с ним Валерий был гораздо откровеннее, чем со мной.

– А вот это интересно. Как, вы говорите, его зовут?

– Зотов Кирилл Макарович. Проживает он в общежитии на улице Лесной, дом 54.

Белов записал данные брата к себе в блокнот.

– Тамара Сергеевна, вы просто кладезь знаний, – обрадовано произнёс он. – Я вам очень благодарен.

– Что-то не похоже, – с укоризной усмехнулась Тамара

На несколько секунд она задумалась.

– А знаете, в квартире Зябликова происходили какие-то странные явления.

Григорий насторожился.

– Какие явления?

– Странные. Я бы даже сказала, мистические. Если вам это интересно, могу рассказать.

– Да, конечно, мне очень интересно.

– Но вы не сочтёте меня, выжившей из ума?

– Ну что вы!

– Ладно, тогда слушайте. Однажды, ночью мне захотелось попить воды. Я встала с кровати и пошла на кухню. Вдруг, проходя мимо зеркала в прихожей, я увидела в нём какого-то старика. Представляете! Ночью! Я почти голая, а он на меня смотрит. У меня чуть сердце от страха не остановилось…

– И что было потом?

– Потом я забежала в туалет и оттуда позвала Валерия. Он пришёл, естественно недовольный, оттого, что я его разбудила. Посмотрел спросонья, никого не увидел и пошёл обратно спать. Но я клянусь, я не могла ошибиться!

– Не волнуйтесь. Я вам верю…

Григорий вспомнил и о своей встрече с этим загадочным отражением, поэтому признание Тамары его не удивило.

– А какие ещё вы заметили странности? – спросил он.

– Ещё?

Тамара на мгновенье задумалась.

– Несколько раз я слышала какие-то стуки, – сказала она чуть ли не шёпотом. – Они раздавались совсем рядом. Но кто это стучал, я так и не поняла.

– А Зябликов? Что он по этому поводу говорил?

– Зябликов ничего не слышал и не видел. А мои подозрения он всегда переводил в шутку. Дескать, пить надо меньше, тогда и казаться ничего не будет.

– А вы злоупотребляете?

– Ах, лейтенант, я же сказала, что в шутку.

– Ой, извините, я недопонял.

– Послушайте, а что если Зябликова убил этот самый призрак, – предположила Тамара. – Нечто подобное я видела в одном американском фильме.

Белов усмехнулся.

– Тамара Сергеевна, ну это уже слишком.

– Разберёмся.

Белов поднялся с дивана.

– Вы уже уходите? – невесело спросила Тамара.

– Да. Служба, – развёл руками Белов, – Спасибо вам, и за гостеприимство и за…

– Тихо! – вдруг, прошептала Тамара, приложив палец ко рту, и прислушалась к чему-то.

– Что? – насторожился Григорий.

– Вы слышите?

– Нет, ничего не слышу.

– А я слышу, – сказала Тамара и с выражением произнесла:

      «Нет, не случайно мы встретились с тобой,

      День нашей встречи, каждый его миг

      Был предрешён заранее судьбой,

      И как бы не был этот мир велик,

      Мы не могли не встретиться с тобой!»

– Гениально! – восхитился Белов. – Неужели тоже экспромт?

– Нет, – спокойно произнесла Тамара. – Это даже не моё стихотворение. Но оно мне нравится.