НеВера

Павел устало смотрит на Лилю, потом берёт тарелку с оладьями, поднимает её над головой сестрёнки и переворачивает. Оладьи шмякаются ей на волосы, расползаясь по щекам. Павел невозмутимо берёт мёд в баночке и поливает сверху, под ошеломлённым взглядом Лилии. Забавная фантазия. Паша хихикает про себя.

– Отстань от него. – Говорит мама и садится рядом с бокалом чая.

– Какие вы скучные. – Недовольно бурчит Лиля, берёт блинчик и уходит в комнату.

– На работу пойдёшь? – спрашивает мама, видит, что сын отрицательно мотает головой и тяжело вздыхает. – Уволят ведь. Опять.

– Я позвонил и отпросился. Что-то трусит меня. – Павел чувствует себя разбитым после ночи пьянства и безумного секса. Он молчит, потом неохотно говорит. – Пойдём сегодня с Женькой в парк гулять. Вчера договорились. Немного свежего воздуха нам не помешает, не всё же время в гараже бухать.

Мама кивает, но на автомате. Похоже, она даже не слышала, что сказал сын.

Мы понимаем, что под Женькой подразумевалась девушка Евгения, а не друг Фанин. После ночи любви, Паша захотел продолжить общаться, и Женя согласилась.

– Оденься, на улице буран разыгрывается. Не знаю, как вы там гулять будете.

Павел кивает, одевается, уходит. Мама принимается мыть посуду.

Перетасовка.

Мы слышим звонок в дверь, Лиля подбегает первая и открывает. На пороге стоит Женя Фанин.

– Привет, джин! – радостно восклицает Лиля.

– Это почему это я джин? – подозрительно спрашивает парень, чувствуя подвох.

– Тебя мама так называет. Потому что как только открывается бутылка, ты тут как тут. – Девочка довольно хихикает.

– Очень смешная и свежая шутка, сопля. Давно так не смеялся. Пашка дома?

Девочка с вызовом смотрит на Женю.

– Нет. Он ушёл.

– Куда ушёл?

– С тобой, в парк гулять.

Фанин стоит на пороге с непроницаемым лицом, хотя в голове натужно скрипят шестерёнки, выискивая объяснение сказанному.

– Мы договорились встретиться с ним, – догадался он и невинно спросил. – Не помнишь, во сколько и где?

– Ты читал мою книжку? – возмущённо сопит девочка, скрещивая руки на груди.

– Читал, – кивает Женя. – Очень занимательная. Особенно там, где в конце его убивают.

Лиля удивленно вздёргивает брови, вспоминая, где такое написано, а из кухни уже доносится голос матери Павла.

– В три часа у фонтана в парке вы встречаетесь. Так он сказал.

Фанин разворачивается и уходит, пребывая в глубокой задумчивости. Девочка провожает его взглядом и крутит у виска пальцем.

– Дурак какой-то.

Перетасовка.

Мы видим, что на улице пурга и для прогулок погода не самая подходящая. Мы видим как Павел с Женей идут под ручку, пригибая головы от летящего снега. Время половина четвёртого и мы понимаем, что парочка решила посидеть в гараже в такую метель. Ещё мы видим пакет из алкогольного супермаркета на руке Паши, в котором позвякивают бутылки.

Перетасовка.

Мы видим, что картина почти в точности воспроизводит вчерашний вечер. Дует тепловая пушка, в помещении полумрак, горит только свеча на верстаке. Накурено.

Мы видим Павла, он полулежит на топчане, прислонившись спиной к стене. Мы видим его руки, крепко сжимающие ягодицы Жени. Сама девушка сидит сверху и ритмично двигается в такт песне группы Энигма «sadness». Мы видим красивую грудь Жени, она покачивается перед глазами Паши.

Паше слегка дурно, его мутит, небольшая слабость, но все неприятные ощущения вытесняются приближающимся оргазмом. Третьим за последний час.

«Никто не поверит» думает Павел, качаясь на волнах расслабленности и эйфории. Он спрашивает не устала ли Женя, та со смехом отвечает, что от чудесного секса устают одни слабаки. Он предлагает сменить позу, на что Женя отвечает, что не любит миссионерскую, а любит только так. Павел удивлен, но долго не задумывается об этом. Они делают перекур, выпивают по два стаканчика коньяка, занимаются ещё раз любовью, а потом обессиленные засыпают.

Перетасовка.

Мы слышим скрип снега под ботинками, слышим кашель, дверь в гараж открывается и вваливается Фанин, выдыхая пар из за рта.

– Мне пора, – шепчет Женя, натягивая джинсы. – Твой друг пришёл.

Фанин щёлкает выключателем, вспыхивает свет, освещая голых любовников на топчане. Он выпучивает глаза, столбенеет, потом выдыхает.

– Ни хрена себе! – тут же деликатно отворачивается, пока девушка быстро одевается.

– Хоть бы предупредил, – ворчит Фанин, вытаскивая из кармана бутылку перцовой водки.

– Я уже ухожу, – Женя, натягивая свитер на голое тело, влезает в сапожки, дублёнку и убегает. Паша с трудом одевается.

– Водку будешь? – спрашивает Фанин и, не дождавшись ответа, наливает стакан, выпивает, выдыхает и зло бросает Павлу. – Не мог, что ли, как-то предупредить? – закуривает. – Я прихожу к нему домой, а там мне сообщают, что мы договорились встретиться в парке в три, чтоб погулять. Я думаю, может, что сам по пьянке забыл, мчусь в парк, мёрзну там три часа, бегаю, ищу, а он тут… развлекается.

Павел виновато молчит. Мы видим, что Фанин немного отошёл. Лёгкая улыбка появляется на его лице.

– Я сам тебе советовал переключиться от страдашек по Лерке и найти бабу не самого тяжёлого поведения, но не думал, что ты сразу найдешь и залезешь на какую-то лярву.

Павел произносит «Женя», имея в виду, что Евгения совсем не лярва, и у ней есть имя, но Фанин его перебивает.

– Я уже двадцать лет Женя! Короче не делай так больше, братан. Ты кстати бледный какой-то. Не заболел?

Паша трёт висок, у него болит голова и тошнит.

– Да утомился немного. – Улыбается, вспомнив Евгению. – Но это приятная усталость.

Фанин понимающе кивает, ухмыляется и разливает водку по стаканам.

Перетасовка.

Мы видим тёмный гараж, видим спящих парней на топчане. Фанин оглушительно храпит, Павел стонет во сне. Тихо открывается дверь и заходит Женя. Она в дублёнке поверх лёгкого халатика и тапочках. От подъезда до гаража девушка добежала налегке.

Она скидывает дублёнку, ставит мокрые от снега тапочки к пушке, снимает халат. Несколько секунд тяжело дышит, смотря на спящих, потом ложится между ними и обнимает Павла. Тот вздрагивает, просыпается, видит Женю. Он удивлён, он потирает лоб, куда, как ему кажется, насыпали битое стекло, он спрашивает, что Женя здесь делает. Та не сразу отвечает, только крепче прижимается к нему обнаженным телом.

– Я не знаю, что происходит, – шепчет девушка. – Я растеряна. Только вчера мы встретились первый раз… – она гладит Павла, ищет его губы, её движения лихорадочны.

Павел чувствует жар во всём теле, он уверен, что это температура. За стенами гаража взвывает вьюга. Он чувствует, как Женя стягивает с него джинсы, как она возбуждённо дышит в темноте. Он говорит, что не уверен, что сможет сейчас. Женя садится сверху.

Павел смог.

Перетасовка.

Мы видим, как в самый разгар полового акта просыпается Фанин. Мы видим как он, кряхтя, надевает куртку и ботинки, старается не смотреть в сторону топчана, где томно вздыхают любовники. Мы видим, как он уходит.

Перетасовка.

Последнее, что мы видим в этой картине, как Евгения наклоняется над ухом спящего Павла и шепчет «завтра мы расстанемся навсегда…»

Картина третья заканчивается.

Картина четвёртая и заключительная.

Мы видим Павла. Он просыпается на топчане, трёт опухшие глаза кулаком, стонет и хватается за живот. Ему кажется, что туда залили раскалённый цемент. Ему кажется, что из него вынули все кости. Он ощущает опустошающую слабость и понимает, что даже встать сейчас без посторонней помощи не в силах.

Дверь в гараж распахивается, и Павел в страхе закрывает глаза. На секунду он уверен, что пришла ненасытная Женя, но на пороге стоит его сестрёнка.

– От мамы получишь! – Радостно заявляет Лиля, предвкушая нагоняй брату. Потом она видит, в каком состоянии Павел и в испуге начинает плакать.

Перетасовка.

Мы видим машину скорой помощи, которая вопреки дурной репутации и бурану приехала всего лишь через двадцать минут после вызова. Мы слышим, как Павел громко и с возмущением отказывается от госпитализации, а потом с помощью мамы и крепенькой, пожилой врачихи ковыляет домой. Он в полубессознательном состоянии. Он истощён.

Перетасовка.

Пожилая врачиха с печальными глазами осматривает Павла, заглядывает в горло, глаза, щупает пульс. Вторая, сидя за столом быстро что-то пишет на листке бумаги.

– Переутомление. Авитаминоз. Кушать ему больше надо. Пить и отдыхать. Организм ослаб. Купите ему гранатовый сок и грецких орехов. Пусть ест. Сейчас я ему укольчик сделаю, температуру сбить.

Перетасовка.

Павел спал или думал что спал. Полусон, полубред, который возникает обычно при высокой температуре. Он лежал на топчане, в тёмном гараже и сквозь подёргивающуюся пелену видел Женю. Девушка смотрела на него печально.

«Нам надо расстаться» говорит она. «Мы и не встречались особо, так что и расставанием это не назовёшь. Нам просто нельзя видеться больше»

«Но почему?!» Павлу хочется кричать. «Ты помогла мне отвлечься от боли, которую принесла мне Валерия. Ты спасла меня, в какой то мере»

«А что дальше, ты подумал?»

«У нас может что-то получится»

Женя грустно улыбается.

«Нет не может. Я сыграла свою роль, пора уйти… спасибо тебе за эти два дня»

Окружение переливается, меняется.

«Я видела, что тебе было плохо, хотела помочь… сначала, а потом…»

«Потом что?» спрашивает Павел и кричит исчезающей девушке « Потом ЧТО?!!!»

Сон начал расплываться, заглушая его возмущенные вопли. Пол в гараже внезапно ухнул вниз, и парень полетел в темноту, беззвучно крича.

– Завтра я приду попрощаться… – доносится голос Жени и мир меркнет.

Перетасовка.

– Как ты себя чувствуешь? Супа ещё подлить? – мама озабоченно смотрит на Пашу, который жадно заглатывает куриный суп, вприкуску с горячими пирожками.

– Нормально. – Кивает тот. – Слабость небольшая, а так хорошо. Что там на второе?

– Котлеты. Положу?

Паша кивает, вытирает рот и отодвигает пустую тарелку. Желудок приятно тяжёлый. Впервые за много дней.

– Я позвонила тебе на работу, сказала, что тебя дня три не будет. – Мама закуривает и достаёт с кармана халата медицинский полюс. – Пойдешь в поликлинику сегодня и больничный откроешь.

Павел замирает, не донеся котлету до рта. Он внезапно вспомнил, что…

– Я гараж забыл закрыть! Блин, да оттуда же всё вытащат!

Он вскакивает из-за стола, выбегает в коридор и начинает торопливо обуваться, одновременно натягивая пуховик.

– Давай я схожу закрою? – спрашивает мама, выглядывая из кухни. – Доел бы хоть…

– Я быстро! – Машет Павел рукой и, что-то недовольно бурча, выскакивает за дверь.

Перетасовка.

Мы видим Павла. Он бодро преодолевает сугробы, и добирается до занесённой двери гаража. Ногами разгребает снег, заходит в тёмное, холодное и от этого унылое помещение. Ключ от замка лежит на верстаке. Оглядывается, задумывается, увидит ли он ещё хоть раз Женю, выходит, и нос к носу сталкивается с ней. Евгения ждёт его, запахнувшись в дублёнку.

– Привет. Как себя чувствуешь? – Женя грустно улыбается, прячет глаза, переминается с ноги на ногу.

Паша смотрит на неё. Только сейчас он осознаёт, насколько насыщенными были последние несколько дней. На пару жизней хватит.

– Нормально. Ты же простудишься, иди дом… ну или может, зайдём? – он несколько смущён. Женя молчит и смотрит куда то вбок. Павел приглашающим жестом указывает на дверь.

Перетасовка.

Мы видим Фанина, который тяжело поднимается на третий этаж. Встаёт перед квартирой Павла. Нажимает звонок.

Перетасовка.

Мы видим, что печка гудит, наполняя помещение тёплым воздухом. Мы видим, что Павел и Женя неистово целуются. Мы видим, что девушка плачет и бормочет «мы только попрощаемся, только попрощаемся…»

Мы видим одежду, которая летит на пол.

Перетасовка

– Здорова сопля. Пашка дома?

Лиля ничуть не обижается. Она привыкла.

– Он гараж пошёл закрывать. Мы с мамой вчера забыли. Пока тащили его домой.

– Зачем тащили? – удивляется Женя.

– Он заболел сильно… ты заходи, он сейчас придёт.

Фанин заходит в прихожую и начинает раздеваться. С кухни выходит мама с перепачканными мукой руками.

– Здравствуйте тёть Лен, я к Пашке.

– Проходи Жень. Чаю с беляшами будешь?

– Нет… смысла отказываться от такого радушного приглашения!

Перетасовка

Мы видим гараж, занесённый снегом. Мы чувствуем, как над ним сгущается атмосфера. Это не визуальный эффект. Скорее мы подсознательно начинаем испытывать страх.

Перетасовка

– Вот это я понимаю! – говорит Женя и жмурится от удовольствия. Он отхлёбывает огненный чай, впивается зубами в сочный беляш. – После мороза самое то. Так что вы говорили там про простуду? Заболел наш Пашка?

Мать Павла садится за стол, пододвигает к себе пепельницу и закуривает.

– Мы застали его в гараже в очень плохом состоянии. Температура высокая, озноб, жар… вы что за дрянь там пьёте?

Фанин давиться, кашляет и обиженно смотрит на женщину.

– Аж поперхнулся. Водку мы пили. Нормальную, не сивуху. Со мной-то всё хорошо. Может его на сквозняке протянуло?

– Я тоже думаю, простыл, но решила уточнить. Похоже у него что-то вроде анемии.

– Анем… чего? Это лечится?

– Анемия. Типа авитаминоза. Вы же там только пьёте, не закусываете особо. Вот и ослаб, а тут ещё и простуда. Всю ночь в бреду метался… тебя звал.

Женя бросает на женщину недоумевающий взгляд.

– Меня?

– Ага. Всё Женя да Женя. Или может не тебя? – мать Павла чуть заметно улыбается и с хитринкой смотрит на парня. – Признавайся. Девушка у него появилась? По имени Женя?

Фанин отпивает чай и равнодушно пожимает плечами.

– Не знаю. Я никого не видел.

Перетасовка

Стоны. Вздохи. Любовники в мыле как загнанные лошади. Волосы Жени, взмокшие и растрепанные, мечутся со спины на грудь. Бёдра двигаются быстрее.

Перетасовка

Мы видим Женю, сидящего за столом. Он откусывает беляш. Жуёт и задумчиво произносит.

– Я вот недавно удивился. Сидим, значит, пиво пьём. Тут ветром распахивает дверь, и Пашка начинает с кем-то разговаривать. Я смотрю, никого нет, думаю, ну вот, напился. Пора его домой тащить. И тут внезапно мне так поплохело, прямо хоть ложись и помирай. Короче, ушёл я домой, оставил Пашку ночевать в гараже. Наверно это и было первым признаком болезни? – Женя берёт ещё один беляш. – Галлюцинации? Как вы думаете?

– А когда вы в парк ходили гулять, ты ничего странного не заметил? – спрашивает мама. Она встаёт рядом и внимательно смотрит на парня.

– Не знаю, зачем он соврал про парк. – Женя непонимающе разводит руками. – Мы с ним ни в какой парк не собирались. Уж не знаю, с каким он там «Женей» был. Странно он как-то себя ведёт в последнее время. Последний раз, когда я пришёл в гараж, то застал его… гхм, голым.

Брови мамы и сестрёнки изумлённо ползут вверх. Лиля слегка краснеет.

– Голым?

Женя хихикает, ловит раздражённый взгляд женщины и нервно сглатывает.

– Ага, голым. Захожу, включаю свет, лежит. Полностью раздетый. На лежаке. Один…

Перетасовка

Подрагивающее тело на парне видится как смутный, размазанный силуэт. Колени сжимают его бёдра с такой силой, что видно как белеет кожа от отсутствия притока крови. Двойной стон отражается от стен гаража, выдавая раздражающее дребезжание, в котором слышится не то клекот, не то рычание.

Зубы Павла сцеплены намертво, пальцы впились в ягодицы девушки. Там, прямо на глазах, появляются кровоподтёки. Из сведенного спазмой горла доносится хрип.

Перетасовка

– В тот вечер мы снова набрались, зря наверно. – Женя виновато пожимает плечами. – Тогда уже я заметил, что Пашка выглядит нездоровым. А ночью я проснулся, словно от толчка и увидел, что он опять голый. – На лицо парня постепенно наползает чувство тревоги. Он хмурится. – И мне показалось… что в гараже есть кто-то ещё…

Мы чувствуем, как наступает тишина, которую принято называть жуткой. Её нарушает голос Лилии.

– Что-то долго он гараж закрывает.

Перетасовка

Пространство в гараже заполняется удушливым смрадом серы и пепла. В воздухе хлопьями плавают серые сгустки. Помещение оглашает рёв тигра, он перетекает в орлиный клекот, писк разъярённой крысы и шипение змеи.

На белом, как полотно, Павле, восседает чёрный силуэт, который конвульсивно подрагивает. Смазанное, тёмное пятно. Голова откинута. Волосы, теперь уже невероятной длинны, мечутся, словно в порывах ветра, по всему помещению. Воздух прорезает алая вспышка и два голоса в унисон кричат. Кричат так, что голосовые связки рвутся в клочья.

Один умирает от дикой боли, агонизирует, второй торжествует. Победный рёв зверя, который наслаждается добычей.

Перетасовка

Женя бежит впереди, за ним, тяжело дыша, мама Павла и Лиля. Никто не потрудился одеться. Босиком, увязая в сугробах, они пробираются к заметенному гаражу, из которого слышатся ужасающие звуки. Женя на бегу молится «только бы успеть»

Перетасовка

Ритуал совокупления достиг своего апогея. Чёрное существо вскидывает голову к потолку и душераздирающий вой пронзает пространство. В воздухе образуется огненный шар, который с ярчайшей вспышкой взрывается, оставляя после себя тьму, тишину и вакуум.

Перетасовка

В окошке мелькает огненная вспышка, её успевают заметить все. Женя первым подбегает к двери. Рывком распахивает её. Из гаража вырывается волна жара и тошнотворный запах серы и как ни странно царит полнейшая тишина. За спиной Жени тяжело дышат женщина и девочка. Три пары глаз видят небывалое, ужасное и противоестественное зрелище.

Иссохшая мумия лежит на топчане в ореоле чёрных, похожих на горелые листки бумаги лохмотьев. Тёмно-коричневая, почти чёрная кожа напоминает пергамент. В глазницах застыли сгустки смолы. Руки со скрюченными пальцами замерли на уровне груди, словно что-то сжимая. Оскаленный рот был открыт в безмолвном крике и чернел провалом.

Тихий стон и грохот упавшего тела. Мать Павла повалилась без сознания на пол. Лилия тонко начала верещать, закрыв лицо руками, а потом развернулась и, не прекращая крика, скрылась в буране. Её визг стал удаляться.

Женя подходит к мумии.

Садится рядом.

Его глаза пусты и ничего не выражают.

На верстаке стоит недопитая бутылка водки. Он свинчивает крышку.

«За тебя» произносит Евгений и стукает дном бутылки об череп мумии. Делает три больших глотка из горла. «Бедняга…» говорит он и улыбается.

Бесчувственное тело матери Павла на пороге, потихоньку заносит снегом. Буран только ещё набирает свою силу.

Женя сидит неподвижно минуту, вторую, потом начинает оглядываться. На глаза ему попадается синяя книжка в бумажном переплёте, которую старательно распространяла Лиля. На ней жирным маркером написано «Бестиарий округа БТ-2». Он вертит её в руке, открывает первую страницу и сразу натыкается на оглавление «Суккубы и Инкубы. Демоны похоти». Дальше идёт стишок, похоже что собственного сочинения девочки.

То, что есть и то, что было,

То, что пелена укрыла,

Кто же сможет дать ответ:

Есть, чего на свете нет?

Веришь ты, или не веришь,

Но ему откроешь двери,

Только кто перед тобой?

Не уйдёшь уже живой.

Усмехается, выкидывает книжечку в угол, а потом обращается к мумии.

– Вот ведь как получилось, Павел. Ты же хотел семью, работу, тихое существование. И даже успехи были. Мать «нашёл», сестрёнку-надоеду, но это семья какая никакая. И в один момент всё испортила эта сука! Лера! Вот ты и сорвался. Опять начал охотится. Понимаю, Инкубу трудно долгое время держать себя в руках, но ты хоть пытался. Я видел все твои старания и всё насмарку.

Он с сожалением смотрит на иссушённое тело.

– Бедная девочка Женя, – продолжил Евгений. Его рука нежно поглаживала обугленный череп мумии. – Красивая была, но попала под твой Зов. Случайная жертва. Или ей просто не повезло поселиться рядом с демоном.

Джин допивает с горла остаток водки и начинает хохотать.

– И всё же ты гад, Пашка! Дружим мы уже больше трёхсот лет, а я и знать не знал, что ты можешь своих жертв от меня «прятать».

Он встаёт, вздыхает и направляется к выходу. Мы слышим его бормотание под нос.

«Где же теперь тебя искать, братан? В какой стране? В какое время?»

ПсевдоЕвгений перешагивает тело приёмной матери псевдоПавла, останавливается на пороге и смотрит в густую пургу на улице. На лице его удовлетворённая улыбка.

«Вы, люди, умные» произносит он в белёсую мглу.

«Далеко пойдёте, в отличие от нас, Недостигнутых. Но мы живем, как можем»

Он оглядывается через плечо и проникновенно заглядывает в глаза читающего эти строки человека.

«Мы живём среди Вас, потребляем Ваши души, по мере желания и лишь Ваша близорукая НеВера в наше существование, позволяет делать нам это».

Картина заканчивается.