скачать книгу бесплатно
– Они уж, должно быть, знают, что мы идем следом, – сказал он.
– Или предполагают.
– Да. У них наверняка есть лазутчики, которые налегке и на свежих конях ездят взад-вперед, вынюхивают, что за угощение им готовится… Засады не опасаешься?
– Нет, пожалуй. – Руй Диас мотнул головой и показал в сторону холмов впереди. – Им не до того, своим делом заняты… И уж во всяком случае – не раньше, чем мы прибудем туда. На равнине им делать нечего.
– Когда, по твоим расчетам, мы их догоним?
– Не знаю… Дня через два. Или три.
– Иными словами – еще два поселения.
На это Руй Диас ничего не ответил. Они постояли в молчании, оглядывая пейзаж. И слушая, как у них за спиной найденными в доме лопатами воины копают три могилы.
Первым шевельнулся Минайя:
– Ты, наверно, думаешь, какой дорогой они будут возвращаться в свои края?
Бесстрастное лицо Руя Диаса осталось неподвижным. Сощурившись от солнечного блеска, он неотрывно смотрел вдаль:
– Да. Именно об этом я и думаю.
И этот день, и следующий они мчались во весь опор, останавливаясь, лишь чтобы покормить лошадей и дать им роздых. На второй день закат застал их в пути – солнце еще не зашло, и в его последнем сиянии на фоне розовых низких облаков особенно четко вырисовывались черные против света фигуры всадников: позванивало оружие и погромыхивали, будто черепа, притороченные к лукам седел опустевшие фляги.
Так скакали до глубокой ночи, благо взошла луна и путь им указывала Большая Медведица, потом устроили краткий привал и сели в седла еще затемно, а зарю встретили уже в дороге. При первом свете дня стали видны следы мавританского отряда, которые вели на север, к ущелью.
Ближе к полудню заметили дым: стояло полное безветрие, и потому серый столб отвесно уходил в небеса. Добрались до места во второй половине дня, когда солнце уже понемногу склонялось к закату. К этому времени от фермы остались только дымящиеся головешки. Ни на пожарище, ни вокруг не обнаружили ни одной живой – или мертвой – души. Быть может, кого-то бросили в колодец, но проверить не удалось – его завалили землей и камнями, оголовок разрушили.
– Это значит, что возвращаться будут другой дорогой, – сказал Минайя.
Руй Диас, спешившись, уставился долгим взглядом на север. Шлем его висел у седла, кольчужный капюшон был отброшен за плечи. Дорожная пыль смешалась с потом и покрывала все лицо сплошной коркой, растрескавшейся лишь вокруг глазниц и губ. Борода стала похожа на серую паклю. Минайя и рыжий монашек, стоявшие рядом, выглядели не лучше.
– Еще один дневной переход без воды выдержим, – сказал Минайя. – Но потом придется свернуть и поискать источник.
Командир продолжал смотреть на север – в сторону теперь уже недальних предгорий.
– У мавров он где-то впереди, – ответил он, немного подумав. И повернулся к монаху. – Вроде там поблизости есть какое-то озерцо? Или это мой домысел?
– Есть, – подтвердил тот. – Между предгорьями и самой сьеррой. Харилья называется. Хотя это не озерцо, а скорее пруд.
– Неужто не пересыхает?
– Может, и пересох. Летом его курица вброд переходит.
– Полагаешь, мавры будут двигаться именно туда? А не слишком ли углубятся в этом случае?
Монашек задумался:
– Я бы на их месте, добравшись дотудова, двинулся бы дальше, к Гарсинавасу.
– Это что за зверь?
– Деревушка. Дворов шесть-семь, народу душ двадцать или чуть больше.
– Там есть что пограбить?
– Да найдется, думаю. Живут неплохо. Но главное – скотина и рабы.
– Оружием владеют?
– Едва ли. От бродяг и разбойников отбиться могут, но от настоящего мавританского отряда – а тут явно он – никогда. Он их разнесет в клочья.
– Вода там есть?
– Колодец.
Монашек, подобрав сутану, присел на корточки и принялся сухой веточкой что-то рисовать на земле. Руй Диас и Минайя наклонились, внимательно разглядывая изображение.
– Гарсинавас и Харилья стоят как раз между предгорьями и сьеррой, – пояснял тот. – На дороге, идущей под прямым углом к той, по какой двигаемся мы: на запад она ведет к броду реки Гуадамьель, а на востоке переходит в римскую дорогу.
Руй Диас показал на уничтоженный колодец:
– Если они не смогут убраться восвояси той же дорогой, которой пришли, то по какой же пойдут?
– Есть два пути. Один – короткий, на запад, прямо приводит к реке. Второй – на восток, он длиннее и тоже выводит к реке, примерно на пять лиг выше по течению. Там тоже брод. Могут выбрать любой, но я полагаю – двинутся кратчайшим.
– Или нет, – сказал Руй Диас.
И взглянул на Минайю, которого явно одолевали сомнения.
– Не делить же отряд, – сказал тот.
– Я и не думаю делить. Ну разве что ненадолго.
Они понимающе переглянулись. Ибо слова им для этого были почти не нужны. Так повелось у них с детства, задолго до того, как вместе, во главе мавров и христиан, начали они сражаться с войсками Леона под Льянтадой и Гольпехерой, когда Руй Диас был знаменосцем юного короля Санчо, оспаривавшего у своих братьев наследство покойного Фердинанда Первого[4 - Фердинанд Первый, т. н. «император Кастилии» (1018–1065), перед смертью разделил свои владения между детьми: Санчо получил Кастилию; Альфонс – Леон; Гарсия – Галисию и Португалию. Однако старший принц претендовал на бо?льшую часть королевства и поэтому стремился захватить земли, доставшиеся его братьям и сестрам.]. С той поры минуло восемь лет, но обоим казалось – столетия.
– Если двигаться на запад, – сказал наконец Руй Диас, – то кратчайший путь проходит у крепости Торрегода. Там стоит кастильский гарнизон.
Минайя сощурился:
– Думаешь, мавры не рискнут?
– Очень сомневаюсь, что отважатся, – слишком велик у них сейчас обоз. Тем не менее римская дорога идет к югу, к реке, через пустоши, которые примыкают к границе с мавританским королевством Сарагосой… – Он обернулся к монашку. – Так я говорю, frater?[5 - Брат (лат.).]
– Так, – кивнул тот. – В тех местах не встретишь ни единой живой души – ни христианина, ни мавра. И брод никто, значит, не охраняет. У него и название мавританское – Магазальгуад.
Минайя медленно осмыслял услышанное. Взглянул на горизонт и потом – на командира:
– А если твой расчет неверен?
Руй Диас устало улыбнулся:
– Значит, они уйдут и нам придется вернуть деньги магистрату Агорбе.
– Черт возьми, я не люблю возвращать деньги.
– Да кто ж любит.
Минайя снова взглянул вдаль. Перевел глаза на воинов. Они сидели на земле, прячась от зноя в жалкой тени, которую отбрасывали их лошади. Кое-кто стянул с себя кольчугу и, скатав ее, положил на седло рядом со щитом и шлемом или взвалил на спину мулу. Люди надежные и выносливые, да вконец измучены бесконечной погоней. Стократ лучше бой, нежели эта однообразная скачка. Вел бы их не Руй Диас, а кто другой, давно бы уже начали роптать.
– А почему бы не прибавить рыси и просто не догнать их?
– Потому что не знаю, найдем ли мы воду. Насчет озерца я не уверен, а колодец могут привести в негодность – вот как этот.
– Есть проход между нами и римской дорогой, – сказал монашек. – Называется Корвера. Оттуда можно перерезать путь маврам.
Руй Диас и Минайя воззрились на него со внезапным интересом:
– И далеко ли до него?
– Полтора суток пути на северо-восток. И там есть родник – может быть, еще не пересох.
Руй Диас всмотрелся в чертеж на земле. Поскреб бороду. Теперь он знал, что ему делать.
– Взводных ко мне.
Они подошли, отряхиваясь от пыли, шаткой, неверной, затрудненной поступью, свойственной всем, кто много времени проводит в седле: знаменщик-заика Педро Бермудес, оба Альвара – долговязый Альвар Ансурес и приземистый Альвар Сальвадорес, – которые всегда были неразлучны и казались братьями, хоть ни в каком родстве не состояли; Фелес Гормас, у которого на шее висел сигнальный рог, и суровый Диего Ордоньес, некогда, при осаде Саморы, бросивший вызов ее защитникам и убивший трех братьев Ариасов.
Они расселись кружком, с любопытством разглядывая каракули на земле. Руй Диас опустился на корточки и кончиком кинжала начертил крестик:
– Вот здесь мы перережем им обратный путь. Место называется Корвера.
Все уставились на эту метку, а потом переглянулись. Диего Ордоньес – жилистый, подвижный, вспыльчивый вояка с голым черепом и курчавой густой бородой – высморкался в два пальца и стряхнул в пыль добытое.
– А до тех пор? – спросил он то, что вертелось на языке у всех.
– А до тех пор позволим маврам резвиться.
– Они ведь еще много зла натворят.
Руй Диас одарил его жестким взглядом:
– Может быть. Но мы их будем ждать.
Никто не возразил. Все с интересом слушали и были рады, что вместо слова «догонять» прозвучало «ждать». И были не то что всей душой, а и всеми кишками, коль скоро они еще не выпущены, благодарны за это.
Руй Диас, не поднимаясь, показал на Альваров кончиком кинжала:
– Вы оба пойдете следом за маврами, не отставая, но особо не приближаясь. Пусть думают, что мы гонимся всем отрядом, хотя на деле у вас будет только десять человек. Понятно?
– Ясно, – кивнул Альвар Ансурес.
– Ясно, – сказал Альвар Сальвадорес.
– По ночам будете костры разводить, чтоб казалось, будто вас много. Днем наруби?те веток и тащи?те их за собой, чтоб пыль столбом. Ручаюсь, мавры купятся на это. Полагаю, назад они пойдут по римской дороге, а вы следуйте за ними, пока не соединитесь с нами в Корвере.
Альвар Ансурес показал на левый край рисунка:
– А если выберут другое направление?
– Тогда, может быть, выскользнут. А может, и нет. В таком случае оповещу вас, пошлю гонца. Мавры будут обременены добычей, а потому, если поторопимся, настигнем их раньше, чем они доберутся до брода.
– А если нет?
Руй Диас выпрямился и спрятал кинжал в ножны.
– Мавры станут немного богаче, а мы – немного беднее.
Совесть мучает, подумал он. Пока еще не очень сильно, но уже начала. Руй Диас знал своих боевых товарищей и знал, о чем они думают.
Порой он останавливал коня, пропускал мимо себя колонну и смотрел, как медленно проходит она, поматывая головами коней, обдавая его запахами навоза, железа и кожи, покачивая в седлах всадников с копьями у стремени, со щитами на крупах, негромко позванивая сталью доспехов и оружия, задевающего сбрую. Он мог читать в душе каждого своего бойца, примечая, как тот отводит или задерживает на нем взгляд, как сжимает растрескавшиеся губы или утирает пот со лба, как поводит плечами и сгибает спину, чтобы не так тяжко давила на них кольчуга.
Большинство составляли люди с границы, закаленные в набегах и стычках, знающие, что к чему, не понаслышке, а по собственному опыту. И лучшим доказательством этого служило то, что они были живы. А выживали они не в только в набегах, из которых можно было привести поплатившегося за свою беспечность мавра и пару коров, – нет, многие участвовали в серьезных сражениях, сотрясавших тогдашнюю Испанию с ее зыбко подвижными границами, населенную на севере леонцами, кастильцами, галисийцами, франками, арагонцами, астурийцами, наваррцами, – порой они воевали друг с другом, легче пуха под ветром переходя с одной стороны на другую; другие же обретали боевой опыт в битвах против мавританских государств, что вовсе не исключало временных союзов с ними, когда надо было с их помощью одолеть или ослабить другие христианские королевства или графства.
– Минайя.
– Слушаю, Руй.
– Пусть идут рысью столько времени, сколько нужно, чтобы пять раз прочитать «Верую». Надо дать коням роздых.
– Будет сделано.
– Потом еще немного – шагом, а потом пусть спешатся и четверть лиги – пешком.
Он посмотрел, как выполняется его приказ, и, переходя с короткой рыси на шаг, вернулся в голову колонны. Когда прошло отмеренное время, всадники без приказа спешились и повели коней в поводу. Спрыгнул с седла и Руй Диас.
– Хорошие ребята, – тихо сказал Минайя, идущий рядом с ним. – Дело свое знают и денег своих стоят. Когда получают их, конечно.
Руй Диас промолчал, думая как раз о том же. Не считая ловцов удачи – а они составляли приблизительно треть отряда, – остальные входили в дружину Виваров и были крепко связаны со своим сеньором землячеством и родством. И это позволяло ему потуже затягивать колки повиновения, поскольку отдельные личности растворялись в этой сплоченной общности. Впрочем, Руй Диас, полжизни проведший в битвах, по собственному опыту знал, что свой предел всему положен и никого не следует заставлять прыгать выше головы. За ним шли благодаря его громкому имени, и это прекрасно сочеталось с ожиданием богатой добычи. Ему, изгнанному из Кастилии, но, несмотря ни на что, сохранившему верность своему королю, а потому лишенному возможности сражаться против него или его союзников – христиан или мусульман, – не оставалось ничего иного, как воевать в мавританских землях. Поручение магистрата Агорбе защитить север Гуадамьеля было не бог весть что, однако для начала и это было неплохо – особенно если бы завершилось успешно. Но вторгшиеся мавры были стремительны, преследование затянулось надолго, и воины, предвидя большие тяготы и малые барыши, начали мрачнеть и злиться. Без сомнения, хороший бой мигом все уладил бы, а несколько отрубленных мавританских голов у седла все расставили бы по своим местам. Да вот только где они, эти головы?
– Теперь надо поговорить с ребятами, – настойчиво произнес Минайя.
Руй Диас только мотнул головой в ответ. Он был уверен, что сейчас для поддержания власти командира следует, напротив, хранить молчание. Бойцов, от которых он в самое ближайшее время потребует очень многого, следует держать на известном расстоянии, и задушевные разговоры тут ни к чему.
– Они уже много дней скачут, видя только твою спину, Руй…
– И полагаю, узнали много нового об этой части тела.
