Раньше: политика

– Что ты тут сидишь в потёмках, дорогой? – в кабинет вошла его мать и включила свет.

– Тебя ждал, – он зажмурился от ярких ламп.

– Здравствуй, Роберт, – она подошла к нему и поцеловала его в затылок. – Ты, как всегда, прекрасно выглядишь, мой мальчик.

– Гены же твои.

– Ну да. Как же иначе. Может быть чаю выпьем? – спросила она.

– Что ты хочешь?

– Я хотела тебя увидеть. Узнать как у тебя идут дела. Как продвигается твоя кампания. А, кстати, где твой товарищ … кажется, Антонио. Жеребец! Итальянский чистокровный жеребец!

– Жеребец в Италии.

– В смысле в Италии?

– Антонио, мама, в Италии сейчас. Он тебе нужен?

– Да нет, мой мальчик. Это я так. Ну как, у тебя всё по плану?

– Да, именно так.

– Я очень рада за тебя.

– Ещё пока рано поздравлять. До конца кампании еще четыре месяца.

– Конечно. Я помню, Роберт. Скажи мне, у тебя есть какой-то план по «непредвиденным обстоятельствам»? – она показала жестом кавычки. – Каким образом ты планируешь проблемы решать, если они, конечно, возникнут?

Робер глубоко вдохнул и посмотрел на мать:

– Я работаю над этим.

– Я хочу тебе сказать, мой мальчик, что я думаю, что риски минимальны.

– Если бы в мои планы не вмешивались непредвиденные обстоятельства, мама, то нечего было бы и решать.

– Здесь нечего обсуждать, Роберт. Есть вещи …, – она посмотрела на него и перевела взгляд на окно, в котором золотая листва на деревьях ритмично отсчитывала оставшиеся часы до конца осени. – Ты знаешь, ведь я никогда тебе не рассказывала. Когда я была маленькой, почти как та девчушка, я тоже оказалась в похожей ситуации. И знаешь, мой мальчик, мне тогда на помощь никто не пришёл.

В комнате стало глухо.

– Ну это было давным-давно, – сказала она бодро. Я уже почти 150 лет живу в этом мире. И немало повидала. Что есть, то есть. Я хочу тебе сказать, что почти не вижу рисков.

– Риски есть, – ответил Роберт. – И они высокие. Я публичный человек. Мой голос звучит часто, и его слышно. В этом может крыться основная проблема, которую необходимо решить. Так я вижу ситуацию сейчас.

Поднимаясь с кресла и подойдя к двери, мать повернулась к нему:

– Я буду тебя любить и защищать всегда, как это было в любых обстоятельствах, мой дорогой мальчик, – она тихо закрыла дверь.

Роберт долго сидел за столом, всматриваясь в пустой аквариум, где две рыбки лежали на дне. Наклейка, которую он оставил несколько дней назад, всё еще висела на стекле: «Не кормить! РГР».