Внутри себя

Она собирается уезжать, но куда и зачем? Оставить меня без ответов и понимания?

Нет, так дело не пойдёт.

Берёт спортивную сумку, которая всё это время тихонько стояла в углу, закидывает лямку на плечо, снимает поводок с ручки, заставляя собаку оторвать свой зад от пола, и открывает дверь.

Поток холодного воздуха бьёт по щекам, заставляя меня поёжиться. Как же холодно! На улице зима, да не просто зима, а настоящий мороз. Градусов двадцать ниже нуля, а может и того хуже. Вместе с потоком ледяного ветра в тёплое помещение влетают крупные хлопья снега, за несколько секунд превращаясь в большие водяные капли на полу.

Незнакомка, одетая по погоде, в отличие от меня, быстрыми движениями покидает тёплый дом. Собака неохотно движется за ней. Ну ещё бы, кому хочется в такую погоду выходить на улицу.

Следую за ней. И вот я уже стою на пороге входной двери и вижу, как эта парочка идёт вперёд, с каждым шагом удаляясь от меня.

Не могу допустить, чтобы она ушла вот так, тем самым оставив меня без правды и желанных ответов. Выхожу за ней.

Холод ужасный. Понимаю, что, в отличие от неё, на мне нет куртки, шапки и зимней обуви – я в домашней одежде. Ну, разумеется, кухня, запах мяса, всё говорит о том, что я спокойно пребывал дома и занимался бытовыми хлопотами. А теперь иду в домашних тапочках за сумасшедшей бабой с собакой в настоящий буран.

Тело скукоживается практически до позы эмбриона, руки обхватывают туловище по максимуму, но ноги сами идут за женщиной. Ещё несколько шагов, и впереди просматривается силуэт машины. Теперь понятно, что происходит, по крайней мере, мне так кажется. Она уезжает, и, судя по размеру сумки, явно не на прогулку с собакой.

Сбегает.

Никак иначе, собрала вещи, взяла собаку, возможно даже эта моя собака, и хочет уехать.

Приближаюсь к машине. Это чёрный внедорожник, прекрасно подходящий для езды в такую погоду и по таким заснеженным дорогам. Двигатель работает. Сама копошится около багажника, кидает сумку и приказывает собаке лезть туда же. Та беспрекословно выполняет команду – это её собака.

Закрывает дверь, а точнее, с силой захлопывает так, что даже бедный пёс прижимает уши к голове и сутулясь сидит, опершись на боковую стенку багажника.

Женщина быстрыми шагами минует меня, открывает дверцу водителя и садится в машину. Мой взгляд непроизвольно переключается с неё на заднюю дверь автомобиля. Там кто-то есть.

Девочка.

А справа от неё ещё одна. Обе одеты в такие же курточки, что и женщина. Это те самые девочки, те, что изображены на снимке. В отличие от женщины, их лица не размыты.

Точно. Я абсолютно уверен, что это именно они, те две улыбающиеся малышки. А это их мать.

Машут мне.

Несмотря на то что идёт сильный снег, я прекрасно вижу, как эти две девчонки машут мне.

Они прощаются со мной, именно так дети машут взрослым людям, когда уезжают.

Машут и что-то говорят. Неслышно, и это неудивительно, кретин.

Не слышу, но разбираю по губам… ПОКА, ПАПА.

В глубине душе я знал это, ещё там, сидя на ледяном полу с фотографией на ногах, откуда на меня смотрели две улыбчивые девчонки, знал, что эти дети не чужие мне.

Мои малышки. Сердце в груди застучало с такой силой, что готово было выскочить наружу, в ногах появилась слабость, захотелось упасть на землю и расплакаться, но не от боли или страха, а от радости. Вдруг до меня доходит осознание того, что безликая женщина совершает кражу моих детей, а я, стоя как немощный, спокойно наблюдаю за этим. Неожиданно машина резко трогается и устремляется вперёд. Девчонки, по-прежнему сидящие на заднем сиденье, обернулись и стали махать мне через стекло автомобиля, рядом с ними уныло расположился несчастный пёс.

Надо что-то делать, нельзя, чтобы вот так она увезла моих детей. ОНА? Жена? Ну да, скорее всего. По крайней мере, в этом есть логика. Но сейчас не время для размышлений.

Стоя на месте, я наблюдал, как чёрный внедорожник удаляется от меня, исчезая в белоснежной пучине. Снегопад усилился. Руками в дикой истерике начал ощупывать себя, проверяя на наличие каких-либо предметов.

Есть.

В кармане штанов нащупал предмет, напоминающий ключи. В спешке достаю и убеждаюсь в своей правоте, это действительно ключи, и не от дома, а от автомобиля. На брелоке сигнализации имеется фирменный логотип BMW. Внедорожник, увозящий от меня двух детей, был другой марки. Значит, есть ещё машина.

Судорожно начинаю вертеть головой, в поисках нужного автомобиля, но хлопья снега, падающие с неба, не позволяют разглядеть ровным счётом ничего. Нажимаю на кнопку брелока, где изображена картинка открытого замка.

Есть. Сработал сигнал, но не вижу, где именно припаркован нужный мне автомобиль. Повторяю действие, опять сигнал – теперь вижу. Серый седан BMW стоит справа от меня, и вот уже ощущаю, как ноги несут замершее тело к его двери.

Открываю дверцу, сажусь. Вместе со мной в салон автомобиля проникает снег, постепенно превращаясь в воду, захлопываю дверь. Пробегает мысль пристегнуть ремень безопасности, но понимаю, что малейшее промедление может привести к тому, что чёрный внедорожник скроется от меня. К чёрту ремень.

Спустя несколько секунд правая нога вжимает в пол педаль газа. Гигантские белые мухи сотнями разбиваются о лобовое стекло машины. Дворники работают на полную мощь, но даже они не в состоянии справиться с ненастьем – снег стоит стеной. Еду прямо, BMW несётся уже со скоростью девяносто километров в час, что при таких метеоусловиях небезопасно, но выбора нет, я должен догнать чёрный внедорожник. Около минуты спустя впереди появляется небольшая тёмная точка, с каждой пройденной секундой становясь всё больше и больше. Я сразу узнаю́ тот самый внедорожник. В отличие от меня, его водитель едет со скоростью не больше сорока километров в час, и это неудивительно – мать заботится о своих детях.

Да, именно мать, я в этом уверен на сто процентов.

Ещё пару секунд, и мой серый BMW садится на хвост чёрному беглецу, который хорошо виден в белой мгле. Не успеваю порадоваться своей победе, как понимаю, что я замечен. Вдруг внедорожник увеличивает скорость и начинает удаляться от меня. Следую за ним. Спидометр показывает девяносто пять километров в час, затем сто, сто десять.

«Что ты делаешь?» – проносится у меня в голове, при этом всё внимание сконцентрировано на вождении. Кажется, непогода не собирается сбавлять свою мощь, а даже, наоборот, усиливает её, намекая на то, что ехать так быстро не лучшая идея. Я это прекрасно понимаю, но не могу остановиться, как и не может этого сделать ОНА. Но зачем она это делает, зачем сбегает, неужели нельзя взять, остановиться и спокойно всё обсудить? Только теперь понимаю, что всё происходящее сейчас нереально, всё это моё очередное видение. В данный момент я нахожусь не в салоне тёплого автомобиля, а на холодном бетонном полу, без единого ответа на мучающие меня вопросы. Я должен получить ответы, если не там – в реальности, то здесь, по другую её сторону. Именно эта мысль и удерживает мою ногу на педали газа. А вот что движет той сумасшедшей, движущейся впереди меня, увозя в неизвестность моих детей, мне непонятно.

Во время нашей гонки понимаю, что мой BMW куда мощнее её тяжеловеса. Ещё пара секунд, и мой передний бампер вплотную приближается к её заднему. Несмотря на валящий сплошной стеной снег, умудряюсь разглядеть печальные и одновременно испуганные глаза собаки, которая так же уныло сидит в багажнике.

Повернув руль влево, выезжаю на встречную полосу, где в один миг догоняю внедорожник. Прекрасно понимаю, что всё, происходящее здесь и сейчас, – всё это не по-настоящему. Эта погоня, снегопад, да даже грустный пёс на полу багажника – игра моего сознания. Я никак не могу повлиять на происходящее. Я – зритель, на глазах которого разыгрывается семейная драма. Нельзя ничего изменить, можно лишь наблюдать и пытаться понять – почему. Почему я заключён в бетонной коробке?

Все размышления разрушаются как карточный домик – затяжной звук клаксона заставляет повернуть голову в сторону дороги. Там несётся машина. Только сейчас понимаю, что еду по встречной полосе. Убираю ногу с педали газа и резким движением дёргаю руль вправо. Едва перестроившись в свой ряд, мимо проносится такой же отчаянный глупец, решивший, что сейчас подходящая пора для езды.

Ещё бы чуть-чуть, и… Не надо о плохом, и так уже всё хуже некуда. Снова предпринимаю попытку поравняться с беглянкой. Трудно объяснить, зачем это делаю, но повторю ещё раз, что сейчас я безвольный зритель, находящийся в чужом теле.

Впереди чисто, лишь белые хлопья несутся навстречу с бешеной скоростью. Наши боковые зеркала выстраиваются в одну линию. Поворачиваю голову вправо, пытаясь заглянуть в салон через водительское окно.

Водитель внедорожника не сбавляет скорость, а только увеличивает. Я не сдаюсь и снова догоняю, при этом каждую секунду посматриваю вперёд, в поисках встречной машины.

Разглядеть что-либо невероятно тяжело, за окном белая мгла сметает всё на своём пути. Но всё же мне удаётся увидеть. И то, что я увидел, приводит меня в некое замешательство, даже в ужас.

Я увидел лицо женщины, управляющей внедорожником. До этого момента оно было размытым, но не теперь. Я был уверен, что водитель и человек на снимке, это одно и то же лицо.

Но я ошибся. Автомобиль ведёт абсолютно другой человек.

В тот самый миг, когда она повернула голову налево, лицо неожиданно приобрело чёткие черты, наши взгляды сошлись, и тогда я понял, что я ничего не понимаю.

Как же так? Я был уверен, что эта женщина и есть та девушка со снимка. Та девушка, которая приходила в сновидения, которая кричала на меня и била по лицу.

Нет.

Это определённо другое лицо, которое я раньше не видел. Понимаю, что это не обман зрения или подмена иллюзий. Нет, что-то другое, но что, я пока не могу объяснить. Девочки как две капли воды похожи на тех, со снимка, а женщина нет – вот весь вывод.

Незаметно для себя я обнаруживаю, что мой автомобиль двигается уже не по прямой линии, а начинает смещаться. Что происходит?

Меня заносит. Вот что происходит. Это и неудивительно, учитывая, какая погода за окном и с какой скоростью я еду. Мне не страшно, хотя страх и ужас должны съедать меня изнутри.

Спустя несколько секунд серый BMW разворачивается на девяносто градусов. Автомобиль мне уже неподвластен, пытаюсь затормозить и выровнять его, но безуспешно. Спустя ещё пару секунд вижу, как меня сносит вправо, туда, где своим курсом движется внедорожник.

«Боже мой!» – единственная фраза, пробежавшая у меня в голове перед тем, как серый BMW врезается в параллельно движущийся внедорожник.

Стук металла, скрежет железа, визг тормозов и звук разбивающегося стекла – последнее, что я услышал, перед тем как внедорожник, ехавший на большой скорости, кубарем скатывается в кювет.

Мои девочки…

Белая стена стоит перед глазами. Что со мной происходит?

Я умер?

Было бы неплохо!

Что произошло? Ничего не помню. Всячески пытаюсь осознать хоть что-то, но всё тщетно. Вокруг один белый свет. Надеюсь, это рай.

3

Но вот на смену белому приходит серый, а через мгновение наступает темнота. Снова всё черно.

Веки поднимаются, и тусклый свет бьёт словно кувалда, оглушая и так потрёпанное сознание. Секунд двадцать пытаюсь сообразить, что происходит, кто я, где и тому подобное. Ещё мгновение, и память, а точнее то, что от неё осталось, приходит в обычный режим работы.

Вспоминаю, я уснул. Не знаю, сколько проспал, да и не хочу знать. Был бы не прочь больше никогда не просыпаться. А зачем? Снова стучаться лбом в неизвестность, она же запертая чёртова дверь, открыть которую просто невозможно. Нужно чудо, но где его взять?

Всё так же сижу, прислонившись спиной к холодной стене, ставшей моей кроватью, и ничего не понимаю. Не понимаю, что со мной произошло. В таких условиях мозг стал не просто туго соображать, а жёстко тормозить. Меня словно огрели чем-то тяжёлым по голове, потому что неимоверно долго происходит пробуждение ото сна.

Вращаю головой влево, вправо, вверх – и понимаю, что я нахожусь всё в том же месте, где ровным счётом ничего не изменилось. Сюда явно никто не входил.

Заставляю серые клеточки головного мозга включиться на полную мощность и помочь мне найти ответ, спрятанный, как я понимаю, внутри меня.

Наконец-то туман в голове рассеивается, и я вспоминаю всё то, что произошло там, на снежной дороге.

Я попал в аварию, но я живой. Либо это был кошмарный сон, причём очень реалистичный, либо я пережил некий момент своей неизвестной жизни ещё раз. О боже, прошу тебя, заклинаю всеми святыми, пускай это будет дурной сон.

Внутри всё каменеет, чувствую, как руки и ноги покрываются холодным потом, по спине в сотый раз пробегает дрожь, сопровождаемая мурашками, напоминающими сотню маленьких колючих иголок.

Нет, это не сон. Чувствую, всё, что я пережил некоторое время назад, – правда. Я действительно попал в автомобильную аварию, стал её виновником.

Закрываю глаза и снова оказываюсь на заснеженной дороге, где отчётливо вижу чёрный внедорожник. Вот он трогается, я стою, мой взгляд устремлён на заднее сиденье, откуда мне машут две прекрасные девочки. Они такие красивые, что на глаза наворачиваются слёзы. «Пока, папа», – эта фраза разрывает мой мозг, как пуля, выпущенная из крупнокалиберного оружия.

«Пока, папа». «Пока, папа». «Пока, папа».

– Нет, хватит, хватит, хватит, – кричу я во весь голос. – Я не могу больше так, хва-а-а-а-а-атит!

Я всё так же сижу около стены, скрючившись на корточках. Хочу встать, но не могу – затекли ноги. Открываю снова глаза, но детский силуэт по-прежнему стоит перед глазами: «Пока, папа».

Нет, этого не может быть. До сих пор не могу поверить, что всё это взаправду, всё это было на самом деле. Надо успокоиться и всё детально разложить по полочкам, по-другому прийти к истине не получится.

Обхватываю голову двумя руками, делаю круговые движения, растирая лицо и шею. Тише, парень, ты ещё ничего не знаешь, успокойся, дыши, – мысленно отдаю себе приказ.

Поднимаюсь, это действие даётся с трудом. Невидимая стрела пронизывает левую часть живота, что приводит к дикому рёву. Проверяю рану – всё нормально, кровотечения нет, да и воспалительного процесса, кажется, тоже, порошок делает свою работу.

Первые шаги даются с трудом, но необходимо заставить кровь циркулировать по телу, особенно сейчас в ней нуждается голова.

Итак, начнём сначала. В голову так и лезет сцена аварии. Чувствам и эмоциям сейчас не место, требуется холодный котелок.

Я семьянин. У меня есть жена, две дочки и собака. Живу в частном доме, в котором недешёвая обстановка – значит я небедный человек. Есть машина, предположительно даже две – одна моя, другая жены. Отношения с женой напряжённые, так как мы часто ругаемся, вернее – она со мной. Вечно недовольна. Предполагаю, на это есть причина. Голая девица, ласкавшая меня, тому подтверждение. Есть любовница или несколько. Неверный муж, но любящий отец. Почему любящий? Да потому что никогда не забуду те эмоции на сердце, когда машина начала увозить моих дочек от меня. Семья сбегает от меня, жена собирает вещи и уезжает на машине. На улице зима, идёт сильный снег. Бросаюсь вдогонку и провоцирую столкновение.

Перед глазами вновь проносится та сцена. Как сейчас вижу серый BMW, за рулём которого сижу я. Вот я теряю управление, машину заносит, происходит контакт с внедорожником, и тот улетает в кювет. Дальше ничего. Пустота. Белый лист.

Во время всего этого мыслительного анализа я ходил туда-сюда перед дверью, словно заводная игрушка. Останавливаюсь, поворачиваюсь к камере видеонаблюдения и некоторое время долго и упорно смотрю в её красный глазок.

– Это твоя семья была в том внедорожнике или моя? – задаю вопрос, в надежде, что откуда-нибудь придёт ответ.

– Это была моя семья, слышишь – моя! – Брызги слюней вместе со словами срываются с сухих губ и летят в сторону красного циклопа.

– Я ничего не понимаю. Если это моя семья была в том внедорожнике, – при этих словах в голове вновь проносится сцена аварии, сводящая меня с ума, – то какого чёрта тебе от меня надо? – Голос становится надрывистым и глухим.

– Тогда кто, что тебе надо? – И вдруг я вспоминаю факт, упущенный мной при разборе видения.

Женщина за рулём. Первоначально я думал, что это та же женщина, то есть моя жена, которая снилась мне раньше. Женщина с фотографии. Но когда я выехал на встречную полосу и поравнялся с внедорожником, то в боковом стекле увидел абсолютно другое лицо. Здесь что-то не то. Определённо это, возможно, ключевой момент. Я не ошибаюсь, я уверен, что это были разные лица. За рулём машины была не та женщина, что на снимке. В аварии погибла не она. Тело вздрагивает, словно меня ударил мощнейший заряд тока. Слово «погибла» оказалось тяжелее любого удара кулаком. Почему в голове пронеслось именно оно?

– Нет, нет, нет. Я этого не могу знать. – Превращаюсь в настоящую юлу, вращающуюся на одном месте. Руки обхватывают голову и желают её раздавить. Ногти впиваются в виски. Хочу вытащить из себя, прежде всего из головы, эти мысли – мысли о том, что в той аварии выжил только я один. Не хочу так думать, но мозг упорно посылает эту информацию.

– Нет, никто не погиб, слышишь. Никто! – я похож на человеческий эмбрион: так же скрючен, только не во чреве матери, а на холодном бетонном полу.

Такие мысли меня убивают. Разрывают душу на мелкие кусочки. Они погибли. Погибли по моей вине. Все – женщина, две девочки и собака.

Ещё некоторое время пытаюсь оторвать себе голову, чувствую, что расцарапал кожу на голове до крови. Только так я мог заставить себя не думать в этом ключе. Я не убийца.

И тут же в глазах появляется телевизор, тот самый, на котором красуется пыльная надпись «УБИЙЦА». Если, когда её обнаружил, я не понимал, к чему она и какое отношение имеет ко мне, то сейчас она не кажется уже такой необоснованной.

Я их убил.

Всех одним махом. Если я не поехал за ними, то все были бы живы, а я не оказался бы запертым чёрт знает где. Вот теперь ситуация немного и прояснилась. Правда постепенно всплывают наружу, но хочу ли я её знать? Это только верхушка грёбаного айсберга. Боюсь узнать, что там за основание.

Не знаю, сколько моё бренное тело просидело на холодном полу около стены, в ожидании чего-либо, но это пошло на пользу. Буря мыслей, атаковавшая голову, после того как я вернулся со снежной дороги, сошла на нет. Находясь здесь, я уже ничем не могу помочь тем троим и собаке. Единственное, что я могу, так это узнать правду. А чтобы её узнать, я должен выбраться отсюда. Моё внимание снова захватила дверь. Мне по-прежнему не давала покоя та ниша в центре двери. Для чего она? Это замочная скважина? Тогда где ключ?

Он где-то здесь, и его надо найти.

Это игра, и смысл её в том, чтобы усложнить мне жизнь, причинить как можно больше боли и страдания. И я уверен, что эта игра ещё не закончилась, а закончится она тогда, когда я приду к правде – вспомню всё. Нередко посещает мысль – а хочу ли я узнать эту правду. Чем дольше здесь пребываю, тем отчётливей понимаю, что правда не такая уж светлая и радостная. Может, лучше оставить всё как есть? Нет. Так ещё тяжелей. Я должен всё узнать и выяснить, кто те люди и что с ними произошло, а самое главное, выяснить, живы ли они.

Ключ, ключ, ключ. Вот моя первоочерёдная задача, она же миссия. Чувствую себя персонажем компьютерной игры, получившим задание выбраться из запертой комнаты. Кажется, такая игра называется квест.

Здесь есть ключ, просто его надо найти. Уверен, что дырочка в дверном полотне и есть замочная скважина, по-любому же она неспроста там. Да и другой щели нет, которая могла бы служить замком.

Решаю обследовать каждый уголок комнаты. Проверяю все предметы, находящиеся здесь: стол, раковину, телевизор, холодильник. Стол ощупал вдоль и поперёк, но ничего отдалённого похожего на ключ не нашёл. Раковина тоже не дала результата, хотя подумал, что дважды один и тот же предмет не может служить тайником. Это игра – квест. А насколько мне известно, в квесте какой-либо предмет не может больше одного раза быть использован в качестве подсказки или ключа. Именно по этой причине ведро, где всё так же бултыхалось дерьмецо, сразу же было исключено из списка потенциальных тайников.

Холодильник и телевизор тоже ничего не дали. Да в принципе они сыграли свою роль в этой пьесе. Тогда где он, ключ. Здесь не так много предметов, которые ещё не использовались мной в качестве игрового инструмента.

Язык. Банка с языком. Вот что ещё не было вовлечено никоим образом. Внутри всё забурлило, придав тем самым надежду на долгожданное спасение. Его же не для эстетической красоты поместили в стеклянную колбу с раствором. Тогда для чего? Думай, чёрт тебя побери, думай.

Неспешно подошёл к месту, где тот самый язык лежал на полу, в окружении сотни стеклянных осколков. Я долго смотрел на него, опустившись на одно колено, и пытался прикинуть, что с ним можно сделать. И чем дольше размышлял над этим, тем больше понимал, что он явно не может быть ключом. Размер отрезанного человеческого органа намного превышал диаметр имеющегося отверстия в двери. Да и главное – как он откроет дверь. Нет, чёртов язык несёт какую-то другую информацию, ту, которая мне пока непонятна.

Всё так же стоя на одном колене, обхватил голову рукой. Что делать, я не знал. Не знаю, как открыть этот металлический кусок говна. Большим и средним пальцами руки надавил на виски, затем стал делать вращательные движения, в надежде на то, что это поможет в поиске нужного элемента. Но вся эта хрень никак не помогала. Чувствовал себя в этот момент спящим вулканом, который вот-вот должен пробудиться после многовековой спячки и взорваться, накрыв своей огненной лавой всё вокруг. Вот что я испытывал. Трудно удерживать разум в покое, когда неудача выбивает почву из-под ног, а потом ещё давит и давит, пытаясь расплющить тебя как жалкого слизняка.

Мне хотелось что-нибудь сломать, разбить, а лучше ударить больного ублюдка, затеявшего со мной всю эту конченную херню, из которой нельзя выбраться. Я встал и начал крушить всё, что можно было.

Сперва досталось старенькому телевизору, на котором по-прежнему виднелась надпись «УБИЙЦА».

– Я не убийца, слышишь? Не У-БИЙ-ЦА. – С последним произнесённым словом я свалил его на пол и наслаждался звуком разбивающегося экрана. Затем досталось раковине. Она была такая хлипкая и нетяжёлая, что с ударом ноги легко поменяла своё положение, оказавшись практически на полу. На десерт я оставил холодильник, который был завален на боковую сторону с таким удовольствием, что это трудно описать. Затем я закричал как разъярённое раненое животное, разрывая на себе последние остатки рубашки. И вот, стоя полуголый, в одних белых штанах, со временем ставших цвета грязи, я напоследок пнул полупустую банку с кормом, которая всё так же стояла на полу. Она отлетела в сторону словно футбольный мяч, ударилась о ближайшую стену, разбросав последние остатки дарованной мне еды, и мирно улеглась на полу.

Моё безумство проходило небыстро, но за эти несколько минут, а может даже и секунд, я почувствовал некое облегчение. Вся злость, обида и ярость вырвались наружу, тем самым позволив телу и разуму очиститься.

Стоит сказать, что если голова и была отчищена, то вот тело нет. Наверное, удар ногой по раковине не дался просто так. Тёплая струйка стекала по левой стороне живота. Видимо, один из швов не выдержал моего буйного поведения. Но сейчас меня это мало интересовало. А вот что действительно меня заинтересовало, так это банка с кормом. Когда пущенный мной, как футбольный мяч, снаряд ударился о стенку, то при его приземлении я услышал характерный металлический удар. Можно было подумать, что это был звук, изданный банкой, но слух подсказывал, что такой звук она издать не могла. Да и произошёл он до того, как банка упала на пол. Я сделал молниеносный вывод, что на дне банки, как и в случае с ведром, что-то спрятано. Значит, теория о том, что желанный ключ от двери находится именно здесь – внутри помещения, оказалась верна. Хотя рано делать такое заключение, мало ли что там выпало из банки, может быть это вовсе и не ключ, а что-нибудь ещё.

Если секунду назад во мне царил настоящий ураган, то сейчас наступил полнейший штиль, лишь громко стучащее сердце свидетельствовало об обратном. В голове тут же пронеслось множество вариантов, что за предмет это мог быть. По звуку можно точно сказать, что он металлический, а самое главное, размер небольшой. Опять подумал о ключе, о таком, что висит у каждого на связке. Но пущенный взгляд на дверь, где красовалась та самая нестандартная замочная скважина, заставил не радоваться раньше времени – уж слишком мал предмет, чтобы быть заветным ключом.

Крадущимися шагами, как будто лежащий предмет мог сбежать от меня, стоит мне только повернуться в его сторону, я направился к нему. Нас разделяло каких-то пару шагов, но даже отсюда было трудно разглядеть, что это. Когда дистанция сократилась до одного шага, мне всё же удалось идентифицировать предмет.