скачать книгу бесплатно
– Вырубай, башка щас лопнет, – сказал Блестящий. – Что ты только слушаешь… Батя у меня таким голосом орал, когда пьяный был.
Я выключил проигрыватель. Ну конечно, подумал я, ничего удивительного.
О «Гражданской обороне» я узнал в 92-м году, когда пришел на встречу со студентами факультета журналистики МГУ. Один наглый долговязый парень вместо того, чтобы поддержать разговор о книгах или о журналистике, спросил, слушаю ли я современный российский рок. Я тогда засмеялся. Я вообще редко слушал музыку.
А долговязый не унимался и продолжал говорить: послушайте, мол, «Гражданскую оборону», я уверен, что вам должно понравиться. Я потом совершенно позабыл об этом, а потом, гуляя по Арбату, наткнулся на надпись черным фломастером на стене: «Гражданская оборона», где буквы «а» были стилизованы под символ анархии. Вспомнил, спустя пару дней ради любопытства раздобыл у знакомых самопальную кассету с криво напечатанным черно-белым вкладышем, поставил дома в магнитофон – и ошалел.
– Время сейчас такое говно, – продолжал Блестящий. – Вроде и посвободнее, караулы ослабили, на армию совсем болт положили, а грузовики с продуктами ходят реже, и жратвы стало меньше, черт его знает, дед, что будет… Нас тут все забыли нахер. Горбачев забыл, а Ельцин с Гайдаром своим и Чубайсом и подавно забыли. Ты писатель, да, так пиши, пиши! Про всё напиши! Как нас тут забыли, как мы тут живем как звери, как боимся… Ты же не знаешь, да, точно, ты же не знаешь! Ха!
Он наклонился – из его рта воняло – и понизил голос до хриплого шепота:
– Тут жесть происходит, понимаешь? Тут страшно. Тут Черный Покров. Тут мертвые святые ходят тенями. И твари эти, и люди как чудовища, и чудовища как люди…
Пока Блестящий говорил это, лицо его выглядело совсем иначе, будто у испуганного ребенка.
– Что за… О чем ты? – ошарашенно спросил я.
– Весело тебе тут будет, дедуль, – Блестящий снова криво улыбнулся и замолчал.
Мы свернули с трассы и выехали с асфальта на грунтовую дорогу, проходящую через сосновый лес. Машину затрясло сильнее. Вскоре за очередным поворотом кончился лес, и за ржавой перекошенной табличкой с надписью «Светлое» показалась деревня.
Мы проехали несколько покосившихся домиков с крышами из дырявого рубероида, с длинными покосившимися заборами и разросшимися палисадниками, со штабелями гнилых досок, накрытых брезентом. Людей на улице не было.
– Уже почти, – сказал Блестящий. – Вот у этого дома останови.
Я подвел машину к дому, на который он указал.
– Выходи, – скомандовал Блестящий.
Пришлось открыть дверь и выйти из машины.
– Отдай ключи, – сказал Блестящий.
– Зачем?
– Чтобы ты не сбежал. Думаешь, я тут найду хоть еще одного придурка с машиной? Гони давай, таксист.
Я отдал Блестящему ключи, тот сунул их в карман, захлопнул дверцу, хитро посмотрел на меня, ухмыльнулся, снова ткнул мне в лицо обрезом.
– Жди, я недолго. Поговорю с человечком и вернусь.
Я кивнул.
Блестящий пошел к дому в выцветших досках цвета гнилого персика. Медленно, осторожно, сначала заглянул в одно окно с почерневшим наличником, потом в другое. Потом встал у калитки, просунул руку, вытащил крючок с другой стороны. Прошел во двор, поднялся на крыльцо, неуверенно дернул дверь – она оказалась открыта. Потянул дверь на себя и боком протиснулся внутрь.
Я вспомнил, что оставил сигареты в машине. Протиснул руку в открытое окно, нашарил в бардачке пачку, вытащил, зажал в зубах сигарету, закурил.
В доме грохнул выстрел.
Я вздрогнул.
Раздался еще один выстрел. Вдалеке залаяли собаки.
Я крепко сжал пальцами сигарету и затянулся, не отводя взгляд от крыльца.
Дверь резко распахнулась, но на крыльцо вышел не Блестящий.
Это был высокий небритый мужик в растянутой белой майке и синих тренировочных штанах. В руке он держал пистолет Макарова.
Он вскинул пистолет и навел на меня ствол.
– Так, ты, урод! Ты еще кто? – резко и нервно крикнул он, не сходя с крыльца.
Я не понимал, что отвечать, но на всякий случай бросил сигарету и поднял руки.
– Я, ну… Я писатель. У меня нет оружия, не надо стрелять.
– Писатель? Ты что тут забыл? Это его машина? – человек с пистолетом кивнул в сторону дверного проема.
Он выглядел так, будто его разбудили с тяжелого похмелья. Опухшее красное лицо, всклокоченные волосы, явно не знавшие мытья как минимум несколько недель, нервные, дерганые движения, сиплый голос.
– Это моя машина, – сказал я. – У него в кармане мои ключи. Мне бы их забрать, и я бы просто уехал отсюда. Я вообще не знаю, кто он.
– Почему вы вместе? – вскрикнул человек, медленно сходя с крыльца и не отводя пистолет.
– Мы не то чтобы вместе… Он тоже угрожал мне оружием и заставил приехать сюда.
– Ты мне не заливай, урод, – незнакомец медленно приближался, продолжая держать меня на мушке. – Ты откуда вообще? Из «Прорыва»? Из ментов?
– Я не отсюда.
– А похож на местного. Ладно. Был бы из ментов, я б тебя помнил.
Кажется, где-то я уже слышал это.
Подойдя ближе, незнакомец внимательно осмотрел меня с ног до головы, потом осмотрел машину, потом снова меня.
Потом опустил пистолет.
– Ладно, – повторил он. – Мне срать, кто ты такой и откуда. Помоги закопать этого.
С этими словами он опять кивнул в сторону дома.
– А меня не застрелишь? – спросил я.
– Не будешь выпендриваться – не застрелю. Пойдем.
Мы поднялись по крыльцу и прошли через сени в избу, слабо освещенную керосиновой лампой. Под ногами скрипели доски.
Классическая деревенская картина – замазанная глиной стена печки, гобелен с оленями на стене, иконы в углу, кровать на пружинах с драным матрасом. Из кухни воняло чем-то пережаренным.
И этот спертый запах затхлой одежды, пыли и старых обоев.
Блестящий лежал на полу посреди комнаты, нелепо раскинув руки, с открытыми остекленевшими глазами. Полы его камуфляжной куртки разметало в стороны, по футболке на животе растекалось черное пятно, еще одно, чуть поменьше – на груди.
Второй мертвец за час.
– Разбудил меня, пидор, – сказал незнакомец. – Водки выпьешь?
Кажется, без водки тут никак. Я кивнул, не переставая смотреть на труп Блестящего. Снова стало отвратительно, как тогда, с мертвецом в машине.
– Щас все организуем, папаш, водочка что надо… – сказал незнакомец, спокойно перешагнув через труп.
От него несло нечищеными зубами и перегаром.
– Вы с ним, кажется, не поладили.
– О да-а-а, – протянул он. – Этот дохлый мужик много говна натворил на своем веку. Вредный мужик. Хорошо, что дохлый.
Он подошел к буфету, вытащил бутылку водки, разлил по стаканам.
– Держи, – он протянул стакан прямо через тело Блестящего.
Я залпом выпил, поморщился, крякнул. Водка обожгла нутро.
Незнакомец тоже выпил, поставил стакан.
– Тебя как зовут-то? – спросил он.
– Андрей. Я писатель и журналист. Я тут, чтобы собрать…
– Да насрать всем, для чего ты тут. Сейчас ты тут, чтобы помочь мне избавиться от этого, – он опять кивнул на труп. – Закопаем и дело с концом. Меня Корень зовут, рад, как говорится, знакомству. А это еще…
Корень посмотрел в сторону раскрытого окна; я взглянул туда же.
На подоконнике, свесив короткие пухлые ножки, сидел маленький толстый человечек, ростом меньше метра, совершенно голый, лысый, круглопузый, с непропорционально большим приплюснутым носом и маленькими глазками, заплывшими жиром. Его лицо выглядело до невозможного уродливым.
А потом я увидел, что его ступни больше похожи на мягкие розовые копытца.
Человечек приоткрыл слюнявый рот и с удивлением разглядывал труп Блестящего.
– Пш-ш-шел отсюда! – рявкнул Корень до того, как я успел хоть что-то сообразить.
Человечек вздрогнул, пробормотал что-то неразборчивое, неуклюже соскочил с подоконника наружу, плюхнулся в заросший лопухами палисадник и пустился наутек.
– Вечно лезут, когда не надо… Что вылупился? Давай копать, – он хлопнул в ладоши, явно повеселев после водки, и указал пальцем в сторону сеней. – Там лопата, возьми.
Я оглянулся – в углу сеней стояла лопата, испачканная в навозе.
Я взял лопату, а Корень подхватил труп Блестящего под лодыжки, приподнял их, напрягся и с кряхтением поволок тело к выходу.
– Может, помочь? – неуверенно предложил я.
– Ну тебя… – прокряхтел Корень. – Писатель. Лопату неси, потом копать будешь.
И остановился, потому что снаружи раздался бодрый и звонкий голос.
– Добр-р-ое утро!
Корень бросил тело Блестящего, нахмурился, осторожно выглянул в окно и смачно выругался.
– Да твою мать…
Корень сплюнул на пол, отобрал у меня лопату, швырнул ее в сторону, снова выругался, потом наклонился ко мне и быстро зашептал:
– Так. Я буду говорить, а ты будешь мне поддакивать и во всем соглашаться. И оба будем в шоколаде. Понял? Это бешеный человек.
Я кивнул.
Корень притворно улыбнулся, вытащил из кармана пистолет, проверил обойму, снова сунул в карман и открыл дверь.
– Стой за мной и не высовывайся особо, – прошептал он напоследок, а затем вышел на крыльцо. – Здра-а-авствуйте, товарищ капитан! Давно не видел!
У моей машины, опершись рукой о капот, стоял высокий мужчина в темном парадном кителе с воротником-стойкой и капитанскими погонами, но без положенной к нему фуражки на голове, в ослепительно белых штанах. У него были нестриженные смолянисто-черные волосы с вьющейся челкой, крепкие скулы и большие глаза.
Пока Корень не видел, я опустился на корточки перед телом Блестящего, нашарил в его кармане ключи от машины, положил к себе.
Капитан улыбнулся во все зубы, зачесал пятерней волосы назад и пошел к крыльцу.
– А вы, дорогой, охоту затеяли? Уток стреляете? Или по грибы? Как думаете, можно ли стрелять в грибы? С одной стороны, конечно же, технически можно, ведь технически можно все, но смысл в этом, смысл? Понимаете?
Он говорил мягко и быстро, слегка картавил и не переставал улыбаться. В его речи не было «гэканья», к которому я уже успел привыкнуть за этот час. Видимо, не местный. Несмотря на легкую сутулость, в нем ощущалась внутренняя стать, точно у белогвардейского офицера из старого кино.
– А вы опять про ваши грибы, товарищ капитан, – улыбнулся в ответ Корень.
– Постоянство – путь к вечности. А что такое вечность? Вечность противостоит силам хаоса. Не для того ли мы здесь? А что это за товарищ интеллигентного вида из-за двери выглядывает? И откуда у вас такая роскошная машина? В наших краях таких, сами знаете…
Корень нервно метнулся взглядом в мою сторону и продолжил, уже не улыбаясь:
– Это мой старый друг… Андрей. Ему жить негде, вот и… А машину, ну, в городке нашел, в гараже стояла. Чуть починил, и вот на ходу, как новенькая.
– Конечно, конечно, – еще быстрее заговорил капитан. – Мы же тут все друзья, у нас нет другого выхода. Кстати, о друзьях! Я тут недавно слышал, что еще один ваш, эмм, друг собирался вас навестить. Совершенно, понимаете, неожиданно. Прямо даже очень внезапно, я бы сказал.
Капитан тоже перестал улыбаться. Он остановился прямо перед нижней ступенькой крыльца, сложил руки за спиной и выжидающе смотрел на Корня.
Я заметил, что Корень прячет руку в кармане, в который положил пистолет, и его запястье напряжено.
– Да? И кто же? – спросил он капитана.
