скачать книгу бесплатно
– Ты бы мне не позволил избавиться от него, – спокойно так произнесла жена и легла на постель, приглашая меня побыстрее заняться любовью.
На душе у меня было так мерзко. Даже появилось чувство сродни ненависти к ней. Чтобы не натворить бед, я выскочил из комнаты и гулял по улицам до самого утра. Когда возвратился, Ксана уже спала, не испытывая угрызения совести.
Утром она вела себя, как ни в чем не бывало. Мечтала о нашем свадебном путешествии в Грецию, которое должно начаться на следующий день.
В Греции Ксана вела себя раскованно и весело, таскала меня по экскурсиям – и вскоре я помирился с ней, простив то, что она сделала без моего ведома. Я списал ее поступок на молодость – и успокоился. Через время с ее подачи я уже стал думать, что нам действительно было еще рано заводить ребенка.
После окончания училища по моей просьбе меня направили в армейский спецназ. Нам выделили ведомственную однокомнатную квартиру. Когда мы ее осматривали, Ксана как бы между прочим сказала:
– Вот видишь, здесь даже негде было бы поставить детскую кроватку.
И я опять согласился с ней.
Мы купили мебель, оборудовали квартиру и стали жить обычной жизнью. Мне приходилось ездить в спецкомандировки, об опасности которых я Ксане ничего не говорил, чтобы ее не волновать.
Она оказалась никудышней хозяйкой. Квартиру убирать не любила, но еще больше – готовить. Показывая мне свои красивые руки с длинным маникюром, она всегда говорила:
– Ну разве такими руками можно чистить картошку и возиться с сырым мясом? На что они будут похожи!
И я опять соглашался с ней, жаря картошку и бифштексы сам. Зарплата у меня была неплохая, но ее постоянно не хватало из-за ее бесполезных трат.
Когда я говорил Ксане об этом, она надувала свои красивые губки и пускала слезу, укоряя меня в жадности. И я опять отступал. Вот так и складывались наши отношения до определенного момента, который перевернул мою семейную жизнь с ног на голову.
Однажды я раньше на два дня вернулся из командировки. Наш самолет прилетел ночью. Я взял такси и поспешил домой, предвкушая удовольствие от сюрприза, связанного с моим неожиданным возвращением.
Я открыл своим ключом дверь, снял обувь и, достав из рюкзака бутылку шампанского и конфеты, на носочках стал приближаться к кровати. В комнате было темно из-за зашторенных штор. Я тихо поставил бутылку и коробку на тумбочку, а сам присел на корточки возле кровати. Протянув руку, я хотел погладить грудь Ксаны, а коснулся чьей-то волосатой груди. Не поверив собственным ощущениям, я начал спускаться рукой вниз и нащупал мужские гениталии.
– Угомонись, ненасытная, – пробормотал кто-то мужским голосом во сне. – Дай хоть немного поспать.
И в эту секунду у меня в голове что-то щелкнуло. Я изо всей силы сжал хозяйство мужчины. Его вопль, наверное, разбудил весь дом. Он попытался вскочить, но я вырубил его ударом в солнечное сплетение.
Тут зажглась настольная лампа – и я встретился с испуганным взглядом жены. Она забилась в изголовье кровати, прикрыв одеялом голое тело и не скрывая ужаса на лице.
– Не бей меня, – закричала она. – Это не то, что ты думаешь.
– А что тогда? Объясни. Можешь познакомить меня со своим любовником, и мы станем дружить семьями. А если серьезно, скажи, где ты нашла такого труса, который закрылся с головой простыней и не собирается встать на защиту чести своей дамы?
Недолго думая, я сорвал с мужчины простынь – и застыл в недоумении: передо мной на моей постели с моей женой лежал мой друг Виктор. Я закрыл на мгновение глаза, подумав, что ошибся и этот мужчина просто похож на него.
Но когда открыл их – никакого сомнения уже не было. Я сел на стул и долго смотрел на перепуганных любовников, застывших на кровати.
Потом я встал и стал собирать вещи Ксаны в чемоданы, швыряя их, как попало.
– Что ты делаешь? – не выдержал первым Виктор.
– Собираю шмотки твоей любовницы, чтобы ты, уходя, захватил с собой не только её, но и шмотки, без которых она ничего собой не представляет.
– А на кой она мне нужна? У меня есть жена. Не приведу же я её в свою квартиру.
– Ничего. Будете жить втроем. Сейчас это практикуют, – сказал я, закрывая чемоданы.
– Ты с ума сошел! – завопила Ксана, по всей видимости, уже придя в себя. – Я твоя жена, и эта квартира такая же моя, как и твоя.
– А ты чего разлегся! – возмутилась она, спихнув Виктора с кровати.
Он упал на пол, потом вскочил и стал, торопясь, одеваться.
– Надеюсь, ты Алене ничего не скажешь? – заискивающе глядя мне в глаза, спросил он. – Ты же мой друг.
– Был им до того, как ты забрался в постель к моей жене.
– Так она сама к себе меня затащила, а я не устоял перед ее сексуальностью. И не один я. Их много здесь перебывало, пока ты бывал в отъездах.
– Заткнись, сволочь, – заорала Ксана, – и выметайся отсюда. Слизняк вонючий!
– Сама ты потаскуха! – выкрикнул ей в ответ Виктор и бегом помчался к двери.
– Одевайся! – приказал я Ксане.
– Зачем? Сейчас ночь. Иди в душ – и ложись спать.
– Одевайся, – повысив голос повторно, сказал я ей и подошел вплотную к кровати.
Наверное, вид у меня был тот еще! Она в страхе вскочила с кровати и стала натягивать на себя валявшиеся на полу джинсы и футболку.
– Кроссовки, – сдерживая рвущуюся из себя злость, прорычал я.
Ксана бросилась в коридор и вернулась уже в уличной обуви.
– А теперь бери оба чемодана и вали отсюда, – заорал я, уже не сдерживая свои эмоции.
– Куда? – заикаясь спросила Ксана, побелев, как мел.
– На все четыре стороны!
– Ты не можешь выгнать меня. Я твоя жена, к тому же беременная.
– От кого? – устало спросил я, чувствуя, что силы покидают меня.
– От тебя. От кого же еще?
– Тебе виднее, но в это отцовство меня не впутывай.
– Тебя выгонят из армии! – пригрозила она. – Я пройду все кабинеты, но не позволю, чтобы ты меня выгнал, как паршивую сучку.
– А ты и являешься ею. Так что ищи подходящую себе конуру и трахайся со всеми кобелями подряд. Мне уже по фиг.
Не желая больше никаких разговоров, я вынес на площадку чемоданы, а потом выпихнул туда же упирающуюся Ксану.
– И что потом? – тихо спросила Тая.
– Скандал, позор, десятки объяснительных, а потом развод, о котором до сих пор тошно вспоминать. Ксана изображала на нем жертву, которую муж постоянно избивал, не трогая лица и рук. Она меня представила таким монстром, что впору было изолировать от общества. Чуть службу не потерял, но на помощь пришли соседи, которые заявили, что никогда не слышали из нашей квартиры ни ссор, ни скандалов, ни криков Ксаны и ни разу не видели ее избитой. Участковая больница тоже подтвердила, что она к ним с побоями не обращалась. Но главное – бабушки, которые постоянно сидят на скамейке перед домом, коллективно заявили, что в мое отсутствие к Ксане приходили посторонние мужчины и оставались у нее на ночь.
Нас развели. Ксана уехала к родителям, а я перевелся в другое подразделение подальше от этих мест.
Глава 5
– Тяжело пережил этот скандал? – спросила Тая, взяв пальцы Германа в руку.
– Да. Ведь я любил ее с первого класса. Я прощал Ксане все, баловал ее и был уверен, что она испытывает такие же чувства ко мне. Оказалось, что я заблуждался. Во всем. Даже в дружбе. Всю эту ситуацию я воспринял как предательство, что усилило мои переживания. Никому не хочется осознавать себя лохом.
Да, я когда-то был наивным, глупым и смешным романтиком. Я любил и обожал свою жену. Я носил ее на руках и лез из кожи вон, чтобы сделать для нее все. А в итоге приехал, как в анекдоте, раньше времени с работы всего на день. И мои розовые очки вместе с тогдашней жизнью разлетелись на куски осколками внутрь. Я помню, как она нелепо и глупо оправдывалась, прикрывая нагое тело простыней. Как искренне врала мне в глаза, и на ее ангельском лице при всей этой откровенной лжи не дрогнуло ничего.
– Что ж, поверь мне, которой также нелегко пришлось в личной жизни, что за каждым пережитым испытанием – ступенька вверх. Чем больше их преодолеешь, тем выше поднимешься. По себе знаю. И как ты жил дальше? Избавился от чувств к жене?
– Бывшей. Избавился настолько, что не раз задумывался, за что я любил её и почему своевременно не увидел, насколько у нее гнилая душонка.
– Сколько лет прошло после вашего развода?
– Девять.
– И ты больше не захотел создавать семью?
– Я помню, как развелся и пил с приятелями. В течение пяти лет даже мысли не допускал о следующей женитьбе, так как с омерзением и содроганием вспоминал предыдущую. Счастье, что детей не осталось от этого узаконенного фарса. Благодаря Ксане, конечно. Я-то настаивал на ребенке, а она мне все твердила, что не готова стать матерью, что боится.
В какой-то момент я решил, что она права и что ей нужно время, чтобы морально повзрослеть.
– Так что в этом ты должен благодарить Ксану, иначе стал бы «воскресным папой». А учитывая твою службу, эти воскресенья были бы крайне редкими. Да и детям не гоже расти без отца. И кто знает, что она бы им о тебе рассказывала, – высказала вслух свои мысли Тая.
– Да, я тоже думал об этом.
– А как складывалась твоя личная жизнь после развода? Влюблялся в кого?
– Года три на женщин совсем смотреть не мог. Каждая из них казалась предательницей и лицемеркой. Вообще – то мое отношение к женщинам сильно изменилось. Тех, которые на ночь, в расчет не беру. Переспал – и чао.
В последние два года стал задумываться, что нет ничего хорошего в том, чтобы жить бобылём. Одиночество стало прилично напрягать, особенно когда возвращался из командировок в пустую квартиру с пылью на мебели и затхлым воздухом. Но главное – поговорить было не с кем, отдать кому-то накопившуюся нежность и поделиться любовью.
Уж так получалось, что ни одну женщину, с которой знакомился, я не видел в роли жены и матери своих детей. Нет, здесь дело не в излишней требовательности. Я сам не без недостатков, поэтому не искал идеальную. Если бы я полюбил её, то полюбил бы и её недостатки. Но любви ни к одной не испытывал. Интерес – да, влечение -тоже, но со временем они исчезали, и я оставался всё в той же отправной точке. Работал в основном мой разум, а сердце молчало. А без него как строить долгосрочные отношения? Второй раз наступать на одни и те же грабли не хотелось.
Хорошо, что все надежды и мечты не разбились до конца, несмотря ни на что. И снова захотелось той самой «настоящей» любви, той самой «настоящей» семьи, и ту самую «идеальную» любимую, родную и верную женщину.
Но она никак не встречалась, поскольку у меня был один серьезный «пунктик»: я не испытывал доверия ни к одной из встретившихся женщин. Как-будто бы и повода не было, но интуиция предостерегала – и я разрывал эти отношения. Вот такой я привередливый и излишне критично настроенный, милая.
Словом, сказки остались сказками, а реальная жизнь оказалась совсем не радостью и счастьем. Но другой у нас нет, приходиться жить такой жизнью, которой живем. И, в конце концов, виной всему мы сами, потому и жизнь она такая, какой мы ее делаем. Разочарована?
– Почему такой вопрос? – удивилась Тая. – С какой стати я должна разочаровываться? У нас с тобой временный курортный роман, а потому предъявлять претензии друг к другу глупо. Это быстрые и яркие отношения без обязательств. Ведь мы с тобой не преследуем цель построить долгосрочные отношения, не так ли?
Герман ничего не ответил, продолжая смотреть себе под ноги и слушая девушку. Через паузу, поняв, что ответа на свой вопрос не получит, она продолжила:
– Мы же без слов еще «на берегу» решили, я имею ввиду – каждый для себя, что наше общение – чисто временный вариант, поэтому уже в начале мы друг друга ни в чем не обнадеживали, а потому в конце ни я, ни ты не будем обижены. Финал наших отношений – приятные воспоминания. Романтическое настроение не должно противоречить здравому смыслу, согласен?
– Конечно, ты права, и мне трудно возразить что – либо на сказанное тобой, за исключением… Впрочем, это мои личные внутренние размышления.
– Знаешь, Гера, морской бриз и чувство свободы в отпуске может опьянить любого, поэтому немудрено, что даже самый рациональный человек захочет предаться мечтаниям и отпустить все на самотек.
– Ты имеешь ввиду меня?
– И себя тоже. Курортный роман, как показывает жизнь, – это страсть и сильная увлеченность, а не большое чистое чувство. Поэтому чаще всего подобные романы не выдерживают расстояния и отсутствия живого общения, поэтому расценивать эти отношения нужно как веселое приключение без серьезных последствий.
– В большинстве случаев это так. Но ведь есть и исключения, – не согласился Герман.
– Возможно, но я не знаю ни одного человека, курортный роман которого впоследствии перерос бы во что-то серьезное.
– А вдруг мы с тобой исключение? – спросил Герман, пристально глядя в глаза Таи.
– Ты шутишь, – засмеялась она. – Да, я в тебя слегка влюблена, ты во всем мне подходишь, но ведь это в условиях беззаботного отдыха. Но меньше, чем через восемь дней, мы попрощаемся. Даже если возьмем номера телефонов и адреса электронной почты, наше общение продлится какое-то время, а потом сойдет на нет из-за расстояния, которое постепенно сотрет из памяти дни, проведенные вместе в отпуске. В окружении других проблем мы отдалимся и в конце концов утратим интерес к друг другу.
– Слишком рационально и пессимистично, – сказал Герман. – Во всяком случае мне не хотелось бы, чтобы так закончились наши отношения.
– Нужно быть реалистами. Что хорошего в иллюзорных надеждах? Кроме боли и разочарования они ничего другого в себе не несут.
– Как сказать… Не нужно бежать впереди паровоза. У нас еще семь дней, чтобы сделать правильные выводы. А теперь, если у тебя нет ко мне вопросов, пойдем спать. Твое лицо несколько осунулось, когда ты встретила меня. Ты полноценно перестала отдыхать, и я чувствую свою вину в этом.
– Глупости, – отмахнулась Тая. – Я счастлива, что не тоскую в одиночестве, а полноценно провожу время с тобой. Наверное, ты мне послан богом…
– Которого нет, – закончил Герман ее мысль по-своему. Итак, где проводим эту ночь? У меня?
– Мне все равно, лишь бы быть с тобой, – тихо ответила девушка, выйдя из беседки и устремив свой взгляд на окутанное ночной темнотой море.
Взяв друг друга за талии, они медленно направились к отелю.
Оставшиеся дни Тая и Герман провели на пляже и в экскурсиях. В последнюю ночь после занятий любовью они лежали на кровати молча, думая каждый о своем.
– Я завтра улетаю, – с тоской в голосе произнес Герман.
– Я знаю, – Тая не смогла скрыть горечи в голосе.
– Поехали со мной…
– Куда? К родителям?
– Я хотел бы познакомить вас.
– Я не знаю, что тебе ответить, так как не ожидала подобного предложения. Слишком неожиданно.
– Я знаю, но…
– Что «но»?
