Бальзам для уставших сердец

– Так больше не пойдет.

– Вы только теперь это поняли?

– Давайте используем силу комментаторов, медсестра Ли! Вместо того чтобы смотреть ютуб, расскажите о нас в блоге и социальных сетях, а еще напишите обзор.

Джонми посмотрела на Сынбома, как будто считала его жалким:

– Думаете, это сработает?

– Нет! С давних пор все решают деньги! Просто верьте мне! – Сынбом ударил себя кулаком в грудь.

Увидев, что он, полный какой-то уверенности, поднял голову и даже задрал нос, Джонми почувствовала холодок. Даже в Сеуле Сынбом только хорошо лечил пациентов, но не отличался добротой и сочувствием к ним. Она думала, что здесь он покажет хоть какой-то прогресс, но после приезда в Ухву Сынбом стал еще нервознее, чем обычно. Ей казалось, что он до сих пор отрицает реальность, и она беспокоилась каждый раз, когда он намеревался что-то сделать.

Где и что он собирается натворить на этот раз?

Глава 3

Ребенок у хозяйственного магазина

Сынбом пошел в хозяйственный магазин, который располагался на первом этаже, под клиникой восточной медицины.

– Здравствуйте.

– Добро пожаловать, – поздоровался мужчина, который разбирал запасы в углу.

Как только он увидел, что в магазин вошел Сынбом, тут же раздулся, став похож на медведя. Под неодобрительным взглядом хозяина магазина, который стоял скрестив руки на груди, Сынбом протянул первую попавшуюся коробку с витрины. Позже он узнал, что это была ручка от пожарной двери. Она была ему совершенно не нужна, но и нужных ему товаров здесь не было.

– Дайте вот это.

– Девять тысяч вон[8].

– Принимаете карты?

Сынбом достал из бумажника карту и протянул хозяину. Толстая рука тут же выхватила ее. Хозяин небрежно вставил карту в терминал.

Сынбом, наблюдая за его реакцией, украдкой заговорил:

– Дело в том, что я не очень хорошо знаю это место, кто тут самый главный?

– Самый главный?

– Я спрашиваю о человеке, который имеет в городе Ухве большое влияние.

– Значение этих слов я и сам знаю. Но почему ты об этом спрашиваешь?

– Я хотел поздороваться и спросить его мнение, поскольку в первый день приезда со мной случилось нехорошее происшествие.

Хозяин протянул Сынбому карту и окинул его взглядом с ног до головы, словно его слова показались подозрительными.

– А вот мне кажется, все разрешится, если ты первым извинишься перед госпожой Ко.

– Конечно, мне следует это сделать. Но из-за нашей ссоры мне стыдно смотреть ей в глаза, так что я хотел бы получить помощь от самого главного. Я ведь собираюсь работать здесь не один день.

Взгляд хозяина, сосредоточенный на Сынбоме, обратился к проходящему мимо старику:

– О-о, как вовремя. Идите за мной.

Тело хозяина, который шел впереди большими шагами, едва смогло протиснуться через узкий проход. Сынбом быстро схватил коробку с кассы и последовал за ним. Выйдя на улицу, хозяин указал на спину старика, переходившего на другую сторону улицы.

Поношенный костюм, надетый на маленькое тело старика, был таким огромным, что развевался при каждом движении. Судя по длинному кончику ремня, стягивающего его на поясе, можно было предположить, что в молодости старик имел довольно крупное телосложение. В одной руке он держал большую урну, а второй крепко придерживал ее крышку.

– Это он. Старейшина Чан Ёнхо, который живет в деревне Иптонни. Все земли в Иптонни, что находится к востоку от города Ухвы, и окрестные деревни принадлежали ему. Сейчас его дети продали бо́льшую их часть, решив заняться бизнесом в Сеуле, так что у него осталось немного, но из-за его доброго нрава люди следуют за ним. Раз в день он выходит в центр города со своей урной.

– И что в этой урне?

– А? Прах его супруги.

– Что? – вздрогнул от удивления Сынбом.

На это хозяин магазина только усмехнулся, как будто ожидал такой реакции.

– В твоих глазах это, должно быть, кажется чудачеством. Но старейшина говорит, что в молодости недостаточно заботился о супруге, только постоянно ее расстраивал, и потому, когда она умерла, очень сожалел, с тех пор ходит каждый день вот так. Его супруга очень хотела пойти на рынок. А он ей не позволял. По словам госпожи Ко, старейшина тайно встречался с хозяйкой кофейни на перекрестке. Теперь чувствует себя виноватым. Он так раскаивается и приходит сюда каждый день, что кажется, более любящего мужа не сыскать. Не так ли?

«Какой смысл делать что-то подобное, когда человек уже мертв? Это просто для самоуспокоения».

Старейшина Чан, проходя мимо лавки лечебных трав Суджон, прокашлялся и сплюнул мокроту прямо перед входом. Сынбом перевел взгляд на хозяина магазина. Ему показалось, что огромная фигура рядом с ним коротко вздрогнула.

– Характер у него хороший, но с госпожой Ко они не в ладах. Супруга старейшины Чана при жизни с ней дружила. А кстати, когда отключили электричество, мог просто позвать меня. Зачем было пытаться починить все самому? Слышал, с тобой чуть страшная неприятность не случилась! – извиняющимся тоном сказал хозяин магазина, почесывая затылок.

Сынбом тут же повернул голову:

– Что? Откуда вы вообще об этом узнали?

– Как думаешь, кто все починил?

Было очевидно, кто ему рассказал. В Клинике восточной медицины Сынбома как раз есть два болтуна.

– Хочешь, я и впредь буду помогать?

– Нет. Уж с чем-то подобным я и сам справлюсь.

– Боюсь, ты можешь случайно руки повредить…

Сынбом снова поднял уголки рта до предела и быстро прервал разговор, поблагодарив хозяина магазина. Похоже, он был разговорчивее, чем ожидалось. Сынбом уже собирался было подняться обратно в клинику, скомканно попрощавшись, когда откуда-то изнутри выскочил мальчик. Столкнувшись с главврачом, он упал назад. Затем вздрогнул, закрыл лицо руками и пробормотал:

– Никому… не надо.

Слова прозвучали неясно, поэтому Сынбом наклонил голову:

– Что? Нужно быть осторожнее.

Мальчик посмотрел на Сынбома, на его лице не читалось ни капли боли.

– Настоящий мужчина не должен плакать, когда падает. Он должен сам подняться на ноги.

С этими словами мальчик тряхнул руками и встал.

Сынбом кивнул:

– Не играй здесь, иди лучше на улицу. Если хочешь прийти сюда, приводи еще и своих родителей. Хорошо?

Сказав это, Сынбом, даже не послушав ответа, вошел в клинику восточной медицины. Сидевшая за столом регистрации Джонми радостно встала. Она мелкими шажочками подошла к Сынбому и протянула мобильный телефон. У того в голове вспыхнули неприятные воспоминания, и он отодвинулся от экрана.

– Что? На этот раз что такое?

– Почему вы так удивляетесь? Какой толк от одних комментариев? Давайте проведем мероприятие для продвижения.

– Мероприятие для продвижения?

– Я тут увидела, что многие проводят церемонии открытия. Украсим все воздушными шарами, попросим гостей прочитать рекламные речи, пригласим клоунов, а сами будем раздавать листовки! Если уж собрались вести бизнес, нужно проявить активность.

Объяснение Джонми звучало вполне правдоподобно.

– Тогда делайте так, как считаете нужным, медсестра Ли.

– Я точно могу сделать так, как я хочу, да?

Сынбом, неопределенно махнув рукой, вошел в свой кабинет. Прежде чем закрыть дверь, он обернулся и кое-что добавил:

– Главное, чтобы не слишком дорого.

– Конечно, – ответила Джонми, не отрывая взгляда от мобильного телефона.

Это зрелище напрягло Сынбома, но у него было кое-какое важное дело.

* * *

В день мероприятия на улице царило оживление. Перед входом в клинику восточной медицины была установлена арка из воздушных шаров, а за ней стояли музыкальные колонки, рядом танцевали две девушки. Рослый клоун ходил вокруг, надувая воздушные шары на глазах у людей. Он крутил и растягивал их, быстро мастеря пуделей. Взбудораженные дети собрались вокруг него. Каждый из них выпрашивал себе такого же пуделя. Клоун умело крутил их одного за другим и вручал детям.

Сынбом вышел из клиники в очень стильном наряде. Портфель, который он держал в одной руке, был весьма увесистым. Джонми, раздававшая листовки прохожим, увидев Сынбома, подошла к нему:

– Куда вы собрались? Мы же сейчас так заняты!

– У меня есть важное дело, поэтому я ненадолго отлучусь.

– Именно сегодня?

Джонми, округлив глаза, провела взглядом вокруг. Она словно спрашивала, неужели Сынбом не видит всю эту толпу людей, но он только пожал плечами.

– Кто знал, что сегодня все будет так?

– Я же несколько раз говорила!

С большим трудом Сынбом раздобыл контакты старейшины Чана и договорился о встрече, но она оказалась назначена именно на сегодня. Он подумывал, а не перенести ли встречу на другой день, но шанс нужно было хватать тогда, когда он представился. Особенно тот, что касался его будущего. Сынбом похлопал Джонми по плечу:

– Все это, конечно, важно, но прошу вас, поймите: мое нынешнее дело тоже безотлагательное. Я скоро вернусь.

– Но куда вы вообще идете? Что будете делать? Доктор Ким!

Сынбом, проигнорировав крики Джонми, прошел мимо клоуна. Затем вернулся и выхватил у него красный шарик.

– Ты должен раздавать их справедливо. Разве не видишь, что малец протянул руку первым?

Сынбом вручил воздушный шар мальчику, который тянул руку из-за спин других детей, что-то ворча. Он был ниже остальных, поэтому клоун продолжал раздавать шарики другим детям, как будто не замечая его протянутой руки. Мальчик, которого Сынбом встретил на лестнице на днях, посмотрел ему в глаза и снова закрыл лицо двумя руками. Сынбом цокнул языком, взял маленькую ручку мальчика и вложил в нее воздушный шар. Судя по тому, что ребенок оставался здесь уже несколько дней, похоже, он был сыном хозяина магазина хозтоваров. Ну, его отец ведь помог Сынбому.

И клоун, и дети нахмурились, глядя на Сынбома. Он всего лишь вклинился в очередь, зачем так злиться?

– Работайте, работайте! Ребята, дяденька мигом сделает для вас шарики, – кое-как выкрутился Сынбом, а затем продолжил свой путь.

Воздушный шар, ненадолго задержавшись в пустом пространстве, понесся вслед за ветром.

Глава 4

Старейшина Xан Ёнхо

– Слышал, лавка лечебных трав и клиника восточной медицины повздорили.

Старейшина Чан залпом выпил тонизирующий напиток, который купил для него Сынбом, поставил пустую бутылку на стол и облизнул губы. Затем достал из коробки еще один и открыл крышку. Пока старейшина Чан выполнял эти действия, Сынбом окинул взглядом дом. Все, что было в гостиной старого одноэтажного кирпичного дома, – это кожаный диван, телевизор и бутылки со спиртовыми настойками на комоде. На кухне, где сейчас не горел свет, в беспорядке валялись посуда и остатки еды, а за прикрытой дверью спальни был хаос из одеял, на которых лежал старейшина Чан до прихода Сынбома. Повсюду стоял кисловатый запах, но Сынбом учтиво приподнял уголки рта.

– Новости уже и досюда дошли?

– Разве это не большой переполох для маленького тихого городка? К тому же тут все друг с другом знакомы, поэтому мне потребуется всего лишь пара телефонных звонков, чтобы узнать, что ты делал вчера. Да я даже цвет твоего нижнего белья могу выспросить! – сказал старик и расхохотался, раскрыв рот, в котором почти не осталось зубов.

– Ох, даже так? – Сынбом рассмеялся в ответ, но эти слова звучали так правдоподобно, что у него аж мурашки пробежали.

Старейшина Чан, допивая тонизирующий напиток, спросил:

– Но что привело тебя сюда?

– Мне нужна мудрость старшего. Из-за моей нервозности возникло большое недоразумение. Конечно, вина лежит полностью на мне. Нельзя же препираться со старшими. Вот я и хотел бы заручиться вашей помощью.

– Хм, значит, хочешь получить от меня помощь? Но какой тебе прок от старика, весь день сидящего у себя в углу?

Старейшина Чан откинулся на спинку дивана и скрестил руки на груди. Диван скрипел от каждого его движения.

– Слышал, все вокруг слушаются вас из-за вашего добродушия. Сейчас для меня вы – единственный лучик света в темноте. Кажется, я поступаю слишком бессовестно, обратившись к вам сразу с просьбой.

Сынбом достал из принесенного с собой портфеля бумажный конверт. Стоило ему лечь на стол, как серые глаза старика тут же впились в него. Сквозь небольшую щель проглядывали желтые купюры[9].

– Я так поспешил, что доставил вам дискомфорт.

– Нет. Я совсем так не думал.

Старейшина Чан взял конверт, толщина которого, похоже, весьма его порадовала. Его голос зазвучал мягче:

– Зачем же было готовить что-то подобное?

Заглянув в конверт, он рассмеялся.

Если бы это зрелище увидела Джонми, она бы схватила Сынбома за грудки и хорошенько встряхнула, спрашивая, не забыл ли он, что покупать пациентов незаконно, и не хочет ли, чтобы у него отозвали лицензию. Но когда он увидел, как в глазах старейшины Чана зажглась жадность, понял, что беспокоиться не о чем. Купить человеческую душу за деньги… Пусть один раз Сынбом потерпел неудачу, но дважды этому не бывать!

– На самом деле мне и самому госпожа Ко из лавки целебных трав не по душе. Я тебя понимаю. Пусть ты и отреагировал нервно, но разве не из-за сварливого характера госпожи Ко ситуация дошла до такого? Это же ясно как день. Она всегда любит отвешивать колкие замечания и задевать других за живое.

Сынбом энергично закивал. Сколько людей указывало на него пальцем, называя грубияном? Они могли так говорить лишь потому, что не испытали того, через что прошел он. Пройди они через нечто подобное, прекрасно бы поняли его чувства. Какое раздражение, дискомфорт и злость ощущаешь, когда тебя окатывают водой из-под тряпок! К тому же в ситуации, когда простых извинений явно было недостаточно, Суджон еще и вспылила. Сынбом никак не мог взять в толк, почему люди тыкали пальцами только в него. Но когда он встретил человека, который его понимал, почувствовал искреннюю благодарность, идущую из самой глубины души.

– Начинать новое дело в непосредственной близости от конкурентов, конечно, невежливо, но ты ведь совсем на ином уровне! Ты же работал в известной больнице в Сеуле. Не волнуйся. Я сделаю пару телефонных звонков, и недоразумение разрешится. Разве не должны все узнать о случившейся с тобой несправедливости? Людям нужно лечиться в настоящей клинике восточной медицины.

– Ох, спасибо. Меньшего от вас и не ожидал, старейшина.

– Да не за что. Тебе ж непросто было прийти сюда. Ох, что это у меня с памятью? Ничего не дал гостю. Пойми уж. В моем возрасте часто забываешь такие детали.

Старейшина Чан выпрямил согнутое тело:

– Нет, все в порядке. Мне уже пора идти.

– Невежливо отпускать тебя просто так. Подожди немного. Возьми-ка хотя бы то, что принесли мои малыши.

– Что?

Старик вразвалку пошел на кухню. Сынбом, поднявшись вслед за ним, решил, что садиться обратно бессмысленно, и начал бродить по гостиной. Он без особого интереса стал разглядывать настойки на комоде. Тодок[10], женьшень, ого, и даже змея? Раньше, когда Сынбом работал в клинике в Сеуле, один из пациентов в знак благодарности принес ему змеиную настойку, говоря, что она полезна для печени, очищает кровь и предотвращает старение, но поверить в это было невозможно. Поэтому Сынбом просто ее выбросил. Покачав головой, он опустил взгляд, и перед ним предстала урна, которую он уже видел раньше.

«А-а, урна с прахом его жены, которую старик носит с собой».

Рядом с белой урной, которая имела голубоватый отлив, стояла старая фотография. Похоже, это было групповое фото, которое кто-то сделал во время совместной поездки, но лицо женщины, стоящей в середине, выглядело знакомым. Сынбом вытаращил глаза и внимательно уставился на нее. Фото было старым и размытым, поэтому он не понимал, узнает лицо или нет.

– Это наша первая и последняя семейная фотография.

Сынбом удивленно повернулся и увидел, что старейшина Чан незаметно подошел к нему и теперь протягивал черный пакет.

– Это голубые яйца. Их принесли мои дорогие малыши.

– Спасибо.

Когда Сынбом взял пакет, старик протянул руку и погладил урну.

– Много трудностей моя жена здесь натерпелась после замужества. В нашей семье важна преемственность, а она родила трех дочерей подряд! Конечно, моя мать часто ее ругала. К счастью, когда она наконец родила сына, с ней стали обращаться намного лучше, но и тут она настрадалась, потому что ребенок родился слабеньким. Возложив на ее плечи заботы о доме, сам я занимался делами снаружи. Уверен, ей от этого было невыносимо. Верно говорю?

– Да, похоже, что так.

«Где же я видел это лицо?»

– Когда жена внезапно погибла из-за несчастного случая, я вдруг резко пришел в себя. Понял, что надо было больше о ней заботиться. Когда я увидел готовое к кремации тело, от которого остались только кости, чуть совсем из ума не выжил. Поэтому везде ношу эту урну с собой, думая, что моя жена всегда рядом. В жизни она не знала никого, кроме меня, так почему бы ей не сопровождать меня и после смерти? Раз уж я так истязаюсь, может, однажды мы хотя бы раз увидимся?

– Да, возможно.

Сынбом кивнул. Он уже прекрасно знал эту историю и только снова задался вопросом, какой смысл заботиться о жене, когда она уже умерла. Думает, что она будет рядом даже после смерти? М-да. Старик пристально посмотрел на Сынбома. Тот, почувствовав, что о его мыслях догадались, быстро проговорил:

– М-м, как бы это выразиться? Не знаю, могу ли так говорить, но вы правда любящий муж.

Губы старика расплылись в улыбке до ушей. Видя, что даже его глаза приняли форму полумесяцев, Сынбом подумал, что старейшине действительно понравились эти слова.

– Что ж, я, пожалуй, пойду. С удовольствием съем эти яйца.

– Давай. Просто доверься мне и иди.

Старейшина Чан помахал похожей на сухую ветку дерева рукой. Черный полиэтиленовый пакет в руке Сынбома зашуршал. Похоже, все шло хорошо. Явное изменение в поведении старика вселило в Сынбома уверенность, что деньги были потрачены не зря. Выйдя за облупившуюся калитку, он пошел вдоль высокой стены. Вдруг перед ним возникла женщина.

– Что ты здесь делал? – закричала она.

От ее внезапного появления Сынбом выронил пакет. Это была женщина с фотографии. Та самая тетушка-призрак, которая распутала шов на животе в лавке лечебных трав Суджон?!

– Я спрашиваю: что ты здесь делал?

– А! А-а-а!

Сынбом какое-то время не видел призраков, поэтому решил, что у него все прошло.

«Разве после приема лекарств я не поправился? Или надо было принять больше? Неужели я все еще ослаблен? Почему я до сих пор ее вижу?»

Шокированный этой невероятной реальностью, он подхватил с земли пакет и побежал. Женщина последовала за ним.

– Уа-а-а-а!

Ее синее лицо сморщилось, она смотрела на Сынбома так, будто собиралась его убить. А он даже представить не мог, что же сделал не так. На бегу он попытался прочитать про себя «Отче наш» и перекреститься, но призрак продолжал гнаться за ним с гневным лицом.

* * *

В процедурном кабинете Сынбом осматривал бок владельца прачечной, который сидел перед ним, сгорбившись и задрав рубашку. Когда он коснулся места, где появились волдыри, мужчина средних лет вздрогнул.

– Мне кажется, это похоже на опоясывающий лишай. Как давно вы болеете?

– Уже где-то с неделю. Когда убирал белье, я вдруг почувствовал жжение на коже, и боль усиливается с каждым движением. Я-то думал, это просто токсины накопились, а вы говорите, опоясывающий лишай?

Сынбом опустил рубашку пациента и вернулся на свое место.

– Да. Лучше всего будет обратиться к терапевту.

– Но раз я пришел, нельзя ли справиться с этим с помощью иглоукалывания?

– Иглоукалывание может укрепить иммунную систему и облегчить боль, но оно дает не слишком быстрый эффект. Что ж, раз вы здесь, я проведу вам иглоукалывание, но после него обратитесь к терапевту.

Сынбом позвал Джонми, и она увела пациента за собой. Глядя им вслед, главврач вздохнул. Иногда пациенты приходили. Некоторых привлекло рекламное мероприятие, другие приходили по знакомству от старейшины Чана. Но их число было намного меньше, чем рассчитывал Сынбом, поэтому он уже начал жалеть о тех деньгах, что дал старику и потратил на продвижение. К тому же он продолжал видеть призраков. Та тетушка-призрак вставала у самого входа в клинику восточной медицины, как будто в знак протеста, но стоило прийти кому-то из знакомых старейшины Чана, как она, почувствовав себя неловко, уходила. Каждый раз, когда Сынбом видел это, он вздрагивал от испуга – никак не мог привыкнуть.

В любом случае нельзя было позволить дефициту пациентов продолжаться. Проценты по кредиту неуклонно капали, а при нынешнем доходе Сынбом едва мог выплатить зарплату сотрудникам. К счастью, сегодня ему позвонил знакомый пациент из Сеула и обещал приехать. Наполненный благодарностью, Сынбом пообещал себе обследовать его в тысячу раз любезнее, чем Сон Гиюн.

– И почему все идут туда? – сказала Джонми, которая смотрела на улицу, поливая цветок в горшке, купленный ею на свои деньги, и попивая кофе.

Сынбом подошел к ней. Когда он посмотрел на лавку лечебных трав на другой стороне дороги, то увидел, как несколько человек суетливо идут по улице. Но стоило заглянуть за их спины, как глаза Сынбома округлились.

Мужчина-призрак, преследовавший этих людей, широко раскинул руки. Мышцы его рук шевелились, а сами они становились все длиннее и длиннее. Покачиваясь, одна рука задела старушку, которая собиралась сойти с обочины, рассеянно глядя вперед. Она вздрогнула и вернулась на тротуар. Сынбом вспомнил, какой холод ощутил, когда за его лодыжку ухватился призрак. Старушка, смешавшись с толпой, вошла в открытую деревянную дверь лавки лечебных трав.

Дзы-ы-ынь. Зазвонил телефон.

– Да, это Клиника восточной медицины Сынбома, – ответил на звонок Тхэгён, который сидел за стойкой регистрации и бездумно рылся среди книг на полке.

Несколько раз произнеся «да, да», он позвал Сынбома.

– Это звонок от пациента из Сеула.

Сынбом прижал беспроводной телефон к уху и встал у окна. В трубке раздался солидный мужской голос:

– От развязки до клиники далеко? Навигатор показывает много времени.

– Не должно быть далеко. Вы свернули на второстепенную дорогу, не заезжая в подземный тоннель?

– Да. А, вижу центр города. Вашу клинику тоже сразу должно быть видно?

В трубке послышался звук поворотника. Сынбом вытянул верхнюю часть туловища и посмотрел вдаль направо. К клинике медленно подъезжал белый автомобиль. Как только он приблизился, Сынбом увидел на водительском сиденье мужчину средних лет. Это был пациент.

– Я вижу вас. Клиника восточной медицины на втором этаже. Сейчас я машу вам рукой. Видите меня? – Он помахал рукой в сторону машины.

Затем их с пациентом взгляды встретились. Тот тоже помахал Сынбому, который широко улыбался от радости. Но тут он увидел женщину на пассажирском сиденье. На ее бесстрастном лице, наполовину скрытом длинными волосами, появилась ухмылка. Испугавшись этого зрелища, Сынбом отшатнулся и потерял равновесие.

– Осторожно!

Если бы Джонми рефлекторно его не поймала, он бы выпал наружу. Призрак, мешая пациенту вести автомобиль, повернул руль и остановился перед лавкой лечебных трав. Пациент уронил мобильный, который держал в руке, и вышел из машины. Затем рассеянно направился к лавке лечебных трав Суджон, а не к Клинике восточной медицины Сынбома.

– А? Господин! – Сынбом поспешил вниз.

Войдя в лавку лечебных трав, он обнаружил пациента из Сеула стоящим среди толпы людей.

– Господин!

Когда Сынбом схватил его за руку, пациент вздрогнул от испуга.

– А? Доктор Ким? Эм? Как я вошел сюда? – Пациент ошалело огляделся по сторонам.

– Кажется, вошли сюда вслед за другими людьми. Это лавка лечебных трав, а клиника восточной медицины – на противоположной стороне.

– Вот оно что. Идемте скорее.

– Сюда.

Сынбом сделал вид, что не заметил женщину-призрака, которая уставилась на него из-за спины пациента. Но сидевшая перед телевизором Гонсиль увидела его.

Когда они вышли на улицу и подошли к клинике восточной медицины, пациент сконфуженно рассмеялся:

– Хе-хе, это же совсем другое место! И как я мог ошибиться? Доктор, даже чувствую, что виноват перед вами. Может, в меня призрак вселился?

– Нет-нет. Неудивительно, что поездка по незнакомой дороге вас утомила. Поднимайтесь. Я приготовил чай из китайского лимонника.

Сынбома, который шел вслед за пациентом, вдруг осенила мысль, и он остановился. Ситуации, которые случились раньше и сейчас, были похожи. Что, если, как и сказал пациент, это призраки вселялись в людей и приводили их в лавку лечебных трав?