скачать книгу бесплатно
– Ты же её просила, – подыграла Лума.
– Волшебно, – голос земной гостьи слился с бессмертным произведением Чайковского "Лебединое озеро".
Сириусянка зачерпнула воды, которая в её ладони уплотнялась и становилась похожей на желе. Студенистая масса ловким движением руки преобразовывалась в человеческую форму.
– Что это такое? – балерина вздрогнула от испуга, глядя на это диво: слишком уж оно похоже на манекен. Объект тоже дрогнул.
– Всего лишь сгусток воды, воспроизводящий твои движения, – поспешила успокоить Лума.
– Словно живая, – настороженность Эллы к зеркальной копии уступила место восхищению.
– Не совсем, это временное отражение тебя во плоти.
Пока живая танцовщица разминалась на пару со своей копией, сириусянка же трудилась над остальной труппой для предстоящего концерта. Новоиспеченные танцоры выпрыгивали на импровизированную сцену один за другим, и принимались синхронно исполнять каждое движение подлинника.
Если выйдет так, что артист либо артистка балета потеряет голос, то за них можно переживать меньше, чем за кого-либо другого. Они с пеленок приноровились изъясняться без слов, передавать одним движением любое состояние: радость, тоску, гнев, мечтание или же раздумья. Со временем их пластика достигает невероятной красоты, такой, что зрителям трудно отвести глаз – безмолвный монолог невольно затягивает.
Этот монолог прозвучал и на Сириусе. Эльвира, будучи в хорошем расположении духа, начала вращаться вокруг своей оси, вспенивая водную гладь. Закружились пачки, заговорил пламенным языком танец.
Сириусяне начали стекаться к месту действия. Откуда они узнали? Судя по всему, сарафанное радио Сириуса работает на полную мощность двадцать четыре часа в сутки. Подавляя желание рассмотреть всех поближе, Элла заканчивала партию, прерванную несчастным случаем.
Из доведенных до идеала па и пируэтов лепился целый образ, когда окружение потихоньку сменялось тем самым балом, где свершилась роковая ошибка принца. Как же тогда кружились юбки принцесс! Особенно, испанской, ведь она была живее остальных.
Силуэты выступавших под предводительством зеленоглазой примы находили отражение в каждой грани кристальных холмов, на чешуйках жителей Сириуса и ракушечном дне, а так же в черных глазах существа, притаившегося среди камней, которое моментально исчезло, после последнего взмаха рук Эллы.
Рябь на воде стихла. Желеобразные статисты разлетались друг за другом, исчезая пузырями в толще воды.
– Великолепно! – восхитилась Лума.
– Благодарю, благодарю, – рассыпалась в улыбке балерина, оправляясь то ли от пышных оваций, то ли от осознания того, что она завершила начатое.
К говорушкам бесшумно подплыл сириусянин-мужчина. Он был выше их обеих, крепко сложен. Щупалец на голове у мужских особей не наблюдалось, а его уши были ободраны в отличие от прелестных завитков Лумы. Чешуя отливала грязно-салатовым, справа на шее виднелись шрамы. Несмотря на то, что каждый представитель расы Сириуса не зависимо от пола обладал неповторимым окрасом чешуи, варьируемой в пределах желто-зеленой гаммы, их объединяли изумрудные глаза.
– Откуда у вас шрамы? – полюбопытствовала девушка.
– Врезался в скалу, когда отлетел от толчка подводного вулкана, – похвастался спутник Лумы.
– Попахивает серьезной травмой.
– Да так, пустяки.
– Какие же это пустяки?! – опешила Элла. Такую халатность к своему самочувствию она доселе видывала исключительно в стенах школы балета.
– Раз отделался парой царапин, значит, есть пока что от меня толк.
– У Тара предостаточно поводов что бы задержаться наяву. Например – я, – подмигнула Лума.
– Хах, только ради тебя и живу, – принялся ворковать со своей половинкой Тар. – Эльвира, – обратился он чуть позже, – готова смотаться с нами в город? Ещё неизвестно куда забредешь, гуляя здесь по ирисовому слою в одиночку с духами.
– Мы как раз туда и направлялись, – поспешила уточнить Лума.
– Мог и не предлагать, – захохотал Тар. – Везде поспеваешь! Кто первым доберется, тот съест свежие нахи. Идет?
В команду Лумы не записался никто помимо Эллы, остальные зрители предпочли последовать за Таром.
– Идет! – стремглав рванула в даль сириусянка.
Балерина ухватила край топа Лумы прямо перед отправкой. Все попутные разговоры оказались бессмысленны: бурлящий в ушах поток заглушал любую речь. Все переменилось, когда к команде присоединились странные рыбы: туловище – трость, из-под прозрачной чешуи четко проглядываются набухшие вены и внутренности. Балерина скривилась от одного их вида.
– Они тоже в город плывут, – Лума сбавила обороты до уровня слышимости, где хотя бы можно было различить слова.
– Зачем?
– Видать что-то понадобилось.
– Жуткие рыбы.
– Чего в купатках такого? Очередные дети природы, – сириусянка нырнула поглубже, чтобы зачерпнуть гальку со дна. Она раскрыла руку, дав камешками возможность опуститься обратно и только потом продолжила говорить, – где все взаимосвязано. Видишь, уже осел на дне. Это даст семенам растений возможность основательно пустить корни и в недалеком будущем дорасти до крепких кустарников. Многие меньшие обитатели Сириуса скоро обретут здесь свой дом.
– Прямо таки круговорот останков ракушек в природе. А для чего столько дырок скалам, там мальки что ли живут? – поспешила выведать Элла тайну феномена миниатюрных пещерок.
– Они делят эти владения напополам с незримыми.
– Кем-кем?
– Бродячими Духами, не достигнувшими иалу.
Балерина дрогнула, как-никак она совсем недавно умудрилась вероломно просунуть в жилище одного из квартирантов с того света руку! Разозлится ли его постоялец по этому поводу? Фрагмент из фильма "Нерожденный" всплыл с мельчайшими подробностям, ровно как и прочие ужастики о призраках, просмотренные за четырнадцатилетнюю жизнь балерины.
– Ты чего? – Лума не скрывала своего недоумения по поводу беспокойства.
– Незримые же могут вселиться и управлять мной! – запричитала Элла.
– Ты дух того же сорта, неужели тебе хочется в кого-то вселяться? – сириусянка немедля обезвредила бесплодные опасения землянки.
– Мне чужого не надо, свое бы вернуть!
– Не унывай, отыщется.
– Слушай, возможно ли установить что-то вроде духовной сигнализации на мое физическое тело? – озарилась от внезапной идеи земная гостья. – Не хочу что бы кто-то прибрал его в мое отсутствие.
– Воплощение для того и создано, что б научиться управлять различными материями.
– Как настоящий маг?
– Это не удел избранных, а возможности скрытые внутри каждого, – похлопала по своей груди Лума.
– И как их оттуда вытащить? Без магии здесь не обойдется.
– Повторюсь, это не волшебство. Ты преувеличиваешь из-за первого впечатления. Ясность наступит, когда красоты станут приедаться.
– Некоторым хочется любоваться вечно.
– Не отрицаю, да только дай времени идти своим чередом. Когда глаза освоятся, тогда сможешь различить волшебство и обыденность.
– Давай проверим! Сколько прошло?
– Достаточно, – последовал исчерпывающий ответ сириусянки.
– А если выразиться поточнее?
– Зачем вникать в такие мелочи?
– Как зачем? – пыталась уберечь трещащие по швам основы бытия Элла. – Нужно уметь высчитывать даты, чтобы знать сколько прошло. Они дают нам пищу для размышлений.
– Искать шаткие доказательства, в которых легко запутаться? Не лучше ли измерить сегодняшним днем, а остальное оставить на попечение Вселенной?
– Возражаю! С ними как раз таки удобно ориентироваться по жизни.
– Раз так, то почему вы до сих пор не можете понять кто вы и откуда?
Элла, до сей поры с трудом переварившая половину рассуждений спутницы, запнулась. Дела календарные окончательно заняли свое законное место в картине мироздания: они полезны, когда перестаешь зацикливаться на них. Шайка рыб без видимых на то причин покинула команду, сократив ее и без того малочисленный состав. Это напрочь погрузило сознание балерины в сумятицу:
– Они-то куда, нам же в одном направлении плыть.
– Все просто, – приободряющее улыбнулась Лума. – Свернули на короткую дорогу.
– Почему бы нам не срезать вместе с ними?
– Торопишься?
– Не особо, но если есть возможность сократить путь, то почему бы и нет, – Элла с горящими от нетерпенья глазами отслеживала дальнейший маршрут рыб.
– В ирисовом слою много всего, чего не узнать в городе, – загородила угол обзора сириусянка, – тебе полезно исследовать эту часть океана.
– Понятно, что ничего непонятно.
– Ты стала бродячим духом от недостатка знаний, пора навёрстывать.
Несмотря на все те возможности для предстоящих открытий, говорившие в пользу долины, Эльвира в глубине души предпочитала покинуть это место как можно скорее, так как со дна раздался пугающий треск.
– Зря ты так, может, тебя поддержать хотели, – сириусянка быстро смекнула, что этот шум, производимый обитателями низины, выбил земную гостью из колеи. – Придонные камни чувствуют твою тревогу.
– Хочешь сказать, что Сириус наводнен булыжниками-шпионами?
– Накопителями. Не шпионами Элла, а накопителями. Ради них мы и задержались. Максимальная плотность и навык восприятия информации минералов помогает им сориентироваться в этом мире. До того как стать тем, кто ты есть сейчас, дух проходит длинный путь: от состояния чистого света до умения работать с телесной оболочкой в совершенстве.
– Так каждый из нас рубится в стратегию с элементами головоломки мирового масштаба? – с восторгом подытожила балерина.
– Вроде того, но на этот раз ты в главной роли. Первый "уровень", который предстоит постигнуть духу – душа.
– Разве это не одно и тоже?
– Что ты, – отмахнулась Лума с выражением лица, будто Элла бросилась утверждать, что 2х2=5, – душа поплотнее будет. Без проводника – посредника дух не обойдется, когда речь заходит об управлении плотью.
– Все-таки идея сигнализации – заклятья для тела не пустой звук?
– Если приноровишься с каналами, то конечно.
– А что они из себя представляют?
– Сгустки энергии, распределенные по поверхности души.
– Ты же чакры имеешь в виду? – добивалась вразумительного ответа балерина. Случайно пришедшее в голову модное эзотерическое слово оказалось весьма кстати.
– Зови их как угодно. Главное то, что через эти самые каналы дух и тело взаимодействуют.
– А-а-а.
– О чем это я, – взяла загадочную паузу вместо вступления Лума. – Дух постепенно приспосабливается к материальному, пробуя все новые и новые воплощения. Освоившись с душой, новоявленная частичка яви существует в газообразном состоянии. Поняв принцип текучести физической оболочки – переходит на минералы. На долю камней выпадает непростая задача: приучить дух к ограничениям физического мира. Научившись обращаться с агрегатными состояниями дух заступает в высшую лигу школы воплощений: живые организмы. Растения наставляют как распространить свет творца на земле, а пребывание в теле животных позволяет платонической сущности познать контроль над плотным телом, инстинктами и взаимодействием с другими духами. Рождение в теле разумных млекопитающих подобных человеку дает шанс для осознания себя через саморазвитие.
– Значит быть человеком своего рода заключительный экзамен?
– И это значит…? – многообещающе подмигнула Лума.
– От меня многое зависит, раз до появления на свет я усвоила столько навыков?
– Это само собой разумеется! – не стала затягивать более сириусянки. – Хочу сказать: как потеряла, так и вернешь. Непростая, однако осуществимая затея. Мати знает, чем тебе помочь.
– Кто такая Мати?
– Старейшина нашего города.
Уже дважды за пребывание на Сириусе Элла испытала гордость за себя, однако подкрадывающаяся тревога за нарастающую ответственностью заставила всерьез призадуматься:
– Способна ли я управиться со всей этой мощью?
По мере приближения путниц к горному хребту, знаменовавшему край ирисового слоя, становилось все интересней кому достанутся нахи. Хоть землянка не имела ни малейшего понятия что собой представляют нахи, она не меньше местных жаждала узнать результаты пари.
– Спускаемся! – Лума дернула хвостом в сторону пышных зарослей водорослей где-то у подножия.
«Как мне лучше представиться? – в последнюю минуту перед погружением на новый уровень спохватилась Элла. – Официально или сразу по-приятельски? Уместна ли вежливость? Сочтут ли излишне фамильярной? Есть ли на Сириусе некая черта, на которой собеседники присматриваются друг к другу, есть ли смысл зацикливаться на первом впечатлении? Судя по всему, Лума, какие-то выходцы из Иалу и скользкие булыжники обо мне больше меня знают, остальные и подавно!».
Балерина поспешила выбросить сомнения из головы, заворачивая в гущу подводных кустарников. На всех "здравствуйте", "как поживаете", и прочем был поставлен жирный крест. Необходимость в них совсем исчерпалась: ни к чему здесь осторожничать, сириусяне – причудливые добряки.
Свет с поверхности пропадал в недрах прохода. Вскоре его вовсе вытеснили блики самоцветов, подсвечивающих тоннель. По ту сторону прохода, разделяющего уровни океана, расстилалась панорама подводного города.
Глава 5. Место встречи изменить нельзя
