скачать книгу бесплатно
Распечатано на металле
Кирилл Павлов
Хочешь почувствовать своим телом былое тепло, а может, ощутить воспоминания на кончике своего разума, который оставляет тебя в сознании только из-за жалости? Нет, больше этого нет, откинь это, пожалуйста. Внутри тебя что-то пустует, словно осталось ещё место для чего-то. Пора…Добудь свою свободу, что «Распечатана на металле» или приобрети оттуда же твой долг, который ты обязана исполнить, 1029. Твоя история закончится вместе с последней страничкой твоих аффектов и воспоминаний… Книга содержит нецензурную брань.
Распечатано на металле
Кирилл Павлов
Дизайнер обложки Nickt Less
Иллюстратор Yonoyona
Корректор Ксения Елюкина
Корректор Корректор Анонимный
Иллюстратор Cledanio
© Кирилл Павлов, 2023
© Nickt Less, дизайн обложки, 2023
© Yonoyona, иллюстрации, 2023
© Cledanio, иллюстрации, 2023
ISBN 978-5-0060-9987-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Распечатано на металле
Если убить убийцу, количество убийц не изменится.
Сэр Уинстон Черчилль
От автора
«Распечатано на металле» – то произведение, которое необходимо читать в отсутствие изначального понимания сюжета и знания сюжетных поворотов. Незнание – одно из важнейших правил прочтения книги, ведь вам как читателю придется вжиться в шкуру главной героини 1029, проникнуться ее историей и испытать тот спектр эмоций, который сможете. Произведение следует прочесть дважды, ибо именно два прочтения подарят вам полную кольцевую палитру взглядов, которая заложена в тексте. Первое прочтение будет уникальным тогда и только тогда, когда вы будете стоять перед книгой нагим – без понимания того, о чем она. Второе же прочтение позволит вам сопоставить впечатления, которые вы получили в первый раз, и те, что получили, уже зная сюжет.
I
…Кто управляет прошлым, – гласит партийный лозунг, – тот управляет будущим; кто управляет настоящим, тот управляет прошлым…
Джордж Оруэлл «1984»
– Работник номер 1029, прошу, пройдите в комнату к начальнику отдела, для регистрации как частично дееспособной единицы. – сказал металлический голос машины.
Я только что пришла на свою первую рабочую смену после длительной реабилитации. За пару месяцев до этого мой коллега 781 случайно прорезал мою правую щеку острым осколком трубы и повредил мне челюсть. Обычно люди восстанавливаются около нескольких лет, но мне повезло, и моя реабилитация заняла всего два месяца. Еще год я должна ходить с огромным швом на щеке, но это меньшая из трудностей, с которыми я могла столкнуться. Перед тем, как пройти в комнату регистрации персонала, я заметила, что 781 на рабочем месте уже нет. Я не предала этому никакого значения – он никогда не занимает вовремя свое рабочее место. Я совершенно не понимаю, почему его до сих пор не отправили в «Перевоспитательную», но подозреваю, что некогда он был хорошим работником. Я поднималась в комнату начальника отдела с безжизненным лицом и осматривала все помещение с высока. Комната моего руководителя находилась достаточно высоко, и лестница тут была такая, что если ее расшатать, то можно разбиться и лишить жизни часть рабочих, что уж говорить о стенах. Звуки работ наполняли это место смыслом, а меня – радостью. Мне было трудно улыбаться из-за шва, но я ощущала спокойствие за наш город, ведь этот огромный завод мог произвести, пожалуй, все, что только захочется. Вон там станок, на котором производится обувь, согласно стандарту номер четыре. Чуть выше – отдел окон, работающий по стандарту номер пятнадцать, а вон там и мой – отдел сантехники. Здесь производятся трубы по единому стандарту номер 10. Его придумали еще до времен нашего великого Часового. Хотя о таких вещах говорить не принято, я это помню. Я тоже своего рода лицо революции. Меня изобразили на одном из плакатов. Если бы я могла его сейчас показать, я бы сказала: «Вон, смотрите, я та девушка справа снизу». Я была тогда еще так молода. Я не люблю вспоминать свою юность, хотя, наверное, 25 лет – это все еще небольшой возраст, но по сравнению с 16 годами… Я не заметила, что поднялась к кабинету, моя рука произвольно скользнула по ручке и легко открыла дверь.
Мой начальник отдела имеет кодовый номер 111, однако мне приказано называть его Товарищ начальник.
– 1029, рад вас видеть.
Я сразу распознала в 111 что-то не ладное. – он очень редко называет меня на «вы».
– Здравствуйте, Товарищ начальник.
– Прошу, присаживайтесь. – он указал на стул прямо перед его рабочим столом.
Я села. Внезапно я почувствовала запах сигарет «Люмия» в комнате, обнаружила, что рыжая прическа 111 более не растрепана, а вместо рубашки на нем теперь скучный черный комбинезон. Улыбку на его лице сменила холодная мина, которую я бы никогда не заметила, если бы не пропавшие веснушки. Я ничего не понимала, но догадывалась, что 111, так же как и 781 отправили в Перевоспитательную. Видимо, он уже окончил свой курс. А 111? Есть вопросы, на которые не следует получать ответы.
– Итак, вы знаете, зачем вы тут?
– Да, мне необходимо подписать бумаги о частичной дееспособности. – мне было немного больно говорить, но я старалась этого не показывать.
– Правильно. Но, к сожалению, руководство обнаружило, что у нас нет для вас работы, поэтому мы приняли решение отправить вас во временный отпуск. Подпишите пару бумаг – и вы свободны до полного выздоровления.
Я не могла представить свою жизнь без работы, но тем не менее я подписала все согласия, ибо в ином случае я рисковала тоже отправиться в Перевоспитательную.
Я вышла из своего отдела и ощущала на себе миллионы взглядов моих товарищей по цех. Они все смотрели на мою щеку, на мой мерзкий шов, это все из-за него.
Я ушла с фабрики. Я никогда не была так свободна в выборе своего досуга – я ведь всегда работала на нашего Часового по 14 часов в день, а оставшееся время тратила на еду и сон. А теперь что? Куда я должна идти? Мне нужно пробудить собственное восприятие, дабы не сойти с ума. Фабрика, фабрика, фабрика…. В голове одна чертова фабрика! Точно! Паб «Вне времени» – туда уходит большинство тружеников, но сама я там никогда не была. Я не могла увидеть что-то еще в этом городе, физически. Как только я начинаю развеивать свое туннельное зрение – мне сразу становится плохо, меня сильно тошнит, а после мною овладевает паника, словно я вот-вот переживу сердечный приступ. Я прошла сквозь черные подворотни и с помощью чувственной памяти смогла выйти на нужное место. Перед входом в паб стояло еще не так много пьянчуг. Все они, вероятно, относились к неисправимым, но это не помешало мне прийти сюда. Я не должна была заходить дальше – я ощущала, что за этой дверью меня охватит тьма, – но я пересилила себя. Мое сердце хотело разорваться на маленькие кусочки и выстрелить шрапнелью во всех, кто здесь был, но тело пересилило мозг. К счастью, это была не душная от таких же, как и я, улица, это было просто небольшое помещение. Я взяла над собой контроль, но споткнулась и упала на бок. Голова моя тряслась словно при эпилептическом припадке, а глаза практически лопались как резиновые шарики. Ко мне приблизился темный силуэт, от него пахло спиртом и мочой, этот резкий запах сделал только хуже, но я не ожидала услышать еще и голос.
– С вами все в порядке? – спросил он.
Я хотела схватиться за уши, но знала, что, если сделаю так, меня отправят куда-то очень далеко – дальше, чем в Перевоспитательную. Мой мозг смог проанализировать этот силуэт и увидеть в нем человека. Это был мужчина. Он был одет в легкий синий комбинезон и поношенные рабочие ботинки. Сам он был полностью лысым.
– Н-нет… Я… я в порядке. – я отвечала очень неуверенно, с комом в горле.
Мне было страшно. Он помог мне подняться и провел к ближайшему столику.
– Может вам воды? Выглядите не очень.
Я не смогла отказаться и кивнула. Он что-то обсудил с другим черным силуэтом, и мне принесли небольшую бутылочку воды. Руки мои дрожали, и я попросила его налить мне стакан. Постепенно паника начала отступать, я смогла сделать пару глотков, и холодная вода смогла на время остудить мой жар от пребывания тут. Еще некоторое время я просто сидела и смотрела в стол, пока мужчина не спросил меня.
– Так как тебя звать?
«Какой логичный вопрос» – подумала я.
– Мой рабочий номер 1029. А твой?
– Нет-нет, кажется, ты не поняла. Я не про номера, я про твое имя.
Я почувствовала непритворное отвращение, но почему-то моя память словно начала просыпаться, но воспоминание могло пробиться. Нет, я не готова дать ему ответ.
– Я… я… – я не знала, как ему ответить, но ответить надо было.
– Яна? – сказал он, перебив меня.
– Нет, просто я.… я не помню своего имени. Для меня «я» – это 1029, и я всегда была 1029, ни больше ни меньше.
– Так ты из показательных рабочих? Тогда что ты тут делаешь?
Я указала на свою щеку. Шов был все еще ужасным, и мне было страшно показывать его хоть кому-то.
– У меня нет работы на ближайший год.
– Так это же хорошо! Как думаешь проводить время?
Время?! Как я буду проводить время, когда я все еще живу своей работой. Я всегда жила идеями и думала только о том, какой диаметр доджна иметь труба. Нет… я впервые могу ответить иначе. Я должна что-то сказать.
– Я… я не знаю. Это место – одно из немногих, которые я знаю, кроме своего дома и места работы. Поэтому я и пришла сюда. Правда, я не знаю, что люди делают здесь.
– Вижу… Что ж, раз ты уже здесь, не хочешь ли ты выпить?
Я не уловила, когда мы успели перейти на «ты».
– Я вроде как уже. – сказала я немного неуверенно.
Он рассмеялся и похлопал меня по плечу. На удивление я даже не испугалась, но все еще не понимала, о чем речь.
– Нет-нет. Я вовсе не про обычную воду, я про алкоголь.
– Алкоголь? – спросила я.
– Да. Знаешь, как его называют у нас? «Огненная вода». Не слышала никогда?
– Нет.
Он улыбнулся, но с пониманием отнесся к тому, что я не знала, что такое алкоголь.
– Ладно, я не собираюсь кидаться в тебя научными терминами, пожалуй, я скажу по-обывательски. Алкоголь как обычная вода, только от нее становится тепло и хорошо.
– Что значит «хорошо»?
– Ты словно перестаешь находиться в этом сраном городе и освобождаешься от привычных законов мироздания. Попробуй, ты не пожалеешь! Первый стакан за мой счет. Что скажешь?
В обычной ситуации я бы отказалась, но раз здесь, значит, я пришла сюда за этим.
– Ладно, я думаю от одного стаканчика хуже не будет, верно?
– Его будет мало! Бармен, стаканчик фирменного этой даме рядом со мной.
Темная фигура плеснула что-то в стакан и подала мне. Стакан выглядел так, словно туда налили очень мутную воду. Запах этого вещества был похож на запах моего собеседника… Я ведь так и не спросила, как мне его называть.
– Кстати, как мне тебя называть?
– Алекс, мое имя – Алекс.
Алекс… Звучит благородно, но это имя ему, если быть честной, не очень идет.
– Что же, А-Алекс, – я запнулась, я уже почти никого не называю по имени. – Если я умру от этого напитка, то эта смерть будет на твоей совести.
Он пожал плечами и улыбнулся. Я поднесла это пойло ко рту и выпила все залпом. Вкус был отвратительным – помойные воды вперемешку с горячим бетоном, а послевкусие и вовсе отдавало пластмассой. Мне сразу стало тепло, а паника постепенно отступала, а вместе с этим появились и легкость в руках и тяжесть в ногах. Голова словно потяжелела в два раза. Я попыталась охладить себя водой, но быстро поняла, что это не поможет. Я отодвинула пустой стакан и прижала руку к своему виску. Почему-то только сейчас мне пришло в голову, что, кроме шва на своей щеке, я не помню ничего о том, как выгляжу. Я опустила голову и увидела свою обувь – я все еще была в прорезиненных ботинках с высокой подошвой. И руки – на мне были надеты кожаные перчатки. Логика подсказала мне, что я сейчас одета не в свою рабочую форму, это было что-то другое – что-то вроде повседневного наряда или даже наряда для встреч. Поэтому Алекс и не понял, что я рабочая. Я не понимала, во что я одета. Вероятно, это что-то вроде пальто или типа того? Мне пришлось наклониться чуть ниже. Нет, на мне были надеты коричневая жилетку и немного помятая синяя клетчатая рубашку. Ладно, проехали, надо поддержать разговор с Алексом, а не то, думаю, я и вовсе отпугну его.
– Вроде как, я в порядке. Мне чуть полегче.
– Рад слышать. Еще по одной?
– Нет, пожалуй, не стоит. Есть что-то еще?
– Да, конечно. Виски, мой любимый ликер или, может, что-то более «холодное», если ты понимаешь, о чем я?
Постепенно я начала замечать, что для меня становится все более и более привычным это помещение. Темных частей для меня почти что нет, все люди отчетливо видны. Это очень странно, может, дело в этом алкоголе?
– Что из этого вкуснее?
Весь день я провела, пробуя коктейль за коктейлем, благо, денег у меня было столько, что я могла позволить себе пить тут хоть каждый день. Я мало трачу – мне не на что. Мне было весело с Алексом, он рассказывал шутки и постоянно пытался показаться веселым. Он был такой беззаботный и такой забавный! Примерно на пятом коктейле мне стало очень плохо. Мой шов дико заболел, а содержимое желудка полезло наружу. Как назло, туалет занял какой-то пьяница, но сделать то, что нужно, прямо здесь я просто не могла. Я сказала Алексу, что вернусь, и вышла на улицу.
Я зашла за угол паба и, убрав руку от своего рта, испустила из него все свои поганые мысли. Я называю иногда это так. На улице был уже вечер, мне было пора отправляться домой, но сил идти не было. Когда я закончила сие действие, ко мне подошел и схватил меня за жилетку чернокожий мужчина в шляпе, кожаных перчатках, резиновых сапогах и длинном черном плаще.
– Где оно?! – крикнул он, смотря мне прямо в глаза.
Я ничего не понимала, но, раз этот мужчина для меня не силуэт, значит, я его знаю. Но откуда? Я не могла ничего вспомнить под действием алкоголя.
– Что вам от меня нужно? – сказала я, запинаясь и чуть ли не плача.
– Ты сама знаешь. Я искал тебя 9 лет и нашел у гребаного бара, когда собирался отлить! Ты хоть понимаешь?! Мне сказали, что придет время, когда ты сможешь мне помочь!
На крики выбежал Алекс, он попытался нас разнять и принялся говорить, так как я была не в состоянии.
– Так, успокоились, а не то я вам обоим лица раскрошу.
– Успокоились?! Успокоились, блять?! Ты серьезно?! Кто ты вообще, ебать тебя в сраку, такой? Новый нализыватель пи… Ладно, неважно, мне нужно то, что есть у нее. Без этого каждый из нас обречен быть замороженным до конца своих гребаных дней.
– Кто ты такой, и откуда ты ее знаешь? – спросил Алекс, пытаясь разредить обстановку.
– Я сам, мать его, Уинстон Вилсберг, а она сама, блять, до… – Уинстон не успел договорить, сзади ему в спину прилетела пуля.
Он упал на мои руки, но я не удержала его, и он шлепнулся прямо в сделанную мною зеленую лужу. Снова раздались выстрелы. Одна пуля пронзила мне грудь, и я тут же упала рядом с Уинстоном. Боль в груди в моей разбитой от огненной воды голове будто смешалась с этим отвратительным запахом. Вот он – напиток агонии. Тут же в мой бок прилетела еще одна пуля. Я пыталась прикрывать свои раны, но из них все равно струилась густая и горячая кровь. Алекс поднял меня, я пыталась понять кто стрелял, но для меня стрелявший так и остался темным силуэтом со значком «Органов опеки за жителями» Думаю, Алекс назвал бы их «Полиция» – было их названием до революции. Я помню, ибо самолично убивала их. Все смешалось в одно: чувства, запахи, звуки, мысли. Я не знала, чему верить. Я услышала, как Алекс говорит: «Все будет хорошо, потерпи еще чуть-чуть». Но в моих глазах потемнело, тало так легко. Я закрыла их и погрузилась в темноту…
II
…Естественная свобода человека заключается в том, что он свободен от какой бы то ни было стоящей выше его власти на земле и не подчиняется воле или законодательной власти другого человека, но руководствуется только законом природы…
Джон Локк «Два трактата о правлении»
Я проснулась в своей постели в холодном поту. Я задыхалась, но мои внутренние часы не позволили мне встать на несколько минут раньше, хотя мне снился кошмар. Я попыталась прийти в себя. Как хорошо, что это был сон, и я смогу спокойно пойти на работу!
