Сердце чудовища

Проблема Валентина заключалась в том простом факте, что он почти ни на кого не мог опереться в деле подготовки документов. Марк был мастером практической работы, который моментально терялся при одном виде официальной бумаги. Доктор Грэндс был гением, управлять которым было совершенно невозможно. Он делал лишь то, что было ему интересно. Можно было не сомневаться, что Льюис честно постарается исполнить задание шефа. Но у Валентина не возникало сомнений, что результат усилий философа-теоретика окажется лежащим за гранью здравого смысла, добра и зла, и вообще всего. По-хорошему он мог положиться только на Глорию. С ней-то он и писал все эти справки и ведомости, которые в кратчайшие сроки должны быть заполнены подписями проинструктированных студентов.

Но к половине четвертого Валентин обнаружил, что свою часть работы он кое-как выполнил. Данное обстоятельство пришлось очень кстати, ибо кроме плана ректора у него имелся и свой негласный план действий, который также требовал немедленного исполнения.

Валентин твердо решил во избежание возможных проблем на период расследования, сколько бы оно не продлилось, прикрыть их с Уолтером лавочку по продаже спортивных препаратов. Это может вызвать ненужный интерес полиции и поставить под угрозу изобретение новых лекарств, а также само функционирование лаборатории. Валентин за обедом настоятельно попросил Уолтера заморозить производство и временно свернуть часть исследований его официально несуществующей лаборатории. Но ему слабо верилось, что доктор послушался совета. Потому он окинул благодарным взором Глорию, согнувшую спину над отчетами, и приготовился было направиться в особняк "доктора Зависимость", как в кабинет громко и настойчиво постучали. С такими интенсивностью и бесцеремонностью мог барабанить в дверь только тот, кто по долгу службы привык заходить, не спрашивая разрешения. И действительно, не успел Валентин открыть рот, как дверь распахнулась, ожидаемо дав узреть давешних сыщиков

– Добрый день, мистер Стронгхолд, не так ли? – обратился к нему долговязый Андрэус.

– Да, это я, – встал Валентин, погружаясь в дурные предчувствия.

– Нам нужно с вами поговорить, – отдуваясь, произнес Михаэль.

Было похоже, что он не на шутку утомился, путешествуя по протяженных институтским владениям. Глория с любопытством вперилась в непрошенных гостей.

– Пожалуйста. Буду рад ответить на все ваши вопросы, – продемонстрировал широкую улыбку Валентин. – Присаживайтесь.

– Нам нужно поговорить с вами наедине, – тоном, не терпящим возражений, добавил Андрэус.

– Что вам надо от шефа? – зло прошипела Глория, вставая и грозно хмуря широкие брови. – Он – святой человек!

– Все в порядке, Глория, – ласково пробормотал Валентин. – Эти люди здесь для того, чтобы защитить нас и найти ту тварь, что так жестоко обошлась с магистром Чейном.

Глория продолжала недоверчиво разглядывать сыщиков, которых подобная реакция ничуть не смутила.

– Думаю, мы можем побеседовать в моем кабинете, – Валентин вдруг вспомнил, что у него есть собственный кабинет, в котором он почти не бывал. – Прошу вас следовать за мной. Это недалеко, – добавил он на всякий случай, поглядывая на продолжающего тяжело и шумно дышать Михаэля.

Сыщики лишь покивали, храня безмолвие.

Меньше чем через минуту Валентин услужливо распахнул перед полицейскими дверь кабинета, рядом с которой висела табличка: "Руководитель Центра обеспечения здоровья Валентин Стронгхолд".

Иногда Валентин забывал о существовании этого помещения, предпочитая проводить рабочее время в общей комнате. Хотя вопрос предпочтений или возможности контроля подчиненных были далеко не самыми главными причинами, заставившими его отказаться от отдельного кабинета, где он мог бы уединиться и гораздо успешнее читать и продумывать в тишине новые идеи. Секрет заключался в том простом факте, что Валентин физически не мог позволить себе подолгу оставаться в одиночестве. Ему требовалось постоянно слышать человеческую речь, видеть лица подчиненных и обсуждать их проблемы. В отсутствии этих образов человека его разум начинал потихоньку погружаться в бездну чудовищных импульсов и иррациональных дум о других мирах и состояниях. Его облик начинал таять и рассыпаться, стремясь превратиться в могучего монстра. Валентин забывал человеческую речь, и дух его отходил от мира, устремляясь к мечтам о замке демонической истины. Пять лет назад ему потребовалось около полугода, чтобы научиться удерживать человеческий облик в дневное время и говорить, чувствовать и думать, как обычный человек. Войдя в пыльное и заброшенное помещение, Валентин снова с горечью подумал, что он в гораздо большей степени чудовище, чем человек.

– У вас тут конверт на полу валяется, – ткнул пальцем Андрэус.

Валентин обеспокоенно поднял белый конверт, снабженный печатью медицинского факультета, гадая, не наведет ли это обстоятельство полицейских на какие-нибудь неправильные мысли. Чтобы не создать у них впечатления, что он что-то скрывает, Валентин разорвал его и обнаружил внутри документ, озаглавленный: "Описание операции по хирургическому устранению вируса Кагона из ткани лимбической системы головного мозга. Брендон Чейн."

Имя Брендона, как и вся надпись, были исполнены большими буквами. Взоры сыщиков сразу впились в нее.

– А, это письмо по поводу проведения одной операции… – поспешил объясниться Валентин.

Данное признание заставило сыщиков многозначительно переглянуться. Валентин посмотрел, как они неспешно рассаживаются в кресла, стоящие возле стола, и приказал себе успокоиться. Не хватало из-за дурацкого волнения сболтнуть какую-нибудь глупость и самому сообщить ничего не подозревающим полицейским свою тайну. Валентин сел за стол и вопросительно посмотрел на господ Куртгарда и Увартиса.

– Магистр Стронгхолд, вы были знакомы с господином Чейном? – задал первый вопрос Андрэус.

– Да. Наш корпус реабилитации осуществляет тесное сотрудничество с медиками.

– Ясно. И как вы можете охарактеризовать ваши с мистером Чейном отношения?

Допрос вел Андрэус. Михаэль молча гипнотизировал Валентина тяжелым и неподвижным взглядом.

– Ну, наши отношения лежали в поле исключительно профессиональных интересов. Мы не были друзьями.

Андрэус кивнул.

– Опрашивая сотрудников медицинского факультета, и не только их, мы столкнулись с мнением о том, что вы с мистером Чейном часто конфликтовали. Как, впрочем, и с его руководителем – деканом Страйтом. Это правда?

– Нет, конечно нет! Слово "конфликт" тут не уместно. У нас существовали разногласия по поводу рабочих вопросов. Вот и все.

– Та операция, описание которой находится в этом конверте, является таким вопросом?

– Ну… да, наверное. И не только она…

– Когда вы в последний раз общались с магистром Чейном?

– Позавчера.

– Что конкретно вы обсуждали?

– Как раз эту операцию.

– Кто может подтвердить факт этого разговора?

– Мы разговаривали в общей комнате. Там присутствовал мой подчиненный, руководитель корпуса внедрения здорового образа жизни Льюис Гольструм.

– Хорошо. – Андрэус сделал пометку в блокноте. – Декан Страйт утверждает, что мистер Чейн после вашей беседы поведал ему ее детали. Он говорит, что она происходила на повышенных тонах. Это так? Отвечая на этот вопрос, вы должны понимать, что мы допросим и мистера Гольструма, предупредив его об уголовной ответственности за дачу ложных показаний.

– Да. Мы спорили о целесообразности проведения операции пациенту нашего корпуса реабилитации.

– И на чем вы настаивали? – прищурился Андрэус.

– На том, что ее нельзя проводить.

– Правильно ли мы понимаем, что речь идет о хирургическом удалении вируса Кагона и страдающим от него студенте Майкле Илнере?

– Да, – Валентин несколько опешил от подобной информированности.

– Ясно. Декан Страйт пояснил нам, что в этой процедуре ключевую роль должен был играть Брендон Чейн. Получается, что теперь операция отложена на неопределенный срок. Верно?

– Не знаю. Возможно, – протянул Валентин озадаченно. – Но полагаю, есть и другие специалисты…

– То есть получается, – перебил его Андрэус, – что смерть мистера Чейна выгодна вам в этом смысле?

– Если пользоваться вашей логикой, то более всего она выгодна прикованному к инвалидному креслу Майклу Илнеру. Наверное, это он разорвал Брендона голыми руками, – не выдержал Валентин.

Михаэль насупился и неожиданно вступил в беседу.

– Вы знаете, где в данный момент находится господин Илнер?

– Нет, – не моргнув глазом, соврал Валентин.

– Правильно ли мы понимаем, что господин Илнер является пациентом вашего реабилитационного корпуса и каждый день должен бывать в нем?

– Ну, не каждый день…

– Мы опросили нескольких пациентов. И они сообщили нам, что Майкл весь последний год вследствие тяжело заболевания посещал его ежедневно, – продолжал атаку Михаэль. – Но уже третий день он отсутствует. Вы говорите, что не знаете, где он находится. И потому у нас появляется логичный вопрос: неужели вас совсем не волнует, что ваш тяжело больной пациент куда-то пропал?

– Я не понимаю ту логику, которая вынуждает вас интересоваться судьбой господина Илнера в расследовании гибели мистера Чейна.

– Вам не надо ничего понимать! – сурово отозвался Михаэль. – Отвечайте на вопрос: где сейчас находится Майкл Илнер?

Валентин судорожно соображал.

– Несколько человек видели, как пару дней назад вы несли его куда-то на руках, – победоносно вставил Андрэус.

– Майкл простудился, – осторожно заметил Валентин. – Сейчас он лежит в доме нашего общего друга под его присмотром.

– Что это за друг? Где находится дом?

– Это мое и Майкла дело. Я не думаю, что вы имеете право…

– Имеем! – перебил его Андрэус. – Мы расследуем убийство господина Чейна. И безвестное исчезновение другого человека не может нас не интересовать. Может быть, Илнер тоже уже растерзан каким-нибудь чудовищем?

– Он жив.

– Тогда мы должны увидеть его и опросить.

– Немедленно, – добавил Михаэль.

– К сожалению, сделать это прямо сейчас не получится, но…

– Ваш друг это ведь Уолтер Грэндс, не так ли? – снова перебил его Михаэль.

– При всем уважении, это вас не касается, – твердо сказал Валентин.

Он понимал, что нарывается на большие неприятности. Но сдать лабораторию Уолтера было последним, что он собирался сделать.

– Ладно, давайте начистоту, Стронгхолд, – произнес Михаэль. – У вас могут быть очень серьезные проблемы. Нам известно, что ваш подчиненный доктор Грэндс имеет не только темное прошлое, но и тайную лабораторию, где он под вашим контролем производит различные препараты. Это преступление не лежит в поле нашего интереса. Однако имеется весомая оговорка. За эти дни мы узнали, что вы реализуете не сертифицированные лекарства для увеличения мышечной массы и силовых показателей спортсменов и просто всех желающих. Честно говоря, не будем лукавить, мы детально представляем всю схему вашей деятельности…

"Наверняка проделки Страйта", – подумал Валентин, наполняясь яростью.

– И также мы знаем из достоверных источников, что в основе этих препаратов лежат вещества, происхождение которых не известно современной науке.

– Даже если это так, то какое это имеет отношение к смерти Брендона? – устало произнес Валентин с таким пренебрежительным видом, чтобы полицейским стало ясно, насколько не в ту степь они зашли.

– В нашей практике все бывало, господин Стронгхолд, – разглаживая роскошные усы заметил Михаэль. – Спирос полон всяких неизученных и ужасных тварей. Но и человек порой может совершать поступки, способные любое чудовище восхититься. Так вот, основное действие этих препаратов – это увеличение силы. По сути они связаны с агрессией и выделением мощных гормонов животного происхождения.

Валентин нахмурился.

– Вы полагаете, – пробормотал он изумленно, – что я держу у себя в чулане чудище, из крови которого выделяю вещества для изготовления спортивных препаратов?

Валентин поймал себя на сквернейшем предчувствии, что на каждый свой вопрос, исполненный притворного удивления, он получит донельзя правдивый ответ.

Михаэль спокойно кивнул.

– Да. Именно так мы и думаем.

– Что за небылицы?!…

– Постойте. Наберитесь терпения, – Михаэль предостерегающе поднял ладонь. – Итак, вы каким-то пока неустановленным путем вступили во взаимодействие с чудовищем. Вы берете его кровь и с помощью навыков доктора Грэндса мастерите чудодейственные таблетки для резкого увеличения силы и метаболизма. За это вы получаете неплохие деньги. Но самое интересное в другом: корпус реабилитации вы используете не только для того, чтобы прикрываться и вызывать всеобщее уважение. Вы ставите на больных эксперименты. Если помогает им – значит поможет и здоровым людям. А если с вашими пациентами что-то произойдет, то во всем будет виноват их недуг. И разумеется, неизлечимо больной Илнер является самой большой вашей драгоценностью! На нем можно экспериментировать вечно! Плюс, его болезнь до конца не исследована. Но несколько дней назад что-то пошло не так. Ему стало плохо от вашего очередного так называемого "лекарства". К тому же появилась угроза проведения ему операции, которая могла вырвать его из ваших лап, как в случае смерти, так и в случае удачного исхода. Более того, доктор Чейн догадывался о ваших проделках и мог в рамках всестороннего исследования при подготовке к операции найти в крови Илнера эти вещества. Тогда вы даете команду вашему чудищу и…

Он многозначительно развел руками.

Валентин на всякий случай безмолвно зааплодировал, стараясь продемонстрировать господам полицейским всю глупость их гипотезы.

– Вы правда считаете, что огромное чудище, способное разорвать человека на куски, будет добровольно давать мне свою кровь? – Валентин постарался вложить максимальное удивление в свой голос.

– Разумеется, это существо вступило с вами в некое обоюдовыгодное сотрудничество, – продолжал Михаэль, нисколько не смутившись от неудобного вопроса. – Природа этого взаимодействия нам пока не ясна…

Валентин показательно рассмеялся.

– … Но, – улыбнулся в ответ Михаэль, – у нас есть достаточно данных, указывающих на вашу связь.

Валентин усмехнулся уже менее уверенно.

– Первое, – вдруг пробудился от безмолвия Андрэус, голос которого наполнился заметным оживлением, словно он всю беседу ждал возможности сообщить волнующие детали, – несмотря на периодические многолетние появления различных тварей на Спиросе, последние пять лет очевидцами зафиксировано одно чудовище, напоминающее огромного летающего змея. Его внешний вид и повадки резко выделяют его из прочих. Небезынтересно, что и ваше пребывание в округе длится все те же пять лет.

– Не более чем ложная корреляция, – хмыкнул неуважительно Валентин. – В науке таких ничего не значащих закономерностей целый вагон.

– Вы правы. Потому мы решили проверить ваши документы и направили срочный запрос в Императорскую Академию Ольвертигона. Выяснилось, что ваш диплом, предоставленный в институт аномальной биологии, является поддельным, а человек по имени Валентин Стронгхолд никогда не учился в столице. И даже никогда не проживал там согласно справке адресного бюро. Так кто вы такой, господин Стронгхолд?

– Я… не понимаю, в чем причина этих формальных недоразумений. Наверное, какая-то ошибка…

– Мы полагаем, что доктор Грэндс, который в прошлом имел большие проблемы с законом, тоже рассчитывал что-то получить от такого сотрудничества. И наверное, он многое пояснит нам по этому поводу. Но мы не можем его найти. Однако мы найдем его, можете не сомневаться. Вместе с тем будет лучше, если вы добровольно покажете вашу тайную лабораторию, Майкла Илнера и поможете нам поймать чудовище. В этом случае ваше наказание будет гораздо менее строгим.

Валентин пристально посмотрел на полицейских.

– Правильно ли я понимаю, что все здесь сказанное является лишь умозрительными гипотезами, не подтвержденными никакими фактами?

– Показания свидетелей и ваш диплом… – начал Андрэус.

–… ни в какой мере не подтверждают мою связь с каким-то монстром.

– Ваше упорство может дорого вам стоить! – в голосе Михаэля прозвучала явственная угроза.

– Из-за эффективной деятельности реабилитационного корпуса и успехов в подготовке спортсменов у меня много недоброжелателей. Потому все это лишь беспочвенные слухи, – сухо ответил Валентин. – И я, конечно, не детектив, но думаю, будь у вас железобетонные доказательства, вы бы просто арестовали бы меня или застукали в обнимку с этим монстром.

Сыщики внешне ничем не выдали своего замешательства, но Валентин почувствовал, что сумел найти уязвимое место. Впрочем, ему действительно было совершенно непонятно: почему они просто не проследили за ним? Зачем надо было озвучивать эти обвинения и давать потенциальному преступнику информацию об их гипотезах? Все было донельзя странно!

Андрэус, словно подтверждая догадку Валентина, неуверенно переглянулся с Михаэлем.

– Я не собираюсь участвовать в этом представлении, господа. – продолжил Валентин, почувствовав слабину со стороны полицейских. – У вас есть еще вопросы?

– Вы совершаете большую ошибку! – промолвил Андрэус недовольно.

Валентин демонстративно встал и вопросительно поглядел на полицейских.

– Хорошо, – кивнул Михаэль, поднимаясь. – Будь по-вашему. До свидания.

– До свидания.

Когда полицейские покинули кабинет, Валентин какое-то время еще хранил на лице выражение праведного возмущения их неслыханной дерзостью и надуманными обвинениями. Затем ему надоело это нелепое позирование. Валентин тяжело вздохнул и, достав лист бумаги, принялся писать для Уолтера и Марка подробные инструкции для дальнейшего развития центра обеспечения здоровья. Его пребыванию в институте аномальной биологии приходил конец.

"И все-таки, почему они все это вывалили на меня?" – не давала Валентину покоя мысль, упрямо вклинивающаяся в процесс обдумывания туманного будущего.

– Еще один трудный день миновал, – зачем-то вслух сказал Валентин, обращаясь к бессловесным силуэтам деревьев, окружавших его со всех сторон.

Валентин неспешно брел по лесной тропинке, углубляясь в чернеющий массив. Закат давно отыграл свою красочную симфонию, уступив место сольной партии холодной серебряной луны. Валентин и подумать не мог, что этот странный этап его жизни может завершиться столь стремительно. Он так привык к окружающим его людям. И проблема заключалась не только в том, что придется искать новое место работы где-то за семью морями. Его человечность была распределена между всеми коллегами и институтскими традициями. Личина Валентина Стронгхолда крепилась невидимыми нитями ко всем людям, с которыми он взаимодействовал. В их отсутствии он легко позабудет себя, чудовищность накроет его с головой, и все придется начинать сначала.

Подумать только, со всех сторон его окружили проблемы! Как настоящего человека… Он усмехнулся этой нелепой мысли, будто тяжесть ситуации могла сделать его настоящим человеком.

Разумеется, о том, чтобы навестить Майкла и Уолтера и речи не шло. Уж теперь-то полицейские наверняка следили за ним. По этой же причине он отказался от привычного засыпания у себя дома. Конечно, его отсутствие только убедит сыщиков в их догадках, но все же это будут лишь догадки, не идущие ни в какое сравнение с тем зрелищем, что может открыться им в случае слежки за домом чинного и уравновешенного руководителя Центра обеспечения здоровья.

Может быть, не стоило ругаться с ними? Может, надо было притвориться самым верным делу поиска убийцы Брендона Чейна помощником и проводить их к Майклу? Но тогда скорее всего все закончится обыском, в ходе которого будет обнаружена тонна запрещенных и чертовски опасных химических соединений. Учитывая прошлые проблемы Грэндса, его вполне могут посадить на реальный срок. И если сами полицейские интересуются исключительно убийствами, то у них с высокой вероятностью найдутся коллеги, специализирующиеся на преступлениях на рынке незаконных наркотических средств. Во всем виноват этот проклятый Страйт! Наверняка большую часть информации об их с Грэндсом проделках полицейским предоставил именно он. А о падении легенды его диплома Валентин даже не хотел думать.

Внезапно его ноздрей коснулся запах, которого не должно было быть в это время в лесной глуши. С приближением часа превращения даже человеческое тело становилось способным уловить тончайшие ароматы. Кто-то шел за ним по пятам, но это были не полицейские. Это была девушка.

Он резко обернулся и увидел на тропе ее силуэт. Ночной преследователь остановился. Напряженная поза выдавали в девушке нешуточное волнение.

– Мне нужно с вами поговорить, мистер Стронгхолд.

Валентин нисколько не удивился, услышав голос Альсенты.

– Сейчас не лучшее время, мисс Браун. Давайте обсудим ваши проблемы завтра.

– Это не мои проблемы, а ваши!

С этими словами она возобновила движение. Дойдя до Валентина на расстоянии вытянутой руки, Альсента бросила ему свернутую в трубочку газету. Едва начав разворачивать ее, Валентин сразу узнал "Вестник институтских будней". На первой полосе красовался громкий заголовок, подтвердивший его самые худшие опасения:

"Связано ли зверское убийство Брендона Чейна и разгул неустановленного зверя в Достэме? Бескрылый дракон и его спутница терроризируют мирных жителей, глумясь над святыней!"

Ниже была размещена любительская иллюстрация. Змей, с сидящей на его спине девушкой, обвил купол храма и изрыгает пламя. Художник постарался на славу: выглядело все очень пугающе, хотя и не особо реалистично.

– Да. Понимаю, что вы напуганы, мисс Браун. На Спиросе порою случаются такие происшествия. Но не стоит волноваться, со временем вы привыкнете…

– Не надо делать из меня дурочку! Я знаю… знаю, что это вы! – выпалила она. – И это вы убили Брендона Чейна!

Валентин усмехнулся.

– Сегодня какой-то день обвинений…

– Прекратите шутить!

– Если вы ждете признаний, то, может, вам стоит для начала объяснить мне, почему позволяете себе столь серьезные обвинения?

Альсента переминалась с ноги на ногу, настороженно всматриваясь в его лицо. Валентин отвернулся и продолжил путь. В следующее мгновение Альсента догнала и поравнялась с ним.

– Может быть, расскажете, что вас так напугало, мисс Браун? – поинтересовался он, не сбавляя темп.

– По-вашему, я еще должна что-то пояснять? – ее брови полезли на лоб.

Валентин пожал плечами. Он не спешил начинать этот разговор. Сперва нужно услышать ее мнение.

– Ну, хорошо. В первую ночь своего приезда я съела ядовитых грибов и увидела жуткого монстра. Я подумала, что это лишь галлюцинация.

– Разумно, – сдержанно кивнул Валентин. – Я говорю о вашем умозаключении, а не самой идее употреблять в пищу токсичные растения! – добавил он с усмешкой.

– Во вторую ночь я… – она с недовольством поглядела на него, – я приняла один препарат доктора Грэндса и снова увидела его…

– Очень плохо! – нравоучительно заметил Валентин. – Получается, что тогда вы с Уолтером соврали мне?

– Причем, в самом начале я увидела вас, – будто не слыша его комментарий, продолжала Альсента. – И только потом вы превратились в чудовище. Но вчера я тоже употребила вещество Уолтера…

Валентин совсем неодобрительно покачала головой.

– Перестаньте обезьянничать! – взорвалась Альсента. – Так вот. Вчера я никого не увидела, несмотря на действие этого вещества. А сегодня наткнулась на эту статью. Она в точности повторяет мои воспоминания! И это убийство!..

– Ну, хорошо, – кивнул Валентин. – Но подумайте сами. Из всего изложенного фактами являются только убийство и эта статья. Вы знаете точную химическую формулу препарата доктора Грэндса и то, какие изменения в физиологическом смысле он производит в мозгу? Может быть, у вас имеется соответствующее образование?

– К чему вы клоните? Что за бред?!

– Вам хватило ума принять чрезвычайно сильный наркотик, который способен изменять восприятие. Никто не может поручиться, что метаморфозы, которые он произвел, коснулись лишь событий тех ночей. Это так называемый синдром ложной памяти. Никаких встреч не было. Вы "вспомнили" все эти ужасы постфактум, то есть уже после прочтения статьи. Это настоящий минипсихоз. И я настоятельно рекомендовал бы вам больше не обращаться к подобной фармакологической реальности. Это может плохо кончиться…

Валентин был очень доволен своей речью. Ему даже показалось, что он заметил на лице Альсенты замешательство. Но почти сразу это выражение сменилось хищной ухмылкой.

– Ах, вот оно что! Оказывается, я просто сошла с ума, – мисс Браун говорила на повышенных тонах. – Временные связи в моем разуме нарушены, и на самом деле я не видела никаких чудовищ. Тогда не будет ничего страшного, если я расскажу о своих пустых видениях полицейским!

– Не думаю, что им понравится ваша одержимость наркотиками. И тем самым вы подставите обожаемого вами доктора Грэндса, – Валентин отчаянно пытался спасти ситуацию.