Гармония преображения

Отдельно следует отметить, мало того, что всем видимым обличием своим, вчера, когда из дома выходил, многие встречные, увиденные по дороге, а скорей печалили душу, чем хоть немного радовали. И если это всё из-за смотрящего в таком направлении взгляда непосредственно такое! Если это из-за изменения качественной оценки взгляда всех таких, что попадались на глаза, столь основательно перекоробило, то, здесь сомнений нет, уже серьёзно хочется случившееся постараться как-нибудь исправить. Теперь бы только догадаться, как! А то до вечера сознание преследовали звуки музицирования, при этом сообразно некогда для слуха прозвучавшим песням, за окном во всю кричали бегавшие на площадке дети, да и потом, когда, казалось, и кричать на площадке больше оказалось некому, любые порождаемые в окружающем пространстве звуки с настойчивостью складывались в нечто, сообразное когда-то кем-то по какому-то любому поводу пропетому. Любой нормальный среднестатистический живущий, с таким столкнувшись, всякое такое приписал незамедлительно и обязательно к естественному проявлению сумасшествия, а потому, в очередной раз следует сказать, всё это крайне, однозначно хорошо, что пред всем и вся в процессе испытаний всё-таки прошёл такую, крайне основательную и, на первый взгляд, печалящую подготовку. Теперь хотя бы есть возможность несмотря на всякую подобную белиберду формировать сознание в каком-то единении с тем, что, по сути, происходит, и без столь ожидаемого и вполне логичного при именно таких обстоятельствах испуга. Что же касается того, как далеко такого рода ситуация зайдёт? Ну, что ж? Раз дело сдвинулось, зашевелилось, приобрело какое-то особое, своё, притом направленное продвижение, то хоть немного ближе к ожидаемому результату подойдём и, уж по результатам судя, поглядим, оценим, тогда, как раз, и будем рассуждать. Пока? Пока неплохо было бы подумать исключительно и о таком, чтобы каким-нибудь из самых разных способов не упустить уже достигнутого в начатом. Осталось только толком разобраться, что именно достигнуто, в чём заключается весь этот самый, радующий, истинный прогресс, благодаря которому, по результатам если что-то всё-таки и изменится, то, несомненно, к лучшему. А потому, вопрос, на первый взгляд элементарный, что на данный момент, в сущности, имеем? Самое простейшее – по сути, в жизни, на происходящее, всё время, с постоянством, и как надо понимать, с интересом, глядит всё контролирующий Высший Взгляд. Взгляд этот, да, здесь параметры таковы, что трудно подобрать к подобному чуду некие сравнения! В обыденной реальности именно полномасштабно и своеобразно, подобный Высший Взгляд по ходу дела оформляется в сознании смотрящих. А между тем, именно благодаря тем самым взглядам самых разных видящих всё окружающее, всё то, на что посмотрят эти самые живущие, и обретает вариант потом опять оформиться во что-либо, в чувственном плане сплошь подобное и сообразное чувственному фону от таких, на всё смотрящих взглядов, после чего, как на такое возникает некая надежда, и образ жившего когда-либо, способен, уж насколько должная возможность позволяет оформляясь, проступить, после чего имеет шанс реально, вновь, телесно воплотившись, должным образом наполниться достойным, истинным, радующим, полновесным Светом новой жизни.

РАССУЖДЕНИЕ ИЗ ПРИМИТИВНЫХ, ОЧЕНЬ РАННЕЕ Само живущее суть единение материального, от Тёмной стороны, (телесного) и энергетического Светлого (духовного). Все сложности строения извилистой поверхности, объемов разума важны, глаза важны, при собственном духовном совершенстве, благодаря развитию, способны обретать возможность некого воздействия и изменения того, на что посмотрят, слух важен, сообразно переменам в ситуации, может начинать менять звучание происходящего, но здесь впору отметить, что в организующей единое существованье схеме всё тело в целом тоже крайне важный фактор. Да, сразу ясно, что обычные, и появляющиеся, как всё это и происходит, а, иначе говоря, через рожденье люди, начально и на всё, вокруг происходящее, могут воздействовать даже первичным послеродовым обычным выкриком, не говоря уже о очевидной демонстрации способности потом с немалым темпом наловчиться менять в происходящем что-либо руками-пальцами и говорящим ртом. Определённо улучшение качественное такого рода постоянного обмена информационными потоками, когда и то, что самым разным образом воспринимается из окружающего, и то, что, сообразно как-либо воспринимаемому в возможной форме возвращается в тот самый окружающий пространственный поток, по мере роста и взросления, и собственного самосовершенствования, и в том числе телесного, тоже меняется, при этом чаще всего в сторону вне всякого сомненья улучшения такого вида жизненных контактов. Обычный человек благодаря дарованной от Господа способности, пусть поначалу и на самом примитивном уровне, воспринимая что-либо из где-либо вокруг происходящего, может сознательно перерабатывать таким специфическим образом полученное, после чего, одаривая себя хоть какими-нибудь сделанными выводами, приобретает некую способность начинать оказывать на то, с чем в ходе своего существования столкнулся, целенаправленное действие, и потому определённо наделен способностью в этом, как-либо почувствованном, понятом, осмысленном достаточно заметно многое менять. При этом, благодаря наличию возможности к общению, такого рода действия по изменению чего-либо и как-либо могут по ходу дела выливаться в нечто коллективное, совместное, и потому, по результату, люди издревле способны порождать творения, пусть с давних пор, когда желание создания всякого такого возникало, прошло весьма немало лет, по-прежнему наделённые возможностью оказывать целенаправленное, яркое воздействие на самые разнообразные сознания вновь где-либо рождающихся и живущих. И вместе с тем именно такие, яркие, заметные последствия самых различных коллективных действий способны выдвинуть на первый план в сознании общественном кого-либо особого, кому отпущено более прочих в плане существующей особой данности и при сознательном осмыслении как-либо зафиксированного, понятого проявиться. Среди иного-прочего присутствует неоспоримость понимания того, что среди самых различных из таких, участвующих-создающих тоже что-либо, всегда есть те, кем управляют и чьи действия, в отношении творящегося, отличаются заметно большей простотой и примитивностью по отношению к тем действиям, раздумьям, чаяньям, которые неоспоримо отличали и, по ходу жизненных процессов, неоспоримо отличают всяческих таких, кто всем в подобного рода, самых разных действиях, организуя всё и вся, руководит. Кстати, выдвижение на первый план таких, кто, и со всей определённостью способен к большему, чем всякие любые прочие живущие, всегда сопровождало и по-прежнему сопровождает общее развитие людское. Только здесь, всё-таки, нельзя не отмечать, что тяга как-нибудь возвыситься, прославиться, оказывается крайне серьёзным, доминирующим фактором, являющимся побудителем к движению по жизни, всё это словно бы подталкивает, в сущности, любым из демонстрируемых способов приобрести приоритет среди всех прочих из живущих, да только очень часто в плане основного из того, как именно по ходу протекания процесса следует как-либо выдвигать себя среди иных на первый план, обычно начинает доминировать не что-либо, достигнутое в плане собственного большего развития и совершенствования, а нечто, связанное с самой примитивной передачей достижений-власти по рождению, от отца к сыну. И здесь, такое, разумеется, нельзя не отмечать, изрядно любопытно выглядит особенная тонкость, проступающая сразу и без промедления внимание привлекающая – навязывать такую властность и влияние, передаваемую по рождению, обычно удаётся среди всех живущих и практически повсюду и всегда, и всё-таки, потребовать, обычно исходя только из фактора, мол, раз рождён от этого, кто властвовал, уж только потому теперь, после кончины управлявшего, власть, что была доступна именно тому, теперь у наследника, можно, и с изрядной лёгкостью, а понадеяться оставить среди всех, кто жил и будет после жить, след, создающий яркий и заметный образ в восприятии и памяти живущих, действуя таким примитивным образом, увы, но можно только попытаться. Во времена былые, двигаясь подобною дорогой, вроде бы не раз, везде пытались отличиться, всю свою переполненную властью жизнь тратя на строительство каких-нибудь гробниц и саркофагов, несущих описание, чем, при минувшей жизни, и особо отличились, и почему и после смерти все должны не только помнить, восхвалять. Одно только и сразу можно при фиксации подобного констатировать – а многие ли из всех таких смогли оставить после истинный, действительно достойный, не забытый после напрочь след для восхваления? Как раз одним из самых подмечаемых факторов здесь выдвигается на первый план то, что чтобы истинно претендовать на то, чтобы при жизни, как и после смерти стать таким, о ком живущие друг другу говорят и потому, конечно же, не забывают, необходимо оказаться для сознания таких, кто будет обсуждать и помнить, таким, кто заставляет поражаться для иных живущих недоступному, манящему и удивляющему, и потому рождающему именно такого рода образ для подобных рассуждений в памяти. А для того, чтобы таким заметным образом, по ходу жизни, выделиться среди всех различных прочих живших, со всей реальной яркостью необходимо отличиться тем, что, со всею очевидностью, свидетельствует о куда заметно большем, чем у прочих, и развитии, и дарованиях, со всей определённостью и несомненно требующих некоего большего развития в случившемся, как от рождения, соответственно по жизни приключившегося самосовершенствования. И здесь опять, на первый план, выходит проявление воли Творца, согласно пожеланиям которого, такие, отличающиеся особого рода влиянием на сознание всех прочих соплеменников, как появлялись ранее, и далее, как можно понимать, продолжат регулярно появляться. След, оставляемый этими личностями в памяти, сознании таких, кому и будет свойственно таких, выделяющихся сообразно Божьей воле, помнить-обсуждать, образуется явно особенный и впечатляющий, и будет однозначно и безоговорочно свидетельствовать о куда большем, чем у прочих, уровне развития и совершенствования. Одно лишь из того, чем может одарить рассмотрение такого прошлого явно не радует – подобные особенные дарования, отмеченные ярко, всячески таким, чем жили, и таким, чем себя при жизни отмечали, чаще всего после себя весьма заметное количество самых различных толкований оставляют, поучений, да только многие ли из таких, кому, при жизни всяческих, кто так заметно жил, и после смерти этих необычных личностей, будет, конечно, свойственно таких, и с пиететом, обсуждать, окажутся реально озабочены позывом в чём-либо духовно возвышающем последовать оставленным такого рода всяческим примерам, поученьям, правилам и рассуждениям? Увы, печально, но приходится признать, что все такие люди, в чём-либо особенные, значимые, явно отмечаемые среди прочих и заметные на общем фоне, могут приводить при жизни к многому особенному-впечатляющему, но многие ли из таких, кому о всех таких особенных-заметных личностях пристало, обсуждая то или иное, говорить, продвинулись и сами в плане совершенства собственного духа? И если всё же хоть немного, но продвинулись, то как заметно проявилось всякое такого рода совершенство? А потому, нельзя не согласиться с тем, что, пусть от Бога всякому живущему в виде возможностей того же человеческого тела, разума, сознания, духовной сущности дарованы самые особенные-впечатляющие и удивительные разные способности влиять на всё, происходящее вокруг, продвинуться здесь качественно дальше самого предельно примитивного хождения ногами и хватания, держания руками того, на что желаешь повлиять сознанием своим, пусть люди уж успели на религиозном фронте придумать много, и самого разного, со всею очевидностью пока не получилось. На этом фронте, что ж, увы, увы, но не признать нельзя, пусть всякие живущие имеют множество, оставшихся благодаря неким особым личностям из прошлого, самых различных поучений, наставлений, описаний всякого, предельно необычного, заметного, хоть сколь-нибудь, а дальше уровня обычного, предельно примитивного в вопросах понимания, что за возможности ещё, как у телесной, у духовной сути существуют, но до сих пор продвинуться пока не получилось. То есть, о том, что некое такое, дарующее некие особые возможности присутствует, определённо представленье есть, в учениях любой из существующих религий повествование о чём-либо подобном обнаружится, по сути, сразу, не говоря уже о чём-то, очень схожем и похожем и в такой же степени необъяснимом, о чём, и в изобилии, расскажут самые разные трактаты, тексты и повествования, доставшиеся как-либо от древних. Однако с должною серьёзностью пытаться отнестись к такого рода странностям обычно людям попросту несвойственно, и потому какого-либо продвижения в вопросах должного развития и роста понимания того, а почему столь часто о таком, (а это надо ещё исхитриться выдумать!), повсюду и на разные голоса говорится, и зачем об этом говорится, как не существовало раньше, и ныне в общем нет как нет. И это несмотря на то, что всем живущим, с самых древних, незапамятных времён, ниспосылается весьма внушительный поток из самых разных поучений-наставлений, подталкивающих в сторону того, как надо максимально правильно вести себя при жизни если желаешь, действуя, как сказано, по ходу собственного сосуществованья с иными от рождения до смерти, продвинуться в вопросах возвышения духовного и преобразования телесного. Все люди в целом словно бы застряли в чём-либо подобном, как будто не желая Свыше всем дарованное, толково и сознательно, как это вроде бы положено, воспринимать. А потому и продвижение в направлении, как-либо связанном с совершенствованием и улучшением сознания, а это ведь ещё от Бога при рождении даровано в виде способности как ещё только возможно и куда дальше обычного продвинуться, как оставалось чем-то, свойственным лишь редким избранным, от случая и к случаю вещающим о чём-то именно таком другим живущим, которые относятся к такого рода информации предельно отстранённо и поверхностно, всё таким образом чем-то таким и остаётся. Родить в достаточно серьёзной форме понимание, что, действуя строго как сказано в самых различных наставлениях-поучениях, среди людей по меньшей мере удивительно непросто. Притом ещё при жизни поучаемый должен захотеть достичь чего-то, с точки зрения обычного живущего, воистину необъяснимого и непонятного, во многом возвышающего, одаряющего, и вместе с тем, увы, одновременно не признать нельзя, такое, как не удавалось раньше, всё-таки скорей всего, и в будущем, во всяком случае, ближайшем будущем вряд ли удастся. А потому, да, трудно не признать, что, вполне возможно, именно такого рода поучающую информацию оставить, указывающую всем интересующимся, как именно следует себя вести, если захочется, в реальности, с полной серьёзностью, ещё при жизни осознать во всей возможной полноте, чем же ещё от Бога одарён, какой-то повод есть. Одно только, больше, чем сомнительно, во всяком случае, пока, предполагать, что всяческих таких в действительности наберётся много, для кого такого рода информация окажется серьёзным поводом принять хоть что-либо из поучений ко вниманию, чтобы начать, как указали, действовать. Среди таких, кто хоть немного заинтересуется указанным, даже нелепо как-то тешиться-предполагать, что, вдруг и наберётся сколь-либо заметное количество желающих попробовать идти, желая достиженья цели и, от начала до конца, только таким, как сказано, путём.

РАССУЖДЕНИЕ ИЗ РАННИХ Ну, что ж, очередная порция добавок в плане познания до того неведомого приключилась. Рождённый и живущий самой различной жизнью человек, благодаря, дарованному от Творца, пусть и в первичном варианте центр совместного существования материального и энергетического, Света и Тьмы, и потому, от самого рождения, реально наделён способностью смотреть на всё вокруг происходящее одновременно и как нечто исключительно материальное, и как объект, способный оценить знаковую важность чувственных позывов, одно только, здесь немаловажно понимать, со всеми, всякого такого рода, явно необычными возможностями надобно ещё суметь надлежащим образом освоиться, что удаётся крайне мало кому из обычных, среднестатистических живущих, и потому случается такое чрезвычайно редко, вследствие того, что всё это при организации обычного существования удивительно непросто. Что же касается развития процессов после смерти, то здесь всё в очень сильной степени в зависимости от всё того же уровня духовного развития, достигнутого вследствие свершённого и всяческих деяний, имевших место при движении по жизни. Ну, а с подобным как? Что ж, здесь во многом как удача сложится, как повезёт. Уж очень многое в подобного рода вопросах находится в зависимости от сложившихся по жизни обстоятельств. Душа должна быть после смерти исключительно чиста от пятен сотворённого по жизни зла, рождаемых когда-то, как-то порождённым при существовании злом, и потому в своей основе непереносимых, светла благодаря потоку чувств исключительно и только радующих, являющихся следствием дел исключительно благих, иначе убегая от того, что через пятна совершённого и неприемлемого злого станет нестерпимо, донимая, жечь, покоя не давать, придётся уходить, уподобляясь в бегстве тем живущим, старающимся отыскать укрытие, когда Солнце с неба нестерпимым жаром-зноем изливается, то есть, собственной волей уходить во Тьму, всё время прячась от того, что называют Свет, во мрак, а это радости и счастья, это точно, ни за что не принесёт. После утраты собственного тела многое выглядит истинным бедствием, и именно такие, ставшие лишь образом, не лишено такое истины, ютятся в тесноте неких телес с крайне неразвитым сознанием, а то и в корпусе того, что всё ещё живые члены человеческого общества, направив в сторону такого нечто взгляд, сознательно с ушедшим связывают. Чтоб наконец преодолеть такое и спастись, необходимо чтобы непосредственно со стороны столь радостного Света руку протянули, то есть, по сути, чтоб сознательно, спасая, озаботились, спасли. Как это приключится, чем по результату обернётся, и как сложится, здесь всё опять сплошь, исключительно по обстоятельствам. Ну, например, когда было ниспослано Благословенье Божье, да и общались, было при подобном сказано, что если всё в столь лихо закрутившемся процессе сложится как надо, то все, несущие по смерти бремя истинно невыносимых мук как след свершённого во время жизни, и уродующего провинившуюся душу зла, по сути, проклятые, уже потом и в качестве награды, то есть, по достижении по результату всех приложенных стараний надлежащего по уровню развития, окажутся наделены возможностью спасения, после чего таким и будет дар рождения цветами на Земле, среди живущих. При этом надо понимать, что что-либо такое и подобное, является сплошь исключительно желательным подарком. Что же касается таких, которые вещают при общении с той стороны, с которой, обжигая через пятна злого Тьму, сияет Свет, то здесь, подобное нетрудно обнаружить сразу, стоит только положить начало при таком общении, на любой момент общения известно то, что ждёт впереди того живущего, и, разумеется, благодаря подобному, оттуда, и реально, в случае необходимости, по жизни может всё-таки осуществляться веская возможность и весьма серьёзно повлиять на всё и всюду, то есть, если есть необходимость именно такого рода, то сплошь на всё без исключения, и вследствие подобного, как результат, то даже вся реальность, та, что окружает некое сознанье, на которое таким образом повлияют, если необходимость в этом возникает, может, и без промедления измениться вмиг. Что же касается того, как измениться, то при подобном, и во многом, многое зависит от того, что представляет из себя именно такой, кого таким особым образом, воистину меняя суть всего, иначе говоря, меняя мир вокруг интересующего тех, меняющих, доводят до ума. Одно только, здесь благоразумность, дальновидность требуют не забывать, что в следствии свершённого, то есть, по результату с миром может сотвориться всё, что только душеньке угодно. Любые чудеса доступны, изменения происходящего любые, при подобном надо только помнить каждый раз, что просто, без последствий, а такого рода перемен даже в обычных жизненных процессах не случается, и если приключилось нечто в стиле именно таких трудно объяснимых странностей, то, рано-поздно, но за все такого рода искажения происходящего, наступит срок, приходится платить. Как именно платить? А здесь, опять же, всё как сложится, как повезёт. Как можно понимать, здесь даже наказание может показаться-выглядеть наградой, такой, какой врагу не пожелаешь. Имеется ввиду, что многое, воистину сверх многое возможно, и очень-очень разное возможно, не всё и исключительно катастрофично выглядит на первый взгляд, и вместе с тем, если судить по признакам, побочно, самым разным образом сопровождающим такого рода искажения творящиеся, но все, кто, и по ходу дела, в курсе в отношении всего такого, в отношении себя определённо, предпочли бы, чтобы все такое оное-подобное, тогда, когда случалось, не коснулось знающих сокрытое никак, чтобы никак потом за это не платить. Здесь радует, пожалуй, лишь одно. Всё, что при течении формирования совершенствованья духа приключалось, а некоторые перемены выглядели очень, крайне, истинно весомо впечатляющими, заставляет думать, что если таким образом, имеется в виду, по тем или иным причинам всё-таки имело место быть такое что-либо особое, то уж здесь точно, если таким образом оформилось, то потому что стало именно объектом для стороннего воздействия. При этом, пусть повсюду, всё-таки, бывали случаи, менялось в сути своей всё, а всё равно, по результату, каждый раз оказывался именно участником событий, и не более того. И потому, будем надеяться, всё то, с чем полагается столкнуться рано ль, поздно и как с обязательным последствием от приключившегося где-либо вокруг и для чего-то совершённого, как лишь с участника того, что, пусть и не один раз, подобным образом происходившего по окончании спросится, и потому, пусть должный срок придёт, а всё равно, и в обязательном порядке ответственность за некое чего-либо, а обойдёт как-либо стороной. Во всяком случае не тронет то, что на подобный знаковый момент представлю из себя, то есть, как раз минует дух, ничем особо нежелательным не задевая. Ну, а что до того, что именно, в виде последствия происходившего и необычного случится, как именно, то именно когда подобное случится-приключится поглядим, и, соответственно, возникшими выводами-чаяньями, исходя из уже видимого-постигаемого начнём себя весьма весомо, с пониманием реально протекающих процессов, всё очень может быть, терзать и донимать. Пока? Пока же всё сознание скорее полнится по меньшей мере впечатляющей надеждой, что всё это, то есть всё разное такое, от чего уж точно не обрадуешься, скорее станет чем-то, для ещё живущей личности, со временем известным и понятным, и не более того. Что же касательно иного остального в отношении чего-либо разнообразного возможного? Да то же самое на первом плане – когда начнёт что-либо из происходящего меняться-приключаться, именно тогда, по факту проявившегося и реального наличия чего-либо, на всё, что сызнова, стараясь удивить, порадует своим явлением, и поглядим, оценим, и начнём по поводу случившегося как-то, в разном русле рассуждать, пока? Пока скорее впору ожидать от хоть чего-либо, что впереди, воистину особенного, как и чего-либо воистину такого, что элементарно браться предсказать подобное заранее, по сути, не возьмёшься. В какой весомой степени лица людей и всякие изображения от случая до случая перед глазами, и уже не первый раз, не первый день, а явно-откровенно искажаются! Под взглядом словно бы ну волны неустойчивости, при этом плывёт всё, вплоть до своих же собственных фотографических изображений. При этом лица собственные, что повсюду, с некоторых пор, развешаны по стенам, с правой стороны, только взгляни, уже меняются, теряя некую устойчивость изображения, то есть, под взглядом, в эту сторону направленным, самым реальным образом плывут! А люди из таких, что попадаются под взгляд, когда на улицу выходишь? Да столь удручающие-впечатляющие образы-физиономии только заказывать! Воистину, такое, даже если и захочешь, впечатлений ради, видеть, специально не получишь! Старайся подобрать и подыскать, и то, не подберёшь и не найдёшь! И это ведь не первый день творится, очень много дней! И это очень хорошо, что непосредственно к такого рода пугалам, сколько бы и не встретилось по жизни именно таких, самых различных страхолюдин, как был, продолжаю, как и раньше, оставаться совершенно безразличным. И ноги, большей частью женские, сплошь потолстели, исказились, и костыли-подпорки тем, кто чуть ли не на каждом шагу встретился, такое ощущение, что словно бы раздали специально, и в плане возраста все те, с кем по пути встречаешься, демонстративно, ярко, то есть даже как-либо стараясь на сознание таким давить, сместились в сторону открытого и явного старения. И музыка в сознании, притом в которую может сложиться просто детский крик с площадки, хотя, если кричать, по сути, больше некому, то даже та же тишина старалась музицировать, по-прежнему звучала и звучит. И непосредственно с утра сегодня яркие, сверкающие и летающие звёздочки поверх изображения, даруемого разуму одним из глаз, по-своему, развеселив, порадовали, и при таком подобное всё закончилось уж точно далеко не сразу, и не вдруг, вследствие чего заметно времени прошло, пока таким сознанье с телом впечатлялись. А потому, что именно в любой иной момент может случится и произойти, особенно, если судить по ощущениям, что с головой, воистину изрядно изменений претерпевающей, по ходу дела приключилось, заранее уж точно браться и предсказывать по меньшей мере неразумно. Надо идти вперёд, и именно тогда, как раз когда случится, приключившись, это самое, всё нечто новое, и нечто разное-такое, и по ходу дела обретя доступность, станет чем-то, хоть немного для сознания понятным, ясным, что ж, именно тогда, прозрев ну хоть немного также в чём-нибудь таком, на это самое, открывшееся новое по-новому и поглядим. А пока? Пока можно отметить только, что, если судить по сопровождающим работу с тем же текстом ощущениям, на всё, что происходит и при всё таком же непрестанном написании, то есть, не только на очередное появленье всех, организующих явленье текста мыслей, даже на организацию движенья пальцев по клавиатуре, и то оказывается особое стороннее воздействие. Теми же пальцами, когда в заботах, бегают по клавишам, словно бы кто-то ещё водит-помогает, стараясь таким образом, на поприще задуманного написанья, в движении уточняя, преуспеть. Меж тем, сам текст, как бы на основании фиксации всяческого смысла с постоянством и всего происходящего не утруждал в написании, однако, благодаря всему происходящему, в подобном уж сомнений никаких не наблюдается, уверенно и радуя таким, усердно и с настырностью растёт. И, что особенно немаловажно при подобного рода вопросах, демонстративно ярко и весьма во многом помогает при возникновении новых всяческих раздумий-рассуждений сплошь по поводу того, о чём, собственно, изначально пишется всё это более чем странное повествование. А раз есть текст, присутствует возможность прежде написанное прочитать и изменить, при этом поменять, коль это хоть немножечко, но всё же выглядит необходимым, по сути, можно знаковую суть изложенных идей. Фиксация и осознание смысла всех подобных перемен? На данном поприще как раз нельзя не согласиться, что чем-либо таким, в конце концов, из прочитавших, и таких, кого потянет разбираться, а окажутся одарены лишь избранные, кому, в течении существования в отпущенном от Бога теле, уж от рожденья духом наделённом, именно удача, несомненно, улыбнётся, что и позволит таким образом продвинуться в намеченном духовном совершенстве, сомнений никаких, дальше обычного. Чем выше именно такое совершенство, тем больше, вследствие происходящего, надлежащая степень развития разумом осознаётся, как и по получаемому результату после больше видится, и понимается. Поэтому случается подобное прозрение и понимание, приобретая надлежащий, радующий ли, печалящий, но результат, это уж точно, несомненно не у всех. Все остальные видят, слышат, понимают только то, что всякие сторонние духовные начала, по тем-другим причинам взявшиеся как-либо проконтролировать происходящее, дадут возможность хоть в какой-то форме что-нибудь кому-нибудь увидеть и услышать. У остальных не обнаружится в последствии, похоже, даже и намёка на какого-либо рода нечто, хоть как-нибудь, но задержавшееся в памяти. По ходу дела взгляд того, кому, из-за ничтожности развития сознания, окажется отпущено лишь слепо исполнять какие-то сторонние приказы, свободно можно будет называть стеклянным, что же касается сознательной фиксации случившегося и происходящего, то всему всякому такому даже крошечным намёком в памяти того, кем управляли словно куклой, скорей всего, но сохраниться точно не удастся. Всё минет и уйдёт. Как следствие весь мир вокруг почти любого из живущих, претерпевая те-иные перемены, согласно приключившемуся, вдруг, в той ли, иной какой-то степени согласно пожеланиям влияющих, способен враз перемениться вмиг, и стать в чём-то сплошь совершенно не таким, и этого почти что никто из тех самых живущих, и, по сути, словно бы оставшись в стороне от тех, столь удивительных и поражающих событий, просто не заметит.