Техник и колдун

– А-а-а, н-н-а те дристоносец! – проорал он, опустошив магазин, и приземлился на кусок ободранного швеллера.

Пули прошили фары, хлебало и сердце колдовской твари. Разрушитель зарычал, захлёбываясь маслом и зелёной жижей. Безвольная клешня его рухнула на мостовую, зверь огрызнулся ещё раз и испустил дух. Горан спрыгнул на землю и побежал разгребать завал там, где была Астрая. Хоть сил у него и было больше, чем у многих человеков, но он смог добраться только до обломка стены, под которым лежала оторванная рука Астры. Огонь внутри разгорался. Техник крикнул в дымящуюся темноту, но ответил ему только пепел, оседающий на его лицо. Горан вздохнул. «Прощай, моя хорошая», – сказал он одними губами.

До слуха техника стали долетать крики, и он вдруг осознал, что свалка еще не кончена. Техник схватил калаш и побежал обратно на площадь. Дым рассеивался понемногу. Стало видно, что последних дронов топчут бойцы, а с погрузчиком кто-то уже разобрался. Над площадью стояли дым, крики и стоны. Раненые мычали и хрипели, покрикивая друг на друга, шастали медики. Визжала какая-то баба. Кто-то рыдал и материл барона. Горан шёл по мостовой, под его ногами хрустели останки дронов, а к подошвам липли кровь и масло. Сквозь дым он увидел Залтиса, который ковырялся в дохлом погрузчике. Горан подошёл ближе и увидел свой Урал, мёртвый. В одном из боков у него была огромная дыра от вил погрузчика, рама выворочена, заднее колесо разорвано. Горан присел у тела своего друга, с которым проехали десятки тысяч вёрст, погладил запыленную фару. На плечо техника опустилась рука Залтиса.

– Твой? – негромко спросил Залтис.

– Мой… – буркнул Горан.

– Он меня спас… Когда калаш заело, он на погрузчик бросился, а тот его…

– Точно мой… Я его Уралом звал… За восемь лет ни разу не подвёл… – с грустью сказал Горан.

– А ты чего так вырядился? – перевёл разговор Залтис. – Я прибежал на площадь, смотрю, на той стороне какой-то вояка трощит дронов как заправский техник. Потом присмотрелся – ты.

– Так надо было.

– Понял, не спрашиваю. Ты как в целом?

– Пока в целом… «Жаровня» – всё… Там Астра осталась… Цоколь…

– Ну хорошо хоть этих не покромсали, – с ухмылкой сказал Залтис, указывая подбородком на «королевскую ложу».

– У них щиты были… – пробубнил Горан, поглаживая Урал.

– Ясно… Слышь, у тебя кровь на роже и, вон, на боку…

– Потом заклею… – устало ответил техник.

Горан поднял глаза. Из развалин помоста стали выбираться гости барона. Потрёпанные, но живые. Щиты выдержали. Техник рассмотрел дворец, у входа тусил воевода Балыч, Кореш, и ёрзала охрана. Вояки тащили раненый мирняк ко входу. Странно было, что дворец почти не пострадал. Даже трупов дронов у входа было всего несколько. Горан и Залтис пошли снимать «сливки общества» с обгаженого помоста. Горана мучили мысли о том, как и кто управлял такой толпой техники, будто армией, вроде это игра какая. Опять колдун? Но откуда? Нужно место с хорошим обзором, да и…

Вытаскивая близнецов графа Терпкого, Горан наступил на доску, она треснула, под ней что-то блеснуло в пыли. Техник наклонился, сгрёб в горсть песок вперемешку с землёй и щепками, пошарил пальцами в горсти, дунул и замер. На его ладони лежал маячок с монету диаметром. Такие пользуют охотники в непроходимых местах, чтобы территорию метить, или разведка старателей, лабазы метят и места, где показалось, что есть самородки, чтобы вернуться. Горан сунул маячок в карман и пошёл по сломанным доскам дальше. За полчаса копания в огрызках помоста он насобирал ещё полдюжины таких маячков. Все они были стандартные, но крышки перепаяны. Значит, вскрывались. Залтис, закончив с поиском живых, подошёл к Горану, когда тот сунул в карман очередной маяк.

– Ну что, нашел чего?

– Да так, огрызки дроновых плат, думаю, потом разобрать да глянуть, что там. Не зря же у них всех разом кабины засифонили. – ответил Горан и сменил тему: – А, кстати, ты тут как нарисовался?

– Услышал шум и крики, выглянул из загона, смотрю, люди бегут, выстрелы. Хапнул калаш и погнал на площадь. Странная эта техника, пули как от колдунства отскакивали, еле завалил этого погрузчика. И еще, – Залтис понизил голос, – из них всех какая-то жижа зеленая вытекает. Я зиметром ткнул, там зиверты… Мозг винтом заворачивается. Надо потом все это говнище вместе с мостовой утилизировать.

– Я такое видел на южной заставе, там у скаватора башня поехала, разворотил дорогу и пытался меня урыть. Только меченой пулей удалось его угомонить. – прокомментировал Горан, следя за реакцией Залтиса.

– Меченой? – переспросил Залтис как ни в чем не бывало и задумался. – Ржавой жопой по асфальту! Ты имеешь в виду Инваз, или как там его? Ингуз? Тот, что технадзор нам вдалбливал… Ну… Для борьбы с магическим?

– Точно! Я тоже не сразу вспомнил, только когда свечение у скаватора в очке увидел зеленое, решил проверить. Так что ты на всякий воякам своим передай.

– Лады, порешаем, куда сейчас?

– Та мне бы помыться… Утром Урал хоронить и то, что от Астры осталось, если осталось.

– Ну идем ко мне, у нас и душ, и хлеб, и водка. Я рябиновой литруху заначил. Попуститься надо бы, – заискивающе сказал Залтис и похлопал Горана по пыльной спине.

– Дык да… Я за шмотом схожу, часа через пол жди.

8. Золотой пендель

Ранним утром за стеной города Горан, Залтис и небольшая группа друзей, плюс пара жрецов Великого Рандома, стояли на склоне холма. В яме перед ними на лежанках из хвороста лежали куски Астраи, искорёженный Урал, пара ящиков с Цоколем и расплющенное тело огра-охранника. Жрецы проныли какую-то рандомную молитву. Потом что-то мямлили про «свет Его негасимый» и про «никто не знает, куда Он свет свой направит». Горан, не дождавшись окончания песнопений, взял факел и прошёл вдоль ямы, поджигая хворост.

Утренний туман смешался с дымом. Техники присели на обочину дороги и о чём-то негромко бухтели между собой, пока копатели молча закидывали песком несгоревшие останки. Рану на боку Горана стягивал нанопластырь, и техник периодически чувствовал жжение. Эхом с площади доносились крики работных и гул дозеров, которые сгребали дохлых дронов и ошмётки человеков. Барон распорядился за стеной сделать могильник и переложить мостовую. Но то ещё когда будет, а сейчас считали, кто мёртвых, кто живых.

Где-то в тумане приятно зарокотал двигатель. Горан даже обернулся, потому как звук этот был странно похож на голос только что схороненного Урала. Рокот движка приближался. Из тумана к техникам подъехал десятник из охраны барона на молодом ховерцикле. Он остановился, спрыгнул на бренную землю своими блестящими сапогами и поправил мундир под ремнём.

– Ты техник Горан? – обратился он к Горану.

– А ты с какой целью интересуешься? – мрачно ответил Горан.

– Значит, ты, – констатировал десятник, – господин барон Заруба требует тебя, значить, к себе на поговоритьс. Скажу сразу, хочет благодарочку закатить за спасение великих князей, может, одарит чем дельным, – подмигнул служивый.

– Абы не топором по шее, – шутканул Залтис.

– Залтис, ну что ты вечно как чёрт из табакерки?!

– Это срочно? Или можем закончить обряд? – перебил Горан.

– Лучше срочно, но могу и обождать.

– Хрен с тобой, рули, передай, мол, бегу уже весь. – пробурчал Горан.

– Так могу подвести…

– Мне пёхом лучше сейчас. Мыслёй собраться.

Гвардеец вздохнул, хлопнул себя по ляжкам, сел на ховер и угудел в туман.

Прошло с полчаса. Горан вместе с Залтисом молча и не спеша шли ко дворцу.

– Это ж какая мразь утворила? – вдруг проснулся Залтис. – Найти бы этого урода, да в фарш медленно перекрутить. Столько народу покрошил, сколько горя людям нанес… Черт с ними, с графьями, но люди-то причём? Главное… именно против мирняка всё обернулось. Если тёрки есть с Зарубой, так найми горлореза какого, да втихаря барону выпусти соки. А это прямо, сука, чистое говноедство…

Горан почти не слушал, молча переваривая случившееся. Зло брало и за Астру, и за Урала, но больше за то, что простым работягам прилетело. Кто ж так воюет-то? А Залтис ещё подливал.

На площади уже почти всё прибрали. Гидрантами мыли мостовую от крови, мели огрызки дронов по углам да заканчивали огораживать «Жаровню» забором, чтоб детвора не лезла. Разрушитель перевернули на бок и резали на куски. Техники подошли к парадному входу дворца Зарубы. Горан обратил внимание, что на фасаде виднелась пара выбоин, колонны и двери чуть посечены осколками. Гвардейцы пропустили техников без рамок и шмона, провожая уважительными и завистливыми взглядами. Техники поднялись по золоченой лестнице. Краска, конечно, кое-где облупилась, но выглядело дорого. Мужики вошли в зал, украшенный картинами, на которых были изображены какие-то бородачи в тельняшках, черно-белые квадраты, круги и красные кресты. На дальней стене висел в три косые сажени портрет Зарубы с семейством. Залтиса увел с собой Балыч в другой зал, Горан же остался наедине с бароном. Имя Заруба ему явно льстило, как если бы детский лисапед назвать «чопером». Такой себе мужичок среднего роста, больше похожий на дворецкого. Барон-то, собственно, купцом начинал, так что голубой кровью тут не пахло. Заруба был одет в серые штаны с подтяжками, белую рубаху с платком вместо галстука и черный золоченый жилет. Из кармана жилета свисала цепочка, видимо, от карманного коммуникатора. Барон махнул рукой охране, бойцы вышли из зала, плотно затворив за собой дверь. Хозяин указал Горану на стул. Горан сел. На столе рядом в блюдах сиял виноград, финики, которых Горан никогда не ел, сыры и прочее. Там же, на стеклянной подставке, стояло полушарие мозга с насыпанным в него табаком заморским и коробка с сигарами. Рядом с мозгом стоял средних размеров сундучок. Горан глянул на барона, тот кивнул. Техник бросил в рот сыру, заел остальным и принялся набивать табаком трубку. Всё это время барон молчал, разглядывая техника. Горан, не сильно скрываясь, оглядел залу и отметил что у левой руки барона стоял небольшой кейс из матового серебристого металла. Такие техник видел только у высокостоящих эльфов. Обычно в них хранили дорогое оборудование в поролоне. Не далеко от барона стоял круглый, разлинеенный на клетки столик красного дерева, богато инкрустированный золотом. На нём стояли шахматы. Горан отметил про себя, что не представлял Зарубу за такой игрой.

Когда техник, с разрешения барона раскурил трубку, Заруба достал из кармана часы на цепочке и нажал на них кнопку. На середину комнаты выехал плоский цилиндр, похожий на пылесос с голым мужиком на медведе, и замигал красным огоньком на боку.

– Теперь можно и поговорить, – начал барон.

Горан понял, что цилиндр – это глушилка.

– Чего же не поговорить, коли есть про что, – ответил техник и затянулся.

– Есть, – ответил барон, – сначала разберемся с формальностями. На столе сундук, там двести монет, дефлекторный щит, как у Балыча, пару манускриптов из нашей библиотеки насчет изготовления всяких зелий и приблуд. Большая часть для людей не подойдут, но технику, думаю, сгодятся. Потом зайдешь еще в шмоточную, я дал кладовщику указ, чтобы выдал тебе чего надо. Губу сильно не раскатывай, но там есть чем разжиться. Горан кивнул и открыл сундучок. В нем, кроме перечисленного бароном, лежал свежий зиметр, дальномер, кевларовые перчатки и ключи от какой-то техники. Барон явно с Залтисом консультировался, что Горану предложить. Техника такое внимание приятно удивило.

– А это, пардоньте, ключи от чего? – поинтересовался Горан, как обычно изображая простачка. Обычно такое прокатывало, и люди от него много не ждали.

– Это ключи от ховера, на котором к тебе десятник ездил. Слышал, твой моцикл погиб при осаде, забери ее Рандом. Вот, будет заменыш. И катать на нем по бездорожью приятнее, да и новое завсегда лучше старого, уж прости. Высота полета – аршин, а может, два, не страшны ему ни болота, ни противотанковые ежи, ни острые камни пустоши. Небось слыхал про Нецке, где первый удар был перед «концом света»? – Горан кивнул. – Там до сих пор с высоты видны на много верст огромные отпечатки странных животных и птиц. Одно, говорят, напоминает здоровенные мудя, и вполне четко, хотя я сам не видал. Никто не знает, откель там эти знаки и кому назначены. Над пустошью только летать теперь. Камни острые, как стекло, идут гребнями во все стороны от эпицентра.

      Горан заподозрил, что Заруба на него планы имеет, раз такие дары намутил. А вот это уже не очень радостно. Желание горбатиться на барона у Горана не было аж совсем.

– Да я в пустошь не собирался вроде как… – ответил техник.

– Соберёшься, – твердо сказал Заруба. В голосе его зазвучал металл. В этот момент Горан понял, что толстячек не так прост. – И не строй из себя кугута, я справки навел, ты один из лучших техников от Тусны до Нароовы. И опытный к тому же. Так что давай открытыми картами.

– А я ничего и не скрываю, спроси, я отвечу, – спокойно сказал Горан, глядя на Зарубу в упор.

– Расскажи про колдунскую жижу, видал такую? А отравленную технику? Что на сей счет думаешь? Как полагаешь, атака была организованной? Есть догадки кем?

Заруба встал и отошел к окну. Горан подумал и выпалил всё как на духу: и про скаватор с 45-й версты, и про Сирина ржавую жопу, и про то, как ему курьер принес кристалл с подобными случаями.

– Кристалл – это я тебе прислал, – повернувшись к технику, сказал барон. Горан выдохнул, теперь всё вставало на рельсы. – Уже полгода такие случаи по округе фиксируем. Залтис руками разводит, а ты что думаешь?

– Пока думать нечем, надо полную картину увидеть. А чего ты кристалл не подписал-то?

– Хотел, чтобы ты сам дотумкал.

– Ну тумкал-тумкал, да не дотумкал. Автора пока не нашел, да и причин тоже…

– Мне жрецы Лапласа предсказали, что будет атака на празднике. Просили, чтобы я всё отменил. Но я знал, что ты в городе. Два техника много чего могут. Кроме того, Балыч усилил охрану, щиты приказал над гостями поставить, и не зря.

– Ну да, охрана сработала как часы, только ты забыл предупредить людей, и теперь больше сотни могил на цвынтаре. Или народ – для тебя мусор?

– Ай! Не дави на совесть! – повысил голос барон. – Сказано было, что покушение будет на меня. Кто мог знать, что так обернется? Вы с Залтисом полдня шуровали по заброшкам, нашли, кто спланировал атаку?

– Неа, дрон-контору, ну, ту, что концерт устраивала, еще ночью спалил кто-то вместе с эльфами, которые программили коптеры. Теперь концов не сыщешь. Хотя я думаю, зачинщики прибрались еще до праздника и свалили подальше.

– А кто же координировал технику?

– Никто, – отрезал Горан и высыпал на стол семь маячков. – Всё продумали. Маячки забросили под помост со знатью вашей заранее. Активировали во время шоу дронов. Еще когда медведь в небе складывался, я заметил, что дроны странно двигались. Думаю, уже зараженные были. А сигнал их спровоцировал на атаку.

– А что ж ты не уловил его? Сигнал?

– Потому что маячки перешиты были на частоту, которую техники не фильтруют. Самопал. Думаю, тот, кто распайку делал, знал, что техники на празднике могут быть, и подстраховался. Да если бы я и уловил, так пока разбирался бы, откуда сигнал и что делает, всё равно не успел бы их обезвредить.

– Ясное дело, что дохлое тело… – пробубнил Заруба, помедлил с минуту, расхаживая взад-вперед, а потом остановился и спросил не в тему: – А ничего тебе не говорит имя Рудра?

Горан молчал, пытаясь нарыть в памяти хоть что-то похожее, но не нашел.

– Нет, а кто это?

– А Мошиах? Или Савитар?

– Нет, не слыхал.

– А про южного колдуна знаешь, который в Новоделе сидит? Может, слыхал, как он армию Хана Тархуна с десятком танков и тремя тысячами вояк за ночь покрошил в мелкий винегрет?

– Слыхал, а при чем тут он? Где мы, а где Новодел?

– Не знаю, но это его, Рудры, герб – зеленый дракон, окрученный цепями. Может, подстава, конечно, а может, и предупреждение… – чуть тише проговорил барон и пристально посмотрел на Горана. Техник задумался. Вроде так, а вроде и не так. «Дракон из дронов, конечно, сложился, но вот так внаглую… С какого болта? Или Заруба что-то недоговаривает», – подумал Горан, но ничего не сказал.

– Подумай, техник, плотно. Я не пытаюсь налегать, но тебе не кажется, что так он мог и Хана Тархуна взуть? Технику траванул, маячки с дрона накидал, а дальше дело техники в прямом и переносном смысле. Устроил бойню. А сам стоял на пригорке и местных баб за сиськи мацал…

– Может и так, а может и не так, говорят, в драке с Тархуном никто не выжил…

– Но кто-то же байки разносит по ушам?

– Может, сам Рудра и греет народную молву, чтобы его все ссались?

– Может…

– А с под меня-то ты чего хочешь, барон? Я так понимаю, ты за мной послал не ремень стартера менять?

– Ну смотри, родной, – голос барона стал мягче, почти по-отцовски. – Если у кого есть такая технология, как вчера с дронами, то нам всем жопа. Эдакий колдун аккуратно весь север под себя подожмет. А сколько трупов будет? И я не про вояк. Этому уроду ничьих жизней не жаль.

– И что ты предлагаешь? Где искать этого Рудру? В пустоши что ли?

– Ладно, вот тебе последний туз из рукава. Я тут с соседями связался по случаям колдунства, они пошарудели разведкой под камнями, и вот что донесли: где-то на озере Вяляное или Вяльне есть поселок, то ли Чаща, то ли Гуща. Там живет одна ведьма, как звать – не знаю. Не Рандомная, не Лапласова, но, по слухам, знает она всё наперед и назад. К ней люди ходят за тридевять земель со всякими вопросами, и вроде как не зря. Князья не верят особо, да и не наша территория, но… – Заруба перешел на доверительный тон. – Если тебе, конечно, людей жалко, то мог бы и сгонять в те болота да у нее спросить про Рудру этого. Кто он, что он? И вообще, он это или не он? А если он, то как его за вымя пощупать? Туда по карте верст двести, не больше… А? Горан?

Горан молчал. Раздумывал насчет УАЗика и шансов, что барон его втемную хочет попользовать.

– А че я-то? У тебя и посыльных вагон, и бойцов, можно к ней курьера шарового послать?

– Там места гиблые, много техники дикой. В лесах бостонские собаки лютуют. Да и… – Заруба понизил голос донельзя. – Не верю я своим мудозвонам. Ты сам вчера героев этих видел. На стрельбах в монету со ста шагов попадают, а как мясорубка пошла, забились по углам, едри их в глотку монтировкой!

– А Залтис?

– Залтиса за ноги из гарнизона не вынешь. Тебе денег еще насыпать? Или чего ты хош? – Барон снова стал ходить по залу. – Мне больше за людей обидно. Понимаю, виноват, допустил. – Барон подошел к креслу, сел и опустил голову. – Я бы сам поехал, да старый уже, и Петровское не могу оставить. Ты пойми, мы ж в его новодельные дела не лезем, срача с югом у нас отродясь не было. Все вопросы краями… А он нас вот как. За что? – Барон выдержал паузу, сглотнул, погрустнел пуще прежнего. – А если мы такие не первые? А если не последние? Сейчас ему крылья не подрезать, так он тут всех передушит, как котят. Я уже вон и с Терпким, и с остальными обсудил. Мы сейчас тайно будем войско собирать, чтобы на Новодел идти. Пусть ответит мудила за всё! Но нам слабые места этого колдуна узнать бы, и понять, как эту жижу зеленую нейтрализовать. – Барон положил руку на плечо техника и почти заискивающе заглянул в глаза. – Родной… подумай… Я ж не себе, за людей болит…

С этими словами барон встал, подошел к столу с шахматами и сходил черным конём. Горан вздохнул, пожал плечами, помолчал. Желваки играли, самому хотелось добраться до этого Рудры и за горло его подержать. И если сейчас его цели с бароном совпадают, то почему бы не сыграть? Однако показать Зарубе, что прямо сразу согласился, было невежливо. Горан громко вздохнул, встал из-за стола, бросил в рот сыру с фиником, как положено по этикету, сплюнул косточку на пол, поклонился и пошел на выход. Краем глаза он заметил, что на шахматном столике одна из белых фигур сама собой передвинулась вперед. Хотя, может, ему показалось. Горан вышел из зала. Через другую дверь в залу вошли Балыч и Залтис.

– Ну что? Уговорил? – спросил Балыч.

– А куда он денется, – ответил барон и нарочито пафосно добавил: – Люди важнее всего! А, техник? Так говорят?

– Та да, – улыбаясь, ответил Залтис, – клятва техника…

Горан спустился в подвал, набрал нужного мотлоха у кладовщика: пластыри, два баллона заживляющего геля и почти бесконечный плазменный резак, вещь порой незаменимая, но дорогая. Техник нагреб сублиматов для себя, килоджоулей для ховера и сложил всё в баул из кевлара.

Собрав всё, что нужно, техник пошел на выход. Охранники с уважением ему покивали и выпустили. У крыльца его ждал молодой ховерцикл. Техник вздохнул, вспоминая Урал, обошел ховер вокруг, ощупал, проверил электронику и погладил по боку. Ховерцикл был в два раза шире Урала и в полтора длиннее. Он стоял на широкопрофильных колесах, как и все ховеры. Колеса, конечно, редко использовались, разве что, к примеру, ровный участок дороги подвернется или чтобы закатить в гараж. Так то он по воздуху плывет. Ховерцикл был несколько напряжен, но готов ринуться в бой, аж елозил на месте от нетерпения.

– И как же тебя назвать, конь ты мой летучий? – спросил Горан. Ховер негромко заурчал и подвинулся к технику поближе. – Ладно, будешь Жига, раз такой бодрый.

Ховер завелся и толкнул легонько Горана в бедро. Техник похлопал Жигу по двужопому седлу и переложил барахло из баула в сумки за седлом и багажник. Баул скрутил в трубку и пристегнул сбоку. Нужно было учиться доверять новому другу заново. А это ой как непросто. Горан вдруг почувствовал спиной, что кто-то на него смотрит, и обернулся. В метре от него сидел пес Зохан. Горан заулыбался, подозвал его к себе и обнял.

– Где ж тебя носило, дурака? Зохан, я думал тебя вчера… Живучий, зараза…

Зохан был весь в пыли, но улыбался и мотылял хвостом, как дурной. Горан почесал его за ухом, стряхнул с собаки пыль и обернулся к ховеру.

– Знакомьтесь. Зохан, это Жига, Жига… Зохан.

Жига вильнула задом и чуть подалась навстречу псу. Пес, как всю жизнь ездил верхом, запрыгнул на заднее сидение и улегся бубликом. Они оба посмотрели на Горана. Горан грустно улыбнулся и сел за руль.

9. Бостонские собаки

Горан заехал проститься к Залтису, потом матнулся забрать оставшийся шмот из-под ивы на берегу и на следующее утро отчалил за ведьмой. Солнце плавно выкатилось над Петровским. Еще веяло ночной прохладой, когда Горан выехал из ворот города на южный тракт. С той стороны стены от ворот стоял плотный караван ховербусов, мототелег, купцов и просто работных. В город их не пускали. Некоторые еще пытались объяснить охране, что продукт, дескать, скоропортящий, другие сулили денег, но бойцы не пускали никого. «Хорошо, что вчера не успели заехать…» – подумал техник, проезжая мимо.

Через пару верст тракт вильнул и пошел вдоль реки. Горан решил проверить ховер над водой, и это было хорошо. Жига закладывала большие дуги, поднимала обороты, то ускорялась, то замедлялась, то летела, едва не касаясь воды, то поднималась почти на полторы сажени вверх, показывая новому хозяину, что может. Горан оценил приобретение, но слегка придерживал вожжи, чтобы пес не свалился. Под ховером в воде неслись стаи подводных дронов, как их местные называли – «Судак», которые распугивали живую рыбу и лосей на берегах. Над рекой парили утки. Как вся эта смесь уживается в одном мире, никто не знал, да, по сути, и не думал. Вот такой вот железоуглеродистый сплав. Техника как бы один вид, а биологические формы вроде как другой. Эльфы писали, что иногда они даже симбиоз образовывают. Как, например, те же дозеры с кабанами или морские рыбы с посейдонами, морскими подводными дронами… Говорят, до «конца света» эти виды жили отдельно, живые в природе, а технику люди выращивали или делали, сейчас уже и все равно. А еще некоторые утверждают, что вся техника тогда была без души. Брешут небось, ведь душа есть у всего, даже у мосинки.

Горан сделал вираж и решил вернуться на тракт, но сначала было бы хорошо отобедать в каком-нибудь живописном месте. Жига шла плавно покачиваясь, а техник высматривал место для лагеря. Пастораль нарушил Зохан. Он вскочил с места и стал яростно лаять. Горан обернулся и увидел, как со скального выступа высотой в десяток саженей выпрыгнул мужик, замахал руками и с брызгами хлюпнул в реку. Техник прижал тормоз, развернулся и решил посмотреть, не расшибся ли этот черт об воду. Техник подлетел ближе. В воде барахтался селянин, одетый в какие-то лохмотья. Он неистово махал руками и что-то, захлёбываясь, орал во всё горло, указывая на уступ, с которого прыгнул. Горан поднял глаза, на самом краю скалы бабу с детьми, окружённую бостонскими собаками. Почему бостонскими? Одному дрону известно. Некоторые называли их волками. В общем, болт резьбу сломит, как правильно. Бостонские собаки – это такие себе обтекаемые продолговатые ящики на четырёх ногах коленками назад с клешней сверху, она же, видимо, голова, на длинной двусуставной шее, как у скаватора. Горан слышал, что такие виды самоходами называют, потому как они сами ногами ходят, а эльфы их именуют гидравликами.