Техник и колдун

За день до праздника завезли автоматы с пельменями, соленой капустой, пивом и сушеной рыбой. Веселье должно было быть эпохальным. Однако Горан тут не за пельменями наблюдал, а за тем, что в гарнизоне делается. Куда и когда ходит воевода Балыч, кто приходит к нему, с кем он видится. Как-то вечером со своего торгового места сквозь щель в заборе техник подсмотрел, как Балыч проверял свой колдунский щит, надев его на манекен. Балыч стрелял, а гарнизонный эльф шевелил ушами и что-то записывал в коммуникатор. Щит отражал пули разных калибров и даже выдержал взрыв гранаты. Как понял Горан, у щита был один недостаток – батареи при активном контакте хватало минут ненадолго. И чем интенсивней он включался, тем короче срок жизни.

За две недели наблюдений техник не видел ни колдуна, ни каких-то подозрительных телодвижений в городе. Кроме шлюх, которые к Балычу ходили парами, да пары КамАЗов, которые ночью с выключенными фарами куда-то что-то увозили. Воевода как воевода: ворует потихоньку, бойцов гоняет, развлекается. Накануне праздника пришел к Балычу жрец из храма Лапласа, в рясе клетчатой, с уроборосом в ладонь диаметром на шее и посохом, на коем тот же змий был скручен восьмеркой. Воевода со жрецом в казарму не пошли, а закатились в кабак по соседству «Золотая почка». Это показалось Горану любопытным. Пара охранников осталась у дверей пивнухи, и еще пара зашли с Балычем внутрь. Горан решил «сунуть свой нос в чужие дела». Мимо проехал УАЗик с треугольником и двумя скрещенными рожковыми ключами на боку, вид животинки технику показался знакомым, а вот где он его видел? Горан неспешно перегнал тележку с рыбой на другую сторону дороги, поближе к «Почке». Прикрыв куском полиэтилена товар, техник проник в проулок между кабаком и мастерской по ремонту радиоаппаратуры. Посмотрев внутренним зрением, Горан увидел, что Балыч и монах поднялись на второй этаж в отдельную комнату. Техник поднял глаза и, присмотревшись, увидел на боковой стене небольшое слуховое окно под самой крышей. Протиснувшись между ящиками и мусорным баком, Горан достал Жужу из подсумка, разбудил ее, нажав на экран, подключил к своему девайсу и выбрал иконку управляемого полета.

Жужа была многофункциональным дроном. Техник ее когда-то выменял у одного эльфа за мешочек искусственных рубинов. Эльфу они нужны были для каких-то ритуалов, а Горан получил крутого помощника. Дрон шел в комплекте со специальным пеналом, в котором были сменные батареи и дополнительные детали для расширения функционала. Радиус действия у минидрона был всего саженей двести, да и батарея за час дохла, но Горану пока хватало. На экране Жужи появилась иконка камеры. Техник надел очки из комплекта со встроенными ушниками и нажал иконку полета. Жужа почти бесшумно взлетела, поднялась к слуховому окну и проникла внутрь. Окно заросло паутиной, и техник боялся, что та попадет в механизмы дрона, но дело надо было делать. Горан аккуратно приземлил Жужу как можно ближе ко внутренней решетке. Жужа вытянула вперед камеру на телескопической шее. И вот техник увидел комнату. Посредине стоял большой стол красного дерева, накрытый к обеду. За ним с одной стороны сидел Балыч, читая новости в коммуникаторе и выпуская клубы дыма из кальяна. Напротив него молча сидел жрец и ждал, спрятав руки в рукава. В комнату вошел хозяин и принес горячего вина, жареной рыбы и солений, после чего поклонился и сложил руки за спиной, ожидая приказов.

– Пока всё, надо будет, позову, – сказал низким басом Балыч.

– Как изволите-с, – с поклоном проблеял хозяин, вышел и плотно закрыл за собой дверь.

Балыч положил коммуникатор на стол и стал раздувать кальян, ворочая угольки.

– Глаголь, шершавый, – буркнул он жрецу и принялся на удивление интеллигентно и ловко разделывать рыбу ножом и вилкой.

– Всемилостивый и всевидящий Демон Лапласа, храни он нас от зла, благословляет твою пищу, и да прибудет с тобой его разум вовек! – протарахтел жрец.

– Угу, – ответил воевода, – что за дело такое срочное?

– Не буду юлить, скажу как есть, – возбужденно начал жрец, – Ваша милость в опасности. Во время утренней службы было над алтарем видение, злые силы попытаются Вас убить, сегодня… или завтра… думаю, на празднике… Там огни в небе пылали, и стаи железных птиц вострили клювы над вашей головой, и…

Воевода и ухом не повел, продолжая изящно поглощать судака, запивая дымящимся вином.

– Прошлые твои предсказания сбывались через раз, так чего мне верить в новое? – Перебил он жреца.

– Как не сбылись, барон прознал про… – жрец осекся, подбирая слова, – барон обвинил вас в хищении, я же от Демона Лапласа, храни он нас от зла, приносил вам весть, что козни строит супротив Вас правая рука барона, Кореш. Что в ближайшие дни на Вас будет поклеп…

– А может ты с ним заодно? – Оторвавшись от трапезы, пробухтел Балыч и посмотрел на жреца исподлобья.

– Как можно? Мы же не первый год с Вами… ну… с… Сотрудничаем, – дрогнувшим голосом ответил жрец, поглаживая змея на шее.

– Со временем и портки протираются, – недобро прокряхтел воевода.

Горан отметил, что жрец боится Балыча, непонятно только почему. Чем это воевода целого жреца Лапласа за мошну держит?

– Ну зачем мне вам врать? – сипло продолжил жрец, – Ить если вам… того… так и мне… этого…

– Это да, – промямлил воевода, доев рыбу. Он аккуратно переложил целый рыбий скелет в пустую тарель и насыпал себе салату с коренской морковкой. Чего так морковка звалась? Одним богам известно. Вроде она и так корень…

– Видение было очень ясным. Зеленоглазый дракон Вас… поедает… уж простите…

Горан напрягся. Зеленоглазый?! Вот это уже цыкаво, как говаривал его старый друг с юга. Подробностей про дракона не последовало.

Балыч помолчал, после чего допил вино и перевел разговор на другие рельсы. Стали они какие-то интриги про жену Кореша обсуждать, про то, что давно уже просит жрец Балыча помочь с настоятелем храма, и что когда он сам станет настоятелем, то уж конечно благодарности будет пять КамАЗов и тележка немалая. Горан посмотрел, что батарея садится и пора кончать. Он нажал на экране иконку «Домой» и пошел к своей тележке. По пути техник поймал в ладонь Жужу и сунул ее обратно в подсумок. Теперь у Горана был интерес попасть на праздник барона Зарубы, да поближе к воеводе, на всякий случай. Судя по всему, это не составит труда, раз уж народ допускают до «тела». Но хотелось бы перестраховаться.

Горан, изображая хромоту, вышел к тележке, мимо проходил Залтис. Горан прикрыл лицо платком и, прихрюкивая, закашлял. Залтис поинтересовался: «За шо рыба»? На что Горан замычал аки немой и замахал руками, мол, иди отсюда. Пес залаял, Залтис плюнул и ушел. «Узнал? Нет?» – подумал Горан и покатил тележку вдоль улицы. Техник присел на землю у стены гарнизона, где часто торговал, и стал ждать.

Через минут сорок из-за угла показались несколько полупьяных вояк. Темнело. Один из воинов еле держался на ногах. Он отделился от компании и, виляя, побрел в переулок за казарму, попутно стягивая с себя штаны. Горан чего-то такого и ждал. Он поставил тележку так, чтобы она закрывала вход в переулок, дал псу знак, чтобы тот охранял, и незаметно скользнул за бойцом в кусты. Через пару секунд из кустов послышался глухой удар и «звук падающего тела за сценой».

6. Собачий день

Наступило утро. Горан потянулся и встал с импровизированного гамака под ивой, и спустился к реке. Солнце едва осветило небесный свод, облака слегка порозовели, а туман над рекой стал рассеиваться. Роса на траве была холодной и приятно обжигала босые ноги техника. Горан вошел в теплую воду, присел на корточки, плеснул в лицо водой из пригоршни и подумал, не искупаться ли. Он стянул рубаху и вдруг услышал позади себя приглушенный стон. Техник обернулся.

Он стоял посреди поляны в полной темноте. Зрачки его пульсировали, то расширяясь на весь глаз, то сужаясь до размера спичечной головки. Руки дрожали, липкий от крови тесак из высокой стали холодил ладонь. Стон перерос в истошный женский крик. Техник рванул к дому со всей возможной скоростью, разгоняя перед собой тьму. Он бежал рывками сквозь кусты, перескакивая валежник, отталкиваясь от деревьев… Через несколько мгновений Горан взлетел вверх по лестнице. Дверь взорвалась от его удара. Техник вломился в предбанник и увидел огромного механического паука. Жужжа и щелкая гидравликой, тот обернулся к нему. Пасть монстра, или что там у него, была в крови. Паук бросился на Горана… Техник пробежал по стене, невзирая на боль, оттолкнулся от потолка и, избежав острых пик, запрыгнул пауку на холку. Горан вонзил между пластин брони зверя свой тесак, и навалился на него всем телом. Паук пытался сбросить седока, ударившись об стену, но Горан держался как приклеенный. Техник сделал финт и подхватил с пола автомат. Паук понял, что сейчас будет, и попытался выбраться наружу через пролом в стене, но застрял. Горан, уперевшись в его спину коленями, выпустил в зазор между бронепластинами длинную очередь мечеными бронебойными пулями. Паук дернулся, что-то внутри захрипело, лопнуло, и паук упал на бок, изрыгая из глотки зеленую жижу. Горан свалился на пол. Дым рассеялся, и техник увидел окровавленное женское тело за обломком дубового стола.

Горан попытался встать, но грохнулся со своего гамака. Кусок жести, изображавший пол в его хижине на берегу, гулко громыхнул, спугнув пару черных ворон. Горан сел и потер плечо. От генетических модификаций у каждого техника проявлялись свои побочки. У Горана – это были сны. Не всегда, да и не всё сбывалось. Часто, даже если сон в руку, в реальности происходило всё не совсем как во сне. Техник много лет пытался смириться с таким подарком богов, но иногда это его безмерно бесило. Да и что толку знать будущее не представляя где и когда оно сбудется?

Солнце уже встало и светило технику прямо в глаза. Горан встал, татухи на его торсе будто ожили, зашевелились и также неожиданно замерли. Он накинул подпаленную куртку, пригладил всклокоченную бороду шершавыми ладонями и пошел к реке. Там он умылся и сел доедать вчерашнюю запеченную в глине рыбу. Не забыл техник и про собаку. Пошарил в тележке, нашел подпорченного леща и бросил ее в миску в миску. Барбос во сне унюхал еду, тут же вскочил и стал уплетать за обе щеки.

– Надо как-то тебя назвать, – сказал Горан, жуя, – может, Марципаном?

Пес чавкал и похрюкивал, не обращая на техника внимания.

– А как насчет… Джек? Или…

Горан наконец рассмотрел пса. Тот был молочно-белый с беспорядочно разбросанными по всему телу черными пятнами. Одно ухо у пса торчало, будто все время на стороже, а другое висело как флаг в безветрие. Было ясно, что перед ним кобель, и явно видавший виды. Лохматый явно знал дрессировочные команды для техники и выполнял приказы без запинки. Горан решил, что пес когда-то жил у техника или на станции дрессировки. Горан почему-то снова вспомнил своего старого друга Зохана, с которым они выпустились в один год из горного техникума. Тогда они получили свои первые жетоны, книги универсальных заклинаний, открывающие большинство баз данных и впервые за пятнадцать лет покинули родную обитель. Техники работали какое-то время вместе, вместе развлекались по борделям, куролесили и работали на станции дрессировки. Местные считали даже, что они братья. Может так оно и было, ведь техники прошлого не помнят.

Как-то раз, было дело, перегоняли они стадо прирученных комбайнов из Ветоши в Старый город. Шли по плато, зима кончалась, жидкая грязь хлюпала под сапогами, погонщики кимарили на ходу. И тут из-за леса на караван накинулась пара вертокрылов. Техники сразу поняли, что пернатые натренированы военными. Горан с ходу просчитал их задумку. Вертокрылы заходили низко, вперед винтами, чтобы отбить от каравана пару комбайнов и увести в лес. Там их, видимо, ждала бригада охотников. Горан отстреливался, пытаясь отогнать вертокрылы, а Зохан решил захватить одного из них. Он подал знак Горану, взбежал на скалу и затаился. А когда Горан с погонщиками отбил очередную атаку, вертокрыл пролетел над той скалой, с которой Зохан и сиганул. Техник ухватился за ногу вертокрыла, попытался забросить ядовитую шашку зверю в люк, но сзади подлетел второй хищник и рубанул своими лопастями Зохана пополам. У Горана в тот момент «упала планка», он обезумел и стал палить по вертокрылам из чего попало, а когда кончились патроны в калаше, хватанул связку гранат и метнул ее в одного из них, когда тот пролетал над стадом перепуганных комбайнов. Связка зацепилась за крюк намордника и взорвалась, разворотив вертокрылу хлебало. Второй летун тут же взвыл, сделал круг и ушел за лесополосу. Когда подбитый вертокрыл упал, Горан подскочил к подыхающей машине и стал забрасывать ее термитными шашками, бил ножом, расстреливал из пистолета, рубил и кромсал железо ножом, как безумный. Никто из погонщиков не решался его остановить. В какой-то момент изуродованная машина издала последний протяжный рев и сдохла. Но Горан еще долго не мог успокоиться. Он рвал на вертокрыле обшивку, пока сам не свалился без сил.

Тело Зохана сожгли в тот же вечер, там же, вместе с трупом вертокрыла. Горан долго не мог прийти в себя, то рыдал, то злился. Всё, что он мог сделать тогда, так это забрать жетоны Зохана, не очень понимая зачем.

– А как тебе имя Зохан? – грустно спросил Горан пса.

Пес оторвался от миски, посмотрел на техника и широко улыбнулся. Горан покопался в подсумках, достал зохановы жетоны, повесил их на шнурок от ботинка и надел на шею собаки. Пес поднял морду и гордо сел, выпятив грудь, будто его фотографируют для газеты. Горан улыбнулся и потрепал Зохана по холке.

7. Кровавое воскресение

Солнце уходило за реку, окрашивая небо в фиолетово-рыжий. В городе становилось людно. На площадь перед дворцом Зарубы сползались бомжи, бабы с детьми и торгаши. Из баров, уже поднабравшись, вываливались работяги и рыбаки. Гул нарастал, всем хотелось отхватить шаровых пельменей и водки из автоматов. На площади гудела музыка из хрипящих колонок, зажигались бегущие по крышам огни, и вспыхивали лампы над штандартами барона Зарубы. У ворот гарнизона толпились вояки, медленно и лениво выстраиваясь рядами и колоннами, десятники орали на них, но это не сильно помогало. Охрана праздника отдельно не оплачивалась, но была обязательной, что многих не радовало. Горан, оставив Зохана у тележки, вышел из проулка в солдатской форме, добытой давеча в кустах, и пошел к воякам. Форма была технику маловата и жала в подмышках, потому он чуть вспорол швы в надежде, что в темноте этого никто не заметит. Мимо техника прошагал, хлопая подошвами по мостовой, отряд стрелков. Горан быстро пристроился к нему в хвост и стал идти в шаг. Он натянул шапку пониже на глаза, как делали старшие по званию, и влился в зелено-синюю колонну армейцев.

Перед дворцом Зарубы продолжался сумбур. Бойцов расставляли в шахматном порядке парами каждые 3-5 саженей, одни в первой линии, другие позади. Горан выгадал так, чтобы попасть в задний ряд, потом поменялся с рядом стоящим, чтобы быть поближе к помосту. Тот и рад был такой оказии, так как с места техника лучше было видно сцену. Может получится лицезреть кучерявого. Горан же на новом месте мог хорошо видеть помост с властями. К технику подошел Зохан и завилял хвостом. Горан шепнул ему: «Бэк». Тот отошел к фонарю и сел. Брать собаку с собой было неумно, но Горану что-то подсказывало, что пес не помешает. И вообще, при всем том, что ничего не предвещало, у техника подкатывал ком к горлу. Предчувствие чего-то неладного кололо и мешало, как камень в ботинке.

Люди клубились на площади в ожидании действа. В стороне, на огороженной забором площадке, стояли несколько ховервагенов и лимузил с золотыми вензелями. Через некоторое время подкатили еще несколько членовозов с толстосумами из соседних хозяйств. Колыван с сыном Брабусом, хозяйка медных гор Барабанова с племянником и мужем-алкашом. Благоверный уже был в зюзю и еле стоял на ногах, а когда охрана потащила его за ноги из ховервагена, он отпинался и полез обратно. Барабанова вернулась к машине, шибанула мужа тростью с золотым пуделем по крестцу, и только тогда он соизволил, виляя всем телом, присоединиться к процессии. С другой стороны подходили прочие участники аукциона имени Маленки, и только одного гостя ждали с особым трепетом, чье стояночное место было подсвечено неоновыми словами «Добро пожаловать». Пара лакеев мели и без того чистую площадку метлами, а еще пара стояли со скрученной золотой дорожкой в руках. И вот приехал главный гость, князь Терпкий. Он вышел из длиннющего лимузила, поправил золотую цепь, что тянулась от плеча к промежности, и натянул потуже синий берет. На плаще у него был герб в виде золотого льва, летящего на парашюте, с двумя саблями, крест-накрест поднятыми над головой, и буквами ВДВ сверху. Буквы вроде значили что-то вроде «Водка, Девки, Веселуха», но, скорее всего, то народный юмор. Граф был тот еще живоглот. Здоровенный мужлан, со спины можно было его принять за огра, только те загорелые, а у него кожа белая, как портки девственницы. С ним под ручку плыла его жена Сапфира и два сына-близнеца Ромул и Рэм. Братья всю жизнь были настолько близки, что, если один драл себе коленку, второй тут же драл свою, или лекаря просил повторить шрам. Поговаривали, что они и баб не любят, а только друг дружку. В «Жаровне» же трепались, что, наоборот, любят только одну бабу на двоих, и просят, чтобы та угадывала, кто из них кто в процессе. Может и так, но женить их было надо. Хотя бы одного. На Маленке или нет папке по пистолету было. Кстати, Терпкий носил под плащом пистоль под названием «Десертная Игла», говорят, тот мог пробить стену в хлебало толщиной.

Гости пердя и кашляя расселись на помосте. Им подносили кушанья и питие. Горан посмотрел внутренним зрением, но ничего подозрительного не увидел. Да и видеть он мог разве только полста саженей вокруг, и то на краях всё мутно было. Народу набилось на площадь как гвоздей в банке. Голоса сливались в единый гул, из колонок трещала музыка, автоматы с хаверлом понемногу пустели, и вот зазвучали фанфары. Кто-то бахнул рубильником, включив всю наличествующую иллюминацию. Прожекторы уперлись в небо, пушки загромыхали, и сверху посыпались блестяшки. Из дверей дворца вышла личная охрана барона с золотыми калашами, в красных высоких шапках, с барсучьими хвостами на жопе. Взяли «под ружьё», вышел Кореш весь в парче. «Аки петух», – подумал Горан. За ним появился воевода Балыч в парадном мундире до колен, с иконостасом орденов на груди и цепью на поясе. Следом повыбегали еще какие-то шавки, и тут… В крытую колоннаду между двумя сортирами, в белом плаще с красным подбоем, вышел сам барон Заруба. Медвежья башка на причинном месте, сапоги змеиные, перья из шапки. На вид барон был достаточно обычной внешности, если перья убрать. Вот на улице встретишь, так обычный пузатенький торгаш с перевоза, а тут прямо цыганский архимандрит. За бароном вышла Маленка в свадебном платье. «Вот так сразу?» – удивился Горан. Или это с намеком господам гостям. Судя по боевому раскрасу и формам, насчет тринадцати лет так это папенька ей польстил. Непечатная походка и взгляд дочки барона подсказывали Горану, что ей все двадцать пять. Высокая, видимо, в мать. Баронессу, кстати, давно никто не видел. То ли больна, то ли барон ее того, но женщина, говорят, была яркая и статная. Ну и дочь в нее. На голову выше отца, пошловатые губы малиновой помады, грудь, затянутая корсетом и потому стоящая почти под подбородком, ресницы как опохало, для понаехавших воротил, видимо, самое оно. Гости встали, барон махнул короткой ручкой, и вдруг из-за крыши дворца появились сотни две, а может и больше дронов аршин диаметром. Дроны засияли огнями и стали складываться в герб Зарубы, голого мужика верхом на медведе. Барон начал шествие к гостям.

Мужик с медведем, сложенный из коптеров, развалился на много огоньков, и стал собираться другой образ. Дроны засветились зеленым, закружились каким-то рваным вихрем и превратились в огромного зеленого дракона, закованного в цепи. Горан решил, что это герб кого-то из гостей, и что сейчас будут собраны и другие гербы. Колонки мерзко засвистели, и музыка стала тянуться как сон во сне. В этот момент Горан обратил внимание, что с дронами что-то неладно. Они стали подергиваться, движения их стали хаотичными и резкими. Техник прямо шкурой почувствовал надвигающуюся тьму, он поднял калаш и передернул затвор. Народ завопил от радости и стал бросать шутихи и бахать хлопалками. Дракон, не успев собраться, выгнулся дугой и полетел в сторону площади, быстро снижаясь. Дракон открыл пасть, и Горан понял, почему дроны ему показались странными. У коптеров была срезана защита с лопастей. Техника осенило, он вспомнил слова жреца Лапласова: «Зеленоглазый дракон Вас… поедает». Горан сорвался с места и в три прыжка оказался на помосте с гостями, он плечом оттолкнул стоявшего у электрощитка полусонного десятника и вдарил локтем по рубильнику, включая щиты. Дракон влетел в помост нижней челюстью, разнося в щепу опоры, а верхняя его челюсть превратилась в рой озлобленной саранчи.

Полсотни дронов на полной скорости врубились в толпу, брызнула кровь, куски зрителей и пельменей с пивом. Краем глаза Горан увидел, что охрана барона и его подопечные тоже поврубали защиту у входа во дворец. Техник удивился реакции охраны, прямо как ждали. Рой дронов стал расползаться по площади, атакуя всех подряд. Люди орали и, сбивая друг друга с ног, бежали кто куда мог, а кто не мог – прятался под столами и лавками. Бойцы, кто не обосрался, беспорядочно палили в небо. Заиграла веселая задорная песенка, шум винтов дронов и крики людей слились в хрипящий и визжащий хор ужаса. Коптеры сделали круг над площадью и снова ринулись на штурм. Волна дронов окончательно добила опоры помоста, и вся конструкция с гостями рухнула на землю, доски полетели в Горана, он упал на землю и закрыл голову руками. Очухавшись от первого шока, все, у кого было оружие, лупили наугад. Сбитые коптеры, врезавшись в столбы, падали, но продолжали рваться к людям, подсекая ноги драпающих с площади. В сторону рухнувшего помоста бежала какая-то баба с двумя детьми, видимо, в надежде укрыться за щитами. Только щиты работают как ниппель, выйти из него можно, а вот войти нет. Пока Горан выбирался из-под обломков, на бабу кинулся один из дронов, но взявшийся невесть откуда Зохан схватил его за раму и оттащил в сторону. Горан подбежал и всадил дрону в сердце свой тесак. Зеленоглазый дернулся и откинул лопасти, истекая зеленой жижей. Техник заметил, что большая часть дронов долбилась в щиты гостей на помосте, вроде им там солидолом намазано. Это значило, что кто-то ими управляет. Горан высыпал патроны из магазина и стал резать на них Ингузы. Мечеными пулями их валить было надежнее. Рой дронов жужжал и светящейся тучей то налетал на оставшихся в живых, то поднимался вверх, редея при каждом заходе. Щиты на помосте держались, потому что были подключены проводами к электросети. Горан пристегнул магазин к автомату и стал бить одиночными. Он сбил несколько коптеров, но те никак не хотели дохнуть без удара по башке прикладом. Некоторые недобитые коптеры через какое-то время опять поднимались в небо. Это напомнило технику, как срастались шланги старого скаватора на 45-й версте. Видимо, у дронов тоже был такой механизм самовосстановления. Вдруг Горан почувствовал жопой – что-то надвигается. Раздался скрежет металла и сильный глухой удар. Куски кирпича и пыли посыпались на спину техника. Горан присел, обернулся, а через секунду левая сторона «Жаровни» разлетелась на куски, будто от взрыва. Из пролома появилась железная клешня разрушителя. «Жаровня» задымилась, где-то вспыхнул газ, и стены борделя стали рушиться. Пару десятков человек укрылись от дронов в фойе борделя, но их заблокировало упавшей балкой. Надо было что-то делать. «Я ждал, когда ты вылезешь, ведро с болтами», – прорычал Горан сквозь зубы. Из поднявшейся пыли появился разрушитель. Той же старой породы, что и дохлый скаватор, с кабиной под человека. Разрушитель махнул клешней и снес часть второго этажа «Жаровни». Горан уже бежал к нему. «Астра…» – мелькнуло в голове у техника. Он знал, что будет делать. Злость и адреналин начали распирать Горана. На бегу он защелкнул в калаш новый магазин с мечеными пулями, достал из подсумка автоматический инжектор и всадил себе в ногу полдозы усилителя ЦНС. По дороге техник заметил, как с другой стороны площади из-за забора вырвался погрузчик, тоже колдованный. Горан на долю секунды замедлил дыхание и краем глаза рассмотрел, как в переулке мелькнул знакомый УАЗик с перекрещенными рожковыми ключами на боку. Как бы там ни было, но во всем этом хаосе нужно было гнаться за одним зайцем, и Горан выбрал самого злющего.

Подбегая к борделю, Горан заложил дугу и сделал несколько выстрелов сквозь пыль по кабине разрушителя в надежде его отвлечь. Это сработало. Зверь развернулся в сторону техника и попытался дотянуться до него клешней. Горан снова замедлил время, пытаясь понять, что там с людьми. Из-под балки Астрая и Цоколь выталкивали наружу людей. Сквозь вспыхнувший огонь и дым мало что было видно. Техник включил внутреннее зрение и на секунду замер. Огр-охранник в одиночку держал на себе перекрытие второго этажа вместе с половиной веса разрушителя, пока из здания лезли обезумевшие люди. Техник решил не медлить и продолжил стрелять бронебойными. Видимо, меченые пули сбивали разрушителю прицел, и тот путался в направлениях. Как работал «Ингуз» против радиоактивной химии, было неясно, но главное, что работал. Сквозь пыль и дым Горан увидел глаза разрушителя, испускавшие зеленоватый свет. Разрушитель пытался выбраться из разлома в «Жаровне», но зацепился гусенью за перекрытие. Горан припал на колено, прицелился. Пары секунд было бы достаточно, чтобы лишить зверюгу зрения, а может, и колдунства. Но разрушитель вдруг повернул башню, дернулся и провалился на первый этаж, погребая под собой Астру, огра и всех, кто еще не выбрался. Горан сиганул на ближайшую балку, потом еще выше, на край разрушенной стены. Снизу из глубины башни на него смотрели еще два зеленых глаза. Техник среагировал мгновенно. Замедлил время и подпрыгнул, делая сальто в сторону. В ту же долю секунды стена, где он стоял, как корка черствого хлеба, разлетелась в крошку. Горан на мгновение завис в воздухе вертикально вниз головой и нажал на спуск несколько раз.