скачать книгу бесплатно
22 августа, 07 часов 12 минут
Свиридов был в этом микрорайоне в последний раз, когда нужная им улица носила имя Карла Маркса, куда привычнее, чем ныне – Чебоксарская. В рекордное время они добрались до этой локальной жопы мира, но опоздали. Жена треклятого Степаныча заявила, что они разминулись с ним минут на десять-пятнадцать.
– А точнее? – раздражённо спросил Свиридов.
– Да пёс его знает. Я ж спала.
– Можете дать номер его мобильного?
– А вам зачем? – с подозрительным прищуром спросила женщина.
– Есть вероятность, что террористы заминировали его фургон, – вступил в безнадёжный диалог один из бойцов Свиридова. Свиридов чуть заметно кивнул, поощряя своевременную подмогу.
– Что же вы такое говорите! – всплеснула женщина. – Помилуй Боже, кому он нужен, этот старый хрыч!
– Уважаемая, мы теряем драгоценное время, – сказал Свиридов. – В нынешнем тираже компромат на одного высокопоставленного чиновника и…
– На кого это? – спросила женщина. – Сейчас посмотрим. – И вошла в дом.
Свиридов переглянулся с бойцами. Один хмыкнул, другой крутанул пальцем у виска. И только до Свиридова дошло важное.
– Живо в дом! У неё газета.
Нож профессиональным ударом пронзил сердце жены Степаныча. Первый из бойцов вытер лезвие о блузку покойной, убрал нож в чехол и посмотрел на шефа, ожидая приказа.
– А информацию с кого будешь брать? – прорычал Свиридов.
Первый с глупой надеждой посмотрел на дело рук своих: может жива?
– Мобильник, – сказал второй, протягивая недорогой аппарат Свиридову.
Свиридов нажал кнопку последних вызовов. Больше всего звонков некоему Вовику. И кто этот Вовик – муж, сын, внук, лучший друг или сосед? Всё-таки народная мудрость правдива – спешка нужна при ловле блох. Очередной прокол. Ну вот кто знал, что им непременно понадобится имя Степаныча!
– Нужны документы. Желательно паспорт.
Бойцы ринулись переворачивать дом верх дном.
– Да тише вы! – рявкнул Свиридов и посмотрел на часы. 07.33. – Дерьмо! – Достал свой мобильник, нажал кнопку быстрого дозвона и отдал приказ третьему бойцу, благодаря превосходным навыкам вождения, помимо прочего выполняющего функцию водителя. – Отгони машину на соседнюю улицу и не глуши мотор.
Бойцы почти одновременно протянули искомое. Первый – разорванный пакет с пачкой разнокалиберных корешков, второй – паспорт. Свиридов взял паспорт, открыл на странице регистрации брака. И, включив пеленгатор, набрал на своём мобильнике номер Вовика. Вовик, он же Степаныч, он же водитель-курьер, он же головная боль Свиридова снял трубку на седьмом гудке. Умный девайс тут же прервал вызов и выдал на карте местоположение абонента.
– Есть! – довольно воскликнул Свиридов, успев отчаяться, что Вовик Степаныч проигнорирует не определившийся номер.
– Ты! – Свиридов ткнул газетой в первого бойца. – Делаешь проблему с проводкой и уходишь своим ходом. В следующий раз будешь башкой думать, прежде чем так косячить! – Свиридов кивнул на труп. – Приказ понял?
– Так точно, – удручённо пробормотал первый.
– Выполнять! – скомандовал Свиридов и кивнул второму: – За мной.
7
Вторая торговая точка на пути следования курьера газеты «Столичный вестник», Москва
22 августа, 08 часов 07 минут
Степаныч заглушил двигатель, достал накладную и посмотрел на часы в тот момент, когда седьмая минута сменилась восьмой. Улыбнулся. Он считал, что увидеть одинаковые цифры на часах – добрая примета.
С улыбкой подошёл к киоску.
– Ты чего сегодня такой довольный, Степаныч? – спросила киоскерша.
– День обещает быть хорошим, Наташенька, – сказал Степаныч, и посмотрел, как из-за поворота выскочил чёрный внедорожник. Степаныч не любил лихачей, тем более на крутых тачках.
Однако крутая тачка лихо затормозила у самого бампера его фургона.
– Чего там, Степаныч? – спросила Наташенька, высунув нос из окошка.
– Да не пойму… – отозвался Степаныч и, сунув накладную в карман, пошёл к внедорожнику. – Эй! Вам места мало? Мне разгружаться надо!
Открылась передняя пассажирская дверь и из неё вылез здоровый серьёзный мужик. Не пойми, то ли бандит, то ли кто похуже. Со дня введения комендантского часа и передачи власти военным теперь только живи и бойся, что тебя за любое подозрение сопроводят в застенки, выбьют показания в связи с бестолковыми народными ополченцами и поставят в отчёте очередную галочку. А про тебя забудут… или пришлёпнут там же. На всякий случай.
Поэтому Степаныч тут же оробел и попятился.
– Чернов Владимир Степанович? – смерил ледяным взглядом курьера Свиридов.
– Д-да…
– Тираж сегодняшней газеты в вашем фургоне?
– Д-да, – снова кивнул Степныч, невольно сделал ещё шаг назад и увидел, что номер на машине чёрный. – То есть… ой. Гражданин начальник, одну партию я уже на первую точку сдал! – Степаныч показал в нужную сторону. – Три минуты езды.
– Зараза! – ругнулся майор и стукнул костяшкой по стеклу.
Второй выскочил из машины.
– Садись в фургон, – скомандовал Свиридов бойцу и посмотрел на курьера. – А вы… гражданин, поедете с нами.
– Совсем осатанели проклятые вояки! – сплюнула в окошко Наташенька, проследив, как внедорожник и фургон Степаныча круто развернулись через две сплошные и скрылись с глаз.
8
Первая торговая точка на пути следования курьера газеты «Столичный вестник», Москва
22 августа, 08 часов 07 минут
Борис Бойко возвращался с рыбалки. Во всяком случае, таково официальное название его очередной попойки. Борис считал, что уж лучше пить в компании друзей, чем участвовать в смертоубийственных шабашах агонизирующих народных масс. Однако у жены на этот счёт было другое мнение. У неё на всё было другое мнение! Супруги давно (без малого два года, если точнее) не понимали друг друга. Да и что тут удивительного? Он не понимал по-змеиному, она – по-свининому… От философских изысков Бориса отвлёк порвавшийся пакет-«майка». Весь «улов» – семь рыбин жирной чехони – очутился на асфальте. Борис витиевато выругался. Подобрал. Руки жирные, ай-ай! Он оглянулся вокруг и увидел уже открывшийся киоск печати.
– Красавица, дай газетку, – заглянул в окошко Борис.
– Какую тебе? – спросила польщённая старушка.
– Да хоть бы ту, что в руках держишь.
Киоскерша просунула в окошко свёрнутый в трубочку свежий номер «Столичного вестника». Борис аккуратно завернул в неё чехонь и, расплатившись, пошёл дальше. К дому.
Внедорожник замер возле киоска. Свиридов облегчённо вздохнул. Возле киоска никого. Он выскочил из машины, подошёл и сунул в окошко удостоверение ФСБ (не липа, но и не совсем правда). За ним выполз на подгибающихся ногах Степаныч.
– Тираж «Столичного вестника» где?
– Да вот… – растерялась старушка, показывая куда-то на пол.
– Откройте дверь. Мы изымаем тираж.
– Что же это такое? – запричитала было старушка, но, увидев за спиной силовика бледное лицо курьера, спохватилась. – Да-да, конечно, открываю!
Взвизгнув тормозами, остановился курьерский фургон, боец выкрутил руль и подал машину задом к открывшейся двери киоска.
– Что замерли, Владимир Степанович? – сказал Свиридов. – Открывайте фургон!
Газеты перекочевали в фургон. Вроде стоит расслабиться, но смутное беспокойство не покидало Свиридова. Что-то он упускал. Две упаковки запаяны в полиэтилен, третья раскрыта.
– Гражданин Чернов, сколько в пачке экземпляров?
– Ну так, пятьдесят…
– Пересчитай, – кивнул майор бойцу.
– Извините, – подала голос киоскерша. – А я ведь одну продала.
Свиридов резко развернулся. Старушка отшатнулась в испуге, хватаясь за сердце.
– Кому? – рявкнул майор. – Когда успела?!
– Мужчине… Минут пять как…
– Можете описать? – уже спокойнее спросил Свиридов. – Приметы? Возраст? Одежда? Куда пошёл?
– Так он из местных. Алкаш бытовой. В тех дворах живёт, – старушка махнула в сторону ближайших жилых домов.
– Второй, – обратился майор к бойцу. – Снимешь показания. Фургон опечатать, – посмотрел на несчастного Степаныча. – Курьера не отпускать… До моего возвращения.
– Так точно!
Свиридов сел во внедорожник. И уехал к дворам в надежде, что пьяница… или как там она его?… алкаш бытовой не торопится домой… и не торопится почерпнуть свежих газетных новостей.
9
МКАД, 12 километр, Москва
22 августа, 11 часов 32 минуты
Степаныч ехал домой. Слава Богу, отпустили! Все его мысли крутились возле воспоминаний о злосчастном тираже. Что они написали в своей газетёнке такого, что за ней приехали аж из ФСБ? Да и ФСБ ли это было? Может какой-нибудь Особый отдел, как при Сталине… Да шли бы они все кобыле в трещину! Главное – отпустили. Жена трубку не берёт… Хорошо, что пачку не стали пересчитывать, дома-то ещё один экземпляр. Даже не терпится почитать. Где жена-то запропастилась? Прочитать и в магазин. Да, в магазин! Бухнуть надо, растрепали, суки, нервы…
Это была последняя мысль Степаныча.
Потом взрыв. Степаныч успел засечь краем глаза вспышку снизу. А вот звука уже не услышал.
10
Офис главного редактора газеты «Столичный вестник», Москва
22 августа, 12 часов 55 минут
– Андрей Русланович, положите трубку на рычаг, – велел Свиридов.
Главный редактор отнял трубку от уха и медленно сделал, как велели. «Вот, Ваня, и отрикошетило, – тоскливо подумал о Гурдине Андрей Русланович – Дождался».
Свиридов взял стул, развернул спинкой вперёд и, облокотившись, сел напротив главного редактора. Молчал. Долго молчал, заставляя нервничать визави. А Андрей Русланович ждал. Ждал вердикт. Ведь ради оного эти типы здесь появились. Чтобы вынести ему вердикт.
– Что будет с газетой? – не выдержал главный редактор.
– С какой газетой? – деланно удивился майор.
– С… моей…
– С вашей?
– То есть… – Андрей Русланович зачесал затылок. – Ну… «Столичный вестник», что будет с ним?
– А вот вы о чём. Скажите, Андрей Русланович, сколько лет этой газете? Двадцать?.. Ах, девятнадцать! Тем более. Или менее… – Свиридов протянул руку назад. Боец вложил в неё листок бумаги и передал главному редактору. – Подпишите, Андрей Русланович.
– Шшш… Что это?
– Не шипите, вы даже на ужа не тянете. У вас есть глаза – читайте.
Руки главного редактора предательски затряслись. Буквы прыгали перед глазами. И он чуть ли не реально видел, что держит в руках свой смертный приговор. Наконец сообразил положить листок на стол. Буквы выстроились в ряды, затем и в слова. Главному редактору пришлось дважды перечитать текст, чтобы понять, что с этого момента он бывший главный редактор. Только и всего-то. Его сняли с должности и не собираются казнить. Боже Всемогущий, слава Тебе! Дрожь ушла. Бывший главный редактор взял ручку и поставил подпись.
– У вас пять минут, чтобы собрать личные вещи, – сказал Свиридов, забрав документ.
11
МКАД, 14 километр, Москва
22 августа, 12 часов 55 минут
– Андрей Русланович, положите трубку на рычаг, – глухо, но достаточно отчётливо, чтобы похолодеть до копчика, услышал Иван Гурдин, прежде чем старый друг положил трубку.
– Это конец. А где же пистолет? – подумал Штирлиц и сел в сугроб, – скаламбурил Иван и нервно хохотнул. Чем напугал себя ещё больше.
