скачать книгу бесплатно
* * *
Второго января я решила начать с малого: с параллельной парковки. Не слишком впечатляюще, и тем не менее. Я не делала этого с момента, как сдала экзамен на права в 17. В тех редких случаях, когда я водила машину, предпочитала оставлять ее за три километра до нужного места, лишь бы избежать стресса и унижения от попыток припарковаться на обочине. Глупо, но этого простого действия, которое люди выполняют каждый день, я избегала всю свою жизнь.
Сьюзен пишет, что у страха есть три уровня. Первый уровень – это «поверхностная история» – в данном случае, мой страх параллельной парковки. Под ним скрывается второй уровень – глубокий, эгоистичный страх выглядеть глупо в глазах людей. Сьюзен пишет: «Страхи второго уровня скорее говорят о том, как мы сами себя воспринимаем, чем о мире вокруг нас. Они отражают наше самоощущение и нашу способность справляться с обстоятельствами». Но за ним скрывается еще более глубокий страх – страх, который лежит под всеми нашими страхами: мы боимся не справиться с мыслью, что выглядим, как идиоты, которые не умеют парковаться. У Сьюзен на это только один ответ: «НЕТ, ВЫ СПРАВИТЕСЬ».
Я решила поехать к маме, которая жила в окрестностях Лондона, чтобы забрать пару своих вещей. Потом одолжила ее потрепанный «Пежо 205» и покатила в ближайший городок, Эскотт.
Он знаменит своими скачками, и, пожалуй, больше ничем; я здесь росла и работала в местном кафе. У меня всегда сердце разбивалось, когда бедолаги-туристы подходили и спрашивали: «А где Королевский Эскотт?»
И мне приходилось говорить им: «Вы уже в Эскотте. Это он». Заправка, кафе и новостное агенство. Вот и весь королевский шик, который вы здесь найдете.
В общем, не то чтобы Эскотт хоть сколько-нибудь напоминал Метрополис, но 2 января он был забит под завязку. Мне пришлось трижды объехать кругом, прежде чем нашлось свободное парковочное место. Оно было довольно небольшим, поэтому я слегка напряглась, когда сзади меня появился белый фургон. Я въехала слишком круто и врезалась в бордюр.
Сердце бешено заколотилось, потные ладошки ско льзнули по рулю.
Я попыталась все исправить, но только сильнее застряла. Ужасно испугалась, что белый фургон начнет сигналить. Представила, как двое мужчин в нем смеются надо мной. Стресс был совершенно несоразмерен ситуации. В панике я въехала на тротуар. Белый фургон проехал мимо.
Теперь дорога была пустой. Я съехала с тротуара и попыталась начать все сначала, но ничего не получалось. Я продолжала врезаться в бордюр.
И странное дело: меня это больше не волновало.
Только что свершился акт параллельной парковки, и, как говорит Сьюзен: «Если вы не справились, это не делает вас неудачником. Вы успешны, потому что попытались!»
Я действительно чувствовала себя успешной, несмотря на дурацкий бордюр.
Сьюзен пишет, что, когда вы избегаете неприятных мелочей, они оказывают большое влияние на вашу жизнь. Страх ездить по автостраде, открывать банковский счет или брать телефонную трубку заставляет нас думать, что мир – жуткое место и нам с ним не справиться. Каждый раз, когда мы чего-то избегаем, это делает нас слабее, в то время как столкновение лицом к лицу со страхом, даже с маленьким, прибавляет нам сил и ощущения контроля над жизнью. А это именно то, что мне нужно. Не только с вождением, со всем на свете.
Дома мой отважный подвиг на оказал никого эффекта на публику.
– Кое-кто только что справился с параллельной парковкой, – сказала я маме, крутя ключи от машины на пальце, как беспечный ездок.
Она подняла на меня взгляд от горы посуды.
– Твоя книга учит парковаться?
– Нет, она учит делать что-нибудь пугающее. Сталкиваться лицом к лицу со своими страхами. А парковка – это страшно.
Мама посмотрела на меня в замешательстве. Она точно не из тех, кто боится парковаться. Она могла бы припарковать грузовик на почтовой марке с таким видом, будто в этом нет ничего особенного.
В моем возрасте у нее уже было трое детей и дом. Она никогда не «бросала себе вызов», пытаясь припарковаться или поплавать в ледяном пруду.
У нее не было времени на самопознание, и, как она сама говорила: «Воспитание мне не позволяет рассматривать ногти на ногах». Забавно, но селф-хелп был не особо популярен в сельской Ирландии, где она выросла вместе с шестью братьями и сестрами.
Когда на Рождество я рассказала ей о своем плане, она открыла рот, чтобы что-то сказать, но потом закрыла обратно. Потом открыла. И снова закрыла.
– Большинство людей сказало бы, что твоя жизнь уже достаточно хороша, Мэриэнн.
– Я знаю, но что плохого в том, чтобы хотеть стать чуточку счастливее?
– Ты не можешь быть счастливой все время. Такова жизнь.
– Что ж, это грустно.
– Нет, не грустно. Это реальность. Может быть, тебе станет лучше, если ты попытаешься быть благодарной за то, что у тебя уже есть, вместо того чтобы тратить свою жизнь на поиски большего.
Меня захлестнула знакомая волна католической вины.
Итак, 5 января я поехала увидеться со своей старой школьной подругой – по автострадам M25, M3 и M4 – и продолжила выполнять свой список захватывающих дух отважных подвигов в одиночестве.
* * *
На следующий день я ехала в метро домой, слушала Рианну в наушниках и вдруг вспомнила, что должна заговорить с парнем.
Каждый, кто живет в Лондоне, знает, что смотреть людям в глаза в общественном транспорте – неприемлемо. И уж тем более неприемлемо говорить с ними. Вот почему по всему метро расклеены рекламные листовки сайтов знакомств: «Вам нравится парень/девушка рядом с вами? Тогда зарегистрируйтесь на нашем сайте и просмотрите десятки тысяч профилей в микроскопической надежде, что наткнетесь на него/нее снова».
Варианта «улыбнуться и заговорить» просто не было. До этого момента.
Я мысленно оценила свой внешний вид. Нормальные джинсы, хорошее пальто (из Whistles, Ј300, по скидке куплено за Ј150), грязные конверсы и немытые волосы.
Нет.
Нельзя разговаривать с незнакомцем с немытой головой.
Ни в коем случае.
В следующий раз. Когда я буду с нормальной прической.
Но я знала, что это отговорка. Сьюзен говорит, что мы просто обманываем себя, когда откладываем что-то на завтра. Она называет это игрой в «когда/тогда» – мы говорим себе, что познакомимся с парнем, когда похудеем, получим повышение или просто наберемся опыта. Мы думаем, что страх отступит, если мы просто дождемся правильного момента, но в тот самый правильный момент мы просто придумаем себе новое оправдание. Делать что-то – это всегда страшно. Единственный путь перестать бояться – это что-то сделать.
Я осмотрелась в поисках цели.
Прямо передо мной стоял парень с бритой головой в бейсбольной куртке. Из его огромных наушников раздавались громкие басы, и он качал головой им в такт. Что ж, это не то.
Слева от меня стоял мужчина в синем костюме. В руках он держал потрепанный коричневый кожаный портфель. Похоже, юрист или какой-то умница вроде того. Наверняка я покажусь ему дурой. Я посмотрела вниз на его руку. Обручальное кольцо.
Мысли понеслись друг за другом: ох, я упустила свой поезд, всех хороших мужиков расхватали, и что мне теперь остается, в мои 36…
Спокойно, Мэриэнн. Сосредоточься.
Рядом с дверью стоял высокий, худой, бледный парень, тоже в костюме. Он выглядел хорошо, но не слишком хорошо. У него было измотанное-и-уставшее-от-жизни выражение лица. Не знаю, что это говорит обо мне, но мне нравится измотанность и усталость от жизни.
Обычно я бы ни за что не улыбнулась парню, который мне понравился, и уж тем более не заговорила бы с ним. Вместо этого я бы придумала кучу причин, почему я ему не понравлюсь: слишком толстая, слишком рыжая, слишком плохо одета. Вот такая вот веселая игра.
Но в тот момент там не было «обычной» меня. Там была только Я, Которая Борется со Своими Страхами. Так что я подвинулась к нему поближе. Взглянула вниз на руку: кольца нет.
Так. Ладно. Ты сможешь.
Я открыла рот, чтобы сказать «привет», но не смогла вымолвить ни звука.
Ладно. Возможно, не сможешь.
Тут надо отметить: несмотря на то, что вагон был забит людьми, в нем стояла странная тишина. Практически полная. Все пассажиры были заняты своей послерабочей рутиной, читали книги или слушали музыку. Если бы я начала говорить, это услышали бы все.
Соберись, Мэриэнн. Скажи что-нибудь.
– В метро всегда так много народу? – проблеяла я.
Мистер Утомленный-но-Привлекательный поднял ошеломленный взгляд от телефона – как будто я его только что разбудила. У него были голубые глаза.
– Э, ну да, – сказал он и снова уткнулся в телефон.
– Я обычно не езжу в это время, – продолжила я; сердце стук-стук-стучало в моей груди.
Он снова поднял на меня взгляд с выражением, говорящим: зачем ты мне это говоришь? Почему ты вообще со мной разговариваешь? Ты что, не знаешь правил?
Я продолжила.
– Где вы живете? – спросила я; спустя секунду до меня дошло, что я говорю как маньяк.
А еще до меня дошло, что у нас появилась аудитория. Женщина в юбке-карандаш и кроссовках вынула один наушник. Парень, который сидел рядом с нами, заулыбался.
Мистер Утомленный-но-Привлекательный теперь выглядел испуганным. Я видела, как он борется с собой, боясь показаться грубым, но при этом не до конца уверенный, что к нему не пристает сумасшедшая. Наконец победила вежливость. Он сказал, что живет в Бермондси.
– О, хороший район? – спросила я.
– Э… типа того, – ответил он.
Я продолжила:
– Вы давно там живете?
– Да, МЫ живем там уже два года, – большое ударение на «мы». Послание доставлено, громкое и четкое. У него была подружка. Чтобы прояснить все до конца, он сообщил мне, что «МЫ только что купили дом».
Парень, который ухмылялся, фыркнул. Реально фыркнул.
Я продолжила улыбаться и болтать, просто чтобы дать понять мистеру Утомленному, что моя жизнь не кончена только потому, что у него оказалась подружка (которой у него, конечно же, не было), и он может расслабиться. Мы немного поболтали о ценах на недвижимость, и он вышел на Ватерлоо.
Вот и все!
Я сделала это! Я не могла в это поверить, но сделала! Я увидела симпатичного парня в метро и поговорила с ним.
Не то чтобы это был успешный разговор, но я все равно справилась! Да, было неловко, но что с того? Неловкость не убивает, как оказалось!
Я чувствовала электричество по всему телу. Или адреналин. Электричество, адреналин, какая разница! Я была в восторге.
Пока не посмотрела на мистера Ухмылочку, который все еще ухмылялся. Я почувствовала стыд, а затем ярость. Да пошел он, в своих хипстерских джинсах и со своей хипстерской бородкой! Он понятия не имел, что я тут, между прочим, справляюсь со своими страхами, живу одним днем и становлюсь лучшей версией себя! Спорю на что угодно, у него бы яиц на это не хватило!
Так я пришла к странному решению: показать ему, что мне совершенно не стыдно за все, что тут произошло…
– Что читаете? – спросила я, присаживаясь рядом с ним.
Он заулыбался еще шире, довольный, что теперь он – в центре моего внимания.
– Историю мира в ста предметах, – сказал он. – Ее упоминали в сериале на «Радио 4».
– Большая, – сказала я.
– Ага, – согласился он.
Повисла пауза. Я не знала, что сказать. Мое нервное возбуждение пошло на спад, и мне захотелось никогда не садиться в этот поезд.
– Я купил ее своему брату на Рождество, но так и не смог отдать, – добавил он.
Ура! Он заполнил тишину! И он читает умные книжки!
– Выглядит как классное чтиво на унитазе, – сказала я.
– Э… ну да, наверное.
Обязательно надо было упомянуть унитаз, да, Мэриэнн? Куда же без него!
– Так вы подарили брату что-то другое? – спросила я.
– Да, футболку.
– Круто.
Терпеть не могу, что я все время говорю «круто». Мне тридцать шесть, могла бы уже и расширить свой словарный запас.
Мы еще немного поболтали. Безусловно, тут должно стоять королевское «мы». Я начала смотреть на его ухмылку как на милую улыбку.
– Куда едете? – спросила я.
– Еду забрать свои вещи у друга, а потом домой.
– Круто. А чем вы занимаетесь?
– Я помощник художника.
– Какого художника?
– Да так, концептуалиста.
Я понятия не имела, что означает «концептуалист», но уже представила себе все произведения искусства, которые будут в нашем общем доме.
Интересно, каково это, целовать кого-то с такой большой бородой, и имеет ли значение, что она немного рыжеватая…
Я однажды ходила на свидание с рыжим, и, когда он попытался меня поцеловать, я запаниковала. «Люди же решат, что мы брат и сестра!» – сказала я. На следующий день я отправила ему письмо, предложив перекраситься в каштановый, но это не помогло.
