скачать книгу бесплатно
– Вот тебе Редлум. Мы называем его перекрестком. Здесь сходятся все звездные пути, корабли прилетают со всех сторон. Удобная стартовая точка, пересечение нескольких важных маршрутов. – Она покосилась на меня. – И конечно, множество народу через Редлум направляется посмотреть Интрузию.
Я нащупала в кармане и зажала в кулаке кристалл, хранивший личность моего отца.
– Где он?
Ломакс большим пальцем ткнула в сторону самоходного поддона. Захватить кристалл с собой посоветовала она – не знаю зачем.
– Нам прежде надо сделать дело.
Мы на лифте спустились на дно рынка. В открывшуюся дверь волной ворвались гомон и шум. Меня осаждали незнакомые запахи. На языке ощущался привкус цветов, жареного мяса и нагретого пластика. Между прилавками выступали жонглеры и глотатели огня. В воздухе манящими миражами висела голографическая реклама. Я видела прилавки с грудами ярких плодов и специй, с причудливыми нарядами, с мыслимыми и немыслимыми электронными гаджетами, и над всем этим – оглушительная, нестройная какофония человеческих и нечеловеческих голосов.
Тесса Ломакс каким-то чудом находила дорогу в этом столпотворении. Она уверенно шла сквозь толпу, и я торопилась не отстать. Мне еще не доводилось пробиваться сквозь такую плотную массу тел, и я боялась навеки потеряться, если оторвусь от этой женщины. Без денег и документов мне оставалось надеяться только на нее.
Оттоптав множество ног и наткнувшись на множество острых локтей, мы оказались наконец под вывеской конторы по скупке-продаже инопланетных древностей.
– Пришли, – сказала Ломакс и толкнула дверь.
Прозвенел колокольчик. За дверью открылась голая утилитарная приемная, освещенная одной полоской и застеленная самым дешевым и вытоптанным травяным ковром. Из-за стеклянной перегородки в глубине зала на нас смотрел мужчина.
– Чем могу служить, прекрасные дамы?
У него был густой хлюпающий акцент и отвислые небритые брыли. Глубоко сидящие глазки смотрели остро и расчетливо.
– Привет, Хагвуд.
– Госпожа Ломакс? – кивнул мужчина и театральным жестом протер глаза. – Неужто вы? Я и не чаял…
Ломакс подошла к перегородке и стукнула по стеклу так, что он подскочил.
– Мы здесь.
Хагвуд месил, как тесто, свои мучнистые ладони. И язык у него, похоже, не укладывался за зубами.
– Товар при вас?
– Разумеется, – пожала плечами Ломакс, – в нашем трюме.
– Могу ли я его увидеть?
Она погрозила пальцем:
– Не раньше, чем исполнишь свои обязательства по договору.
Мужчина недовольно поджал губы.
– Я договаривался с Мориарти. – Голос его стал тонко присвистывать, словно проходил сквозь полую трубочку. – Где Мориарти?
– Ник занят. Мы заберем его, как только закончим здесь. – Ломакс сумела сохранить непроницаемое лицо и ровный тон.
– Тогда, боюсь, сделка отменяется.
– Ничего подобного, – заявила она и поманила меня подойти ближе. – Это дочь Мориарти.
– И что?
– У нее на кристалле схема сознания Ника, и она уполномочена представлять его.
Это было для меня новостью. Тем не менее я постаралась уверенно встретить оценивающий взгляд Хагвуда.
– Нет, не могу, – натужно мотнул он головой, и брыли затряслись. – Я торгую с Ником и ни с кем другим.
Ломакс снова ударила ладонью по стеклу.
– Мне что, захватить его и привезти обратно, чтобы он тебе мозги вправил?
И это не совсем убедило Хагвуда.
– Это не разговор. – Он обкусанными ногтями теребил редкую прядку зачесанных ото лба волос. – Я не знаю, можно ли тебе верить. Мне, признаюсь, не первый раз расставляют ловушки.
Ломакс запустила руку в карман, достала распечатку и прижала к стеклу, чтобы мужчина мог рассмотреть.
– Это артефакт.
Хагвуд подался вперед, блестя свиными глазками.
– Любопытно. – Он прошелся языком по губам. – Его достоинства?
Ломакс отняла лист, бережно сложила и убрала в карман комбинезона.
– Мне-то какая разница? Однако он здесь, и он твой. Стоит тебе только расплатиться.
Хагвуд потер подбородок:
– Не знаю…
Она еще раз шлепнула по стеклу, и на этот раз я подскочила вместе с Хагвудом.
– Если надеешься выжать что-то еще, даром время тратишь. – Голос Ломакс вобрал в себя всю теплоту и мягкость льда. – Я, так или иначе, сгружаю эту штуковину. Хочешь – бери, а нет – я ее скину в гипере после старта. Выбор за тобой. – Она скрестила руки. – Ну? Я знаю, что у тебя уже есть на нее покупатель, так что да или нет?
Несколько секунд мужчина глазел на нее, разинув рот и возмущенно двигая челюстью, и наконец выдавил жирный мягкий смешок.
– Превосходно, просто превосходно. – Он принялся потирать ладони. – Ты, милая, все так же крепко торгуешься.
Ломакс фыркнула, презирая его комплименты.
– А ты, Хагвуд, все тот же старый мошенник. Ну, берешь или нам искать другого покупателя?
Заключив сделку, мы снова отправились сквозь толпу на поиски отца. Сумму, какую Хагвуд перевел на счет Ломакс, я за всю свою жизнь не видала. По меркам Второй городской тарелки – целое состояние. Я впервые оценила, какие возможности открывает корабль вроде «Тети Жиголо».
Часть вторая
Сейчас
…Праведник кроткий неистовствует
посреди пустынь и средь диких львов[2 - Перевод А. Сергеева.].
Уильям Блейк. Бракосочетание Рая и Ада
3
Сал Констанц
– Может, я не слишком вовремя, – сказала «Злая Собака», – но у меня для тебя сообщение.
Я сидела на краю койки, крутила в руках бейсболку. Сидела уже довольно давно, вслушиваясь в знакомое поскрипывание корпуса, – корабль раздвигал носом туманный занавес гиперпространства.
– Что за сообщение?
– Велено было вручить тебе после выполнения задания и благополучного возвращения, – поморщилась аватара. – Но непохоже, что мы в ближайшее время попадем домой, и я считаю, лучше передать сразу.
– От кого?
– От Альвы Клэй.
У меня запнулось сердце.
– От Альвы?
– Она доверила его мне на условии, что я озвучу после ее смерти.
Я перевела дыхание. Руки ломали козырек кепки. Я открыла рот, но, оказывается, разучилась говорить – получилось какое-то карканье.
– Воспроизвести? – спросила «Злая Собака».
Она выбрала на сей раз черный костюм с белой рубашкой и черным галстуком. Так она, очевидно, представляла себе официальный вид. Я, поднявшись, прошла к шкафу, где держала бутылку денебского джина и крошечную чашечку. Налила себе солидную порцию розового наркотика, сделала глоток и вздрогнула, когда напиток наждаком прошелся по пищеводу.
– Давай.
– Ты уверена? Если это слишком болезненное переживание, я могу очистить файл.
– Включай.
Экран растворился, опустел. Когда вернулось изображение, у меня внутри все оборвалось. Альва смотрела на меня. Она сидела в своей каюте, подвязав дреды красной банданой, и татуировки на ее руках будто извивались в лучах верхнего света.
– Привет. – Она затянулась трубочкой с барракудовой травкой. Голубой дымок заслонил лицо. – Раз ты это смотришь, я, надо думать, мертва. – Она прокашлялась и отвела взгляд от камеры, словно застеснялась и не хотела смотреть мне в глаза даже с такой дали. – Я видела, как тебя перепахала смерть Джорджа, и знаю, что от меня ты помощи не дождалась, я сама тебя винила. Заткнись – так и было. Но с тех пор, знаешь ли, мы стали ближе. – Она вытрясла пепел в пластиковую чашечку. – Тебе известно, как у нас теперь. И мне не хочется, чтобы ты опять так мучилась. Только не из-за меня. Поэтому я записываю это сообщение и оставлю его у «Собаки», чтобы сказать тебе: что бы ни случилось, это не твоя вина. По моему счету на тебе долгов нет. – Она снова затянулась. – Я в команде, потому что верю в наше дело. И ты, по-моему, тоже веришь. Так что не трави себе душу. Я могла погибнуть еще тогда, в джунглях. Каждый день после того был мне в подарок, и твоя дружба – далеко не в последнюю очередь, даже если со мной не всегда было легко.
Внезапная улыбка на ее лице была неожиданной и прекрасной, как летняя молния.
– Так что крепись, девочка. – Она вдохнула последний дым из трубки и выбила ее в кофейную чашку. – Ты сама не знаешь, какая ты сильная. Что бы ни случилось, я уверена, ты справишься.
Она потянулась к камере, как если бы хотела отключить запись, но задержала руку. Взгляд, уставленный в столик перед ней, метнулся вверх, и я дернулась, встретившись сквозь экран с ее глазами.
– Мне только жаль, что меня нет рядом, чтобы тебе помочь, – сказала Альва.
Я все плакала и плакала: выворачивалась наизнанку, изливая в рыданиях потерю, вину, прощение и любовь. «Злая Собака» стояла и смотрела. Наконец, где-то через полчаса, когда я выплакала большую часть горя, она сказала:
– Не понимаю, зачем вы с собой так обращаетесь.
Я вытерла нос рукавом.
– Как?
– Воскрешаете мучительные воспоминания. Посылаете друг другу письма из могилы. Разве мало сознавать, что случилось что-то плохое, и непременно надо ворошить прошлое?
Я проглотила новые слезы и хлюпнула носом. Она не виновата, что не понимает.
– Люди по-другому запрограммированы, – объяснила я. – Мы живем в прошлом, как бы это ни было больно, потому что рано или поздно нам всем предстоит уйти.
Аватара приняла задумчивый вид.
– Но ведь рано или поздно умирают все. Нам следует почтить их деяния и идти дальше.
– Не всегда это так легко. Бывает, что мы не готовы идти дальше.
– Почему?
– Трудно объяснить. – Я подумала о погибших родителях в обломках разбитого корабля-разведчика. – Пока мы кого-то помним, носим в памяти и сердце их образ и слова, они для нас как будто живы.
– И вы выбираете память вместо успокоения?
– Пожалуй, можно и так сказать.
– Может быть, и я этому со временем научусь.
– Не слишком спеши.
– Почему?
– Потому что в чем-то я тебе завидую.
«Злая Собака» приняла удивленный вид.
– Завидуешь?
Я потерла себе загривок и грустно улыбнулась.
– Ты не знаешь, что такое разбитое сердце.
