Дом некромантов

Теперь они даже не смогут вернуться.

Посреди шумной толпы стояла Эльза, к которой жалась Милли. В тот момент, когда Джулиан увидел их, Рен поняла— он уже принял решение.

Он ни за что не позволит им пострадать из-за него. Он не тот, кто будет стоять в стороне, позволив другим заплатить за его нежелание сдаться.

– Вы двое, оставайтесь здесь, – сказал Джулиан, не отрывая взгляда от открывшейся перед ним сцены. Эльза и Милли— зажатые между капитаном, что проводил обыск в приюте, и двумя солдатами из Красной гвардии— стояли на маленьком помосте, который, должно быть, использовался для объявлений… или казни. Рядом с ними, склонив голову, стоял старый сгорбленный мужчина. Рен предположила, что это и был тот самый Артур.

– Как только я окажусь в их руках, – продолжил Джулиан, – город утихнет. Тогда вы сможете спокойно уйти.

– Они же убьют тебя, – воскликнула Рен, хватая кузнеца за локоть.

Когда это не возымело никакого действия, она потянулась к его ладони. Наконец Джулиан обернулся, чтобы взглянуть на нее и на их переплетенные пальцы.

Маска на его лице дрогнула, но он оглянулся через плечо на Эльзу и Милли.

– У меня нет выбора.

– Еще как есть! – едва ли не истерично возразила Рен. – Останься с нами, и мы найдем другой способ.

– Другого способа не существует. Малейшее промедление, и они…

– Они что? Не станут же они обижать женщину, которая содержит приют, и одну из ее воспитанников! Толпа ополчится на них. Они просто… пытаются их запугать.

Как по заказу один из солдат Красной гвардии, что стоял на помосте, принялся громко требовать, чтобы пленники ответили на их вопросы. Эльза вздрогнула, а Милли уткнулась лицом в юбки женщины. По толпе пронесся ропот, но вперед никто не вышел. Никто не остановил происходящее.

– Пожалуйста, не надо, – взмолилась Рен, увидев смирившийся взгляд Джулиана. От страха у нее сжались легкие, стало трудно дышать. – Пожалуйста.

– Прости, Рен. Придется тебе разбираться с отцом без меня.

Ее охватил внезапный приступ ярости.

– К черту отца! Я не… Это не… – пролепетала она. Как будто она сейчас думала об этом. В данный момент она лишь хотела, чтобы голова Джулиана не слетела с его плеч.

Но он уже отвернулся от нее и направился в конец аллеи.

Рен было открыла рот, чтобы продолжить спорить, но замерла, почувствовав прикосновение холодного лезвия к шее. Стоящий рядом с ней Лео оказался точно в таком же положении.

Солдаты, которые задержали их, были одеты в простую броню вооруженных сил Железной Крепости, но те, что вышли из переулка и преградили Джулиану путь, были членами Красной гвардии. Джулиан резко обернулся, увидел, что Рен и Лео поймали, и выругался.

– Вы пойдете с нами, Лорд-Мастер Джулиан, – сказал тот, что стоял ближе всех, и, улыбнувшись, добавил – Не волнуйтесь, друзья отправятся с вами.

Глава 5

Похищен.

Опять.

Лео возмутился бы сильнее, если бы не нож, прижатый к его горлу, причем уже знакомой рукой— Якобом, одним из его первых похитителей. Добрым, серьезным и еще таким неопытным Якобом. Взгляд влево помог убедиться, что Рен удерживал седобородый Иван.

– Не шевелитесь, Ваше Высочество, – мягко предупредил Якоб. Иван передал ту же просьбу скорее ворчанием, но это все равно сработало.

Лео и Рен подняли руки вверх и замерли.

Джулиан сделал то же самое даже без острого кинжала или приказа, и всех троих вывели на открытое пространство.

Реакция не заставила себя ждать: потрясение прокатилось от задних рядов до помоста, точно волна, разбившаяся о причал.

Стоящие на возвышении солдаты обернулись, а разделяющая их и Джулиана толпа заволновалась.

По крайней мере, сначала.

Когда вооруженный эскорт подтолкнул их вперед, люди расступились. Послышались возгласы удивления и смятения.

Злости и отвращения.

Негодования.

Лео сначала не понял, на кого реагирует толпа, ведь Джулиан был объявлен похитителем и предателем. Однако, когда первый гнилой фрукт измазал красную эмаль, принц осознал, что народ на их стороне.

Раздались крики. «Оставь его в покое» и «отпусти его» смешались с такими словами, как «настоящий наследник» и «всего лишь мальчишка».

Были и более убедительные аргументы.

– Когда регент в последний раз бывал в наших краях? Да я в любой момент готов выбрать на его место мальчишку Найта.

Глаза Джулиана стали в два раза больше. Видимо, он не ожидал подобного проявления верности, особенно перед солдатами его дяди. И все же на его лице еще виднелся страх.

Толпа начала надвигаться на пленников, вынудив их сопровождающих обнажить клинки.

Лео ждал, что капитан Красной гвардии призовет всех к порядку. Но это сделал Джулиан.

– Остановитесь! Прошу! – крикнул он. Стражники с обеих сторон, казалось, были готовы заставить его замолчать, пока не поняли, что его слова играют им на руку. Толпа утихла.

Что Джулиан задумал? Ему следовало бы поддерживать ярость народа, а не успокаивать его. Мятеж помог бы им освободиться и улизнуть.

Но потом принц увидел, на что было направлено внимание кузнеца.

В толпе были дети, которых уже оттолкнули и сбили с ног. Если страсти накалятся, их точно растопчут. Не говоря уже о вреде, который нанесут тем, кто посмел восстать против Красной гвардии и военных Железной Крепости. Беспорядок устранят быстро. Так бывает всегда, когда обычные жители атакуют вооруженных солдат.

Да, регенту нужно было поддерживать мир, но он также хотел держать все под контролем, чтобы казаться всемогущим, особенно после так называемого предательства собственного племянника. Колебаться— значит оставить место для сомнений.

Он разрушил бы Южный мост, чтобы удержать в узде остальные Земли Пролома.

Капитан Красной гвардии удовлетворенно улыбнулся, увидев возможность обернуть ситуацию в свою пользу.

– Благодарим вас за сотрудничество. – В толпе послышалось тихое бормотание, но не более. – Лорд-Мастер Фрэнсис, регент Железной Крепости, милосерден. Он предоставит племяннику право оправдаться, и правосудие восторжествует.

Брови Лео поползли вверх, и, судя по сомнению на лицах Рен и Джулиана, они думали о том же: это не милосердие, а вынужденная мера. Они не могли казнить Джулиана посреди разъяренной толпы и надеяться, что люди это примут смиренно.

У них просто не осталось выбора.

Высказавшись, капитан махнул стоящему рядом стражнику, и тот достал мешочек, в котором что-то позвякивало. Вознаграждение за поимку Джулиана. Капитан небрежно бросил его Артуру, и местное ополчение, Эльза и Милли, а также остальные жители Южного моста окружили мужчину, готовые выплеснуть свой гнев или заявить о своих правах на долю.

Что-то подсказывало Лео, что все те монеты, что он получил за предательство Джулиана Найта (если, конечно, ему удастся их сохранить), не стоили хлопот.

Троицу повели к главным воротам, где их уже ожидали оседланные лошади. Рядом стояла повозка, на которую загрузили их сумки, доспехи и оружие.

Связанных, с кляпами во рту, их лишили железа, костей и золота. Красный гвардеец, который обыскивал Лео, даже смог обнаружить золото на задних зубах принца. Правда, для этого ему пришлось засунуть свои отвратительные пальцы ему в рот. Лео так и хотелось откусить их, но его клыки вряд ли справились бы с кожаными перчатками, которые носил мужчина.

Так что принц просто прикрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на внутреннем состоянии. Он старался отогнать страх, разочарование и ярость, вызванные бессилием.

Лео был принцем, так что, сколько он себя помнил, его жизнью руководили другие— учителя, наставники, родители, старшие братья, не говоря уже о распорядителях и надзирателях, которых все вышеперечисленные ему назначали. Тем не менее у него всегда оставалась толика контроля. Зато в последнее время его независимость отбирали каплю за каплей, мгновение за мгновением, пока он не оказался эмоционально истощенным, а его оптимизм почти полностью не иссяк.

Когда он снова открыл глаза, то увидел Якоба и Ивана, готовых привязать его к седлу лошади.

Все казалось слишком знакомым.

Но когда его устроили на месте, а Рен и Джулиана посадили на стоявших рядом коней, принц неожиданно испытал благодарность, ведь в этот раз на его голову не натянули мешок.

Остальные члены их отряда вскочили в седла, и лошадь Лео рванула вперед. Они с легкостью преодолели главные ворота, хотя и не тем способом, на который принц изначально рассчитывал.

Несмотря на то что Лео был человеком, всегда старающимся в любой ситуации найти что-то хорошее, увидеть ее скрытый потенциал, его гнев не унимался. Он пытался направить его на продумывание плана побега, частью которого были обещания и угрозы, перспективы и позерство, но не мог сосредоточиться на чем-то достаточно долго.

Еще хуже— скачущий рядом с ним Якоб болтал так, словно они были старыми приятелями. Он задавал праздные вопросы, бросал комментарии о погоде, пейзаже, темпераменте лошади.

– Она привыкла к неопытным всадникам, так что хлопот с ней не будет.

– Неопытным всадникам? – рявкнул Лео. – Да я с рождения был в седле. Даже участвовал в гонках и показательных прыжках, а еще занимался дрессировкой. Так что у меня более чем достаточно опыта.

– Ох, – отозвался Якоб. Не найдя, что на это ответить, он продолжил ехать молча.

– С чего ты взял, что я новичок? – потребовал ответа Лео. Он прекрасно держался в седле, несмотря на веревки, которыми его привязали к лошади.

Якоб пожал плечами.

– Вы же так часто падали. Раньше.

Верно. Раньше, когда он пытался сделать все, чтобы с его головы сняли мешок, чтобы ему развязали руки, но преуспел в задуманном лишь частично. В те времена принц испытывал настоящее возбуждение от происходящего. Воспринимал все как приключение, шанс доказать семье, что он способен так же легко выпутаться из неприятностей, как и попасть в них. Шанс показать, что он куда важнее, чем просто третий в очереди на престол, и ценность эта не измеряется величиной выкупа.

Лео вздохнул.

– Всему виной был мешок, – пренебрежительно произнес принц, бросив при этом взгляд на Якоба.

– Ах да, мешок, – мягко улыбнулся парень.

Пока их отряд следовал вдоль береговой линии, а вдали виднелись разбивающиеся о причал волны и скалистые берега, Лео, Рен и Джулиан сидели в седлах, сгорбившись и выжидая.

Лео надеялся, что они свернут на обочину и… закончат дело. Он точно знал участь Джулиана, но вот о себе и Рен ничего конкретного предположить не мог. Рен была нужна Королеве Трупов, так что, если регент собирался исполнить условия сделки, он отвез бы ее к матери. А вот Лео? Мысль о том, что за него потребуют выкуп, казалась неубедительной. Регент планировал ворваться во Владения и взять желаемое силой… так какую же пользу мог он извлечь из принца? Лео был лишь слабой ниточкой, ведущей к трону.

Но, возможно, даже слабая ниточка, когда все остальные связи были разорваны, могла пригодиться…

Пусть он и оставался заменой замены, но все же заменой тех, кто стоял в очереди на трон…

К тому же он определенно был более легкой мишенью, при всем уважении к его старшим братьям и дорогой сестрице.

Но пока они продолжали свой путь в ровном темпе, Лео задумался, действительно ли «милосердие», о котором упоминал Красный гвардеец, было лишь красивым словцом.

Неужели они собирались сохранить Джулиану жизнь? Если он зачем-то понадобился регенту, значит их везут в Крепость. Там дядюшка мог вынудить Джулиана признать свою вину или действительно подвергнуть его суду и придать делу, которое по сути было хладнокровным убийством, налет справедливости. Если план был таков, то выполнили его небрежно, на глазах у большого количества свидетелей и со слишком малым количеством улик. Хотя за последние несколько дней Лео повидал и более запутанные политические игры, не говоря уже о жизни в морском порту «Доблесть».

Хорошенько обдумав все, принц ожидал, что они проскачут всю ночь, но солнце еще не успело скрыться за холмами, когда отряд начал сбавлять темп.

Сердце Лео бешено заколотилось о ребра.

Они въезжали в маленький придорожный городок, который, в отличие от других населенных пунктов, не был обнесен стеной.

Что, конечно же, означало, что место было заброшенным.

Когда они подъехали ближе, в глаза бросилось ветхое состояние домов: заросшие дороги и окна, в которых не горел свет.

Это место показалось принцу странным для привала… пока он не увидел храм. Лео посмотрел на Рен, которая явно тоже заметила строение.

Ведь это был храм костоломов.

Руины, несомненно, существовали еще до Пролома, когда эти земли еще являлись частью Владений. Характерные черты ни с чем нельзя было спутать— начиная от прилегающего кладбища и костяного частокола, окружающего здание, и заканчивая надписью над дверью:

«Смерть так же неизбежна, как рассвет,

и с новым днем восстанут и новые мертвецы.

Тогда мы придем. Чтобы найти. Сразиться. И освободить.

Тогда живые смогут процветать, а мертвые – покоиться с миром».

Но ниже появилось свежее, совсем недавно вырезанное неопытной рукой дополнение:

«Здесь нет покоя».

Когда их троих стянули с седел и бесцеремонно швырнули на землю, Лео со страхом и предвкушением, пульсирующими в его жилах, не сводил глаз с Джулиана. Веревки, более подходящие для того, чтобы удерживать их на лошади, были заменены стальными наручниками. Темные глаза Джулиана блеснули: если от пут он не мог избавиться, то был способен раздавить или расколоть металл железной рукой.

Похитители полагали, что контролируют пленников, но, возможно, они только что предоставили им шанс улизнуть.

Проблема заключалась лишь в том, что наручники громко лязгали и гремели, так что сбежать бесшумно— если вообще сбежать— представлялось сложным.

Крошечный цветок возбуждения в груди принца слегка увял.

За неимением лучшего плана Лео занялся тем, что у него получалось лучше всего, – следил за каждым шагом похитителей, особенно членов Красной гвардии.

Они спешились. Раздали указания. И, тихо переговариваясь, принялись разгружать припасы.

В поле видимости показался капитан. То был мужчина, способный исполнить любой приказ регента… что бы тот ни велел.

Он неторопливо, совершенно непринужденно подошел к пленникам, держа снятый шлем под мышкой. Окинул взглядом каждого. Лео отметил, что капитан выглядел даже еще более самодовольным, чем на Южном мосту, поскольку его миссия, похоже, продвигалась по плану.

Солдаты вокруг суетливо разбивали лагерь, в том числе устанавливали палатки.

Лео нахмурился.

Они что, действительно собирались ночевать здесь? Это казалось совершенно небезопасным и глупым, а недоверчивое выражение лица Рен только подтвердило его мысли. Может, они и находились под защитой храма костоломов, но это место просто разваливалось на куски.

Капитан Красной гвардии обернулся через плечо, чтобы посмотреть на самую большую палатку. Он дернул подбородком, и Джулиана уволокли в темные глубины брезентового полога.

Лео, который уже представил себе быструю и бесшумную казнь, охватил ужас. Но когда капитан тоже зашел в палатку, до них донесся низкий гул голосов, один из которых явно принадлежал Джулиану. Значит, его допрашивали.

Так Джулиан мог бы выиграть время… но много ли?

Рен прижалась к принцу, ее тело заметно расслабилось от облегчения, но, прежде чем они смогли насладиться передышкой, из той же палатки показался еще один гвардеец.

Рен, на лице которой замерло выражение непокорности, потащили прочь, а Лео оставалось лишь с колотящимся сердцем смотреть ей вслед. Он оглянулся в поисках хоть каких-то ответов, но получил только мимолетное выражение жалости на лице Якоба, оставшегося сторожить последнего одинокого пленника.

Видимо, притворившись, что хочет проверить, надежно ли сидят наручники, Якоб наклонился и прошептал:

– Они, эм, допрашивают их.

Принцу отчаянно хотелось вытянуть из парня как можно больше информации, но между зубами Лео все еще был кусок грубой ткани, так что он мог только, выпучив глаза, смотреть на Якоба.

За ним скоро тоже придут. В любой момент. Из палатки не доносилось ни стонов, ни криков боли, а значит, его друзей не пытали… пока что.

Но время шло, а он так и стоял на коленях. Тем временем их похитители сложили свежие поленья на старое кострище, подвесили над огнем котелки, а после занялись оружием и лошадьми.

Лео следовало бы почувствовать облегчение. Здесь, на твердой холодной земле, он был в безопасности, несмотря на затекшие от наручников руки и боль в челюсти из-за кляпа.

Но вместо этого принца охватил приступ паники, куда более сильный, чем все предыдущие. Что происходит в палатке? И как они планируют поступить с ним?

Воздух стал вырываться из него короткими резкими толчками. Лоб покрылся испариной, а взгляд продолжал блуждать по темному лагерю, не фокусируясь на чем-то конкретном.

Неожиданно прямо перед ним показалось лицо Якоба.

– С вами все в порядке?

Перед глазами у Лео все расплывалось, и он изо всех сил старался сосредоточиться на солдате. Кажется, ему удалось покачать головой, но он не мог утверждать наверняка.

Якоб отвернулся.

– Ему нехорошо. Кажется, его сейчас стошнит.

– И что с того? – буркнул один из находящихся неподалеку солдат.

Якоб нахмурился.

– Хочешь, чтобы его стошнило прямо на тебя? Или чтобы он задохнулся из-за кляпа? Позволь мне прогуляться с ним вокруг лагеря. Что плохого может случиться? – Солдат закатил глаза, но Якоб продолжил настаивать – Он никуда не денется. А даже если и сбежит, разве на лошадях мы не догоним его в считаные секунды?

– Ладно, – фыркнул солдат. – Но не задерживайся.

Чьи-то сильные руки обхватили плечи Лео и помогли ему подняться. У него подкосились ноги, отчасти из-за недостатка кислорода, вызванного учащенным дыханием, а отчасти из-за того, что от долгого пребывания в неудобной позе у него затекли мышцы.

Принц оперся на Якоба, и направился с ним в другую часть лагеря, мимо большой палатки, в которой держали Джулиана и Рен. Они прошли под полуразрушенной аркой храма, внутри которого было темно и тихо. Лео прикрыл глаза.

Кто-то надавил ему на щеку— принц распахнул глаза и увидел в нескольких дюймах от себя Якоба. Через секунду повязка вокруг лица принца ослабла, и Лео с прерывистым вдохом выплюнул кляп.

После этого он склонился, опустив голову между колен.

Когда ему наконец удалось вздохнуть полной грудью, принц приподнял голову и увидел, что Якоб все еще стоит рядом.

– Вам лучше?

Лео, сглотнув, кивнул.

– Да, я… да.

– Вам не о чем волноваться. Вам не причинят вреда.

– Меня не тронут, – повторил Лео, читая между строк. – А вот моих друзей— да.

Ответа не последовало.

Лео поднял закованные в наручники руки и, собираясь с мыслями, размял челюсть. Паника отступила, но это еще не значило, что опасность миновала. Просто его тело забыло о ней на время, достаточное, чтобы пораскинуть мозгами.

Он выглянул за дверь, в том направлении, откуда они пришли.

– Разве им не надо и меня допросить?

Якоб почему-то отвел взгляд.

– Они не собираются вас допрашивать.

Лео опустил руки, и наручники громко звякнули.

– Почему? – нахмурился он. Якоб лишь пожал плечами, но лгун из него был никудышный. – Почему? – повторил Лео, хотя какая-то его часть уже знала ответ.

– Они не думают, что вы обладаете важной информацией. Будучи третьим сыном и известным…

– Кем? Распутником? Негодяем? Ни на что не годным?

– Я собирался сказать «свободолюбивым», – осторожно ответил Якоб, и Лео рассмеялся.

Он просто не мог сдержаться.

– Ты слишком высокого обо мне мнения, Якоб, и тебе это известно.

– А я-то полагал, что и такой оценки недостаточно.

Лео прищурился, но солдат произнес это с бесхитростной честностью. В груди принца зародилось приятное чувство, но гнев быстро его остудил.

Якоб был прав. Подобной оценки было недостаточно. Лео представлял собой куда больше, чем смазливое личико и чувство стиля. Больше, чем его колкости и обаяние, хотя они, безусловно, помогали.

От него не ждали многого ни его семья, ни жители Владений, ни, судя по всему, те, кто остался к востоку от Стены.

Это не было для него секретом. Он даже полагал, что смирился с подобным положением.

Но, возможно, все было не так. Возможно, он хотел стать чем-то большим.

– Так они думают, что я ничего не знаю? Что у меня нет ни глаз, ни ушей? Что я не обладаю никакой силой? – Ярость, горячая и темная, скапливалась в животе принца. – А ты стоишь тут со мной совсем один. СДжулианом ты бы не стал так рисковать. Как и с Рен. Да и твои приятели тебе не позволили бы. Но со мной, пустоголовым принцем? – Лео невесело рассмеялся. – А ведь я мог бы убить тебя прямо здесь и сейчас.

Выражение лица Якоба изменилось, он нахмурил брови. Парень был явно растерян. Но недолго.

– Это ожерелье… семейная реликвия? – мотнул Лео головой.

Якоб дотронулся до груди, под его рубашкой виднелись металлические звенья. Тонкая цепочка.

Золотая цепочка.

Лео поднял закованные руки и дернул за нее своей магией. Якоб, споткнувшись, шагнул вперед.

– Держу пари, ожерелье настолько потускнело, что ты и понятия не имел, что цепочка из золота. Из чистого высококачественного золота, которое может лишить тебя жизни. – Лео вывернул руки, и цепь, повторяя его движение, затянулась на шее Якоба. Бледное лицо парня покраснело, а глаза закатились.

Когда Якоб уже был готов упасть, Лео почувствовал к себе отвращение и отпустил беднягу.

Он не был воином. Не был убийцей.

Он считал себя кем-то другим.

И просто хотел, чтобы этого было достаточно.

– Мне жаль, – вздохнул Лео. Согнувшись пополам, Якоб кашлял и пытался восстановить дыхание, но во взгляде, который он бросил на Лео, не было гнева.

– Приятно знать, что это ожерелье чего-то стоит, – прохрипел Якоб, подмигнув принцу.

Лео искренне улыбнулся, и что-то снова шевельнулось в его груди. Хотелось бы, чтобы то же самое сказали и про него.

Ночь прорезал внезапный крик, и кто-то затрубил в рог.

Лео уставился на Якоба, который бросил взгляд в сторону лагеря, прежде чем снова повернуться к пленнику.

– На нас напали.

Глава 6

Когда прозвучал сигнал горна, Рен находилась в палатке одна.

Капитан Красной гвардии уже доконал ее, задавая одни и те же вопросы сотню раз подряд. Он хотел разузнать о Крепости на границе Пролома. О гарнизоне и о том, кто им заправлял. В своих ответах Рен сообщала то, что он и сам знал.

– Крепость расположена вдоль Пограничной Стены.

– В ней живут стражники, костоломы, серебряники и каменщики.

– Заправляет всем командир.

Красный гвардеец вышел из себя довольно быстро (вот так сюрприз) и пригрозил ударить затянутой в перчатку рукой девушку по лицу, если она так и продолжит быть «бесполезной».

Тогда он спросил о Королеве Трупов. В этом случае Рен даже не пришлось притворяться, что она ничего не знает. Она понятия не имела, что эта женщина хотела от нее или какие строила козни.

– Это ваш регент заключил с ней союз. Почему бы вам не спросить его?

За это Рен получила затрещину, но удар был скорее предупреждающим— достаточно сильным, чтобы рассечь ей губу, но не настолько, чтобы она потеряла сознание.

После этого капитан удалился, предположительно— чтобы попытать счастье с Джулианом.

Палатка была огромной и разделялась на комнаты тяжелыми брезентовыми пологами. Рен и Джулиан находились достаточно далеко друг от друга, до них доносились лишь монотонные вопросы и краткие, приглушенные ответы.

Но до тех пор, пока Рен слышала бурчание, она знала— Джулиан жив. И этого было достаточно, чтобы держать ее в боевой готовности.

В данный момент она лежала на земле, свесив голову и крепко прижав к себе скованные запястья.

Стражнику, который время от времени заглядывал к ней через откидной клапан, она казалась усталой и поверженной.

Первое? Определенно. Второе?

Ни за что.

Рен Грейвен не была повержена. Она копала. С помощью своей магии. Искала кости, спрятанные глубоко в земле.

Рен наткнулась на что-то: без кольца и других костяных усилителей, вроде ее оружия, она была слабее, но ей все же удалось вытянуть на поверхность находку. Кость не была такой эффективной, как меч или даже костяная пыль, но Рен почувствовала, что она сломана, а значит— у нее были острые края.