Дом некромантов

Она вскинула брови, призывая увидеть разницу.

Да, недавно ее жестоко предали.

Но и его тоже.

Джулиан выдохнул и прикрыл глаза. Хотелось бы ему злиться на нее. Он все еще чувствовал ярость, беспрестанно кипящую внутри, потому что она тоже его предала.

Джулиан открыл глаза. Что бы Рен ни увидела в них, это вынудило ее отпрянуть.

Он отвернулся.

Если отбросить злость в сторону, как бы противно ему ни было это признавать, Рен оказалась права. Тот, кто решился бы испытать судьбу и убить его, находился в худшем положении, чем он сам. Речь шла о бандитах и им подобных— людях, которых в прошлом он защищал. Они не знали всей правды. Только то, что было сказано в объявлениях, развешанных по Землям Пролома.

И все же. Эта мысль раздражала. Если все закончится плохо, его запомнят именно таким. По крайней мере, его родители умерли как герои и считались хорошими, заслуживающими уважения людьми. Если все пойдет не по плану, Джулиана либо вообще не запомнят, либо будут вспоминать как предателя и похитителя.

Поэтому-то ему и следовало сделать все возможное, чтобы завершить задуманное.

– Идем.

Они подошли к зданию в конце переулка, сразу за старым торговым кварталом. По мере того как они взбирались на холм к северу, дома становились шире и величественнее, но меньше и приземистее, стоило им только начать спускаться.

Джулиан прошел мимо парадной двери, в узкий переулок рядом с трехэтажным домом, и постучал в боковую дверь. Он проделывал это множество раз, но, как и всегда, голоса и смех стихли, а затем послышался звук приближающихся шагов.

Крышка со скрипом отодвинулась, открывая прямоугольный глазок. Знакомые глаза внимательно посмотрели на него, расширились от удивления, а затем крышка скользнула на место. Замок щелкнул, и дверь открылась ровно настолько, чтобы явить их взорам лицо женщины средних лет.

– Здравствуй, Эльза, – сказал Джулиан, но внимание женщины было приковано не к нему.

Она смотрела на принца Леопольда.

– Так это правда? – спросила она, слегка поежившись, будто от разочарования.

– Это долгая история, – отозвался Джулиан, напряженно оглядываясь.

– Хотите верьте, хотите нет, но я здесь по собственной воле, – вставил Лео, одарив женщину ослепительной улыбкой.

Эльза прищурилась, но в конце концов расслабилась и улыбнулась в ответ. Даже Рен, казалось, стала менее настороженной. Леопольд обладал даром без особых усилий располагать к себе окружающих, отчего Джулиан почувствовал острый укол зависти. Ничто не давалось ему легко, особенно когда дело касалось Рен. Хотя после всего, что случилось, он сомневался, что между ними вообще что-то будет.

Находиться рядом с Рен было все равно что подбрасывать кинжал в воздух— угроза получить травму в сочетании с красотой и плавностью движений, возможностью двигаться быстрее, бросить выше, стать с оружием одним целым. Дразнящая и захватывающая перспектива, несмотря на то что в любой момент ваша хватка может ослабнуть; тогда лезвие полоснет кожу, напомнив, что вы не едины… и никогда таковыми не были.

Джулиан попытался отогнать мрачные мысли.

– Эльза, нам нужно место для ночлега, где мы могли бы залечь на дно до рассвета. Завтра же мы уберемся. – Когда женщина поджала губы, у Джулиана заныло сердце. Эльза была добрым и хорошим человеком, но она всегда оставалась практичной и не стала бы подвергать риску тех, о ком заботилась. – Пожалуйста, – мягко добавил он, чувствуя ненависть к самому себе. – Только на одну ночь.

Она сделала глубокий вдох.

– Ну хорошо. – Отойдя от двери, Эльза тихонько свистнула, и топот ног возвестил о появлении маленькой девочки лет одиннадцати. Одной из тех, кого Эльза взяла под свое крыло.

– Милли, попроси Артура подготовить все, что осталось от ужина, а после принеси это в погреб. Если он спросит, зачем… – Эльза замолчала, ожидая, что девочка закончит фразу за нее.

– Посоветовать ему не совать нос не в свое дело, – легко включилась в игру Милли. Рен одобрительно рассмеялась, и Джулиан почувствовал улыбку, которая грозила расползтись по его лицу прежде, чем он успел взять себя в руки.

– Молодец, – похвалила Эльза, а затем раскрыла дверь пошире, чтобы позволить девочке выскользнуть в ночь.

После этого она заглянула в дом за фонарем, и все вместе они обошли строение. За парочкой старых бочек в земле скрывались двойные двери.

Эльза передала фонарь Джулиану, а сама, повертев в руках связку ключей, отперла погреб. Внутри виднелись каменные ступеньки, уводящие в темноту.

– Спускайтесь, – сказала женщина. – Скоро Милли принесет еду, а потом мы вас закроем.

– Спасибо, Эльза, – произнес Джулиан, быстро чмокнув ее в щеку.

– Да, премного благодарен, – добавил Леопольд, очаровательный мерзавец, который оставил поцелуй на другой щеке женщины. Эльза покраснела, хихикнула, игриво оттолкнув принца, и тот начал спускаться следом за Джулианом.

Рен отблагодарила женщину улыбкой, прежде чем присоединиться к своим спутникам.

Когда двери захлопнулись, слабый свет луны исчез, оставив им лишь скудное сияние фонаря. Быстро обойдя помещение, Джулиан отыскал две настенные лампы и поспешно зажег их. Временное убежище предстало их взорам.

Стены были изготовлены из грубого прохладного камня, а пол оказался покрыт старыми коврами, защищающими от холода. Также в погребе стоял деревянный стол и совсем не сочетающийся с ним стул, а еще— узкая кровать на ржавом металлическом каркасе.

Джулиан вздохнул. Он забыл, что это место казалось тесным для одного, что уж говорить о троих. Ночь обещала быть долгой.

Рен и Леопольд, похоже, думали о том же, потому что настороженно оглядывали помещение.

Заметив в углу остывшую жаровню, Джулиан взял фонарь и с помощью масла и пламени снова раздул угли.

– Что это за место? – спросил Леопольд, медленно обходя комнату по периметру. – Выглядит как…

– Как будто предназначено для ребенка, – закончила Рен, становясь рядом с ним.

И действительно. Кровать была не только узкой, но и низкой, как и стол со стулом.

Прежде чем Джулиан успел ответить, наверху раздался грохот, и одна из дверей погреба снова широко распахнулась.

Появилась Милли с плетеной, доверху набитой корзиной в руках и керамическим кувшином, в котором при каждом ее неуверенном шаге что-то плескалось и булькало.

– Могу я помочь? – спросил Лео, бросаясь вперед, хотя он всего лишь схватил кувшин и грубо сунул его Рен. Сосуд ткнул ее в живот, но девушка все же сумела удержать кувшин и поставить на стол. Леопольд тем временем потянулся не к корзинке, а ко второй, освободившейся руке девочки.

Она взглянула на него с настороженностью служанки-сироты, не привыкшей к доброте, но все же приняла помощь, пусть и не переставая хмуриться.

Джулиан взял корзину и начал выкладывать на стол содержимое. Внутри оказался черствый хлеб, мягкий сыр, немного холодной курицы, а также различные помятые или перезрелые фрукты.

Пока Джулиан был занят делом, Леопольд присел перед девочкой на корточки.

– Рад снова видеть тебя, Милли. Мы уже встречались. Помнишь?

Несколько секунд девочка растерянно смотрела на принца, и тогда он снял одеяло с кровати и накинул его себе на голову. Когда он стянул его, Милли уже улыбалась.

– Я рассказывал тебе о своем приключении. И, не поверишь, с тех пор все стало еще интереснее.

Принц посмотрел на Джулиана, который бросил на него предостерегающий взгляд. Ни к чему было, чтобы девочка догадалась об истинном происхождении Леопольда.

– Но я расскажу тебе об этом в другой раз, – поспешно добавил Лео. – Спасибо, что позаботилась о нас.

– И прости за то, что тебе пришлось иметь дело с Артуром, – сказала Рен. На ее губах появилась та знакомая озорная усмешка, от которой у Джулиана защемило в груди.

Милли с гордостью улыбнулась.

– Он слишком любопытный, так что его нужно ставить на место. По крайней мере, Эльза всегда так говорит.

– Эльзе лучше знать, – согласился Джулиан.

Милли кивнула, поднялась по лестнице и помахала им, прежде чем с громким стуком захлопнуть за собой дверь. В тишине эхом отозвался щелчок, с которым закрылся замок.

– А Эльза… Она ведь не мать Милли, да? – уточнила Рен, делая выводы из того, что девочка звала женщину по имени, а не «мамой» или «матушкой».

– Нет, Эльза заботится о сиротах. Наверху у нее приют.

– А внизу? – спросил Леопольд, оглядывая темное тесное помещение.

– Некоторые дети не могут остаться. Например, те, что были пойманы на воровстве, ввязались в неприятности с местными бандами или достигли возраста, когда бандиты крадут их, чтобы пополнить свои ряды. Эльза прячет их здесь, пока для них не подворачивается достойная работа или пока их не перевозят в другой город.

– Ты помогаешь ей, – произнесла Рен. Это было утверждение, а не вопрос.

– Если это в моих силах, – пожал плечами Джулиан. – Когда я в городе, то на всякий случай проверяю новичков на наличие магии кузнеца. Иногда… ну не только бандиты охотятся за бедными и незрелыми. Недавно регент снизил возраст призыва в армию. Некоторые подают надежды и кажутся искренне заинтересованными, поэтому я помогаю им устроиться. Другие же… Они предпочитают сбежать, чтобы стать конюхами или изучать торговлю. Тогда я привожу их к Эльзе.

Рен посмотрела на него так пристально, что он почувствовал себя уязвимым. Он ненавидел то, что все еще делился с ней деталями своей жизни, даже если речь шла о чем-то, чем он гордился. Из-за этого Джулиан все еще чувствовал себя обнаженным, как если бы снял перчатки или доспехи.

– А Артур? – уточнил Леопольд, придвигаясь к еде и осторожно доставая виноградную гроздь.

– Он повар из таверны, в которой работает Милли. Приют существует на пожертвования городских предпринимателей. Таверна, к примеру, поставляет еду бесплатно или по сниженной цене.

– К счастью для нас, – заметила Рен, вытаскивая куриную ножку и вгрызаясь в нее зубами.

– Надеюсь, в этом кувшине вино? – спросил Лео.

– Вода, Ваше Высочество, – ответила Рен. – Так что тебе не повезло. Если, конечно, ты не собираешься дожидаться, пока этот виноград перебродит.

– Похоже, трудности жизни в бегах не знают границ. – вздохнул Леопольд, опускаясь на стул.

После того как Джулиан выбрал для себя кусок хлеба с сыром, они ели в тишине, но недолго. Жаровня была все еще слишком холодной, чтобы согреть погреб, так что, когда усталость начала одолевать Джулиана, по спине его побежали мурашки.

Не один он выбился из сил. Рен не переставала зевать, а Леопольд бросал тоскливые жадные взгляды на кровать.

Джулиан поднялся на ноги и попытался занять себя тем, что собрал оставшиеся от ужина кости и черешки.

– Вы двое, ложитесь спать. Я…

– Что, будешь дежурить всю ночь? – спросила Рен. Несмотря на отяжелевшие веки и опущенные плечи, ее тон оказался резким. Вызывающим. Возможно, она пыталась звучать игриво, но Джулиан был не в настроении.

Он сухо пожал плечами и повернулся к ней спиной, продолжая возиться с корзинкой.

– Я не устал.

– Лжец.

Он обернулся.

– Прости уж за то, что мне не нравится идея снова засыпать рядом с вами.

Рен смотрела на него обвиняюще, с вызовом, но потом черты ее лица окрасило чувство вины. Она бросила взгляд на Леопольда.

– Джулиан, я…

– Оставь слова при себе, – отрезал он. – Не хочу снова слушать твои извинения.

Она уже признала, что совершила ошибку, уже объяснила, что таким образом пыталась его защитить. Но это не имело значения.

В данный момент ее слова казались лишь оправданиями. Пустыми отговорками. Никакое извинение, каким бы вдумчивым и искренним оно ни было, не могло исправить то, что случилось. Не могло изменить правды.

Джулиан доверился Рен, а она его предала. И точка.

– Хочешь спи, а хочешь нет, – сказал он, снова поворачиваясь к ним спиной. – Мне плевать.

«На тебя», – хотел он добавить, но не стал.

Рен и так назвала его лжецом, так что он не хотел лишний раз показывать, что она права.

Глава 4

– Прекрасно, – раздраженно бросила Рен.

– Прекрасно, – ответил Джулиан.

Она направилась к кровати, уселась на твердый, точно камень, набитый соломой матрас и принялась скидывать ботинки.

– Полагаю, сегодня вам повезло, Ваше Высочество, – указала девушка на оставшееся рядом с ней место

– Скорее повезло тебе, – отозвался Лео, остановившись перед ней со скрещенными на груди руками. Джулиан возился с жаровней в углу. – Сколько людей могут похвастаться тем, что спали с принцем?

Рен подняла на него глаза.

– Держу пари, больше, чем ты готов признать.

– Справедливо подмечено, – усмехнулся Лео и забрался на матрас.

Изношенные одеяла почти не спасали от холода, а Рен с принцем без конца вертелись и толкались. Кровать была настолько узкой, что нога Лео свисала с матраса, а Рен приходилось прижиматься спиной к холодной каменной стене. Тем не менее они умудрились уместиться.

Хотя все стало намного хуже, когда Лео уснул. Принц, очевидно, привык к более просторному ложу, поэтому растянулся и начал лягаться, пока, в конце концов, не стянул с девушки одеяло и не улегся по диагонали.

Несмотря на то что Рен была совершенно измучена, она все же не могла уснуть… и вовсе не из-за принца. Ее внимание было приковано к спине Джулиана в ожидании, что, он, может, все же взглянет в ее сторону.

Но кузнец этого не сделал.

И все ее обычные способы привлечь внимание— грубые шутки или колкие слова, черные губы или откровенный наряд— на него не действовали.

Так что она просто смотрела на него и ждала… в надежде, что если уж он не глядел в ее сторону, то хотя бы достаточно успокоился, чтобы уснуть.

Но когда несколько часов спустя принц разбудил ее толчком колена, она увидела, что Джулиан все еще сидит на полу, сгорбившись перед ярко полыхающей жаровней. В руках он держал свой шлем, на гладкой поверхности которого отражалось пламя. Вмятина, которая совсем недавно еще была на нем, исчезла. Возможно, на самом деле Рен разбудил звук, с которым выпрямился металл.

Что бы это ни было, у нее возникло внезапное желание присоединиться к Джулиану. Устроиться у него под боком, взять его руку в перчатке и умолять принять ее извинения, какими бы слабыми они ни казались. Какими бы ничтожными ни были. Ведь она могла предложить ему только это… но этого было мало.

Во второй раз Рен проснулась от громкого стука.

Сквозь щели в двойных дверях просачивался серый свет. Повернувшись, она обнаружила Джулиана, который присел на корточки у кровати и прижимал палец к губам. Лео, все еще лежащий рядом с ней, тоже проснулся.

Грохот доносится сверху— кто-то настойчиво барабанил в дверь приюта.

Черт.

Наверху заскрипели половицы— шаги, приближающиеся к передней части дома. Звук отодвигаемого засова. Голоса. Хотя слова были приглушенными, Рен показалось, что она расслышала имя «Артур». Тот самый, слишком любопытный Артур.

По тому, как Джулиан на секунду прикрыл глаза, она поняла, что он тоже это слышал. И все же никто из них не сдвинулся с места.

Разговор наверху продолжался, голоса стали громче. Беспокойнее. Затем последовал гневный крик, и по полу застучали тяжелые шаги… Нескольких человек. Послышался целый шквал голосов, а затем— плач маленького ребенка.

– Пора уходить, – сказал Джулиан, вскочив на ноги.

Он попятился от кровати, не сводя взгляда с двойных дверей, которые все еще оставались запертыми… и только открыв которые, они могли бы сбежать.

Рен и Лео тоже поднялись.

– Ты можешь их сломать? – спросила девушка Джулиана.

– Они из стали, – ответил он, прежде чем до него дошел смысл вопроса. Сломать не магией, а железной рукой. Поколебавшись, оглядел комнату. – Если сделаю это, они поймут, что мы были здесь.

– Скоро до них и так дойдет, – указала наверх Рен. Там все еще слышался топот. Она помнила, что в доме было три этажа, но обыск даже каждого из них не займет много времени. – Рано или поздно.

Пока они разговаривали, Лео поднялся так высоко по лестнице, как только мог, и присел, чтобы заглянуть в щель между дверями. Он нажал, и створка приподнялась примерно на дюйм. Ручки удерживались замком, который показался в только что открывшемся пространстве.

– Можешь согнуть его? – спросил Лео, указывая на теперь видимый металл. – Так, чтобы я смог добраться до скважины.

– Полагаю, что да, – отозвался Джулиан, бросаясь вперед, чтобы самому взглянуть на замок.

– И что потом? – уточнила Рен, когда Лео перевернулся на спину и начал возиться со своим ремнем. Пряжка была украшена золотой филигранью, но Лео сорвал ее, разделил на узкие полоски и торопливыми повторяющимися движениями начал придавать им форму узких металлических стержней.

Отмычки.

Рот Рен приоткрылся от изумления, а Лео, заметив это, с усмешкой завершил работу.

– Я не так прост, как кажется, – бросил он.

Рен, все еще пораженная, покачала головой.

– Принято к сведению.

Теперь, когда Лео был готов, Джулиан снова толкнул дверь обычной рукой, а железной осторожно потянул за сталь, с легкостью сгибая ее до тех пор, пока замок не оказался в пределах досягаемости.

Рен тем временем прошлась по комнате, чтобы избавиться от любых признаков их присутствия. Она застелила постель, задула лампы, собрала корзину с едой и кувшин, но в растерянности остановилась перед жаровней.

Тлеющие угли немного остыли, но по ним все еще было понятно, что здесь кто-то был.

Наверху продолжалась суматоха, а Лео что-то бормотал себе под нос. Каждое его движение сопровождал тихий щелкающий звук.

– Оставь как есть, – послышался голос Джулиана, и Рен потребовалось мгновение, чтобы понять, что он обращается к ней.

– Вуаля! – торжествующе воскликнул принц, как раз в тот момент, когда топот ботинок наверху, становившийся с каждой секундой все громче, знаменовал, что неожиданные посетители спускаются с лестницы.

– Вперед! – скомандовал Джулиан, и Лео тут же снял замок и распахнул двери. Рен передала ему корзину с кувшином, схватила дорожную сумку и поспешила следом, в серые тени раннего утра.

Тем временем Джулиан снял перчатку и голой рукой зачерпнул горсть обжигающих углей. Стиснув зубы, он схватил сумку, в которой лежали его доспехи, и последовал за остальными.

Как только он выбрался из погреба, Рен аккуратно прикрыла двери и снова защелкнула замок. Пусть металл и был слегка погнут, это, скорее всего, спишут на то, что цепи были старыми и поношенными.

Высыпав горсть углей в кувшин с водой, отчего те зашипели, Джулиан встряхнул рукой и указал на ближайший сарай. Они взобрались на ветхое сооружение, которое задрожало и громко задребезжало, но только так они могли оказаться на крыше.

В тот момент, когда Лео перекинул ногу через край, из-за угла приюта появились солдаты, которые тут же принялись прочесывать переулок. Местные ополченцы, как и стражники, что встретили их вчера у ворот, не обладали единой формой или какими-либо знаками отличия, кроме разве что голубой повязки на руке.

Через какое-то время они все же наткнулись на погреб и потребовали ключи.

Эльза, слегка взволнованная, была вынуждена подчиниться, хотя от ее взгляда не укрылся погнутый замок. С застывшим выражением лица она широко распахнула двери, открывая виду пустую комнату внизу.

Солдаты хлынули в темноту.

– Ничего, – крикнул один из них. – Тут пусто… Погодите-ка…

У Рен сердце ушло в пятки. Говоривший, у которого на руке виднелись сразу две повязки, что, должно быть, свидетельствовало о каком-то более высоком ранге, вышел из погреба с кусочком угля, лежащим на кончике его клинка.

– Все еще теплый, – обратился он к Эльзе.

– Как я уже говорила, – сказала женщина, явно теряя терпение, – иногда я использую погреб, когда в доме не остается свободных кроватей. Прошлым вечером я полагала, что он нам понадобится, поэтому спустилась, чтобы зажечь жаровню…

– И каким-то таинственным образом к утру в ней не осталось угля.

Как бы Эльза ни старалась, она все же дрогнула.

– Да, потому что…

– Прекращай лгать, женщина. Он был здесь, и мы его поймаем. – Мужчина повернулся, отдав приказ части солдат. – Оставайтесь здесь и осмотритесь вокруг. – Затем прищурился, взглянув на слабо тлеющий уголек. – Он не мог далеко уйти. Остальные— за мной.

– Что ж, и нам пора, – сказал Лео, отодвигая в сторону корзину с едой и вытягивая шею, чтобы найти проход по крыше. Как и в Кастоне, они карабкались по кровле и перепрыгивали через переулки, останавливаясь, чтобы прислушаться к удаляющимся шагам или чтобы не попасться местным жителям, которые, заинтригованные поднявшейся суматохой, с любопытством высовывались из окон.

Через несколько домов волнение стихло. Улицы опустели, за исключением тех, кто поднялся рано, чтобы пойти на работу, а не чтобы охотиться за вознаграждением.

Тогда все трое спустились с крыши, скрываясь в тени между строений.

Джулиана трясло. Он снова надел перчатку, но Рен знала, что на его ладони, хоть и состоящей по большей части из железа, все еще имелась живая плоть. Должно быть, кузнец обжег кожу, а металл как проводник тепла все только усугубил.

Хмурое выражение застыло на лице Джулиана, и, сжав губы в тонкую линию, он выглянул из их укрытия, чтобы бросить взгляд на главный бульвар.

– Если будем двигаться быстро, возможно, успеем пройти через ворота до того, как весь город объявит на нас охоту.

– У ворот дежурят ополченцы, – нахмурилась Рен. – Они точно ждут нашего появления.

– Они не обычная городская стража, – пояснил Джулиан. – Нанимают любого, кто изъявляет желание, и из-за этого постоянная текучка состава. А значит, солдаты не так уж сильно верны своему делу. У Южного моста хороший командир, но те, что заявились к Эльзе, скорее всего, несли ночную смену. Подозреваю, что они предпочтут оставить наводку Артура, как и возможное вознаграждение, себе, так что дневная смена, скорее всего, пребывает в неведении.

– Приз, разделенный на десять частей, в два раза больше, чем приз, разделенный на двадцать, – кивнул Лео. – Отлично. Нам это только на руку. Они попытаются помешать нам покинуть этот квартал, но весь город охватить не смогут.

– Пока что, – добавил Джулиан.

– Даже если доберемся до ворот, – начала Рен, бросив на Джулиана недоверчивый взгляд, – как ты сможешь выбраться отсюда неузнанным? На дворе день. А у тебя… характерные черты лица.

По какой-то причине Джулиан воспринял это как оскорбление.

– А твои глаза костолома нет? – буркнул он в ответ.

– Не я объявлена в розыск! – парировала Рен.

– Не могли бы вы оба заткнуться и позволить мне подумать, – вмешался Лео. Явное раздражение, прозвучавшее в его голосе, настолько не вязалось с его характером, что Рен и Джулиан и правда притихли. Но скорее от удивления. Они еще ни разу не видели, чтобы принц выходил из себя.

Пока сам он прижимал пальцы к вискам, его золотистый взгляд блуждал по виднеющейся улице.

– Нам нужно попасть в таверну, – сообщил он.

– В таверну? – переспросила Рен.

– Там же работает Артур, – напомнил Джулиан, настолько же растерянный, как и Рен. – И что ты собираешься сделать? Поговорить с ним?

– Поколотить его? – предположила Рен. Джулиан закатил глаза, хотя она была готова поклясться, что в этот раз он сделал это с меньшим энтузиазмом.

– Не хочу я пересекаться с этим Артуром, – терпеливо пустился в объяснения Лео. – Мне больше интересны постояльцы. Особенно те, кто путешествуют большими группами и прямо сейчас, возможно, пакуют вещи и готовятся отправиться в путь.

– Чтобы затеряться среди них и пройти через ворота? – догадалась Рен.

– Именно так, – отозвался принц. Он поправил одежду, пригладил волосы и нацепил на лицо самую обаятельную улыбку. – Разговоры оставьте мне.

Держась в тени аллей и избегая главной дороги, троица подбиралась все ближе и ближе к таверне. Южный мост постепенно просыпался, что позволяло им смешаться с толпой, хотя так заметить возможных преследователей было гораздо труднее.

Стоило им только дойти до центра города, как впереди показалась таверна… и еще кое-что менее приятное.

Еще больше солдат, чем утром, но уже в одинаковых доспехах из кольчужных петель с проблесками красной эмали.

Красная гвардия.

Маленький отряд, не больше дюжины, но не только. Наряду с обычными жителями, что сновали по площади, возле таверны, казалось, собрались все члены ополчения. Путь внутрь или к воротам, да вообще куда-либо, был перекрыт.