Гром среди ясного Крыма

Даша Пац

Гром среди ясного Крыма

Трактор и пчёлка

Саша крепко вцепилась в руль, напряглась всем телом и изо всех сил попыталась разглядеть грунтовую просёлочную дорогу через грязные разводы на лобовом стекле. Дворники старого жёлтого «Матиза» работали из последних сил, но не справлялись.

Саша под нос материлась и проклинала себя за глупость: ну что мешало купить дурацкую омывайку на заправке? Она ведь стоила жалких двести рублей…

– Солнечный Крым, говорили они, – буркнула Саша под нос, – в августе дождей не бывает…

Впрочем, моральной дилеммы насчёт тех самых двухсот рублей и не было. Ароматный хот-дог со свино-говяжьей сосиской размера ХХL и запотевшая баночка холодного лимонада легко вытеснили стеклоомывающую жидкость на задворки приоритетов.

Зато теперь Сашу злила лишь погода. Если бы ещё и желудок был пуст… Страшно подумать…

Колёса стали предательски скользить в глине. Саша выругалась, крутанула руль в сторону заноса и кое-как выровняла машину. Она вдруг почувствовала себя жалкой дилетантшей в соревнованиях ралли.

Её верный жёлтый друг привык к ровным московским асфальтированным дорогам. Такие испытания были ему не по плечу.

Саша думала, что весь мир кричит ей о том, насколько крупно она облажалась. И каким дурацким решением стала поездка в эту тьмутаракань.

Но чего не сделаешь ради маленькой шабашки на месяцок. Деньги Саше были очень нужны. Шутка ли: даже на бензин и одну ночёвку в захолустном мотеле по дороге в Крым пришлось занимать у сестры. А за один день на «Романовых лозах» обещали платить две тысячи. Да, придётся трудиться. Нежные московские руки со свежим маникюром к такому не привыкли. Однако разве когда-то Саша Баранова пасовала перед вызовами судьбы?

Никогда. Правда, за долг перед сестрой было жутко стыдно.

Эти зудящие мысли, к счастью, сейчас не тревожили. Ведь были проблемы куда серьёзнее.

Дождь усиливался, барабанил по крыше машины и заглушал шипение радио. Вдруг на дороге показалась кочка. Правая нога машинально дёрнулась к тормозу, а левая – к сцеплению. «Матиз» пробуксовал и остановился. Только в эту секунду Саша поняла, какую ошибку совершила.

– Так, – тихо заговорила она, нежно поглаживая руль, – сейчас я потихонечку нажму на газ, и ты поедешь, ладно?

Саша осторожно нажала на педаль.

Машина издала надрывный рык, вздрогнула, но с места не сдвинулась.

– Ну давай же, давай! – взмолилась она, нажимая сильнее.

Матиз завыл, задёргался, грязь полетела во все стороны и запачкала даже боковые стёкла, а колёса зарылись ещё глубже.

– Да и пошла ты к чёрту, Пчёлка! – Саша со всех сил ударила кулаками по рулю.

«Пчёлка» ответила гневным толчком и заглохла.

«Спокойно. Всё нормально. Это всего лишь небольшая неприятность. Надо просто успокоиться и подумать».

Нет, Саша не могла. Сердце колотилось от злости и готово было выпрыгнуть наружу. Она опустила взгляд на белоснежные новые джинсы и небесно-голубую футболку. Затем покосилась сквозь грязные брызги на окне. И, чертыхнувшись, вытерла пот с ладоней о ткань.

Сидеть и ждать помощи было бессмысленно. Саша читала, что нужно делать в таких ситуациях. Поэтому выдохнула и резко распахнула дверь. Куски глины сразу же полетели на белоснежные джинсы и футболку.

Проклиная всё на свете, она высунула ноги в новых кожаных босоножках и поднялась. Ступни тут же по щиколотку провалились в грязь. Дождь холодными каплями обжигал кожу и заливал глаза, но Саша лишь сильнее раззадоривалась и шипела под нос, что имела она эти трудности во все места. Выберется, чего бы ей это не стоило.

Она обошла машину и наклонилась к заднему колесу, осматривая ущерб. Пожалуй, начать нужно было с того, что теперь её Пчёлка походила по цвету на навозного жука. Оценив ситуацию, Саша пошлёпала к багажнику, едва поднимая ноги.

Она поспешно стала рыться в бардаке вещей, набросанных в крохотный багажник без всякой системы. Молочко для загара, пара пустых бутылок, небольшая сумка с вещами и коробка с каким-то хламом.

Саша, не задумываясь ни на секунду, разорвала коробку и подкинула к колесу её части. Руки зарывались во влажную липкую грязь в попытках подсунуть картон глубже под резину, а внутренний голос подсказывал, что это не просто унизительно, но и совершенно неэффективно. Но других вариантов просто не было. Когда всё было готово, она вновь почапала в салон, не обращая внимания на то, что теперь и она сама – не белоснежная лань, а такой же навозный жук, как и её машина.

– Ну, поехали, Пчёлка, – пробурчала Саша сквозь зубы.

Она снова нажала на газ, ощущая, как вязкая глина стекает с босоножек на педали. Машина завыла так громко, что казалось, трёхцилиндровый мотор прямо сейчас отращивал четвёртый цилиндр. «Матиз» слегка дёрнулся, будто был готов наконец поехать, но…

– О, ты серьёзно? – воскликнула Саша, сжимая руль грязными пальцами. – Почему ты не двигаешься? Ты же должна мне помогать!

Пчёлка безнадёжно увязла ещё глубже и снова заглохла, как будто плевать хотела на все усилия своей водительницы.

Саша откинулась на спинку водительского кресла и тяжело выдохнула. Накрыв голову грязными руками, досчитала до пяти, пытаясь унять раздражение и злость на весь мир. Затем посмотрела в зеркало заднего вида и тут же поморщилась.

– Прекрасно, – пробормотала она, разглядывая собственное отражение.

Густые кудри, которыми она так гордилась, спутались и облепили лицо мокрыми прядями. Саша скривилась и на автомате откинула с щёк липкие завитки, но тут же пожалела об этом: грязь с пальцев осталась на волосах и лице.

По коже побежали мутные потёки, будто Саша только что побывала в хлеву со свиньями. Веснушки, которые обычно выглядели мило и кокетливо, теперь слились с грязью, превращаясь в неровный узор на загорелой коже.

– Ужас.

Она потянулась к бардачку за салфетками, но, разумеется, обнаружила только пустую упаковку. Логично. Они закончились ещё под Воронежем.

Саша раздражённо фыркнула, закатила глаза и, не придумав ничего лучше, потёрла лицо подолом футболки.

Ещё одна ошибка.

Грязь размазалась ещё сильнее. Теперь это походило на боевую раскраску индейцев, сделанную пьяным вусмерть алкоголиком с Казанского вокзала.

– Отлично. Просто идеально, – буркнула Саша, швыряя пустую упаковку за спину, прямо на пол под задние сидения.

Из отражения в зеркале на неё вновь взглянула чумазая замарашка. Ну кто в здравом уме возьмёт на работу человека, который выглядит так?

Нет, если бы она была работодателем, то, увидев такую «кандидатку», точно развернула бы её на пороге. С другой стороны, её потенциальная работа не требовала безупречного внешнего вида. И Саша понадеялась, что перед подписанием трудового договора, у неё будет время хотя бы умыться.

Смирившись с ситуацией, она просто собрала волосы в некое подобие пучка на макушке. Часть прядей всё равно вылезла и упала на лицо, но это было уже хотя бы что-то.

Главное – добраться до места и разобраться с машиной

Саша подпёрла лоб ладонью, а второй рукой приоткрыла дверь. Дождь не планировал униматься и барабанил по грязи, оставляя лужицы и разбрызгивая глину повсюду. Выходить на улицу она не планировала. Хватит, уже прогулялась. Осталась одна-единственная адекватная идея: просто посидеть, прийти в себя и вызвать эвакуатор.

Слегка приободрившись, Саша потянулась за телефоном, включила экран и… тут же закатила глаза.

Одна полоска связи. Одна несчастная, одинокая, едва живая полоска.

Она сердито ткнула пальцем в иконку браузера, но страница открывалась с такой скоростью, будто информацию лично тащили на ослике через горные перевалы.

– Может ли этот день стать ещё хуже?! – причитала Саша, раздражённо нажимая на экран.

Ещё одна загрузка. Ещё один провал.

Она сердито сжала смартфон в ладони и зажмурилась, пытаясь думать дальше.

Если не выходит вызвать помощь, надо хотя бы посмотреть, где ближайший населённый пункт.

Саша открыла карту.

На экране высветилось нечто подозрительно пустое: несколько еле различимых дорожных линий, пара серых пятен, которые явно обозначали какие-то сёла, и всё.

Она дважды увеличила масштаб, но это не особо помогло.

Самый близкий населённый пункт был в нескольких километрах отсюда.

Пешком? В грязи по колено?

Саша посмотрела на босоножки, покрытые толстым слоем липкой глины, и обречённо вздохнула. Нет уж.

Ещё раз нажала на иконку браузера, надеясь, что хотя бы на этот раз ей повезёт, но нет. Всё то же «Нет соединения».

– Да чтоб тебя!..

Саша в сердцах швырнула телефон на пассажирское сиденье, крепче стиснула руль и прикрыла глаза.

А дальше что?

Вариантов немного. Оставалось ждать, пока дождь перестанет.

Как только эта мысль оформилась в голове, что-то заставило её открыть глаза и взглянуть в лобовое стекло.

Там, на горизонте, в серой завесе дождя, медленно двигалось что-то громоздкое.

Саша прищурилась.

Не машина.

Она подалась вперёд, вглядываясь сквозь водяные потоки, и наконец разглядела: это был трактор. Старый, зелёный, с облупившейся краской и тяжело гудящим двигателем. Он медленно, но уверенно катился прямо по раскисшей дороге, как будто под колёсами не было бурлящей грязи.

Саша встрепенулась и почувствовала, что сердце забилось быстрее. Надо же! Ей всё-таки повезло!

Она машинально поправила футболку и уже собиралась выходить, но тут взгляд зацепился за кузов трактора. Брезент. Под ним что-то лежало. Из-под ткани торчали грозди винограда, тёмного, наливного, будто только что сорванного с лозы.

Интересно…

Неужели удача благоволит ей настолько, что её подвезут прямо к пункту назначения?

Трактор рычал и медленно подъезжал ближе. Под глухие удары дождя, под визг ветра, под тяжёлые капли, стекающие по лобовому стеклу.

Саша затаила дыхание.

Ещё немного. Ещё чуть-чуть.

Наконец, он остановился.

Мотор хрипло урчал, подрагивая в такт дождю, а за рулём…

Саша прищурилась.

Мужчина. Лет тридцати пяти, может, чуть старше. Загорелый, небрежно растрёпанный, в джинсовой куртке. С виду – типичный местный. Уверенный, спокойный, с каким-то ленивым превосходством во взгляде.

Он не торопился выходить. Просто сидел и смотрел на неё из кабины, чуть склонив голову.

Поэтому Саша вышла первой. Открыла дверь, брезгливо посмотрела под ноги и наступила в осточертевшую глину. Вслед за ней из кабины выглянул и незнакомец.

– Похоже, столичные машины не умеют ездить по нормальным дорогам, – проговорил он, кивая на московские номера.

Саша поджала губы и уставилась на него исподлобья.

– Похоже, местные понятия не имеют, что такое нормальные дороги.

Незнакомец лишь усмехнулся и без зазрения совести осмотрел её с ног до головы, лишь на секунду задержав взгляд на вымокшей футболке.

Саша зарделась, торопливо скрестила руки на груди и мысленно прокляла себя за то, что решила не надевать лифчик. Зачем? Стояла ужасная жара, а ей не хотелось доставлять себе дискомфорт.

Пришлось гордо приподнять подбородок и всем видом намекнуть: она устала, промокла, замёрзла и вообще не в настроении ввязываться в сомнительные диалоги.

Но, конечно, это не остановило тракториста. Он посмотрел прямо в глаза Саши и язвительно хмыкнул:

– Ты вся в грязи.

– Спасибо, я в курсе.

– Может, нужна помощь?

Но тон…

Ох уж этот тон.

Он не был дружелюбным, сочувствующим, заинтересованным. Нет, в голосе незнакомца звучало пренебрежительное любопытство, с которым наблюдают за нерадивым котёнком, пытающимся выбраться из перевернувшейся коробки.

Саша стиснула зубы, пытаясь унять разгорающуюся злость, и процедила:

– Спасибо, у меня всё под контролем.

Тракторист пожал плечами, кивнул, будто его это ничуть не удивило, и потянулся к рычагу. Мотор шумно рыкнул, готовясь к движению.

Саша от неожиданности моргнула и разинула рот. Он… уезжает? Она ещё секунду колебалась, упрямство боролось с отчаянием.

Но когда трактор начал медленно, но верно ехать вперёд, огибая несчастный перепачканный «Матиз», гордость проиграла.

Саша выдохнула и замахала руками.

– Ладно, ладно.

Мужчина резко остановил трактор. Глянул на неё. И самодовольно улыбнулся.

– Нужна всё-таки помощь, да? – спросил он, вновь высунувшись из кабины.

Тракторист спрыгнул на землю. Лужи разлетелись в стороны, дождь тут же впился в ткань его куртки.

– Меня, кстати, Роман зовут, – бросил он, направляясь к Пчёлке.

– Александра, – процедила Саша.

– Ну, – Роман прищурился, склонив голову набок. – Что у нас тут?

– Машина застряла, если вы вдруг не заметили.

– Да ну? А я думал, ты так стоишь, любуешься пейзажем.

Саша приподняла бровь и невольно окинула взглядом окрестности.

Пейзаж и впрямь был впечатляющий, даже несмотря на погоду. Вдалеке, за виноградниками, тянулись холмы, покрытые густым ковром зелени, а ещё дальше, в серой дымке дождя, угадывались очертания гор. Небо было тяжёлым, низким, мутно-серым, с редкими разрывами, в которых проглядывался свет. Дождь превращал грунтовую дорогу в бурлящую реку, а вокруг разносился запах мокрой земли, свежести и… винограда? Да, точно. Лёгкий, сладкий аромат.

Саша передёрнула плечами.

– Обожаю разглядывать грязь.

Роман поднял взгляд и подыграл ей:

– Да-да, я наслышан, что москвичи – люди своеобразные. Вокруг горы, а они видят лишь грязь.

Саша закатила глаза и перевела тему?

– У вас вообще есть план? Собираетесь мне помогать?

– Ну… Этот товарищ, – он поднялся, указывая пальцем на пчёлку, – пока побудет тут. А тебе не помешает привести себя в порядок. Залезай в кабину.

Саша сделала шаг ближе к «Матизу» и коснулась ладонью грязного капота.

– Нет, я не брошу Пчёлку!

Роман усмехнулся и скрестил руки на груди.

– Пчёлка?.. Забавно… Ну, значит оставайся.

– Уж лучше промокнуть, чем бросить машину и довериться первому встречному, – резко ответила Саша, с вызовом поднимая подбородок.

Роман понимающе кивнул и посмотрел на Сашу таким вглядом, от которого скрутило внутренности.

– Ты слишком упрямая для человека, который вляпался в такое.

Она только фыркнула, отводя взгляд в сторону. Грязь под ногами неприятно хлюпала, а дождь продолжал беспощадно лить на голову и за шиворот.

– Ладно, а куда ты, собственно, направлялась? – вдруг сменил тему Роман, засунув руки в карманы.

– Винодельня «Романовы лозы».

Роман помолчал. Моргнул. Потом снова посмотрел на неё, будто ждал, что это шутка.

– Что вы так смотрите? – не поняла Саша.

Мужчина прыснул в кулак, провёл рукой по мокрым волосам и глубоко вдохнул, явно сдерживаясь, чтобы не расхохотаться.

– Дурёха, – почти с восхищением выдал он.

Саша застыла.

– Чего-чего, простите?!

Роман покачал головой и кивнул в сторону дороги:

– Ты едешь не туда.

Саша моргнула. Посмотрела сначала на него, потом на «Матиз», потом снова на него.

– Что значит – не туда?

– Винодельня в другой стороне, – проговорил он медленно, словно объясняя это ребёнку. – Километрах в двадцати. Ты проехала поворот.

Саша вцепилась пальцами в грязный капот «Пчёлки», чувствуя, как по телу разливается ледяной ужас.

– Нет. Нет-нет-нет. Не может быть.

Роман хмыкнул, отводя взгляд, и слегка кивнул в сторону трактора:

– Ну, можешь дальше стоять под дождём и отрицать очевидное. Ты заплутала, девочка.

Саша сжала кулаки, чувствуя, как раздражение закипает где-то внутри, превращаясь в натуральный вулкан. Она зажмурилась, глубоко вдохнула и выдохнула.

– Во-первых, я тебе не девочка.

– Оу, – Роман вскинул ладони, – простите великодушно.

Он изобразил поклон, а затем широко улыбнулся, нависнув совсем рядом.

Саше искренне захотелось плюнуть в самодовольное лицо, но это обернулось бы проблемой для неё самой: проклятый тракторист был на добрых две головы выше. И вместо плевка Саша невольно задержала взгляд на лице. Мокрые тёмные волосы с красивой небрежностью спадали на лоб. Об острые скулы с недельной щетиной казалось с лёгкостью можно было порезаться. Но когда Роман улыбался, на одной щеке появлялась очаровательная ямочка. А глаза были почти чёрными, словно на Сашу прямо сейчас смотрело само грозовое небо.

– Ладно, не бесись, – наконец смилостивился он. – Садись в кабину, довезу тебя до «Романовых лоз». Я как раз туда. А «Пчёлку» завтра вытащим.

Саша закусила губу, прокручивая варианты. Ей хотелось убить этого наглого тракториста. Но ещё больше хотелось выбраться отсюда.

– Чёрт с вами, – процедила она, направляясь к кабине.

Роман распахнул дверцу, и, прежде чем она забралась внутрь, усмехнулся:

– Не страшно? А вдруг ты к маньяку в трактор залезла?

– Да пошёл ты, – ответила Саша, захлопывая дверь.

Роман лишь улыбнулся и направился к водительскому сидению.

Добро пожаловать в курятник

Трактор вырулил с разбитой грунтовки на более ровную дорогу, и перед Сашей, наконец, открылся вид на винодельню. Она ожидала увидеть что-то вроде аккуратного особняка с колоннами, ухоженными газонами и гравийными дорожками. Но реальность оказалась… другой. Хорошо, хоть дождь перестал.

Главное здание – большое, двухэтажное, из светлого камня – явно помнило лучшие времена. Когда-то его стены, возможно, сияли белизной, но теперь штукатурка местами облупилась, обнажая кирпич. Крыша из старой черепицы потемнела от времени и дождей. Ровная колоннада больших блестящих резервуаров плавно сменялась виноградниками, раскинувшимися выверенными рядами вдали.

Саша скептически огляделась. Не то чтобы она рассчитывала на роскошь, но всё выглядело слишком… старым. Словно здесь с советских времён никто не делал ремонта.

– Разочарована? – с лёгкой насмешкой спросил Роман, стоя на ступеньке трактора.

Саша прищурилась и снова осмотрела двор. В стороне от главного здания прятались небольшие строения, похожие на склады или гаражи. Грузовик с деревянными бортами стоял у одного из них, рядом копошились двое рабочих в тёмных одеждах. В целом место выглядело, как и подобает производству: трудовым, неопрятным и немного хаотичным.

– А ты думала, будет «пять звёзд» и вид на море? – продолжил Роман, наблюдая за её реакцией.

Саша скрестила руки на груди.

– Нет, но я рассчитывала хотя бы на асфальтированные дороги.

Роман усмехнулся и ничего не ответил. Просто спрыгнул с трактора и направился к главному зданию, махнув ей, чтобы следовала за ним.

Она немного замешкалась, потом подхватила свою сумку и пошла за ним. Капли дождя ещё сверкали на листьях старых раскидистых платанов, воздух был свежий и прохладный. Где-то вдали послышалось монотонное урчание трактора и трёхэтажный мат. Саша украдкой взглянула на Романа. Сейчас, когда он уже не был в кабине, а шёл рядом с ней, она могла разглядеть его лучше. Лёгкость, с которой он двигался, уверенность в каждом шаге… Роман выглядел и вёл себя так, словно всё здесь принадлежало ему.

Но эта мысль показалась абсурдной. Вряд ли владелец винодельни носится по лужам на тракторе, подтрунивает над нерадивыми девчонками и копается в грязи.

Верно?..

– Тебе туда, – он указал ладонью на двухэтажное общежитие, – там живут сборщики.

И, не попрощавшись, направился в другую сторону.

Саша тяжело вздохнула ему вслед и поплелась к неприветливому зданию. Внутри общежитие оказалось таким же ветхим, как и снаружи. Половицы скрипели под ногами, высокие потолки давили возрастом, а стены, казалось, впитали в себя все разговоры, сплетни и запахи за долгие десятилетия.

В небольшой кабинке вахтёра сидела сухопарая женщина лет пятидесяти, с гладко зачёсанными волосами и очками на тонкой цепочке. Она взглянула на Сашу поверх очков – придирчиво, оценивающе, словно решала, достойна ли новенькая занять хоть один квадратный метр этого пространства.

– Александра? – строгий голос без лишней приветливости.

– Да, – кивнула Саша, поправляя ремень сумки на плече.

Вахтёрша без лишних церемоний протянула ей ключ.

– Комната двадцать семь, второй этаж, – и тут же, будто по заранее выученному сценарию, добавила. – Правила простые: посторонних не водить, спиртное – за пределами этих стен, уборка раз в неделю, шуметь после десяти запрещено. А после одиннадцати, – она подалась вперёд и с нажимом договорила, – общежитие закрывается. Будете гулять до утра, если не вернётесь к этому времени.

Саша лишь кивнула, устало забирая ключ. Она еле держалась на ногах после долгой дороги, дождя и стресса. Сейчас хотелось только одного – упасть на кровать и отключиться.

Саша поплелась по длинному узкому коридору к лестнице, стараясь не обращать внимание на скрип половиц и отвратительную смесь ароматов: сырости, брожения и нафталина.

Пока она шла, из дверей выглядывали женщины в возрасте. Их взгляды цеплялись за неё с нескрываемым любопытством – мол, кто такая? Новенькая? Чужая?

Саша старалась не обращать внимания, но ощущение было такое, будто она оказалась в деревенском доме, полном тётушек, которые вот-вот начнут её расспрашивать: “А замужем? А детки есть? А надолго ли приехала?”

Она свернула в нужный коридор и нашла свою комнату. Дверь открылась с характерным скрипом.

Внутри всё было довольно просто: две кровати, два шкафа, пара тумбочек и окно с застиранными шторками. Чисто, но безлико.

И не пусто.

– О, привет, новенькая! – раздался голос из глубины комнаты.

Саша поставила сумку на свободную кровать и обернулась к соседке.

Её внимательно рассматривала женщина лет шестидесяти, крепкая, широкоплечая, с коротко остриженными, крашенными в каштановый цвет волосами. На кровати перед ней лежала стопка потрёпанных журналов и огромный древний планшет, а в руках – моток шерсти. Пальцы ловко перебирали спицы, словно этот процесс не требовал от неё никакого внимания.

– Ну, здравствуй, городская, – произнесла она с лёгкой усмешкой. – Долго добиралась?

Саша выдохнула, стягивая мокрую резинку с волос.

– Дольше, чем хотелось бы, – буркнула она, опускаясь на кровать.

Соседка фыркнула.

– Ты бы сначала помылась. Постель-то чистая.

Саша нахмурилась, но промолчала. На колкости сил не осталось. Да и, честно признаться, женщина была права.

– Я Ирина, – спустя паузу представилась соседка, не отрываясь от вязания.

– Саша.

– Слышала, что в Москвах ваших такие барышни умеют в вино только лёд класть, а как на заводах оно делается – ни сном, ни духом, – продолжила Ирина, поглядев на неё исподлобья.

Саша отвернулась, чтобы не выдавать возмущения:

– Это только слухи. Я вообще вино не люблю.

Ирина вдруг громко расхохоталась:

– Чудо какое! А я уж думала, что этот сезон будет таким же скучным, как и прошлый.

– Какой сезон? – Саша недовольно подняла брови, теряя терпение. – Я вам что, героиня второсортного сериала?

Женщина сочувствующе покачала головой, продолжая улыбаться:

– Сезон виноделия, конечно.

Предпочитая не отвечать и ощущая лёгкий укол стыда, Саша стала не спеша распаковывать сумку в поисках халата и полотенца.

Где здесь можно помыться?

– В конце коридора.

Монотонный шум в здании не прекращался ни на минуту: жители ходили, разговаривали – и всё это было слышно через тонкие стены. Старые двери душевой давно покосились, на полу серела потёртая плитка. Влажный, тяжёлый воздух пропитался запахом хлорки, а стены покрылись мелкими трещинами.

В предбаннике у раковин стояло несколько женщин, обёрнутых в полотенца. Они громко переговаривались: обсуждали смену, кто сколько ящиков перетащил, чей урожай вышел лучше.

Саша медленно сняла халат, вымокшее нижнее бельё и вошла в душевую. И тут же едва сдержала порыв выскочить оттуда вон.

Никаких перегородок или хотя бы шторок. Из стен торчали трубы с рассеивателями, а под ними, не чувствуя никакого стыда, намыливались незнакомые женщины. Саша сглотнула и решила себя перебороть. Она робко вошла в душное запаренное помещение и тут же почувствовала на себе любопытные взгляды. Изо всех сил стараясь не придавать этому значения, быстро посеменила в дальний угол, так удачно пустующий.

– Молодая? – вдруг раздался голос. – Здесь?

Саша обернулась. Высокая толстая женщина с седыми волосами, заколотыми на затылке, подошла и стала смотреть в упор, попутно натирая кусковым мылом подмышку.

– Значит, работать будешь с нами?

Саша сглотнула.

– Да… – выдавила она, стыдливо прикрываясь.

Женщина кивнула и, прежде чем отойти, бросила:

– Тоже мне, стесняшка. Чего мы там не видели?!

Женщины громко гоготнули и перестали замечать Сашу. Она облегченно выдохнула, открыла краны и едва сдержала стон облегчения, когда на макушку полилась вода.