Цвет будущего

– Надеюсь, в городе есть чем завлечься. – Сказал Дж. Тейлор.

– … – миссис Телкер хотела бы сказать, но в это время на кухне что-то загремело, разбилось. Она вскочила, пошла на шум, все гости за ней, лишь Иоан остался.

На кухне стало прохладно, в глаза бросилась разбитая бутылка шампанского, дешевого, который стоял на подоконнике. Она подошла слишком близко и порезала стопу.

– Блять…

– Лиза (миссис Телкер), окно разбито. – И правда, как она могла не заметить.

– Если это гребаные дети Мигилевых, я…

– Под столом кто-то шумит. – Сказал Дж. Тейлор. – Он наклонился и перед его взором пала умирающая птица. – Это Олуш или на него похожий, я не разбираюсь в орнитологии.

– Как она разбила окно?! – озвучила Лиза.

– Она мертва? – спросила Фредова.

– Да. – Появился Иоан. – Лиза иди в ванну промой рану и перевяжи, Алиса с Фредовой помогут. Мы с Джорджом уберем стекло. – Миссис Телкер хотела возразить, но заткнулась, прикусив язык, так как ничего правильнее в голову не приходило. Лиза в обнимку с Алисой и Фредовой пошли на второй этаж. Влад же не получил задания и решил помочь собрать стекло.

– И часто такое случается?

– В первый раз. – Мистер Телкер гневно посмотрел на меня, – эй, мы справимся здесь, лучше убери со стола. – Владислав гукнул.

И пока все занимались делом, Влад то-же за-ни-мал-ся делом, хоть и неуверен.

Запястье чешется, он взглянул и от страха начал дубасить по руке, чтобы прикончить паука, да тот шустрый начал обматывать лицо паутиной. Я закричал и побежал на кухню, врезавшись в стену, паук упал, но пытался встать, воспользовавшись моментов, Влад одиннадцать раз совершил удары ногой, из которых первый был смертельным.

– Что случилось? – донесся голос из кухни.

– Ничего. – Нужен свежий воздух.

Он открыл дверь и на крыльце увидел человека в противогазе, из стоп поднимался фиолетовый дым. У Владислава закружилась голова и он потерял сознание…

*Молодожены Тейлоры в машине*.

– Надеюсь, с мальчиком всё будет в порядке. – Сказала Алиса, – надеюсь, – пауза, – с мальчиком всё будет в порядке. – Старалась придать словам чувственности.

– Да нормально ты сказала, им не до тебя было.

– Я же говорила, что тут орудует химера, а ты не верил. – Сказала она.

До домика в лесу ехать минут шестнадцать на скорости 100 километров в час.

– Да умница, умница. – Бросил взгляд на её колени. – Осталось поймать до того как улизнет в другой город.

– И выбить формулу галлюциногена. – На её лице красовалась улыбка, предвкушающая победу, направленная на черный лес.

Оставшееся время ехали (на Volkswagen Phaeton) в молчании.

"Дома", у Алисы, пропало радужное настроение. Глядела на деревянные стены, одноэтажного домика. В зале одна лампочка встречала хозяев, которая не могла показывать недостатков помещения: плесени в темных углах, пауки, переползающие из щели в щель, многоножка, охранявшая диван и это малая часть обитателей "коттеджа".

Когда Алиса смотрит в зеркало, она не верит, что живет теперь здесь. Смотрела в отражение, которое показывало уродство окружения, перевесившее её красоту: битая плитка, плесень черная, коричневая, снова плесень – зеленая, желтая ванна, раковина покрытая ржавчиной то ли от воды то ли это вода, не рисковала проверять; от этого ей хотелось плакать, казалось что вот-вот начнется истерика, но напоминала себе, что это временно…

Включили свет в комнате, которой будут спать.

– Пойду, приму душ. – Сказал он. – Пойдешь?

– Сегодня пропущу. – Второй раз они в доме, первый был утром, когда разбирали вещи и, так поверхностно прибрался Джордж.

Алиса неуверенно легла в одежде на кровать, думая, что сделала не так, вроде вышла за богатого, покинула колхоз, но как говориться: что-то пошло не так. Легла на левый бок и взору пали рамки, где изображены фотографии дома в лучшие его годы. И зачем ставить фотографии дома в рамки?!

Джорд зашел в комнату в одном полотенце.

– Раздевайся. – Она рывными движениями снимала одежду.

Он убрал полотенце на прикроватный столик и лёг под одеяло. Алиса сняла лифчик и легла под одеяло. Выключила единственную лампу со своей стороны. Джордж плотно прилег и стал разминать грудь, дальше рука спустилась в трусики, где он наглаживал клитор…

– У меня нет желания.

– Врач сказал каждый день пробовать и…

– Ладно, – она повернулась к нему и начала массировать член, – только быстро.

– По-другому и не умеем. – Он вызвал улыбку у Алисы Тейлор.

Джордж Тейлор внутри: смотрела в потолок, потом на него и пожалела, посмотрела в окно и наметила, что луна освещает комнату холодным светом. Что-то он долго, пора кончать. Алиса вцепилась в шею, засосала его… какая-то ранка на шее, нащупала. Разодрала и на неё посыпалось нечто, она испугалась, ведь сейчас будет вся в крови поэтому решила включить свет, но он не давал ей. Еще рывок и есть, добудет свет. Она взглянула на себя, не увидев крови, посмотрела на Джоджа…

– А-а-а, – он закрыл ей рот, сначала пробовал засунуть кисть, но херня вышла.

Миссис Тейлор смотрела на него с ужасом, из шеи выбегали десятки мелких черных пауков, которые падали на её сиськи и ниже, она разглядела, как они вылупляются из яиц. Она выбивалась, раскачивалась, пыталась встать, вцепилась ему в руки, но он только сильнее прижимался к ней. Он думал, что наконец-то перестала быть деревом и захотела меня порадовать. Ногами Алиса отталкивала и почти вырвалась, но он кончил и отпустил её. Она вскочила с дивана, трясясь и сказала:

– У тебя из шеи пауки лезут придурок. – Побежала в ванную, и он следом.

Как выяснилось шея в царапинах (как и руки, спина, ягодицы), но никаких пауков не было как и на ней. Он приобнял её, чувствуя давление совести и обиду. Эндорфины выветрились слишком быстро. Дрянь. Они легли и в обнимку заснули со своими мыслями.

      Колба (14,5%) Гранатовая река.

*Владислав очнулся, но не подал виду*.

– …мы сделали МРТ мозга и обнаружили не развитые и эмоционально уязвимые отделы… – Влад приоткрыл глаз: доктор показывал снимок, а мать нервно смотрела и слушала, отец… отца не было. – …ему нужен психотерапевт, но к сожалению их всего три. Один в отпуске, другой переехал, а на третьего длинные очереди. Вы можете записаться; и в следующем году очередь дойдет до вас, – он взял её за локоть, – но я бы отвел к психиатру, который работает в соседнем корпусе в психиатрической клинической "отделении".

– Что вы говорите?!

– У него два высших по психологии и психиатрия не ограничивается в его познаниях, не говоря о большом опыте, но в любом случае вам решать. – Влад теряет сознание и не может сопротивляться. Во второй раз они поехали домой на такси, у неё прав не было как и машины.

– Голова не кружится? Не тошнит? – Она вела его за руку к дивану. Приляг, я принесу что-нибудь. Тебе нужно набираться сил. – Мать ждала возражений, пусть только попробует.

Владик не успел и телевизор включить, как на столе появились куриный бульон, бутерброды, черный чай с ложкой меда.

– Ничего, что я уйду через десять минут. – Она села с краю. – Справишься сам?

– Ничего. Это всего лишь обморок . Уж как-нибудь проживу. – Он натянуто улыбнулся.

– Хорошо. – Соскочила она, – вернусь поздно так что не жди.

– Хорошо. – Владик принялся за бульон, сёрбая, он раздражал сам себя.

– И позвони Фредовой, она волнуется. – Она обувалась.

– Да конечно, она скорее занята. – Сказал в саркастичном тоне.

Она говорит:

– О чем ты?

– Неважно.

– Просто каждый час звонила, я ей сказала, что как мы будем дома ты перезвонишь. Ладно, я ушла.

– Пока.

После того как захлопнулась дверь Влад побежал к телефону, набрал номер: шли гудки.

– Да.

– Привет.

– Владик, как ты? Ты можешь ходить? Тебя тошнит? Что сказал врач? Ты дома один? – Быстро выстреливала она.

– Фредова. – Закричал он. – Всё хорошо. Могу ходить и не тошнит. Если хочешь можешь прийти в гости. – Он надеялся, что она придет.

– Конечно, только зайду в аптеку для мамы и сразу к тебе.

– Угу. Может что-нибудь посмотрим.

– Да. Ладно, скоро буду.

– Давай, пока.

Радостный, спешно выпил суп, остальное накрыл крышкой, а чай вылил. Его ждала гора посуды, пыльный пол и телевизор с выбором программ. За работу.

Начал с посуды, врубив Iron Maiden "The Trooper" на телефоне с памятью 12 мегабайт, где всего девять песен. Теплая вода смывала пену с дна тарелки, поставил в шкафчик; появилось странное ощущение, песни перестали доходить до мозга, он не доступен. Налил в ведро горячей воды, моющего средства и с угла водил серой тряпкой. Негативные мысли выбели дверь в сознание: мыть посуду, убираться в квартире – это всё на что я способен. Жалкая посудомойщица. Ничтожный, БЕЗХРЕБЕТНЫЙ РЕБЕНОК НЕ СТОЯЩИЙ НИЧЕГО. Для чего родили, для себя, работай на неё до старости и не желай большего…

Руки сморщились, волосы пропитались, потом, закончив, уселся на диван, вздохнул. Листал каналы в поисках чего-то интересного. Потом вспомнил: есть же газета и пошел искать её.

Просмотрев, решил, что лучше подойдет фильм "Побег из Шоушенка" (потому что не досмотрел до конца) в 15:30. Лишь бы она вовремя пришла.

Время шло, осталось, полчаса до начала фильма, сам смотрю новости, когда реклама, переключаю на развлекательный канал и наоборот. Он решил позвонить.

Гудки.

– Алло.

– Ты где?

– Извини, не получится прийти.

– Почему?

– Потом расскажу. Если мама разрешит, я у тебя заночую. – Теперь Владу хотелось увидеть её разве что на похоронах, не больше.

– Ладно, давай, до встречи.

– АГА. – Бросила труппку первой.

Он стал просматривать газету и обратил внимание, что повторение фильма будет в 0:45, уж к этому времени она придет, надеюсь.

Владислав решил прогуляться. Душно как в тот самый вечер…

Он осознал, что ни разу не думал о случившемся. Там был тот ненормальный или…не могу сообразить. Он обулся, закрыл дверь, и пошел по тропе, ведущей в лес. Голова безумно свербела и так же яростно чесал. Это из-за перхоти, то есть аллергии, то есть всё вместе. Как только ему не советовали выводить перхоть: Фредова говорила антибиотиков пропить курс, мама соком лука пыталась (потом все вещи воняли, как вспомню аж передергивает), друг убеждал, что крепким теплым кофе, поливать голову, вылечу через неделю; добавлять соду в шампунь, различные масла, но грибок всё не хочет меня оставить в покое. Поэтому Влад вернулся домой, выпил две таблетки лоратодина и вернулся на тропинку. Укус на кисти раздражал и пугал тем, что становился только больше со дня обморока.

У истока леса развилка: одна вела вглубь леса, другая к реке у города. Он вступил на вторую. Как ненормальный…что он… – не мог сформулировать вопрос. Зачем именно дети и пожилые люди, зачем их так жестоко убивать? И почему находясь рядом с ним начинает ехать крыша?

Подул ветер и Влад оглянулся, теперь наслаждался красотой леса, гигантские ели, голубое небо, кусочки серых туч закрыли солнце. Птицы поют. Не понимаю синицы это или дрозды или вяхири. И шум реки. Ох, как же хочется наклониться над ней и испытать прохладную воду на лице. Он решил так и сделать, направившись к ней, но чем ближе подходил тем сильнее ощущал тошнотворный запах. Никогда не встречал подобную вонь. Уже внизу понял, что за запах. Вонь разлагающейся мертвечины на берегу, ней перекусывали вороны и…лиса, обратившая на меня внимание. Я смотрел как куски разных людей, их тел в слабом течении рубиновой реки, плыли в море. Медленно Влад отходил назад, запах аммиака душил до слез, сердце превратилось в дизельный двигатель и с этой энергией он рванул обратно. Перед взором пристало лицо ненормального с уставшей физиономией, но с улыбкой, с безумными ямочками.

Вбежав в дом, он закрыл дверь, проверил нет ли кого-то подозрительного и уселся перед телевизором с телефоном в руках. Сердце кололо, адреналин заканчивался, ну а страх укреплял позиции. Я дома, но гранатовая картина отпечаталась в памяти. Набрал Фредову.

*Гудки*.

*Гудки*.

Сбросил. Побежал наверх, зашторил окна, сел на диван. Желудок заурчал. Мальчик спустился, в холодильнике набрал сладостей, и молниеносно вернулся в постель под одеяло. Думал о реке, потом отметал мысли, словно остерегаясь огня. Вспоминал детали: взгляд лисы, десятки крупных черных птиц, алый песок, где лежала грудь…все хватит, но мозг не щадил его. На этой резне покоятся (хоть так называть нельзя) десятки, если не сотни людей, с обрубленной судьбой, счастливым и не очень будущим, их родственники будут надеяться на возвращение родных, которые стали кормом для божьих тварей. Влад побежал в ванну, вынул аптечку, стал искать успокоительные или усыпляющие и нашел капецитабин и сондокс. Выпив то и то по две таблетки, дрожа, лег спать. Теперь боялся умереть во сне, но спустя пару минут разум помутился и он вырубился.

Меня кто-то зовет. Влад осязал прикосновения, нет удары.

– Вла-а-ад – кричала Фредова.

Он открыл глаз.

– Какого черта?! Я ТЕБЯ БУЖУ ПОЛ ЧАСА. – Надрывалась она.

Влад открыл второй глаз и сглотнул.

– Я хрен знает сколько стояла у двери, потом вошла через черный. –Только приходит в сознание, – я увидела в ванной таблетки и решила…

– Черный вход открыт?

– Что? А. Под ковриком ключ, ты же сам говорил, я за собой закрыла, не волнуйся.

– Так спросишь, почему я задержалась? – Владик направился к двери комнаты. – Ты куда?

– В туалет. Так и почему? – Он медленно, шаг за шагом передвигался мимо ванны, окинув взгляд на раковину.

– Мы семьей ездили к Тейлорам, помогали убирать дом. Видел бы ты этот кошмар.

Казалось бы они молодцы, что хотят сами подняться, но увидев это, я бы сто раз подумала, лет так десять, двадцать и потом принимала решение.

– Они не ты. – Он вышел из туалета под звуки слива бурой мочи. – Пошли на кухню.

– Я была в шоке, когда увидела фотографии дома. – Она говорила, стоя у чайника на кухне, дожидаясь, когда он спустится. – Они говорят, что дом заброшен семь лет. Но кто знает…

– Чай будешь?

– Да, давай.

Влад пошел к чайнику и она молча наблюдала.

– Садись, я сама сделаю, а то от такой скорости я состарюсь.

Фредова чувствовала себя как дома, быстро доставала кружки, гостинцы, пакетики, чайник греется.

– Ты куда? – Он прошел мимо стула.

– На диван. Фильм скоро начнется.

Чайник вскипел, кружки полны, сладости на столике, мы на диване.

Влад хотел отпить чаю, но сука горячий. Холод пронизывал до костей.

– Анна разбила коленку. – Сказала Фредова.

– Что? Как?

– Сегодня, на велике, училась кататься. Говорят, будут швы накладывать.

– Когда?

– Ну наложили уже. Завтра проведаем. Успокойся. – Сколько можно переживать за эту дуру.

– О, как думаешь Энди правда убийца? – Он не в первый раз смотрел его.

– Думаю, нет.

– Почему?

– Спокойно себя вел, нет совестных мук. Не знаю, что еще сказать.

Чай выпит, свет погашен и в полной темноте…

– Ты кстати, почему снотворные выпил? – На него нахлынула волна чувств, а за ними и воспоминания.

– Фредова.

– Что?

– Я был у реки и видел трупы.

– Это не смешно.

– Я не шучу.

– Ты сообщил в милицию?

– Завтра.

– Сейчас…

– ЗАВТРА. – Он пошел на кухню. Смотрел на пышное дерево, шелестевшее под струями ветра, на жуткую голову.

– Ладно. Если хочешь, расскажи мне. – Он не повёл и носом. – Или можем досмотреть фильм, реклама уже кончилась.

Влад молча вернулся в зал, сел на диван, накрылся пледом до подбородка и магия фильма захватила, в защищенном доме, в тепле. Тем временем по ту сторону изгороди происходили ужасные вещи, семьи лишались детей и бабушек. Семья Носорогих через три дня узнают о пропаже родственника. И уже через 33 часа люди будут помогать им расклеивать объявления о исчезновении семидесятилетней Валерии Носороговой.

Наутро Влад испытывал легкое возбуждение, в его объятиях спала Фредова: с растрепанными волосами, овладевшими шеей. Её рука лежала на надутом члене. Она так сладко спала и так нежно сопела. Влад желал, непреодолимо и столь сильно, что его передернуло, словно в зале резко упала температура. Кто-то открывает дверь, он сразу наклонился, разбудил соседку и сказал одно слово:

– Мама.

                  Колба (22%). Анна. Библиотека.

– …ты не предупреждал, что будут гости.

– А ты не говорила, что придешь утром.

– Вы голодные?

– Нет.

– Если проголодаетесь, в холодильнике что-то есть. – Она проверила мусор и направилась наверх. – Я спать.

– Хорошо. – Улыбаясь, Влад пошел на кухню.

– Сходим к речке. – Сказал он.

– А как же милиция?

– Там в одну сторону. Просто проверим, что мне…– он перешел на шепот, – не привиделось.

– Только быстро.

– Ага.

Они убрались, умылись. Влад почистил зубы и позавтракал омлетом, который приготовила Фредова. Она причесалась, и вот они на пороге. Утро холодное сегодня, серые тучи заполонили небо, высокая влажность радовала глаза. Они шли медленно. Фредова разглядывала сонные улицы, пока Влад смотрел себе под ноги, изредка на тучи.

Он говорит:

– Как думаешь, когда настанет время жить отдельно от родителей, мы станем счастливее или будет только хуже?

– Обычно упрямые люди с самого начала будут притворяться счастливыми и может, – она вспоминала разговоры матери по телефону с подругами, – они в это поверят, другие сразу пожалеют, но привыкнут, – Влад смотрел на неё, пытался понять, что чувствует, – а третьи станут счастливыми, пройдя невзгоды. – Последнее процитировала.

Остальное время шли молча, но приближаясь к реке, стали видны огни милицейских машин и слышны голоса, крики. Мы спускались…я остановился.

– Эй, сюда нельзя.

– Что тут произошло? – Она увидела сморщенное бедро на алом песке и поднесла руки к лицу.

По обе стороны канала расхаживали группы госслужащих, следователей…

– Анонимный источник сообщил о трупах на этом километре реки, – офицер поднимался с ребятами, уводя от место расследования, – сюда не ходить, даже со взрослыми. Ночью закрывайтесь на все замки…

– Анонимный источник? – переспросил Влад.

– Да, около двух поступил звонок. Вам что-то известно? – Он предельно смотрел в карии глаза четырнадцатилетнего пацана.

– Нет, просто, зачем всё это. Я про убийства.

– Один Бог знает, что у них в голове. А теперь топайте домой или можете подождать пару минут, я вас отвезу.

– Нет, мы тут не далеко живем, – он оглянулся и не увидел поблизости Фредову, она уже далеко летела куда-то. – До свидание.

Он ринулся за ней, но хватило на минуты три. Она продолжала отдаляться, он мог лишь смотреть с болью в животе. Как давно я не пользовался этим умением.

Вернувшись домой, Владислав решил позвонить в обед и в это же время пойти к Анне, но Фредова после трех звонков так и не взяла трубку. И я решил сам навестить Анну.

БИБЛИОТЕКА, 14:00 ДНЯ.

Анна вошла в городскую библиотеку, чтобы сдать мамины книги во взрослой секции. Анна просила родителей позволить помочь им, и в качестве такого поступка вызвалась относить книги, здание буквально в двух поворотах. Одноэтажное сооружение ждало. Она вошла.

Справа детское отделение, где была пару раз и ей не понравилась тамошняя атмосфера. Куча детских плакатов, цветные стены, разукрашенные полы, библиотекарша, вечно улыбающаяся и со своим отвратительным детским, радостным голоском, спрашивает:

– Могу подсказать?

Не в этой жизни. Сегодня я взрослый человек, деловой. Шаг за шагом двигалась по длинному коридору, белые стены освещали флуоресцентные лампы, чем дальше от детского крыла, тем мрачнее коридор, словно работник, отвечающий за интерьер, лишался вдохновений, приближаясь к дверям взрослой жизни, просвещенной и унылой.

Анна открыла дверь и продолжила идти, несся в руках книги. Закрытые двери позади и дошла до конца коридора, где развилка. Анна посмотрела на лево, там были множество шкафов наполненными книгами, светом древности, вековой пылью, справа тоже шкафы с историями только под хрусталем, впереди стеклянный шкаф с советами: "Никто не считает серьезной? Родственники и друзья не верят в твои мечты? Но я верю в тебя! Возьми меня и узнаешь на что ты способна в этом огромном городе маленького мира…".

– Ты потерялась? – донесся голос слева.

– А разве похоже, что я потерялась?! – Пухлая библиотекарша усмехнулась.

– Детям вход сюда воспрещен.

– Жаль, но я не ребенок. Хочу вернуть книги. – В маленьких ручках протягивала Вирджинию Вулфф "Маяк" и Олден Хаксли "О дивный, новый мир".

– И как тебе книги? – Ехидно улыбалась.

– Весьма претенциозно. – Анна вспомнила, как маму забавляла какая-то из книг и бросала по неизвестному мне словечку.

– Имя.

– Анна-Мария Викандер.

– Викандер, Викандер…– в своем высоком столе, на который Анна еле положила книги, пересматривала тоненькие записные книжонки, – ага. Аделаида. Хорошо. Я вычеркнула.

– Она просила взять пару книг.

– И какие же?

– Лавкрафта.

– Извини, дорогая, но я не дам этого автора. – Она поправила очки, и взгляд её сделался грозным.

– Можно хотя бы книгу "Такова жизнь". – Заметила, что старушка хочет возразить, – меня накажут, если я прейду ни с чем. – Та закрыла рот.

– Если найду.

– Она кажется на витрине.

– И правда. – Та подошла, весь её жир трясся, свет пролился на неё, стал заметен пот на волосах, подмышках и между арбузов.

Анна сдерживала смех.

– Запишу на твою маму. Месяц на прочтение, ну она знает.

– Спасибо большое.

– Чеши отсюда. У меня вообще обед, а я с тобой вожусь.

И правда в библиотеке никого не было, диваны покрыты пылью, как и отдельные кресла. Удивительно, как работник сам не покрылся пылью и не помер среди душераздирающих, философских истории, среди классиков мировой литературы.

Радостная, Анна бежала домой, но потом резко тормознула. Где читать, чтобы не застукали? За библиотекой есть площадка. Там буду первое время, а дальше посмотрим.

Сквозь серые тучи пробивались лучи теплого солнца, которые больше мешали чтению, но они быстро скрывались. На качелях она уселась по удобнее и открыла первые страницы.

– Дженифер Энингг "Такова жизнь". – Шепотом прочитала она. Мама всегда пролистывает начала, так и сделала Анна.

"Глава 1.

Результат.

Чего я достигла в жизни и многое смогу? Задаешься этим вопрос и насколько часто он втаптывает тебя в грязь? Тогда слушай, то есть, читай. На моем счету несколько миллионов долларов и бюджет только растет, личный водитель с машиной, самолет и дом на своем райском острове и тому подобное. Я думаю Тебе не интересно, что у меня есть, ты хочешь узнать как или… да, нет всё. Это всё что тебя интересует. Ключ от всех замков. Он есть дорогая, но Я его не дам. Ты должна, обязана сама сделать этот ключ так и только так он будет подходить во все скважины замков, так и ТОЛЬКО ТАК он будет проворачиваться и открывать двери в лучший мир, в счастливую жизнь…" – Поднялся ветер, наверно лучше найти укрытие. Может в детскую библиотеку? НЕТ.

Рядом есть заброшенная заправка, не плохое место для укрытия в случае дождя, а атмосфера невероятно-цетляющая. Качающиеся деревья шелестели умиротворением, видны пробивающиеся золотые лучи, борющиеся за место на этой уютной планете. Но ей хватала, что нет людей и укрытие от непогоды.

"…Найди основание ключа, оно должно быть прочнее любой стали, далее найди инструменты, место, где будут проходить работы, чертеж не является лишним, установи размеры и начинай пахать. Все пункты поясню в следующих главах. Главное должна понять, я помогу, а ты сделаешь, заработаешь на беззаботное будущее…" – Прогремели небеса, засверкала синева на сером полотне, Анна подогнула страницу и закрыла книгу.

Анна-Мария наслаждалась представлением…

Сверкнула там, громыхнуло в другой стороне, Анна вертела головой, пытаясь не пропустить раскаты. Заметила человека, когда он уже сел на скамью. Она инстинктивно чуть-чуть отодвинулась. Теперь все мысли были заняты тем, как бы тактично уйти.

– Красиво, не правда ли? – спросил незнакомец.

– Угу.

– Есть в этом что-то грозящее, колющее тело сотнями иголок. – Он повернулся к ней лицом, глядел серыми глазами, и одновременно наверху начали мыть, и ливанул дождь. – Погода играет на нервах, твоё чутье или инстинкт, выбирай что хочешь, кричит что-то плохое произойдет, может если я не умру, то душа и дела, которые строил на протяжении десятилетий, сгинут в буре. – Анна продолжила отсаживаться. – И на мгновение, ты чувствуешь освобождающую пустоту – ничто, потом явится желание, чтобы буря поскорее кончилась, нет сил работать в непогоду – он изображал женский, надменный голос, – будь добр, не раздражай своим присутствием, Адам. – Снова вернулся к своему нормальному хрипловатому голосу, – меня так кстати зовут. Её больше ничего не раздражало.