Сонеты и венки

Чтоб миновали злоба и напасти,

И ощутишь ты, точно знаю я,

То, что обычно называют счастьем…

И через много долгих лет поймешь,

Что силы есть, и сердце не остыло,

Бокал, звенящий в руку ты возьмешь,

Без горечи припомнив всё, что было,

И сделаешь шампанского глоток.

«Вот, завершён ещё один виток…»

Вот, завершён ещё один виток.

Скрипя, плетётся года колесница,

И вновь, луны размазанный желток

Дрожа, стекает по твоим ресницам.

Ну, вот и снова ёлок чехарда,

Как воробьи, галдят, и скачут дети,

И Старый Год, прощаясь навсегда,

В последний раз проходит по планете.

И за него, в холодный, зимний час

Мы наполняем пламенем бокалы,

Ведь этот миг безвременья, для нас

Всему конец, и вновь всему начало.

Листок последний рву в календаре.

Прощай, любовь! До встречи в январе!

31 декабря 1985 г. – 2 декабря 2012 г.

осенний венок

«У меня аллергия на тающий снег…»,

От тебя я когда-то услышал впервые,

В дымке, солнечный диск уходил на ночлег,

И деревья стояли в саду неживые.

А меж тем календарь нам пророчил весну,

Дни заметно длиннее, а ночи – короче,

И пушистых сибирских снегов белизну

По краям теплый ветер уже оторочил.

«Почему?» – поднял я в удивлении бровь,

Это просто такая нелепая шутка?

Ведь весна – это жизнь возрождённая вновь…

Только стало мне вдруг неспокойно и жутко.

«Что ж я сделать могу, если так получилось…»

Ты сказала негромко, как будто смутилась.

Ты сказала негромко, как будто смутилась,

И к руке виновато прижалась щекой.

И всё то, что томило, мгновенно забылось,

И в душе моей вновь воцарился покой.

За окном завывал мокрый мартовский ветер,

И озябшие ветки скреблись о стекло,

И в холодном, так быстро тускнеющем свете

Было видно, что снегом весь двор замело.

А у нас было тихо, тепло и уютно,

И на скатерти важно сипел самовар,

Запотевший графинчик поблескивал мутно,

И пирог источал соблазнительный пар.

И как путник, завидевший дом и ночлег,

На мгновение сердце замедлило бег.

На мгновение сердце замедлило бег,

Никуда торопиться, уже не желая,

Белый кот твой тебе на колени прилёг,

И тихонько мурчал, волосами играя.

Я молчал. Я боялся спугнуть тишину,

Что как полог пуховый над нами нависла,

Замер маятник ходиков, будто уснул,

Не увидев в движеньи особого смысла.

Время замерло. Где-то журчала вода,

И потрескивал в печке огонь, еле слышно…

Только ты встрепенулась, открыла глаза,

И как будто из леса волшебного вышла.

И всё то, что до срока в часах затаилось,

Пропустило два такта, и снова забилось.

Пропустило два такта, и снова забилось,

Гулким, трепетным ритмом наполнив виски,

Как вода из ключа по душе прокатилась,

Унося за собою остатки тоски.

Мы уселись за стол, мы шутили, смеялись,

И друг друга случайно касались плечом,

Этим вечером мы ничего не боялись,

И старались не думать сейчас ни о чём.

Как уснул я – не помню, но вдруг пробудился,

Щебет птиц, услыхав, в предрассветной тиши,

И от собственной слабости тут же смутился,

И назад обернуться тот час поспешил.

Ты лежала безвольно, тиха и бледна,

А в раскрытые окна струилась весна…

А в раскрытые окна струилась весна,

Маслянистым, почти незаметным потоком,

Как хозяйка, в наш дом проникала она,

С подоконника пыль отряхнув ненароком,

Кисею занавесок слегка колыхнув,

Хрусталём на столе прозвенев, еле слышно…

Вдруг ты встала, негромко и горько вздохнув,

И почти незаметно из комнаты вышла.

Я остался лежать, притворившись, что сплю,

И уход твой печальный мне словно приснился,

Но тебя удержать, и сказать, что люблю,

Не понять почему я тогда не решился…

Лишь прозрачный твой шарф оставался на ложе,

Терпким запахом свежести душу тревожа…

Терпким запахом свежести душу тревожа

По поляне меж листьев ручей зажурчал,

И залётный скворец засвистал осторожно,

Предвещая в природе начало начал,

На кустах и деревьях полопались почки,

Муравьи побежали гуськом по стволу

Первых, робких травинок зелёные строчки,

Прочертили, как стрелки, дорогу к теплу.

В синеватой тени угасали сугробы,

Словно эхо, от нас уходящей зимы,

В самом сердце глухой, непролазной чащобы

Отощавший медведь выбирался из тьмы.

И, как было и будет во все времена,

Мир вокруг просыпался от зимнего сна.

Мир вокруг просыпался от зимнего сна,

Но тебе эта радость была непонятна,

Ты чуть-чуть постояла со мной у окна,

И с печальной улыбкой вернулась обратно.

Я очаг затопить, тебе, молча, помог,

Ты, не глядя в глаза, благодарно кивнула,

И, на тонкие плечи, набросив платок,

Задрожавшие пальцы к огню протянула…

А на улице нежно звенела капель,

Будто где то, под крышею, таз прохудился,

Я люблю, своенравный, капризный апрель,

Я ведь в месяце этом, когда – то родился.

Новый день расцветал, голубой и погожий,

На несмелый подснежник немного похожий.

На несмелый подснежник немного похожий,

Над цветущей поляной летал мотылёк,

Подорожник, обтянутый лаковой кожей,

На лесную тропу, как на скатерть, прилёг,

Майский жук прогудел, деловито и важно,

На акациях гроздья, как свечки, зажглись,

И кукушка, свой зов, выкликая протяжно,

Нам сулила счастливую, долгую жизнь.

Я тебе приносил земляники доспелой,

И венок из ромашек лучистых сплетал,

Ты ж подарков моих принимать не хотела,

И от грусти твоей я смертельно устал.

В этот солнечный день тебя клонит ко сну,

Что ж могу я сказать? Ты не любишь весну.

Что ж могу я сказать? Ты не любишь весну,

Да и лето, похоже, тебе не по нраву,

Ты кипенье страстей отвергаешь, вздохнув,

Отметая его, как пустую забаву,

Ты, как дождик осенний, всегда холодна,

И чиста, как кувшинки в пруду потаённом,

Серым, пасмурным днём, часто бродишь одна,

По заросшим колючим кустарником склонам.

Будто ждёшь, ну когда же закончится срок,

Жарких плясок земных, без заботы и мысли,

И подует холодный, родной ветерок,

Обрывая с деревьев ненужные листья.

Ведь все дни, что нам лето для счастья отпустит -

Для тебя – это время тревоги и грусти.

Для тебя это время тревоги и грусти,

Непонятных томлений, обид, и тревог,

И принять эти, мне незнакомые, чувства,

Я, хотя и старался, но так и не смог.

Я стихи для тебя сочинял вечерами,

Я дыханьем ладони твои согревал,

Только кажется мне, это было не с нами,

На планете, где я никогда не бывал.

Там синеют во мраке скалистые горы,

Там не слышно ни песен, ни щебета птиц,

Только ветер седой облетает просторы

С тихим шумом, похожим на шелест страниц.

И, тогда я всё понял, и тяжко вздохнул –

Знаю я, ты у прошлого в вечном плену…

Знаю я, ты у прошлого в вечном плену,

И в душе твоей только былого картины,

Если рядом останусь – я тоже усну,

Погрузившись как в мех в кружева паутины.

Там спокойно и тихо, там вечный сентябрь,

Безмятежный, цветной, ироничный, и мудрый,

Там аккорды свирели рыдают, как встарь,

Там прохладный туман поднимается утром.

Там волшебница – осень, под шутки и смех,

Золотые монеты штампует из листьев,

И горстями по ветру швыряет на тех,

Кто ей сердце своё приоткрыть не боится.

И дождём золотым ты осыпана густо…

Значит, осень тебя никогда не отпустит…

Значит, осень тебя никогда не отпустит,

Как ревнивая мать повзрослевшую дочь,

И своих фиолетовых глаз не опустит,

И тебе этот зов не дано превозмочь.

И закружит, как вихрь, в ослепительном танце,

Расплескав, словно брызги, остатки любви,

Знаю я, ты сама захотела остаться,

И меня не услышишь, зови не зови.

Я смотрел в темноту, задыхаясь от боли,

Я старался сдержаться, но так и не смог,

И мой стон полетел, через лес, через поле,

В никуда…и никто мне ничем не помог.

Этот крик услыхал только ветер ночной:

«Ты – осенний цветок, я – родился весной…»

Ты – осенний цветок, я – родился весной,

Я твердил раз за разом, рыдал и смеялся,

И, как будто бы кто-то стоял за спиной,

Я, как глупый малыш, оглянуться боялся,

Я боялся, что сзади безлюдный провал,

И боялся, что ты там стоишь неподвижно,

И, хотя от себя я всё это скрывал,

Я ведь, в сущности, знал, от чего же так вышло.

Отчего пустота, что до времени ждёт,

Поглотила всё то, что казалось нетленным,

Отчего, совершая свободный полёт,

Я себя в одночасье почувствовал пленным,

Ты была так близка, но не стала родной,

От того то тебе так непросто со мной…

От того то тебе так непросто со мной…

И признав правоту этих горестных истин,

Ты ушла навсегда по тропинке лесной

Прошуршав по ковру пламенеющих листьев…

Грустный пепельный ёжик бежал за тобой,

Как пугливая тень проплыла олениха,

Серо-белые зайцы промчались гурьбой,

Миг – и стало вокруг так безжизненно тихо.

Я костёр затоптал, и засыпал песком

Осторожно поправил примятые ветки,

Что сказать, много лет я с тоскою знаком,

И давно не стремлюсь на свободу из клетки.

Я твой облик забыл, но запомнил навек:

«У меня аллергия на тающий снег…»

«У меня аллергия на тающий снег…»,

Ты сказала негромко, как будто смутилась,

На мгновение сердце замедлило бег,

Пропустило два такта, и снова забилось.

А в раскрытые окна струилась весна,

Терпким запахом свежести душу тревожа,

Мир вокруг просыпался от зимнего сна,

На несмелый подснежник немного похожий.

Что ж могу я сказать? Ты не любишь весну,

Для тебя это время тревоги и грусти,

Знаю я, ты у прошлого в вечном плену,

Значит, осень тебя никогда не отпустит.

Ты – осенний цветок, я – родился весной,

От того то тебе так непросто со мной…

Август – 16 октября 2013г.

любовный венок

Моей жене

Душа горит грошовой свечкой,

Как перед образом Христа.

И воск, как слёзы, душу лечит,

И уж не так она пуста.

Я выйду ночью за ограду,

В осеннем поле помолчу,

Ведь мне не так уж много надо,

Я всё имею, что хочу.

Немало прожил я на свете,

Я – двух тысячелетий сын,

Родные рядом, внуки, дети,

Я не стыжусь своих седин!

Но горизонт ещё далёк…

Трещит и тает фитилёк.

Трещит и тает фитилёк,

И струйка дыма к небу вьётся,

Но рано подводить итог,

Ведь гулким эхом сердце бьётся!

И этот бой стучит в виски,

И кровь по жилам разгоняет,

И избавляет от тоски,

И память тяжкую смывает.

Там многое бы надо смыть,

Всё то, что мучит, и тревожит,

Но горький опыт позабыть

Увы, ничто нам не поможет.

Не изменить порядок вечный -

Года прошли толпой беспечной.

Года прошли толпой беспечной,

Мы это сознаем вполне.

И после ночи быстротечной

Проснулись мы в другой стране,

Здесь нет молочных рек широких,

И нет кисельных берегов,

Людей тут много одиноких,

И неоплаченных долгов,

Да, жизнь трудна, а что поделать,

Такие нынче времена,

Спокойным нужно быть, и смелым,

Чтоб чашу всю испить до дна,

Я всё истратил, то, что мог,

Остались лишь Любовь и Бог.

Остались лишь Любовь и Бог,

А значит, будет всё в порядке,

Любовь – нетленности залог,

В ней есть ответ на все загадки,

Зачем нам мир Всевышним дан,

И в чём его предназначенье,

Куда влечёт нас сквозь туман

Неумолимое теченье,

Как звёзд пылающий пожар

С прохладой постоянства слился,

Как этот дивный Божий дар

В душе навеки воцарился.

Святая за бессмертье плата -

Любовь, возникшая когда-то.

Любовь, возникшая когда-то,

Из слов, услышанных тайком,

Случайно брошенного взгляда,

Невинных шалостей вдвоём,

Из потных снов, и книг запретных,

Записок, брошенных в портфель,

И тьмы желаний неконкретных,

Кружащихся, как карусель,

И словно предвещая чудо,

Что совершится в должный срок,

Ещё неузнанный покуда,

Вдруг вспыхнет робкий огонёк,

И засияет нам тогда,

Как путеводная звезда.

Как путеводная звезда,

Что в неизвестный путь поманит,

Не угадаешь никогда,

Где наградит, а где обманет,

Погаснуть может на ходу,

Тебя в холодной мгле оставить,

Ты потерял свою звезду,

Что ж я могу ещё добавить…

И можешь даже не понять,

Чего лишился не заметив,

И целый век во тьме блуждать,

Звезду опять пытаясь встретить.

Но как не тяжела утрата,

Она ни в чём не виновата.

Она ни в чём не виновата,

Ведь для неё различий нет.

«Я вас люблю любовью брата…»

Так написал один поэт,

Любовь к родным тиха, спокойна,

В ней уваженья нет порой,

Она сложна и многослойна,

Ты сам всё знаешь, милый мой,

Но все препятствия сметая,

Над грешным миром вновь и вновь,

Бушует глупая, слепая,

Святая Матери любовь!

В неё всё – и счастье, и беда,

Она – одна и навсегда.

Она одна и навсегда,

Ей не найдётся объясненья,

Она приходит иногда

Ещё задолго до рожденья,

Истомой, сладкою, как мёд,

Сжимает сердце ожиданье,

И плод внутри коленкой бьёт,

Спеша на первое свиданье,

И чтобы путь ему открыть,

Дорогу тяжкую на волю,

Должна ты о себе забыть,

Нырнув как в пруд, в обьятья боли…

Но сожалеть о ней не надо,

Она и мука, и отрада.

Она и мука, и отрада,

И в ней нетленности исток,

Так из-под глины, после града,

Зелёный тянется росток,

Он станет сильным, дайте время,

Вонзится прямо в небеса,

Когда Любовь бросает семя –

То неизбежны чудеса!

И к ним привыкнуть невозможно,

Им невозможно помешать,

Ты можешь только, осторожно

Следить, порой забыв дышать.

Душой мгновения ловить…

Как хочешь это назови.

Как хочешь это назови,

Игрою, страстью, вожделеньем,

Французской фразой «Се ля ви!»,

Иль «чудным» Пушкинским «мгновеньем»,

Жизнь наша состоит из встреч,

Разлук, и повседневной прозы,

И чтоб проснуться – нужно лечь,

Всегда вдвоем – шипы и розы.

Продлись ещё, моя баллада,

И мне другой судьбы не надо…

И мне другой судьбы не надо,

Хоть эту я не выбирал,

И пусть невидима ограда,

За ней я жил. И умирал.

В моей земле мои истоки,

Я здесь родился, рос, взрослел,

Ни разу не был одиноким,

И очень рано заболел…

Лечиться, в общем, бесполезно,

И это знает каждый всяк,

Её «Высокою Болезнью»

Назвал когда-то Пастернак,

Ты эскулапов не зови,

Ведь нет лекарства от любви!

Ведь нет лекарства от любви,

И не ищи его, не стоит,

Пока горит огонь в крови,

Его ничто не успокоит,

И не залить его вином,

И не страшны ему разлуки,

Ты забываешь обо всём,

Уткнув лицо в родные руки,

Казалось бы, истрачен дар,

Любовь бессильно угасает,

Но миг – и вспыхнул вновь пожар,

И согревает, и терзает!

И нет в ней тяжести земной,

Она – как крылья за спиной.

Она – как крылья за спиной,

Ты ввысь взлетаешь без боязни,

Теперь на миг глаза закрой,

Лететь… что может быть прекрасней!

Ты под собой не чуешь ног,

Ты тяготенье отвергаешь,

С тобою лишь Любовь и Бог,

Ты можешь всё, что пожелаешь!

Я тоже это испытал,

Сверканье яростной зарницы,

И хоть я очень взрослым стал,

И мне порою небо снится!

Но помню я где край земной,

Я жив, покуда ты со мной.

Я жив, покуда ты со мной,

Влечёшь вперёд, как парус лодку,

Твой взгляд я чувствую спиной,

Я узнаю твою походку,

С полузабытых школьных лет,

С той, самой первой нашей встречи,

Горит во мне твой звёздный свет,

И нежной лаской сердце лечит…

И в этом жизни смысл и суть,

Пускай звезда твоя сияет,

Ты всё ненужное забудь,

Ведь много счастья – не бывает…

И холод отгоняя вечный,

Душа горит грошовой свечкой…

Душа горит грошовой свечкой,

Трещит и тает фитилёк,

Года прошли толпой беспечной,

Остались лишь Любовь, и Бог.

Любовь, возникшая когда-то,

Как путеводная звезда,

Она ни в чём не виновата,

Она – одна и навсегда.

Она и мука, и отрада,

Как хочешь это назови,

И мне другой судьбы не надо,

Ведь нет лекарства от любви.

Она – как крылья за спиной,

Я жив, покуда ты со мной!

21октября 2016

венок сонетов самому себе

А жизнь казалось бесконечной,

Бурлящей горною рекой.

Искристой, радостной и вечной,

Такой – и больше никакой.

Нам каждый день казался новым

И длинным-длинным, словно год,

А ночью крепким сном здоровым

Мы отдыхали от забот.

Так много нам всего хотелось

Узнать, попробовать, вдохнуть,

Нам так легко пилОсь и пЕлось,

И не пугал далекий путь…

Нас ждали россыпи огней,

И очень много долгих дней.

И очень много долгих дней,

Пленительно-разнообразных,

Мы гнали вскачь своих коней

Тревог не ведая напрасных.

И ветер нам попутным был,

И паруса не прохудились,

Всегда нас кто нибудь любил,

Из тех, что рядом находились

Мы не боялись забывать,

И расставаться на недели.

Сил было некуда девать,

Чего ж беречь их, в самом деле?

И в этой суматохе вечной,

Мы шли вперед толпой беспечной.

Мы шли вперед толпой беспечной

Пока еще в одном строю

И улыбался каждый встречный

Увидев молодость свою.

И пусть ботинки прохудились,

И всё не копятся рубли,

Но дети всё – таки родились,

И как-то сами подросли.

И институт пронесся мимо,

А вроде только поступил…

И в первый раз своей любимой

Кольцо с алмазиком купил.

И жил в ладу с судьбой своей,

Почти не думая о ней.

Почти не думая о ней

О той, единственной на свете,

Той, что всех ближе и родней,

Той, за которую в ответе,

Той, что связала жизнь с тобой,

Чтоб стать навек твоей супругой,

Дарована тебе судьбой,

А вовсе не твоей заслугой,

Она ведь словно воздух, тот,

Которого не замечаешь…

И вот уже, который год

Ты вместе с ней рассвет встречаешь…

Года сминались мягкой глиной,

А жизнь такой казалась длинной…

А жизнь такой казалась длинной,

И продолжалась, день за днем,

Мы шли, долина за долиной,

Куда хотим – туда свернем,

Нам целый мир казался домом,

Не слишком теплым, но своим,

Где с незнакомым и знакомым

Мы быть хорошими хотим

Где просыпаемся без страха,

И засыпаем не скорбя,

И предпоследняя рубаха

Всегда готова для тебя…

Еще далек был перевал,

И каждый о своем мечтал…

И каждый о своем мечтал,

Порой того не сознавая,

И вариантов не считал

Лишь на удачу уповая

И баловала нас судьба,

И очень щедро помогала,

Ну, а о том, что жизнь – борьба

До срока не напоминала.

А срок был так еще далек,

За гранью нашего сознанья

И слабо тлел, как уголек,

У горизонта мирозданья

Подобный памяти былинной,

И чьей-то песни лебединой…

И чьей-то песни лебединой,

Звучащей в гулкой тишине,

Тягуче-медленной и длинной,

Словно падение во сне,

Внезапно оборвалось эхо,

Так неожиданно и зло,

И захлебнувшегося смеха

Осколки в пропасть унесло.

И осознали мы впервые

(Я это помню, как сейчас),

Что, то, что мы ещё живые,

Порой зависит не от нас.

Но, грозный как девятый вал,

До нас аккорд не долетал.

До нас аккорд не долетал,

Его мы слышать не хотели

Но, очевидно срок настал,

Года, как листья полетели

Не то, чтоб огорчало нас

Неумолимое движенье,

Но вдруг возникло как-то раз

Томительное напряженье

И стали исчезать друзья,

Помимо нашего желанья,

Иные – в дальние края,

А кто то и в воспоминанья…

Взросленье нелегко давалось,

А жизни много оставалось…

А жизни много оставалось,

Но, как из пригоршни вода,

Она сквозь пальцы проливалась

Смывая лица, города,

События, слова и мысли,

Обиды, страхи, адреса,

И всё запутаннее числа,

И всё невнятней голоса…

Но как бурлит порою пена

В блестящих медных котелках!

И хоть и движемся степенно,

Но крепко держим мир в руках.

Судьба созрела, как орех –

Пришли и мудрость, и успех…

Пришли и мудрость, и успех

Без напряженья и старанья,

Уже не так заманчив грех,

Куда приятнее вниманье

Ещё порой тревожит нас

Неясное желанье счастья,

Но чаще, в общем-то, отказ

Нам предпочтительней согласья

И начинаешь понимать,

Что узы крови – не игрушки,

И книжку внуку почитать -

Не хуже дружеской пирушки.

И вроде как-то все связалось,

Но нить короткой оказалась…

Но нить короткой оказалась

И в этом некого винить.

Хоть, в общем – то, такая малость,-

Дышать и думать, есть и пить,

С утра вставать, ложиться ночью,

Читать стихи, смотреть в окно,

Казалось бы, чего уж проще,

А вот не каждому дано…

И уплывают звуки скрипки,

И нам их не остановить,

И нити хрупкие обрывки

Уже нельзя восстановить.

Увы, судьбы невесел смех –

Её хватило не на всех…

Её хватило не на всех,

Мы зря к добыче торопились.

Повытерся блестящий мех,

Клыки и когти затупились,

И с бега перейдя на шаг

Мы с удивленьем замечаем,

Что ветер не свистит в ушах,

Но это нас не огорчает…

Мы в этом мире не одни,

Есть дети, внуки, слава Богу!

Теперь пусть бегают они,

Мы показали им дорогу.

Пусть тостом пир я не украшу –

Но всё же мы поднимем чашу!

Но всё же мы поднимем чашу

Густого, терпкого вина

За жизнь единственную нашу,

Пусть не окончится она!

И оглянувшись не во гневе,

Мы, верно, сможем оценить,

Что наша ветвь на общем древе

Листвой зелёною шумит!

И желудей ещё немало,

И птицы в кроне гнезда вьют…

А ноги вытянуть устало

Никак заботы не дают!

И мы опять встаем на стражу

Судьбу благословляя нашу!

Судьбу благословляя нашу

За каждый день и каждый час,

Я ничего не приукрашу –

Порой ей было не до нас.

И так уж повелось на свете –

Мы все у времени в плену.

Но срок придет – авансы эти

Я ей с процентами верну.

И, оказавшись у порога,

Где завершается рассказ,

Я, наконец, увижу Бога…

Но это будет не сейчас.

Садится солнце в дымке млечной…

А жизнь казалась бесконечной.

6 апреля 2011г.

А жизнь казалась бесконечной,

И очень много долгих дней

Мы шли вперед, толпой беспечной,

Почти не думая о ней.

А жизнь такой казалась длинной,

И каждый о своем мечтал,

И чьей- то песни лебединой

До нас аккорд не долетал.

А жизни много оставалось,

Пришли и мудрость, и успех,

Но нить короткой оказалась,