Слабосильный брат мой, неразумный брат мой

Во время очередного ежегодного визита в 108-ю Школу, Генерал-инспектор Абистренч обнаружил в своем портфеле бумагу, в которой от имени кадетов высказывались жалобы на царящие в «Белых Волках» порядки. Прочитав рапорт, генерал усмехнулся и передал его Начальнику Школы, а тот, разъяренный как тигр, приказал капрал-наставнику Байстренчу, на долю которого приходилась солидная часть жалоб, разобраться и найти «писателей». Вяленый Лошак, что называется, «рыл землю», допрашивал кадетов вместе и порознь, обещал награду тому, кто поможет выявить «сучьих гадов», но так ничего и не добился. Среди особо подозреваемых был и Эми, и его спасло только то, что в день подачи рапорта он находился на игре в соседней Школе, за 350 миль от дома. В общем, концов так и не нашли, и начальство ограничилось тем, что на полгода лишило всех кадетов увольнительных в город, кормить, тем не менее, стали лучше.

Шесть месяцев, которые Элфос вместе с другими безвылазно провел в Школе, окончательно оборвали его связь с матерью, а впоследствии, когда он пару раз пытался установить место ее пребывания, это ему так и не удалось. И с каждым годом он вспоминал о ней все реже и реже, как собака, которая щадит больную лапу и старается не ступать на нее. Это удавалось Эми, удавалось до нынешней ночи…

глава седьмая

Резкий сигнал прервал воспоминания Элфоса. Знакомый голос в динамике произнес: «Внимание! Вице-сержанту Эми Элфосу срочно явиться в Медицинский Центр. Повторяю. Вице-сержанту Эми Элфосу срочно явиться в Медицинский Центр». Эми удивленно пожал плечами, но вспомнил слова Айстренча о том, что обследование повторяется каждые две недели, успокоился и, опустив чашку в чмокнувший зев утилизатора, вышел из комнаты.

На этот раз обследование заняло всего минут сорок. Знакомый коротышка-врач манипулировал у приборов, а обвешанный датчиками Элфос быстро бежал по струящейся ему навстречу ребристой ленте механической дорожки. Но вот врач записал что-то в личной карточке сержанта, выключил дорожку и велел ему одеваться. Эми, обрадованный столь быстрым окончанием процедуры, принялся защелкивать многочисленные крючки и застежки, но тут входная дверь отворилась и в комнату вошел коренастый пожилой мужчина с совершенно белыми, как хлопковая вата, волосами. Несмотря на то, что одет он был в обычный черно-серый форменный комбинезон без знаков различия, чувствовалось, что он привык отдавать приказания. Элфос взглянул на торопливо вскочившего врача и тоже на всякий случай вытянулся по стойке «смирно».

Седой прошел к столу, негромко произнес, ни к кому конкретно не обращаясь: «Садитесь, ребята» и, медленно опустившись в вертящееся кресло, принялся внимательно рассматривать документы Эми. В воздухе повисло напряженное молчание и длилось несколько минут, пока вошедший не поднял голову и не взглянул на пo-прежнему стоящих людей.

– Садитесь,– требовательно повторил он врачу и, переведя пронзительный взгляд на Элфоса, подозвал его:

– Подойди-ка сюда, малыш!

Когда Эми приблизился к столу, седой окинул его рассеянным взором и внезапно спросил:

– Белый Волк?

– Так точно! – вытянулся Эми.

– Вольно, вольно,– строго заметил человек и продолжал:

– Давно из Школы?

– Три года!

– Три года… – протянул неизвестный таким тоном, что невозможно было понять, нравится ему это или нет.

– Ну и как,– вдруг улыбнулся седой,– Лошак все еще лютует?

– Так точно,—улыбнулся в ответ Элфос,– лютует.

– А Тили-Бом все толстеет?

– Есть такое дело.– Эми с интересом поглядел на сидящего. «Тили-Бом» – это была секретная кличка, которой кадеты старших рот величали невероятно толстого Начальника 108-й Школы.

– Ну, ну,– кивнул головой мужчина и положил широкую ладонь на разложенные на столе бумаги.– А здесь, в Отряде, тебе как, нравится?

– Нравится… – нерешительно ответил Элфос.– Вот только…

– Что? – остро взглянул седой.

– Скучно. И делать нечего,– решился на ответ Эми.

– Скучно… – усмехнулся сидящий.– Ишь, какой нетерпеливый… Должны же мы понять, на что ты годишься, да и поднатаскать маленько тебя не мешало… Конечно, три года Когорты – большое дело, но у нас своя специфика. Так что придется подождать.

– Сколько? – дерзко спросил сержант.

– Сколько надо! – жестко ответил мужчина, но тут же милостиво добавил: – Уже недолго. Вроде бы все у тебя в норме,– он пошевелил документы на столе,– и медицина дает «добро». Так что на этих днях пойдешь на задание. Для начала подберем группу поопытней, ну а дальше все зависит от тебя. Понял?

– Так точно! – вновь вытянулся Элфос.

– Вот и хорошо. Работай, малыш!

Седой грузно поднялся и, не прощаясь, вышел из комнаты. Врач перевел дыхание и повертел головой, разминая затекшую шею.

– Кто это? – кивнул на дверь Эми.

– Начальство надо знать в лицо,– наставительно заметил медик.

– А все же?

– Тебя удостоил беседы командир Особого Отряда «Свобода» бригадный генерал Айзенстренч.

Медленно ступая по пружинящим резилиновым плитам коридора. Элфос размышлял о только что состоявшемся разговоре. «Тебя удостоил беседы…» – вспомнил он слова врача и невольно усмехнулся. Надо же такое придумать! А командир-то вроде мужик неплохой. Во всяком случае сразу видно, что сам не раз в деле побывал. Интересно, откуда он нашу 108-ю так хорошо знает? Неужели учился когда-то? Да нет, он же старый, лет сорок пять, не меньше… Хотя Лошаку наверное за пятьдесят перевалило…

В 206-С по-прежнему было пусто, но теперь это уже не пугало Эми. Умело манипулируя кнопками Линии Доставки, он заказал для себя обильный обед, с аппетитом проглотил его и прилег отдохнуть.

«Значит, скоро на задание… – думал он, лежа с закрытыми глазами.– Любопытно, что придется делать? И вообще, чем Отряд занимается? Кого ни спросишь, все молчат, темнят чего-то. Уж на что Биг трепло, и то насчет заданий – ни гугу. Про баб в разных странах – пожалуйста, про выпивку—с милой-душой… А зачем он по всему свету мотается – молчок. Ведь не затем же, чтобы разноцветных шлюх лапать… А, ладно. Сам скоро узнаю…» – и с этой мыслью Элфос незаметно для себя уснул.

Когда он открыл глаза, на светящемся циферблате часов мигали цифры: 3.40. Плохо соображая после сна, он несколько мгновений раздумывал, день сейчас или ночь, и, догадавшись, что глубокая ночь, собрался спать дальше. Но тут его внимание привлекли странные звуки, напоминавшие сдавленное рыдание. Приподнявшись на локте, Эми оглядел комнату, тускло освещенную экраном невыключенного телевизора. В комнате, никого не было, хотя кровать Айстренча была разобрана. Прислушавшись, Элфос понял, что рыданья доносятся из умывальной, приоткрытая дверь которой бросала на пол узкую желтую полоску света.

Эми бесшумно поднялся и, подойдя к двери, заглянул внутрь. Там, на сверкающем кафельном полу, он увидел скорчившееся тело штаб- сержанта, уткнувшегося головой в унитаз. Периодически тело сотрясали конвульсии, заканчивающиеся протяжным рыдающим звуком рвоты.

Элфос подскочил к Бигу и попытался за плечи приподнять его с пола. Сделать это было невероятно трудно, так как поросшая жесткими черными волосами кожа лежащего скользила от пота, поэтому Эми смог только перевернуть Айстренча на бок. Голова Вига при этом безвольно мотнулась, с глухим стуком ударившись об пол, и перед взором Элфоса открылось багрово-синее, вздувшееся лицо его соседа с полуприкрытыми веками, из-под которых мертво блестели белки закатившихся глаз.

Из груди Айстренча доносилось низкое клокотание, а на губах пузырилась густая слизь, поэтому Эми первым делом раздвинул судорожно сжатые челюсти лежащего и всунул между ними пластмассовый футляр для зубных щеток. Дыхание штаб-сержанта стало ровнее и даже клокотание несколько утихло. Элфос растерянно оглянулся по сторонам, не зная, что предпринять дальше, но тут его взгляд привлек маленький продолговатый предмет, валявшийся на полу у вентиляционного отверстия. Эми шагнул поближе, поднял полупрозрачный пластиковый шприц с блестящей стальной иголкой. Элфос задумчиво надавил на поршень и увидел, как из отверстия иглы медленно выползла капля густой беловатой жидкости…

С наркоманами Эми приходилось сталкиваться и раньше. Еще в Школе, несмотря на строжайший запрет и постоянные проверки, кое-кто из кадетов ухитрялся протаскивать в казарму крошечные голубые таблетки эпитонала и сигареты с «травкой». До поры до времени все сходило незаметно, пока однажды трое из выпускной восьмой роты, накурившись до одури, не забрались с винтовками на крышу административного корпуса и не открыли бешеную пальбу по автомобилям на соседней автостраде.

Движение тотчас же перекрыли, а стрелков попытались уговорить спуститься, но, укрытые высоким бетонным парапетом, те в переговоры не вступали, время от времени стреляя во все, что движется.

Элфос усмехнулся, вспомнив, как метался по плацу Тили-Бом, казавшийся еще толще из-за напяленного на пузо бронежилета, и изрыгал в мегафон страшные угрозы вперемешку с льстивыми обещаниями. Но все же вызвать полицейские вертолеты он так и не решился, надеясь переждать и обойтись без скандала.

Часа через четыре выстрелы прекратились, и штурмовая группа, состоявшая из капралов-наставников и нескольких кадетов-добровольцев, выбив забаррикадированную дверь, ринулась на крышу. Там они обнаружили двоих из стрелявших, мирно спящих на куче стреляных гильз. Третий же, когда его попытались схватить, сбил с ног нескольких нападавших и, подскочив к краю бетонной пропасти, ласточкой кинулся вниз.

Эми видел, как сначала тело кадета плавно и красиво летело к земле, потом вдруг раздался глухой чавкающий звук удара, и оно превратилось в бесформенную кучу размозженной плоти, из которой тут и там торчали острые обломки костей…

Несколько дней после этого Школу лихорадило. Казармы, спортзалы, учебные классы и даже комнаты наставников были тщательным образом обысканы. Перетряхивались даже слежавшиеся за много лет тюфяки и простукивались облупленные стены. Нескольких кадетов, не поднимая шума, ночью увезли куда-то, и постепенно все утихло.

Позднее, уже во время службы в Когорте, Элфос участвовал в захвате шайки торговцев геронилом и ликвидации крупнейшего на Северо-Западе притона наркоманов «Сияющий Рай».

Несмотря на громкое название, это оказался просто-напросто огромный низкий подвал полуразрушенного дома, где на драных поролоновых матрасах, на кучах тряпья, а то и просто на цементном полу вповалку лежали изможденные люди, похожие на живые скелеты, обтянутые темной, покрытой струпьями кожей. Среди них были мужчины и женщины, старики и почти дети, но отличить одного от другого можно было только при очень внимательном осмотре, а так они все походили друг на друга, как головешки давно погасшего костра…

Большинство было не в состоянии идти, их приходилось выносить из подвала на руках, на одеялах, на транспортных лямках. Многие так и не приходили в себя, некоторые слабо стонали и только одно морщинистое существо, одетое в драные джинсы и засаленную атласную кофту с огромным вырезом, в котором болтались кожаные мешочки высохших грудей, вдруг тоненько и пронзительно завопило, когда Эми оторвал его от залитого мочой ложа. Отвернув в сторону лицо и с трудом сдерживая приступы тошноты, Элфос пробирался через загромождающие подвал кучи мусора и старался дышать как можно реже и только ртом, чтобы не ощущать отвратительного, тяжелого запаха своей ноши и не слышать этого выматывающего душу визга.

Выскочив на поверхность и с наслаждением глотнув свежего воздуха, он почти бегом направился к ближайшей санитарной машине, возле которой стоял скучающий полицейский врач. Увидев то, что принес Элфос, он несколько оживился и, подойдя к пластмассовой раковине носилок, на которую санитары уже уложили тело, прижал к слабо пульсирующей на тонкой грязной шее артерии блеснувший на солнце прибор.

Мельком взглянув на вспыхнувшие цифры, он повернулся к Эми и кивнул в сторону носилок:

– Ну, как тебе?

Элфос неопределенно пожал плечами. Врач понимающе усмехнулся и нажал несколько клавиш видневшегося в глубине машины компьютера. Через секунду на его ладони лежала узкая пластиковая карточка, которую он протянул Эми. Тот взял, вопросительно взглянув на медика.

– Можешь полюбопытствовать, как эта падаль,– указал он на мелко дрожащую седую мумию,– выглядела два года назад…

С небольшой фотографии прямо в зрачки Элфосу взглянуло широко распахнутыми светлыми глазами тонкое нежное девичье лицо.

– Мили Фостин,– донесся до него как сквозь вату голос врача.– Актриса, двадцать один год…

Эми достал из аптечки в ванной несколько таблеток перикола и, растворив их в стакане с водой, осторожно влил мутную жидкость в широко раскрытый рот Айстренча. Тот судорожно сглотнул и тревожно заворочался. Но скоро его лицо порозовело, напряженные мускулы расслабились, а дыхание стало ровным и глубоким. Противоядие подействовало. Элфос вытер лицо и грудь штаб-сержанта мокрым полотенцем и перенес его в комнату на кровать. Когда он снимал с него измятые, загаженные брюки, что-то выпало из кармана и глухо стукнулось об пол. Эми наклонился и поднял прямоугольную металлическую коробку, похожую на большой портсигар. Повертев ее в руках, он заметил слева небольшую кнопку и нажал на нее. С легким щелчком коробка распахнулась, и Элфос увидел внутри два стерильных шприца в упаковке и несколько прозрачных полиэтиленовых пакетиков с белым порошком. Помедлив несколько мгновений, он решительно подошел к утилизатору и швырнул туда металлическую коробочку вместе с грязными штанами Бига.

Утром Эми разбудило громкое бульканье. Открыв глаза, он увидел штаб-сержанта, который стоял спиной к нему около ниши Линии Доставки и жадно пил минеральную воду прямо из бутылки. Услышав скрип кровати, он обернулся и тяжело взглянул на Элфоса налитыми кровью глазами.

– Привет,– выдавил он хрипло.

– Привет,– отозвался Эми.

– Я, кажется, вчера маленько того…

– Было дело,– согласился Элфос,– я уж думал, что ты решил утопиться в унитазе…

– А,– махнул рукой Айстренч и внимательно посмотрел на Эми.– Выходит, это ты меня откачал и сюда приволок?

– Выходит, так.

– Ладно, парень. Я тебе этого не забуду. Слушай,– осторожно спросил он,– а где мои штаны, ты часом не знаешь?

– Они в блевотине были, вот я их и выбросил в утилизатор.

– Правильно, молодец,– глаза Бига забегали из стороны в сторону,– а ты не обратил внимания, там была еще такая металлическая коробочка…

– Как же не обратил,– усмехнулся Элфос – конечно, обратил.

– Ну и где она?

– А там же.

– Вот оно что… – глаза Айстренча сузились, а на скулах вздулись желваки.– Вот оно значит как… Ну, этого я тебе тоже не забуду…

– Не забудь, не забудь. И еще одно не забудь – другой раз увижу такое – доложу по службе. Понял?

– Как не понять… – задумчиво произнес штаб-сержант, глядя куда- то вдаль невидящим взглядом.– Тут все понятно…

глава восьмая

Длинная приземистая сигара реактивного бронетранспортера стремительно неслась по каменистой равнине, окутанной темным бархатом ночи. Луна уже зашла, но крупные низкие звезды были, так часто разбросаны по небосклону, что он, казалось, светился мягким жемчужным светом.

Эми повернул голову направо и выглянул в смотровое окошечко. В густом сумраке невозможно было ничего разобрать, только изредка мимо проносились высокие темные силуэты кактусов, похожие на кладбищенские кресты.

Элфос отвернулся от бойницы и закрыл глаза, мерно покачиваясь на подвесном сиденье. Позади был внезапный ночной подъем, быстрые сборы под наблюдением незнакомого сурового здоровяка с майорскими звездами на рукаве, вертолетный бросок на какой-то аэродром в горах, долгий ночной полет на старом штурмовике без опознавательных знаков и, наконец, эта гонка по спящей прерии. Куда спешим? Спросить бы у кого? Эми приоткрыл глаза и оглядел своих спутников. Нет, похоже, спрашивать не стоит, да и на ответ рассчитывать не приходится. Трое сержантов в таких же, как у него, пятнистых комбинезонах, давешний майор, судя по всему – командир группы, и какой- то щуплый, головастик в больших роговых очках. Военные спали, штатский глядел в потолок. На коленях головастик держал большой кожаный портфель, прикованный к широкому металлическому кольцу на его левом запястье тонкой металлической цепочкой.

Элфос заерзал, устраиваясь поудобнее, и больно ушиб ногу о стоящий на полу длинный прямоугольный ящик. Да, еще этот гроб, будь он неладен! Ящик этот доставила летающая платформа прямо к вертолету и Эми, вместе с другими сержантами, под пронзительным взглядом головастика уже трижды перетаскивал его из одного вида транспорта в другой.

«Интересно, что в нем?» – думал Элфос, опершись ботинками о верхнюю крышку. Двухметровый ящик был сварен из толстых плит бронепластика, в которых для непонятной цели было высверлено множество маленьких вентиляционных отверстий.

– Тяжелый какой… – продолжал размышлять Эми.– Золото? Да ну, откуда… Да и не поднять бы нам его тогда ни в жизнь. Оружие? Взрывчатка? Все равно гадать без толку, вот прибудем на место, там и разберемся…

Толстые дутые шины бронетранспортера зашелестели по шершавому бетону автострады. Майор тут же открыл глаза.

– Внимание! – негромко скомандовал он,– Приготовить оружие.

Эми ловко освободил от транспортного чехла свою автоматическую винтовку и быстро, но внимательно осмотрел ее. Все было в порядке, поэтому, проверив, поднят ли предохранитель и хорошо ли закреплен ночной прицел «совиный глаз», он бережно опустил М-22 на колени и вновь расслабился. Тут же в памяти всплыли слова его первого инструктора по стрельбе Пина Солстренча по кличке «Папаша»: «Винтовка для вас не враг, а друг. Поэтому нечего вцепляться в нее мертвой хваткой, как в глотку супостату, а браться нужно нежно и деликатно, как за девчонку, которая еще не решила, пойдет она с вами или нет…»

Да, Папаша знал свое дело, но и Эми недаром считался его первым учеником и любимчиком…

Бронетранспортер свернул куда-то влево, проехал немного и остановился. Все насторожились. Водитель, прильнув к инфракрасному окуляру, медленно оглядел местность и кивнул майору; тот сделал знак сидящим рядом с ним сержантам и они, перехватив поудобнее оружие, мгновенно исчезли в индивидуальных десантных люках. Спустя некоторое время голова одного из них вновь возникла в кабине и в ответ на вопросительный взгляд командира группы утвердительно кивнула.

– Пошли,– коротко бросил майор Элфосу, и они выпрыгнули из машины.

Снаружи было совсем темно, но приглядевшись, Эми заметил, что они стоят на окраине какого-то городка. Все кругом спало, не доносилось ни звука и ни огонька не было видно в слепых окнах невысоких домиков.

– Стоять здесь,– тронув за плечо, шепнул начальник.– Если кто появится, немедленно стрелять.

Теперь Эми понял, отчего его винтовка была снабжена глушителем, а ведь он резко сокращает полетную дальность и убойную силу пули,– здесь, в ночном городе, грохот М-22 заставил бы подскочить даже мертвого… Расставив пошире ноги, Элфос стал пристально вглядываться в темноту.

Вдруг в сотне метров вспыхнули и тут же погасли огни автомобильных фар. Эми вскинул винтовку, но, судя по тому, что прожектор бронетранспортера коротко мигнул в ответ, эта встреча была запланирована. Послышался приглушенный звук мотора, и к боевой машине подкатил маленький крытый грузовичок. Из кабины выскользнул человек и подошел к майору. Они перебросились несколькими тихими фразами, после чего командир негромко свистнул и выросшие словно из-под земли сержанты ловко открыли заднюю дверцу броневика и быстро перенесли таинственный ящик в кузов автомобиля. Туда же переместился и головастик с портфелем, после чего водитель вскочил в кабину, развернул грузовик на месте и исчез в темноте.

Майор шумно выдохнул и с явным облегчением скомандовал:

– Все по местам!

Бронетранспортер, уже не скрываясь, взревел турбиной и, подняв целую тучу песка, рванулся прочь от города.

Эми сидел, недоумевая и пытаясь понять, в чем же собственно заключалось столь долгожданное задание. Он чувствовал себя обманутым, как мальчишка, которому пообещали поход в Парк Приключений, а вместо этого свозили на чинную экскурсию в Ботанический сад. Майор, незаметно наблюдавший за ним, понимал его переживания и, внезапно усмехнувшись, подмигнул вице-сержанту.

– Что, разочарован? Зря. Считай, сегодня нам просто повезло. Но ты не думай, далеко не все задания похожи на это. Нас просто ожидали в другом месте, и тогда, поверь, шуму было бы предостаточно. А пока – с боевым крещением тебя! – командир взглянул на по-прежнему вытянутое лицо Эми и настойчиво добавил: – Да не кисни ты! Говорю, все было нормально, всегда бы так. Успеешь еще пострелять. А сейчас спи,– и закрыл глаза.

Ночь еще лежала на земной груди тяжелым, плотным одеялом, но там, вдали, за горизонтом, уже разливался тонкой розовой полоской слабый дрожащий свет нового дня, навстречу которому бешено вращались ребристые шины бронетранспортера.

После первого ночного рейса Элфоса стали посылать на задания довольно часто – два, а то и три раза в неделю. Летать приходилось ночью и днем, в дождь и туман, и Эми даже устал от чехарды самолетов, вертолетов и машин, тем более, что поручения были несложными и, несмотря на многообещающие слова майора, довольно однообразными. Менялись только составы групп да места назначения, а задача была одна и та же – со всей возможной быстротой и осторожностью доставить в нужное место плотно закрытый ящик вместе с сопровождающим. Несколько раз Элфос пытался узнать, что же все-таки находится внутри, но ему очень недвусмысленно советовали не совать нос куда не следует, либо отвечали коротко: «Мыло». Так на отрядном жаргоне назывался и сам ящик, и его возможное содержимое. Иногда с задания группы привозили такие же по виду и по весу ящики, но чаще возвращались налегке.

Отлетав две недели, Эми прошел очередное обследование и получил недельный отпуск. Первые два дня он с удовольствием отсыпался, потом заскучал и стал с нетерпением ожидать нового вызова.

Очередное задание началось так же, как и предыдущие. Перегрузив на каком-то пустынном аэродроме «мыло» из самолета в вертолет, Элфос вместе с группой долго кружили на нем среди каких-то плоских холмов, поросших скудной растительностью. Наконец, вертолет пошел на снижение и через несколько минут приземлился на краю большой поляны, окруженной редким колком невысоких деревьев. Командир отдал приказ и все уже приготовились выйти, как вдруг снаружи послышались выстрелы, и пули загрохотали по обшивке вертолета. Сердце у Эми екнуло, но, подхватив отработанным движением винтовку, он следом за другими выпрыгнул через нижний люк вертолета и, быстро откатившись в сторону, огляделся.

Пули свистели где-то на уровне человеческого роста и особой опасности пока не представляли. Присмотревшись, Эми понял, что стреляют с противоположного конца поляны, и, тщательно прицелившись, выпустил несколько очередей по мелькавшим между деревьями фигуркам. Его товарищи тоже не теряли времени даром— несколько нападающих, нелепо взмахнув руками, рухнули на землю, остальные залегли и перенесли огонь на рассредоточившуюся группу.

Пули запели теперь гораздо ниже, заставляя Элфоса втягивать голову в плечи, часть из них впивалась в землю в нескольких метрах от него, поэтому, дождавшись короткого перерыва в выстрелах, Эми мгновенным рывком перебросил свое тело на несколько шагов влево, где в грунте была выбита довольно вместительная ямка, перед которой, как по заказу, лежало несколько крупных кусков песчаника.

Расположившись в удобном укрытии, вице-сержант повеселел и, аккуратно вытерев оптику винтовки специальной тряпочкой, приник к прицелу.

Среди иссеченных пулями стволов не было видно ни души, ничего не шевелилось, только чудом уцелевшие кое-где толстые ветви мелко, словно испуганно дрожали.

Но вот Эми показалось, что одна из веток начала медленно поворачиваться в его сторону. Внимательно вглядевшись, он коротко выругался сквозь зубы и торопливо полез в подсумок. Выхватив оттуда обойму реактивных патронов, он лихорадочно вставил ее в винтовку и, почти не целясь, нажал на спуск.

Воющий грохот пронесся над поляной, сила отдачи отшвырнула Эми к краю ямы, но все-таки на какую-то ничтожную долю секунды он опоздал. Перед тем, как развалиться на куски, замаскированная базука успела выплюнуть из своего ствола ракетный снаряд, который с визгом прочертил воздух и, врезавшись в самую середину вертолета, превратил его в клубок пылающих обломков.

Оцепенев, Элфос глядел, как из пламени выскочил человек, похожий на живой факел. Головастик (об этом Эми догадался, увидев болтавшийся на его руке горящий портфель) пробежал несколько шагов и упал на землю, суча ногами. Он еще слабо дергался, когда раздался новый взрыв, и в воздух взлетел разламывающийся на глазах ящик. Он медленно, как бы нехотя, кувыркался над поляной и вдруг распался на дымящиеся куски, а наружу вывалилось и камнем полетело вниз голое человеческое тело…