Про хвост

А ведь наверняка успела откусить немалый кусок.

Он знал, что последние лет сто Сюань Сян не убивала своих любовников. “Заек”. Не потому, что жалела, лисам не свойственна жалость. Просто люди стали внимательнее, и серия покойников, хвостом тянущаяся за красоткой, здорово испортит жизнь. Можно менять маски, можно путать следы, но когда тогда развлекаться?

Сам он прекратил убийства ещё раньше. Более того, перешёл на легальное положение.

Алый Лотос – волшебная полиция. Дело Алого Лотоса – ловить таких, как Ху Яо.

И ловкий лис присоединился к Лотосу. И верой и правдой служил ему. Он стал там привычным, его знали, как безобидного, забавного и в чем-то полезного типа. Универсального переводчика, вежливого дипломата и… немного хулигана.

“Сколько раз меня изгоняли из Лотоса? – подумал Ху Яо. – Только Шан Шен Лю дважды… сейчас третий…”

Он не беспокоился. Он считал, что имеет полное право немного пошалить.

Императору не вредно разок попить водички, Шан Шен Лю полезно немного понервничать. А самому Ху Яо полезно немного размяться.

Неудачно вышло, что именно в этот момент пропала Линкиу.

И теперь предстояло сыграть в человека почти по-настоящему. Без хвостов.

Ху Яо размышлял и вспоминал, но руки его были очень заняты. Он разложил перед собой документы. Банковские карты. Паспорта.

Все настоящее, Шан Шен Лю придавал большое значение точности легенды.

Ху Яо и в самом деле числился консультантом и переводчиком в министерстве. Он и сам не мог вспомнить, в каком именно, и кто персонально им командует.

Любимая шутка лис – организовать все так, что никто из больших начальников точно не знает, кому подчиняется этот вежливый и умелый чиновник…

Ху Яо проверил состояние своих счетов. Не так и плохо. Он не часто тратил деньги, и потому они как-то сами собой копились, и теперь у него была возможность…

Ху Яо встал в театральную позу, устремил гневный взор куда-то перед собой, на неведомого врага и возгласил, грозно и решительно:

– Я обрушу на тебя всю мощь своей финансовой подушки!

Неведомый враг не явился перед лисом и не пал на колени, умоляя о пощаде. Не захотел добровольно играть свою часть спектакля.

– Ну, тебе же хуже, – сказал Ху Яо и стал паковать свои вещи.

Вызвал такси… и всего лишь через час помощник министра, уважаемый господин Ху зафрахтовал самолёт и мчался через полстраны.

Туда, где горевал то ли внук, то ли племянник Лю Фан.

Хвостов у Ху Яо не было, но лисий нос был. И он был совершенно уверен, что смерть старухи воняет так же, как похищение Линкиу.

***

Из аэропорта он снова позвонил Сюань Сян.

– Привет, рыжая.

– Привет, бесхвостый!

– Как?

– Недоела, теперь откармливаю.

Ху Яо усмехнулся. Как он и думал, Сюань Сян решила использовать парня, как открывашку.

Наверняка придумала уже вполне безумный план, шумный, звонкий, с грохотом и кровью.

Незнакомого парня Ху Яо не жалел. Хотя, Сюань Сян наверняка постарается, чтоб он выжил.

Для нее это своего рода спорт – довести “зайку” до самого края, и уйти. Обычно любовницу, которая бросила больного и слабого партнёра, начинали презирать… но не искали. А оставшись без влияния лисы, “зайка” быстро восстанавливался.

Хотя, стоп, этот же парень не “зайка”…

Не забыла бы Сюань Сян, что он всего лишь человек, и слишком легко может умереть…

– А ты?

– Долетел, сейчас поеду.

– Найди там себе веселую девчонку.

– А ты не укатай мальчика.

Постороннему их разговор показался бы ерундой, но Ху Яо все равно, прежде, чем звонить, всегда осматривался по сторонам. Прислушивался, принюхивался – чтоб точно остаться наедине.

И потому, когда завершил вызов и обнаружил, что на него внимательно смотрит какая-то девушка, он удивился.

Но он был лисом, и обаятельно улыбнулся.

Девушка тут же шагнула вперёд и негромко заговорила:

– Господин Ху Яо?

Лис улыбнулся ещё обаятельнее и кивнул:

– О, я вижу, моя слава мчит впереди меня!

Мысленно он тем временем торопливо перебирал возможности – кто это? И как она вычислила его?

Разумеется, его возможности сейчас ограничены, но так быстро? Он ведь только вышел из самолёта!

– Можете назвать цель вашего приезда? – спросила девушка строго. Обаяние лиса словно волны, разбивались о неприступность ее строгости…

Ху Яо даже подумал, что в прошлой, не такой торопливой, эпохе, он непременно сложил бы краткий стих об этом. Хотя.. что мешает сейчас?

– Весна,

и первые цветы моей надежды

с тоскою увядают

под снегом строгих глаз… – продекламировал он и добавил, – но я все же хотел бы знать, кто вы, строгая незнакомка?

Хотя, он уже и так догадался, и винил себя за неосторожность – ведь все документы делал ему Алый Лотос по распоряжению Шан Шен Лю. И скорее всего, едва он расплатился со своего банковского счёта, едва он предъявил свой замечательный паспорт – Алый Лотос уже знал, что опальный лис спешит в небольшой городок, где недавно случилась смерть одной из бывших сотрудниц…

– Синь Минг, городской инспектор, Алый Лотос.

– Очень рад познакомиться с вами, госпожа инспектор! – сказал Ху Яо. – Но вам вовсе не обязательно было встречать в аэропорту, я могу найти дорогу сам.

Синь Минг не дала сбить себя с толку. Ее лицо сделалось ещё строже и ещё неприступнее.

– Зачем ты здесь, лис? – сказала она. – Куда ты так спешишь?

– Госпожа инспектор, – ответил Ху Яо тихо и доверительно, – но разве я совершил преступление? Я всего лишь приехал в ваш прекрасный город.

– Не юли, лис, – Синь Минг даже немного поморщилась, а Ху Яо пожалел, что у него нет хвостов. Сейчас бы лёгкое-лёгкое касание чар, и она была бы намного доверчивее. – Я задала простой вопрос, а ты пытаешься заморочить мне голову.

“Хотя, – подумал Ху Яо, – может, и хорошо, что нет хвостов. У нее наверняка защитные амулеты, а попытка очаровать инспектора при исполнении, это уже почти нападение…”

– Ну, что вы, госпожа инспектор, – ответил Ху Яо. – Я отвечу вам со всей честностью, на которую способен.

Сам Ху Яо в это время поспешно просчитывал, что она здесь делает.

Лис, конечно, существо волшебное и опасное, но ни Линкиу, ни Сюань Сян никогда так не ловили.

Значит, либо ловят лично его… либо здесь произошло что-то важное.

“Например, убили Лю Фан… Понять бы, она мне союзник, или охотник?”

– Я ехал к своей старой знакомой, – тон лиса стал печальным, – оказывается, она недавно умерла, а я не успел даже проститься с ней.

Синь Минг моргнула. То ли не ожидала такой откровенности, то ли не поверила в искренность.

В искренность, к слову, она не верила зря – в этот миг Ху Яо готов был оплакивать Лю Фан совсем по-настоящему. Искренностью он владел великолепно, она прорастала из самого сердца лиса… но так как сердце было всё таки лисье, то искреннее горе сменялась не менее искренней насмешкой.

– Вы летели к Лю Фан? – спросила Синь Минг, и Ху Яо отметил про себя, что она явно немного поддалась. Иначе не стала бы называть имя.

Мало ли умирает людей в современном городе…

– О, вы знали ее? – тут же подхватил лис. – Вы знаете, когда-то мы были близки, но… сами понимаете…

Он сделал такое лицо, словно намекал на что-то понятное собеседнице и так, но о чем немного неловко говорить.

– Вы поддерживали с ней какую-то связь? – спросила Синь Минг. В голосе ясно слышалось, как к прежнему холоду примешивается интерес. И даже некое подобие сопереживания.

– Увы, – сказал Ху Яо. В этот миг он был печален и искренен даже еще больше, чем прежде. – Сперва я не беспокоил ее, потому что боялся за ее здоровье. Потом… Понимаете…

Ху Яо колебался так, словно и вправду не вспомнил вообще о ее существовании лишь сегодня, когда ему понадобилась помощь.

– Некоторое время я не хотел случайно испортить ее личную жизнь. – сказал он. – Потом, сами знаете, как это бывает. Дела, суета, суматоха… И вот, когда меня изгнали, я…

– Вы хотели, через нее подать прошение о восстановлении в Лотосе? – спросила Синь Минг.

– Ну, что вы! – Ху Яо возмутился так натурально, что госпожа инспектор наверняка уверилась, что так и он хотел сделать. Если, разумеется, что-то понимает в лисах. А если не понимает, и воспринимает все это за чистую монету…

“Если она верит в мою искренность, – подумал Ху Яо, – значит, не охотница на лиса, а следователь, расследующий убийство Лю Фан. Союзница.”

– Моя вина перед великим Шан Шен Лю слишком свежа… впрочем, не знаю, имеете ли вы право знать подробности… – Ху Яо позволил последней фразу повиснуть в воздухе.

Капля превосходства – проверка для ее самообладания. Если она охотница – она все это знает. Напрямую ничего не скажет, но оттенки в голосе чуткое лисье ухо уловит. Оттенки самодовольства, превосходства, тайного знания… Этого достаточно.

– Знаете, ваша знакомая погибла при весьма странных обстоятельствах, – сказала Синь Минг, и лис понял, что ему поверили. – Подробности я вам не могу рассказать, но я веду расследование, и просила бы не мешать. Через неделю сможете прийти на кладбище и поговорить с вашей…

Тут она сбилась.

Всем известно, что лисы и кладбища, кладбища и лисы – всегда вместе. Лисы выкапывают покойников и едят их. Лисы селятся в старых склепах.

Ху Яо сделал вид, что не заметил ее оговорки, но, разумеется, отметил ее.

– Я мог бы помочь вам! – заявил он с жаром. – Вы знаете, у меня есть некоторые…

– Вас же лишили способностей, – сказала Синь Минг и тем шагнула в ловушку.

Ху Яо посмотрел на нее с грустным укором.

– Ну, разумеется, – сказал он. – Как же я мог забыть… я же теперь никчемный, бесхвостый и жалкий неудачник…

Его плечи опустились, взгляд потух и он словно бы весь обвис.

– Но все же… – пробормотал он, словно борясь с собственной слабостью, – у меня есть знания… память, в конце концов… я мог бы…

– Ну, не расстраивайтесь, – в голосе Синь Минг уже не было прежнего льда. Для лисьего уха там была скрываемая вина и желание попросить прощения.

Синь Минг попалась.

4

Ван Хиань думал, что это шарлатанство, но иглы помогли. Он мог стоять, ноги не подкашивались, в глазах не темнело.

Лиса никуда не делась. Она ходила по маленькому номеру, то собирала вещи, то смотрела в окно. Потом разбросала вещи снова и встала, глядя на них строго, словно ожидала, что они сами сложатся и упакуются.

Казалось, она не смотрела на Вана Хианя, но он постоянно чувствовал на себе ее взгляд.

На вещи она смотрела строго, а на человека – с недоумением. Словно удивлялась, как он здесь оказался.

Ван Хиань встал.

Лиса снова собрала свои тряпки и затолкала их в дорожную сумку.

– Я… пойду? – спросил Ван Хиань. Робко, потому что легкий туман в голове все еще был. Тело словно немного отставало от самого себя при движении. Словно тело стало наполовину жидким, упругим и мягким, и двигаться приходилось медленно и плавно, чтоб не расплескать самого себя.

– Погоди, – ответила лиса. – Давай поговорим.

Она села на кушетку и уставилась на Вана Хианя.

– Меня зовут Сюань Сян, – сказала она. – А ты Ван Хиань, я знаю.

– Лисьи чары? – спросил он уже даже без удивления.

Лиса хихикнула.

– У тебя бейджик на куртке, – она показала рукой на пол, где валялась его одежда. Бейджик виднелся не целиком, но имя было видно. И синий цвет – знак того, что он из младшего обслуживающего персонала.

Ван Хиань густо покраснел и понял, что чуть было не ушел отсюда голым. Глянул на лису, подошел, поднял свою одежду.

– Мне нужна помощь, – сказала лиса. – Но если ты хочешь убежать от страшного чудовища – беги, я не стану догонять.

Что-то в ее тоне подсказало Вану Хианю, что недосказанным осталось что-то вроде: “но при следующей встрече не стану и останавливаться…”

Лиса вдруг поморщилась.

– Не воображай ерунду, – сказала она. – Не стану я тебя убивать. Даже если ты вдруг попытаешься задушить меня трусами, которые ты вертишь в руках уж почти минуту. Я просто убегу.

Ван Хиань покраснел еще больше и торопливо надел трусы.

– Я умею убивать, – продолжила лиса, – но не убиваю всех подряд.

– А ты… читаешь мои мысли? – спросил Ван Хиань.

– Было бы что читать, – фыркнула лиса. – У тебя все написано на лице так отчетливо, что прочтет даже тот, кто не выучил ни одного иероглифа.

Ван Хиань нахмурился. Стало как-то стыдно – он мужчина, и дрожит от страха при виде вполне милой девушки.

– Ты сказала, тебе нужна помощь? – спросил он.

Лиса кивула.

– Моя подруга попала в беду, – сказала она.

– А твоя подруга… – неуверенно уточнил Ван Хиань.

– Тоже лиса, – зубасто усмехнулась Сюань Сян. – Это всё меняет?

Ван Хиань покачал головой.

Сюань Сян кивнула и продолжила небрежно:

– Так вот, там магия, чары и…

***

Кальвин Макс предпочитал называть себя Канжей Минке. Из стремительной и современной Америки он приехал сюда, в китайскую глухомань и даже думал, не сделал ли он большую глупость.

Красиво? Разумеется… Живописное место, двор выходит прямо на берег небольшого озера, холодного в это время года… Песчаный пляж, лес за озером, национальный парк… природа дышит дикой красотой и волшебством… но интернет медленный, общаться не с кем, телевизора нет вовсе.

Но Учитель был непреклонен – хочешь науки? Власти? Знания?

Подчиняйся.

Древние правила магического обучения не давали поблажек.

Поэтому он сидел в этой глуши, в маленьком домике, не имея права даже уйти из дома дальше, чем до магазинчика неподалеку.

Развлечения? – Тренировки в каллиграфии. Магия иероглифов требует твердой руки, ровных линий и много-много тренировок.

Ну, и разумеется, пленница.

Лиса.

Учитель сказал, что это лиса, но выглядела она совсем обычной девушкой. Очень красивой.

Может, если б она была в сознании, она сказала бы что-нибудь необычное, но она была в полной отключке. Под чарами.

Учитель сказал, что в этом состоянии ей даже и воды не надо.

Следить, чтоб горели маленькие чадящие светильники в углах, чтоб со стен сарайчика не свалились бумажные фигурки, чтоб поперек входа лежала здоровенная старинная алебарда.

А остальное, сказал он, как хочешь. Развлекайся.

И уехал.

И Кэнжей Минке писал иероглифы, читал толстую книгу, спал… развлекался.

Путь к мудрости оказался скучным и занудным, хотя кое-какие плюсы в нем были.

Поэтому, когда грохот и треск вырвали Канжея Минке из его задумчивости, он даже обрадовался.

Хоть какое-то развлечение.

Он вышел из дома и холод пробрал его до костей – небольшой грузовичок сломал забор вокруг двора, въехал на клумбу и врезался в угол сарайчика, где на земле лежала пленница. Первым делом Кенжей Минке заглянул в сарай и убедился, что все на месте. А когда выскочил наружу, увидел, что из кабины выбрался незадачливый водитель.

Похоже парень слегка стукнулся головой, потому что на ногах он явно держался нетвердо. А может, был пьян.

– Какого хрена?! – заорал на него Кэнджей Минке.

– А? – ответил парень так тупо, что ученик мага взорвался. Он разразился длинной тирадой, щедро перемежая китайскую речь американской бранью.

Первые несколько секунд водитель молчал, и Кэнжей Минке уже почти готов был выговориться и предложить вызвать ему скорую…

Но тут парень довольно злобно огрызнулся.

– Приехал тут, – сказал он, – сидел бы в своей Америке!

Кенжей ответил.

Водитель не остался в долгу.

До кулаков не дошло, пожалуй, только потому, что водитель нетвердо стоял на ногах, а сам Кенжей Минке был телосложения куда более хлипкого, и привык решать проблемы бранью и полицией.

Кенжей Минке забылся в брани, и не заметил, что у их перепалки появляются зрители.

Брань уже летела не только от водителя, но и какая-то тетка решила, что без ее ценного мнения здесь не обойтись. И еще кто-то.

Кто-то ругал приезжего, который поселился в доме уважаемой госпожи, непонятно, откуда взялся, и зачем здесь.

Кто-то – водителя, который, дурак и неумеха, помял грузовик и поломал забор.

Кто-то предлагал вызвать полицию.

Кенжей Минке даже немного смутился от такого шума и гама. Он уже пожалел, что не предложил водителю сразу помощь – он бы тихонько уехал на скорой, и проблема решилась бы… как-нибудь.

Толпа собралась, все ругались со всеми.

И никто не замечал позади толпы девушку в джинсах и оранжевом шелковом шарфике. Если бы кто-нибудь здесь присмотрелся, то он увидел бы, что девушка смотрит на происходящее сосредоточенно и внимательно, чуть склонив голову набок, прислушиваясь к каждому слову брани, что летели над дорогой, над проломом, над разоренной клумбой.

Пахло озерной водой и раздавленными орхидеями.

Издалека послышалась полицейская сирена.

Водитель взмахнул рукой, то ли собираясь сказать что-то особенно яростное, но вдруг пошатнулся.

Кажется, он все же ударился головой сильнее, чем выглядело сперва.

Он неуверенно шагнул вперед и грузно оперся на первое, что попало.

На стену сарайчика.

Доски, и так разбитые грузовиком, разошлись, и парень упал на четвереньки.

Несколько человек из толпы подались вперед.

– Эй, парень, тебе что…

– Человеку плохо!

– Да тут не полицию, тут врачей звать пора!

И тут наступила тишина.

Кенжей Минке даже не сразу понял, что эта тишина значит. В первый миг он испытал облегчение – шум и брань действовали ему на нервы…

И тут он понял, куда все смотрят.

В дыру в стене отчетливо видна была девушка на полу.

Почти голая, руки и ноги привязаны шелковыми лентами, исписаны иероглифами. Глаза закрыты.

– Что это значит?..

– Кто это?

– Как?

– Почему?

Толпа растерялась. Кинжей Минке тоже растерялся.

Сквозь толпу протолкался полицейский.

– Что здесь… – начал он говорить и тоже увидел девушку в сарае.

Кенжей Минке вдруг лишился речи. Что тут говорить?

Водителя отодвинули куда-то в сторону. Какая-то девушка в рыжем шарфике оказывала ему помощь, но остальные все смотрели, как арестовывают маньяка.

Кенжей Минке смотрел, как полицейский собирает бумажные фигурки и складывает их в папку с надписью “Улики”.

Как в пластиковый пакет опускают шелковые ленты с волшебными иероглифами – такими могучими против лис и духов, но бессильными против полиции.

Как лису… девушку – кладут на носилки и загружают в машину.

– Она… – начал говорить Кенжей Минке, – осторожно, это лиса! Волшебная лиса!

Полицейский надел на него наручники и повел к машине.

– Разберемся, – коротко сказал он.

Держал он его крепко, но так, как держат что-то невозможно грязное, после чего стоит как следует помыть руки.

***

Помощь девушки явно очень помогла водителю грузовичка, потому что вскоре, как только толпа разошлась, она помогла встать ему и сказала:

– Ну, вот видишь… Все получилось как нельзя лучше!

– А эта твоя подруга… – спросил Ван Хиань.

– Ее лучше из больницы забрать, – ответила Сюань Сян. – Мы же не хотим, чтоб она пришла в себя среди посторонних людей?

Ван Хиань вспомнил, что случилось, когда он помог Сюань Сян прийти в себя и нахмурился.

– Но она никого не… – начал говорить он, но лиса перебила:

– Не убьет? Не бойся. Если даже я смогла удержаться, то она и подавно. А вот вспоминать ее будут долго.

Она улыбнулась так мечтательно, словно представляла себе, как спустя много лет кто-то рассказывает об внезапной оргии, случившейся в отделении скорой помощи…

Потом Сюань Сян тряхнула головой и сказала:

– Давай поедем и заберем ее из больницы. Это будет несложно – там нет охранных чар.

Она на миг задумалась, потом улыбнулась совершенно очаровательно и нежно и добавила:

– И еще, я бы заехала в полицию, задать пару вопросов нашему незадачливому маньяку…

5

Ху Яо оказался удивительно интересным собеседником.

Нет, если вспомнить, кто он такой, то ничего удивительного – ручной лис Самого Шан Шен Лю, по неизвестной причине лишившийся благоволения своего хозяина…

Шан Шен Лю для Синь Минг был где-то рядом с небожителями.

Внутри Лотоса, разумеется, ходили слухи о том, что Великий Шан Шен Лю держит при себе ручного лиса и использует его для разных мелких поручений – типа, сбегать и поговорить вместо него с Председателем Партии. Обычный человек не заметит разницы, а у Мастера Алого Лотоса слишком много дел, чтоб отвлекаться на мелочи политики.

Когда Синь Минг узнала, что сюда летит опальный лис, она даже растерялась. Что может ему понадобиться в маленьком провинциальном городке?

К тому же, эта странная смерть…

Лю Фан давно вышла в отставку, и вроде бы, жила где-то в глуши, в деревеньке, в национальном парке Цзюджайгоу. Красивое место, Синь Минг даже позавидовала, когда узнала.

Здесь, в Ичане, жил ее сын, полный, грустный дядька… Впрочем, возможно, грустным он стал, когда узнал, что его мать внезапно приехала к нему и умерла по дороге от вокзала…

И вот лис прилетел, и оказалось, что он и в самом деле связан с Лю Фан.

Поверила ли ему Синь Минг?

Ну… Не совсем.

Но решила подыграть. Сыграть на лисьей уверенности.

Наверняка лис захочет узнать у нее все, что она знает. А она попытается узнать все, что знает он.

Синь Минг отошла на минутку шепнула в гарнитуру напарнику:

– Попробую раскрутить этого нахала.

Юй Минцзе вздохнул и сказал:

– Будь осторожна. Лис все таки.

Синь Минг хмыкнула.

– Ручной лис, – сказала она, отключила гарнитуру и вернулась к Ху Яо.

Говорить удобнее было в кафе, и они пошли выпить по чашке чаю.

И спустя полчаса разговора Синь Минг поняла, что лис нравится ей.

Он просто и легко говорил – немного старомодно, но так образно.

Он рассказывал о делах, о которых она, будучи всего лишь инспектором маленького провинциального Ичана, даже не слышала. Но так деликатно – нигде не касаясь тем, которые ей не положено было знать, и в то же время, не подчеркивая ее низкий статус.

По рангу он был, пожалуй, намного выше нее – до своей опалы. Но не позволил себе ни малейшего намека на разницу статуса.

В кафе он расплатился сам.

– Любезнейшая госпожа Синь Минг, я знаю, какая головная боль возникнет у казначея Лотоса, когда вы представите ему этот счет, так что я берегу сейчас вовсе не ваш кошелек, а хрупкие нервы господина Суаньпаня. Я ведь рассчитываю рано или поздно вернуться туда, и мне придется смотреть ему в глаза.

Синь Минг не сразу поняла – какой еще Суаньпань?

Потом перевела и фыркнула – “господин Счеты” – отлично описывало Главного казначея!

Лис улыбнулся в ответ на ее смех и закончил:

– Так что, я лучше сам уплачу. Лучше потратить немного денег, чем много нервов.

Так они незаметно посидели в кафе.

Потом она отвезла его в город на своей машине – необходимо было продолжить разговор.

Потом они гуляли по набережной.

Юй Минцзе звонил пару раз, но она чувствовала, что еще немного и она узнает от лиса что-то важное.

И в конце концов – расследование зашло в тупик. Улик никаких.

Все выглядело так, словно старуха поехала к сыну, по старости забыв ему позвонить и предупредить. И по дороге ей стало плохо. Кажется, она шла от вокзала к стоянке такси и свернула не туда. Так ее и нашли – в узком переулке, с куском банановой кожуры под ногой.

Большого секрета в этом не было, и она рассказала об этом лису.

Подумала, что если это те сведения, за которыми он пришел, то он постарается свернуть разговор и помчит по своим делам.

Дело было уже на набережной, поверхность Янзцы блестела под вечерним солнцем…

Ху Яо отвернулся от Синь Минг, посмотрел на луну в небе, на реку. Достал из кармана несколько купюр, не глядя кинул их на ветер.

– Та, что сияла и сверкала,

упала в грязь.

Но нет, сияй!

Сияй в небесной выси! – сказал он куда-то в сторону.

Синь Минг молча ждала, не мешая лису. Тот стоял и смотрел в темноту.

Потом повернулся и улыбнулся почти виновато.

– Никак не могу привыкнуть, – сказал он. – Мы живем очень по-разному. Лю Фан была… и вот ее нет. Циничная ирония.

Синь Минг не придумала, что ответить.

К счастью, тут зазвонил ее телефон.

Она отошла на пару шагов, ответила.

Звонил Юй Минцзе, сообщал, что по результатам экспертизы ничего подозрительного нет. Что дело можно закрывать… а он, Юй Минцзе, уже час как должен быть дома.

– Да, конечно, – ответила Синь Минг, – Езжай домой. Я тут сейчас закончу. А закрытие дела оформим утром.

***

Ху Яо, конечно, слышал все, что она говорила напарнику. И что напарник говорил ей слышал тоже – у него были лисьи уши, и пары шагов было недостаточно, чтоб скрыть от него разговор.