скачать книгу бесплатно
– Доброе утро. У меня для тебя сюрприз.
Старик указал взглядом на середину стола. Принцесса осторожно подняла полотенце. Под ним на большом блюде красовались несколько спелых ярко-красных ягод.
– Это же… двикка. Я думала, она не растёт в Дафиаркаме.
– Так и есть. Это контрабанда. Между прочим, по сермисусу за гроздь. Ты любишь двикку?
Виоланта кивнула.
– Отлично. Я так и подумал.
Меррдаус взял фрукт, сочно захрустел вкусной мякотью, но когда девушка потянулась за плодом, перехватил её руку.
– Сначала скажи мне, – произнёс настоятель, глядя прямо в глаза. – Когда ты Читаешь, твоё тело чувствует то, что испытывает объект? Жажду, голод, зуд, боль? Или ты воспринимаешь его чувства через музыку?
Принцесса покосилась на фрукты.
– Я уже говорила, учитель. Я вижу чувства в виде оттенков и нот, – ответила она.
– Всегда?
Она открыла рот, чтобы возразить, но вовремя спохватилась. Виоланта сказала Меррдаусу, что её Дар пробудился недавно. А такое восприятие, о котором спрашивал старик, она испытывала только в детстве.
Девушка отлично помнила изматывающие приступы боли, что беспощадно ломали её тело и разум. Потом их вытеснила музыка, приступы прекратились сами собой. Последний раз она Читала голые чувства другого человека в дворцовом саду. Тогда принцесса ощутила сжигающий отца страх грядущей войны. Это была их последняя встреча перед отъездом короля в Орниан.
Придумывать что-то не было времени, поэтому она просто соврала.
– Всегда.
– Вот в чём проблема. – Старик откусил ещё кусок, начал меланхолично жевать. – Ты Читаешь посуху при помощи музыкальных образов. Это ненужное напряжение сил. Всё внимание уходит на само действие, поэтому при посыле Дар высасывает из тебя все соки. Тебе нужно освоить сырой Контакт.
– Простите, учитель, можно вопрос? – неуверенно произнесла девушка. – Что значит «посуху» и «сырой»?
Меррдаус забросил в рот остаток двикки, довольно улыбнулся:
– Запоминай: Чтение, не пропуская чувства объекта через себя – сухое. Так Читают лексары. Они не идут дальше, не транслируют чувства, не создают образы. Им ни к чему испытывать то же, что и объект. Но ты не лекса, ты должна освоить сырое Чтение, или Предвливание.
– Предвливание?
– Когда погружаешься в поток чужих ощущений и можешь направлять их как к себе, так и от себя. Лишь наполнившись чужими чувствами, ты сможешь научиться Вливать их назад в объект.
– Как это – Вливать?
– Как воду из кувшина в кубок. – Настоятель взял второй плод, откусил небольшой кусочек. – Этот этап принято называть Влиянием, однако правильно – именно Вливание. Ты Читаешь человека, перестраиваешь его ощущения внутри себя и отправляешь обратно, но уже новые, чуть-чуть иные. Процесс становится мгновенным, когда ты улавливаешь нюансы чувств слёту, без образной обработки, а по-сырому. Ощущения в теле всегда быстрее и точнее образов.
Старик откусил ещё кусок, перевёл взгляд на Виоланту:
– Ты точно любишь двикку? Тогда я с радостью угощу тебя. Но сперва закрой глаза и постарайся Прочесть меня. Без музыки. Без золотых нитей и нот. Только ощущения.
Принцесса послушно прикрыла глаза и сосредоточилась. Рука Меррдауса держала её запястье, пульс мерно толкался в обманчиво слабые узловатые пальцы. Виски тоже начали стучать. Арфа молчала. Долгое время ничего не происходило. Когда девушка готова была разрыдаться от досады, она услышала голос настоятеля:
– Ладно, хватит. Посмотри на фрукты.
Виоланта открыла глаза. Сочные, сладкие плоды лежали на блюде, но почему-то больше не манили. К горлу подступил комок дурноты.
– Бери, ты же любишь двикку, – сказал старик, не сводя с неё глаз.
Во рту разлился горький привкус, нос наполнился неприятным запахом. Принцесса протянула руку, однако плод так и не взяла.
– В чём дело? Не хочешь?
– Не хочу.
– Почему?
– Они… отвратительны…
Удивительное чувство разлилось внутри. Самый любимый вкус детства странным образом вызывал отторжение. Живот начало крутить, в глазах потемнело. Девушка поняла, что ещё немного – и её вырвет. На лбу выступил холодный пот, губы побелели.
– Отлично, молодец. Ну, и зачем тебе музыка?
Меррдаус разомкнул пальцы, встал и со всего размаху швырнул недоеденный плод в блюдо.
– Ненавижу двикку, – скривился он. – Никогда её терпеть её мог.
Виоланта еле успела отвернуться от стола. Её бурно вывернуло. Настоятель скучно поглядел на заблёванный пол, подошёл к двери.
– Иди умойся, – бросил он через плечо. – Я пришлю кого-нибудь убрать комнату. Через час продолжим.
Он вышел, скрывая торжествующую улыбку. Наконец, спустя бессчётное число отчаянных попыток у него получилось заглушить свой страх более сильным чувством. И девчонка Считала это чувство отменно, как по учебнику. Теперь он понял механизм. Теперь обучение пойдёт куда быстрее.
Виоланта с трудом поднялась на ноги, бросила взгляд на блюдо с фруктами. Отвратительное чувство пропало без следа. Перед ней лежала вкусная, сочная двикка, любимая с самого детства.
«Так он этого от меня хотел?» – с изумлением догадалась принцесса. Много позже она узнала, что утратила это простое умение, которым владел каждый лексар, благодаря заботе шута Кастры. Именно Кастра сделал её не такой, как другие Одарённые.
Хотя, может быть, не он сам. Возможно, хитрый лекарь, что десять долгих лет притворялся шутом, был лишь инструментом в руках Пророчества.
Так или иначе, но именно эта инаковость впоследствии определила её судьбу.
Девушка провела пальцем над верхней губой. Крови, что тонкой струйкой текла из носа во время Контакта, не было. И голова не болела, как обычно после использования Дара.
Она ещё не знала, что головная боль догонит вечером.
? 3 ? Связи на будущее
***
– Мой император!
Гонец, стоя навытяжку, дважды ударил правым кулаком напротив сердца, протянул Хордрону послание и склонился в поклоне. Тот нахмурился, переломил печать, взглянул на солдата. Новость о победе доставляют с другим лицом.
Стратус всегда тонко улавливал настроение отца. Вот и сейчас, стоя справа от трона и не имея возможности прочесть текст послания, он безошибочно определил зарождающуюся волну гнева. Кампания на Эструдейле приносила новые и новые сюрпризы.
– Никаких отговорок! – рявкнул император, вставая и отбрасывая бумагу прочь. – Мне нужен результат, а не оправдания!
Военный министр осторожно поднял послание, шагнул к принцу. Тот взглянул на текст. Так и есть: сначала – крах осады Санвентума, а теперь ещё и заминка с продвижением третьей армии.
– Эпидемия? – негромко спросил министр.
– Так точно, – отчеканил гонец. – По прибытии в Форниэл…
– Ты хочешь сказать, что непобедимую армию Дафиаркама остановила какая-то поганая хворь? – перебил император, приближаясь и грозно нависая над солдатом. – Армию, завоевавшую Ронвейр? Ледяной Дарф? Непокорную Мерртину?
Тот молчал.
– Отвечай! Ты хочешь сказать, что моя армия недостаточно сильна? Не воинов я отправил за победой, а немощных недоносков?!
– Отец, – вмешался Стратус, – выслушай его. Сентариус пишет, что посылает очевидца.
Хордрон зло взглянул на сына. Министр незаметно выдохнул: сам он не решился бы перечить императору. Принц же не впервые переключал гнев отца на себя. Нет, обуздать ярость Хордрона Ликантора он не мог. Этого не мог никто, пожалуй, только Мантис, но тот всегда избегал важных совещаний.
– Очевидца моего позора? – рявкнул император, приближаясь к Стратусу.
– Выслушай, – невозмутимо повторил тот.
Хордрон коротко выругался, рухнул на трон, сделал знак рукой. Принц повернулся к солдату, пристально посмотрел в его бледное – даже по дафиаркамским меркам – лицо.
– Докладывай, – приказал он.
– По прибытии в Форниэл мы застали город пустым, – начал гонец. – Нэскайлардцы бросили всё и просто ушли. Мы заняли крепость, разбили полевой лагерь. Послали гонцов в ставку маршал-командора в ожидании приказа выдвигаться на столицу. Через четыре дня заболели первые солдаты. Через семь дней – половина строевого состава, через десять заразились все. Южане отравили воду – когда медики настояли на проверке колодцев, мы вытащили из каждого по дохлому пуину. Отравили они и вино, и запасы пищи, которые оставили в замке. А жара быстро разнесла заразу.
– Каковы потери? – спросил Стратус.
Император покривился, но промолчал. Он не считал потерями этот глупый урон. Потери допустимы лишь в бою. Принц считал иначе. За девять лет походной жизни он видел тысячи смертей. Любая смерть, ослабляющая армию – это потеря.
– Когда я покидал Форниэл по приказу генерал-командора Ронвуса, погибло около пяти тысяч солдат, – отчеканил гонец. – Но люди продолжали умирать. Думаю, сейчас потери ещё больше.
Голос его не дрогнул, однако Стратус понимал, чего стоит ему спокойный ровный тон доклада. Хоронить своих товарищей, мучаясь от боли и слабости… Сжигать новые и новые тела по дикому, варварскому южному обычаю, оправдывая себя, что лишь так можно остановить заразу… Такое способно сломать любого.
– Есть потери среди командного состава? – спросил принц.
– Да, ваше высочество.
Стратус не стал уточнять. Он решил, что спросит позже, после аудиенции. В составе третьей армии в Фольнард отплыл и корпунарий Эбурн Антор, отец Дариния. Дариний возмущался перед отплытием, говорил, что молодёжь оставили в Дафиаркаме назло, потому что отцы решили укрепить и без того бесспорную свою славу и доблесть победой над южанами. Отец тогда отвесил ему подзатыльник, не постеснялся подчинённых и даже наследника престола. Правильно сделал. Сыновья непочтительность – позор для воина. Что бы сказал Дариний теперь?
– Какова ситуация на фронте у Орниана? – подал голос молчавший до этого император.
– Орниан пока держится. Сейчас у города сосредоточены силы первой и второй армии. Маршал-командор прогнозирует скорую победу, но в связи с заминкой у Форниэла ждёт ваших указаний.
Хордрон махнул рукой. Солдат ударил кулаком по груди и покинул зал. Принц проводил его долгим взглядом.
– Отговорки, – мрачно проговорил император. Он вновь вертел в руках измятое послание, что министр с поклоном передал ему.
– Не думаю, отец, – сказал Стратус. – Он действительно перенёс болезнь, это видно.
– Да плевал я на него и его болезнь! Сентариус слишком осторожничает! Две мои армии не могут взять одну паршивую крепость? Они давно должны были стереть Орниан с лица земли! Проклятые южане – за что они так яростно сражаются, если король мёртв?
Он опять отшвырнул бумагу, гневно взглянул на военного министра. Тот сглотнул, приняв риторический вопрос правителя на свой счёт.
– Месть, мой император? – неуверенно предположил он.
– Сентариус ждёт указаний. – Принц поднял многострадальное послание. – Направить войска на Санвентум, чтобы нэскайлардцы не ударили с тыла, или дожимать Орниан.
– Ты что думаешь? – спросил Хордрон у сына.
– Оставлять Орниан нецелесообразно. Конечно, надо смотреть на месте, но, мне кажется, сдать позиции у Санвентума было ошибкой. Зря Лиданий позволил врагу укрепиться у побережья. Мы упустили фактор неожиданности и утратили преимущество на западном направлении. Тем не менее, сейчас первостепенная задача – занять Орниан.
– А если южане ударят с тыла? Подтянут свои силы со стороны Санвентума и пойдут в атаку?
– Не думаю, отец. Вряд ли они настолько безрассудны. Менгериан наш, Лэнлас тоже, у Орниана сосредоточены совместные силы первой и второй армии. Если южане выдвинутся с запада на помощь орнийцам, они попадут в тиски дафиаркамских войск. Это самоубийство. Нужно брать Орниан. Когда наша армия займёт город, она полностью перекроет север и восток страны. А затем – дожать Санветнум объединёнными силами Ортануса и Лидания и идти на столицу с трёх направлений, как мы и планировали изначально. Если меры приняты и эпидемия остановлена, третья армия к тому времени также будет готова к наступлению.
Хордрон хмыкнул, потёр пальцами переносицу. В вопросах стратегии он доверял сыну, отличнику Военной Академии.
– Ты прав, – проговорил он. – Так и сделаем.
Император повернул голову к военному министру:
– Готовь приказ! Ронвусу Адарию – держать позиции в Форниэле. Сентариусу – взять Орниан любой ценой и идти на Санвентум.
– Отец. – Стратус смело взглянул в серые, грозовые глаза Хордрона. – Позволь мне поехать в Нэскайлард. Я принесу тебе победу.
Тот вмиг помрачнел.
– Я уже говорил. Ты нужен мне здесь. Эта тема закрыта.
Принц сжал губы. Дариний прав: покорить юг – давняя мечта отцов, и они ни за что не подпустят молодых даже к отблеску своей славы.
– Слушаюсь, мой император, – твёрдо сказал принц, поклонился и быстро вышел из зала.
***
– На завтра занятия отменяются. – Меррдаус встал из-за стола, поправил мантию. – У меня дела в замке. А ты займись чтением.
– Да, учитель, – ответила Виоланта, поднимаясь вслед за стариком.
Такое было не впервой. Если настоятель не появлялся в течение дня, он оставлял для неё книги. Не о Даре, но тоже весьма интересные – о животных Дипенхейла, завоеваниях Дафиаркама на протяжении последних двухсот лет, о культе Высшего, о медицине, жизнеописания значимых служителей прошлого. Фолианты старик писал очень аккуратно, зарисовки зверей делал красивые и детальные, карты военных экспансий рисовал подробно и точно.
Чтение всегда доставляло принцессе удовольствие. Во дворце Антариана отец собрал для неё огромную библиотеку. Первые дни в храме девушка читала с трудом, примеряясь к необычным дафиаркамским буквам, круглым, с дополнительными элементами, подчёркиваниями и утолщениями. Сейчас же, когда она приспособилась, каждая новая книга открывала удивительный мир Дафиаркама. Чёткие, ровные ряды слов уносили её вон из храма, в далёкие степи, к северным горам и заснеженным равнинам.
