скачать книгу бесплатно
Мой Совет
Егор Александрович Парфенов
Эта книга – песня невинности, она же – опыта. Опыта романтика семнадцатилетнего, который менять систему хотел, но столкнулся с неизменным. С природой человеческой. «Мой Совет» – это моя история. Это искренний поток размышлений рефлексивных. О школе, о мире, о себе…
Мой Совет
Егор Александрович Парфенов
© Егор Александрович Парфенов, 2021
ISBN 978-5-0055-8843-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
МОЙ СОВЕТ
«Большое преимущество получает тот, кто достаточно рано совершил ошибки, на которых можно учиться…»
У. Черчилль
От Автора
Это очень нелепая книжка.
Как-то после урока в бассейне я зашел в душевую, которую наша группа делила с карапузами. Грудастые мальчишки включили воду и стали кататься по скользкому полу, тюленьчиками. Что-то внутри екнуло, и я не смог устоять: нагнулся, лег и прокатился, бороздя своими важными влажными телесами кафельную плитку. Поднявшись, я увидел, как на меня смотрят одногруппники. Те, кто все переводят в шутку. Те, кто не признает серьезности этого мира, накручивая иронию на постиронию.
– Егор, тебе же почти восемнадцать лет! Что за нелепость… – произнес один из них.
– Знаешь, – сказал я – как-то у очень старого священника спросили: «Святой отец, вы прослужили в церкви больше полувека, выслушали столько исповедей… Поведайте правду о человеке, пожалуйста». Он нахмурился и спустя пару минут прошептал нежно: «Взрослых людей нет».
Я развернулся, взял полотенце и пошел прочь. Оставил их там. Тех, кто не может себе позволить делать то, что хочет. Тех, кто боится разорвать скорлупку собственной души… Голым стать. Настоящим.
Это очень нелепая книжка. Потому что искренняя.
Еще она очень романтичная. Наивная, что ли. Может быть, спустя три жены и сто литров спиртного, я и начну писать другие, циничные. Но это будет «спустя».
Если одним словом, то она очень семнадцатилетняя, эта книжка. Но на что может открыть глаза семнадцатилетний? На взросление. На школу. Это было у всех, но уже в той, иной жизни. Память размякла и больше не помнит. А надо?
Надо, ведь там все ответы. Какая школа, такое и общество. Все мы вышли со скамьи школьной. Поэтому и менять ее надо, если веру в прогресс не потеряли еще. Ее менять, а не царей и президентов.
Европу хотите? Начните со школы. Не совершайте прошлых ошибок Финского залива. Дальше ЗСД эта декорация не продвинулась…
Это правдивая книжка. Так было. Все – реальность. Даже когда так не кажется.
Эта сотня страниц – попытка. Наглая попытка менять школу, строить самоуправление в ней. Разрушать. Созидать. Совершать.
Она растет вместе со мной. Не бросайте ее на полпути. Этот текст – мой демонстрационный спил древесный, с расходящимися кругами юной жизни. Юной мысли. Потерпите хотя бы до «Весны»…
Это мой, живой, семнадцатилетний голос. Мой, живой, пульсирующий опыт, что говорит мне: «бедный мой мальчик». А я отвечаю: «нет, я счастливый».
ЛЕТО. ИДЕЯ
«Главное – это величие замысла…»
Иосиф Бродский
Эта часть – шанс приоткрыть свою черепную коробку, как бы раздвинуть лобную и теменную. Ее цель – пустить вас во внутрь, показать компот концепций и идей меня тогдашнего.
Любая хорошая история начинается с предыстории, и «Лето» именно об этом.
Если Вы рассчитываете на нечто вроде отечественного «карточного домика», то не волнуйтесь, он будет, но чуть позже. Можете начать сразу с «Осени».
Коряга
1
Два градуса до Полярного круга. Русский LA – Архангельск. Лето, ночи снежно белые. Два градуса до полярного круга.
На дворе июнь 20-го, границы закрыты, пуха еще нет, но зато весь Архангельск выполз отогреваться после бесконечной зимы. Обычно люди распределяются по Анталии и Египту, но не в этот раз. У большинства маршрут такой: по Воскресенской дойти до монумента Ленина, затем повернуть направо, к Вечному Огню. А там – пламя горелки, гранитные натуженные лица защитников Отечества, хипстеры с их дредами и скейтами. Просто асфальт тут самый лучший в городе, вот и тусуются у памяти предков.
Обычно я пытаюсь занять место у коряги, выброшенной приливом на берег. Под ней и загораю. Но она редко свободна. Вся жизнь – борьба. Даже за рассохшийся кусок дерева. Так вот, соревнуясь с загорелой толстушкой, я продираюсь сквозь заград-отряды отдыхающих, которые стреляют мне в спину шелухой от семечек. «А что я хотел? Час-пик!»
Дошел! Приземлился на песок. Стянул футболку, повесил ее на сук и лег, закрыв глаза. Тепло, идущее от жгучего песка, прогревало мне грудь и я, зажмурившись, смотрел проекции красно-оранжевых спектров. Солнце пробивало веки. Шумел прибой Двины, вторя какой-то женщине в полосатом, грязном купальнике. Ее муженек, отважно борясь с прибрежными ветрами, расстилал полотенце. Ну, разумеется, у него не выходило. Она орала. Он материл ее, «говорящую под руку», ветер, мешающий ему жить, город, в котором вынужден отдыхать и страну, в которой, видимо, не посчастливилось родиться…
Из-за безответственного использования речной воды в производственных циклах купание в ней запрещено. Вдоль кромки берега стоит череда покосившихся предупредительных знаков, а под ними – несколько пар оставленных шлепанцев. Ой, как бы не смыло! Многолюдно. Одно хорошо – не впаривают кукурузу. Другой менталитет, другие широты.
Забавно, но ведь все они, пришедшие в полдень на пляж, даже не подозревали, что «красота» может стоить им жизни. Из-за озоновых дыр у нас, на Севере, загорать смертельно опасно. Но самое страшное для меня тогдашнего, лежавшего на песке, было не умереть, а уйти из жизни, никак ее не изменив. Исчезнуть, как будто такого человека никогда и не было. Вот будут каменщики резать мне крест, а написать что? «Помним, скорбим»? Чушь. Я ничего в этой жизни не успел и ничего не создал. Ничего не оставил после. «НИ-ЧЕ-ГО», звучало в моих артериях. В один момент бой этот превратился в звон, словно под водой, в толще, в которую я плавно погружался…
2
Думаю, это был тепловой удар. Что за тупость – упасть от подобного практически за полярным кругом? Ладно бы в Италии, в которой, кстати, я должен был сейчас отдыхать. Да, ходить между деревьями оливы в Сицилии, лежать на пляжах Неаполитанского залива, исследовать Помпеи… Но нет, угораздило же какого-то китайского ублюдка сожрать мышку. А вы говорите, что личности в истории нет. Как же ее нет, если любой провинциальный кретин может расстроить планы семи миллиардам человек?!
А после месяца в Италии, о котором я грезил задолго до начала этой пандемии маразма, я должен был лететь в Лондон, на языковые курсы. Лежа в постели, пытаясь уснуть, я как только не визуализировал предстоящее самое яркое лето в своей жизни. Довизуализировался. Вся эзотерика про сигналы в космос, тонкие материи и самопрограммирование – просто лапша. Чтобы что-то получить, нужно это брать, а не представлять, в какую погоду, в какой день и час ты будешь протягивать руку.
Я могу показаться банальным, но все, что ни делается, все к лучшему. Даже если перед вами вдруг захлопывается целая дверища возможностей, скорее всего, от сквозняка приоткрываются другие, иногда не менее крупные. Нужно только уметь смотреть. В такие моменты важно не превращаться в барана, видящего только массив дуба перед носом. Сделайте шаг назад, оглянитесь. Вероятно, вы что-то найдете. Сегодня, например, я бы уже ни за что не выбрал Италию. Почему? Тогда не было бы ни этой книги, ни того, что за ней стоит. Даже год в Риме не стоит этого.
Чтобы было понятно состояние, в котором я начинал то, о чем буду позже рассказывать, поясню несколько вещей:
– Тем летом я оказался буквально у разбитого корыта.
– Я понимал, что способен на большее, чем писать этюдики по выходным и учиться на «4».
– Я ощущал потребность, присущую каждому амбициозному человеку: «наследить» и самореализоваться. Меня пугала мысль о том, что я «ничего стоящего за эту жизнь не сделал». Так это или нет – не важно. Важна лишь энергия слов, мотивирующая тебя к созиданию.
Думаю, нужно говорить их себе почаще…
3
Вообще, мотиватора лучше, чем животный страх смерти – не придумано. Ну вот так мы устроены: миссия каждого человека – это оставить потомство. В нашем 21-ом веке уже не нужно иметь «семеро по лавкам», чтобы понимать, что ты реализовал программу, заложенную природой. Зачастую можно не иметь ни одного ребенка и не чувствовать себя при этом «в долгу» перед человечеством. Интересно, что именно сокращением количества «ртов» в семье характеризуются высокоорганизованные сообщества. Но что тогда приходит на смену? Очень просто: другой вид самореализации. Воспитание детей ничем не отличается от бизнеса или рисования.
Как только человек поел, позанимался любовью и поспал, уровень его потребностей переходит на ступеньку выше. И это не бесконечная лестница, а вполне примитивная пирамида одного психолога Маслоу. Он считает, что на ее вершине находится стремление личности к самореализации. Будет это семья или работа, хобби или домохозяйство – совершенно не важно. Поэтому, когда у меня спрашивают: а зачем ты вообще заварил все то, о чем вам еще предстоит прочитать, я всегда отвечаю: «я просто хотел быть счастлив!»
К сожалению, лежа на пахнущем речной тиной песке, я еще этого не осознавал. Меня заводила лишь мысль о том, что мое дело – что-то большее, чем самоудовлетворение, что-то жизненно необходимое для каждого, как воздух. Они все пока этого, конечно, не осознают, но я же объясню! Удивительно, но даже младенцу не нужно объяснять, зачем ему дышать. Даже младенцу…
4
Еще немного о мотивации.
В жизни, как в геометрии, есть несколько аксиом. Неких утверждений, попросту не требующих доказательств. Одну из них я формулирую так: «наличие мотивации – это ключ к успеху, а отсутствие – ключ к провалу». Мне кажется, вы согласитесь, что важно не только наличие топлива, но и его качество. Так, если заправить Роус Ройс 92-ым, вряд ли тот продержится и пару миль. Но, что забавно, вы рассчитывали доехать до цели.
Настоящим ключом может быть только внутренняя мотивация, которая ощущается буквально как зуд в животе, не дающий спать по ночам. Мы, художники, называем это вдохновением. В такие моменты ты делаешь что-то, потому что это нужно тебе и только тебе. Поэтому все успешное, что мы делаем, сделано нами только ради себя и в свое удовольствие.
Перед тем, как запускать условный start up, попробуйте задать себе один простой вопрос: «зачем»? Если в ответ вы говорите «ради народа» или ради «общего блага», то это типичнейший самообман. Все внешние мотивы и действия во имя народа обречены на провал. Почему? Думаю, что просто нет никакого «народа», как и нет никакой «Родины». Есть очень разные группировки, ведущие войну «всех против всех». Да вспомните хотя бы собственную школу. Разве класс, в котором вы учились, был одним большим, монолитным коллективом? Конечно нет. Подвести всех под одно слово нельзя. Но тираны это так любят!
Не питайте иллюзий, что делаете что-то исключительно для кого-то. Вы же не хотите превратиться в Гитлера, правда?
Революция
1
Теперь о пути. Движение к свободе возможно через два явления: Эволюцию и Революцию. Почему я пишу эти слова с прописной? Ну, Революция, как и Бог – пишется с большой буквы. Что же касается Эволюции, то why not?
Все, что вы найдете в этой главе – мое «рассуждение на тему». Никакой конкретики. Поэтому если вы пришли за интригующей историей, то пропустите эту пару страниц. Разрешаю.
2
Начнем с Эволюции.
Вы, я, и даже букашка, откладывающая яйца в плиточных стыках ванной, в которой я сейчас пишу, – являемся продуктами длительной Эволюции жизни на Земле.
Именно она, а не бородатый «супермен», сделала человека. Поэтому можно допустить, что и наше социальное базируется на ней. Хоть я и не социал-дарвинист, но любой, обладающий ценнейшим ее подарком – мозгом, может осознать логику.
Так, да не так. Если рассматривать Эволюцию не как биологический процесс, которому мы благодарны, а как путь к реформированию, то возникает один неприятный момент: естественный отбор не меняет среду, в которой вынуждены существовать организмы. Он меняет организмы, поощряя тех, кто просто «хорошо получился», случайно хапнул нужную мутацию, давшую преимущество в выживании.
Получается, что Эволюция воспитывает конформизм: идя по ее пути, ты превращаешься в приспособленца.
Именно этого я и боялся больше всего. Какую же «перестройку» могут затеять такие люди? Как можно что-то изменить, если ты приучен к каждодневному компромиссу? Если ты – «плоть от плоти» этой системы?
3
Теперь о Революции.
В отличие от Эволюции, Революция меняет все без исключения. Нравы, устои, принципы, и, как иногда мне кажется, даже воздух, которым дышит эпоха.
Она подобна грозе – смертоносна, невероятно красива, а уж затем, только через пару мгновений, оглушительна. Дышать за минуту до нее невозможно. Почему? Душно, как в могиле. В это время все живое будто бы ждет, молится на нее, как на дождь во время засухи, еще не осознавая, сколько гектаров леса и сколько тысяч белочек сгорит от молний.
Вскоре эйфория проходит, и начинается подсчет трупов. Не дай Бог в это время «воротилам» этой самой Революции оказаться рядом. Тут же эшафот, веревка, и вот, твои ботиночки мигрируют на грязные ноги палача. Ясно, что у всего есть свои минусы.
По Дугину – Аристотелю, жизнь – это цена за политические идеалы. Настоящий революционер, нонконформист, должен уметь спокойно отдать свою и взять чужую, если это понадобится. Готов ли я был хоть на что-то подобное? Конечно же нет.
Напротив, положительный аспект в том, что Революций в нашей стране было три. А для Эволюции, как равномерного поступательного движения к прогрессу, в истории России практически никогда не было места. С чего бы вдруг ему найтись сейчас, в сбивчивом 2020-ом?
Извечный русский вопрос: «Горбачев или Ельцин?»; «Перестраивать или ломать, и делать по – новой?». Я не рассчитывал дать вам ответ в этих трех абзацах. Не потому, что не хотел, а потому, что у меня его просто не было.
4
Тогда я, кажется, выбрал Революцию. Глупо было ожидать чего-то другого от подростка. Как говорил Черчилль, «кто в молодости не был революционером, у того нет сердца, а кто в старости не стал консерватором – ума».
Гормоны, романтика, драйв – вот что соблазняло меня и миллионы до меня. Вообще странно, что Ленину в Октябре было уже под полтинник.
Как я уже говорил, движущая сила Эволюции – естественный отбор. Если говорить о Революции, то это – слабоумие и отвага.
Деревня
1
Вот уже июль, возможности выехать за рубеж еще нет. Все вспомнили о морали и заговорили о том, «как же можно думать о деньгах», когда каждый день люди умирают в промышленных масштабах. Их можно понять, ведь они не фараоны, и не заберут «честно нажитое» в загробный мир. Никто не положит их сберкнижки в сосновый саркофаг. Почему? Сыночкам нужнее. Покойнику уже все равно, белые тапочки или серые, Новодевичье или задний двор. Может, потомки и правы?
Наверное, по названию этой главы вы уже догадались, что же стало для меня альтернативой Неаполю. Маленькая деревенька под Карпогорами – Сура. Богом забытая родина святого Иоана Кронштадтского. Добраться до нее можно лишь на поезде, потому что дороги размыты или не построены. Аэропорт, который раньше был буквально в двух шагах от прабабушкиного дома, порос молоденькими елями и зарос мусором. Поэтому остаются лишь рельсы, которые, словно капилляры, оплетают все уголки гигантского тела России, неизменно впадая в сердце – в Москву. Порой кажется, что бесконечные тонны стали, растянутые по нашей территории – последняя настоящая скрепа. То, что обеспечивает единство отечества, как бы сшивая такие разные Питер и Магадан, аппендикс и спинной мозг – в одну страну, в один организм.
2
Мама купила билеты. Вроде, в плацкарт. Я выбрался из ее фордика и пошел на перрон. Без пяти семь, на Привозе очень сыро. Вокруг люди, караулящие свои клетчатые сумки. Все как один ждут, когда объявят посадку.
«Нумерация с хвоста поезда» – режет предрассветную тишину. Вмиг начинается шевеление: бабульки переупаковывают рассаду, молодняк заваливается в вагоны, а меня не отпускает мысль: «ну почему у нас все, даже поезд, начинается с задницы?»
Я перешагнул через пропасть и попал в вагон: резкий поворот направо, обжигающий бойлер… Вообще, каким-то чудом протиснуться через такой коридор – все равно что заново родиться. Только больно на этот раз тебе. А вы говорите, что жизнь – несправедливая штука.
Проходя через свисающие ноги, шуршащую фольгу и запах свежего белья, я добрался до своей полки. Удивительно, но я зашел среди первых, но все равно оказался последним. Вот она, народная сноровка, семьдесят лет практики живых очередей.
На верхней полке уже лежал мужчина. Спал он без простыни, прямо на бордовом кожзаме. Из его одежды я разглядел лишь черные носки с белесыми соринками, налипшими на ступни. На нижней боковушке сидела пожилая женщина в цветастой майке, со спадающими на лицо седыми прядями. Рядом с ней – девочка лет семи. Малышка болтала ножками в розовых колготках. А что еще делать в этой скучной консервной банке?
Мне на миг показалось, что я – Германия конца 19 века, как бы опоздавшая к дележке мирового пирога. Везде стояли какие-то котомки. Я попросил одну даму передвинуть ее кулек и запихал чемодан под лавку. Ну все, осталось дождаться отправления!
3
Во время проверки документов я смотрел в окно: ели, ж/д насыпь, ЛЭП. Березы, поле, ЛЭП. Минута, пять, десять – хватит. Надоело. Если бы поезд шел по рельсам бесшумно, как в какой-нибудь Японии, казалось бы, что ничего не меняется.
Мне случалось ездить по железной дороге в Европе, и я никогда не скучал. Каждый час – новый город, каждый день – новая страна. Укомплектованность пространства просто поразительна. Лимонов говорил, что «писать нужно так, чтобы без капли жира». Не удивительно, насколько это резонирует с европейским образом жизни. Почему? Он в ней много прожил, хоть и в вынужденной эмиграции. Дышал ритмом Парижа и загорал на римском мраморе.
Бердяев однажды написал: «Русская душа ушиблена ширью, она не видит границ…». О чем это? О трагедии русского человека, ставшего заложником собственной земли. Ни коммунизм, ни капитализм, ни что бы то ни было еще не повлияло на менталитет нашего народа сильнее географии. Он вылеплен ею. Горин как-то заметил: «Фашизм в России не пройдет, но это только потому, что в России ничего не проходит» – невероятно точно сказано. Ни одна идеология, ни один человек не обладает достаточной энергией, чтобы сдвинуть эту махину омертвевшей земли. С этим пространством ничего нельзя сделать. Оно сожрет все. Сейчас я скажу вам то, что тут же надо будет забыть: Россия обречена крутиться в колесе из двух процессов: неудачного отвинчивания и ужасного завинчивания гаек. За каждой попыткой реформации точно следует провал, а за ним – реакция, которая приводит к лютым морозам. Зима не может длиться вечно, поэтому всегда находится еще один смельчак, который считает, что в этот то раз все будет «по-другому»! Он, как капитан, объявляет новый курс и растапливает лед, в котором застрял его корабль. Но вместо движения к острову сокровищ, посудина начинает идти ко дну. Испуганная команда бунтует. Причем, вполне по делу: кэп наобещал им золото и свободу, но разрушил все, что они имели. Имели они немного. Да, есть было нечего, но в этом голоде и холоде была стабильность! Типичный сценарий реформирования России. В такие моменты думаешь, а не проще ли спустить на воду скромную шлюпку и спастись, чем пытаться поднять гнилой, но величественный линкор?
4
В чем проблема? Как сломать колесо, не дающее ступить ни шагу вперед?
Когда кто-то говорит вам «реформатор», что приходит вам на ум? Ну, мне, в первую очередь, личико Петра. А теперь так же честно ответьте еще на один вопрос: сколько жизней было положено на алтарь его преобразований? Сколько человек захлебнулось в болоте, на месте которого ему пришло в голову ваять свое наследие? Сотни тысяч! Сколько миллионов Сталин пустил в расход ради своей индустриализации? Десятки!
Самое обидное, что эти цифры лишь сотрясают воздух. Человек не в силах хоть как-то их представить или осознать. Мы лишь можем сравнивать количество нулей, как это делают бухгалтеры какого-нибудь Газпрома, считая бешеные деньги, которые им никогда в жизни не заработать.
