Чужие игры. Столкновение

– Ты теперь с Октавией?

– Для меня ее поведение стало неожиданностью, – легко сменил тему Август. – Мы сумели побыть вместе на станции, но не давали друг другу обещаний, и я, говоря откровенно, думал, что это просто ничего не значащий эпизод. И вдруг…

Он вновь провел рукой по шее.

– Это было не случайно, – сказала Анна. – ОК хотела быть с тобой.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что футболку она не здесь купила, идиот, и не на станции. Октавия ее из дома привезла.

– Гм…

– И она ее надела, едва представилась возможность, – продолжила девушка. – Леди без стеснения показывает всем, что она с тобой, и это, поверь, говорит о многом.

– То есть я попал? – попытался пошутить Август.

– Ты можешь взять назад, – пожала плечами Анна. – Но захочешь ли?

– Я… – Даррел развел руками, помолчал, а затем с огромной теплотой в голосе произнес: – ОК не такая стерва, какой кажется.

– Она тоже хорошая? – притворно удивилась Анна.

Бесполезный улыбнулся и после паузы ответил:

– Я предвзят.

– Значит, ты не возьмешь назад.

– Не возьму, – качнул головой Август. Вновь помолчал, еще раз прикоснулся к месту поцелуя, после чего перевел взгляд на Анну: – Слушай, со всеми этими… разговорами… я совсем забыл, что хотел с тобой кое-что обсудить.

Девушка подняла брови, показывая, что внимательно ждет продолжения, но Бесполезный не торопился. Он явно смущался предстоящего разговора и с трудом подбирал слова:

– Анна, скажи… Артур все время находится где-то внутри себя?

– Почему ты спрашиваешь? – насторожилась девушка.

Бесполезный вновь выдержал паузу, но все-таки решил продолжить:

– Утром, когда вы с Баджи и Сандрой обсуждали появление уборных, я обратил внимание на то, что Артур прислушивался к вашему разговору.

– Почему ты за ним следил?

– Я не следил, – поморщился Август. – Я сидел в стороне, читал книгу, в моем смартплексе большая библиотека… Я случайно бросил взгляд на Артура и удивился выражению его лица.

– Что было не так с его лицом? – холодно спросила девушка.

– Оно было нормальным, – тут же ответил Даррел.

– Ты разбираешься в выражении лиц?

– Сын моего двоюродного брата – аутист, – сказал Август. – Так что я знаю, о чем говорю, Анна: выражение его лица было нормальным. И Артур внимательно прислушивался к вашему разговору.

Бруклин

Нью-Йорк, США 12.05.2031

Как должна выглядеть идеальная школа? Как старинное здание или сверхсовременный офис? Должна она располагаться в центре большого парка или занимать целый квартал и прятать деревья во внутреннем дворе? Должен ли у нее быть бассейн и библиотека размером с футбольное поле? Правильный ответ: да, да, да и да, но в первую очередь идеальная школа выглядит недоступной. Чтобы сразу становилось понятно, что здесь выращивают элиту и посторонним, а точнее недостойным, по мнению школьного совета, тут ловить нечего.

Именно такой была школа имени Клейна – недоступной: и внешне, поскольку занимала классическое здание восемнадцатого века, в котором выучилось множество поколений отпрысков богатых фамилий, и внутренне, если вспомнить о стоимости годового обучения. Но раз в год двери распахивались перед всеми желающими: вступительные экзамены были открытыми, и на них разыгрывалось шесть стипендий на обучение. Раз в год у простых детей появлялся шанс изменить свое будущее, и Анна не сомневалась, что Артур сумеет им воспользоваться. Абсолютно не сомневалась, поскольку видела, каким спокойным вышел брат из аудитории. И потому была раздавлена объявленными результатами: Артур стипендию не получил.

Изумленная и растерянная девушка упросила о встрече директора школы, долго ждала в приемной – мистер Эш опоздал на тридцать пять минут, а когда явился, то сразу вылил на Анну ушат холодной воды.

– Мисс Баррингтон, я согласился на встречу только потому, что ваш брат показал удивительные результаты на экзаменах…

– Удивительные, но недостаточные, – обронила девушка.

– Увы, да, – скорбно подтвердил директор. – Артур не сумел пробиться в число лучших.

Тон мистера Эша не оставлял сомнений в том, что решение принято и не будет изменено, и именно поэтому Анна рискнула перейти в наступление – терять ей было нечего.

– Я не верю, что среди претендентов отыскалось целых шесть детей, написавших тест лучше Артура, – произнесла она, исподлобья глядя на Эша.

– А они отыскались, – улыбнулся директор.

– Я могу посмотреть результаты?

– Нет.

– Почему?

– Таковы наши правила.

– То есть вы единолично решаете, кому дать стипендию, а кому отказать?

– Это очень важный вопрос, поэтому мое решение утверждает школьный совет.

В котором, как знала девушка, заседали лучшие выпускники школы, люди успешные и состоявшиеся. Прислушаются ли они к мольбам небогатой девушки?

– Давайте говорить начистоту, мисс Баррингтон, – доверительно произнес Эш. – Артур – талантливый мальчик, я с удовольствием взял бы его в школу и помог с карьерой, но его заболевание все портит. Вашему брату нужна особая школа, не наша. Мы не можем взять Артура и уж тем более – предложить ему стипендию.

– Но ведь он прекрасно разбирается в компьютерах!

– Мисс Баррингтон, вокруг нас миллионы детей, которые прекрасно разбираются в компьютерах. И при этом – нормальны.

– Вы серьезно мне это говорите? – возмутилась девушка.

– Вы планировали записать наш разговор? – вопросом на вопрос ответил директор. – Напрасно: в этом кабинете стоят надежные генераторы помех, благодаря которым я имею возможность говорить то, что думаю.

Анна покраснела и отвернулась. Она действительно предполагала сохранить все сказанное Эшем и теперь устыдилась этого.

– Мисс Баррингтон, поймите, я ничего не имею против аутистов, и в частности вашего брата, но ему будет очень трудно в нашей школе, да и в любой обычной школе, – продолжил директор. – Дети жестоки. Не потому, что плохие, а потому, что только учатся жить в обществе. Учителя стараются, как могут, но мы не всемогущи. А самое главное…

– Я не могу оплатить его учебу, мистер Эш, – тихо сказала Анна, изо всех сил пытаясь сдержать слезы. – Стипендия – единственная надежда Артура обрести то будущее, которого он достоин. Пожалуйста, мистер Эш, дайте Артуру то, что он заслужил.

Несколько секунд директор молча смотрел на девушку, из глаз которой катились крупные слезы, после чего сухо произнес:

– Мне очень жаль, мисс Баррингтон, но ваш младший брат не набрал нужного количества баллов для поступления.

Ворота захлопнулись.

И это была катастрофа.

Анна искренне верила в то, что Артур сумеет пробиться в одну из лучших школ страны, выпускники которой могли претендовать на стипендию в престижных университетах, и совершенно не ожидала поражения. Все планы на жизнь в ближайшие десять лет девушка строила, исходя из того, что Артур будет учиться в школе имени Клейна, и теперь совершенно не представляла, что делать дальше. Артур должен получить образование, иначе его жизнь будет страшной, но как это сделать? Где взять деньги?

Покинув школу, девушка на поезде вернулась в Бруклин, побродила по знакомым улицам – раздавленная и совершенно потерянная, не знающая, как рассказать Артуру и тете Сильвии о неудаче. Ничего не придумала, просто собралась с духом, поднялась на свой этаж и с удивлением обнаружила у дверей квартиры плечистого парня в хорошо пошитом костюме. Растерялась, нерешительно остановившись у захлопнувшейся дверцы лифта, но парень ободряюще улыбнулся и кивнул:

– Тебя ждут.

И Анна поняла, что нужно идти.

Впрочем, все плохое, что могло с ней сегодня случиться, уже произошло, и девушка вошла в квартиру без робости. Прошла на кухню, подчинившись жесту стоящего в коридоре верзилы, и увидела за столом абсолютно седого старика, одетого во все черное: костюм, рубашка, галстук, ботинки – ни одного иного оттенка, кроме антрацитово-черного. На безымянном пальце старика поблескивал перстень с черным бриллиантом.

– Сильвия решила погулять с Артуром в парке, – сообщил старик, не глядя на девушку. – Они вернутся через час.

Анна знала, кто нанес визит в их маленькую квартирку, но все равно спросила:

– Мы знакомы?

– Я твоя фея-крестная, – улыбнулся старик. И распорядился: – Садись.

Не предложил, не попросил, а именно распорядился. Дон Роберто привык чувствовать себя хозяином в любой обстановке.

Девушка послушно опустилась на стул, и старик продолжил:

– Не расстраивайся, что не получилось со школой Клейна. Это плохая школа. Очень дорогая, но плохая. В ней выращивают снобов, уверенных в том, что они рождены править миром, Артур не смог бы в ней учиться.

– Он бы выдержал, – не согласилась девушка.

– В ближайшие годы Артур должен учиться, а не держаться, – отмел ее возражения старик. – Школа Клейна ему не годилась, а вот «Boston ii» подходит идеально. Там ценят мозги, а не умение общаться.

– В «Boston ii» принимают с десяти лет, – тихо сказала Анна. – В нее приходят из сильных школ, вроде Клейна, я боюсь, что Артур не сможет подготовиться должным образом.

– Сможет, – уверенно произнес дон Роберто. – Я посмотрел тесты, которые Артур написал в школу Клейна, показал их знающим людям, и они подтвердили, что у твоего брата талант, Анна, настоящий талант. Я поговорил с этими людьми, и они пообещали заниматься с Артуром и подготовить его к поступлению в «Boston ii». Возможно, кстати, в будущем году. Мне сказали, что для гениев руководство школы делает исключения.

Это было настолько неожиданно, что девушка не находилась с ответом и смогла лишь промямлить:

– Но мы…

И тут же замолчала.

– Говори, – поднял брови старик.

– Мы будем вам должны?

– Безусловно.

– И как мы сможем расплатиться?

– Станем друзьями, – улыбнулся дон Роберто.

– Для Артура это пустой звук.

– Неважно.

– Но мы ведь даже не итальянцы!

– Наполовину.

– Этого достаточно?

– Вполне.

– Нет, – качнула головой Анна, которая всей душой жаждала получить подарок от «феи-крестной» в черном костюме, но страшилась этого и хотела знать все нюансы договора. – Дон Роберто, пожалуйста, не играйте со мной. Пожалуйста, объясните, потому что, если я не пойму, мне будет трудно согласиться…

– Даже ради брата? – перебил девушку старик.

– Дон Роберто, пожалуйста.

И седой сжалился. Грустно улыбнулся, разглядывая красную от напряжения Анну, и негромко произнес:

– Я много кому помогаю, девочка, и не только итальянцам. Все, кому я помог, чего-то добились в жизни, стали частью системы, поднялись на недосягаемую прежде высоту, сели в важные кресла, и все они при каждом удобном случае благодарили общество за то, что сумели пробиться. Никто из них не забыл меня… – Старик усмехнулся: – Я бы не позволил… Но все они публично благодарят общество, которое могло им предложить только нищету и безысходность. А твой брат никогда так не скажет.

– Не скажет, – подтвердила девушка. – Даже не подумает.

– Да… даже не подумает… – протянул седой, поглаживая пальцами столешницу.

– Вам надоели лицемеры?

– Очень.

Анна робко улыбнулась.

– Ты этого не помнишь, девочка, но сорок лет назад в Бруклине правил дон Массимо, – продолжил старик. – Сильный человек, но злой. Мой отец просил дона Массимо за меня, умолял оплатить учебу, но тот лишь посмеялся и сделал меня солдатом семьи… А я мечтал стать архитектором. Дон Массимо заплатил за то, что посмеялся над моим отцом. Я заставил его заплатить. Но архитектором не стал. Вот так. – Дон Роберто стер с лица улыбку, поднялся, но в дверях задержался и не оборачиваясь сказал: – Скажи тете Сильвии всю правду: и о школе Клейна, и о моем предложении. Завтра тебе позвонят.

22.12.2036

Возбуждение, вызванное появлением уборных, постепенно улеглось. Очереди в туалет исчезли, остались лишь к душевым, то есть неспешные и неторопливые. Настроение у ребят существенно улучшилось, и предложенный Наоми завтрак – традиционные тюбики, только на этот раз с «оладьями» и «омлетом», – был съеден с аппетитом.

Затем все разбрелись по своим делам. Кто-то вновь завалился спать, рассудив, что в перерыв между завтраком и обедом лучше всего отдохнуть, кто-то отправился к пробоине – любоваться космическим пейзажем можно было бесконечно, остальные разбились по компаниям и вели неспешные разговоры, в основном о том, когда, в конце концов, появятся инопланетяне и как они будут выглядеть. Появление уборных окончательно убедило пассажиров «Чайковского», что пришельцы внимательно наблюдают за происходящим, и всем не терпелось с ними встретиться.

Но даже эти разговоры постепенно сошли на нет.

Главной проблемой становилась скука, и Линкольн был абсолютно прав, распорядившись сформировать из подростков разведывательный отряд, но приказ пока не был выполнен: Вагнер отвлекся на запуск реактора, а остальные члены штаба занимались своими делами. В том числе – важными.

– Вода как вода, – произнес Нуцци, разглядывая жидкость на просвет.

Ни стаканов, ни кружек на борту «Чайковского» не оказалось – в невесомости и при слабом лунном притяжении они были абсолютно неуместны, – поэтому пили пассажиры из тех емкостей, которые сумели отыскать. В ход пошли пластиковые коробочки из-под еды, пузырьки из-под лекарств, выпуклые крышки и все, во что можно было налить жидкость. Нуцци, к примеру, щеголял вместительной мерной мензуркой, которая летела на Луну вместе с прочими медицинскими инструментами.

– На вкус и запах ничем не отличается от обычной воды.

– Вагнер тоже так говорил, – заметила Наоми. – И где он сейчас?

– Где? – насторожился врач.

– Я уже полчаса его не видела.

– Э-э… – Нуцци понял, что молодая женщина шутит, и рассмеялся: – Вы меня поймали, мисс Амар.

– Пожалуйста, называйте меня Наоми.

– Договорились, – обаятельно улыбнулся врач. – Меня зовут Амато, но можете звать меня док – я привык.

– Очень приятно, Амато.

– Очень приятно, Наоми. Хотите воды?

– Пожалуй, воздержусь.

– Как знаете.

Раздав завтраки, Наоми хотела отправиться в душ – ей до смерти надоел казенный комбинезон, но увидела, что Нуцци настроен поговорить, и поменяла планы. Молодая женщина понимала, что из всех членов штаба доктор – самый чужой, если можно так выразиться, не имеющий общего прошлого с остальными, а значит, вызывающий наименьшее доверие у капитана. Но обстоятельства требовали, чтобы они стали командой, поэтому Наоми решила потратить время на общение. Она поправила волосы и поинтересовалась:

– Как долго вы собирались пробыть на Луне, Амато?

– Гораздо дольше, чем длятся рождественские каникулы, – вновь рассмеялся врач. И женщина отметила, что доктор оказался счастливым обладателем очень приятного, располагающего смеха. – Я подписал стандартный годовой контракт с правом продления на шесть месяцев.

– Вам нужны деньги? – брякнула Наоми и осеклась, сообразив, что вопрос может оказаться бестактным.

Райли требовал от сотрудников очень много, но платил по-царски. Три-четыре годовых контракта на Луне могли обеспечить разумного и скромного человека до конца жизни, и многие стремились на «Армстронг» именно с целью заработать на безбедную старость. Но Амато, как выяснилось, был из другого списка.

– Я никогда не нуждался в деньгах, – медленно произнес он, глядя женщине в глаза. – Мои родители не купались в золоте, но были весьма обеспеченными людьми и дали мне прекрасное образование. Я был лучшим студентом курса и после университета отправился в самую престижную клинику Западного побережья. Если вам интересно, Наоми, то мы с вашим боссом были соседями: он живет в пентхаусе «Башни Цезаря», а моя квартира находилась на тридцать пятом этаже.

– Вот как? – пробормотала изумленная Амар. «Башней Цезаря» назывался роскошный жилой небоскреб с видом на Центральный парк, и квадратный дюйм в нем стоил так, словно действительно предназначался для императоров. – Как же вы потеряли прошлую жизнь, Амато? Наркотики?

– Будь я наркоманом, Наоми, о Луне я мог бы только мечтать, – мягко ответил врач. – И квартиру я не потерял, а продал. – Он помолчал. – Просто в какой-то момент я понял, что должен угробить свою жизнь на что-то более важное, чем уход за миллиардерами и их отпрысками.

– И вы отправились на Луну?

Наоми не сумела полностью скрыть охватившие ее чувства, и в ее голосе отчетливо прозвучала ирония, но Нуцци не обиделся. Или же не стал обращать внимание на высокомерие мисс Амар.

– Не сразу.

– Ах да, вы работали в больнице для бедных, – припомнила женщина.

– Совершенно верно, – подтвердил врач. – А затем отправился на Луну.

– Зачем?

– Зачем? – Он улыбнулся. – Возможно, Аллан Райли на самом деле предельно циничный парень, который зарабатывает на человеческой мечте добраться до звезд, но я верю ему. Понимаете, Наоми: я ему верю. Я считаю, что Аллан толкает нашу цивилизацию вперед, и мне приятно двигаться вместе с ним, вносить свой посильный вклад в это благородное дело.

– И вы отказались от потрясающей карьеры врача? – изумилась женщина.

– Ну, у меня есть весьма приличные сбережения, так что я просто вышел на пенсию, – рассмеялся Амато. – Квартира в «Башне Цезаря» мне больше не по карману, но голодать я не стану, даже если меня выгонят с Луны. – Он поднял мензурку: – Воды, мисс Амар?

– Я воздержусь, док, – улыбнулась женщина. – Посмотрю, не отрастут ли у вас рога.

– Я холостяк.

– Естественно, холостяк, – поддела его Наоми. – Будь вы женаты, кто бы отпустил вас на Луну?

Несколько секунд Амато внимательно смотрел на женщину, затем запрокинул голову и захохотал так громко, что привлек внимание всего ангара.

* * *

Так получилось, что Диккенс стала первой из принявших душ девушек. Едва услышав, что Вагнер обнаружил санитарную комнату, самбо бегом вернулась к рюкзаку, молниеносно собрала вещи, пробилась в первые ряды и, когда капитан объявил, что подарком инопланетян можно пользоваться, схватила из «своего» шкафчика полотенце и бросилась в кабинку. Вышла посвежевшая, довольная, благодушно улыбнулась стоящим в очереди девчонкам, сообщила: «Вода очень хороша», и под их завистливые взгляды двинулась в лагерь. По дороге Диккенс почти решила пойти к пробоине писать космос, но задержалась, лениво обдумывая пришедшую в голову идею, сочла ее интересной и отправилась на поиски Августа. Который ожидаемо отыскался неподалеку от уборных, в самой шумной компании, занятой самым шумным и самым бессмысленным спором: являются ли пришельцы гуманоидами или разумными осьминогами?

Диккенс этого не понимала. На ее взгляд, все было предельно просто: они оказались на инопланетном корабле. Факт? Факт. Инопланетяне обладают весьма продвинутыми технологиями. Факт? Неоспоримый. Разобравшись в биологическом устройстве людей, инопланетяне построили для них гигиенические комнаты. Факт? Разумеется, факт, он ведь перед глазами.

И что здесь обсуждать?

Какой смысл переливать из пустого в порожнее, молотя языком об одном и том же: что инопланетяне умные, что они поняли насущные потребности землян, что проявили заботу… и прочую чепуху, которая гудела сейчас в ангаре. Зачем тратить время? У самбо бессмысленная болтовня вызывала раздражение, как и бессмысленные болтуны, но она решила привлечь к своему делу Августа и потому была вынуждена мириться с его легкомысленностью.

– Бесполезный, ты мне нужен!

– Вижу, ты приняла душ.

Он даже сейчас не мог обойтись без глупого трепа.

– Да.

– Но почему такая мрачная одежда? Как будто нас захватили в плен страшные инопланетяне…

Ребята засмеялись.

Оливковый комбинезон Vacoom Inc. Диккенс с удовольствием променяла на любимые черные джинсы, черные кеды, черную футболку и легкую и не очень длинную, едва доходящую до колен, мантию с капюшоном. Тоже черную. А если добавить черные как смоль волосы, черные глаза и темный цвет кожи, образ Диккенс действительно получился мрачным.

Август был прав, но на замечание девушка среагировала с привычной резкостью:

– Ты что, модный критик?

– Хотел сказать, что даже в такой одежде ты прекрасно выглядишь, – нашелся Даррел.

– Ты меня клеишь?

– Это называется «комплимент», – улыбнулся Август. – Я никогда не отказываю себе в удовольствии сказать красивой девушке, что она красива.

Мама Диккенс происходила из племени шайеннов, с мужем, известнейшим блюзменом, она познакомилась в Новом Орлеане, и через некоторое время на свет появилась маленькая Диккенс, самбо, прелестный плод большой любви. Необычная в красоте и колючая характером.

– Знаешь, где Вагнер? – отрывисто поинтересовалась девушка.

– В клипере, – ответил Даррел. – Они с капитаном запускают реактор. Кстати, мы можем взорваться, и тогда твоя черная одежда окажется уместной.

– Главное, что они в клипере, – оборвала его Диккенс. – Пошли, нужна твоя помощь.

– Я жду очереди в душ.

– Скажи, что скоро вернешься.

Август покачал головой, но послушно направился вслед за развернувшейся к «Чайковскому» девушкой.

– Диккенс, напомни, почему я это делаю?

– Потому что ты меня хочешь, – не оборачиваясь ответила самбо.

– А ты?

– Я тебя использую.

– Мне это нравится?

– Только если ты мазохист.

– А я?

– Сомневаюсь.

– Тогда почему я это делаю?

– Бесполезный, не начинай сначала.

– Да, да, конечно, зачем нам ходить по кругу? – рассмеялся Даррел, с удовольствием наблюдая за ловкими движениями девушки. – Что я должен буду делать?

Они как раз остановились у шлюза «Чайковского».

– Раздобудь контейнер, вроде того, на котором стоял капитан во время собрания.

– Может, его и возьмем?

– Возьми, – пожала плечами Диккенс.

– И все? – удивился Даррел. – Я просто должен взять контейнер?

– И отнеси.

– Куда?

– Куда я скажу.

– И все?

– Да.

– Ты позвала меня ради такой ерунды?

– А что, я должна сама тащить контейнер через весь ангар? – удивилась самбо.

– Гм… – Август подошел к пластиковому кубу, который до сих пор стоял – или валялся – рядом с трапом, попробовал его приподнять, убедился, что нести неудобно, но не составит труда тащить за собой, и поинтересовался: – Что дальше?

– Жди, – коротко ответила Диккенс, поднимаясь по трапу.

– Кого?

– Я скоро.

И не обманула: выбралась из шлюза меньше чем через десять минут, держа в руке плотно закрытую банку.

– Что это?

– Масло.

– Какое?

– Машинное. – Девушка подумала и добавила: – Выпросила у Вагнера. И добавила в него кое-какие химикаты, чтобы оно стало густым и черным.

– Зачем?

Но самбо вновь вернулась к колючему тону, и в ответ Бесполезный услышал:

– Не слишком ли ты любопытен для того, кто должен всего-навсего перетащить контейнер к стене?

– Скажи, ты росла на ферме?

– В лепрозории.

– Они еще сохранились?

– Ты знаешь столь сложное слово? – хихикнула девушка. – Я поражена.

– Диккенс, я понимаю, ты злишься на то, что не решилась принять мое приглашение на «Надежде Илона», но агрессией ничего не поправишь, – полушутя произнес Август. – Будь добра со мной, и тогда, возможно, я снова обращу на тебя внимание.

– Ты слишком много о себе думаешь, – заметила самбо.

– Кто еще обо мне подумает, кроме меня?

– Поставь контейнер туда, – девушка указала на участок стены, под которым никто не устроился. – И можешь быть свободен.

– Поужинаем сегодня? – легко осведомился Август.

– Ты предлагаешь мне свою порцию или свое общество?

– А что у тебя вызывает меньшее раздражение?

– Мысль о том, что нас спасут, увезут на Землю и я никогда тебя не увижу.

– Тогда воспользуйся тем, что я рядом, – исполни свои мечты, – предложил Даррел, с улыбкой глядя в черные глаза самбо.

– Если я двину тебе в челюсть, то сломаю ее или ты просто упадешь и захнычешь?

– Не ожидал, что твои мечты связаны с рестлингом.

– Проваливай, Бесполезный, и радуйся, что сегодня я обратила на тебя внимание, – улыбнулась Диккенс, доставая из рюкзака длинный карандаш. На тупой конец она намотала платок и получила импровизированную кисточку. Работать ею было трудно и непривычно, но девушка не сомневалась, что справится.